По старой дружбе (джен)

Кефер не стал увеличивать количество охраны в пирамиде, поскольку праздник был семейный, и уже давно народ не отмечал дни рождения высокопоставленных чиновников или воинов высших рангов, только если они сами закатывали большие пиры, однако в условиях войны такие мероприятия постепенно сошли на «нет». Сегодня все занимались своими делами, не было причин для излишнего беспокойства.

Золотой фараон вздохнул. Раньше дни рождения в семействе Осириса отмечали весело и с размахом, поскольку компания из его четверых детей была весьма шумной, да и он сам, находящийся в тесной дружбе с этой семьёй, мог принести смеха. Теперь же, когда половина его бывших товарищей находилась в услужении Эксатона, атмосфера в семействе была слегка гнетущая. И если Гиксоса, как младшего, не трогали, то старшие братья — Рамзес и Анубис — сражались каждый день, будто желали выбить друг из друга дурь. Осирис не мог повлиять на отколовшихся детей, и просто ждал, когда они поймут, что идти за Эксатоном — плохое решение.

Кефер посмотрел на небольшую шкатулку в руках. Сегодня был день рождения Гиксоса, и тот больше ценил вещи, которые мог бы использовать в своих изобретениях, нежели оружие. Младшему сыну Ра пришлось поднапрячься, чтобы достать редкий и ценный металл, которого, как он слышал, изобретателю как раз не хватало для завершения одной работы. Кефер не знал, какое количество другу требовалось, поэтому принёс всё, что смог достать.

Он помнил, как прошедший день рождения Рамзеса они отмечали вчетвером, и праздник был непривычно тихим; они посидели немного за столом, поговорили о мастерстве старшего сына Осириса как воина и разведчика, а потом разошлись по делам. На удивление Кефера, в тот день воины его брата не совершали атак, хотя все они думали, что вечно спорящий с Рамзесом Анубис точно заявится испортить праздник.

Впереди мелькнула голубая фигура, и Золотой фараон напрягся. Сейчас в этой части пирамиды никого не должно было быть, неужели проскользнул лазутчик? Он замедлился и спрятался за колонной.

По коридору весьма уверенной походкой шла какая-то девушка в одежде, полностью закрывающей её тело. Кефер не помнил, чтобы у его служанок были такие платья, и поспешил нагнать гостью. Она не представляла на вид никакой опасности, но это мог быть замаскировавшийся шпион Эксатона. А Золотому фараону не хотелось, чтобы сегодняшний день был испорчен таким визитом.

— Ты кто и что здесь делаешь? — спросил он и резко развернул девушку к себе лицом за плечо. Она слегка покачнулась, и перед Кефером предстали два испуганных зелёных глаза.

— Я-я-я на замену вышла. Моя подруга заболела и попросила меня на сегодня занять её рабочее место, — взволнованно ответила гостья и опустила голову вниз, кланяясь фараону.

Тот с минуту её разглядывал. Одежда действительно была похожа на ту, что носили служанки в Золотой пирамиде, да и по поведению к девушке нельзя было придраться. Единственное, что ему было хорошо знакомо — мягкие черты лица и эти красивые глаза.

— У тебя уж очень простая одежда. Служанки здесь не носят такую безвкусицу, — улыбнулся Кефер, смягчая тон.

— Мне сказали одеться как можно проще. Одежда моей подруги мне не по размеру, — тихо оправдалась девушка.

— Допустим. Но ты посмотри только, как рукава обтягивают мышцы, — фараон схватил её пониже плеча, а затем отпустил.

— Моя работа… тяжёлая, — неловко ответила она, пряча глаза.

Эта легенда Кефера забавляла. История была хорошо продумана, все отличительные черты тела скрыты под большим слоем ткани, открытым осталось лишь лицо, но на лица служанок почти не смотрели, поэтому уже вечером никто бы не вспомнил точной внешности новой девушки. И всё-таки младший сын Ра почувствовал некоторое тепло от этой встречи, поэтому ему захотелось поскорее закончить этот спектакль.

— Знаешь, мне немного обидно, — он поднял лицо девушки на себя за подбородок и вновь встретился взглядом с её зелёными глазами. — Неужели ты всерьёз думаешь, что за эти годы я забыл твоё лицо?

— Прошу прощения? — гостья забеспокоилась, но не предприняла и малейшей попытки вырваться, до конца играя свою роль.

