Золотая Рыбка (джен)

Синее море было беспокойно. И если честно, не такое уж оно было синее. А еще честнее, не море и было. Так, озеро. Большое, правда. И черное. И само по себе не радостное, да и непогодилось к тому же. Темные тучи нависли до самого горизонта, ветер свистел над высокими волнами, что накатывали на берег, оставляя пенные следы. Недоброе было то озеро. Неуютно было двоим на кромке серого песка у холодной воды. И замок вдалеке казался зловещей цитаделью. Укутанные тенями, его шпили прятались в сгустившихся тучах. Вокруг башен кружили птицы. Да не простые голуби или вороны, а совы! Десятки сов ненастным днем. Не к добру.

— Слышь, Серый, — Иван, по прозванию Царевич, задумчиво почесал в затылке, — а на что мы ее ловить будем? На мотыля или на червя?

— Была бы зима, — рыкнул в ответ самый настоящий волк человеческим голосом, — хвост в прорубь, и готово. А так... старик сказал, невод надо закидывать.

— Ну, если старик сказал... А ты взял?

— Я думал, ты подсуетился. Не мне же Золотую Рыбку приспичило ловить? И зачем тебе она понадобилась, скажи на милость? Дом — полная чаша, жена красавица, сад из яблонь молодильных. Чего тебе еще надобно, добрый молодец?

Царевич уселся на большой валун и печально посмотрел на Серого.

— Ну, говори, Иван-Царевич, — вопросил волк, — что не весел? Что буйну голову повесил? Да не молчи ты! Что за напасть погнала тебя из дому в дали дальние, земли чужие? Даже колдовство тут другое. Сам видел — колдуны все палками машут да слова мудреные говорят. Неужто рыба эта волшебная только тут и водится?

Царевич вздохнул еще горше.

— То не рыба, брат мой Серый. То сестра ненаглядной Василисы моей, младшая, любимая. Украл ее в младенчестве злой колдун, рыбой оборотил и наказал желания исполнять всякого, кто поймать сумеет. И каждый раз после исполнения трех желаний уходит она в другие воды, ибо того, кто хоть раз поймал Золотую Рыбку, очень быстро обуревает жадность. А жена моя, Василисушка, хочет сестрицу освободить от колдовства зловредного. Только поехать сама за ней не может. Царевна наша, Настенька, мала еще, нельзя ее одну оставлять. Пригляд материнский нужен. Вот и отправились мы с тобою, друг мой верный. У нас в царстве-государстве прудов да озер видимо-невидимо. А как расколдует Василисушка сестрицу свою, освободит от уз рабских, постылых, так и заживем в счастии да довольстве, замуж ее выдадим, любо дело. Что теперь скажешь? По силам ли задачка?

Волк лениво улегся у ног Ивана.

— Нам-то по силам. Да захочет ли сестрица жены твоей с нами ехать? Все ж таки Владычица морская, не из тех, кого из башен крадут. Ну да под лежачий камень вода не течет. Давай, Иванушка, за дело приниматься. На червя, говоришь?

Долго ли, коротко ли ждали волк с Царевичем, множество дум передумали, рыбы наловили целое ведро. Однако Золотую Рыбку не поймали. Правда, пару раз попадались на удочку странные создания. Волк сказал, это водяные черти, гриндилоу по ихнему, по-аглицки. Да выглядывали из воды кикиморы, коих в озере этом водилась тьма великая. Правда местные отчего-то звали их русалками. Ха! А то Иван русалок не видал? Конечно, любой кикиморе лестно зваться девой прекрасной. Вот и развелось... на целую подводную деревню. А Серый всеж-таки вызнал у них, что есть Золотая Рыбка в озере Черном.

Хохотала кикимора, глядя как Иван червяка на крючок цепляет, да удочку закидывает.

— Эх, нечисть ты, нечисть, — вздыхал Царевич. — Да как же еще рыбку-то поймать? Ох ты, клюет, Серый! Еще как клюет! Тянет-то как! Помогай, братец!

Серый ухватился зубами за полу камзола, да потянул изо всех сил. Из воды показалось чудовищное щупальце, рвануло, и удилище с сухим треском сломалось пополам.

— Накрылась рыбалка, — проворчал волк. — Местный зверь-спрут помешал. Давай, что ль, оставим это дело до завтра? Утро вечера мудренее. Я приметил тут лесок неподалёку. Поохотимся на кого-нибудь.

