Совсем другой поворот истории (джен)

— Мистер Дамблдор, я не могу быть Хранителем секрета, — сокрушённо качал головой Сириус Блэк.

— Трус поганый! — громко, нисколько не сомневаясь в своей правоте гаркнул Моуди. — Как и вся твоя семейка!

Сириус ожёг аврора взглядом, но промолчал и пнул под щербатым столом в голень своего лучшего друга и кузена Джеймса, чтобы и тот охолонулся и не встревал. Не время затевать очередную свару. Сукин сын никогда не верил в то, что хотя бы один из Блэков мог оказаться на стороне Света. Ни учёба на Гриффиндоре, ни замужество кузины Андромеды за магглорожденным Тонксом ни на йоту не переломило мнение этого старого мудака.

Вот уж действительно — мудак. С самого их с Джейми поступления в Академию Авроров после школы этот сукин сын добивался его отчисления. Заставлял инструкторов валить Сириуса не только на экзаменах, но и на простых занятиях, выдавал разнарядки на самые «тяжёлые» тренировочные полигоны, где сыпались кадеты в пропорции семь из десяти. И если всех остальных в их наборе к ним готовили на предварительных с постепенным усложнением материала и полосы препятствий, то Блэка туда гонять стали сразу. Джеймс же истерил и скандалил, но добивался того, чтобы получить такую же разнарядку. Поттера уж точно никто гнобить не собирался.

И Моуди только ещё больше бесился — и потому, что один из самых многообещающих кадетов, Поттер, попадал под раздачу, в которой Моуди винил Блэка, и потому, что этот самый Блэк блестяще справлялся с заданиями.

— Я же говорю, мордредова семейка! — раздосадовано сплёвывал Моуди, бешено вращая своим волшебным глазом, когда они с Джейми впервые вывалились в портал, ведущий с полигона во двор Академии, имея в анамнезе пройденный тест. — Всё им нипочём, раз уже сейчас Блэк прошёл полигон и даже не поцарапался. Тьфу, тёмное отродье!

Так и повелось за все два года ускоренных курсов Академии. По стране бушевала война. Тёмный Лорд громил и крушил, а Аврорат в стычках с Пожирателями Смерти терял численный состав как не фиг делать. Некогда было рассусоливать с полноценным обучением новичков, но и совсем уж неподготовленных выпускать в поле было верхом неблагоразумия. Но Блэк и Поттер всё же получили свои значки и влились в дружные ряды Аврората, попав прямиком под командование суки Моуди. И тот, даже не скрываясь, отправлял их на скучные и занудные патрули Лютного — вместо командировки в места нападений.

— Подставишь операцию, ссучонок, — зло скалился Моуди в лицо Блэку, — сдашь засаду своей сестричке, сукин сын. Не верю я тебе! Вон! Там в Лютном опять возня какая-то с бытовухой, там тебе и место, пшёл!

И они с Джеймсом поддались на уговоры Дамблдора вступить в ряды «Ордена Феникса», хотя и понимали, что это нарушение закона. Точнее, что они становятся не лучше тех же Пожирателей Смерти. Что кодла Волдеморта, что «Орден» по закону являются незаконными банд.формированиями, и члены обеих организаций подлежат уголовному наказанию при поимке. Независимо от того, какую деятельность они ведут.

Но членство в Ордене, возглавляемом Дамблдором, позволяло хоть иногда реально «нюхнуть пороху» реальных стычек с Пожирателями Смерти, вопреки протестам всё того же Моуди. В Ордене они подчинялись не ему. И, что ни говори, но действовали орденцы куда эффективнее Аврората. И оба парня понимали, что эффективность этого достигалась отнюдь не соблюдением закона — ведь операции Аврората частенько тормозились ещё на стадии планирования невозможной бумажной волокитой и различными согласовываниями действий. А когда всё спланировали, согласовали, получили кучу инструкций всего, чего можно, а чего нельзя — было уже поздно проводить операцию.

Они так же понимали, что враг крепко окопался в Министерстве, и именно Враг, руками своих подельников тормозит успешное продвижение, но сами поделать ничего не могли. Выявление и обезвреживание министерских чиновников, марионеток Волдеморта, было прерогативой Департамента Правопорядка, а точнее его маленького отдела Внутренних расследований. И, увы, ребята Главы Департамента Правопорядка, не справлялись. Нет, они регулярно кого-то ловили чуть ли не за руку, но доказать причастность того или иного чиновника к вменяемым ему преступлениям не получалось. Деятельность под воздействием третьего непростительного «Империо» осуждению не подлежала, а они, пойманные эти, все как один выкручивались на этом основании.

Да и что там говорить — ловили-то как раз только таких марионеток. Просто потому, что они действовали в той или иной ситуации в несвойственной им манере, а то и вовсе заморожено, как куклы на ниточках. Ясное дело — Империо. А вот более хитрых и изворотливых, действительных сподвижников Того-Кого-Нельзя-Называть поймать было совсем не просто. Авроры же вмешиваться в дела смежного отдела Министерства не имели права. А вот согласовывать свои операции глава Аврората был обязан не только с действующим Министром магии, главой Визенгамота, но и с главой Департамента Правопорядка. И это только подписи тех, кто подписывал мордредовы бумажки последними, в длинной цепочке согласований.

Следом за Поттером и Блэком в Орден «записались» и Лонгботтомы — Френк и Алиса, тоже авроры, однокурсники — и по Хогвартсу, и по академии.

Вообще женщины в Аврорате — явление редкое. В Департаменте Правопорядка — там да, на женщин можно было наткнуться чаще, хотя тоже не слишком распространённая для девушек и женщин деятельность. А в Аврорате… Что и говорить — боевики, силовики. А боёвка — удел не хрупких цветочков. На памяти парней Алиса — вторая, кто прошла вступительные тесты в Академию, первой была мать Френка, железная Августа. И дело даже не в экзаменах по нужным предметам, а именно прошли тестовый полигон, который был обязателен для поступления. Полигон, который и парень-то не каждый мог пройти, будь у него в аттестате Хогвартса хоть пятьдесят «Превосходно» ПАУКов, в том числе и ЗОТИ.

Защита от тёмных искусств не есть боевые навыки и отличная физическая форма. Уроками банальной физкультуры в Хогвартсе как раз пренебрегали, точнее, их в программе не было вовсе. А бегать, прыгать, делать сальто, уклоняться от гадости, летящей в тебя, тоже надо уметь, и развивать эти навыки лучше с детства.

А где вы научитесь это делать в Хоге? На уроках Астрономии, Гербологии, Нумерологии, Рунах? Единственные предметы Хога, что хоть как-то затрагивают физические навыки — ЗОТИ и УЗМС, но постольку-поскольку.

