Cathartic Romance (джен)

Когда Драко открыл глаза, он удивился мраку, окутавшему его комнату. Прежде, когда он возвращался домой на летние каникулы, его комната искрила желтизной июньского солнца. Но сегодня было пасмурно. Легкие тени блуждали по выбеленному потолку, шторы бездвижно свисали с карниза у раскрытого окна.

«А где же ветер?» — подумал Драко.

Он выбрался из-под одеяла, накинул на плечи легкий халат и подошел к окну.

Солнца не было.

Драко почувствовал необъяснимую радость. Серое небо должно бы навевать тоску, но Драко чувствовал, что за ним кроется что-то большее. Его вдруг порадовали скучившиеся тучи и моросящий дождь, который уже начал оставлять на стекле робкие штрихи.

Драко запахнул халат и вышел из комнаты. В коридоре было пусто, и он вдруг вспомнил, что отца больше нет.

«Он еще есть, — одернул себя Драко. —  Просто не здесь».

Топая по коридору босиком и ощущая, как холод камня крадется по его ногам, он пожалел о том, что не надел тапки, и ускорил шаг. Драко быстро спустился по винтовой лестнице, ведущей из коридора второго этажа вниз. Длинный стол растянулся почти на всю комнату — он пустовал. Здесь было холоднее, чем наверху. Драко пересек гостиную и, подойдя к камину, выставил перед собой волшебную палочку.

— Инсендио! — прошептал он.

Поленья загорелись, и комната наполнилась мягким светом. Послышался треск огня.

— Драко.

Он резко обернулся и увидел на нижней ступени лестницы мать. В отблесках пылающего огня ее лицо казалось бледным. Нарцисса куталась в шелковый халат, ее плечи дрожали.

— Драко, я просила тебя не использовать магию, пока не убедишься, что в доме есть кто-то из взрослых, — сказала Нарцисса.

— Я знал, что ты дома. Ты видела время? — отмахнулся Драко.

— Драко, я уже говорила тебе, — снова заговорила Нарцисса. Она спустилась с лестницы, прошла вдоль стола и села на деревянный стул с резной спинкой в его изголовье. — Люциус в Азкабане.

— Я знаю, — сухо ответил Драко, уставившись на языки пламени, пляшущие в камине.

— А значит… — тихо заговорила Нарцисса.

— Я знаю! — крикнул Драко, обернувшись. Он знал. Отец облажался, и теперь его семья, а точнее то, что от нее осталось, находилась под пристальным наблюдением.

Нарцисса вздрогнула, но ничего не ответила. Она поднялась и, подойдя к нему, положила руку ему на плечо, будто только что он не кричал на нее с перекошенным от гнева лицом.

— За нами следят, сын, ты ведь знаешь, — сказала она. — Они будут рады придраться к любому нарушению. И если они заподозрят несовершеннолетнего в использовании магии вне стен Хогвартса…

Драко дернул плечом, сбросив ее руку. За окнами сгущались тучи — они чернели, словно говоря: сейчас начнется ливень. Раздался гром, и эхо разлетелось по просторной гостиной, отскакивая от каменных стен.

— Я знал, что ты дома, — сквозь зубы процедил Драко.

Он был уверен, что мать ему не поверила, а Нарцисса не стала спорить. Она отошла в сторону и, опершись бочком о подоконник, устремила взор вдаль, за кованый забор, будто ждала чего-то… будто забыв о нем.

— Его освободят? — отрывисто спросил Драко.

Нарцисса не обернулась, только пожала плечами.

— Сомневаюсь, — выдохнула она.

— Я больше не буду в Инспекционной дружине? — спросил Драко.

Он знал, что не будет. Он читал в газетах о том, что профессора Амбридж отправили в больницу святого Мунго лечиться от страшного потрясения, полученного в Запретном лесу. Руку к которому, Драко был уверен, приложила грязнокровка Грейнджер… Но он надеялся на поддержку, на утешение, а вместо этого мать обернулась и не сдвинулась с места. И Драко вдруг стало неловко — она посмотрела на него так, будто увидела впервые.

— Твой отец в Азкабане, — прошептала Нарцисса.

Она поднялась, подошла к нему, крепко схватила за плечи и тряхнула, что есть сил.

— Твой отец в Азкабане, ты это понимаешь?! — закричала она.

Раздражение сменилось удивлением, и Драко попятился назад, чувствуя как ее пальцы соскальзывают с его халата. Плечи Нарциссы опустились, руки плетями упали вдоль туловища. Драко смотрел в ее когда-то непроницаемое лицо и вдруг заметил, что она постарела на несколько лет: у уголков рта залегли морщины, а глаза напоминали бездонные колодцы в обрамлении иссиня-черных теней.

— Мы будем завтракать через полчаса. Иди наверх, — спокойно сказала Нарцисса. Она развернулась и направилась к выходу из гостиной, не глядя на Драко. — И не ходи босиком.

Драко остался в комнате один. Он поднял ногу и прислонился ступней к мраморной стенке камина. Он стоял так, пока не согрелся, а после взял из стоящей поблизости корзины с поленьями небольшое бревнышко и бросил его в огонь.

Когда он вернулся в свою спальню, небо за окном сделалось совсем черным, и Драко волшебством зажег свечи на стенах. Он взмахнул палочкой, заправляя постель, и так же стоя на одном месте, смахнул волшебством пыль со всех поверхностей. После того, как Гарри Поттер обманом отобрал у его семьи домашнего эльфа, Драко с удивлением осознал, как много домашней работы делал домовик. Нарциссе теперь приходилось самой готовить обед и накрывать на стол. Люциус настаивал на том, чтобы Драко сам убирал свою комнату.

— Я не буду этого делать! — кричал Драко на отца, пока тот с каменным лицом возвышался над ним, не говоря ни слова. — Найди другого домовика! Найми прислугу! Я не буду этого делать! Я тебе не какой-нибудь Уизли, чтобы убирать дом!

В его голосе звенели истеричные нотки, а глаза стали влажными. Люциус не произнес ни слова, но его рука взлетела вверх, и в следующий миг щека Драко вспыхнула огнем.

— Ты будешь, — ледяным голосом произнес Люциус, почти не разжимая губ.

Драко схватился за лицо и шагнул назад. На мгновение он опешил, но тут же злость и отчаяние подступили с новой силой. Люциус непроницаемым взглядом наблюдал за ним. Драко трясло, его дыхание участилось, и слезы начали литься ручьями. Лицо все еще горело от пощечины. Драко снова и снова набирал в грудь воздух, чтобы заговорить, но каждый раз только прерывисто выдыхал, так и не набравшись смелости что-то сказать. Люциус смерил его взглядом.

— Прибери здесь, — тихим, но четким голосом сказал Люциус и захлопнул за собой дверь.

— Бомбарда! — взревел Драко, направив палочку на стоящий у стены комод.

Комод взорвался, разлетевшись по всей комнате обломками дерева и ошметками разорванной ткани. Дверь за спиной Драко распахнулась, и он в ужасе обернулся, отступая назад. Но в дверном проеме появилось бледное лицо Нарциссы, и Драко облегченно выдохнул. Нарцисса окинула комнату удивленным взглядом, посмотрела на Драко и понимающе кивнула. Он бросился к ней в объятия, только она переступила порог и прикрыла за собой дверь. Она же зарывалась носом в его волосы, гладила по спине, пока он заходился в беззвучном рыдании в ее тонких руках. Нарцисса не стала его ругать, когда он отстранился, утирая лицо. Она извлекла из складок платья волшебную палочку и произнесла:

— Репаро!

Обломки разбитого комода отскочили от пола и закружились в воздухе. Под легкими взмахами волшебной палочки разбросанные повсюду тряпки принялись переплетаться торчащими нитями. Рукав парадной мантии, повисший на гардине, дернулся, но после нескольких отчаянных рывков безжизненно обмяк. Нарцисса еще раз взмахнула палочкой, и еще, и еще, рукав метался из стороны в сторону, как змея, хвост которой защемило камнем. Наконец ткань поддалась, и рукав стремительно пересек комнату, прильнув к дожидающейся его парадной мантии. Она зависла в воздухе и колыхалась, как парус. Нарцисса сделала еще один взмах, мантия подлетела к потолку и свалилась в выдвинутый ящик комода, в падении аккуратно сложившись. Ящик захлопнулся.

— Не спорь с отцом, — сказала Нарцисса и с нежностью провела рукой по волосам уже совсем успокоившегося Драко.

Она еще раз огляделась вокруг, сделала несколько отрывистых взмахов палочкой и вышла в коридор, оставив Драко в убранной комнате.

За прошедшие с того дня годы Драко впервые хотелось наводить порядок самому. Когда он вернулся из Хогвартса, и они с Нарциссой вошли в пустой дом, каждое утро Драко убирал пыль и заправлял постель, пока мать возилась на просторной кухне. Покончив с уборкой, он спускался к накрытому столу, а иногда Нарцисса заглядывала к нему, чтобы позвать к завтраку.

— Что тебе мешало делать это при отце? — спросила Нарцисса, выливая джем из пиалки в стоящую перед ней тарелку с овсянкой.

Драко пожал плечами. Сам он об этом не задумывался. Он поднес ко рту ложку и подул на горячую кашу.

— Убери локоть со стола.

Драко молча повиновался.

— Я не хотел этого делать, когда он меня заставлял, — задумчиво сказал Драко.

Под потолком послышался шум. Влетевшая в открытое окно бурая сипуха облетела вокруг люстры внушительных размеров и спикировала вниз. Она приземлилась в центре стола и завертела головой, глядя то на Драко, то на Нарциссу. Драко через стол посмотрел на мать, которая не отрывала взгляд от птицы.

— Она министерская? — спросил Драко. — Новости об отце?

Нарцисса покачала головой.

— Я так не думаю, — сказала она. — Может, результаты СОВ?

— Слишком рано для них, — ответил Драко. Он решительно отодвинул стул, поднялся и прошел вдоль стола, остановившись у центра. Сова смотрела на него, не мигая, своими круглыми глазками. В острых когтях она сжимала небольшой сверток. Драко заметил на ее лапке мешочек для денег. — Она из «Ежедневного пророка».

Драко вытащил из цепких коготков газету, опустил в мешочек несколько монет и подошел к матери. Сова взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Нарцисса схватила газету и быстро ее развернула. Ее глаза забегали по строчкам.

— Что-нибудь интересное? — спросил Драко, опускаясь на соседний стул.

— «Руфус Скримджер, ранее возглавлявший Управление мракоборцев в Отделе обеспечения магического правопорядка, сменил Корнелиуса Фаджа на посту министра магии», — прочитала Нарцисса. — Что ж, не очень умно с их стороны, — сказала она, пожав плечами, и перевернула страницу.

— Разве? Теперь все знают, что Темный Лорд вернулся. Конечно, они поставили мракоборца во главе Министерства.

— Во главе должен быть политик, а не вояка, — сказала Нарцисса. — Вот, посмотри на это. — Она бросила на стол газету, и Драко даже не потребовалось разворачивать ее, чтобы увидеть, что мать хотела ему показать. Половину страницы занимала фотография Гарри Поттера. — Они считают этого гадкого мальчишку Избранным.

Драко поморщился. Он уже протянул руку к газете, но непроизвольно ее одернул. Он вытащил волшебную палочку и произнес:

— Винградиум Левиоса! — Газета подлетела вверх, Драко взмахнул рукой и мнущиеся в полете страницы с шелестом перелетели через гостиную. В камин упал уже плотно смятый комок, из недр которого сверкало стекло очков Гарри Поттера.

— Не удивлюсь, если они сделают из него талисман, — презрительно усмехнулась Нарцисса, наблюдая за тем, как вспыхивает с новой силой огонь, а после чернеет, разъедая бумагу. — Думаю, нам придется привыкнуть к тому, что это лицо будет порочить каждый новый выпуск. Держи себя в руках, дорогой. Это не повод не читать новости.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что они сделают из него талисман? — спросил Драко. Он остановился у лестницы. Возвращаться к завтраку желания не было — теперь он не заставил бы себя выпить даже сливочное пиво, что уж тут говорить об овсянке, хоть и с любовью приготовленной Нарциссой.