Но надеждам Серого сбыться было не дано. Великая волна нависла над Черным озером и застыла недвижима, подобно монументу. А на гребне ее блистала в свете молний она — Золотая Рыбка. И глас ее был подобен громовым раскатам.

— Кто посмел потревожить меня? Браконьеры на Черном озере?

— Что ты, Золотая Рыбка! — волк нутром почуял, что дело пахнет как минимум гадким проклятьем, и поспешил снять с них подозрения. — Спортивная рыбалка, только и всего. Ваня, отпускай!

— Э-э-э? — Иван не сразу сообразил, что от него требуется, но после пары-тройки подмигиваний и красноречивого движения волчьей лапы выпустил-таки весь улов назад в озеро.

— Не браконьеры? Тогда что вам тут надо? — прогрохотало свыше. — На школьников не похожи.

— Смилуйся, Государыня Рыбка! — как по-писаному начал Серый. — От тебя нам ничего не надо. Выслушай, лишь этого мы просим.

— Не надо? Врете вы все, — голос Золотой Рыбки зазвучал недоверчиво, и волку с Иваном даже показалось на минуточку, что она обиделась. — Всем что-то да надо всегда.

Тем временем волк продолжал вещать и поведал всю историю, рассказанную ему Иваном в таких подробностях, коих ни Василиса, ни сам злой колдун наверняка не знали. Но Рыбку задело за живое. Хвост ее, подобно золотой вуали, трепетал на ветру, а сама она стала задумчива и молчалива. Но не надолго.

— И что же, жена твоя может меня расколдовать? — прошелестел потусторонний голос.

— Она работает над этим, велела привезти тебя поскорее, Государыня Рыбка, — поклонился будущей родственнице Ваня. — Уважь, будь нашей гостьей, пока Василисушка твое проклятье не разрушит.

Рыбка плеснула хвостом по воде, волна вдруг ожила и принесла ее прямо в руки Иванушки.

— Пожалуй, соизволю. Вот, держи сосуд, наполни водой, и отправимся.

Возле волчьих лап материализовался аквариум.

— Э-э-э... как же я его наполню? У него ручек-то нет, — удивился царевич невиданному сосуду. — Вот ежели бы таз иль кадушку...

— Темнота! — возмутилась Рыбка. — Агуаменти!

Аквариум сам собою наполнился водой.

— Что стоим? Кого ждём? Я существо, конечно, волшебное, но опусти меня уже в воду, добрый молодец. А не то прокляну!

Иван Царевич подхватил аквариум с Рыбкой и задумался не на шутку.

— Если я буду держать ее двумя руками, то как же я верхом на тебе поеду, Серый?

— Привязать тебя придется, братишка. Попросим кого-нибудь, чай не откажут. Народ тут не злой, — нашел радикальное решение волк.

— Эй, мне это не нравится! — встряла в разговор Рыбка. — Уроните еще. Давайте, желайте уже оказаться скорее дома у моей сестрицы.

Иван и пожелал. От всей души. Очень уж надоело ему в холодной, неприветливой стране Шотландии. И все они оказались дома, в Василисиной светлице. Сам он, со странным сосудом в руках, где нервно плескалась Золотая Рыбка, Серый волк и прицепившийся к его хвосту водяной черт.

Василисушка тут же бросила свои умные книжки, которые читала вслух младенцу в люльке, обняла мужа, погладила меж ушей Серого, покормила Рыбку, нашла бадейку для несчастного потерявшегося гриндилоу. И заговор волшебный против колдовства злого у нее был уже наготове, и травы нужные, на рассвете собранные. И полились слова тайные, как ручей весенний. И разрушили волшбу древнюю, черную, страшную. И упали в воду травы да цветы, и плеснула вода из сосуда. Была рыба — стал человек. И играл свет свечей в льняных волосах, коим любая русалка позавидует.

А Иванушка как был, так и осел кулем на пол. Да и Серый рядом с ним. И завыл Серый, ибо сильные чувства все волки на свете выражают воем. Даже сильное удивление, а было тут чему дивиться.

— Ой, мужчина! — Порозовевшая Василиса скромно отвернулась, потупив очи, как и полагается приличной царевне. — Кузя! Быстренько справь одежду гостю! Да понаряднее!

