Веснушки пахнут ржавчиной (гет)

— Ты кружишь по стоянке без устали, словно рыскарь, почуявший след.

— Я потеряла одну очень важную для меня вещь.

— Вот эту? — он бросил ей талисман.

Подставив ладонь, Элой крепко сжала пальцы, когда отшлифованная кость коснулась кожи. Она помнила, как Раст подарил его ей. “На память”, а она чуть не потеряла единственное напоминание о приёмном отце. Разумеется, в Объятиях Матери стояла их хижина, рядом с которой и покоился Раст, но она так редко в последнее время возвращалась в земли Нора…

Опомнившись от воспоминаний, она с подозрением посмотрела на своего спутника.

— И сколько ты так наблюдал за мной, зная, что я ищу?

— Во-первых, я не знал, что конкретно ты ищешь. У тебя однажды твой “визор” из уха выпал, и тебя точно так же унесло в водоворот поисков. А во-вторых, хотел услышать историю.

— Историю?

— Ну да, за каждой такой важной вещью скрывается история.

— Эта история тебя не касается, Нил. И это не повод для шуток.

Она раздражённо вскинула лук и скрылась в высокой траве, отправившись на охоту.

— Просто хотел узнать тебя, Нора, — пробормотал себе под нос Нил.

* * *

— Мы ещё свидимся.

— Может… Но мне бы не хотелось.

— Мою работу ты узнаешь сразу, как и я твою. И разве я так уж плох?

— Как воин — вполне хорош, — признала Элой, уже собравшись уходить. — Но то, как ты наслаждаешься убийством, это…

— Странно, вызывает нервную дрожь, неприязнь и желание обойти стороной? — глядя как Элой неохотно кивнула, он хохотнул. — Неужто ты думаешь, что мне об этом не говорили? Но я полагаю, что так же, как и машины, которых предпочитаешь убивать ты, люди имеют своё предназначение. Я очищаю землю от гнили, а взамен получаю радость вонзить клинок. Ведь ты бы тоже могла убивать зайцев и лис, не испытывая гордости за совершенные выстрелы.

— Но я наслаждаюсь именно метким выстрелом, а не затухающим взглядом жертвы, как ты.

— Ну что ж, — он пожал плечами, встал и направился к дороге. По пути обернулся. — Возможно, когда-нибудь ты испытаешь это чувство.

— Никогда, — выдохнула она протестующе.

Через несколько месяцев.

— Невозможно… Я… Я избран. Такого не должно было быть!

— Избран? Аид “избрал” тебя потому, что ты дурак. Палач, который даже не понимает, что его используют. Твоя жизнь — сплошная ошибка, и скоро все забудут твоё имя. Обрати свой лик к Солнцу и подумай.

После того, как Гелис рухнул, Элой тяжело дышала, не в силах унять частое сердцебиение. Она убивала и раньше, но до этого момента не испытывала такого бешеного ликования от смерти врага.

“Возможно, когда-нибудь ты испытаешь это чувство”, — прозвучало в её голове.

* * *

Солнце посыпало золотистой пыльцой перила, руки и нос Элой. Она чихнула от неожиданности и улыбнулась.

Мир был спокоен и не нёс угрозы. Немедленной, по крайней мере. Она могла отдохнуть и заняться чем-то… чем угодно.

Сзади неё раздался шум шагов — Эренд никогда не умел ходить скрытно. Судя по неуклюжему плеску, он ещё и нёс в руках кубок.

Кубки, поправила сама себя Элой, обернувшись. Эренд протянул ей один, наполненный мёдом, судя по всему.

— Чем ты теперь будешь заниматься?

— Не поверишь, но именно об этом я и думала. Я с шести лет тренировалась, чтобы пройти Испытание, все мои мысли были направлены на то, чтобы найти ответы. Найдя их теперь, я не уверена, что знаю, как жить.

— Как все мы, — Озерам обвёл рукой окружающее пространство, видимо, означавшее Меридиан, близлежащие земли или вообще весь мир. — Главное, найти то, что важно именно тебе, и держаться за это. Или за кого-то.

Элой обернулась, облокотившись на перила, и иронично взглянула на Эренда. Тот стушевался.