— Этому замаранному грязной кровью мирку нужна надежда, Драко, — ответила Нарцисса. Она поднялась и вытащила палочку — посуда взмыла в воздух и плавно полетела через комнату в сторону холла, а оттуда — в кухню. — Они чувствуют… Чувствуют приближение перемен. И им страшно. Им нужна надежда, и, думаю, искать ее они будут в этом мальчишке. Я готова спорить, что совсем скоро Министерство представит его как доверенное лицо. И мы будем читать о том, что волшебникам Великобритании нечего бояться, ведь с нами Гарри Поттер.

— Они ошибаются, — сказал Драко.

Он вернулся в комнату. На столе лежало несколько запечатанных конвертов. На одном из них были видны результаты не слишком хорошей работы Министерства — печать с гербом Гойлов плохо прилегала к конверту. Рядом лежал конверт с письмом от Пэнси. Драко так и не заставил себя прочитать письма от однокурсников, но он надеялся, что им хватит ума не писать о чем-то важном. Только дурак не поймет, что теперь Министерство будет перехватывать сов и проверять почту. Свидетельством тому было хотя бы письмо Гойла с плохо восстановленной печатью. И плевать они хотели на то, что это незаконно. Рядом с конвертами лежала брошюрка, пришедшая с одной из недавних газет «Пророка». На брошюрке большими буквами было написано: «КАК ЗАЩИТИТЬ СВОЙ ДОМ И СЕМЬЮ ОТ ТЁМНЫХ ИСКУССТВ». Драко ухмыльнулся: предлагаемые Министерством меры вряд ли уберегут. Он еще раз пробежал взглядом по листовке. Он перечитывал ее уже несколько раз, и снова его внимание привлек шестой пункт. Драко прочитал, едва сдерживая смех: «При появлении Черной Метки над жилым домом или любым другим строением НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ВХОДИТЕ ВНУТРЬ и немедленно обратитесь в Управление мракоборцев».

— При появлении Черной Метки бегите со всех ног… — проговорил Драко и смял бумажку.

Драко все же решился почитать письма от однокурсников. Он придвинул ближе настольную лампу — света от окна катастрофически не хватало, хотя стол стоял к нему вплотную. Казалось, что тучи не закрывают солнце, а просто солнца больше нет. Даже трава на лужайке перед домом была не такой зеленой, какой должна быть июньская свежая трава. Она тоже словно почернела и огрубела из-за нехватки света. Вдоль дорожки, ведущей к воротам, поникли на кустах бутоны роз, а живая изгородь окрасилась в бурые цвета. Чуть дальше за забором на асфальтированной дороге Драко увидел несколько силуэтов в черных плащах. Они быстрым уверенным шагом приближались к воротам.

— Мама! — закричал Драко. Он вскочил из-за стола и бросился вниз. Нарцисса стояла в холле перед закрытыми парадными дверьми. Она кивнула Драко, чтобы он шел наверх, и снова развернулась к дверям. Она не дрогнула, когда двери с грохотом распахнулись. Она стояла, прямо держа спину, и ее лицо не выражало никаких эмоций. Сплетенные руки покоились на груди, но Драко увидел, что ее тонкие пальцы еле заметно дрожат.

Группа волшебников остановилась в дверях. Лысеющий худой волшебник в очках в роговой оправе и запыленном дорожном плаще вышел вперед. Он выдавил некое подобие улыбки и протянул Нарциссе свиток. Нарцисса не шелохнулась и даже не глянула на свиток, прямо смотря в лицо волшебника.

— Здравствуйте, миссис Малфой, меня зовут…

Ему не нужно было представляться, ведь Драко узнал его еще издалека, когда смотрел на его рыжую макушку из окна.

-…Артур Уизли…

— Я знаю, кто вы, — перебила Нарцисса.

-… Я — глава Отдела выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, — как ни в чем не бывало продолжал мистер Уизли, словно не замечая ее слов.

— Что вам здесь надо? — холодно спросила Нарцисса.

Драко замер у лестницы. Ему не хотелось уходить и оставлять мать одну, но и подойти ближе он не решался. Прижавшись спиной к холодной стене, Драко через гостиную наблюдал за тем, как в холле некоторые из волшебников неуверенно переминаются с ноги на ногу.

Мистер Уизли развернул свиток и принялся читать:

— «По приказу министра магии…

Нарцисса быстрым движением выхватила из его рук пергамент. Волшебники за спиной Уизли засуетились, и Драко заметил, как их руки скользнули к мантиям, где, Драко не сомневался, они держали свои волшебные палочки. Но Уизли чуть обернулся и поднял руку, жестом приказывая им не двигаться. Нарцисса развернула свиток и пробежала по нему взглядом, после чего скомкала пергамент и бросила к ногам главы Отдела выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов.

— Не имеете права, — прошипела она.

— Видите ли, миссис Малфой, — проигнорировав ее выходку, спокойным голосом заговорил Артур Уизли, — это распоряжение министра магии. И мы обязаны осмотреть ваш дом на наличие запрещенных предметов. С вашего согласия или без него.

Драко отлепился от стены и быстрым шагом пересек гостиную.

— Убирайтесь отсюда! Вы не имеете права вламываться в наш дом! — крикнул Драко. Он потянулся за волшебной палочкой, но Нарцисса мертвой хваткой вцепилась в его локоть. Гнев в ее глазах смешался с ужасом. Когда она обратила свое лицо к волшебникам, на нем снова не было и тени эмоций.

— Делайте свое дело, — учтиво сказала она, слегка склонив голову. Драко удивился такой перемене, особенно когда ее ногти все еще впивались в его руку. Нарцисса зашагала в сторону гостиной, потащив за собой удивленно оглядывающегося Драко. Волшебники еще толпились у входа, будто не зная, чем им заняться. — Мы все равно не можем им помешать, — прошептала Нарцисса.

Она села за стол и жестом указала Драко на соседний с ней стул. Волшебники за их спинами, как мухи, разлетелись в разных направлениях. Двое направились наверх, трое разбежались по помещениям первого этажа, еще один спустился в подвал. Драко наблюдал за тем, как они размахивают палочками в поисках тайников, переворачивают мебель, слышал, как вдалеке гремит посуда. Уизли в этом не участвовал. Он ходил из комнаты в комнату с видом хозяина и следил за тем, как чужие люди раскурочивают дом Драко.

Драко перевел взгляд на мать, она держалась спокойно, но Драко чувствовал, как вспотела ее ладонь, когда он взял ее в свои руки. Нарцисса выразительно посмотрела на него, без слов спрашивая: «У тебя есть что-нибудь?». Драко неопределенно повел плечами. В его комнате в комоде лежала только Рука Славы. Когда-то давно Драко выпросил ее у Люциуса в магазине в Лютном переулке. Драко знал, что «рука» из темных артефактов, и ему только оставалось надеяться, что не из настолько темных, чтобы ее конфисковали. И словно назло появившимся в его голове мыслям, с лестницы спустился волшебник с выставленной вперед волшебной палочкой, перед ним по воздуху плыла Рука Славы.

— Только не ее! — крикнул Драко, подскочив с места прежде, чем Нарцисса успела его остановить. — Это подарок моего отца, все, что у меня от него осталось! — Он смолк, тут же поняв, что услышал в его словах волшебник: «Это подарок моего отца-Пожирателя смерти, который сидит в Азкабане за дело».

Волшебник перевел взгляд за спину Драко. Драко оглянулся и увидел Артура Уизли. Тот стоял в нескольких шагах от него, его глаза были чуть сощурены за толстыми стеклами очков, и изучающий взгляд бегал вверх-вниз, но смотрел он не на «руку», а на Драко.

— Прошу вас… Это подарок…

Драко повернулся на голос и увидел, что Нарцисса с мольбой во взгляде обращается к мистеру Уизли. Она сплела перед грудью руки в просящем жесте. Казалось, что от ее выдержки не осталось и следа, но Драко знал, что это не так.

«Она играет! — с восхищением понял он. — Дело принципа. Оставить хоть что-то».

— Миссис Малфой, я руководствуюсь только буквой закона, — помолчав, сказал Уизли. Он взмахнул волшебной палочкой, и Рука Славы, перелетев через стол, зависла в воздухе перед его лицом. Какое-то время глава Отдела выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов ее разглядывал, а после сделал легкий взмах, и «рука» медленно завертелась в воздухе под его хищным сосредоточенным взглядом. Он что-то тихо прошептал себе под нос, не отрывая взгляда от высохших скелетоподобных пальцев. — Брукс, думаю, это мы можем оставить, — обратился Уизли к волшебнику, который еще недавно рылся в вещах Драко. — Странный выбор для подарка ребенку, но никакой особо опасной магии здесь нет, — сказал он с усмешкой, показавшейся Драко какой-то грустной. Он в очередной раз взмахнул палочкой, и Рука Славы упала на стол перед Нарциссой.

Брукс пожал плечами, развернулся и снова поспешил наверх.

Волшебники то и дело заглядывали в гостиную и бросали на пол предметы, некоторые из них Драко ни разу в жизни не видел. По мере визитов служащих Министерства «кучка» росла, а Нарцисса теряла самообладание.

— Я не знаю, что это, — ответила Нарцисса на очередной вопрос Уизли. Он возвышался над растущей горой темных артефактов с видом человека, только что откопавшего клад.

— Вы ведь не станете мне говорить, что эти вещи вам подбросили? — спросил Уизли с легкой улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

Нарцисса поднялась с места, подошла к разбросанным на полу вещам и остановилась по другую сторону, уверенно смотря в глаза волшебнику.

— Я не знаю, как они здесь оказались, — невозмутимым тоном повторила она. — Возможно, их принес мой муж. Но ни мне, ни Драко, он об этом ничего не говорил. Для меня это все, — она махнула рукой себе под ноги, — такой же сюрприз, как и для вас.

— Да уж, сюрприз, — усмехнулся Уизли.

Его синие глазки не отрывались от непроницаемого лица волшебницы, на котором не было и тени страха. Драко невольно улыбнулся, наблюдая за этой картиной. Он почувствовал гордость за мать, и ему очень хотелось думать, что он сам выглядит так же уверенно.

— У нас все, сэр! — В гостиную вошел волшебник, который обыскивал подвал. Его мантия перепачкалась, а кое-где с нее свисала паутина.

— Хорошо, Малкольм, — кивнул ему мистер Уизли и снова посмотрел на Нарциссу. — Надеюсь, вы понимаете, что все это мы обязаны изъять. Также все эти предметы будут внесены в дело вашего мужа.

Нарцисса замерла на какое-то время, борясь с желанием выхватить палочку и поубивать их всех. Но уже в следующее мгновенье она гордо вздернула подбородок, и ее губы тронула тень улыбки, от которой Уизли точно сделалось не по себе. Нарцисса указала рукой на дверь и молча вернулась к столу, в молчании наблюдая за тем, как волшебники собирают вещи ее семьи и уносят их прочь, чтобы использовать против ее мужа и навсегда заточить его в Азкабане.

Дни тянулись медленно, и погода за окном навевала легкую меланхолию. Драко добрался до писем своих однокурсников. К его облегчению, ни о чем, что Министерству знать не следовало, они не писали. Пэнси, с обычным для нее отсутствием сдержанности и такта, сообщала, что ждет его в ближайший уикенд, несмотря на то, что ее родители беспокоятся об их дружбе из-за новостей об отце Драко. К письму она приложила зеленый с серебром платок, щедро политый духами. Письмо Гойла разобрать было сложно из-за его ужаснейшего почерка и изобилия ошибок. Крэбб рассказывал, что они с матерью уже побывали в Косом переулке и купили ему новую мантию и учебники на новый учебный год.

