Надеюсь, там ты будешь счастлива... Саша... (гет)

Холодный ветер взъерошил его волосы и заставил поёжиться. Парень сглотнул ком в горле, все еще не в силах поверить. Она… Она, жизнерадостная, улыбчивая, вечно голодная… Неужели именно ее сейчас засыпят землей?

На глазах выступили слёзы, а челюсть свело от сдерживаемых рыданий. Он прижался к стволу дерева спиной и сжал в руках пряди собственных волос, будто желая их вырвать.

Нет, нет, нет. Нет! Это не может быть она! Это не может быть Саша. Почему…

На глазах который раз выступили слёзы. Он прекрасно помнил тот момент, когда дирижабль показался вдали, а его охватила буря эмоций. Она вернулась. Наконец-то. Как же он переживал за нее, не мог нормально работать, а по ночам перед его глазами стояла лишь ее ослепительная улыбка, в ушах ее звонкий смех, а в голове немое беспокойство.

Привязавшись к этой смешной девчонке, которая была немногим младше его, он и не заметил, как каждая его мысль связана с ней. Хорошо ли она поела? Понравилась ли ей его сегодняшняя стряпня? Что бы ей сегодня приготовить, чтобы снова услышать ее восторженные возгласы, а потом ощутить на себе ее крепкие объятья в благодарность.

Вряд ли она смогла бы полюбить малейского пленника, чей народ столько лет притеснял островитян и совершал банальный геноцид элдийцев. Вряд ли она смогла бы полюбить простого повара, которого даже другом не воспринимала. Но Николо надеялся и нежно лелеял эту мечту в своей голове, готовый отдать присягу элдийской королеве в любой момент. Лишь бы Саша была рядом.

Он сжался в комок, все еще не веря в ее смерть. Как? Как такое могло произойти? Как ее могла убить какая-то девочка? Саша же первоклассный стрелок, она же… Она же… Его милая Саша, которая не могла умереть.

Он очнулся от своих мыслей и воспоминаний, лишь когда затих похоронный марш и речи о том, что эти погибшие воины отдали свои сердца за будущее Элдийской Империи. Николо медленно отлип от дерева и поднялся, сделав пару шагов на негнущихся ногах. Его шатало. Внутри было впервые настолько пусто. Он буквально чувствовал, как холод и тьма обволакивали его тело. Он медленно двинулся к свежим каменным плитам, ища глазами заветное имя, но не успел дойти, как на него обрушились удары и крики:

— Ты случайно не малеец?!

— Да как ты смел прийти на элдийское кладбище, где похоронены убитые вами элдийцы!

— Убирайся!

Он сжался на земле, закрыв голову руками и понимая, что такое отношение вполне заслуженно им. Он же и сам так когда-то относился к элдийцам, живя на континенте. Даже если он был мальчишкой и не понимал. Он был таким же, но сейчас… Он даже не хотел, чтобы они прекратили. Саши все равно теперь нет. Есть ли смысл жить…

— Эй, хватит!

Очередной удар в его сторону перехватил Жан. Николо в надежде поднял голову и устремил взгляд на него. Как же он надеялся, что это все шутка. Что она жива. Что ее друг сейчас скажет, что она в казарме и ищет, чего перекусить.

— Почему… Серьезно, Саша и вправду мертва? — он проигнорировал вопросы Жана и Конни, желая услышать лишь то, что она жива, но их взгляды... Нет! Нет, нет, нет!

Внутри оборвалась последняя струна надежды.

— Вот как… — он устремил взгляд на могильную плиту перед собой. Он и не понял, когда оказался прямо у ее могилы, на коленях.

Саша Брауз. И даты жизни. Все, что осталось от нее.

— Почему? — его голос потерял последние нотки надежды и звучал почти загробно. — Как вы такое допустили? — в его голове не укладывалось то, что он слышал от других. — Вы говорите, что она была застрелена маленькой девочкой, пробравшейся на дирижабль? Как… — он опустил голову, сглатывая ком в горле и кончиками пальцев касаясь граней надгробия. -… как могла произойти такая глупая вещь? — почти шепотом закончил он.

Для него больше ничего не имело смысла, как и дальнейший разговор, что был для него, как в тумане. Только крепкая рука Конни на его плече заставила его ненадолго очнуться. Он не один любил ее. Были те, кто любил ее намного дольше, для которых она была целой жизнью.

Слезы ее семьи он наблюдал с растерзанным сердцем. Как многими она была любима. Сможет ли он хоть немного заполнить пустоту их сердец? Сможет ли так сам заполнить свою пустоту.

Он не осмелился на большее, чем рукопожатие с ее отцом. Потом неловко обнялся с Конни, попросив его и других прийти сегодня на ужин. Ужин ее памяти.

И побрел назад. Одинокий. С опущенной головой. Без смысла и веры. Лишь ненадолго он поднял взгляд к небу, когда очередной порыв ветра зашумел листвой.

— Надеюсь, там ты будешь счастлива… Саша…