Одно мгновение лета (джен)

— Я против!

— Ты же сам знаешь, в Министерстве мало надежных людей, те, кто на нашей стороне, занимают не самые высокие должности. У него, если все сложится удачно, будет возможность находиться на самом верху.

— Он слишком молод! Не справится.

— Мне напомнить о твоем возрасте, когда ты пришел ко мне?

— У меня были особые обстоятельства.

— Сейчас у всех особые обстоятельства. Молодость не помешала ему помогать с эвакуацией и сражаться наравне с аврорами, защищая палаточный городок во время матча.

— Там надо будет думать, а не кидаться в бой сломя голову.

— Не ты ли говорил, что он — единственный студент Гриффиндора, кому ты готов был начислять баллы и признавал его аналитический ум?

— Правильному мальчику придется притворяться и изворачиваться, Альбус. Он ничего не умеет. На кону будет его жизнь!

— На кону много жизней, Северус. Он сообразительный юноша; уверен, все у него получится, и ты ему в этом поможешь.

— Что?! Ты в своем уме? Хочешь раскрыть меня перед вчерашним школьником? Доверить ему уже мою, — выделил последнее слово Снейп, — жизнь? — и иронично закончил: — Я-то считал, что еще пригожусь.

— Не ерничай. Перси Уизли отличается удивительным благоразумием. К тому же ему станет легче, если он будет знать, что не один такой. Что касается тебя — Непреложный обет, и о твоей роли никто не узнает.

Северус фыркнул. Покачав головой, с неприязнью в голосе произнес:

— Надеюсь, мистер Уизли действительно проявит благоразумие и не согласится на твою авантюру.

* * *

Перси сильнее натянул на голову капюшон, пытаясь защититься от проливного дождя. Помогало мало. Мантия была старой, досталась еще от Чарли и плохо справлялась с потоками воды. На нее даже водоотталкивающие чары ложились с трудом и все время норовили слететь. У Перси, правда, была другая мантия. Новая, хорошая, купленная на сэкономленные, заработанные лично им деньги. Он гордился своей дорогой покупкой, но предпочитал беречь, носил только на работу в Министерство. Еще одну такую мантию, к сожалению, молодой Уизли позволить себе не мог, особенно сейчас.

Он с тоской смотрел сквозь пелену дождя на очертания огромного замка, который так и манил сухостью и теплом, но ступить на каменный мост, ведущий к Хогвартсу, не спешил.

Хогвартс. Казалось, совсем недавно, как будто вчера, выпускаясь, Перси был уверен в себе, в своем упорстве, полон надежд и точно знал, чего хочет. Как он радовался, когда начал работать в Отделе международного сотрудничества и стал помощником самого Крауча! Как был горд, думая, что благодаря его заслугам Крауч проявил доверие и отправил вместо себя судьей на Турнир Трех Волшебников! Перси горестно вздохнул. Оказалось, никакое это не доверие, и не волновали начальника исполнительность и трудолюбие подчиненного. О чем мог думать человек, находясь под Империо? Уж, конечно, не о помощнике, который и года не проработал.

А теперь Крауч и вовсе мертв, и многие винили его, Перси, в том, что не доглядел, не понял, что начальник в беде. Вовремя не помог. Он-то искренне считал, что все делал как надо, следуя инструкциям шефа. Барти Крауч служил для него ярким образцом настоящего министерского служащего, работающего на благо магической Англии. Перси ловил каждое сказанное им слово, выполнял любую просьбу, не говоря уже о конкретных указаниях. Кто же знал, что приказы диктовал совсем другой человек? Как теперь быть? Его, конечно, не выгнали, но Перси с практически правой руки, почетной должности секретаря скатился до простого даже не клерка, а всего лишь курьера, разносящего бумажки. Такое вот стремительное падение — оказаться в самом низу чиновничьей иерархии с самой маленькой зарплатой. Почти домовой эльф. К этому ли он стремился?