Ехать к Пэнси Драко не собирался. Ему отчаянно хотелось вырваться куда-то, но ему также не хотелось оставлять мать одну в поместье. Он подумывал о том, чтобы пригласить на несколько дней Крэбба и Гойла, но сомневался, что Крэбба отпустят. Его отца пленили и отправили в Азкабан вместе с Люциусом, а мать, судя по письмам, ни на минуту не отходила от своего сынка.

Драко несколько раз заговаривал с Нарциссой о том, чтобы отправиться в Косой переулок, но она каждый раз отвечала, что в этом нет смысла, пока не придут результаты СОВ.

— Я не сомневаюсь, что ты получишь проходной балл по предметам, которые хочешь изучать, но давай мы не будем торопиться? — сказала Нарцисса. Она сидела за столом в гостиной и протирала фамильное серебро. Перед ней стояла раскрытая коробка с ложками, вилками и ножами, обшитая зеленым бархатом. На крышке мерцало серебро герба Блэков. — Кстати, какие предметы ты планируешь изучать?

— Я думал об Уходе за магическими существами… — лениво потянувшись, ответил Драко.

Серебряная ложка выскользнула из тонких пальцев Нарциссы и со звоном ударилась об пол. Она посмотрела на Драко, и недоумение в ее взгляде тут же сменилось пониманием.

— Шутишь.

Драко довольно кивнул.

— Я не знаю, мама, — сказал он, помолчав. — Я хочу заняться Темными искусствами. Вот только знать бы, кого подсунет нам Дамблдор в этот раз. И мне не отвертеться от Зельеварения.

— Снегг требует отметки «Превосходно».

— Меня он обяжет и с «Выше ожидаемого», — с уверенностью сказал Драко. — А уж этот балл я точно получу.

Этим летом поместье Малфоев словно онемело. В прежние времена Драко и дня припомнить не мог, чтобы к ним в дом не заглядывали друзья семьи, высокопоставленные чиновники или просто известные волшебники. То и дело устраивались званые ужины, а когда становилось тихо, Драко разъезжал по домам своих друзей или тех, с кем ему «не помешало бы подружиться». После заключения Люциуса в Азкабан над поместьем словно раскинулась Черная Метка, и его обитатели сделались изгоями.

Нарцисса поначалу волновалась, что ее сын будет скучать в пустом доме, но после заметила, что Драко с удовольствием проводит каникулы и, возможно, впервые по-настоящему отдыхает. Днем Драко любил спускаться в сад и подолгу сидел у фонтана, вглядываясь вдаль, туда, где за высоким кованым забором все заволакивает туман. По вечерам он запирался в комнате, порой, забывая об ужине, и читал.

— Может, ты все-таки прав, и нам стоит купить учебники?..

— Нет, мама, мне пока хватает того, что есть.

В один из дней раз Нарцисса вышла из гостиной и в ужасе схватилась за волшебную палочку, туша пожар. Только огня не было, лишь дым. Клубы дыма поднимались из подвала.

Дым заполнил весь холл, а лестница, ведущая в подвал, почернела от копоти.

— Агуаменти Максима! — закричала Нарцисса, слетая по ступенькам вниз.

Вода рухнула с потолка, залив все вокруг. И когда дым рассеялся, Нарцисса увидела мокрого с ног до головы Драко.

— Мама, ты испортила мое зелье!

Драко написал письма однокурсникам, а через несколько дней получил ответ от Крэбба. Винсент писал, что не сможет приехать, а Пэнси сказала, что ее отсылают к бабке в другой город.

Когда выглядывало солнце, Драко летал на метле во дворе поместья. Он оставлял все мячи в наборе закованными в цепи и выпускал только снитч. И как только солнце садилось, возвращался в дом.

— Может, ты хочешь пригласить Северуса? — отложив вилку, спросила Нарцисса.

Они сидели за столом, за окном небо было не по-летнему темным. Никто не потрудился разжечь камин, люстра свисала с потолка, будто украшение, и только от светильников на стенах полумрак немного рассеивался.

— Зачем? — удивленно спросил Драко. Он отложил в сторону новый выпуск «Ежедневного пророка» и нахмурился. — Что ему здесь делать?

— Я думала, ты хорошо относишься к Северусу.

— Да, профессор Снегг замечательный преподаватель, — сухо ответил Драко, взял газету и снова погрузился в чтение.

— Ты в последнее время много упражняешься в зельях, я подумала, Северус тебе поможет, — пожала плечами Нарцисса.

— Я в последнее время много летаю на метле, может, пригласим мадам Трюк? — с насмешкой спросил Драко.

Нарцисса ничего не ответила и принялась нарезать бифштекс. Теперь, когда Люциуса не было в доме, она впервые решилась достать старинную посуду, которая досталась Люциусу от его предков. Нож скрипел по поверхности тарелки, пока Нарцисса разрезала мясо, Драко морщил нос из-за противных звуков, а Нарцисса еще сильнее давила на нож, словно получая удовольствие.

Драко шуршал страницами, то бубня что-то себе под нос, то довольно хихикая, но с каждой прочитанной страницей его лицо становилось все мрачнее и мрачнее.

— Кто такая Амелия Боунс? — вдруг спросил он очень серьезно.

— Она руководит Отделом обеспечения магического правопорядка, — подумав, ответила Нарцисса. — Важная птица. Почему она тебя заинтересовала?

— Руководила, — ответил Драко и бросил газету на стол. — Ее нашли мертвой.

Лицо Нарциссы побелело, нож выпал из пальцев, ударившись о тарелку с таким звоном, что у Люциуса, должно быть, остановилось бы сердце. Нарцисса откинулась на спинку стула и, когда Драко перехватил ее взгляд, в ее глазах застыла тревога.

В последние дни Драко все чаще натыкался в газетах на некрологи и сообщения о случайных жертвах, которые, он был уверен, случайными не были.

— Почему тебя заинтересовало это имя?

— У меня есть однокурсница. Боунс… — ответил Драко. — С Пуффендуя. Не помню ее имени.

— Темный Лорд приступил к решительным действиям, — сказала Нарцисса, будто не услышав его слов. Она приосанилась, ее белые волосы падали на плечи и водопадом текли по спине, взгляд был холоден, а лицо беспристрастно.

— Уже давно, — ответил Драко, лениво махнув рукой в сторону взъерошенных газетных листов.

Нарцисса покачала головой и снова принялась за бифштекс.

— Одно дело — убийства грязнокровок, — сказала она, прожевав, — и совсем другое — министерский чиновник, да к тому же занимающий такой пост. Амелия Боунс никогда не была человеком Дамблдора, она еще хуже. К ней не подступишься. Ей плевать на статус и на родословную, она… — Нарцисса осеклась, и отвращение на ее лице переменилось спокойной улыбкой. — Ей было плевать. К тому же, она была очень сильной волшебницей. Не думаю, что Темный Лорд рискнул бы подослать к ней кого-то.

— Думаешь, он сделал это сам? — удивился Драко.

Нарцисса, помедлив, кивнула.

Следующим вечером Драко вышел на улицу. Солнца видно не было, за оградой так же клубился туман, но воздух был горячим, как в парилке, а от духоты было трудно дышать. Драко надел рубашку из самой тонкой ткани, какую смог найти среди своих вещей. Он даже не стал ее застегивать, но рубашка все равно липла к телу, и он чувствовал себя змеей, которой не терпится сбросить кожу. Он скинул туфли, уселся на бортик фонтана и опустил босые ноги в воду.

Он припомнил круглолицую мордашку девчонки Боунс из Пуффендуя, но никак не мог вспомнить ее имя. Она не могла быть магловского происхождения, если у нее в родственниках есть кто-то вроде Амелии Боунс, но она точно не была и чистокровной. Будь она чистокровной волшебницей, Драко знал бы ее имя. Драко был уверен, что и среди Пожирателей смерти хватает полукровок, выдающих себя за волшебников знатного происхождения. А если и не знатного, то чистокровного. И Темный Лорд пощадит их хотя бы за преданность. А вот такие как Сьюзен…

— Точно! — воскликнул он и огляделся: не заметил ли кто, что он говорит сам с собой?

Таких, как Сьюзен Боунс, ждет смерть. То, о чем он мечтал все годы учебы в Хогвартсе, все то, о чем говорил ему отец, вдруг приобрело очертания. То, что прежде казалось несбыточной мечтой, медленно начало принимать образы. И образы эти виделись ему в крови и огне.

Перед его глазами снова всплыли пухлые щеки и вздернутый нос девочки из Пуффендуя.

Драко потряс головой, прогоняя образ прочь. Он не мог представить ее в крови и огне. Он пуще прежнего затряс головой, снова закрыл глаза, припоминая слова отца. Им не место на нашей земле. И теперь идеальный мир — не греза.

Из тумана мыслей его выдернул глухой хлопок. Драко открыл глаза и заозирался по сторонам. Двор был пуст, где-то вдалеке пронзительно кричал павлин.

«На вертел бы его», — подумал Драко.

Он поднялся, подобрал ботинки и босиком зашагал к гравийной дорожке, что вела от ворот к дому. Он был уверен: хлопок раздался где-то там.

У ворот стоял человек. Низенький, скукоженный, он махал Драко рукой, подзывая к себе. Драко, не думая, направился ему навстречу. Гравий шуршал под ногами и впивался в нежные ступни. Ноги уже высохли, но Драко не хотелось останавливаться, чтобы обуться. Он шел вперед, вглядываясь в лицо странного человечка, и с каждым шагом любопытство на его лице перерастало в отвращение. То, что он видел за прутьями ворот, и человеком-то назвать было трудно. Это было существо, чем-то напоминающее крысу. Когда Драко уже подошел к нему, то почувствовал что-то на своем плече, а в следующий миг Нарцисса опустила свою руку и встала перед Драко, почти вплотную приблизившись к воротам.

— Что тебе здесь надо? — спросила она человечка.

Драко выглядывал у нее из-за плеча, наблюдая за тем, как плечи человечка расправились и тут же опустились под взглядом Нарциссы. Он робко просунул сквозь решетку обрывок пергамента.

— Как ты посмел сюда явиться? — накинулась на него Нарцисса. — За нашим домом могут следить! Ты подвергаешь нас опасности! — гневно прошипела она и вырвала из рук существа обрывок пергамента. Драко не видел, что в нем написано, но мать тяжело вздохнула, будто задохнувшись, и покачнулась.

— Темный Лорд ждет вас сегодня, — пропищал Хвост.

Деревушка, на одной из пустынных улиц которой вдруг из воздуха возникли две высокие фигуры, расположилась очень далеко от Лондона. Но и до нее уже добрался лондонский туман, объяснения которому не мог найти ни один из ее жителей. Или, если говорить точнее, ни один из маглов, что эту деревушку населяли. На въезде болталась табличка, попорченная дождями и временем. Дерево почернело, а вырезанные на нем слова почти стерлись, и разобрать название поселения и его краткую историю, когда-то увековеченную предками, было почти невозможно. За последние десятилетия население непоколебимо уменьшалось.Чувствовалось веяние прогресса — молодые жители разъезжались по большим городам. Дома и фермы здесь издавна строились далеко друг от друга, но теперь к соседям пешком было не добраться, потому что между домами и фермами ветшали опустевшие строения, которые кто-то когда-то называл домом.

В одном из домов на камине тикали часы, и их стрелки показывали время еще не слишком позднее; но сумерки уже опустились над поселением.

— Мама, ты же обещала, что летом я смогу гулять допоздна! — плаксиво пропищал маленький мальчик в том самом доме, где тикали часы.

Его мама, Эмельда Кросс (она взяла фамилию мужа) пересекла гостиную, подошла к входной двери и закрыла все замки, задвинула щеколду и вставила цепочку в паз.

— Прошлым летом ты еще выпускала меня в это время, я точно помню! — не унимался малыш.

— Прошлым летом в это время еще было светло, — эхом отозвалась Эмельда и боязливо выглянула в окно. Дорогу перед домом было почти не видно — все кругом застлал туман, но Эмельда была почти уверена, что дорога пуста. Она долго вглядывалась вдаль через стекло, затем судорожно выдохнула и зашторила окно.