— Я ведь был тем, кто знает твою человеческую внешность. Как я мог тебя забыть? — чтобы она не сбежала, Кефер схватил её за руку. — Сехмет.

— Я не по…

— Не отнекивайся, ты уже паникуешь, — хмыкнул Золотой фараон и отпустил лицо давней подруги.

Разоблачённая подчинённая Эксатона прикусила губу и кинула на него нечитаемый взгляд, но стояла спокойно, не вырываясь, а потом спросила:

— Серьёзно? Я попалась просто из-за того, что ты запомнил моё лицо? Даже не знаю, обидно мне или приятно.

Кефер засмеялся: девушка надулась и выглядела мило. Так уж вышло, что он, будучи весьма близок с семьёй Осириса, знал человеческие формы Сехмет и Анубиса, а они их использовали очень редко, и больше никто в городе даже не подозревал об этой их внешности. Похоже, львица надеялась, что, даже если попадётся, никто не признает в ней её, и уж точно не думала, что младший сын Ра помнит этот её облик.

— Маскировка была хорошей, не обижайся, — хмыкнул Кефер и отпустил её. Теперь она не стала бы сбегать.

— Тогда сделал бы вид, что не знаешь меня, — буркнула она и глянула на шкатулку в его руках.

— Дай-ка угадаю: ты тут ради дня рождения младшенького? — догадался фараон и убедился в этом после ответного кивка. — А Анубис?

— Эксатон его запряг, и он где-то ходит, отвлекая внимание Тёмного фараона, чтобы сегодня тому не взбрело в голову нападать на Золотой город, — она вздохнула и прямо взглянула Кеферу в глаза: — Ты меня поймал, теперь посадишь в темницу?

— М-м-м-м… Нет. Ты же поздравить Гиксоса пришла, а не диверсию устраивать. По старой дружбе тебе помогу, — он приобнял её за плечи и направился в сторону покоев изобретателя, легко подталкивая её вперёд. — Пошли, проведу тебя, чтобы вопросов ни у кого не возникло.

Сехмет наградила его взглядом, так и спрашивающим: «И чего это ты такой добрый?» — но покорно пошла следом за Золотым фараоном, когда он отпустил её. Между ними уже давно не было такой спокойной атмосферы, и рушить её не хотелось никому из них.

Девушка была слегка обеспокоена тем, как примет её семья, в особенности это касалось старшего брата, с которым она в очередной раз повздорила в прошлую их встречу, но была уверена, что хотя бы подарок отдать ей позволят. Кефер кинул взгляд на Сехмет через плечо, поскольку она, играя роль служанки, шла позади него, и понял её мысли. Он знал, что Осирис и Гиксос ей точно обрадуются, потому что они сильно скучали по ней, а с Рамзесом он был готов поговорить. Сегодня можно было забыть о войне и вражде хотя бы на несколько часов и вспомнить былые времена, немного повеселиться. Золотой фараон решил взять визит давней подруги под свою ответственность — сегодня она не представляла никакой угрозы для города.

Они быстро дошли до дверей покоев Гиксоса. Отец и братья уже давно были там, и Кефер надеялся, что больше никого там не будет. Но, во всяком случае, Сехмет сумеет и дальше играть роль служанки, особенно находясь под его защитой. Чтобы немного приободрить её, младший сын Ра наклонился к ней и со смехом сказал:

— А будешь паинькой — разрешу прийти на день рождения Осириса.

Девушка глянула на него и улыбнулась в ответ. Это было их обещание, их тайный договор. И когда двери открылись, незваная гостья чувствовала себя увереннее. Под покровительством Золотого фараона она была здесь в безопасности и могла спокойно поздравить любимого младшего брата с днём рождения.

* * *

Кеферу было даже смешно от того, что он, Золотой фараон, нервничал, ожидая прибытия тайных гостей. Он скрыл их визит от Правящего совета и от остальных воинов, никто, кроме Осириса, Гиксоса и Рамзеса не знал, что сегодня в Золотой город прибудут двое замаскированных подчинённых Эксатона. Ему даже пришлось сделать объявление, что ради празднования дня рождения главного учёного царства в пирамиду будут приглашены танцовщицы. Сам Осирис тоже поучаствовал в этом представлении, якобы устроив конкурс и выбрав среди всех девушек одну единственную, которая будет на празднике. Конечно, ни о какой реальной танцовщице речь не шла, а потому никто не знал, откуда взялась пришедшая в пирамиду девушка, однако сопровождающий её охранник наталкивал на мысль, что она была не из простой семьи.