В ЗОТИ максимально что изучается это постановка щитов, а они бешеных скачек по классу не требуют, а вся остальная программа — это больше бестиарий. Как распознать существо тёмное и чем от него можно защититься. В теории. Только в теории. Ясен пень, что привести вампира или оборотня на урок ни кому из учителей в голову не придёт, а если придёт — то он моментально лишится своего профессорского звания и тёплого местечка в школе. А на Уходе за магическими существами они тоже изучали весьма мирных созданий. А то как же, уход — он и есть уход. А слово Уход предполагает, что студенты будут ухаживать лишь за теми волшебными созданиями, которые приносят пользу магообществу. Единороги там, лукотрусы. Дракона в школу, хоть он и полезен, тоже вряд ли позволят приволочь. Их изучают только в теории, а практические навыки приобретают уже непосредственно в питомниках.

Так что единственный предмет, который может студентам помочь с развитием физических навыков — уроки полётов на метле. Да только они заканчиваются аккурат к окончанию первого курса. А чему там ещё учить семь лет-то? А за год на метле крепко держаться и управлять ею научиться вполне можно.

Вот и не удивителен тот факт, что в Академию Авроров поступают исключительно игроки в квиддич. Это если от Хогвартса поступающих брать. А там ведь поступают и те, кто находился и на домашнем обучении, и в других школах. Из того же Дурмстранга. А вот девушки, желающие поступить в Академию Авроров, сыплются именно на прохождении полигона. Не приучены они к такому, если не занимались специально. Да только кто ж из детей будет себя истязать тренировками, когда можно потратить объявившееся свободное время на обсуждение модного журнала? Только такие, как Августа да Алиса. А их, целеустремлённых, как ни крути, среди всего женского состава школы — раз-два и обчёлся.

Френк бурчал на жену, но его постоянно осаживала собственная мать, которая гордилась невесткой. В ней она словно себя видела, а потому в семействе Лонгботтом царила изумительная идиллия. Шутки про отношения «свекровь-сноха» не только в маггловском мире были бородатыми.

Вслед за мужем в штаб Ордена стала захаживать и Лили. Не то, чтобы она в нём состояла официально — в рейды и засады уж точно не ходила, но, как и Молли Уизли, занималась всякой бытовой дребеденью, делавшей заседания Ордена несколько уютнее. Прибраться там, пирогов напечь, чай заварить. Под такой ненавязчивой опекой как-то и мозговались будущие операции лучше и обсуждения сложившегося положения проходили «благодушнее». Да и женщины были в курсе происходящего, чтобы вовремя суметь среагировать.

И вот пришла беда, откуда не ждали. Точнее, они все постоянно жили на жерле вулкана — война же, мать её. Но это… Пророчество долбанное, весть о котором сегодня и принёс их предводитель и идейный вдохновитель — Дамблдор.

— Почему раньше не сказали? — хмуро и зло бросил Джеймс.

— Прости старика, мальчик мой, не думал, что Том о нём узнает, — сокрушённо тряс бородой директор Хогвартса, пока ещё только почётный член Визенгамота, а не его глава. — Но нас, похоже, подслушивали…

— Когда? — стал ещё смурнее Джеймс, — Когда было произнесено это дракклово пророчество?

Директор сёрбнул, отпивая из чашки с чаем. Сегодня не было собраний Ордена, а потому сидели они в доме Поттеров, находящемся в Годриковой Лощине, деревушке со смешанным населением. Лили тихо всхлипывала, укачивая проснувшегося Гарри, но кухню не покинула. Сириус нервно притоптывал пяткой — была у него такая дурная привычка. Его присутствие объяснялось проще простого — он не только был другом Джеймса и Лили и крёстным мальчика, но и фактически жил у них с самой свадьбы. Как член семьи. Блэки выжгли, Поттеры мертвы, а заморачиваться отдельным жильём…

Нет, у него был домик, доставшийся в наследство от дяди Альфарда Блэка, но так получилось, что после дежурств в Аврорате или рейда Ордена Сириус приходил к Поттерам потетешкаться с крестником, да так у них и оставался ночевать, замертво падая от усталости. А потому уже все давно махнули рукой на «раздельное проживание», и у Сириуса была собственная комната в доме. А вот, что тут делал Моуди, пришедший вместе с Дамблдором? Видимо, тот посчитал, что Аластору это тоже нужно знать, и кто будет спорить с Дамблдором?

— Ещё в прошлом году, — директор повинно склонил седую голову. — Мы ещё и о беременности Лили не знали, — с каждым словом Дамблдора Джеймс хмурился сильнее и сильнее. — Он сделал выбор. Мне ночью принёс весть мой шпион в стане Тома.

Блэк оскалился по-собачьи, подавив усилием воли рык, но промолчал. О наличии шпионов в стане противоположного лагеря они не знали. И это было неприятно. Значит, им, а точнее Сириусу даже Дамблдор не совсем доверял, а вместе с ним и Джеймсу. Знал, что всё, что знает Джей, знает и Сириус.

— Почему мы? — Джеймс, уловивший изменение настроения друга и понявший его без слов, пригнулся к столешнице обеденного стола, за которым они все сидели.

Угрожающе это не выглядело — мал Джей ещё был угрожать самому Альбусу Дамблдору, но недовольство его секретами их лидера показало явно.

— По словам пророчества, ребёнок должен был родиться в конце июля, — Альбус так и не процитировал пророчество, но своими словами донёс его суть, умолчав о главном.

Концовку пророчества он даже Джеймсу не сказал. Но не тут-то было.

— Гарри единственный, родившийся в конце июля? — Джеймс с несвойственной ему пренебрежительной мимикой вскинул бровь. — Тогда Лонгботтомы тоже в опасности. Да ещё с десяток семей навскидку. Не юлите, мистер Дамблдор. Почему мы?

— Джеймс, мальчик мой, — начал было разливать свою обычную патоку, способную даже самого внимательного и выносливого собеседника сбить с толку, но в этот раз забияка и балагур Джеймс, ранее казавшийся таким внушаемым, не поддался.

— ПО-ЧЕ-МУ МЫ, Альбус?! Я хочу слышать не вашу интерпретацию этого дракклового пророчества, а цитату! В конце концов, оно касается меня и моей семьи!

Альбус снова сокрушённо вздохнул, сёрбнул чаем, выигрывая время, а сам бешено обдумывал, как пробить неожиданное упрямство Поттера. Он видел, что мальчишка вот-вот сорвётся с места, соберёт жену и сына и… Поминай, как звали, а на мальчике лежит такая ответственность! Этого нельзя допустить. Жаль, но семья и сын для Джеймса оказались важнее, чем Всеобщее благо. Всё-таки Аластор оказался прав — Блэки. Даже Поттер — наполовину Блэк. Джеймс строго-настрого запретил Лили участвовать в рейдах и засадах орденцев, хотя и позволял ей присутствовать при собраниях Ордена. Не то, что Френк! А жаль, жаль, что обычно строптивая Лили в этот раз подчинилась мужу. Видел Альбус на тренировках, как она раскидывала «бойцов», как кутят по углам. Да и в школе в паре со Снейпом, до ссоры, гоняла своего будущего мужа и его безбашенную компанию Мародёров почём зря.