Гарри заплакал, гневно пнул ножкой стоящий у камина пуфик и бросился вон из комнаты, но в дверях налетел на отца. Герберт подхватил сына подмышки, поднял и прижал к груди.

— Что здесь происходит?

— Уложи его спать, — эхом отозвалась Эмельда.

— Мама не пускает меня гулять! — пуще прежнего разошелся в рыданиях Гарри.

— Дорогая, время еще детское… — начал было Герберт, но Эмельда глянула на него, и в ее взгляде он увидел страх, которого не видал даже в день, когда она привела его в дом своей семьи в первый и последний раз.

— Уложи его спать, — сухо повторила Эмельда и снова отвернулась к окну, чуть отодвинув шторку.

Ей показалось, что она заметила слабое движение где-то вдалеке, в гуще тумана. И движение это словно появилось из ниоткуда. Эмельда убеждала себя, что ей почудилось, но все равно выбежала из гостиной и быстро поднялась по лестнице. Когда она проходила мимо приоткрытой двери детской, до нее донеслось тихое пение Герберта, убаюкивающего их сына. В спальне Эмельда упала на колени рядом с их с мужем кроватью. Она отбросила в сторону старинный ковер, якобы доставшийся Герберту от его предков (Эмельда знала, что этот ковер ее муж купил на барахолке, чтобы показать ей, что его род не менее значим; она также знала, что никогда и словом об этом не обмолвится). Под ковром одна из деревянных панелей, которыми были устланы полы второго этажа, чуть отделялась от остальных. Эмельда подцепила ее длинными ногтями и потянула вверх, но деревяшка не поддалась. Тогда Эмельда встала, обошла комнату, но, не увидев ничего подходящего, вышла в коридор и направилась к кабинету мужа. Герберт не любил, когда кто-то входил в его кабинет, как и Эмельда не выносила посторонних на чердаке, отведенном под ее мастерскую, где она рисовала, как только у нее появлялось на это время.

Она все еще слышала тихие отголоски пения Герберта, доносящиеся из детской, когда выдвигала ящики стола один за другим, пока не увидела острый канцелярский нож, которым ее муж вскрывал письма. Она схватила нож и вернулась в спальню. Деревяшка поддалась моментально. Эмельда отбросила ее в сторону и опустила руку вниз, чувствуя, как паутина облепляет ее запястье. Она вытянула из тайника покрытый многолетней пылью и паутиной футляр и поставила его перед собой.

— Что ты делаешь?

Эмельда вздрогнула, но не обернулась. Она вставила деревянную панель на свое место и расправила ковер.

— Началось, — прошептала она, поднимаясь, и обернулась с футляром в руках.

В дверях стоял Герберт, на его лице застыло замешательство, он порывался улыбнуться, но тут же улыбка сползала с лица. В один момент ему начинало казаться, что его любимая жена сошла с ума, в другой — его одолевал страх.

— Что началось? — одними губами выговорил он, когда Эмельда бросилась к двери, обогнула его и направилась к лестнице. — Что началось?! — громко крикнул он, и тут же застыл, когда Эмельда резко обернулась и прижала палец к губам.

— Ты разбудишь Гарри, — прошептала она.

Она спустилась вниз и снова подошла к окну. Раскрытый футляр лежал на диване — Эмельда сжимала в правой руке волшебную палочку.

— Помнишь тот день, когда мы так долго спорили? — спросила Эмельда, услышав шаги на лестнице. — Когда выбирали имя нашему сыну.

— Теперь я люблю это имя, — отозвался Герберт. Он подошел к ней со спины, и Эмельда чувствовала, что ее муж улыбается.

За окном снова было тихо. Там, где Эмельда еще недавно разглядела две еле различимые фигуры, снова все замерло. Улица была пуста.

Эмельда развернулась и посмотрела в глаза мужа, ее рука скользнула по его щеке, а в следующий миг она прижалась к нему всем телом, утопая в его объятиях.

— Родной, ты ведь помнишь, почему это имя было для меня так важно? — прошептала она в его крепкую грудь.

— Ты говорила, что так звали мальчика, который спас ваш народ, — ответил Герберт, молясь, только бы ничего не напутать. — Он уничтожил вашего… этого… фюрера?..

Эмельда отстранилась и посмотрела на мужа, не сумев скрыть улыбку, которая сейчас была совсем не к месту. И кивнула.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез благодаря младенцу, которого звали Гарри Поттером, — сказала Эмельда.

Герберт закивал. Он не раз слышал это имя, когда его жена молилась, стоя на коленях у окна. Обращаясь к богу, она всегда молилась сразу за двух Гарри.

— Но Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, — очень тихо произнесла Эмельда, снова отворачиваясь к окну и поддевая пальцем шторку.

— Но это же бред, дорогая, это… — заговорил Герберт, но Эмельда развернулась в его сомкнутых руках и посмотрела на него таким яростным и полным ужаса взглядом, что его язык будто прилип к небу.

— Ты видишь этот туман? — спросила Эмельда. Она не повернулась вновь к окну, но ее рука дернулась в сторону, отодвинув штору. — Ты видишь, как темно на улице? Это дементоры. Не выходи из дома.

* * *

Драко слабо покачнулся, но Нарцисса его удержала.Он даже обрадовался, что прежде родители не поддавались на его уговоры и предпочитали порталы и камины для перемещений. Трансгрессия оказалась опытом не из приятных. За те короткие минуты, превратившиеся для Драко в вечность, его несколько раз будто расплющило, а желудок и легкие выдавали такие финты, что Драко все удивлялся тому, как это они еще при нем.

— Давай, — сказала Нарцисса, протягивая руку, в которую Драко тут же вложил древко метлы.

— Может, ты лучше полетишь со мной? — неуверенно спросил Драко. Он не мог представить свою мать сидящей на метле.

Драко огляделся по сторонам. Туман был гуще, чем тот, что он видел вокруг их поместья. Где-то вдалеке, как ему показалось, он разглядел слабую вспышку света, который тут же погас и вновь возник.

— Нельзя было трансгрессировать сразу к особняку? — нетерпеливо спросил Драко.

— Нет, нельзя, — ответила Нарцисса. — На этом поселении чары. Темный Лорд не хочет, чтобы мракоборцы могли заявиться к нему на порог без предупреждения.

— А это не подозрительно? — спросил Драко, взбираясь на метлу.

— Нет, здесь живут одни маглы, — поморщившись на последнем слове, ответила Нарцисса и взмыла в воздух.

Драко ожидал, что мать будет неуверенно держаться на метле, но она рванула вперед с такой силой, что ему пришлось прорываться сквозь туман, только бы не потерять ее из виду. Казалось, Нарцисса получала удовольствие от полета. Несколько раз она взмывала вверх, Драко мог поклясться, что однажды он даже видел, как она делает «петлю». Но за несколько миль до поместья их метлы выровнялись, скорость спала; они летели бок о бок, поглядывая друг на друга, пока их ноги не коснулись земли.

Драко чувствовал в груди тревогу, но не мог понять, чем она вызвана: встречей с самым великим волшебником, рассказы о котором Драко впитывал, словно что с молоком матери, или… непониманием? Остаток дня перед отправлением он не мог думать ни о чем другом, только о Темном Лорде и о том, зачем тот его позвал. И чем больше Драко об этом думал, тем страшнее делались его догадки.

— Ничего не бойся, — будто услышав его мысли, сказала Нарцисса. Побелевшие губы на ее совсем бледном лице растянулись в некое подобие улыбки. — Я буду рядом.

Двери распахнулись. На какой-то миг все в его груди заледенело, но тут же Драко увидел перед собой знакомого скрюченного человечка с длинными передними зубами. Человечек им поклонился и жестом пригласил внутрь.

В то время, что они провели в полете, Драко различал внизу ветхие домишки, в некоторых из них горел свет. Но деревушка казалась ему настолько невзрачной, что глупо было предположить, что Темный Лорд может выбрать для своего пристанища подобное место. Теперь, стоя на крыльце высокого каменного дома, Драко старался отогнать прочь мысли о том, куда девались хозяева.

Когда Хвост вел их через холл, Драко морщил нос, в который бился запах мертвечины, исходящий из подвала.

Парадная освещалась множеством парящих в воздухе свечей («Как в Большом зале», — с неожиданной для себя ностальгией подумал Драко). Полукругом были расставлены стулья, на каждом из которых сидели знакомые и незнакомые Драко волшебники. В центре в высоком кресле с резной спинкой восседал Темный Лорд, вокруг его ног спала, свернувшись кольцами, змея Нагайна.

— Нарцисса. Драко, — высоким шипящим голосом проговорил Темный Лорд. Он сидел так неподвижно, что больше походил на статую.

Хвост быстренько приволок еще два стула и поставил их дальше прочих от кресла с резной спинкой. Стул Драко оказался напротив Темного Лорда, и Драко нерешительно, почти робко, уселся.

Он сидел с опущенной головой, рассматривая носы своих начищенных до блеска ботинок. Ему казалось, что, как только он посмотрит наверх, то тут же столкнется взглядом с Темным Лордом.Он мельком заметил почти плоское бледное лицо и красные прорези глаз, когда заходил в комнату. И решил, что пока что ему достаточно высокого шипящего голоса, заполняющего всю гостиную и будто проникающего под кожу.

— Итак… — задумчиво проговорил Темный Лорд. — На чем мы остановились? Яксли!

— Да-да, мой повелитель, — тут же поклонился мужчина с грубым лицом. Он сидел слева от Драко. — Мы нашли Эммелину Вэнс. Только скажите — и мы избавимся от нее!

Темный Лорд сложил перед собой руки, сплетя пальцы, и его безгубый рот исказился, как будто пытаясь изобразить улыбку. Когда он повернул голову к Яксли, тот поежился, словно желая уменьшиться в размерах.

— Вы должны ее загнать ближе к офису премьер-министра маглов, — наконец сказал Темный Лорд. — Им пора понять, насколько мы близко…

— Мы не можем добраться до премьер-министра маглов, его охраняет Кингсли Бруствер! — подал голос волшебник, сидящий по правую руку Нарциссы.

— Я знаю, Долохов, — спокойно ответил Темный Лорд, и Драко увидел, как все вокруг потупились, кроме Снегга, сидящего ближе всех к Темному Лорду. — Министерство приставило к магловскому министру свою охрану, — он усмехнулся, и его голос стал совсем ледяным. — Поэтому вы должны избавиться от Вэнс как можно ближе к нему. Маглы должны понять, что они больше не в безопасности. Что у нас с его замом?

— Миссия с Гербертом Чорли вышла из-под контроля, — взвизгнула со своего места Беллатриса, кинув беглый взгляд в сторону Снегга.

Снегг, в отличие от остальных, когда к ним обращались, выпрямил спину и посмотрел в упор на Темного Лорда.

— Я уже принес извинения за вверенных мне Пожирателей смерти. Их мастерство, к сожалению, не достало моих ожиданий. Герберт Чорли, заместитель премьер-министра маглов, был подвержен заклятию Империус, он должен был обойти приставленного к премьер-министру Кингсли Бруствера, но заклятие оказалось слабым.

— Слабым? — переспросил Темный Лорд. Вокруг послышалось шуршание, но на лице Снегга не дрогнул ни один мускул.

— Неумелым, — выдавил Снегг.

— Герберт Чорли веселил маглов, изображая утку! — снова подала голос Беллатриса, но Темный Лорд поднял вверх ладонь, и она тут же смолкла, опустив голову.

— Сотрудники Министерства быстро спохватились и отправили его в больницу святого Мунго. Говорят, там он попытался задушить троих, прежде чем его ввели в транс, — спокойно ответил Снегг.

Темный Лорд поднялся, переступив через лежащуюу его ног Нагайну. Та тут же дернулась и подняла голову, оглядывая всех вокруг.

«Просто прямая линия, просто я сижу по прямой линии», — вертелось в голове у Драко, когда он смотрел в глаза с вертикальными зрачками. Ему все казалось, что змея смотрит только на него.