Кефер осмотрел мужчину в зелёной форме и девушку в розовом наряде и прыснул со смеху, но сразу же прикрыл рот рукой. Если Анубис выглядел ещё спокойно, то Сехмет, несмотря на то, что этот образ ей очень подходил, кривилась почти всё время — она терпеть не могла короткие схенти, и эта маскировка ей ужасно не нравилась. Но это был единственный нормальный способ без подозрений протащить в Золотую пирамиду двух людей с заметным рельефом мышц.

Едва двери в покои Осириса закрылись за ними, как девушка оказалась в крепких объятиях младшего брата. Она даже не успела понять, что произошло, и сначала кинула беспомощный взгляд на Кефера, только потом осознав ситуацию.

— А где ваш отец? — спросил Золотой фараон, не обнаружив виновника торжества.

— Получает поздравления от Исиды, чтобы мы тут вшестером смогли спокойно попраздновать, — ответил Гиксос, всё ещё не отлипая от старшей сестры, а потом перевёл взгляд на Анубиса: — А вот на мой день рождения ты не пришёл.

— Я был занят, прости. Но Сехмет же передала мой подарок! — попытался оправдаться тот.

— А на день рождения Рамзеса никто из вас не пришёл, — обвиняюще заметил младший брат.

— Ещё бы они пришли, — закатил глаза самый старший сын Осириса, прекрасно понимая, почему младшие не навестили его.

— А сам-то? — огрызнулся Анубис. — Мой день рождения проигнорировал, да и день рождения сестры наверняка не собирался отмечать.

— Может быть. В конце концов — это вы ушли к Эксатону, мне что, похвалить вас за это?

— Всё, хватит, — прервала начинающуюся ссору Сехмет. — Сегодня день рождения отца, нельзя спорить.

Старшие братья кивнули. Они могли вытерпеть друг друга, чтобы порадовать Осириса, который был счастлив, что его дети наконец собрались вместе, и огорчать его никто не хотел. Кефер, несмотря на упоминание Эксатона, улыбался и чувствовал себя хорошо. Рамзес и Анубис и в прошлом вечно ссорились, даже по мелочам, ведь у них была совсем маленькая разница в возрасте, а Сехмет всегда пыталась прекратить их споры, оставшись единственной женщиной в семье, и иногда могла накричать на них обоих. Сегодняшняя короткая перепалка пробудила у младшего сына Ра чувство ностальгии, но всё же он был рад, что её не застал их отец.

— Можете оставить подарки вон на том столе, — Гиксос, всё ещё обнимая сестру, повёл старших к указанному месту.

Он был младше Сехмет на несколько лет и являлся в семье всеобщим любимцем, которого старались оберегать. Он не принимал участие в ссорах братьев, понимая, что помирить их не сможет, да и усмирить хоть чей-то пыл — тоже. В отличие от сестры, которая была ненамного младше них, он не мог повысить голос, поэтому, если и вмешивался, то на ранних этапах, когда братья ещё могли держать эмоции под контролем. С Сехмет он провёл почти всё своё детство, а потому вторым — после отца — важным человеком в его жизни была именно она; и даже после её ухода к Эксатону он не перестал любить её и каждый раз радовался их встречам.

— Там точно ничто не взорвётся? — пристально глядя на шкатулки с подарками, задумчиво сказал Рамзес.

— Если бы мы и решили кого-то подорвать — так это тебя, — съязвил Анубис, всё ещё оставаясь в одежде простого охранника, и со стороны это выглядело немного забавно.

Старший брат уже открыл рот, чтобы ответить на колкость, но поймал взгляд сестры, размявшей пальцы до хруста. И даже ей он ничего не мог сказать, ведь она была взята под покровительство самим Золотым фараоном. Рамзес поднял глаза к потолку, рассматривая золотые украшения на нём, а потом, сделав вдох, сказал:

— Я не про это. Может быть, что-то нагреется или под тяжёлым весом чего-то другого сдетонирует, даже против вашей воли.

— Нет, ничего опасного там нет, и все меры предосторожности приняты, — ответила Сехмет, разливая вино по кубкам. Она хмурилась из-за короткой схенти, но пересиливала себя, чтобы праздник прошёл хорошо.