— Да ни на что я не намекаю. Когда это ты стала принимать в штыки шутки?

— Мой юмор чем дальше, тем чернее, — отозвалась Элой, отхлебнув из кубка. — Будто баллада, которую поёт менестрель, закончилась, все счастливы, герой спас город, но никто не говорит, что будет дальше.

— Ни за что не поверю, что в такой рыжей хорошенькой голове не завелось ни единой мысли по такому поводу, — Эренд потрепал её по волосам.

— Я хочу очищать землю от скверны, как и раньше, — вздохнула девушка. — Но единственный человек, который смог бы мне составить компанию, оскорбился и не заговаривает со мной. И я… скучаю по нему, — неожиданно призналась она.

— И почему же он оскорбился?

— Я отказалась его убивать.

* * *

— То есть ты говоришь, что судьба всех наших земель зависела от твоего существования? — переспросил Нил.

— Не земель, а Земли, и не совсем так… Просто Гея сочла именно меня подходящей для… Да ты смеешься?!

— Что ты, — вопреки серьёзному тону Нил действительно еле сдерживал смех. — Просто для кого-то столь скромного, ты озвучила потрясающе прекрасную истину.

— Что?!

— Что ты самая важная женщина во Вселенной.

* * *

— У тебя на спине веснушки, — заявил Нил. Его дыхание тепло щекотало ухо Элой. — Будто ржавые пятнышки засохшей крови, бьющей на ткань туники из перерезанного горла.

Элой хмыкнула.

— Зная твой образ мыслей, сочту это за комплимент. А теперь помолчи, пожалуйста, я пытаюсь понять, как быстро эти разбойники попадут в мои ловушки, и стоит ли раскладывать новые.

— Знаю одно — момент, когда уже можно вступать в бой, всегда очевиден. Например, сейчас, — он резко поцеловал её и выскочил из засады прямо на подошедшего разбойника.

Элой ошеломлённо вонзила клинок в глаз другому бандиту. Потом обернулась к Нилу.

— И что это было?

— Подходящий момент.

* * *

— Элой, мне любопытно… — Авад замялся. Элой пришлось ободряюще кивнуть, чтобы он продолжил. — Ты отвергла моё предложение воцариться в Доме Солнца со мной. И я понимаю, ты перелётный буревестник, и тебе было бы скучно сидеть на месте. Но почему ты ответила так категорично, будто тебе неприятна сама мысль?

Элой вздохнула.

— Я стараюсь быть с людьми прямой и честной, твоё Сиятельство. И твоё предложение руки и сердца было не первым, которое я получила. Правда, — тут же практично добавила она, — ещё ни разу мне не предлагали вдобавок Солнечный трон. Но ты знаешь, что я не могу солгать в таком деле. Это было бы нечестно, а ложь в отношениях — будто кровавое пятно на спрятанной тунике. Рано или поздно всегда обнаружится.

— Ты права, — он помолчал мгновение. — Почему я вижу улыбку на твоём лице каждый раз, когда ты говоришь о крови?

Элой пожала плечами, не ответив на вопрос, но улыбаться так и не перестала.

— На окраине твоих земель завелись разбойники, — сообщила она. — Поеду, разберусь с ними.

— В одиночку?

— Конечно, нет. С надёжным напарником.

* * *

— Что ты будешь делать, когда закончатся разбойники?

— Стать мерзой очень просто, многие люди склоняются ко злу. Когда они вступят в тень, мой клинок будет поджидать там, чтобы вонзиться в горло. Их хватит на мой век.

— Хорошо. А что бы ты стал делать, если бы разбойников не было вообще?

— Никаких планов на обычную жизнь не делал, — весело заявил Нил. В его глазах зажёгся озорной огонь. — А что ты ожидала — что я заведу семью, построю дом и время от времени буду уходить на охоту, пока моя милая рыжая жёнушка чинит доспехи?

— Ничего я не ожидала, просто спросила, — буркнула Элой, доставая из-за спины лук и перебегая в соседние заросли, чтобы прекратить дурацкий разговор и найти лучшее место для выстрела.

