Ноктюрн (гет)

Между мною и тобою — гул небытия,

Звёздные моря, тайные моря.

Как тебе сейчас живётся, вешняя моя,

Нежная моя, странная моя?

Если хочешь, если можешь, вспомни обо мне,

Вспомни обо мне, вспомни обо мне.

Хоть случайно, хоть однажды вспомни обо мне,

Долгая любовь моя!

Слегка припорошенный снегом Париж выглядел почти нереально в свете фонарей. Волшебно.

— Привет, Кот.

Ледибаг мягко приземлилась рядом на крыше дома напротив Лувра, откуда они всегда начинали патруль. Черный Кот холодно кивнул, стараясь не смотреть на нее:

— Здравствуй, Ледибаг. Ты на запад, я на восток?

Ледибаг раздраженно вздохнула:

— Долго ты будешь отыгрываться на мне? Я не виновата в том, что она ушла!

Прямолинейная, как всегда. Черный Кот невесело усмехнулся. В сущности, она права — ее вины здесь не было ни на грамм, просто это было выше его сил: смотреть на нее и постоянно сравнивать, и видеть другую. Это каждый раз на осколки разбивало сердце.

— Прости, — заставил он себя извиниться. — Я не хотел тебя обидеть. Пошли?

Ледибаг снова вздохнула — на этот раз обреченно — и кивнула. Она совершенно ничем не походила на его Леди — коротко стриженые волосы, темные раскосые глаза азиатки, резкий рисунок скул, — и, наверное, это к лучшему: он бы сошел с ума, если бы новая напарница была на нее похожа. Однако ее присутствие всё равно действовало на нервы. Настолько, что он старательно поддерживал исключительно профессиональные отношения: никакой болтовни не по делу, никаких шуток и, уж конечно, никаких каламбуров и заигрываний.

Так и сейчас — без лишних слов Черный Кот раздвинул шест, чтобы перепрыгнуть на соседнюю крышу.

Пробегая по городу, привычно зорко осматривая улицы, он снова унесся мыслями к своей Леди. Где она сейчас? Чем занимается? Вспоминает ли о нем — хотя бы иногда? Может быть, даже скучает? Как он — безумно, невыносимо скучал по ней: по ее улыбке, ясным синим глазам, нежному голосу. Настолько, что ее образ мерещился ему чуть ли не за каждым поворотом.

А между мною и тобой — века,

Мгновенья и года, сны и облака.

Я им к тебе сейчас лететь велю,

Ведь я тебя ещё сильней люблю.

Как тебе сейчас живётся, вешняя моя,

Нежная моя, странная моя?

Я тебе желаю счастья, добрая моя,

Долгая любовь моя!

Хотя, скорее всего, она и не вспоминает о нем, горько подумал Черный Кот, ускоряя бег. Поначалу он злился и обижался на нее. Он мог понять ее желание оставить геройскую деятельность после того катастрофичного сражения. Но зачем надо было обрывать всё вот так — ничего не сказав, просто бросив его, поставив перед свершившимся фактом? Могла же хотя бы предупредить о своем решении, дать знать, где ее можно найти.

О, как же он искал ее в первое время! С того момента, когда появилась новая Ледибаг. Нет, он не мог ни в чем упрекнуть новую напарницу — она была смелой, решительной, умной, из нее вышла прекрасная героиня. Но она была не его Леди.

Однако пришлось смириться, что она навсегда исчезла из его жизни, не оставив никаких следов — лишь воспоминания, которые преследовали его буквально на каждом шагу, сводя с ума и разрывая сердце на части. Но Черный Кот никогда не мог долго обижаться на свою Леди, обида и злость вскоре ушли, оставив неизбывную тоску, заставлявшую срываться на ни в чем не повинной новой напарнице.

Он лишь надеялся, что его Леди счастлива, где бы ни находилась.

Крик о помощи привлек его внимание, вырывая из мрачных мыслей. Подобравшись, Черный Кот окинул взглядом окрестности и увидел нескольких явно бандитского вида парней, окруживших испуганную девушку. И он немедленно устремился вниз.