Поначалу Перси верил, что обязательно выслужится, добьется лучшей должности и докажет всем, что он достоин вернуться на прежнее место. Но чем дальше, тем больше его посещало уныние. Никому его потуги не были нужны, да и доверие к министру после Турнира здорово пошатнулось. Внутренний стержень, сотворенный из чинопочитания, законопослушности и безграничной веры в правительство, оказался подточен бездействием этого самого правительства в ответ на возрождение Того-кого-нельзя-называть. Хотел бы он верить официальной версии, верить, что возрождение Темного мага — всего лишь слухи, но глупцом Перси не был. Он слишком хорошо помнил, в каком состоянии была Джинни после Мунго, умел внимательно слушать разговоры старших, а также неплохо изучил самого Гарри Поттера. Глупо было отрицать очевидное.

Молодой Уизли был растерян, расстроен и, пожалуй, впервые не знал, что делать.

Он зябко повел промокшими плечами, снова посмотрел в сторону школы. Перси понятия не имел, зачем Дамблдор пригласил его к себе. В школе кроме директора и не было, скорее всего, никого. Летние каникулы в самом разгаре. Ладно, что толку гадать. На месте и узнает. Перси встряхнулся и решительно двинулся к школе.

Величественные стены, высокие потолки, болтливые портреты, мелькнувшее в соседнем коридоре привидение, движущиеся лестницы — все такое знакомое, изученное и почти родное... Перси чувствовал, как некая пружина внутри потихоньку распрямляется, дышать становится легче, и вместо горькой ухмылки на лице появляется легкая улыбка, пусть немного грустная, но несомненно светлая. А радушие и доброжелательность хозяина круглого кабинета, мягкое кресло да приятно согревающая ладони чашка с горячим душистым чаем заставили ощутить себя желанным гостем и окончательно выдернули Перси из сумрачного состояния.

Дамблдор, в свою очередь, прихлебывая из такой же чашки, пожаловался на погоду, поинтересовался здоровьем родителей, потихоньку начал расспрашивать о работе, настроении и планах на будущее. Выразил сожаление о смерти бывшего шефа:

— Барти Крауч был выдающимся человеком. Очень жаль, что мы все оказались слепы и не смогли прийти ему на помощь.

Искреннее участие директора настолько тронуло, что Перси не выдержал и выплеснул все свои переживания. Он рассказал о незавидности своего нового положения, о насмешках братьев, их непонимании того, насколько Перси была важна его работа и насколько она ему нравилась, о твердолобости коллег, не сознающих серьезность ситуации; в общем, пожаловался на все, что его сейчас мучило. Но потом опомнился, устыдился и извинился за свою неожиданную истерику.

— Ничего страшного, — Дамблдор улыбнулся, — наоборот, я рад, что ты решил поделиться со мной. Более того, я полностью разделяю некоторые твои тревоги и сомнения, — и посерьезнел: — Я могу поговорить с тобой откровенно, Перси?

— Конечно, профессор, — кивнул Уизли, не сразу поднимая голову — ему до сих пор было неловко. — Вы же не просто так меня позвали.

— Разговор пойдет как раз о Министерстве магии...

Откровения директора не то чтобы удивили или рассердили, скорее, озадачили. Перси понимал — иметь своего человека в эти неспокойные времена удобно и оправдано; он насмотрелся на некоторых чинуш, которые не хотели видеть дальше своего носа и готовы были обвинить во всех бедах четырнадцатилетнего подростка, прикрывая тем самым свою несостоятельность. Так же ясно было, что чем выше он заберется, тем больше будет польза. Да и — здесь Перси решил себе не лгать и не лукавить — сидящий в нем честолюбивый карьерист желал занять место получше, попочетнее. Но каким образом Перси окажется рядом с министром? Он ведь практически никто, что он может сделать?

— От меня ничего не зависит, — недоумевал Перси. — Вряд ли я смогу на что-то повлиять.