Жаль. В Ордене бойцов не хватает. А тех, что есть, чистокровные выблядки выбивают на раз. Увы, но Пожирателям Смерти на запрет на использование первого Непростительного плевать с Астрономической башни. А им всё же приходится действовать в рамках разрешённых границ. Тайный-то орден тайный, а вдруг как тайным быть перестанет, и на них тоже начнётся охота Министерства? Вот и МакМилланы уже преставились, и братья Прюэтты… Теперь в Ордене только Аластор, Френк, Алиса да Поттер с Блэком и представляют реальные боевые единицы. Блэку не верит Моуди, всё пеняя Беллатриссой в частности, и в общем Блэками, а без Сириуса Джеймс на вылазки ходить отказывается. Орден — не Аврорат, где нужно подчиняться приказам старшего по званию.

И вот же неудача — Том почему-то выбрал именно Гарри в свои враги, а не Невилла, хотя тот подходил под условия пророчества идеально. Алиса, в отличие от Лили, в рейдах участвовала и вызов, если это можно назвать вызовом, Тому бросала. Не единожды.

Но Том выбрал чету Поттер — и Альбусу нужен был этот мальчик пророчества.

Ещё раз скорбно повздыхав, подёргав колокольчики в бороде, он всё же процитировал пророчество. И опять умолчал. Последнюю строчку, кроме него, не знал никто. Снейп тоже прослушал только часть и доложил о ней Волдеморту. Тому и этого хватило. Авось и Джеймс «успокоится».

Затем последовал скандал. Как и опасался Альбус, Джеймс был готов вот прям сейчас хватать семью и делать ноги.

— Что ж ты раньше про семью не вспоминал? — орал Моуди на Поттера.

— Раньше мы были как все! — тоже кричал в ответ Джеймс. — В равных условиях! Все под одним небом ходим! Война, мать её! Но теперь?.. Нет! Моего сына выродок не получит! Лили, собирай вещи!

Остановить Джеймса Альбусу удалось с большим трудом. Но удалось. Вот тогда-то и зашла речь о том, как спрятаться. Сошлись на заклятье «Фиделиус». И тут выдал Сириус.

— Мистер Дамблдор, я не могу быть Хранителем секрета, — сокрушённо качал головой Сириус Блэк.

— Трус поганый! — громко, нисколько не сомневаясь в своей правоте гаркнул Моуди. — Как и вся твоя семейка!

Сириус ожёг аврора взглядом, но промолчал и пнул под щербатым столом в голень своего лучшего друга и кузена Джеймса, чтобы и тот охолонулся и не встревал. Не время затевать очередную свару. Сукин сын никогда не верил в то, что хотя бы один из Блэков мог оказаться на стороне Света. Ни учёба на Гриффиндоре, ни замужество кузины Андромеды за магглорожденным Тонксом ни на йоту не переломило мнение этого старого мудака.

— Все знают, как мы дружны с Джеймсом, — процедил Сириус, но при этом не поднимал глаз на Моуди, чтобы не спалить свою ненависть к этому ушлёпку. — Узнают, что Поттеры под «Фиделиусом», а они рано или поздно узнают, суки, начнётся охота за Хранителем…

— Говорю же, — рявкнул Моуди, грохнув кулаком по столу, от чего проснулся и заревел в детской, куда его во время разгорающегося скандала отнесла Лили, Гарри. — Трусло поганое!

— Я не трус! Пусть все думают, что я Хранитель, и гоняются за мной! — взревел Сириус, подскочив и опрокинув табурет. — А Хранителем будет тот, на кого в жизни невозможно подумать — Питер!

— А что, это идея, — азартно потёр ладони Джеймс и кивнул Лили, вошедшей на кухню — она бегала успокаивать Гарри, а сейчас встревожено смотрела на мужа. — На Петтигрю никто и не подумает. В Ордене он не состоит, а в Аврорат не прошёл по тестам, плохо у него с физическими упражнениями, сидит в своей норе и носа почти не кажет.

— Что, и к вам в гости не ходит? — весьма удивился Альбус, только сейчас заметив, что Петтигрю-то и нет.

Про ссору Поттера с Люпином он был в курсе. Не одобрял, укоризненно смотрел, но мирить не пытался. А шпион в стае Сивого был бы весьма кстати. Да только поссорились друзья аккурат после открытого объявления тёмными, что оборотни теперь на их стороне. Что там произошло на этой почве между бывшими друзьями — Альбус не вникал, но как факт — Люпину отказали от «дома» Поттеров.

— Да нет, ходит, — усмехнулся Джеймс, — но редко. Боится, крысюк, я же аврор — первая мишень Пожирателей, да ещё и женат на магглорожденной.

На том и порешили. Назначив дату проведения ритуала сокрытия через неделю, Альбус и Аластор покинули Годрикову Лощину.

— Уф, — картинно вытерев якобы пот со лба, Джеймс зло пнул стол по ножке, — уебались, слава Мерлину.

— Джей! — укоризненно глянула на него Лили.

— Как Гарри? — тут же спросил он, проигнорировав укор супруги.

— Спит, — пожала она плечами, — Ему-то что? Ну, покричали, разбудили… Я его лёгким Сомниусом, да заглушку на кроватку поставила. Одностороннюю. Теперь мы его услышим, если проснётся. А он — нет. Моуди, старый дурак! Вот сразу чувствуется, что своих детей ни у директора, ни у главного аврора нет. Орать тут принялись! Бешеные. Джей, — уже обеспокоенно, — неужели ты…

— Я что, идиот клинический? Нет, конечно. Мне просто нужно было изобразить и обеспокоенность, и покладистость.

— Сложный трюк, — «гавкнул» Сириус и тоже весьма неприятно ухмыльнулся. — Но старые пни всё же повелись на театральщину.

— Джей? — глаза Лили были по галеону.

— Послушай, Лилс, — Джеймс как-то сдулся-сгорбился и снова занял табуретку, словно из него разом вытянули держащий его стержень, — Дамблдор, конечно, крут, но…

— Ты не веришь ему, — тихо, но уверенно закончила Лили. — Я уже давно это поняла. Но не понимаю, почему?

Лили взмахом палочки набрала в чайник воду и тут же его вскипятила. Ещё одним взмахом отправила грязные чашки, оставшиеся от визита гостей в посудомойку, где они принялись тихо позвякивать, плескаясь в пене. Следующим взмахом призвала чистые чашки из буфета. Этими рутинными действиями она успокаивала расшатанные последними событиями нервы, прекрасно понимая, что ситуация, и так аховая, стала намного хуже и опаснее, чем была до сегодняшнего вечера.

В глубине коридора хлопнула дверь — это вернулся Сириус, вышедший убедиться, что «гости-что-кости» действительно умотали восвояси. Ну и так, проверить обстановку. Время не просто неспокойное…

— О! Пироги с мясом! Где ты их прятала, Лилс? От Моуди-то с его бешенным глазом?

