По дружбе (гет)

Его зовут хладнокровным. Человеком, лишённым всех светлых чувств, да и вообще чувств, присущих людям.

Она праведна. Так говорят люди, что возвели её личность в культ.

Они не хотели никаких отношений. Жаждали лишь свободы и заключили между собой договор на словах, что один поможет другому сбежать. Подальше от религиозных фанатиков и собственного прошлого. От давящих на мозг воспоминаний и чувства бесконечной вины. Помочь забыть о том, что у каждого из них руки по локоть в крови.

Видят боги, любви они хотели меньше всего.

Она использовала его, чтобы вырваться из объятий темниц и пыточных.

Он сделал из неё щит, что будет скрывать его от вездесущей семейки.

О каких высоких чувствах может идти речь?

Они просто друзья. Хорошие коллеги, товарищи, да и вообще много кем ещё они являются друг другу, но уж точно не любовниками. Нет.

С ней тепло и уютно даже в самом дальнем углу подземелья фамильного дома. Там где старые и истончившиеся от времени кости хрустят под подошвами обуви. С ней не страшно говорить родным своё твёрдое «нет» и ставить на место тех, кто раньше запирал тебя в пыточной. С ней весело от потери какого-то там эфемерного союзника на рынке. С ней есть маленький домик где-то на холодном краю мира, куда они забираются в своё личное время, жаркий огонь в печи и ни души на пару десятков километров вокруг.

С ним нет боли и вечных пыток. Нет нужды быть жестокой ради таких расплывчатых понятий как «всеобщее благо», «новый мир» или «справедливость». Нет ореола святости, который изрядно успел осточертеть за все эти годы, что вокруг неё создавали культ какие-то спятившие от собственной душевной боли мужчины. С ним есть монополия, мудрёные правила которой она так и не может запомнить, ужин в каком-нибудь захолустье, где их никто не знает и жирный кот.

─ Скажи, Рен, когда это вы с Жанной-сама успели пожениться? ─ Лайзерг не в меру любопытен. Что на встрече старых друзей себя так вёл, что сейчас, напросившись к ним на ужин. Они не любили гостей. Вели себя как хорошие хозяева, но в тайне желали выпроводить их поскорее.

─ Мы не женаты, ─ отвечает Жанна. ─ Просто хорошие друзья.

─ Друзья? ─ недоумевает детектив.

─ Да, что в этом такого странного? ─ спрашивает Рен, без энтузиазма листая страницы книги.

─ Ну, ─ тянет Дител, не зная как бы верно подобрать слова. ─ Вы живёте вместе уже почти восемь лет.

─ Лайзерг, не будь наивным, ─ улыбается Дева из вежливости и не более. ─ На турнире мы тоже жили вместе, но ведь это не означает, что с тобой я тоже обвенчана.

─ Госпожа Дева, мне кажется, что Вы меня не поняли, ─ мужчина выглядит растерянным. ─ Вы же взяли себе фамилию Рена.

─ Вовсе нет, ─ всё так же вежливо и откровенно устало улыбается Жанна. ─ Так говорят журналисты, потому что это им удобнее. А я просто не возражаю. У Рена очень звучная и приятная слуху фамилия. Её проще запомнить, чем мою.

─ А ваш досуг, ─ Лайзерг уже ни в чём не был уверен. Слишком странная парочка сидела с ним за одним столом.

─ Настольные игры, кино, а ещё он учит меня ездить верхом, ─ отвечает Жанна.

─ Путешествия, туризм и живопись. Раньше ничего кроме шариковой ручки я в руках не держал, ─ добавляет Тао, не отрываясь от книги.

─ Значит друзья? ─ ещё раз уточняет Дител, на что получает слаженный кивок и ленивое «угу». ─ Но ведь вашему сыну уже больше года. Тоже по дружбе что ли?

─ В точку, Шерлок, ─ ответил назойливому гостю Рен, привычным жестом отнимая от детских ручек столовые приборы, не предназначенные для игры.

Им не нужна эта любовь.

Рену всегда говорили, что любят его, перед тем как отправить на бой против сотни-другой живых трупов. Отец говорил, что он его любимый и единственный сын. А уходя из подземелья, где привязывал его цепями статуе дракона, целовал в лоб.

Жанне часто говорили, что любят её, заставляя смотреть на бесчисленные смерти близких ей людей. Признавали её самым чистым созданием и пылко целовали руки перед тем как сомкнуть на запястьях в первый раз тяжёлые оковы и зажать пальцы в тисках.

Они ненавидели понятие любви. Считали его синонимом всяких извращение и помешанных на собственных идеях людей.

Им хватит дружбы, ведь любовь так отвратительна.