Вдруг её пронзила мысль, из-за которой уже молча пришлось возмущённо посмотреть на ухмыляющегося позади Нила и одними губами произнести:

— Рыжая?

— И что мне теперь делать, Нил? — устало поинтересовалась Элой, вывалив на напарника все свои переживания о будущем, которое ждёт их за порогом. — Теперь, когда Аид повержен?

Они сидели в беседке, куда Элой забилась практически с самого начала пира по случаю победы. В воздухе витали ароматы цветов, хмельного мёда и чего-то уже менее приятного. По такому случаю прямо посреди торговой площади расставили столы, застелив их чистой белой тканью; купцы вынесли мёда и сидра из своих погребов, торговцы откуда-то достали свежие фрукты, не говоря уж об остальной снеди. После того, как Меридиан почти осадили, это празднество казалось каким-то нереальным. Но они его заслужили.

Элой радовалась, что Нил всё-таки пришёл на помощь в борьбе с машинами, что не бросил её. Даже несмотря на то, что она отказала ему в смерти от её рук, которой он так жаждал. Впрочем, за весь вечер он не произнёс ни слова о крови, смерти или желании резать людей. Элой сглотнула, осознав, что он в действительности и не произнёс ни слова, только слушая её. Подняв глаза, она прочитала в его взгляде незнакомое тёплое чувство, до этого казавшееся ему абсолютно несвойственным.

— Потанцуем? — вместо ответа Нил встал со скамейки и протянул ей руку. Она ошеломлённо последовала за ним в круг танцующих. Где-то посередине второго такта она возмущённо заявила:

— Это не ответ на мой вопрос.

— Это и есть ответ, — Нил легко закружил её, после чего вопиюще неприлично по меркам местных танцев привлёк к себе. — Теперь можно просто жить.

* * *

— У тебя кровь хлещет, — Элой торопливо пыталась нашарить в сумке пузырёк с настойкой дикого уголька. Найдя искомое, она выругалась — уголёк нашёлся, а вот бинтов не было. Последний раз она пополняла запасы ещё в Меридиане.

— Какая жалость, — насмешливо сообщил Нил. Только побледневшее лицо выдавало, что ему сложно даётся бравада. — Первый раз за столько лет мне пустили кровь, но это не ты. Я почти разочарован.

Элой не обращала внимание на его попытки язвить, судорожно копаясь в сумке. Как назло, ничего, что можно было порвать на лоскуты, не было. Наконец она вздохнула и начала расстёгивать доспех.

Нил изумлённо вскинул бровь и рассмеялся.

— Дорогая, мне казалось, что наши отношения преодолели не так много лунных оборотов, чтобы… — ему пришлось подавиться своей шуткой, так как Элой отхватила кинжалом кусок рубахи по линии рёбер.

— Должно хватить, — она бормотала, разрезая ткань на полосы и не замечая, каким голодным взглядом Нил провожает каждое движение лезвия, только что побывавшего у её обнажённой кожи. Наконец она без предупреждения плеснула из пузырька прямо на его раненое плечо и спешно принялась за перевязку. Закончив и вздохнув с облегчением, она наконец-то взглянула на так резко замолчавшего Нила.

— Что?

— Твоя кожа блестит, словно чистый клинок, ещё не побывавший в битве.

* * *

— Тебя когда-нибудь настигало безумие? — полюбопытствовал Нил в ответ на очередной вопрос Элой о том, как он вообще может наслаждаться убийствами. Элой непонимающе воззрилась на него.

— Мне казалось, я произвожу впечатление здравомыслящего человека.

— Я не имею в виду болезненное безумие, когда человек не отдаёт себе отчёта в собственных поступках, — отмахнулся Нил. — Я говорю о таком состоянии разума, в котором твой мир будто окрашивается тысячей разных цветов, когда ты ликуешь и спокойна одновременно, когда ты напряжена словно тетива лука, но одновременно расслаблена, словно нежишься в тёплых объятиях…

— Нет, — лицо Элой заалело, хотя она и сама не отдавала себе отчёта, почему. — Я всегда стараюсь сосредоточиться.