Уизли не прочь был помочь, но с каждым высказанным словом затея Дамблдора казалась все более неосуществимой. Может, не стоит и пытаться? Перси сам не заметил, как озвучил последний вопрос вслух.

— Если есть хотя бы маленький шанс что-то изменить к лучшему, я предпочту попробовать, — ответил на это Дамблдор и поинтересовался: — Ты слышал о деле Гилберта?

— Вы имеете в виду процесс Кейси Гилберта в девяносто втором? — немного растерянно спросил Перси; он пока не мог понять, при чем здесь Гилберт. — Да, я читал в «Пророке» и отец рассказывал. Все тогда очень переживали. Кейси мог попасть в Азкабан. Дело казалось безнадежным, но его друзья нашли дальнюю родню, у которой он гостил, и смогли уговорить их выступить свидетелями. Просто чудо, что они успели вовремя; никто ведь не предполагал, что процесс начнется на день раньше.

Дамблдор промолчал, только чуть склонил голову, по-доброму смотря на своего бывшего студента поверх очков. Перси поймал его взгляд и выдохнул:

— Я понял! Не надо надеяться на чудо, надо делать его самим. Промедление может стоить жизни. Но... это так сложно — увидеть, что важно, а что нет... И как все это делать, я ведь не умею, не знаю...

— Не беспокойся, тебе помогут. Вначале ты встретишься с человеком, который даст несколько советов. Поверь, никто не будет требовать невозможного. Все будет в рамках твоей работы. Безусловно, тебе, по большей части, придется самому определять важность той или иной информации. Но я уверен, все у тебя получится. И еще, Перси... Ты должен понимать — за возможность быть рядом с министром, тебе придется отдалиться от семьи. По-настоящему. Оборвать все нити и сделать это как можно громче. Этим ты убережешь от возможной опасности и себя, и их.

Перси посерел, внутри все похолодело. Большая и дружная семья Уизли. Что может быть более ценным? Перси вырос с этой мыслью, на этом убеждении строилась его вера в завтрашний день. Он сглотнул внезапно образовавшийся комок в горле и сдавленно произнес:

— У меня и так отношения не очень, особенно с младшими, но чтобы совсем отречься... Это ужасно... Скажите, оно того стоит? Все так серьезно?

— Если бы не было серьезно, я не просил бы тебя о помощи, — директор вздохнул. — Ты можешь отказаться, и я пойму твой выбор. Не все готовы к такому. Это нормально.

Перси хотел было сказать «нет», уж больно тяжелая и страшноватая картина нарисовалась в воображении. Он останется совсем-совсем один... Не сможет носить вязаный матерью теплый свитер, подаренный на Рождество, не начнет спор с отцом, отговаривая от использования какой-нибудь новой магловской вещи в доме, не будет гоняться за близнецами, подкинувшими вредилку-шутилку, и не сделает им под шумок какую-нибудь каверзу в отместку. А если он ошибется? Тогда его будет ждать невеселая участь... Перси мысленно выругался. Его маленькая сестренка чуть не погибла всего лишь от вещи, которая принадлежала самозваному Темному Лорду. А что будет с ними теперь, когда он возродился? Что их всех ждет? В конце концов, гриффиндорец он или нет? Он сможет делать любимую работу, при этом будет в курсе событий и постарается помочь!

Перси поднял голову и твердо посмотрел в глаза Дамблдору:

— Вы можете на меня рассчитывать, профессор.

— Спасибо, Перси. Добро пожаловать в Орден Феникса, мой друг.

* * *

Выглянувшее из-за туч солнце обещало ясную и по-летнему теплую погоду, но сырость и прохлада раннего утра заставили поежиться и пожалеть об оставленной дома мантии.

Перси огляделся. Если не считать маглоотталкивающие чары и опоясывающий защитный контур, то дом почти ничем не отличался от таких же, расположенных рядом. Небольшой, одноэтажный, несколько запущенный. Район явно не пользовался популярностью. Видимо, вереницы близлежащих складов и громыхающая неподалеку железная дорога отпугивали потенциальных жильцов.

