Чистые деньги (джен)

Что бы про него ни говорили всякие ублюдки, Фенрир никогда не был жестоким убийцей. Сивый — бывало, а Фенрир — нет. А ещё он буквально терял дар речи, когда слышал в свой адрес обвинения в том, что в волчьей ипостаси охотился на беззащитных детишек, чтобы превратить их в кровожадных чудовищ… Собственно, именно немота спасала его от множества неприятностей, в которые вспыльчивый Фенрир Грейбек мог угодить. Немота и Марина — его подруга.

— Ну как такое можно сказать? — возмущался он в очередной раз, утащенный сильной рукой из Косого переулка, где какие-то придурки обсуждали «нападение чудовищ». — Ну ты прикинь только, чтобы я — они вообще представляют мои размеры?! — аккуратно укусил мальчишку? Да хрен я кого заразить могу! Вот насмерть порвать — запросто! А укусить… Тьфу!

Марина ничего не говорила — да и зачем? Всё было много раз произнесено годы и десятилетия назад и не поменялось.

— А этого плешивого видела? Оборотень! Тьфу, шавка! Нищий оборвыш! Да как ему только не стыдно позорить наш вид своим тряпьём?

Марина улыбнулась и, аппарировав их обоих к лагерю, отправилась раскладывать покупки; Фенрир привычно устроился в плетённом кресле у двери и продолжил разглагольствовать — ему были не нужны ответы, хотелось просто выпустить пар.

— Покусали, видите ли, ребёнка, — бурчал он. — Оборотень виноват, ага. А что родители за собственным ребёнком не следят — так это нормально. Как будто волку делать больше нечего, как в дом лезть. Ну ты прикинь только: оборотень лезет на крышу! Бред!.. Сами, главное, лезут в лес в полнолуние, а виноваты оборотни! Ладно ещё магглы, те не знают об опасности, но маги? Кретины чёртовы…

Марина вынесла кувшин с лимонадом, и Фенрир чуть подобрел.

— Жаль, что я согласился тогда обратить сына Лайелла, — раскуривая трубку, выпустил дым он. — Ну спас его отец от той заразы, и что? Стало мальчишке лучше? Радовался он, что выжил? Он же так и не смог принять нового себя. Ладно в детстве, но сейчас-то он взрослый мужчина, а как был тряпкой, так и остался. Какой из него волк? Так, шавка… А вот меня сколько прессовали за это? «Напал»… тьфу!

— Ты на болото-то пойдёшь? — невозмутимо спросила Марина.

— Пойду, конечно, — без промедления кивнул он и залпом выпил целый стакан приятно-кисленького напитка. — Я-то пойду, а вот Люпину, поди, зазорно по болотам бродить. Нет, это Фенрир — дикарь, раз по лесу с закрытыми глазами ходит, а Люпин типа чистенький…

— Чего ты привязался к нему? — всё же не сдержалась Марина. Села рядом, снова наполнила стаканы и откинулась на спинку кресла, подставляя лицо солнцу. — Всегда знал, что щенок на выбраковку, так почему сейчас?

— А ты не заметила? У него женщина беременна.

— Да?

— Ага. Срок небольшой, видимо, но пахнет она как беременная. А он совсем нищий! Люпину впору не то что сейчас, а в прошлом году начинать думать головой да работать руками-ногами. Дети — дорогое удовольствие, им много чего нужно… А он всё в штопанных мантиях ходит. Тьфу!

— Может, у его женщины есть всё нужное на ребёнка?

— Было бы — она сама бы постыдилась с таким по Косому ходить.

— Брось, не все такие меркантильные, — начала Марина, запнулась, помолчала и извинительно помотала головой: — Хотя ты прав. Я бы тебе не позволила в латанной мантии ходить. Не купила бы новую, конечно, ты же гордый, но…

— Вот! — довольно воздел указательный палец Фенрир. — А мы для них почти звери. Но разве у нас кто ходит в рванье? Нет, на болота и штопанные брюки хороши — зачем портить новые вещи? Но Косой… да даже в Лютный переулок в таком виде стыдно выходить.

— Не наше это дело всё-таки, — успокоительно произнесла Марина и легко поднялась с места. — Я пойду, ужин пора готовить. Скоро дети вернутся.

Фенрир промолчал. Дела Люпина его не касались, в этом Марина не ошиблась, но это потому, что пока мальчишка был мал — у него были родители.

Фенрир не был добрым или что-то такое, но дети для него всегда были отдельной категорией. Все дети в стае знали, что могут прийти к вожаку с любой бедой, и Фенрир поможет. Подует на коленку, починит лук, наваляет обидчикам, выручит деньгами, поможет построить дом — он не отказывал своим детям никогда, лишь спрашивал больше, когда они вырастали. И ребёнок Люпина тоже был его. Пусть Фенрир жил в хижине в лесу и промышлял трапперством, а порой и цветочки собирал на болотах, его дети никогда ни в чём не нуждались. Деньги не пахнут — это он знал точно, потому что золотые галлеоны одинаково блестели, а были они получены за шкурки зверей, редкие растения или покрытого торфом фонарника — не имело значения. Деньги не могут быть грязными, если нужны детям. И если Люпин не сможет обеспечить собственного малыша — Фенрир позаботится об этом сам.

Со стороны леса донеслись крики и заливистый смех, и он непроизвольно улыбнулся — его дети возвращались домой с охоты. Кто-то с зайцем, кто-то с белкой, а кто-то с полным ягод лукошком. Сейчас было самое время, чтобы выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на простом семейном счастье.