Сидящие полукругом Пожиратели смерти поежились, вжимаясь в свои стулья, только Снегг не шелохнулся. Беллатриса поглядывала из-под гривы волос.

Драко глянул на мать. Нарцисса сидела с опущенной головой, ее пальцы вжимались в колени. Темный Лорд продолжал говорить, будто их здесь и не было. Не обратись он к ним, когда они вошли в комнату, Драко бы решил, что Темный Лорд даже не заметил их появления. От этого в голове снова стали всплывать картины его самых страшных предположений, и Драко гнал их прочь, вслушиваясь в шипящий голос.

Снегг встал, и Драко уловил мелькнувшую на лице Беллатрисы гримасу презрения.

Только теперь он заметил, как изменился его декан за те несколько недель, что они не виделись. Снегг выглядел уставшим, его лицо осунулось, будто он не спал все эти недели, его длинные волосы выглядели более сальными чем обычно, и безжизненно свисали, облепляя торчащие скулы.

— Министерство печется о маглах, мой повелитель, — говорил Снегг. — Мы должны показать им, что для нас это… — Снегг щелкнул пальцами.

— И что ты предлагаешь? — накинулась на него Беллатриса. — Устроим цунами на Темзе?

— Урагана хватит, — сухо ответил Снегг, даже не потрудившись на нее посмотреть. — И ваша идея с разрушением магловских построек…

— У них есть высокие дома! В сотню этажей! — выкрикнул Яксли.

— Мой повелитель, — перебил его Снегг, его голос был тихим, но Яксли тут же смолк. — Нам нужно что-то, что для маглов станет неожиданностью. Что-то относительно новое.

— С чем не могло возникнуть проблем, — кивнул Волан-де-Морт. — Я вижу, у тебя есть предложения, Северус?

— Брокдейлский мост, — сказал Снегг. — По этому мосту проезжают тысячи автомобилей, и для маглов он стратегически важен.

Волан-де-Морт обошел залу. Каждый из Пожирателей смерти покорно опускал голову, когда Темный Лорд проходил мимо него. Драко старался не смотреть. Он не решался смотреть и на Нагайну, которая больше не спала, а ползла по каменному полу за своим хозяином. Драко видел, как подрагивает коленка сидящей рядом матери. Он хотел взять ее за руку, но не мог заставить себя пошевелиться.

— Сейчас мы прервемся, — сказал Темный Лорд.

По зале пронесся недоуменный шепоток.

Темный Лорд остановился напротив Драко и протянул к нему свою ладонь с длинными, неестественно тонкими пальцами. Драко вспомнилась его Рука Славы. Он замялся, не зная, что ему делать. Он повернулся к матери — Нарцисса сверлила его взглядом и едва заметно мотнула головой в сторону Волан-де-Морта. Драко робко поднял голову и посмотрел в лицо волшебника, которому поклонялось несколько поколений его семьи. Затаив дыхание, он протянул руку, но Волан-де Морт покачал головой.

— Другую руку, Драко.

И все его страхи в миг исчезли. Все страшные догадки, что мучили его в этот день, рассеялись. Детали пазла сложились в картину.

Драко вложил свою ладонь в холодную ладонь Темного Лорда. Драко поднялся и расправил плечи, чувствуя, как пальцы великого волшебника сжимаются вокруг его левой руки, как длинные ногти впиваются в его кожу.

Они стояли друг напротив друга, и Драко с удивлением отметил, что они почти одного роста.

Волан-де-Морт оглядел залу, все взгляды были устремлены на них.

— Нам нужны такие, как ты, Драко, — сказал Темный Лорд.

Все, что случилось потом, Драко помнил как в тумане. Волан-де-Морт говорил о его крови, чистой, непорочной. Он говорил о Малфоях и Блэках. Заговорив о последних, он упомянул Андромеду, и пальцы крепче сжались на предплечье Драко, а рядом Нарцисса понуро опустила голову, вдалеке что-то взвизгнула Беллатриса.

— Хотел бы ты, Драко, стать одним из нас? — спросил Темный Лорд, но в интонации не было вопроса. Драко послушно кивнул.

Темный Лорд повел его к центру залы. Драко смотрел в лицо своему повелителю и старался идти уверенно, но не мог прогнать мысли о том, что где-то под ногами может быть змея. Пришлось сделать всего несколько шагов — и Темный Лорд остановился. Он задрал рукав мантии Драко, обнажив его левое предплечье, и дернул на себя. Драко испугался, что потеряет равновесие, вот только страх исчез моментально — его пронзила боль, заполнила всю его сущность целиком. Драко лишь успел заметить, как Темный Лорд поднес к его руке волшебную палочку… и встревоженный взгляд Снегга за его плечом. А рядом ликующий — Беллатрисы.

На ватных ногах Драко добрался до своего стула. Руку жгло, будто Адское пламя бушевало под его рукавом. Нарцисса побелела, как полотно. Темный Лорд, словно снова о нем забыв, вернулся на свое место и оглядел присутствующих.

— Яксли! — произнес он. — Эммелина Вэнс.

Драко заметил слабое движение по левую руку, но разобрать ничего не мог — глаза застилала белая пелена.

— Как можно ближе к премьер-министру маглов, — покорно закивал Яксли.

— Долохов, ураган на юго-западе. К тебе присоединятся великаны. Северус, — Темный Лорд повернулся к Снеггу, посмотревшему на него с учтивым удивлением. — Брокдейлский мост. Возьми столько людей, сколько тебе потребуется.

Снегг сдержанно кивнул, а Волан-де-Морт повернулся к Беллатрисе.

— Ты знаешь свое задание, Беллатриса, — сказал Темный Лорд. — Но есть некоторые изменения… Я хотел бы, чтобы ты взяла с собой Драко.

Беллатриса удивленно вскинула брови, Драко замер, рядом с ним ахнула Нарцисса.

— На этом все. Можете идти, — сказал Темный Лорд. — Беллатриса, тебе придется немного подождать за дверью. Мне нужно переговорить с Драко наедине. И, конечно же, ты, Нарцисса, можешь остаться.

Заскрипели стулья, Пожиратели смерти вставали со своих мест. Беллатриса игриво подмигнула Драко, выходя из комнаты. Последней прошуршала мантия Снегга.

Волан-де-Морт подставил свою руку Нагайне, змея тут же взобралась по руке и обвилась кольцами вокруг его шеи. В комнате повисла тишина, которую нарушила Нарцисса.

— Мой повелитель, я прошу прощения за…

— Не нужно, — перебил Волан-де-Морт. Нарцисса смолкла, а Темный Лорд посмотрелна Драко. — Ты ведь тоже хочешь получить задание? — сказал он, смотря на Драко. Драко не нашелся с ответом, только кивнул. Предплечье все еще горело болью.

— Драко, тебе подвластно то, что не сможет сделать ни один из нас, — сказал Темный Лорд. Нагайна сползла по его груди и снова обвилась вокруг его ног. — Сейчас твоя цель важнее всего, о чем я говорил недавно. Брокдейлский мост, ураган и неминуемая кончина Эммелины Вэнс не будут стоить и сикля, если ты не справишься со своей задачей.

Драко подался вперед, желая впитать в себя каждое слово. Он гнал прочь боль, что застилала глаза.

— Ты, как и многие, наверняка, думаешь, что наша главная преграда сейчас — Гарри Поттер. Еще бы! Все газеты пишут об этом! Ставят мальчишку на одну полосу с самим Мерлином! Нет.

Драко видел за окном мельтешащую тень мантии Беллатрисы, рядом сидела Нарцисса, вся — нетерпение. Волан-де-Морт смотрел только на него.

— Мы должны избавиться от Альбуса Дамблдора, — продолжал Темный Лорд. — Он заперся в стенах школы, а в ней десятки его людей, которые настолько ему верны, что забыли о важности чистой крови. У вас даже есть уроки, — Волан-де-Морт поморщился, — магловедения. Через несколько месяцев ты вернешься в Хогвартс, Драко. Я не хочу торопить тебя, я знаю, насколько сложна задача, особенно теперь. Но ты должен найти способ… Ты должен найти лазейку уже к концу учебного года. В этом году школа будет охраняться как никогда прежде. И ты должен найти нам дорогу в Хогвартс. Но прежде всего: тебе предстоит избавить волшебный мир от Альбуса Дамблдора.

На крыльце перед домом Беллатриса расхаживала взад-вперед. Ее мантия развевалась, подхватываемая порывами ветра, каблуки глухо стучали по деревянным половицам. У прогнившей скамейки, привалившись к ней древком, стояла метла. В промозглом тумане один за другим скрылись Пожиратели смерти, и небольшой дворик, огороженный ветхим забором, погрузился в мертвое молчание. Только каблуки продолжали стучать: «Тук-тук».

Драко с Нарциссой вышли на улицу. Драко все еще зажимал нос рукой. Ему казалось, что пока они пересекали небольшой холл, его мантия успела провонять, и теперь от нее придется избавиться. Нарцисса, белая как мел, остановилась рядом с сестрой. Не сказав ей ни слова, она обернулась, окинув встревоженным взглядом дом. Свет горел только в нескольких окнах первого этажа. Ее взгляд на миг остановился на лице Драко, но Беллатриса мотнула головой, указывая сестре на скрипящую на ветру калитку. Драко был уверен, что мать разрывает неизвестность, и она держится из последних сил, чтобы не тряхнуть Беллатрису. Она бы трясла ее, пока та не скажет, куда Темный Лорд отправляет ее сына.

— Иди, Цисси, — едва разжимая губы, проговорила Беллатриса, бросив на сестру предостерегающий взгляд, и как бы невзначай покосилась на горящее окно на первом этаже. — Драко будет дома через пару часов.

Драко смотрел, как мать взбирается на метлу, и часть его желала убраться отсюда вместе с ней. Но другая часть ликовала, словно забыв о страхе. Он отправляется на задание, первое его настоящее задание! Он был уверен — это проверка перед чем-то бóльшим, действительно значимым. Темный Лорд мог поручить убийство Дамблдора кому угодно, но он выбрал Драко.

Как бы Драко ни ненавидел главу школы Хогвартс, он никогда не сомневался в его силе. И его глаза застилала дымка блаженства, когда он думал о том, что Темный Лорд выбрал в противники такому могущественному волшебнику именно его. Если сам Темный Лорд не сомневается в силах Драко, то…

— Нам пора, — нетерпеливо сказала Беллатриса и протянула Драко его метлу.

Он взмыл в воздух с такой скоростью, что все перед глазами смешалось в непроглядное белое пятно. Беллатриса что-то кричала у него за спиной, но ему хотелось лететь еще быстрее, еще выше. Возможно, они летят, чтобы обрушить какой-то мост или здание, как Снегг. Или чтобы устроить бурю, как Долохов. Может, они, как и Яксли, отправляются за кем-то, кто выбрал неверную сторону. Драко был бы только рад наставить свою палочку на Артура Уизли, а еще лучше — очистить мир от всего их мерзкого семейства.

Беллатрисе удалось нагнать Драко, когда тому уже казалось, что еще немного — и он коснется звезд. На высоте ветра не было, но мороз пробирал до костей, а светлые волосы встали колом под покрывшим их тонким слоем инея. Беллатриса что-то прокричала, но Драко ее не услышал, только смог непонимающе покачать головой. Черные волосы Беллатрисы тоже охватил иней, и теперь она больше походила на светловолосую сестру. Она грозно тряхнула головой, сверкнув глазами, безумие в которых выдавало под белыми волосами Беллатрису Лестрейндж, и направила метлу вниз. Драко поспешил за теткой, боясь потерять ее из виду. Ему вспомнилась последняя игра в квиддич, когда он с таким же трепетом летел за снитчем, но тогда его ослепляло солнце, теперь же мешал туман, нагоняемый заполонившими Великобританию дементорами.

