Предсмертная кода (джен)

''Беги, он всё знает.''

Эти слова были нацарапаны под деревянной полкой моей спальни. Я смотрела на надпись, словно в ней были раскрыты все тайны мира. Когда же мой мозг вышел из прострации, я наконец осознала, в каком абзаце оказалась.

Мне нужно валить отсюда как можно скорее.

В последний раз взглянув на свою маленькую, но уже родную спальню, я схватила сумку со всем необходимым и выпрыгнула из окна. Мне повезло, что мой дом не очень высокий, поэтому посадка была удачной. Даже не оглянувшись назад, я побежала что есть мочи из этого места. Уверена, Райнер заметил, как я выпрыгнула, и, скорее всего, уже бежит за мной. Надеюсь, мне хватит времени засесть на дно. Значит, остальное будет зависеть от Микасы. Только бы она была в порядке.

Резко повернув направо, я увидела густой, тёмный лес. Даже не подумав о последствиях столь абсурдного решения, я ещё активнее задвигала ногами, дабы оказаться в этой спасительной зоне. Когда я добралась до первых деревьев зелёного леса, я почувствовала спиной чей-то взгляд. От этого ощущения у меня в груди всё сжалось от страха.

Всё-таки я не успею.

Нет, не смей так думать. Я должна убежать, чтобы выбраться отсюда. Я должна спасти Микасу. Уверена, она не просто так выдала мою тайну. Ей точно угрожали.

Вспомнив немного взволнованное лицо Микасы, во мне начал разгораться гнев. Почему вышло всё именно так? Какого чёрта именно я? Почему именно Микаса? Дерьмо, только бы этот малолетний гад ничего не сделал ей.

От накатившей злости я побежала ещё быстрей. Даже удивительно, что я ещё не выдохлась, но думаю, это будет продолжаться далеко не вечность.

Мельком посмотрев по сторонам, я сбавила темп. Сейчас мне не стоит тратить всю энергию на один лишь бег. На данный момент мне нужно отцепиться от Райнера и найти Микасу. Оглядевшись вокруг, я повернула налево, где было большее количество деревьев. Не повышая темп, я искала место для своего временного укрытия. Когда же я заметила неглубокую яму возле кустов каких-то ягод, я услышала шорох листьев позади себя. Испугавшись возможной опасности, я не заметила корень дерева и споткнулась. К счастью, я успела сгруппироваться, и благополучно ударилась плечом об огромный дуб. Даже не почувствовав боли от падения, я быстро добежала до ямы и спряталась в ней. Я попыталась отдышаться, но воздуха всё равно не хватало, поэтому я закрыла рот рукой. Наконец успокоившись, я сосредоточила слух, чтобы услышать малейший хруст сухих листьев или же звук шагов. Но мне не стоило никаких усилий расслышать его голос:

— Йен, выходи. Я узнал от Микасы всё, и ничего не расскажу Ханджи, если ты выйдешь по-хорошему.

От слов Райнера у меня по всему телу прошлись мурашки. Чтобы хоть как-то унять дрожь, я прижала колени к груди и закрыла глаза, молясь всем богам, которых я смогла запомнить на уроках истории. Через некоторое время я услышала хруст листьев и удаляющиеся шаги. Открыв глаза, я резко села на корточки и выглянула из укрытия. Честно говоря, то что я увидела было последним, чего я вообще ожидала бы увидеть в своей жизни. Райнер стоял спиной к моему убежищу в своей солдатской форме, держа в обеих руках рукоятки от манёвров. Он бы выглядел сейчас как божественное изваяние, если бы не одна мелкая деталь — он был весь в багровых пятнах. Руки, лезвия, обувь и даже волосы красовались всеми оттенками алого, словно его облили чёртовой краской. Но, к сожалению, это не так.