Лили нервно сжала палочку, коей только что отлевитировала на стол упомянутые пироги. Да, был за ней такой грешок. В штабе командовала Молли Уизли с её коронными капустными пирогами и по самым большим праздникам пирогами с требухой — всё экономит, будто из собственного кармана финансирует «стол» Ордена. Вот и повадились все бойцы, что ни есть, невидимого фронта к ним с Джеем в гости наворачивать — у Лили-то пироги с чистейшим мясом подавались. Ей не жалко, не убудет, да только гвалт этот вечный в собственном доме задолбал уже через пару месяцев. Стала потчевать гостей и жданных и нежданных только лишь конфетами да чаем. Отрубило. Даже Джей вздохнул с облегчением — тоже доставали соратнички. На работе — работа, в Ордене — работа, и дома — работа… Это чересчур.

— Садись, ужинай, — хлопнул Сириуса по плечу Джеймс, — а то из-за… Ужин прошляпили, а уже заполночь на дворе.

Сири снова умостился на табурете за столом, будто и не торчали они в этой кухне аж с десяти вечера, и вгрызся в пирог.

— Ты мне лучше скажи, — проглотив здоровенный кусок почти в один укус, обратился Блэк к Джеймсу. — Я тебя правильно понял?

Ночь, фонарь, аптека… Ой, не из этой оперы. Ночь, Хеллоуин, 1981 год, выстрел, на который никто из веселящегося народа не обратил внимания, списав на петарду или хлопушку. Но вот — народ угомонился и разбрёлся по домам. На улице воцарилась сонная тишина.

— Питер — сука!

Если бы на улице ещё остался хоть один празднующий, он бы начал оглядываться с опаской, ибо голос шёл из пустоты.

— Не-е-е! — немного пьяненько протянул второй голос. — Крысюк, блядь. Ик…

— А МакКошка нас предупреждала, — снова рычащие нотки в первом голосе. — Анимагическая форма — суть наши душевные устремления. А ещё не верил! Крыса помойная, и всегда ей был.

— Ну, так… ик… и был этот… как его… расчёт, вот! Ик.

— Джей, братишка! Да ты пьян!

— Сири! Да как м… ик… жно?! Ик… — возмутился пьяненький. — Не з… ик… наю, чем эта м… ик… рда по м… ик… не шар… ик… ахнула, ик…

— Финита?

Тут, наконец, Джеймс стянул мантию-невидимку, что до сих пор укрывала его, а с Сириуса стекли дезилюминационные чары, и оба мужчины «проявились» в ночи.

— Ну… ик… п… ик… буй… ик.

— Он там жив ещё?

— А что ему сделается? — уже нормально ответил Джеймс. — Я же не убийца. Пусть теперь в Аврорате разбираются, что с ним делать.

— Чем ты его?

— Петрификусом, Ступефаем, и колдомедицинским статиком. Не очухается, пока не расколдуют. Ну, или я не помру. Интересно, в доме что?

— А то ты не слышал, — хмыкнул Сири, — Пойдём? Проинспектируем?

— Ну, пойдём. Что-то долго, я видел, сигналка сработала.

— Тьфу, пердун старый. Ещё одна сука.

— Хрен ему, а не место во главе Визенгамота. Под суд у меня пойдёт, интриган сукин.

Они немного прошлись по улочке, таща за собой по воздуху Мобиликорпусом странное бревно, в темноте ночи смахивающее на тело толстенького, но низкорослого человека, и остановились у калитки дома.

— А «Фиделиус»-то — тю-тю, — присвистнул Сириус.

— Ну, ещё бы! — хмыкнул Джеймс толкая калитку. — Мы мертвы, а аврорам и Великому и Светлому нужно будет как-то попасть в дом.

За этим они дошли до крыльца, на котором валялась горстка пепла. Дверь была нараспашку.

— Джей, Сири — вы? — послышался из темноты хриплый лающий голос.

— Мы, Рем, мы. Молодец, попал с одного выстрела. Выходи давай.

В кромешной тьме короткого коридорчика вспыхнул огонёк Люмоса, высветивший лицо рыжеволосой девушки.

— А чего он тут кучкой пепла рапархился? — спросила девушка тем самым хриплым лающим баском. — Вроде обычная пуля, а не Адское Пламя.

— А мне почём знать? — пожал плечами Джей.

Сириус прикурил маггловскую сигарету, Рем, и в обличии Лили не утративший звериного нюха, поморщился, и в этот момент тишину улицы разорвал треск аппарации, и громоздкие шаги, перемежаемые сдавленными всхлипываниями и трубным отсмаркиванием в, наверное, платок.

— А вот и кавалерия, — хохотнул Сириус.

— Хагрид? — глаза Джея полезли на лоб, наблюдая за неспешным приближением полувеликана. — Хороша кавалерия, ничего не скажешь. Нет, я против Хагрида ничего не имею, но мы тут вроде как Волдеморта воюем, а нам на помощь прислали полувеликана, не имеющего палочки? Да ещё и почти через два часа после срабатывания сигналки? А ничего, что нас тут уже покрошили в капусту, м?

— Ну-ка, ну-ка… Джей, ложись-ка ты трупиком, Рем, тащи сюда пупса, и сам скройся.

— Друг, ты чего?

— Счас проверим кое-что, давай, он уже почти дошёл. Бегом! Да куда ты с крысой, в кусты зашвырни!

Так и встретил Хагрида «труп» Джеймса и стенающий и баюкающий малыша Сириус.

— Э-э-э… Сириус? — глупо спросил Хагрид, просморкавшись.

— Хагрид? Это ты, да? Джей… Лили…

— А Гарри? — разрыдался большой человек. — С Гарри порядок?

— Да, вот же он, — Сириус осторожно подтянул одеялко, — один, совсем один теперь, сиротинушка-а-а…

— А-а-а… — подхватил завывания Хагрид и снова шумно высморкался в платок размером со скатерть.

— А ты… как… здесь? — вдруг спросил Сириус.

— Дык… это… Дамблдор послал, — трубный звук в «скатерть». — Малыша… это… отвезти…

— Куда это? — тут же насторожился Сириус.

— Дык… к родственникам…

Сириус слишком резко прижал к себе свёрток с малышом, и тот проснулся и начал реветь.

— К каким это родственникам? — совсем настороженно спросил Сириус и исподлобья зыркнул в сторону полувеликана. — Нет у него никого, кроме меня.

— Дык… к сестре Лили…

— К этой мымре? — взвился с места в карьер Сириус, аж подпрыгнув от возмущения, и тут же принялся укачивать совсем уж разошедшегося младенца на своих руках. — А чем я плох? Я его крёстный! Сам воспитаю!

Хагрид растерянно хлопал глазами и пытался сообразить, что же ему теперь делать.

— Дык… это… Дамблдор велел… — он почесал огромной ручищей в своих спутанных и нечёсаных патлах где-то в районе затылка.

— Что ж он сам сюда не явился? — уже зло высказался Сириус.