Из-за тумана Драко слишком поздно увидел землю, и чуть было не влетел в потемневшую от влаги почву на бешеной скорости, но в последний момент ему удалось замедлиться и выровнять метлу. Беллатриса уже стояла на ногах, сверля его насмешливым взглядом. Драко на негнущихся ногах слез с метлы и огляделся. Вокруг не было света и шума города, и ничего настолько убогого, что могло бы походить на дом Уизли. Вокруг вообще почти ничего не было, лишь пара домишек неподалеку виднелась в туманной дымке. Тропа, на которой они оказались, чуть извиваясь, вела к ветхой табличке.

— Это тот же поселок, — удивился Драко. Он был уверен, что пролетел уже половину Британии, а оказался там же, куда совсем недавно трансгрессировал с матерью.

Он подошел к тетке и протянул ей руку, но Беллатриса только с усмешкой подняла брови.

— В Хогвартсе тебя некому будет взять за ручку, — сказала она.

— Но я еще не могу трансгрессировать сам! — возмутился Драко. — Да я и не умею…

Беллатриса рассмеялась так громко, что Драко даже невольно отступил на шаг назад и заозирался по сторонам — как бы маглы их не услышали. А тетка схватилась за живот, заходясь в хохоте.

— Вот оно что! — сказала Беллатриса, когда ей наконец удалось выровнять дыхание. — Мы никуда не трансгрессируем.

— Но задание…

— Оно здесь.

Драко снова оглянулся и посмотрел на маленький домик, виднеющийся в тумане. В окнах слабо горел свет.

— Здесь… — эхом повторил Драко и почувствовал, как по затылку пробежал холодок.

Еще недавно, когда он летел у самых звезд навстречу своим великим свершениям, его переполнял восторг, теперь же, оказавшись на пороге этих свершений, в груди разрослась неуверенность, объяснения которой он не находил.

— Пойдем же, — окликнула его Беллатриса. Она подняла метлу и уверенным шагом свернула на узкую тропинку, ведущую в сторону магловского домика.

— А это не опасно? — спросил Драко, догнав тетку. Он старался поспевать за ней, но ноги вязли в грязи, метла мешалась и появилась запоздавшая после сумасшедшего полета одышка. Ему хотелось остановиться хотя бы на минуту и перевести дух, но Беллатриса продолжала идти, и ему не оставалось ничего другого, кроме как бежать за ней.

— Опасно?! — воскликнула Беллатриса и расхохоталась.

— Но это может привлечь внимание, — продолжил говорить Драко. — Почему не убить каких-нибудь маглов в городе? Если мракоборцы нагрянут сюда, они могут понять, что здесь нельзя трансгрессировать, они могут понять, что…

— К тому времени Темного Лорда здесь уже не будет, — перебила его Беллатриса.

Она остановилась в нескольких шагах от крыльца и бросила на землю метлу, Драко повторил за ней, но ему показалось, что его метла упала на траву как-то неуверенно, будто не хотела, чтобы он ее отпускал. «Возьми меня, залазь, и уберемся отсюда вместе», — услышал он в шелесте травы, обхватившей древко метлы.

— Почему именно этот дом? — спросил Драко.

Беллатриса повернулась к нему и смерила его тяжелым взглядом.

— Ты как-то побелел, племянник. Уж не испугался ли ты?

— Нет, мне просто противно заходить в магловский дом, — твердо ответил Драко.

Беллатриса усмехнулась. Иней на ее волосах давно растаял, и теперь они висели сосульками, в беспорядке разметавшись по мантии.

— В этом доме живет волшебница, — сказала Беллатриса и, поморщившись, плюнула себе под ноги. — Если это можно так назвать. Эмельда Кросс, урожденная Фоули.

— Разве Фоули не чистокровные волшебники? — спросил Драко, но тут же по взгляду тетки все понял.

— Больше нет, — сквозь зубы яростно процедила Беллатриса. — Она осквернила их кровь, выйдя замуж за магла. И больше того — она отказалась от волшебства.

Беллатриса уверенно взошла по ступенькам, деревянные половицы крыльца скрипнули под ее туфлями. Поблизости на скамейке лежала отсыревшая газета, картинки на которой замерли. Драко с отвращением скривился, когда понял, что эти картинки никогда и не двигались. У окна повалился на бок маленький красный велосипед, цветы в горшках были расставлены по всему крыльцу. Драко почему-то подумал, что Беллатриса постучит в дверь, но тетка достала волшебную палочку. Не оглянувшись на Драко, она подняла палочку и полным холодной ярости голосом произнесла:

— Бомбарда!

Дверь взорвалась. Щепка скользнула по щеке Драко. В смешавшейся с туманом пыли он услышал крики. Голос был мужским, и Драко понял, что это тот самый магл, осквернивший кровь древнего рода. А после женский голос закричал: «В кухню! Герберт, беги в кухню!»

Тетки на крыльце уже не было. Драко услышал ее голос по ту сторону пыли, а после сверкнула зеленая вспышка и сразу погасла в алом свете. Драко бросился вперед, перебрался через завалы в разрушенной стене, из которой будто вырвали кусок, и остановился посреди гостиной. На полу валялись цветы, горшки разбились, засыпав ковер землей. Деревяшка, смутно напоминающая спинку лавочки, на которой еще недавно лежала газета, торчала из камина. Рядом на полу лежали разбитые часы. У перевернутого дивана стояли две женщины. Одна — в черной мантии и с такими же черными растрепанными волосами. На другой было простое серое платье, закрывающее колени, из пореза чуть выше щиколотки текла кровь, раскрашивая пушистые тапки. Сверкали заклятия, женщины бросались из стороны в сторону. Обезоруживающее заклятие пронеслось в нескольких сантиметрах от плеча Беллатрисы, она ловко увернулась и вновь выбросила вперед руку с волшебной палочкой.

— Авада Кедавра!

Эмельда Кросс взмахнула палочкой — и книги посыпались с книжной полки, зависнув перед ней в воздухе сплошной стеной. Убивающее заклятие ударилось о пестрые обложки, разорвав их на куски, но не достигнув своей цели.

— Эверте Статум!— взвизгнула Беллатриса.

Эмельда отразила заклятие, ее Щитовые чары толкнули Беллатрису в грудь, но та устояла. Драко вертел головой, не зная, что ему делать. Он достал волшебную палочку и направил ее на женщину в сером платье, как вдруг вспомнил, что магл убежал на кухню, и бросился за ним. Он пробежал мимо камина, чуть не налетев на торчащую из него спинку скамейки. Когда он перебирался через пуфик, одно из заклятий Беллатрисы ударилось о стену над его головой, пробив дыру в штукатурке.

Дверь кухни была закрыта, сквозь стекло в двери ничего не увидеть — свет не горел. Драко осторожно повернул ручку, но ее будто заклинило. Он подергал ее еще, но та не поддавалась. Драко обернулся, посмотрев на сражающихся женщин, и поднял перед собой волшебную палочку.

«Среди этих заклятий, Надзор не должен меня заметить», — решил Драко и поднес палочку к прорези в позолоченной ручке двери, прошептав:

— Алохомора!

Щелкнул замок. Драко толкнул дверь с бóльшей силой, чем рассчитывал, та охотно поддалась, с грохотом ударившись о стену. И в следующий миг что-то громыхнуло рядом с его левым ухом, со стены посыпалась штукатурка, засыпав его мантию и оседая на волосах.

— Люмос!

Комната озарилась светом. В центре у стола стоял человек в синей пижаме, в руках он сжимал направленную на Драко громадную палку, с конца которой поднимался слабый дымок. Драко он будто и не видел, лицо магла было перекошено от страха, руки дрожали. Он разломил палку надвое, трясущимися руками вставляя патроны. Драко не мог понять, что делает магл, но отчего-то штука, которую Драко прозвал про себя мега-палочкой (и посмеялся бы над этим, будь он отсюда подальше), вызывала у него ужас. Герберт Кросс вернул палец на курок и поднял голову, чтобы прицелиться. Страх на его лице сменился недоумением при виде худощавого мальчишки; ружье в руках дрогнуло. Магл отступил назад, опуская руки, словно попал в западню. За спиной Драко сверкнула зеленая вспышка, и шум в гостиной смолк. Кругом стало совсем тихо. И магл, казалось, понял, что произошло. Ружье вывалилось из его пальцев, ударившись о плитку, Герберт Кросс упал на колени и схватился за лицо.

— Пе-петрификус Тоталус... — с трудом проговорил Драко, но ничего не произошло, только сам он замер, не в силах пошевелиться.

— Авада Кедавра! — Раздалось у самого уха -и магл замертво повалился на пол. Драко с трудом повернулся, будто несработавшее заклятие сразило его, так сложно ему было двигаться. Он ожидал увидеть на лице Беллатрисы презрение, но вместо этого наткнулся на взгляд, полный молчаливой жалости. — Ты должен быть сильнее, племянник, — сказала она, выходя из кухни.

Драко понуро поплелся за ней к дыре в стене, ему ничего так не хотелось, как выбраться из этого дома. Он видел торчащие из-за дивана ноги, одна из которых была залита кровью, и вдруг понял, что его щека тоже в крови. Щепка его оцарапала сильнее, чем он думал. На ноги он старался больше не смотреть. Он перешагнул через то, что осталось от пуфика, и остановился у дыры, почувствовав, как его обдувает легкий ветерок, когда Беллатриса вдруг развернулась и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Ты куда? — спросил Драко, но Беллатриса уже скрылась за верхней ступенькой.И взгляд Драко упал на свисающийсдеревянных перил покореженный взрывом велосипед.

Все закончилось, когда чернота в проеме второго этажа вспыхнула зеленым цветом Убивающего заклятия.

* * *

Беллатриса выпустила руку Драко в нескольких милях от поместья, где воздух разорвался, когда они оказались на слабо вытоптанной тропинке.

— Дальше ты сам, — сказала она, отходя в сторону.

Драко посмотрел на нее. В глазах еще немного рябило после трансгрессии. В животе творилось что-то невообразимое, и колени слабо дрожали.

— Ты не пойдешь?

— Цисси уверена, что за домом следят, — сказала Беллатриса.

Ветер свирепствовал, пронзая тело насквозь. Драко только теперь понял, как промокла его одежда, когда он летал у самых звезд. Волосы облепляли лицо, и он отбросил их со лба.

— Мы сделаем этот мир лучше, — сказал Драко. Перед его глазами все еще бледнело лицо Герберта Кросса, распластавшегося на кафельном полу кухни. — Ведь так?! Волшебники — вершина мироздания! Другие не имеют права существовать!

Ком подступил к горлу, и он сжал мантию у самой шеи, сдерживая рвущуюся тошноту. Отец так часто говорил ему: «В идеальном мире, Драко…»

— В идеальном мире должны остаться только истинные волшебники, — сказал Драко.

— Магия — сила, — кивнула Беллатриса. Ее рот растянулся в хищной улыбке, обнажив желтые зубы. Порыв ветра забрался ей под мантию, и ткань раздулась, как парус. Черные волосы взлетели вверх смерчем, и Беллатриса исчезла.

Драко забрался на метлу и оттолкнулся от земли. Он даже не был уверен в том, что взлетел — так быстро он упал. Срывая с плеч мантию, он ногой отбросил в сторону метлу и упал на четвереньки. Пока его рвало, он не мог отделаться от мысли, что запах, который он чувствует, раздается из подвала в доме с прогнившим крыльцом. Будто он совсем рядом. Драко попытался подняться, и перед ним вновь возникла бледная, залитая кровью тонкая ножка. Он впился пальцами в сырую землю, по самое запястье утопая в траве. Словно все то, что творилось с его животом после двух трансгрессий, дало о себе знать. Драко прижимался к земле, задыхаясь, а тело дрожало так, будто через него пустили ток.

На ватных ногах Драко поднялся. Он покачнулся, чуть не упав, когда наклонялся, чтобы поднять метлу, и заковылял к дому. Ворота тихо скрипнули, когда он вошел во двор поместья. Небо над головой стало чище, из-за облаков выглядывала полная луна, заливая холодным светом прилегающую к особняку территорию. Драко свернул с тропинки и зашагал по траве мимо высоких розовых кустов и каменных статуй. Он обошел клетки со спящими в них павлинами и направился в сторону фонтана, в котором плескалась луна. В тишине ночи было слышно только мелодичное журчание воды.

