Общая тайна (гет)

Я — Пайпер Холливелл, и я — ведьма! А еще, мать, жена вечно пропадающего где-то мужа, старшая сестра, которая отдала бы все, лишь бы снова стать средней, и шеф-повар, которому не для кого больше готовить.

Я бреду по набережной, усыпанной желтыми листьями, и мне так не хочется понимать, что завтра опять на работу, опять выдумывать тысячу и одну причину, почему именно ваша, да-да, ваша группа, должна выступать в моем клубе. Опять звонить сестрам, успокаивая их, раздавая советы по уходу за детьми. Опять проверять уроки, стирать белье и ждать Лео. Я ждала всю жизнь. И так устала ждать. Ждать и надеяться, что кто-нибудь поднимет меня на ноги, сделает какао и пообещает, что все будет хорошо.

Моему застывшему в спокойствии мирку просто необходима была встряска. Я пнула ногой гору желтых листьев и свернула за кладбищенскую ограду. Я давным-давно уже вступила в сделку с собственной совестью, чтобы обращать внимание на нечто, отдаленно напоминавшее ее угрызения. Я шла по объятому осенним пламенем кладбищу, а мыслями была далеко отсюда. В одном не забытом Рождестве.

Лео, помнится, вызвали тогда на очередную «разнарядку» свыше, и мои претензии были услышаны только пустотой, детей забрал к себе папа, Пейдж укатила на курорт с очередным бойфрендом, а Фиби вновь искала себя, послав подальше Коула.

Я сидела в огромной гостиной враз опустевшего дома, пила шампанское и, от нечего делать, методично взрывала шарики. Коул, как всегда, явился без стука и встал как истукан посреди комнаты. Я без слов отрезала ему кусок индейки, предложила пирог, он так же без слов съел предложенное, и сел в соседнее кресло.

— Знаешь, ты всегда мне нравилась, Пайпер. Сидишь, вот, упрямо чего-то ждешь, веришь в лучшее, бережешь семью, а твой Лео где-то мотается. Мне всегда хотелось, чтобы Фиби хоть раз, хоть один-единственный раз, встретила меня у порога, посидела рядом, помолчала, а не набрасывалась с поцелуями или скандалами.

— Поздравляю, Тернер, тогда ты ошибся с выбором сестры, — усмехнулась я, шевеля кочергой поленья, но что-то в его словах заставило меня вздрогнуть.

— Я не вызывался на роль вселенского зла, Пайпер, как и ты не вызывалась на роль старшей сестры. Ты привыкла быть хранительницей очага, сдерживающим звеном между суперведьмами Прю и Фиби, привыкла заботиться о семье, а тебя как не ценили, так и не ценят. Так же и я не выбивался в Хозяйские любимчики, просто, надо было как-то выживать.

Коул все говорил и говорил, а я вспоминала. Вспоминала, как он, ставший человеком, лишенный даже элементарной магии, рвался нас спасать, не Фиби, а именно нас. Как тащил через весь город огромного белого медведя, радуясь известию о скором отцовстве, почувствовал ли он хоть что-то, когда его сын исчез навсегда? Как помогал в первые месяцы после смерти Прю…. Как приносил мне плед и отпаивал чаем, когда я часами рыдала в клубе. Помогал мне во всем, даже в таком, в чем, казалось, совершенно не смыслит. И, да, именно благодаря ему у меня выступали все самые крутые группы Штатов. Далась бы я ему, так нет, даже в мою собственную свадьбу меня уговаривал вернуться именно Коул.

Я как-то невольно дотронулась до его руки и произнесла первое, что пришло в голову

— Прости, что убила тебя когда-то.

— Пустяки, — криво усмехнулся Коул. — Будет тоскливо, приходи в склеп, поболтаем.

— Не уходи! — взмолилась я. — Сегодня же Рождество.

Он бросил на меня понимающий взгляд и остался.

Об этом не знал никто и не узнает, а у нас появилась еще одна общая тайна.

Я вошла в склеп и притронулась к фамильной плите. За спиной привычно зашуршали листья, послышались шаги.

— Пообещай, что когда я обернусь, ты не исчезнешь.

— Обещаю, Пайпер.