— Блэк! Ты… это… не забывайся! — громыхнул Хагрид. — Ребёнка отдай?!

— Вот ещё! Кто он такой, чтобы распоряжаться жизнью Гарри?! Я! Я его крёстный отец! Мне и растить-воспитывать. Иди отсюда! Так и передай!

— Блэк! — Хагрид даже направил на Сириуса свой неизменный зонтик.

— Вон пШёл! Вынудишь драться — пожалеешь. Сам знаешь, мне ты не соперник. Иди с миром, Рубеус. О Гарри я позабочусь сам.

— Э…э…э… А Петтигрю не побежишь ловить? Э…э…э… не должен я был этого тебе говорить…

Сириус закаменел. Сжал губы настолько сильно, что заиграли желваки.

— Предателя пусть ловит Аврорат, — ледяным тоном отрапортовал он Хагриду. — Иди!

Хагрид ещё потоптался на месте, снова всмотрелся в каменную маску вместо лица Сириуса Блэка, на «труп» Джеймса Поттера, на кучку пепла на пороге, оглядел целый и не разрушенный дом и, ссутулившись, побрёл прочь. Ещё несколько минут было слышно его грузные шаги, а потом треск, хлопок и снова наступила тишина.

— Сука, блядь! — процедил сквозь зубы оживший вдруг «труп» Джеймса Поттера. — Да кто ему дал право…

— Пошли, Джей! Нам ещё всё-таки авроров дождаться надо, а я устал за эти месяцы, как… Рем!

Авроров они ждали до самого полудня следующего дня. Тройка Мародёров вся изматерилась, ожидамши.

— Ну и сука! — разорялся Сириус бросая маггловские дротики в мишень с изображением главы аврората Аластора Муди. — Сколько времени уже прошло? Вот только не говорите мне, что старый пендель оповестил своего холуя! Авроры на такие сообщения должны реагировать без всяких согласований! Вызов на место свершившегося преступления — есть вызов на место свершившегося преступления! Какие могут тут быть проволочки? Это же на согласование операции или засады, блядь! А тут — тишина!

Когда произносился этот монолог — на дворе занимался рассвет.

— Ты глянь, — вдруг вскинулся Ремус, уже избавившийся от оборотного зелья в организме, под которым жил последние два месяца. — А народ-то уже, похоже, в курсе. Вон, фейерверки в небе расцветают, — он стоял у окна в «карауле».

Тут послышался серебристый перезвон, и Джеймс достал из кармана джинс, да-да, именно маггловских джинс — очень удобная одёжка, переговорное зеркало. Провёл по ободку — и в нём отразилась Лили.

— Мальчики, у вас всё в порядке? У нас тут такие слухи летают!

Тогда, после того, как ушли Альбус и Аластор, между «заговорщиками» состоялся серьёзный разговор. Джей и Сири понимали друг друга с полувзгляда-полуслова и уже давно потеряли веру в Великого и Могучего. Фактически уже через неделю после их вступления в Орден Жареной Курицы, как они стали называть про себя Орден Феникса. Когда они назрели вступить в ряды орденцев, потому что Министерство и Аврорат в частности откровенно не справлялись с возникшей в стране ситуацией, им думалось, что именно под руководством мудрого наставника они в раз переловят всех «крыс» в Министерстве, что затрудняют работу Аврората. Ведь Дамблдор, как член Визенгамота, прекрасно знал, кто из членов этого органа может быть на стороне Пожирателей. Они собирались в первую очередь обезвредить их, но…

Реальность оказалась похожа на ледяной душ. В Ордене заседали замшелые старики вроде того же Эльфиаса Дожа, однокурсника самого Дамблдора, Аластора Моуди, который на всех собраниях настаивал исключительно на силовых методах. Например, на летальном устранении только лишь по подозрению в принадлежности, в обход закона. А под подозрением у Аластора были все, абсолютно все чистокровные — даже те, кто официально заявил о своём нейтралитете. В результате эти семьи страдали от двойных плюх. Их терроризировал Волдеморт, их долбало проверками Министерство руками Аврората. О! Поттер это ощутил на собственной шкуре, когда были ещё живы родители. Поттеры-старшие были нейтралами, но доставалось им и от тех, и от других. В результате одного из нападений Пожирателей Смерти родители оказались мертвы. Джеймс тогда ещё учился в школе, заканчивал последний курс. Смерть же их и дала толчок к выбору будущей профессии.

Увы, приступив к своим непосредственным обязанностям после окончания Академии Джеймс понял, что Аврорат бессилен. Всё, что им, простым аврорам оставалось — это аппарировать на вызовы и проводить расследование уже свершившегося факта преступления, а не предотвращать их. Да и сами расследования тормозились где можно и нельзя. То Отдел Тайн нужный артефакт задержит, то зельеварческая лаборатория напортачит с анализами, то… Много чего. А пока суть да дело, кто-то успевал спрятать концы в воду. А если уж и выпадал группе попасть в самый эпицентр беспорядков, то Сириуса никогда не «командировали». Да и от прочих расследований отстраняли под любыми предлогами.

Именно поэтому они вступили в Орден. Надеялись, что Дамблдор, как член Визенгамота, будет им передавать информацию для расследований. Не тут-то было! Оказалось, что это они являются поставщиками сведений для Альбуса, а он своими секретами с соратниками делиться не собирался. Сколько раз было предложено толковых операций по поимке на горячем, если не «крыс» в Министерстве, то хотя бы засад на Пожирателей Смерти. И что? Ничего.

Каждое собрание Ордена больше напоминало сборище старых сплетников и переливание из пустого в порожнее. Но никаких видимых результатов деятельности подпольного ордена видно не было. А вот бойцы мёрли, как мухи, отправляясь по непонятным заданиям предводителя. Марлин МакКиннон Альбус тогда отправил обследовать какой-то островок. Что она там должна была найти? Зачем? Информацией директор с соратниками не делился, но через два дня после возвращения МакКинонн с задания на их дом было совершено нападение Пожирателей Смерти. Как результат — все мертвы. Даже малолетние дети четы, а в небе сияла Тёмная Метка.

Братья Прюэтты были отправлены в забытую Мерлином деревушку — суть задания для всех осталась тайной. Через сутки после их возвращения… Они попадают в эпицентр очередной террористической акции Пожирателей. Долохов, единственный из нападавших, кого уверенно опознали свидетели и выжившие, просто потому, что с него сорвали маску.

И всё бы ничего, простые совпадения, да только Поттер в Академии не клювом щёлкал. В той заварушке и он участвовал — не как орденец, а как аврор, аппарировавший со своей группой на вызов, и видел… Пожиратели, едва увидев Прюэттов, фактически полностью сосредоточились на них. Атакующий клин, который и возглавлял Долохов, а остальные — это барьер от беснующейся толпы и прибывших авроров, ну и по мелочи, как отвлекающий манёвр — там что-то взорвать, тут расколотить.

И так раз за разом. Боунс, Вэнс, Дибборн, Фенвик.