Он бросил на траву метлу, а поверх нее — свою мантию, и оперся руками о холодный камень бортика. Вода шла легкой рябью, и луна будто подмигивала Драко из ее недр. Он всмотрелся в свое отражение, слабо виднеющееся в лунном свете. Его волосы безжизненно свисали, закрывая уши, и выглядели так, будто он с неделю их не мыл, а о существовании расчески и вовсе не подозревал. На щеке под порезом запеклась кровь, подбородок был перемазан грязью и рвотой.

Драко опустил дрожащие руки в ледяную воду и тер их, пока на них не осталось и следа его позорного падения. Он умыл лицо и зализал волосы назад, смочив их водой. В ромбовидных окнах первого этажа тускло горел свет, но Нарциссы видно не было. Драко сомневался, что мать отправится спать до его возвращения. А значит, она сидит где-то там, встревоженная. Драко еще раз осмотрел окна, боясь, как бы Нарцисса не увидела его здесь, смывающего с себя кровь и грязь.

Он оставил метлу лежать у фонтана, на ходу отряхнул мантию и у самых дверей накинул ее на плечи. За спиной журчания воды уже было не услышать, вокруг стало совсем тихо. Когда он толкнул входную дверь, вдалеке протяжно прокричал павлин.

Нарцисса вскочила с места, как только Драко вошел в гостиную. Она бросилась к нему через всю комнату, ее глаза были широко раскрыты, и в них блестел испуг. Она крепко прижала Драко к себе и тут же отстранилась, обеспокоенно его разглядывая.

— Ты почему такой мокрый?

— Там дождь собирается, — коротко ответил Драко и прошел к горящему камину.

Над камином висело зеркало в резной позолоченной раме. Драко заметил в нем свое отражение, на миг подсвеченное светом огня, и поспешно перевел взгляд на пламя. Видок у него был тот еще, и Драко оставалось надеяться, что Нарцисса плохо разглядела его в полумраке. Он уселся на толстый ковер лицом к огню и подбросил еще поленьев. Он почти сразу почувствовал жар на своих щеках и то, как согреваются руки. Отсыревшая мантия давила на плечи, и Драко сбросил ее на пол. Ему вдруг захотелось разуться и снять с себя пропахшую кошмарами этой ночи одежду.

«Тогда она точно решит, что я не в себе», — с горьким смешком подумал Драко и придвинулся ближе к огню.

— Что это было за задание? — взволнованно спросила Нарцисса. Она так и осталась стоять в центре комнаты.

Драко глянул наверх, чтобы убедиться, что ей не видно его отражение в зеркале и, не оборачиваясь, ответил:

— Ничего такого, с чем я бы не справился.

— Я хочу, чтобы ты мне рассказал.

Драко услышал в ее голосе нотки отчаяния, которые она наверняка сдерживала из последних сил. Он глянул на нее через плечо. Его волосы почти высохли и снова растрепались, закрывая лицо.

Нарцисса выглядела беспомощной и потерянной. Худая высокая фигура, замершая в полумраке просторной гостиной с высоким потолком, она казалась как никогда одинокой. Драко отвернулся и уставился на огонь.

— Мама, если Темный Лорд не посчитал нужным говорить это тебе, то не надо и спрашивать. Ты ведь сама все понимаешь, — растягивая слова, ответил Драко.

Нарцисса опустилась на стоящий поблизости стул, ничего не ответив. Но Драко чувствовал, как она сверлит его взглядом.

Он решил, что ничего не расскажет ей, еще когда она напоследок оглянулась, улетая в ночь, оставив их с Беллатрисой вдвоем у дома с прогнившим крыльцом. Если бы Темный Лорд хотел, чтобы его мать об этом знала, он сказал бы ей сам. А раз этого не случилось, Драко не смеет нарушать его волю. Даже сама мысль о том, чтобы сказать больше, чем дозволено, зарождала в душе Драко необъяснимый страх.

Он поднялся, подхватив свою мантию, и направился к лестнице. Он все еще чувствовал на себе взгляд Нарциссы, но лица к ней не повернул.

— Не буди меня завтра, мне нужно выспаться, — сказал Драко.

Он свернул на лестницу, оставив Нарциссу в одиночестве смотреть на огонь. Каблуки его туфлей застучали по ступенькам, заглушив еле слышный всхлип, тут же растворившийся в треске горящих поленьев.

Все снова шло своим чередом. Один пасмурный день размеренно сменялся другим. Изредка выглядывало солнце. Когда это случалось, Драко запирался в подвале, корпя над зельями. Он не сомневался, что Снегг позволит ему готовиться к ЖАБА по Зельеварению, даже если он не получит оценку «Превосходно» по его предмету.

«Надо практиковаться в новых зельях, как только купим учебники», — подумал Драко, подцепляя щипцами глаз тритона и отправляя его в котел.

Он был уверен, что Поттеру и Уизли никогда не получить «Превосходно» по Зельеварению, но Грейнджер точно попадет на продвинутый курс, и у Драко не было ни малейшего желания уступать ей хоть в чем-то. Остальное сделает профессор Снегг, и, возможно, если повезет, грязнокровка откажется от занятий, не выдержав и семестра. Без своих дружков ей там придется не сладко, уж об этом Драко позаботится.

Нарцисса еще несколько раз заговаривала о той самой ночи, но Драко каждый раз пресекал ее попытки выудить из него хоть что-то. Он не сомневался, что Нарцисса попытается вызнать все у его тетки, если они встретятся. И здесь Драко поделать ничего не в силах. Говорить или нет — будет решением Беллатрисы, на ее страх и риск. Но даже тогда Драко не станет обсуждать с матерью, что же произошло в магловском поселке. И уж тем более то, что случилось с ним, когда он остался один на дороге в нескольких милях от своего дома.

— Если ты не хочешь говорить — хорошо, твоя взяла, — сдалась Нарцисса.

Они сидели в тени тиса и наблюдали за павлином, важно расхаживающим по лужайке. Солнце отчаянно силилось пробиться сквозь тучи. И в те короткие мгновенья, когда ему это удавалось, Драко откидывался на спинку скамейки, прячась под густой листвой.

— Это не потому, что я не хочу, мама. Я не могу, — ответил Драко. Он порядком устал повторять эти слова из раза в раз, и ее капитуляции он не поверил.

Драко потянулся за книгой. Он отложил ее в сторону, когда пришла Нарцисса. В середине был загнут уголок страницы.

— Что ты собираешься делать с поручением Темного Лорда? — словно не заметив его нежелания говорить, спросила Нарцисса.

Драко, уже поддевший страницу ногтем, вздохнул и бросил книгу на скамейку.

— Я еще не знаю, — раздраженно ответил он.

В тени раскидистых ветвей он прятался не столько от солнца, сколько от матери. После их возвращения из магловского поселка Нарцисса с каждым днем становилась все невыносимее. Обычно сдержанная, она сделалась нервозной, Драко не раз по утрам замечал, что ее глаза опухли и раскраснелись, будто она не спала всю ночь.

— Давай подумаем над этим вместе, -громко сказала Нарцисса, хлопнув ладонью по каменному подлокотнику скамьи. Павлин на лужайке взъерепенился и воинственно расправил хвост.

— Это мое поручение, мама! Он позвал меня, не Крэбба, не Гойла! Он поручил это не кому-то из них, даже не Снеггу!

Павлин закудахтал и, трусливо поскакав, скрылся в кустах. Нарцисса осеклась и, сделав глубокий вдох, заговорила сдержаннее:

— Я боюсь, что даже Северусу с этим не справиться.

— Ему, может, и не справиться, а я справлюсь!

Драко схватил книгу, поднялся со скамейки и быстрым шагом направился к дому. Выглянувшее из-за туч солнце лизнуло затянувшийся порез на щеке.

— Ты даже не знаешь, что делать, Драко!

— Я знаю! — резко обернувшись, рявкнул Драко.

Он свернул за угол и со всех ног бросился бежать к входным дверям. Его душили злость и отчаяние, и они же заставляли бежать быстрее. Драко ворвался в дом, миновал гостиную, взлетел по лестнице и, оказавшись в своей комнате, что есть сил захлопнул дверь. Сердце заходилось от нахлынувшего гнева.

Если мать не верит в него — тем лучше. Придет время, и он с победным смехом посмотрит ей в лицо. И тревога за него в ее глазах превратится в гордость.

Драко упал на кровать, шумно втягивая носом воздух. Он соврал Нарциссе — он понятия не имел, что ему делать.

«Пока я не в школе, глупо пытаться что-то придумать, — решил Драко, удобнее устраиваясь на подушках. Он подложил под голову руку с Черной Меткой на предплечье и раскрыл книгу. — Времени полно. Ответ сам придет».

Раздался глухой хлопок, и Драко подскочил, озираясь по сторонам. Ему показалось, что кто-то трансгрессировал прямиком в его комнату. Пока он ощупывал свою грудь в поисках книги, за которой уснул, он вспомнил, что трансгрессировать в поместье невозможно. Книга обнаружилась на полу у кровати, лежащая корешком вверх. Драко поднялся, подобрал книгу и бросил ее на покрывало.

Он с облегчением понял, что напугавшим его хлопком была всего лишь упавшая книга.

В комнате потемнело, уже наступила ночь. Драко схватился за волшебную палочку и направил ее на канделябры на стенах.

— Лю… — Его голос оборвался. Быстрое, еле уловимое движение за окном привлекло его внимание.

«Дементор?» — нахмурился Драко.

Он выглянул в окно. Небо было чистым и звездным. На почерневшей траве белый павлин лежал, растопырив ножки. Его голова покоилась на расправленном хвосте, крылья раскинулись в стороны, будто мертвый павлин собирался взлететь. Драко смотрел на него с минуту, не в силах отвести взгляд.

Поместье располагалось дальше остальных поселений, и здесь всегда было тихо, но сейчас Драко казалось, что само определение тишины еще никогда не оказывалось настолько верным. Он тяжело дышал, но не слышал своих вдохов. За окном виднелся фонтан, и Драко отчетливо видел, как льется в нем вода, но не мог уловить и отголосков ее журчания. Все кругом будто замерло.

Драко сбросил тапки и вышел в коридор, стараясь не издавать ни звука. Будто любое неосторожное движение в этой тишине могло загреметь на все поместье. Узкий коридор встретил его непроглядной тьмой. Свечи на стенах, которые горели всегда, были потушены. Окон здесь не было, и свету неоткуда было поступать. Драко глянул в конец коридора, туда, где располагалась спальня Нарциссы. Он ничего не увидел, но решил, что дверь закрыта.Все казалось спокойным. Осторожно ступая босыми ногами, он подобрался к лестнице и глянул вниз. Из гостиной тоже ничего не было слышно. Снизу веяло мертвецким холодом. Драко бесшумно слетел по ступенькам и замер у стены, пытаясь рассмотреть просторную комнату. Было так темно, что он не видел даже окон в стене.

«В моем окне была видна луна», — в замешательстве подумал Драко.

Окна гостиной выходили на ту же сторону поместья, но отчего-то были черны, словно их залепили сажей.

Драко осторожно спустился с нижней ступеньки и почувствовал пальцами ног плотный ворс ковра. Но по ступне все равно промчался холодок. Холод сковал его тело, и Драко запахнул халат. Он вдруг понял, что не помнит, чтобы переодевался. В темноте он направился туда, где должен был располагаться камин.

Ему вспомнился морозный зимний день, когда он на поле для квиддича гонялся за снитчем, пытаясь выхватить победу из лап когтевранцев.

Настолько было холодно.

«А ведь почти июль», — промелькнуло в голове у Драко.

Выставив перед собой руки, он шел на ощупь, пока ладони не уперлись в гладкий мрамор камина.