Перси поднялся на маленькое крыльцо, постучал в дверь, которая тут же гостеприимно открылась. Но едва переступил порог и вошел в полутемную прихожую, как в шею ему уперлась волшебная палочка. Перси настолько изумился, что не успел испугаться. Он был настроен на встречу со своим новым наставником, а тут такое! Неужели Дамблдор ошибся, давая адрес? Уизли скосил глаза и попытался повернуть голову.

— Не дергайся.

Перси застыл, но успел заметить, что неприветливый хозяин, стоящий чуть сзади сбоку, был в мантии с накинутым капюшоном, из-под которого виднелась только нижняя часть лица.

— Кто ты такой и что здесь забыл? — прозвучал приглушенный голос.

— П-простите, — произнес вежливо Перси, пытаясь унять подступающий страх и соображая, как бы половчее вывернуться и выскочить за дверь. — Я... я из Министерства. Хотел узнать о состоянии вашего камина и предложить подключиться к каминной сети. Вы удачно расположены у основной линии...

Человек с палочкой хмыкнул и отступил в сторону.

— Неплохо, мистер Уизли, — Северус откинул капюшон. — Весьма находчиво. И почти не соврали. Меня радует ваша предусмотрительность.

Перси был изумлен вторично. Директор, конечно, предупредил, что его встретит человек, который ему хорошо знаком, но что это окажется Снейп, даже в мыслях не было!

Тем не менее похвала слизеринского декана польстила, и Перси испытал гордость за то, что догадался заглянуть в общедоступный архив и что-нибудь разузнать про место, где должна была произойти встреча.

Радовался Перси недолго. Снейп тут же спустил его на землю. Сначала прошелся по умственным способностям и желанием поскорее засунуть голову в петлю.

— Все-таки согласились, — скривился он. — Думаете, кто-нибудь оценит вашу жертву? Вообразили себя героем? Скорее, вы станете изгоем, это в лучшем случае, в худшем... Сами догадайтесь, что будет в худшем случае. Если про вас узнают, могут и в Азкабан засунуть. Подумайте хорошенько, надо ли вам так рисковать.

Потом уличил в неспособности за себя постоять.

— Где ваша палочка? Она должна быть всегда под рукой. Вы даже не заметили, если бы я перерезал вам горло и выкинул ваш труп в ближайшую канаву. Почему вы не проверили незнакомое помещение простым Гоменум Ревелио и не поставили щит? Это элементарные правила безопасности!

На все уничижительные реплики и в принципе справедливые замечания Перси вздергивал подбородок и упрямо поджимал губы. Он для себя все решил и отступать не собирался. Но когда был задет внешний вид, обиделся.

— Что на вас надето? Вы похожи на клоуна. Ваша задача — не привлекать к своей персоне внимания, а не выставляться на потеху публике.

Одежда-то чем ему не угодила?! Брюки почти новые, куплены как раз перед выпуском из Хогвартса; пиджак, правда, перешит из отцовского и немного великоват, но тоже в хорошем состоянии, чистый и аккуратный. Пусть они отличаются по цвету, но не сильно же? Многие так ходят. Вот обувь он, пожалуй, поменял бы. Рыжие ботинки были ярче, чем собственная шевелюра, но, с другой стороны, где он еще найдет такие? Комфортные, очень крепкие, непромокаемые. Их ему отдал Билл, а он ни много ни мало — ликвидатор заклятий! У него вся одежда соответствующая.