Все они погибли не из-за того, что состояли в Ордене Феникса и «боролись» с Пожиранцами. Да и многие из погибших в стычках с ними на улицах были зачастую просто случайными жертвами. Пожиратели устраивали погромы, но никогда и никого прицельно не выбивали, кроме прибывающих на место авроров. Целенаправленные же Пожирательские акции устрашения с преднамеренными убийствами были направлены только и только на магглорожденных волшебников. Убийцы они, спору нет, но чистокровных всё же старались не трогать. А все названные члены Ордена Феникса — чистокровные.

Можно, конечно, предположить, что Пожиратели выбивали орденцев, но тогда встаёт вопрос: а откуда они знали состав тайной организации? Да и выбивали они как-то странно. Уизли вот не трогали, Дожа, МакГонагалл, даже старуху Фигг, по их меркам самое то для атаки — сквиб, порочащий доброе имя волшебников. Про Альбуса говорить не приходится — по слухам, его и сам Волдеморт боялся. Но опять же… Лонгботтомы и сами Поттеры… Да, он помнит о своих родителях, но, положа руку на сердце, он так и не узнал, что тогда произошло в Поттер-холле. Единственным указателем на виновников была Тёмная Метка, а дальше расследование застопорилось и до сих пор находилось в подвешенном состоянии. А если хорошо подумать, то единственными чистокровными жертвами Пожирателей с летальным исходом из нейтралов стали только Поттеры. Что вызывает опять же массу вопросов.

Френк, Алиса, да и он сам за всё время активного противостояния ни разу не подвергались нападениям со стороны Пожирателей. И сталкивались они с ними только как представители закона. А ведь он, Джеймс, как осквернивший свою кровь женитьбой на магглорожденной, действительно, был наипервейшей целью Волдеморта. Но нет.

Можно подумать, его адрес проживания в Годриковой Лощине такая уж тайна из тайн, как и Уизлевская «Нора», как и домик этого самого Эльфиаса Дожа. Это Дамблдор с МакГонагалл окопались в Хогвартсе, остальные-то нет.

Защита на домах? Побойтесь Мерлина! Какая там защита? Максимум магглоотталкивающие да противовориный барьер. Все эти дома перечисленных фамилий — не Меноры и не Холлы, с их заклятой ещё в седые времена кровной защитой. Однако ж, и ту защиту на Поттер-холле нападающие прошли, как горячий нож сквозь масло.

Вот так Джеймс и вычислил, что охота на орденцев Пожирателями начинается после очередного странного и, на первый взгляд, глупого задания от Альбуса Дамблдора. Задание — нападение, задание — нападение. А на остальных противников Волдеморт демонстративно не обращает внимания, ну, если не считать стычек, в которых они, Джеймс, Фрэнк и Алиса, выступают как служители закона. То, что они при этом ещё и члены Ордена Феникса, дело десятое.

А на задаваемые Альбусу вопросы, тот разливал трели и снова переливал из пустого в порожнее, но опять не говорил ничего толком. Понятно, что Великий мыслитель что-то там копал и, видимо, получал ответы на какие-то свои вопросы, как он там говорил?

— То, что рассказала мне Марлин, помогает нам бороться с Томом, мальчик мой.

И всё. Чем помогает, как? Об этом молчок. Ну, и какое тут может быть доверие между соратниками? Между тем эти самые соратники тычутся вслепую по весьма невнятным и расплывчатым заданиям Дамблдора в том стиле — «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что», а после гибнут. И ладно бы, на основе полученных такой ценой сведений, кстати, о результатах этих вылазок кроме Дамблдора в Ордене никто не знал, потому что отчитывались «посланные» лично ему и не на собраниях Ордена, они смогли бы арестовать или хотя бы уверенно доказать вину хоть одного из Пожирателей. Нет. Ситуация не менялась от слова совсем.

Если уж члены Ордена и встревали в стычки, то приходили они по сигналу Джеймса, Френка или Алисы. А на места преступлений, в которых подозревали Пожирателей (Метка же) прибывали только после «шапочного» разбора, когда место покидали сотрудники Аврората и Правопорядка. Да только толку от этого? Какое расследование они могли провести силами только одного Ордена, если у них не было всей мощи Министерства? Ни лабораторий, ни необходимых артефактов, ни проведения законного опроса свидетелей, если они были. Вот этим всем и нагружал Поттера и Блэка Дамблдор, хотя у того же Аластора было гораздо больше возможностей вынести копии отчётов из лабораторий и прочих отделов, не нарушая при этом данных магических клятв. Так что это была бессмысленная возня. Даже если Альбус что-то и выцарапывал из этих сведений, то опять же результатами своих выводов, делиться ни с членами Ордена, ни, тем более, с Авроратом не спешил.

И это было обидно. Ведь видел же Джеймс, что Дамблдор что-то такое знает об очередном нападении. Знает, но молчит. Хоть бы намекнул, чтобы и остальные могли думать в правильном направлении, глядишь…

Оставалось только махнуть рукой на такое и понимать, что твоим доверим беззастенчиво пользуются. А на прямые вопросы получать один и тот же ответ:

— Я не уверен, мальчик мой.

Уверен, не уверен, хрен с этим, ты мне скажи — я не собираюсь трепаться и унижать твоё Величие сомнениями. Я просто проверю твои версии, но через законный аппарат. А уж там как посмотреть: не подтвердится — так и твоя репутация не пострадает, а если подтвердиться — так может и ситуация сдвинется с «мёртвой» точки. Но нет.

— Зачем говорить, я не уверен, — вот и весь сказ, и всё доверие к своим соратникам.

К моменту прихода Дамблдора в их дом с известием о драккловом пророчестве Поттер уже подрастерял всё своё некогда безграничное доверие в мудрость и силу директора школы. А уж последующие за этим события…

После того, как Дамблдору удалось «уговорить» взволнованного судьбой сына отца — тут Джеймс не играл ни капли, он, действительно, был обеспокоен — не пороть горячку с немедленным отбытием за океан, или за пролив — на первое время, разгорелся спор о способах сокрытия дома Поттеров. И вот тут опять Джеймс сжимал зубы до играющих желваков. Из всех предложенных весьма действенных способов, Альбус не согласился ни с одним. То это тёмная магия…

— Не разочаровывай меня, мальчик мой, прибегая к тёмным силам, они коварны и порабощают нас.

То это кровная магия, запрещённая.

Бред. Каким бы Поттер не был гриффиндорцем, он был представителем старой чистокровной семьи, хоть они и не были лордами. И с молоком матери впитал, что магическая силы не имеет цветовой окраски. Окраску имеют деяния самого волшебника. Той же Бомбардой вполне спокойно можно убить человека, не хуже чем первым непростительным. Разве что грязи да вывороченных кишок будет больше. Или той же Левиосой — поднял камень потяжелее да опустил на голову жертвы. Но от чего-то эти заклинания к тёмным не причисляют. Вот чем, скажите, Альбусу не угодила вполне себе светлая «Складка подпространства»? В чём это действо им было признанно зело тёмным деянием? Обычная пространственная магия! И вдруг — тёмная?

