Обратный отсчет (джен)

Малфой-мэнор, 3 мая 1998 года

Сегодня бальный зал Малфой-мэнора был как никогда прекрасен, в воздухе витал аромат изысканных блюд и дорогих вин, туда-сюда сновали уже изрядно подвыпившие джентльмены, а дамы, собравшись за одним столиком, обсуждали события последних дней. Люциус Малфой, хозяин дома и восстановивший свою репутацию у Темного Лорда Пожиратель, расхаживал среди гостей, то и дело перебрасываясь с кем-нибудь из них парой слов, и просто светился от счастья. Еще бы, именно в его особняке Лорд Волан-де-Морт решил отпраздновать победу в битве за Хогвартс. Благодаря Драко, который блестяще выполнил задание Темного Лорда и убил Дамблдора, семья Малфоев заняла особое место среди Пожирателей Смерти, и теперь Люциус рассчитывал на хорошую должность в Министерстве.

Среди присутствующих на банкете изрядно выделялся мужчина, сидящий за самым дальним столом и, кажется, не разделяющий веселья верных слуг Темного Лорда. Он сидел один, сосредоточенно выпивая стакан за стаканом изысканный виски. Так пьют люди, когда пытаются что-то забыть, утешить себя, смыть с сердца тоску, а с раны соль.

— Тони, — чей-то звонкий голос привлек внимание мужчины, — ты чего тут один сидишь? Эй, непорядок. Пойдем со мной. Малфой из кожи вон лезет, ходит, как расфуфыренный павлин, такое зрелище нельзя пропускать.

Рабастан Лестрейндж хлопнул друга по плечу и двинулся к толпе Пожирателей, откуда доносился смех и выкрики явно не совсем трезвой Беллы.

Антонин Долохов, один из самых первых и преданных соратников Волан-де-Морта, в день победы темной армии над Мальчиком-который-выжил и его друзьями глушил алкоголем ноющую душу и проклинает тот миг, когда впервые встретил Тома Реддла. Подождав, когда уйдет Басти, и вновь наполнив стакан, Антонин опять погрузился в свои мысли, которые перенесли его на поле боя.

Вот он и другие Пожиратели сидят у костра на поляне Запретного леса, вот из-за деревьев нерешительно выходит Гарри Поттер, вот и зеленая вспышка, и крик Лорда: «Авада Кедавра!» Надежда умирает последней, говорят люди, но надежда Антонина Долохова умерла вместе с Поттером, как и надежды Ордена. Дальнейшее Тони помнил плохо. Хогвартс пал, кому-то из его защитников удалось сбежать, но большинство попали в руки Пожирателей и теперь, по приказу Его Темнейшества, заперты в Азкабане до принятия Лордом решения об их дальнейшей участи.

После судьбоносной битвы последовал перерыв, но уже к утру третьего мая Темному Лорду удалось захватить Министерство Магии. И теперь его верные слуги здесь, в Малфой-мэноре, шумно праздновали конец войны.

Долохов тихо встал из-за стола и незаметно вышел из зала. Он быстрым шагом направился вглубь поместья, то и дело оборачиваясь и по пути накладывая чары, скрывающие его местоположение. По дороге Антонин вновь и вновь прокручивал в голове всю свою жизнь. Он вспомнил все: как еще ребенком узнал, что он волшебник, как первый раз переступил порог Колдовстворца⁽¹⁾, как Игорь Каркаров представил его мистеру Реддлу, как он впервые убил грязнокровку и как овладел Круциатусом.

Дальше мысли Долохова перенесли его на Родину, где давным-давно он встретил ее и влюбился, как мальчишка. Встреча с Натальей, пожалуй, могла изменить всю жизнь Антонина, но Темная метка жгла руку, прерывая неловкую, только зарождающуюся беседу и навсегда разлучая влюбленных.