Перси насупился и чуть не ляпнул: «А сами-то как одеваетесь?» Но вовремя прикусил язык и вдруг взглянул на Снейпа по-новому. Задумался... Мерлин! Профессор — Летучая мышь, благодаря черному одеянию, мог легко скрываться в темных углах и подворотнях. Длинные полы мантии прятали блики на начищенных сапогах, глубокий капюшон — лицо, а свободный покрой — все, что есть на теле! На ум пришла аврорская экипировка. Перси уверился, что Снейп навешал на себя не меньше смертоносных вещичек, чем авроры, а то и больше. Наверняка еще и многочисленные колбочки с зельями насовал в специальные карманы. Также вспомнились и уроки зельеварения, когда при любых обстоятельствах мантия профессора оставалась безупречной, а школьники после неудачных варок щеголяли на одежде подпалинами, дырками и разноцветными пятнами.

«Она зачарована!» — дошло до Перси.

Он понял, что теперь никогда не будет поспешно судить о других и будет внимательней присматриваться к внешнему виду окружающих.

Для Северуса не было секретом, о чем думал Уизли — мимика молодого человека оказалась достаточно выразительной. Северус пристально следил за Перси и ожидал вспышки негодования; не дождавшись, удовлетворенно кивнул. Молчаливая реакция подопечного ему понравилась. Так что через минуту в руки Перси прилетел сверток с невзрачной накидкой и пузырек с Оборотным.

— Нас ждет небольшая прогулка, мистер Уизли...

* * *

— Поздравляю, вместо последних пяти минут вы стерли ему весь вчерашний день. Пробуйте снова.

— Но я уже шесть раз стирал ему память! Может, не надо?

— Может, и не надо. В таком случае я сотру память уже вам, вы все забудете и вернетесь к теплым пирогам вашей матушки.

Подопытный, смирно сидевший на полу, с интуицией и проницательностью обитателя неблагополучного района всем своим нутром ощущал нешуточную угрозу, исходящую от спорящих волшебников. Особенно от того, в черном, с мертвым взглядом убийцы. С опаской переводя взгляд с одного на другого, он наконец не выдержал:

— Слышьте, господа хорошие, вы бы меня отпустили, я того... э-э... в горле пересохло...

— Заткнись, — с пренебрежением и некоторой долей усталости бросил Северус, — тебе заплатили столько, что ты месяц просыхать не будешь. Левый карман.

Северусу порядком надоело повторять одно и то же, надоела заброшенная вонючая лачуга, но ему все-таки необходимо было научить юнца Уизли ювелирно накладывать кратковременный Обливиэйт. Северус был абсолютно уверен, что этот навык пригодится и, возможно, поможет сохранить жизнь или свободу.

Бродяга, согласившийся, как выяснилось, на сомнительный эксперимент, нашарил в указанном кармане монеты, позвенел ими, расплылся в щербатой улыбке и залихватски подмигнул Перси:

— Не дрейфь, парень. И это... я газетку одолжу, давно прессу не читал.

— Вы читали ее несколько минут назад, — раздраженно заметил Уизли, повернулся к Снейпу: — Хорошо. Только пусть читает последнюю колонку, лучше я опять про омолаживающий крем из жабьих глаз послушаю, от подробностей приема Малфоев меня скоро стошнит.

Со злостью подумал, что раз этот неприятный субъект сам согласился, то пусть потом не жалуется, если совсем без памяти останется. «Неприятный субъект» тем временем начал декламировать всякую чушь с газетной страницы. Как только Снейп подал знак, Перси поднял палочку и, сосредоточившись, тихо произнес:

— Обливиэйт...

...Спустя неделю голова Перси Игнатиуса Уизли буквально пухла от обилия информации. Остальные уроки оказались не менее своеобразными. Он посетил парочку неизвестных лавочек старьевщиков и научился выбирать из кучи барахла приличные вещи. В стороне не остались и магловские магазины с обширным выбором и низкими ценами. Он выслушал лекцию о совах, их выносливости и возможных следящих чарах, навешанных недоброжелателями. Узнал, как их определять, снимать и накладывать самому. Затем с обалдением рассматривал в своей руке приманенного голубя, которому надо было засунуть предполагаемую записку в сотворенное колечко на лапке.

— Голуби? — не удержался он вопроса.