Я к тебе приду на помощь, только позови,

Просто позови, тихо позови.

Пусть с тобой всё время будет

Свет моей любви, зов моей любви, боль моей любви.

Только ты останься прежней, трепетно живи,

Солнечно живи, радостно живи.

Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи,

Счастливо живи всегда.

Маринетт сто раз пожалела о своем решении возвращаться домой этой дорогой — по почти безлюдным темным переулкам. Так было короче, но каждый шорох и звук шагов заставлял вздрагивать, невольно вжимая голову в плечи. Кто бы мог подумать, что бывшая Ледибаг станет такой трусихой, горько подумала Маринетт, зарывшись носом в пушистый красный шарф и засунув замерзшие руки в карманы куртки.

Она скучала по дарующим такую свободу чудесным силам, по Тикки и… по Черному Коту. Но после того случая что-то сломалось в ней, и она просто не в силах была оставаться героиней. Она не могла. Маринетт до сих пор в кошмарах видела то сражение, которое с самого начала пошло наперекосяк. Она в то время настолько погрузилась в переживания по поводу Адриана, что потеряла бдительность. А в результате погиб человек. По ее вине. И Чудесное Исцеление, оказывается, не воскрешает умерших.

Злая ирония ситуации состояла в том, что после этого случая, когда она оставила геройский пост, пламенная влюбленность Маринетт в Адриана незаметно угасла. Будто осталась частью того беззаботного прошлого, когда на совести Маринетт еще не было человеческой жизни. Он оставался для нее другом — и даже не самым близким, — но всё остальное исчезло.

— Куда спешишь, цыпа? — глумливый мужской голос заставил Маринетт вздрогнуть и резко остановиться.

К ней вальяжной походкой двигались пятеро здоровых парней в кожаных косухах, по лицам которых сразу было видно, что ничего хорошего ее не ждет. Маринетт испуганно заозиралась, но переулок был совершенно пустым — ни души поблизости. Она бросилась бежать, хотя понимала, что это бесполезно, но они быстро ее окружили, отрезая все пути к отступлению.

— Помогите! — отчаянно крикнула Маринетт в надежде, что хоть кто-нибудь услышит.

Желудок скрутило ледяным ужасом, руки дрожали, а колени подгибались.

— Не шуми, цыпа, — сплюнул один из бандитов, — тебя здесь всё равно никто не услышит.

— Вы так думаете? — произнес за спиной до боли знакомый голос, в котором звучала холодная ярость.

А в следующее мгновение бандиты разлетелись в стороны, будто тряпичные куклы, отброшенные раскрученным шестом… Черного Кота. Парни смачно впечатались в стены. Трое так и остались лежать без сознания, двое попытались уползти, но Кот двумя четкими ударами вырубил и их тоже, после чего сложил шест и набрал на нем вызов полиции.

Всё это произошло настолько быстро, что Маринетт не успела ничего понять. И только когда Черный Кот повернулся к ней, чтобы спросить, всё ли в порядке, она осознала, что это действительно он. Он только что спас ее, вероятно, от участи худшей, чем смерть. Он сейчас стоял так близко, обеспокоенно глядя на нее родными зелеными глазами. Конечно, она время от времени видела его в городе — в сражениях с акумами или бегущим по крышам. Но ни разу так близко с тех пор, как вернула Мастеру Фу серьги.

— Маринетт? Принцесса? — Кот наклонился к ней, заглядывая в лицо. — Ты как? Они ничего тебе не сделали?

Маринетт осознала, что на какое-то время выпала из реальности. Тряхнув головой, она пробормотала:

— Н-нет, с-спасибо.

— Всегда к твоим услугам.

Черный Кот слегка улыбнулся с явным облегчением. И никакого театрального поклона, никаких подмигиваний и попыток поцеловать руку. Это было так неправильно, что Маринетт моментально забыла о только что пережитом ужасе. Всё, о чем она могла сейчас думать: «Что с тобой случилось, Котенок?» И задать вслух этот вопрос ей мешало только понимание, что причиной этих перемен являлась она сама, а точнее ее исчезновение.