— Именно, — он внезапно постучал указательным пальцем по кончику её носа. — Пока ты так напрягаешься, то не сможешь понять, на что для меня похоже убийство.

Пока она чесала нос, пытаясь понять, что на него нашло, Нил уже перебежал в густые заросли за спиной их первой намеченной жертвы, помахал Элой кинжалом и… поцеловал лезвие, прежде чем сделать выпад и всадить сталь под рёбра незадачливому бандиту. Элой покачала головой и решила, что никогда не сможет до конца понять, что творится в этой голове под пернатым шлемом.

Впрочем, именно эта непредсказуемость её и привлекала.

* * *

— Не буду я закрывать глаза! Если я споткнусь и сломаю ногу, тебе же придётся меня тащить, — заявила Элой у входа в пещеру, в которой, по словам Нила, её ждал сюрприз.

— Если мне доведётся носить доблестную воительницу Нора на руках, я буду лелеять это воспоминание до самой смерти, — по насмешливому голосу Нила нельзя было точно догадаться, есть ли в его словах доля серьёзности.

Элой выдохнула и смирилась. Она крепко зажмурилась и протянула руку Нилу, не осознавая, насколько трогательным выглядел со стороны этот жест доверия.

— Долго ещё? — идти в темноте было не так страшно, так как её всё время страховали от падения сильные руки. Но она никогда не любила сюрпризы, и таинственность, которую сейчас решил нагнать Нил, действовала ей на нервы.

— Всё, — объявил он спустя ещё три десятка шагов. — Можешь уже смотреть, если ты не подглядывала всю дорогу, конечно.

Элой тут же сердито распахнула глаза, собираясь огрызнуться, но тут же забыла о своём раздражении, в восторге уставившись на пещеру.

Это было что-то вроде бункера Предтеч, вот только вместо пустых железных комнат здесь высились шкафы, уходящие вдаль, насколько мог охватить её взгляд. На полках лежали книги, рассыпавшиеся в пыль от первого же прикосновения, и различного рода носители информации, выглядевшие более крепкими, — она не знала их названия. Позади неё раздался скрежет — это Нил возился с неким механизмом. Она решила тут же взять дело в свои руки, включила визор и в растерянности застыла — он не отражал ничего. Несколько секунд спустя перед её глазами появилась надпись “Музыкальный проигрыватель. Функциональность в норме”. Но она так и не поняла, как им управлять.

Нил наконец заставил неведомый аппарат совершить невозможное — в воздухе разлилась мелодия. Через некоторое время послышалось мужское пение, потом к мужчине присоединилась женщина. Эта музыка настолько отличалась от всего, что они оба слышали, от того, что играли музыканты в Меридиане и уж тем более от ритуальных песен Нора…

По щекам Элой катились слёзы. Она будто плакала по миру, который тысячу лет назад канул в небытие, миру, в котором когда-то ходила, смеялась, любила её копия. Может, танцевала под эту самую музыку. Будто плакала по себе самой, ведь её история закончилась после битвы за Меридиан, а теперь начиналась совершенно новая, неизвестная. Она повернулась и спрятала мокрое лицо на груди Нила. Тот поцеловал её в макушку.

— Я ожидал не такой реакции, но всё же с днём рождения. Нашёл эту нору и подумал, что ты — одна из немногих в мире, кто способен оценить этот реликт.

Элой перестала всхлипывать и с удивлением уставилась на Нила. Обычай праздновать дни рождения принадлежал миру Предтеч, она сама решила перенять его ещё в детстве, услышав ту самую запись, где отец поздравлял сына. “С днём рождения, Айзек! Папочка очень любит тебя, крепыш!”. Лишь однажды она упомянула о своём дне рождения в разговоре с Нилом — когда при зачистке бандитского лагеря нагло увела у него почти всех жертв из-под носа, заявив, что ей можно по такому случаю. Элой и не думала, что он запомнил.

— Так лучше? — она быстро поцеловала его в заросшую щёку.

Он ухмыльнулся.

— Не идеально, но сойдёт.

Под сводами тысячелетней пещеры раздавалась музыка, которую человечество давно утратило. Сейчас она давала начало чему-то новому и не менее прекрасному.