— Вы не знали? — выгнул бровь Снейп, пожал плечами. — Ничего удивительного. Простецы издавна научились их тренировать и использовать. Большой груз не унесут, но короткие послания — запросто. И они, в отличие от сов, не выглядят подозрительно. Тренировать их вам не придется, достаточно специальных заклинаний, но их необходимо будет почаще обновлять — рассеиваются быстро. Все же мозг у этих птиц поменьше совиного.

Помимо волшебной почты, Перси мог теперь пользоваться почтой магловской и звонить по телефону — Ордену помогали несколько сквибов, служивших дополнительным связующим звеном.

Но самое неизгладимое впечатление произвела встреча с дельцом Лютного переулка по кличке Добряк. В Добряке Перси опознал одного из персонажей полюбившейся книжки «Старосты, достигшие власти», который считался пропавшим без вести еще тридцать лет назад. Добряк — Уизли его скорее назвал бы пронырой или пройдохой — научил такому, что Перси с ужасом хватался за голову. И осознавал — если очень сильно приспичит, он на самом деле тихо и без шума взломает кабинетную дверь, подделает чью-нибудь подпись, использует один из девяти способов, чтобы вскрыть послание, не потревожив магическую печать, а если будет побольше времени и одно специфическое зелье под рукой, то будет читать письма, вообще их не открывая!

«Одно это уже тянет на хороший срок в тюрьме», — мрачно думал Перси.

Но тут перед глазами вставала семья, ставший своим Гарри, похороны старшего Крауча и погибший Седрик, с которым Перси по-соседски приятельствовал и по которому порою очень скучал.

«Я справлюсь, — говорил он себе, — это ради дорогих людей и лучшего будущего».

— Ну что, мистер Уизли, — подвел итог Северус, — надеюсь, обстоятельства будут достаточно благоприятными и нам не придется больше встречаться. Вот, возьмите, — он передал две небольшие потрепанные книжицы, — советую изучить. Владеть окклюменцией на должном уровне вы, конечно, не сможете, но хотя бы научитесь контролировать свои эмоции. Иногда очень трудно держать себя в руках, особенно когда нет возможности повлиять на ситуацию, а у вас таких ситуаций, уверяю, будет немало. Прощайте, Перси, и... будьте осторожны.

Уизли не нашелся что ответить — непривычная мягкость в прощальных словах профессора выбила из колеи. Поэтому он просто кивнул в ответ.

Снейп ушел. Перси остался один в съемной квартирке, отныне ставшей надолго его прибежищем. Небольшая, не лишенная уюта, квартира имела отдельный вход со стороны Косой аллеи; так же в наличии был запасной выход через систему подвалов в магловский Лондон. А если подняться на чердак, пройти по перекладине на соседнюю крышу, перепрыгнуть на другую и спуститься по винтовой лестнице в скромный закуток, то он окажется перед обшарпанной дверью, которая открывала путь в Лютный переулок. Перси усмехнулся. Удобно. Вдруг понадобится?

* * *

Как это подстроил Дамблдор, Перси не знал, для него же самого все получилось, можно сказать, просто, чуть ли не обыденно. Следуя инструкции, он оказался в нужный момент в нужном месте, вклинился в разговор устроивших обеденный перерыв клерков, пожаловался на недальновидность родственников и их частые встречи с директором Хогвартса, через пару дней спровоцировал громкий семейный скандал, демонстративно не заметил отца на работе — и пожалуйста!

Фадж приблизил его к себе и сделал младшим помощником. Вызвав в кабинет, он похлопал Перси по плечу, сказал, что такие сознательные молодые люди — будущее Министерства магии, по-отечески пожурил и посоветовал помириться с семьей, заодно намекнув, что не прочь узнать о планах Дамблдора. Перси, готовый к такому повороту, конечно же, со всем согласился и, излучая энтузиазм, приступил к новым обязанностям.