А уж когда речь зашла о «Фиделиусе»! Вот тогда-то Джеймс и понял: они с Лили — отработанный материал. Пешки, подставленные под удар ферзя, а Дамблдор ведёт какую-то свою игру, прикрываясь делом Света.

У заклинания была масса недостатков. Начиная с того, что, пусть пройти барьер, им создаваемый, можно только при определённых условиях, а точнее, если хранитель секрета тебя лично оповестит о точном адресе, то обнаружить его, барьер, труда не составляет. А там устрой засаду и — привет. Аппарировать из-под заклинания невозможно, как и аппарировать в его контур. Порт-ключами воспользоваться тоже становиться проблемой. Т.е., если нападение произойдёт — а Джеймс уже не сомневался, что это дело времени — бежать Лили с ребёнком не сможет. И… самое уязвимое — Хранитель.

Когда Альбус решительно отверг самого Джеймса на эту роль, Поттер окончательно убедился, что они стали расходным материалом. Начать с того, что в дом, защищённый чарами «Фиделиуса», мог попасть любой, кому хранитель лично сказал или написал адрес. ЛЮБОЙ. Хранитель не требовался постоянно. После того, как заклинание вступало в силу, Хранитель говорил адрес — «оповещал» — для собственно проживающих в этом доме членов семьи, чтобы они сами могли попадать в свой собственный дом. Один раз. Иначе, как бы они с Сириусом ходили на работу, а Лили по магазинам за продуктами? Каждый раз звать Питера? А закончить тем, что любой из оповещённых этим Хранителем, например, тот же Френк мог провести под эти чары кого угодно, просто взяв его за руку, во время произнесения на границе чар ключа-адреса!

И смысл во всей этой суете? А ведь «оповещённых» был достаточно широкий круг лиц. В списке обретался весь состав орденцев. Волдеморту совсем не обязательно будет охотиться именно за Хранителем секрета. Отловит любого из орденцев и — привет! Джеймс сильно сомневался, что тот же Дож или старуха Фигг будут молчать и терпеть пытки, и в конце концов согласятся стать «проводником». ПРОСТО ДЕРЖА ВОЛДЕМОРТА ЗА РУКУ, провести их за границу чар. Тем более, уже доказано, что Мистер-Самый-Крутой-Тёмный-Маг отнюдь не брезгует использовать третье непростительно — Империо.

А уж когда даже не возразил на восклицание Сириуса:

— Узнают, что Поттеры под «Фиделиусом», а они рано или поздно узнают, суки, начнётся охота за Хранителем…

Хоть бы ради «приличия» возразил, что и наложение заклятья, и личность Хранителя останется тайной. Но зачем? Альбус для себя уже всё решил.

А спустя пару недель, уже после установки заклинаний, Альбус припёрся снова и давай клянчить фамильную мантию-невидимку — якобы для изучения.

Какому провидению надо ставить свечки, раз Джеймс сумел удержаться и не повыдёргивать седую козлиную бородку? Но твёрдо отказал в просьбе, аргументировав отказ тем, что сейчас не время для исследований, а его сыну и жене мантия и самим пригодится, раз уж они теперь цель номер один у пожирательской кодлы. И да, он такой нехороший, что ставит жизнь своей супруги и сына выше, чем операции орденцев, когда Альбус сменил пластинку и заявил, что мантия ему нужна для проведения этих операций.

А то, что Поттеров искали и интенсивно, было понятно по наводнившему Годрикову Лощину разномастному сброду. Тогда Альбус ушёл, не скрывая своей досады, замаскированной под скорбное выражение лица. А Джеймс развил бурную деятельность.

Ругались ли они с Ремусом? Да ни в жисть! Просто в свете подозрений самого Джея и примкнувшего к нему Сириуса в сторону Великого и Светлого, они сделали вид, что поругались. На самом деле они не хотели втравливать своего друга в эту грязь, а продолжай они «дружить» дальше — Дамблдор бы обязательно этим воспользовался, и тогда жизнь Люпина перестала бы стоить и кнат. Теперь же Ремус поселился в доме под Оборотным зельем, которое сварила Лили, с запасом её локонов. И каждый день тренировался управляться с обычной маггловской винтовкой.

— Какие же вы всё-таки… волшебники, — досадливо скривила губки Лили на их обсуждение того, как защищаться против самого сильного мага этого времени. — Винтовка, пуля — и нет Волдеморта.

Жизнь взаперти, под гнётом пророчества (и как можно поверить в эту чушню?), да ещё и разъяснения мужа в состоявшемся после гранд-визита, начисто выбили из некогда чистой и светлой девочки все остатки гуманности и человеколюбия.

— Но маггловские…

— Электронные? Да, не действуют. А обычные механические часики работают, как… часики! Вот и винтовка — это сплошная простейшая механика, так что насыщенность магических потоков никак не повлияет на работоспособность затвора и бойка. По сути — это простейшее кресало, высекающее искру для поджигания пороха. А порох в пуле — это тоже зелье. Смотрите…

Лили для примера взяла два простых камушка из ближайшего горшка с комнатными растениями, служившими дренажом, и с силой ударила один об другой, тем самым, вызвав пару искорок.

— Вот и всё. И никакая магия этому не помеха, если, конечно, изначально не зачаровать эти камни на, антиискристость, например. А кто будет зачаровывать винтовку, если нам надо как раз высечь бойком искру?

Глаза у «мальчиков» были по галлеону, а мыслей в голове… А Лили тем временем продолжила:

— При ведении боя магическими средствами — хоть с палочкой, хоть без палочки, вербально или нет — мы всё равно видим траекторию полёта выпущенного боевого заклинания. Скорость преодоления заклинанием расстояния до цели достаточно велика, но… Увернуться можно практически всегда, особенно, если заклинание не бьёт тебя в упор. Область поражения заклинанием тоже весьма ограничена от десяти до пятидесяти метров. Тут уже зависит от силы волшебника, кастующего это заклинание. Возможно, кто-то может заклинать и на более дальнем расстоянии, но я, простите, такого ещё ни разу не встречала, а мистер Дамблдор нас не жалует демонстрацией своей силы, чтобы судить, на сколько далеко улет его заклинания. Область же поражения пулей даже гладкоствольного ствола составляет восемьдесят-сто метров. А если винтовка снайперская с нарезкой, то и до пятиста дотягивает. И это только расстояние для гарантированного поражения, то есть пуля вообще лететь может и до двух километров, просто убойной силы в ней уже не будет. И летит пуля со скоростью гораздо выше скорости заклинаний, глаз эту скорость увидеть не в состоянии. Улавливаете, куда я клоню? Взяли винтовку, выследили этого гада и — даже не приближаясь к нему на расстояние распознавания — прострелили ему башку. И пусть это не честная дуэль, но эта тварь угрожает моему сыну!