И вновь раздался хлопок; не похожий на тот, что прозвучал в его комнате, когда свалилась на пол книга. Этот хлопок был громким, оглушающим. Зеркало над камином взорвалось, окатив Драко волной осколков. Он неосознанно закрыл лицо руками, но оказалось слишком поздно, и его ладони прильнули к окровавленным щекам.С новой силой закровоточил надрез под глазом, только начавший заживать. Драко чувствовал, как на его босые ступни падают горячие капли. Он отнял от лица ладони, мокрые от крови, и запястьями протер глаза. Ничего не изменилось. Комната была такой же черной; не темной — черной. Драко опустился на колени, размазывая руками кровь по мрамору камина. Дрожащей рукой он вытащил из внутреннего кармана халата волшебную палочку и направил ее на поленья, которых не видел в охватившей его тьме.

Палочка в руке предательски тряслась. Драко силился, но никак не мог проговорить заклинание.

И вновь раздался хлопок.

Драко вдруг понял, что он, как и тот, что разорвал зеркало перед его лицом, вовсе и не хлопок. Это был взрыв. Такой мощной силы, что не каждый ровесник Драко смог бы такое сотворить.

Кто-то, кто стоял за спиной Драко, целился в него, но не смог попасть в цель в окутавшем их обоих мраке.

На этот раз взрыв угодил в раму с торчащими из нее осколками. Куски дерева полетели со стены, глухо упав на ковер.

Драко обернулся и привалился спиной к камину. Он вглядывался в темноту, но ничего не мог разглядеть. Снова громыхнуло у самого уха — и происходящее вокруг обрушилось на Драко отчетливым видением. Ему больше не нужно было вглядываться во мрак. Он видел две тонкие струйки дыма, поднимающиеся из направленного на него дула. Он увидел перекошенное от гнева лицо, в котором больше не было и тени страха. Магл передернул затвор и снова выстрелил. Раздался очередной взрыв. Драко закрыл лицо руками и пригнулся.

Громыхнуло где-то вдалеке. Драко глянул сквозь пальцы, его колени дрожали, и он не сразу понял, что уже сидит на полу. В центре гостиной лицом к нему стоял Герберт Кросс. Он смотрел на Драко, но теперь гнев в его глазах сменился замешательством. Ружье в его руках растаяло, осыпавшись пеплом.

— Зачем ты это делаешь?.. — прошептал магл и повалился замертво.

Драко подскочил, тяжело дыша, а пол под ним запружинил. Он вытер мокрое лицо рукой, ожидая увидеть на ней кровь, но рука была влажной от пота. Драко лежал на своей кровати. На нем все еще была надета рубашка, в которой он уснул. Халат висел на вешалке у двери. Книга выпала из его рук, пока он спал, и теперь упиралась корешком в его бедро.

Драко вскочил с кровати и подлетел к окну. На лужайке расхаживал белый павлин.

«Он определенно жив», — с облегчением усмехнулся Драко.

Небо очистилось, и из-за холмов медленно выплывало солнце.

Драко направился в душ, на ходу скидывая с себя одежду. Пока он мылся, дрожь в теле понемногу унялась, но лицо Герберта Кросса все еще выплывало в плотном пару, и казалось таким настоящим, будто сон не закончился. Драко выкрутил до упора холодную воду и крепко вцепился в кран, чтобы не завопить под хлынувшим потоком ледяной воды.

«Приснится же такое», — раздраженно думал он, одеваясь. Руки больше не дрожали, и сердцебиение умерилось.

Драко потянулся за палочкой, чтобы убрать воду, расплескавшуюся по полу, и хлопнул себя по лбу. Палочка осталась в комнате. Он выглянул в коридор и осмотрелся. Нарциссы видно не было, тишина стала успокаивающей, а не безумной, как в недавнем сне. Драко обмотался полотенцем и проскользнул в свою комнату, оставив на каменном полу следы влажных ног.

Почти безоблачное небо и яркое летнее солнце за окном на миг заставили забыть и о сне, и о том, что по всей Англии летают и множатся дементоры.

«Да и в целом время мрачное», — подумал Драко.

Он быстро оделсяи, оглядевшись по сторонам, решил прибраться. За минувшие недели он уже привык проделывать это каждое утро. Драко потянулся за волшебной палочкой, но предательски заурчало в животе.

«После», — кивнул Драко своему отражению в стоящем на полу высоком зеркале и вышел из комнаты.

Солнце светило в окна, наполняя гостиную светом, но все равно было прохладно. Драко прошел мимо уже накрытого к завтраку стола и достал волшебную палочку. У камина его взгляд упал на зеркало в старинной раме, и он чертыхнулся про себя. На секунду замявшись, он посмотрел в отражение, на пустую комнату за своей спиной, где ему все еще виделся силуэт магла. Драко стоял с волшебной палочкой, направленной на поленья, и не мог отвести взгляд от пустого места в отражении зеркала. Холод и тишина сна вновь потянулись к нему своими щупальцами, и он понял, что палочка в его руке дрожит.

Словно в тумане, Драко вернулся к столу. Камин так и не был разожжен, а Драко с отсутствующим видом уставился на разложенные на тарелке блинчики. В животе снова заурчало.

— Мама, сколько тебя еще ждать? — крикнул он.

Нетерпеливо поерзав на стуле, Драко придвинул к себе свою тарелку и оглядел стол в поисках сиропа. Пиалка оказалась слишком далеко.

«Нам нужен домовой эльф», — раздраженно подумал Драко и снова схватился за волшебную палочку.

— Винградиум Леви…

Хлопнула входная дверь. Драко замер с палочкой в руке и весь обратился в слух. Опомнившись, он поспешно спрятал волшебную палочку во внутренний карман халата и поднялся из-за стола, когда в комнату вошла Нарцисса в дорожной мантии.

— Тебя не было дома? — дрогнувшим голосом спросил Драко. Он оглянулся, посмотрев на камин.

— Я надеялась, что вернусь до того, как ты проснешься, — ответила Нарцисса, сбрасывая с плеч длинную мантию с изумрудной вышивкой.

— Но завтрак все равно сделала, — хмыкнул Драко.

Он судорожно вспоминал, не колдовал ли сегодня. Тревога на его лице не укрылась от проницательного взгляда Нарциссы.

— С тобой все в порядке?

— А где ты была?

Нарцисса подошла к столу. Будто не услышав его вопроса, она опустилась на свое место и расправила на коленях шелковую салфетку. Драко не сводил с нее взгляд, но по беспристрастному лицу Нарциссы сложно было определить: не услышала она его или не желает отвечать.

— Мама, — настойчивее повторил Драко. — Где ты была?

Нарцисса посмотрела на него, все так же не произнося ни слова. Ее испытующий взгляд стал мягче, Нарцисса опустила на стол вилку и тепло улыбнулась сыну.

— Я была у Северуса.

— Зачем? — резко спросил Драко.

Он не мог понять, почему нежный голос и мягкий взгляд матери его насторожили, но Драко чувствовал, что ее ответ ему не понравится.

— Ты хотела, чтобы он позанимался со мной зельями? — с надеждой спросил он.

Нарцисса отрицательно покачала головой. Ее взгляд сделался серьезным. Драко заметил, что ее глаза покраснели, будто она совсем недавно плакала.

— Что ты натворила?.. — выдохнул Драко, опускаясь на свой стул; земля ушла из-под ног.

— Драко, он поможет тебе.

— Нельзя было никому говорить! Ты хоть представляешь, что теперь с нами будет?

— Драко, Северус и так все знал, — ответила Нарцисса.

— Это он тебе сказал? А если и так… Но если бы он не знал?

— Я была уверена, что Темный Лорд посвятил его в свои планы. Он ему доверяет.

— А если бы ты ошиблась?!

— Это уже не имеет значения, — твердо ответила Нарцисса.

Драко старался не смотреть на нее. Он чувствовал, как в нем с новой силой закипает злость. Он не мог понять, что раздражает его больше: то, что мать не верит в его силы, или же то, что она пытается ему помешать добиться успеха самому. Он надеялся, что когда вернется в школу, это прекратится и он станет самостоятельным. Но, судя по всему, опека матери всего-навсего сменится опекой декана. Разве что Снегг, в отличие от матери, сможет понять, что Драко способен справиться сам…

— И что он тебе сказал? Что поможет мне? Что будет за мной присматривать? — спросил Драко.

— Он дал Непреложный Обет.

Драко обомлел. В животе словно что-то оборвалось, и он ошеломленно уставился на мать.

— Зачем? — севшим голосом проговорил Драко. Он знал, что такое Непреложный Обет. И, если Снегг пошел на это, сомнений не оставалось — декан не даст ему продыху.

Нарцисса поднялась, зашуршав юбкой. Она обошла длинный стол и остановилась рядом с Драко.

— Дорогой, я понимаю, насколько для тебя это важно, — осторожно заговорила она, накрыв его ладонь своей.

— Да ну? — скривился Драко. Но как он ни пытался придать тону едкости, тонкие пальцы матери, заботливо сжимающие его руку, будто растворили все его недавнее негодование.

Нарцисса кивнула и погладила его по волосам.

— Снегг поклялся помочь тебе, если ты не будешь справляться. Я всего лишь хочу знать, что тебе будет к кому обратить за помощью… в случае чего.

— Это в случае чего же? — скрестив руки на груди, недовольно спросил Драко. Нарцисса заулыбалась, и он понял, что, должно быть, похож на обиженного ребенка, который хочет залезть в горящий камин, потому что огонь такой красивый, а его не пускают.

— Давай есть, — мягче сказал Драко, всем своим видом показывая, что больше к этой теме возвращаться не хочет. Но что-то еще не давало ему покоя. Почти неуловимое сомнение засело в груди, чувство, что он что-то упускает. Покончив с завтраком, Драко разжег поленья в камине, пока посуда по воздуху уплывала из комнаты под уверенными взмахами Нарциссы. Он вспомнил о том, что еще не прибрался в комнате, и направился к лестнице, как вдруг замер и посмотрел на мать. — А кто скрепил клятву?

Нарцисса вздохнула и показательно нехотя обернулась. Драко был готов хлопнуть в ладоши, радуясь своей мимолетной победе. «А ты рассчитывала, что от меня это ускользнет!», — думал он, надеясь, что ошибся.

— Белла, — почти виновато ответила Нарцисса.

Драко чуть не взвыл, но сдержался и только стукнул кулаком по стене.

— Мама!

— Темный Лорд ей доверяет не меньше, чем Северусу, — перебила его Нарцисса. — Она — наша семья. Он не был бы против.

Драко негодующе покачал головой, но промолчал и отправился в свою комнату.

Ему не хотелось, чтобы кто-то лез в его дела. Он достаточно умен и смекалист, чтобы справиться со всем самостоятельно. Переживания Нарциссы понять можно, но ее попытки сделать по-своему все больше выводили Драко из себя. Лучше бы Темный Лорд позвал его одного. Тетке хватило бы ума не растрепать все матери, а Снегг не стал бы вмешиваться, не принеси он клятву.

Драко раздраженно взмахнул палочкой, заправляя кровать, а после — сметая пыль со всех поверхностей.

— Экскуро! — произнес он, направив палочку на широкое окно. Стекло вмиг засияло. В комнате стало светлее, а лужайка и зеленая изгородь во дворе поместья будто налились сочными красками.

Пейзаж за окном казался замершей картиной. Лишь павлин вился у фонтана, да легкий ветерок еле заметно трепал ветви тиса. Драко уже собирался отвернуться от окна, как вдруг какое-то движение, не вписывающееся в привычную картину, привлекло его внимание. Не веря своим глазам, Драко прильнул к стеклу, всматриваясь вдаль. Он моргнул и протер глаза, снова посмотрев на дорожку за высоким кованым забором, но волшебница никуда не исчезла. Она шла к дому. Ее плащ развевался на ветру, ветер играл с ее длинными белыми волосами, и волшебница то и дело раздраженно убирала их с лица. Ничего не понимая, Драко совсем прилип к стеклу.

По гравийной дорожке, приближаясь к воротам, быстрым уверенным шагом шла его мать.