Даже не успев полностью принять реальность, меня вырвало на зелёную траву возле ямы. Когда спазмы прекратились, в горле всё равно чувствовалась горечь от желчи. Я вытерла рот тыльной стороной рукава своего потрёпанного платья и выглянула из ямы. Но кроме огромных деревьев и кустов я ничего не увидела. Мне это показалось подозрительным, поэтому я не сразу вылезла из своего убежища. Но убедившись в собственной безопасности, я повесила на плечо свою сумку и медленно поднялась на ноги. Когда же я собралась побежать обратно в город, мой рот закрыли нечто тёплым и шершавым, а талию крепко обхватили, не давая и сдвинуться.

— Наконец-то ты показалась, Йен.

— Йен, хорош уже витать в облаках, у тебя яичница подгорает, — Марк отобрал сковороду с прихваткой и уже сам начал готовить завтрак.

— Извини уж, за то, что я сегодня такая рассеянная. Просто кто-то всю ночь не спал и не давал довольствоваться грёзами сна другим, — я игриво взглянула на своего ''лунатика'' и наполнила электрический чайник водой из-под крана.

— Честно говоря, я рад, что ты учишься на музыканта, а не на писателя. Если бы твои повести состояли из ''грёз сна'', то думаю, редакторы добровольно совершили бы харакири, — после своих слов парень предусматрительно защитился крышкой от сковороды, а рукой прикрыл свой белобрысый ежик на голове. Я же в свою очередь попыталась не заорать в голосину и угрожающе посмотрела на него своим змеиным взглядом.

— То, что тебя взяли на работу по специальности, не значит, что ты Бог, милый. Твой безупречный голос тому доказательство, — злобно ухмыльнувшись, я насыпала в две огромные кружки по несколько ложек кофе и сахара. Залила я всё это творение горячей водой из чайника, а себе ещё добавила молока.

От затянувшейся тишины мне стало неловко, поэтому я уже хотела отшутиться, но Марк потрепал меня по голове своей огромной ручищей и негромко хмыкнул.

— Ты, что-ли, слышала, как я пел в ванной? — он смотрел на меня очень серьёзно, будто мы сейчас обсуждаем проблему глобального потепления, а не его ''выступление'' в ванной.

— Если это вообще можно назвать пением, то да, к сожалению. Но могу уверить, что всё не настолько плохо. Как будущий преподаватель говорю, — я схватила свою кружку с кофе и осушила её за пару мгновений.

— И как ты так быстро пьёшь кофе не подавившись? Таких, как ты, несколько веков назад сжигали на костре.

— А таких, как ты, увольняют на первом же дне работы. Ты хоть на время смотришь? — указав правой рукой на настенные часы, левой я кинула Марку его сумку.

— Ещё есть время, думаю, что на минут пять опоздаю, — даже не переложив яичницу на тарелку, он отрезал кусочек и в буквальном смысле проглотил его с горячим кофе, не забыв при этом подавится.

— Мда, я надеюсь, что тебя не выгонят в первый же день, — не спеша сложив красное платье и туфли на высокой платформе в рюкзак, я отщипала кусочек тоста.

— И я тебя люблю.

Не успела я даже нормально попрощаться, как услышала громкий хлопок дверью. Пожав плечами, я флегматично собрала форму и обед в свой немного потрёпанный синий рюкзак, где уже находилась моя вечерняя одежда. Когда я была готова выйти из квартиры, в мою светлую голову пришло осознание чего-то странного. Я повернулась и посмотрела в сторону открытого окна, где во всю светили яркие лучи солнца. Но кроме узких переулков и молодых деревьев я ничего не заметила. Это достаточно странно, потому что в такое время многие идут на работу, а на улице даже котов не видно. Ну да ладно, если буду так тормозить, то точно опоздаю на работу.

Подойдя к зеркалу в прихожей, я заценила, как на мне сидит мой прикид. Я приподняла джинсы, поправила свою любимую футболку и заколола чёрные, как смоль, волосы. Повесив рюкзак на левое плечо, я снова посмотрела на себя в зеркало. Синие глаза смотрели на меня в ответ со всепоглощающим восторгом. Конечно, я сейчас выгляжу как нарцисска, но мне до сих пор сложно принять факт того, что у меня глаза цвета моря. Как-никак, всю жизнь прожила с обычными карими шарами.

