Двое в лодке, не считая Фишера Тайгера (джен)

Жди от другого того, что ты сделал ему сам.

Латинская мудрость.

Сайрус смог остановиться лишь у самой кромки океана. Он боялся застывшей на его коже крови гражданских. Ему и раньше приходилось их убивать, но тогда были другие ситуации и причины, и тогда никто не контролировал его тело против его же воли. Хотя сейчас и были обстоятельства, которые позволили бы ему спокойно вырезать всю эту деревню без угрызений совести. Этой причиной был каннибализм жителей той деревушки. Флотский осознал это, когда увидел в глазах своих конвоиров в момент выстрела голод, безумие и томное ожидание скорого получения долгожданной добычи. В груди болезненно заныло, а в сбитом после долгого бега дыхании то и дело слышались едва уловимые всхлипы, которые он пытался подавить. Всё-таки, даже несмотря на данный факт, они всё равно оставались людьми, у которых он отнял жизни. Сайрус должен был уже привыкнуть к смертям людей вокруг, но почему-то не мог, а может просто не хотел, боясь утратить вместе со состраданием остатки человечности. Он боялся превратится в кровожадную машину для убийств. Совесть решила его доконать, вновь и вновь подкидывая новые воспоминания и подробности произошедшего. Энсин мысленно пытался успокоиться, даже оправдать себя, но все аргументы звучали уж слишком нелепо, жалко и натянуто. Уже смеркалось и начинало холодать, но флотскому было плевать. Он по колено зашёл в ещё тёплую воду, наклонился и умыл лицо. Не помогло. Его продолжало трясти от нахлынувших эмоций.

Позади послышалось довольное хмыканье, и Сайрус резко обернулся. На неустойчивой границе пляжа и океана стоял призрачный бывший владелец тела, с которым парень уже встречался несколько часов назад. Мужчина ничего не говорил, лишь сочувственно смотрел на парня, который в миг выпрямился и утёр непрошеные слёзы. Они ещё какое-то время играли в бессмысленные гляделк, прежде чем странный «человек» сделал шаг в сторону флотского. Энсин не дёрнулся, лишь позволил оппоненту подойти ближе. Интуиция, которая, к слову, ни разу не обманывала своего владельца, подсказывала моряку, что от мужчины не следует ожидать чего-то враждебного.

Вдалеке, возле самых деревьев, послышался странный треск. Сайрус повернулся в сторону звука, но, ничего не увидев, напрягся и перевёл взгляд в сторону, где находился его оппонент, но того и след простыл. Зато из-за деревьев вышло новое полупрозрачное лицо. Рыжебород.

— Сайрус, я смотрю, тебе уже наскучила эта бессмысленная игра в кошки-мышки? — энсин открыл было рот, чтобы ответить, но его перебили прежде, чем он успел хоть что-то сказать. — Авось задаёшься вопросом, зачем я этого сделал?

— Не знаю я никакого Сайруса, да и вообще не понимаю о чём вы, — попытался отбрехаться парень, ища глазами хоть какое-то оружие. Хоть он и понимал, что драться с Рыжебородом бессмысленно, но хоть с каким-то средством защиты в руках было спокойнее.

Мужчина, уже приблизившись к кромке воды, надменно хмыкнул, явно не веря флотскому, который, заметив приближение пирата, трусливо отступил назад.

— В таком случае чего боишься и отступаешь? Если бы ты не был им, то просто бы игнорировал, списав всё на галлюцинацию, — Сайрус начал проклинать себя. Как он раньше не подумал об этом? — А теперь ответь на мой вопрос: в чём разница между убийством от имени мнимого закона и убийством из сожаления? Вы, флотские, точно так же, как и я недавно, вырезали деревни, прикрываясь именем закона, в то время, как я сегодня убил людей из обычного сострадания, понимая, что долго им с таким укладом жизни не протянуть, — пират остановился, ожидая ответа от Сайруса, что остановился для того, чтобы всё обдумать. Ведь действительно, в чём их различия? Ведь обе касты убивают себе подобных, но одни прикрываются законом, а другие? Другие защищают себя, свою шкуру и просто пытаются выжить в этом огромном мире. Энсин давно понял эту простую истину, просто не хотел её признавать. Он абстрагировался от неё для того, чтобы всего лишь приписать себе несуществующие подвиги, для того, чтобы просто не считать себя таким же, как и пираты, которых он презирал. — Ну и чего молчишь? Неужто чёрную метку проглотил¹?

— Отнюдь… — энсин запнулся в попытке подобрать правильные слова.

— Хочешь сказать, что я прав? — попытался поторопить его пират. Парень кивнул, не желая говорить. Мужчина улыбнулся уголками губ. Он изначально знал, что Сайрус ответит именно это. Мальчишка изначально был слишком предсказуем. Возможно из-за юного возраста, а возможно из-за неопытности и излишней импульсивности.

— Как ты узнал, что я здесь? — с недоверчивым прищуром спросил флотский.

— Не знаю почему, но я не могу отойти от тебя больше, чем на триста метров, так и нашёл, — пират заранее знал, что ему не поверят, поэтому лишь пожал плечам, но, как оказалось зря. Его жест и ответ остались без должного внимания, так как парень резко отступил назад и едва заметно мотнул головой.

Рыжебород обернулся и увидел человека, что уж очень походил на занимаемое мальчишкой тело. Но вот только он так же, как и пиратский капитан, был полупрозрачен и являлся обыкновенным призраком. Нет, пират не испугался, скорее удивился. Он не ожидал увидеть в ближайшее время кого-то, кто находился бы с ним в одном положении.

— А ты ещё кто такой? — на английском выкрикнул пират, доставая саблю из ножен. Призрак вскинул бровь, явно не понимая сказанного Рыжебородом. — Шутки со мной шутить вздумал?

Рыбочеловек лишь вновь вскинул бровь, продолжая не понимать слова пирата. Спустя секунду он произнёс на неизвестном для Сайруса языке фразу:

— Kare wa nani ni tsuite hanashite iru nodesu ka²?

Примечания к главе:

Между Сцилой и Харибдой — очутиться в окружении враждебных сил, безвыходное положение, поскольку если удасться избежать Сциллы, обязательно попадешь к Харибде

¹Проглотить чёрную метку(пиратский сленг) — обида, молчание, нежелание разговаривать.

²Kare wa nani ni tsuite hanashite iru nodesu ka? — Что он говорит? Или: о чём это он?