Антонин рывком отворил дверь и оказался в просторной комнате, быстро наложил запирающее и заглушающее заклинания и открыл ящик стола. В его голове все так же проносились давно забытые, но именно сейчас оказавшиеся на поверхности сознания воспоминания. Снова перед глазами родной дом, отец и мать, маленькая сестренка, играющая в куклы на крыльце. А вот и он сам, сидящий в библиотеке со старинным фолиантом в руках, ищет что-то очень важное.

Левое предплечье обожгло болью. Антонин понял, что времени осталось мало, достал спрятанный старый револьвер и взвел курок.

Десять.

Долохов перелистывает страницы увесистой книги, то и дело сравнивая знаки и руны с Темной меткой.

Девять.

Очередная книга яростно отброшена прочь, с глухим ударом падая на пол.

Восемь.

«Это очень древняя магия, я не могу ее убрать, Наталья, я пытался, это невозможно...»

Семь.

Очередная попытка убрать Метку провалилась, боль усиливается и Антонин теряет сознание.

Шесть.

«Зачем Лорду это пророчество?»

Пять.

«Боже, они же еще дети!..»

Четыре.

«Северус, я же знаю, что ты работаешь на Орден. Как Поттер сможет остановить Волан-де-Морта, он же никчемный мальчишка, почему ты веришь в его победу?»

Три.

Долохов медленно поднес дуло к виску.

Два.

Снова перед мысленным взором возникли мама и папа, сестренка, играющая в куклы на крыльце, Наташенька, ее милое личико и синие глаза...

Один.

Малфой-мэнор, 4 мая 1998 года

Антонина Долохова нашли утром, лежащим в отведенной для него комнате в поместье Малфоев. Никто из его бывших соратников не предполагал, что могло послужить причиной самоубийства. Кто-то из Пожирателей считал, что в Долохова во время боя попало проклятие отсроченного действия, другие — что Антонин просто перебрал с алкоголем.

Только Басти незаметно для остальных подобрал с пола маленькую фотографию, осторожно спрятал ее в карман и тихо вышел из комнаты.

1) Колдовстворец — русская школа волшебства (Поттермор)

Вернуться к тексту

Рабастан быстро шел по мрачным коридорам Малфой-мэнора, не замечая ни суетившихся вокруг домовиков, ни спешащих узнать причину утреннего переполоха Пожирателей. Внутри него разгоралось пламя обиды и одиночества, голова, казалось, раскалывалась на части, в ушах шумела кровь, заглушая окружающие звуки. Кто-то окликнул Рабастана, но звук чужого голоса не смог проникнуть сквозь густой туман отчаяния, окружавший его. Сегодня утром оборвалась еще одна нить, что удерживала его и так шаткий рассудок.

Быстро пересекая роскошные залы, еще украшенные к празднику, Рабастан бросился к камину. Щепотка летучего пороха — и он дома.

Лестрейндж-холл встретил его такими же серыми коридорами и еще более мрачными залами. Однако, несмотря на сырость и холод запущенного поместья, дома Басти почувствовал себя лучше. По крайней мере, не было нужды скрывать свои чувства за маской хладнокровия и цинизма.

Антонин Долохов был его наставником, соратником и другом. Наставником он был для всех молодых, только что получивших Темную Метку. Постоянные тренировки, рейды и выпивка по вечерам сблизили новичков, разжигали в них азарт. Все они строили надежды на светлое будущее. Все мечтали о славе и власти.

Холодные стены Азкабана отрезвили многих. Часы сливались в дни, дни — в недели и года, и порой Рабастану казалось, что вечером к нему в камеру придет не дементор, а смерть. Наверное, он и умер бы там, если бы не Долохов, сидевший в камере справа, если бы не долгие часы их бесед и рассказы Антонина о прошлом.