Вдоволь поглазев на себя любимую, я вышла из квартиры и закрыла дверь на ключ. Я быстро спустились с третьего этажа на первый и вздохнула полной грудью, наслаждаясь порывами летнего ветра. Вытащив из карманов джинс телефон с наушниками, я начала распутывать провода великого творения человечества. Наконец мои пальцы справились с этой задачей, и я нацепила их на свои уши. Поставив ''Революционный этюд'' Шопена, я не спеша пошла в кафе, где работаю уже несколько месяцев. Наслаждаясь героической мелодией, я как всегда начала непроизвольно дирижировать, не забывая при этом пританцовывать под быстрый ритм этюда. Люди смотрели на меня со смущением, удивлением и испанским стыдом, но для меня эта реакция являлась достаточно заурядной, поэтому я не прервала своё излюбленное занятие, а лишь задорней затанцевала. Но в один момент мне стало уж совсем неуютно, и я резко обернулась, предварительно сняв наушники. По всему телу прошёл холодок непонятного страха, что аж руки затряслись. Но я ничего примечательного не увидела, поэтому просто обратно засунула наушники и уже без закидонов пошла на работу. Я быстро оказалась у дверей уютного кафе, где красивым кривым шрифтом было написано ''Wie zu hause''*. Но даже любимый кафе не смог полностью развеять беспочвенную тревогу. Глубоко вздохнув, я открыла дверь и сразу же наткнулась на своего начальника.

— Ого, не думал, что ты так рано придешь.

— И вам доброго утра, Хэрр* Ханс, — я быстро положила наушники в карман джинс и улыбнулась владельцу этого прекрасного заведения.

— Боже, я всё никак не могу привыкнуть к твоим глазам. Удивительно, что они стали настолько синими, — Ханс провёл рукой по своей бороде, не отрывая взгляда от моих глаз.

— Врачи были сами в шоке. Обычно после операции они становятся светло-голубыми, но со мной такое не прокатило, — тихо ухмыльнувшись, я без прелюдий двинула в раздевалку, чтобы успеть протереть столы и разложить меню.

— Кстати, сегодня будут спагетти, поэтому, пожалуйста, не ешь свою гадкую гранолу на обед.

— Да ладно, вы из-за меня решили приготовить спагетти?

— С сыром и белым соусом, — резко обернувшись, я посмотрела в карие глаза человека, добрее которого мог быть лишь сам Иисус.

— Спасибо, но вам не стоило так заморачиваться, — я не хотела показывать Хансу свою поистине детскую радость. Но, думаю, я не смогла полностью это скрыть, так как он скрестил руки на груди и, незаметно улыбнувшись, покачал головой.

— Быстрей переодевайся, а то времени не останется на подготовку.

Я немедля зашла в комнату и вытащила из рюкзака ключи и свою форму, состоящую из ярко-красной кофты и чёрных слаксов. Быстро переодевшись, я засунула одежду и рюкзак в свой шкафчик и закрыла его на ключ. Я проверила наличие бейджика на своей кофте и вышла из раздевалки. Быстро добравшись до кухни, где Ханс уже вытаскивал из духовки овсяные печенья, я взяла тряпку и двинула в зал. Быстро справившись со столами, я увидела свою только что пришедшую коллегу.

— С добрым, Йен. Не думала, что ты так рано придёшь. Вроде, сегодня моя очередь подготовки зала, — Софи быстро собрала свои светло-русые волосы в конский хвост и пошла в сторону раздевалки.

— Наверно, что-то со временем случилось, или часы дома сломались, — пожав плечами, я отнесла обратно тряпку и помыла руки. Когда я хотела взять со стола меню, я услышала знакомый мальчишеский голос из зала.

— Да ладно тебе, Софи, даже пошутить нельзя?

— Твоё бессмысленное словоизвержение невозможно назвать шуткой.