— Возьми, — вдруг раздался рядом голос Кефера, и на её плечи легла какая-то ткань. Девушка посмотрела на плотную жёлтую накидку и обвязала её вокруг талии, так что она свешивалась чуть ниже её колен, а затем кинула вопросительный взгляд на младшего сына Ра. — Я же помню, как ты ненавидишь одежу без шлейфа. Не хочу, чтобы сегодня ты чувствовала неловкость из-за маскировки.

— Предлагаю спрятаться и показаться, когда отец уже войдёт, — сказал Гиксос. — Только пугать не будем, а просто тихо вылезем с тортом.

Чтобы предстать перед Осирисом единой толпой, решили скрыться за столом и вылезти с разных сторон. Кефер пристроился рядом с Сехмет и Анубисом, которых лучше было не оставлять один на один с Рамзесом, который сидел у другого края стола с самым младшим братом, держащим торт. Только все пятеро воинов успели разместиться на своих местах, как открылись двери, впуская кого-то. Судя по звуку шагов, вошедший прибыл один, а значит, замаскированные гости могли не бояться разоблачения.

— Хм, никого нет? — послышался удивлённый голос Осириса. — Где же они все?

Золотой фараон подал друзьям знак, и все, отсчитав три секунды, синхронно вылезли по бокам от стола, не очень громко, чтобы случайно проходящие мимо не услышали большое количество голосов, выкрикнули:

— Поздравляем главного учёного Египтуса и желаем долгих лет процветания и благополучия!

Виновник торжества был слегка обескуражен, но вскоре на его губах заиграла улыбка. Он с теплотой смотрел на своих детей и затесавшегося среди них Кефера, многие-многие годы назад ставшего частью их семьи.

Его день рождения смог вновь собрать их всех вместе, и сегодня они могли откинуть вражду и просто наслаждаться празднеством. Некогда шумное и весёлое семейство, как в прошлом, вновь шутило и смеялось, и даже проведённым по старой дружбе нынешним слугам Эксатона здесь — дома — были рады, их не считали за чужих. Когда-нибудь война закончится, и расколотая семья снова станет едина, и за кем бы из сыновей Ра ни был исход — дети Осириса примут друг друга и будут друг другу помогать.

Через несколько часов, когда праздник был завершён, Сехмет и Анубису пришло время возвращаться в Тёмную пирамиду, чтобы их повелитель не начал буйствовать. После кратковременного единения для всех них было странно, что уже со следующего дня они вновь будут биться друг с другом. Однако менять свои позиции никто не хотел, а потому возвращение в жестокую реальность было неминуемо.

Кефер должен был проводить гостей, чтобы они спокойно покинули город. Он думал о том, что войну с братом нужно закончить как можно скорее. Сколько ещё семей и друзей в царстве разделились? Сколько ещё они все будут страдать?

— Не суйся к Тоту, держись ближе к Ка, вы не просто так вместе работаете, — перед уходом напутствовал Гиксоса средний брат, пока Рамзес рядышком кивал. Старшие были слегка пьяны, а потому спокойны, следовательно, и дружны, и младший с трудом подавлял улыбку.

Дочь рассказала отцу последние важные свойства привезённых веществ и подошла к Золотому фараону, ожидая своего «охранника». В целом, то, что никто не зашёл посмотреть на приглашённую «танцовщицу», было чудом, потому что танцевать она совсем не умела. Анубис попрощался с Осирисом и направился к выходу.

— Интересно, в каком наряде ты пришла бы на мой день рождения? — внезапно склонился Кефер к Сехмет и тихо спросил её, улыбаясь.

— Через два месяца узнаешь, — сверкнула глазами девушка, улыбаясь в ответ.

На самом деле Золотой фараон ничего не ожидал, а потому всё же был удивлён, когда перед его праздником Сехмет связалась с ним и попросила — всё так же по старой дружбе — взять её визит в Золотой город под его ответственность.

На этот раз она пришла без Анубиса, который, в благодарность за возможность посетить праздник отца, увёл Эксатона изучать какие-то артефакты. На самом деле, это было лучшим подарком, ведь старший брат непременно устроил бы Кеферу «сюрприз» и пошёл на город в атаку. Но и визит старой подруги был для него очень приятен.

— Нравится? — хмыкнула Сехмет, показывая свой чёрный наряд, который ей очень подходил. — Специально для тебя старалась.