Некоторые мысли Антонин никогда не озвучивал вслух, но Рабастан замечал перемены в его голосе, длинные паузы и скачки с темы на тему. В конце концов он просто чувствовал, что Долохов разочаровался в Темном Лорде. Не то чтобы в его наставнике проснулась совесть или он сожалел о содеянном — скорее, просто устал.

Одним морозным зимним вечером, когда казалось, что кровь застывает в венах, Антонин снова надолго погрузился в воспоминания. Рабастану нравились эти рассказы. Он принял метку почти сразу после окончания Хогвартса и не успел толком увидеть мир, поэтому с удовольствием слушал рассказы Долохова о его родине. Тогда никто из них не предполагал, что обычная беседа превратиться в вечер откровений.

Рабастан не надеялся, что они когда-нибудь выйдут на свободу. Он не Беллатрикс, которая, пожалуй, доживет до освобождения — а он не мог жить одной верой в Темного Лорда. Однако они вышли. После освобождения Пожирателей смерти Темным Лордом в Магической Британии вспыхнула новая война, кровавая и жестокая.

Измены Повелитель не прощал. Рабастан знал, что Долохов ищет способ избавиться от Темной Метки, но понимал, что ничего не выйдет. Однажды он застал Антонина в библиотеке. Долохов его не заметил, но на следующий день Рабастан предложил ему посмотреть интересующие его книги в Лестрейндж-холле.

Рабастан не знал, чего он больше желает: победы Темного Лорда или его поражения. Но он точно знал, что не хочет обратно в Азкабан. Он точно знал, что он не Северус, не Долохов, не Родольфус, и не сможет, как они, закрыть свое сознание с помощью окклюменции. И понимал, что не хочет сражаться.

Для Рабастана битва за Хогвартс закончилась быстро. То ли он просто не лез в самую гущу сражения, то ли не заметил, как пролетело время — и вот уже Мальчик-который-выжил мертв.

Бальный зал Малфой-мэнора был как никогда прекрасен, в воздухе витал аромат изысканных блюд и дорогих вин, туда-сюда сновали уже изрядно подвыпившие джентльмены. Рабастан Лестрейндж, осушив не первый по счету стакан огневиски, взглянул в сторону столика, за которым сидел Долохов.

Басти медленно встал и, слегка пошатываясь, двинулся к Антонину. Затуманенный алкоголем разум отказывался рассуждать, но одна мысль, четкая и ясная, которой не место в замутненном сознании, снова и снова всплывала на поверхность. Его другу плохо, а если другие поймут, что ему плохо, то он умрет.

— Тони, ты чего тут один сидишь? Эй, непорядок. Пойдем со мной. Малфой из кожи вон лезет, ходит, как расфуфыренный павлин, такое зрелище нельзя пропускать.

Рабастан Лестрейндж хлопнул друга по плечу и двинулся к толпе Пожирателей. Он надеялся, что Антонин поймет его и разыграет эту партию как надо.

Метку на руке обожгло болью. Наверное, Темный Лорд хочет выступить с речью и поздравить всех с победой. Обернувшись и поняв, что Антонин покинул зал, Басти вздохнул с облегчением. Пусть лучше гости подумают, что тот перепил и отправился спать.

Утром Рабастан проснулся от шума в коридоре. Медленно и с трудом он встал с постели. Что бы ни случилось, сначала нужно справиться с похмельем. Кое-как одевшись и выпив антипохмельное, Рабастан двинулся на шум голосов.

Войдя в комнату Долохова, Рабастан окаменел. Его сознание никак не хотело воспринимать то, что он видел. Пол, залитый кровью, чьи-то взволнованные голоса, магловский пистолет… Вдруг внимание Рабастана привлекла маленькая фотография, лежащая на полу. Он незаметно для остальных подобрал ее, осторожно спрятал в карман и тихо вышел из комнаты.

И сейчас, сидя в своей комнате в доме, где они с братом выросли, он осмелился взглянуть на фотографию. На него смотрела молодая девушка с синими, как небо в знойный летний день, глазами.