— Не воспринимай близко к сердцу, малышка.

— Ты меня малышкой называешь? Тебе даже восемнадцати нет, чтобы такое говорить, сопля малолетняя.

На столь информативный разговор я лишь покачала головой и молча пошла в зал.

— Эй, Вагнер*, даже не поздороваешься со мной? — Эд, надменно ухмыльнувшись, скрестил руки на груди.

— Мне легче утопиться в бассейне без воды, чем сказать тебе это, — я закатила глаза и быстро начала раскладывать всё необходимое по деревянным столам.

— Из-за меня тоже утопишься в воздухе, если заговоришь со мной? — я обернулась на женский голос и встретилась взглядом с женой Ханса, которая помогает в готовке десертов.

— Здравствуйте, Фрау* Анна. Извините, я не заметила вас, — пожав протянутую руку, я положила последние салфетки на стол.

— Да ничего страшного, — Анна, быстро осмотрев зал, довольно хмыкнула. — Быстро вы справились с подготовкой. Значит, пораньше откроем кафе.

Девушка вышла из кафе, чтобы написать на доске сегодняшние особые блюда. В это время мы с ребятами двинули на кухню, чтобы поставить печенья и пирожные на витрину. Быстро справившись с данной задачей, мы с Софи сели за столик, а Эд стоял у входа на кухню. Эти двое просто смотрели на друг друга и ментально покрывали матом. Но через несколько минут им пришлось прекратить страдать бессловесным словоизвержением, так как к нам зашёл первый посетитель. Мужчина с осветлёнными волосами сел за столик возле окна и взял в руки меню. В этот момент Софи вскочила на ноги и пошла обслуживать его. Я же в свою очередь сидела на стуле и ждала своего звёздного часа. И словно прочитав мои мысли, вошёл через порог ещё один клиент. Это был паренёк в спортивке с очень густой шевелюрой. Он меланхолично оглядел помещение и сел за столик, который находился посередине зала. Я же не спеша встала и подошла к своему клиенту. Быстро записав заказ, я двинула на кухню и отдала его Анне. Не медля, я вернулась в зал, где уже сидело пять посетителей. Я быстро обслужила двоих и отправила заказы на кухню. Через несколько минут я вынесла кофе с чизкейком пареньку в спортивке, а ещё позже принесла по холодному чаю остальным двум клиентам.

Примерно в таком темпе мы работали до обеда. Но наш строй немного подпортил Эд, который пролил кофе на стол, не забыв разбить несколько тарелок. К счастью, это было единственное, что произошло. Потом мы собрались всей компанией на кухню, чтобы отведать легендарные спагетти с сыром и белым соусом. Я, вытаращив свои синие шары, глядела, как готовится это чудесное блюдо. Уже через несколько минут Анна разложила еду по тарелкам, и мы начали дегустацию. Немного попробовав его стряпни, я зажмурилась от наслаждения и продолжила поедать это творение.

— Ну как вам? — владелец выжидающе посмотрел на нас, словно здесь проводился допрос об убийстве.

— Очень вкусно. Спасибо огромное за этот обед, — Софи подняла свою чашку и допила оставшийся чай.

— Эти спагетти просто чудо. Я так ела только у мамы, — уже не скрывая свои эмоции, я закрыла глаза от счастья.

— Ну и отлично. Только не забывайте, что ваша смена ещё не закончилась, — Ханс забрал свою пустую тарелку и отнёс в раковину.

Анна с Эдом тоже не отставали: уже через несколько мгновений они опустошили свои тарелки и принялись за работу. Только мы с Софи остались доедать свой обед. Когда я хотела что-то сказать своей коллеге, по моей спине непроизвольно прошлись мурашки, и я резко обернулась. Сзади меня были полки с приборами и открытое окно, из которого можно было увидеть прекрасный сад возле кафе. Но кроме него и гуляющих людей я ничего не заприметила. Только отсутствие чего-то подозрительного меня не успокоило, напротив, это заставило ещё больше понервничать.