Лили вместе с Гарри были срочно и тайно — Джеймс, естественно никому не стал докладываться о своих планах — были вывезены даже не на материк, а… На виллу в Тунисе. Вместо неё теперь под Обороткой в Годриковой Лощине остался Ремус, а вместо Гарри — зачарованная маггловская же игрушка-пупс. Джеймс тогда только глазами хлопал — насколько эта кукла даже без всякой магии похожа на годовалого младенца, а подзачаровав чуток — вообще от Гарри не отличить стало. Немного трансфигурации и анимации, прочих чар и вот — младенец обычный, году с парой месяцев возрастом, ползает, даже иногда сам ходит, и даже проговаривает какие-то звуки и отдельные слоги. И никто за два последующих месяца, даже Великий и Светлый, не заподозрил подвоха. Впрочем, по тому, как тот старательно отводил глаза от ползающего под ногами младенца, можно было сделать соответствующие выводы.

С тех самых пор, как отбыла Лили с ребёнком, Джеймс и Сириус продолжали ходить на работу. Рем тренировался с маггловской винтовкой на заднем дворе, стреляя по мишеням в высокой бетонной стене. Заглушающим и магглоотталкивающим чарам салют, а ещё «Фиделиус». Днём, урывая для сна только короткие вечерние часы. А по ночам они устраивали засаду у дома. Уверенность того, что, если Волдеморт и осмелиться напасть, то произойдёт это именно ночью, основывалась на анализе всех прочих нападений. Ещё ни разу Он не пришёл в дома днём, только ночью, в самые глухие часы. Это только общественные погромы устраивались днём и не самим Этим, а его приспешниками.

Сначала они с Сириусом, действительно, хотели выследить Волдеморта, но… Даже Аврорат, как организация, не смог вычислить координат расположения ставки, чтобы нагрянуть туда с группой захвата. Тогда они сделали ставку на засаду. Раз Волдеморт ищет Гарри, чтобы убить — вот они и устроят засаду у дома в Годриковой Лощине. Ловить на живца.

Два месяца! Два месяца напряжения и накопившейся усталости. Но план сработал. В ночь на Хеллоуин замаскированный дезилюминационным заклятьем Сириус и Джеймс под мантией-невидимкой контролировали улицу, прилегающую к дому, а потому высокий человек в характерной мантии, расспрашивающий какого-то маггловского мальчишку, а после уверенно направившийся прямо к дому Поттеров, был замечен и, несмотря на мантию и глубокий капюшон, опознан. А потом Джеймс увидел и шмыгающую крысу.

Дальше всё произошло стремительно. Волдеморт, узнавший адрес от Хранителя секрета, беспрепятственно вошёл в калитку. Сириус пошёл следом подстраховывать Ремуса, который точно так же уже которую ночь залегал на верхней площадке лестницы, которая выходила прямо на дверь, не спуская её с прицела. А Джеймс ломанулся схватить предателя.

Выстрел — и Тёмный Лорд почему-то рассыпался прахом. Но это героев волновало мало, пусть с этим изыском Отдел Тайн разбирается. А вот то, что в момент нарушения Волдемортом периметра чар заклятье «Фиделиус» спало, как с куста, да то, что на сработавшие сигналки никто не аппарировал…

— Мальчики, у вас всё в порядке? У нас тут такие слухи летают!

И Лили принялась их просвещать, что, оказывается, уже не только Британия в курсе кончины Тёмного Лорда, но и весь мир об этом знает, все газеты идут с экстренными выпусками и вообще шум до небес стоит. В том числе и о смерти Поттеров и о Мальчике-Который-Выжил от самого тёмного проклятья из существующих — Авады Кедавры. «Мальчики» только охреневали от новостей.

— А тут до сих пор никого нет, тьху! — Сириус злобно пнул табурет, и тот отлетел к крашеной в бежевый цвет стене.

— Ни Дамблдора. Ни группы авроров, — горько усмехнулся Джеймс.

А дальше? Дальше был цирк, когда, наконец-то, прибыли авроры. И шок всех и вся от того, что Поттер-то жив-живёхонек. Ремус к тому моменту уже покинул дом, нечего его светить в разборках, а отсутствие всё это время в доме Лили Джеймс скрывать и не собирался.

Потом было проведено расследование по факту нападения на Поттеров, идентификация той кучки пепла, что осталась от Волдеморта. Повальные аресты подозреваемых и прочая лабуда. В Британию робкой поступью возвращался Мир. А через год Дамблдор выставил свою кандидатуру на пост Главы Визенгамота, уверенный в своей безоговорочной победе. Но Джеймс не забыл того, как его пустили в расход и приложил все свои невеликие силы, чтобы… Шепнул там, мрачно зыркнул здесь, невзначай побеседовал с герцогом Норфолком — пусть Поттер и не аристократ, но происходит из уважаемой чистокровной семьи… Написал пару анонимных статей в «Ежедневный Пророк», ради такого дела даже любезно поговорив с начинающей скандалисткой пера Ритой Скиттер.

Он никого и ни в чём не обвинял, но виртуозно использовал науку манипулирования общественным сознанием, которую ему «преподал» мистер Дамблдор.

Кресло Главы Визенгамота прощально помахало Дамблдору ручкой. Более того, его тут же сместили и с занимаемого им кресла в самом Визенгамоте — неблагонадёжный. А там и кресла директора Хогвартса маг лишился. Репутация развалилась в хлам, и общественность решила, что такой ненадёжный человек не может воспитывать их детей.

Теперь всё, что оставалось Дамблдору — доживать свой век на пенсии в полуразвалившемся доме в Годриковой Лощине. Иногда он заходил в гости к Поттерам и вещал, что Волдеморт ещё вернётся, что это не конец. Но Джеймс с доброй улыбкой выпроваживал старика восвояси.

— Вот когда вернётся, тогда и будем думать, что делать. А, собственно, с чего вы в этом так уверены, мистер Дамблдор? Скажите же мне — я, как ответственный работник Аврората, проверю все ваши умозаключения и предотвратим возвращение…

И Дамблдор уходил, горестно по-стариковски тряся головой и бормоча, что «он ещё вернётся», однако отказываясь рассказать, на каких фактах он строит свои предположения.

Джеймс не знал: вернётся или нет убиенный ими Тёмный Лорд, но пока не собирался забивать этим свою голову. Один раз его уже прикончили, прикончат и во второй раз, только… Не дай Мерлин, если это случится — Дамблдор простыми расспросами не отделается, а загремит прямиком в казематы Аврората на полноценный допрос. По крайней мере он, Джеймс, сделает для этого всё, что в его силах. Свою бы загубленную жизнь он старику, может сдаться, и простил бы, но не жизнь жены и сына.

P.S. от автора. Ну, а вернулся ли Волдеморт спустя 10 лет, смог ли возродиться через 14 после описанных событий — это уже совсем другая история. Ведь изначальные данные каноничного ГП и… прочие названия томов претерпели кардинальные изменения.