— Будет исполнено! — Маленький домовой уже бежал со стопкой чистой одежи, — только виданное ли дело, чтобы гости голышом являлися? Вот ежели после баньки, да веничком березовым пропаренные, вот это я понимаю. Не прикажете ли баньку справить, господа хорошие?

— Благодарю покорно, — высокий блондин слегка поморщился. — За пять лет в озере я достаточно вымок.

Костюм, принесённый домовым, сидел на госте как влитой. И кафтан бархатный, и штаны с лампасами, и сапожки красные.

Поклонилась до земли Василиса-краса.

— Ой ты, гой еси, добрый молодец! Не обессудь, да не тебя мы ждали, а Марью Моревну, сестру мою любимую, много лет назад пропавшую. Расскажи, будь любезен, кто ты есть, да как попал в кабалу волшебную. И не слышал ли ты о сестре моей несчастной?

— Ну почему же несчастной? — пожал плечами гость иноземный, — Думаю, она вполне счастлива с моим сыном в законном магическом браке. Позвольте представиться, лорд Люциус Абраксас Малфой.

Знакомство плавно перешло в трапезу и неспешный рассказ Люциуса Абраксасовича о том, как он дошёл до жизни такой. Вино лилось рекой, домовые сновали не хуже французских официантов с переменами блюд. Икра черная, икра красная не переводились на столе. Икра заморская, баклажанная, особым спросом не пользовалась. Дорогой гость уже захмелел и, глядя, как Иван Царевич кидает волку под стол куриные ножки, тоже отбросил официоз. В конце концов, родные люди оказались. Даром что ведьмы, колдуны да оборотни.

— Так вот, пошел я как-то в Хогвартс. Там Драко, мой наследник, доучивался последний год. Иду по тропинке мимо Черного озера, и что же я вижу? Сын мой разговаривает с рыбой, да речи какие странные ведет. Будто не рыба перед ним, а девушка. Подумал было, что она анимаг. Но когда наследник явился домой, рассказал он, что не анимаг это, а заколдованная волшебница. Что расколдовать ее никак невозможно, а потому он решил проститься с семьей и уйти жить в озеро на веки вечные. Так он сказал. Я, конечно, запретил и запер его в поместье. Сын у меня один и род продолжить должен, а не по озерам прыгать. Сам тем временем решил все разузнать про колдовство такое страшное, сроков давности не имеющее. Ни в одной книге не нашёл такого. Понял, что не наше это колдовство, а потом по случаю встретил Антонина Долохова, давнего своего приятеля. Вот он то и рассказал все про Владычицу морскую.

Люциус вдруг покраснел пятнами. Василиса усмехнулась.

— И ты власти захотел, мил человек?

— Скорее, силы. Да вот только не понял того, что для себя воспользоваться не смогу.

— И чего же ты пожелал?

— Стать, как она, — гость тяжело вздохнул. — Правду сказать, она не хотела, отговаривала. Да я не послушал. И когда Золотая Рыбка выполнила желание, мы поменялись местами. Прекрасная девушка осталась на берегу, а я стал мерзкой холодной рыбой.

— Понравилось всемогущество?

— Нет. Это даже страшно. Спасало то, что желания людские довольно мелкие, а сами люди — глупые. Когда человек соображает, что может загадать больше сундука с галлеонами, три желания уже заканчиваются. И какое счастье, что рыбка появилась в нашем озере уже после войны с Темным лордом. Был у нас злой колдун вроде вашего Кощея. — Лорда Малфоя быстро развезло с непривычки, больно крепкая была медовуха. — А сестру твою я видел несколько раз со своим сыном. Говорят, у них близнецы. Очень хочется увидеть внуков. Где же тут у вас камин? В гостях хорошо, но пора домой, в мэнор.

Конечно, каминов в тереме не нашлось. А русская печь годилась лишь пироги печь, а не путешествовать между землями далекими. Нового родственника не только напоили и накормили, но и спать уложили. Наутро рвавшемуся домой Малфою подарили коня волшебного, который и унёс лорда под самыми облаками в далекий Малфой-мэнор. А тем же летом в тридесятое государство пожаловали гости — дедушка Люциус, бабушка Нарцисса и молодые родители Марьюшка и Драко с сыновьями. Тогда был пир на весь мир.

И я там был, мед дапиво пил, по усами текло, а в рот не попало...