Дом для воспоминаний (гет)

Последний год пролетел для Гермионы быстрее, чем Гарри в своё время ловил снитчи.

Весь июнь девяносто восьмого учителя Хогвартса, школьники и их родители восстанавливали замок. Тогда ни у кого не было времени на скорбь и даже обычное общение — сил хватало только на изматывающий труд и короткий отдых без сновидений.

В июле Гермиона вместе с Роном отправилась в Австралию. Встреча с родителями прошла словно в гадком тумане, который поднимался из глубины души и противным комом стоял в горле, грозя тем, что она разрыдается, даже не сумев взять палочку и произнести контрзаклятие. Слова «ты справишься!» и тёплая широкая ладонь на плече придали ей сил. Гермионе повезло, что рядом был лучший друг, её опора и поддержка.

Август закончился неожиданно. Гермиона провела его с родителями, постепенно преодолевая возникшую между ними пропасть, виновницей которой стала она сама, вычеркнув себя из жизни близких людей ради их безопасности. Она довольно редко виделась с Роном — он помогал Джорджу с магазином, и ещё реже с Гарри — тот поступил в аврорскую академию, аналог маггловского военного училища, так что с выходными там было очень напряжённо. А потом Гермиона, решив вместе с Джинни окончить седьмой курс, с головой окунулась в учебу. Одну половину каникул она проводила с родителями, а вторую — в Норе, где собирались почти все Уизли, малыш Тедди с Андромедой и иногда Гарри.

Время её не щадило. Гермионе казалось, что она может моргнуть в январе и открыть глаза в марте. Так быстро всё происходило: уроки, письма от многочисленных близких и новости о том, как стремительно магическая Британия восстанавливается после победы над тёмными силами. Гермиона ловила себя на мысли о том, что ей хотелось бы больше времени проводить наедине с Роном, что по вечерам в гостиной факультета ей одиноко не просто так, а именно без него. Без его крепких объятий, новостей о квиддиче, в которые она даже не пыталась вникнуть, и тихого «люблю», что он однажды шепнул ей на ухо после семейной игры в снежки на рождественских каникулах.

Неожиданно наступил май девяносто девятого — первая годовщина битвы за Хогвартс. Всех отпустили домой на несколько дней. Магические семьи отмечали эту знаменательную дату по-своему. Пусть обитателям Норы тогда было не до смеха и улыбок, их объединяло нечто более важное — поддержка и любовь большой дружной семьи. В те дни Гермиона про себя отметила, что Рон, похоже, что-то от неё скрывал — отдёргивал руки, когда она хотела взять их в свои, и отмалчивался по поводу нескольких царапин на предплечьях и лице. Гермиона невзначай подумала, уж не бросил ли он Джорджа и его магазин и не поступил ли в аврорскую академию… Но возможности остаться с ним наедине и выяснить, что происходит, так и не представилось. А потом начались экзамены ЖАБА, и Гермиона на некоторое время забыла о странном поведении своего парня.

Первое, что Гермиона услышала по приезде в Нору, было: «Мы в тебе не сомневались». В длинном пергаменте напротив каждого предмета стояло «отлично». Гермиона лишь сдержанно улыбалась — экзамены, что ни говори, были сложными, и ей очень хотелось отдохнуть.

— Прогуляемся? — будто прочитав её мысли, тихо спросил Рон, за что получил самую благодарную из всех улыбок.

Июньское солнце дарило приятное тепло, а лёгкий ветерок раздувал непослушные волосы, которые Гермиона с наслаждением распустила, и доносил сладкие запахи скошенной травы. Она впервые надела яркое летнее платье до колен с узором из красно-белых квадратов, которое ей подарили Джинни и Луна. Рон улыбался, глядя на неё, а Гермиона улыбалась ему в ответ, не забывая подставлять лицо для лёгких поцелуев.

Гермиона не знала и не спрашивала, куда они направляются. Она всецело доверяла Рону и готова была следовать за ним куда угодно. Он вёл её, крепко держа за руку, когда приходилось спускаться с крутого склона или подниматься на холм. За плечами Рон нёс рюкзак, по всей видимости, наполненный едой. Они шли уже около часа, делясь друг с другом последними новостями.

Когда они взошли на очередной холм, перед Гермионой открылся потрясающий вид. Внизу протекала небольшая река, через которую был перекинут простой мостик, а чуть подальше стоял двухэтажный деревянный дом, ещё не покрытый лаком и с недостроенной красной крышей, но уже очень красивый и уютный — с резными широкими окнами и большим крыльцом.

Гермиона тихо ахнула и приложила ладонь к губам.

— Это не предложение, — ответил Рон на вопрос, который она не задавала. В его голосе чувствовалась неуверенность, но Гермиона была слишком поражена, чтобы отреагировать. — Пока не предложение. Просто я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и этот дом — для тебя, когда бы ты ни захотела сказать мне «да». Мы немного не успели, но к концу лета снаружи он будет уже готов...

Рон умолк, от волнения у него покраснели даже уши. Гермиона прижала обе ладони к лицу. Она была не в силах сдержать широкой улыбки, но, наверное, впервые в жизни не смогла подобрать слов, чтобы ответить.

Вместо этого Гермиона схватила Рона за руку и потянула за собой. Ей хотелось скорее посмотреть, что там внутри, потрогать рамы, перила и стены, вдохнуть чудесный запах древесины и почувствовать себя как дома. Она не сомневалась, что почувствует именно это, потому что рядом с Роном всегда было как дома.

— Кажется, ты довольна? — нарушил молчание Рон, после того как Гермиона, словно маленькая девчонка, пробежалась по всем комнатам, успев мысленно обставить свой светлый кабинет. В остальном она полагалась на Рона.

— Ещё как! — просияла она от радости, покружившись на первом этаже. — Это такой неожиданный подарок, Рон. Мне всё здесь нравится…

— Ну, жить тут можно будет, наверное, только к следующему лету. Надо много чего сделать и купить, так что… у тебя будет время подумать.

— Тут нечего думать, — всё ещё улыбаясь, схватила его за руки Гермиона. — Я так скучала по тебе в Хогвартсе! Мы купим матрас и будем спать на полу, как только ты закончишь крышу. Остальное со временем обживём, я уверена.

Рон смотрел на неё так, будто это говорила не Гермиона, а кто-то под оборотным зельем. А она лишь покачала головой и в последний раз обвела взглядом небольшой холл, прежде чем вытянуть Рона на улицу, чтобы осмотреть дом снаружи.

Ноги у обоих гудели, но это была приятная усталость. Рон расстелил для них плед, расставил закуски и теперь обнимал её со спины, а Гермиона, поглаживая его огрубевшие ладони, всё не могла оторвать взгляда от прохладной речки, в которой успела намочить ноги, и от дома, её прекрасного, самого лучшего дома на земле. В нём будет запечатлено много счастливых воспоминаний, первое из которых они с Роном создали сегодня.