Кот хотел сказать что-то еще, но тут раздался звук полицейской сирены. Маринетт будто в прострации наблюдала за тем, как на бандитов надевают наручники и сгружают в полицейскую машину, на автомате отвечала на вопросы. Всё ее сознание было занято Котом. Вот он совсем рядом — стоит протянуть руку, и она сможет прикоснуться к нему. Такой родной и одновременно такой изменившийся.

— Тебя проводить? — спросил Черный Кот, когда полиция уехала.

Маринетт вздрогнула, подняла на него взгляд и не выдержала. Всхлипнув, она кинулась ему на шею.

А между мною и тобой — века,

Мгновенья и года, сны и облака.

Я им к тебе сейчас лететь велю,

Ведь я тебя ещё сильней люблю.

Пусть с тобой всё время будет

Свет моей любви, зов моей любви, боль моей любви.

Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи,

Счастливо живи всегда.

Черный Кот на мгновение замер, когда Маринетт, крепко обняв его, уткнулась лбом в плечо и разрыдалась. А потом, осторожно погладил по голове и по спине, пытаясь успокоить.

— Ну что ты, Принцесса, — прошептал он, видимо, решив, что это реакция от только что пережитого ужаса. — Всё хорошо. Хочешь, я отнесу тебя домой?

Маринетт пробормотала: «Очень», — не отрываясь от него, но, поняв, что вышло слишком невнятно, кивнула. Черный Кот поднял ее на руки, и она тут же доверчиво обняла его покрепче.

От быстрого бега по крышам и свистящего ветра стало еще холоднее, но в объятиях Кота было так тепло и надежно… Добравшись до ее дома, он запрыгнул на балкон и поставил ее на пол.

— Ну вот, теперь ты в безопасности.

Маринетт шмыгнула, но отпускать его не собиралась — так и стояла, обняв за шею, спрятав лицо на груди и крепко прижавшись, будто к последнему оплоту стабильности.

— Эй, Принцесса, — Черный Кот шутливо подергал ее за хвостик, — ты собираешься меня отпускать?

Она помотала головой, но все-таки отступила от него, стыдливо вытирая мокрые от слез щеки.

— Извини. Я… наверное, просто сильно испугалась. Спасибо еще раз.

— Не за что, Принцесса — это моя работа.

И опять он ограничился лишь сдержанной улыбкой. У Маринетт больно сжалось сердце. Всё это время, когда совесть особенно сильно мучила ее, она утешала себя мыслью, что чувства Черного Кота не могут быть настоящими, ведь он знал лишь маску и влюблен был в маску. Но сейчас она ясно видела, как он тосковал по ней. Именно по ней, девушке за маской, поскольку новая героиня со всей очевидностью не смогла ее заменить для него.

— Что ж, до свидания, Маринетт, и будь осторожнее, — Черный Кот развернулся и уже раздвинул шест, чтобы перепрыгнуть с балкона на соседнюю крышу.

«Надо сказать ему. Прямо сейчас!» — билась в голове настойчивая мысль. Сердце колотилось так, что перехватывало дыхание.

— Кот! — отчаянно позвала Маринетт.

Он повернулся обратно, вопросительно посмотрев на нее. И она не смогла: треклятый мямлезавр неожиданно — и крайне не вовремя — вернулся.

— М-может, ты м-мог бы заходить иногда в гости? — тихо произнесла она вместо того, что собиралась изначально.

Кот удивленно замер, а потом улыбнулся:

— Если хочешь.

— Да! — Маринетт чуть ли не подпрыгнула. — Хочу!

Черный Кот широко улыбнулся — почти той прежней улыбкой — и слегка поклонился:

— Тогда я, конечно, не могу отказать в просьбе столь очаровательной принцессе.

С этими словами он растворился в ночи, а Маринетт облегченно рассмеялась. Не всё еще потеряно. В следующий раз она обязательно скажет.