Оглядев себя в зеркале и признав свой вид приемлемым, Перси накинул мантию и поспешил на выход. Хороший подчиненный обязан быть на месте раньше своего патрона.

Перси тряхнул головой. Сегодня настроение у него было получше, чем вчера. Он предвидел реакцию родных и был настроен пережить ее без серьезных моральных потерь. По крайней мере, постараться. К тому же это не первая ссора, которую слышали стены Норы, и наверняка не последняя. Не так уж редко там ругались, сыпали взаимными обвинениями и в сердцах хлопали дверями. Пусть не так радикально, но все же... А вот к последующему визиту матери Перси оказался не готов. Видеть ее слезы, слышать не упреки, а ласковое «люблю, сынок» оказалось выше его сил, и он сгоряча грубо выпроводил ее за дверь. На душе стало так погано, что ему хотелось надраться самым мерзким пойлом, как последнему алкоголику. Перси не надрался — чувство ответственности взяло верх, и он просто лежал на кровати, большую часть ночи тупо пялясь в черный потолок, пока не провалился в сон, больше похожий на забытье.

«Это не навсегда», — утешил он себя, прежде чем окончательно смежить веки...

Выйдя из камина, Перси стряхнул заклинанием сажу, поправил мантию, пригладил волосы. Видимое пространство постепенно заполнялось прибывающими волшебниками. Он окинул взглядом монументальный Атриум, задержал взор на полотнище с изображением действующего министра.

Что скрывается за величественным фасадом? Перси любил это место, но успел понять, насколько показное величие не соответствует истинному.

Опустил голову, прикрыл на мгновение глаза. И словно наяву услышал глубокий и проникновенный голос учителя по тайному ремеслу: «Никто не должен знать о вашей роли, вам следует разорвать любые личные связи, ведущие к Ордену Феникса, Дамблдору или Гарри Поттеру. Мелькайте перед министром, доказывайте свою нужность, но не выделяйтесь, не привлекайте лишнего внимания, не выходите за рамки своих обязанностей и должности. Ваша внешность не должна быть яркой и запоминающейся. Для большинства вы — мимолетное воспоминание, которое сразу забудется. Вы словно есть, и в то же время вас нет. Отныне Неприметность — ваше второе имя, Молчаливость — ваш родной язык. Вы винтик, деталь большого механизма, деталь очень нужная и незаменимая, но вместе с тем незаметная. Вы — шпион Ордена, мистер Уизли. Помните об этом...»

Перехватив поудобнее папку с бумагами, Перси двинулся в направлении лифтовых кабин, одна из которых доставит на этаж, где располагалось его рабочее место. По пути он кивал малознакомым работникам, коротко здоровался со знакомыми волшебниками, желал хорошего дня начальству повыше. Перси влился в толпу и ничем не отличался от обычного чиновника.

Уже меньше чем через месяц Перси отправит срочное послание, предупреждая Дамблдора о подозрительной активности Амбридж и о внезапно измененном времени слушания Дисциплинарной комиссией дела Поттера в Визенгамоте. Спустя еще несколько месяцев поможет открыть самый короткий и безопасный коридор фениксовцам, спешащим на выручку детям, чтобы вызволить их из ловушки в Отделе тайн. В год, когда начнется охота на «грязнокровок», благодаря Перси, в один из дней по пути в Особый учетный отдел «потеряются» списки неблагонадежных маглорожденных авроров, чем воспользуется Шеклболт и успеет часть своих людей спрятать, а других распределить по дальним отделениям Аврората, «превратив» в полукровок. Не все будет гладко, и не всегда незаметный помощник сменяющихся ежегодно министров сможет поступать, как велят его совесть и моральные принципы. В такие моменты он с благодарностью вспомнит о двух потрепанных книжках, которые научили его контролировать чувства, держать лицо бесстрастным и недрогнувшей рукой заполнять документы, желая при этом швырнуть их в камин.

Это будет потом, а пока... Пока начинался обычный рабочий день.