Уже третий раз, как я чувствую неладное. Неужели за мной следят? Кому я так насолила, что меня уже преследуют?

— Йен, ты в порядке? Ты вся побледнела, — Софи положила ладонь на мой лоб. Наверно, она хотела проверить температуру.

— Со мной всё хорошо. Просто мне резко стало холодно, — улыбнувшись, я отнесла посуду в раковину и без заминок пошла в зал. В нём уже было много посетителей, поэтому Софи пришлось промолчать и начать обслуживать клиентов.

Я, Софи и Эд быстро принимали заказы, отправляли их и протирали грязные столы. Мы работали на автомате и не заметили, как принесли заказ последнему посетителю. Посмотрев на время, я поняла, что опаздываю на свою вторую работу, поэтому я быстро побежала в раздевалку, открыла шкафчик и вытащила свой шмот с рюкзаком.

— Куда-то спешишь? — обернувшись на голос, я увидела Эда, который стоял, облокатившись о шкафчики.

— Не твоё дело, — я засунула свою повседневную одежду в рюкзак и вышла из раздевалки прямо в форме.

— До свидания всем, — даже не взглянув на ребят, я пулей выбежала из кафе и двинула на остановку.

Смотря на закат, я молилась всем кому можно, об автобусе, который по дикой случайности окажется возле моего носа. Но когда я добежала до пункта назначения, я не увидела спасительного транспорта. Резко остановившись, я ждала и пыталась не заистерить. Но минуты шли, а автобуса так и не было, а моя паника становилась более материальной. Когда я уже решила добежать до этого чёртового ресторана, мои глаза заметили вдалеке огромный жёлтый кусок металла. Через пару секунд автобус остановился возле меня, и я, не тормозя, залезла в него. Облегченно выдохнув, я вытащила наушники и села на ближайшее сидение. Я поставила первую часть ''Лунной сонаты'' и закрыла глаза, полностью растаяв в музыке. Когда в наушниках заиграли первые ноты ''Ла Кампанеллы'', автобус остановился напротив ''Limoni''. Я сняла наушники и вышла из транспорта. Оказавшись внутри здания, я быстро двинула в раздевалку. Мне хотелось пройти через зал без приключений, но арт-директор заметил моё позднее появление. Он грозно взглянул на меня и указал на фортепиано, а потом на свои наручные часы. Поняв без слов его прозрачные намёки, я двинула в раздевалку. Вытащив платье с туфлями, я быстро переоделась. Наплевав на всё, я бросила форму на ближайший стул. Я поправила складку на платье и пошла в зал, сразу же сев за белый рояль.

— Ты же помнишь, что тебе нужно сыграть? — я невольно вскочила от испуга, когда услышала шёпот своего начальника.

— Конечно, — немного замявшись, я опустила взгляд на педали интрумента. — Могу ли я сыграть потом свои произведения?

После произнесённых мною слов, я услышала, как директор цокнул.

— Можешь, но только из классики. Всё как всегда, — больше ничего не сказав, мужчина ушёл, давая полную свободу действий.

Я поставила правую ногу на педаль и сразу же сыграла первые ноты ''Зимы'' Вивальди. Полностью отдавшись мелодии, я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на своей игре.

В таком темпе я сыграла остальные три произведения ''Времён года''. Потом уже пошли концерты Моцарта и симфонии Бетховена. Проиграв последние аккорды Пятой симфонии, я поставила свои руки на колени. Это было последнее произведение программы. Теперь же, я могу сыграть что-то своё. Особо не раздумывая, я начала играть сонату Шопена си-бемоль минор. Мои пальцы порхали над клавишами, а сама я была в полном экстазе. Произведения Шопена всегда были для меня чем-то неземным и одновременно родным созвучием. Громко сыграв последние аккорды сонаты, я принялась играть рандомные произведения Листа и Рахманинова. Когда же я доиграла ''Муки любви'' Крейслера*, ко мне подошёл мой начальник и сказал, чтобы я валила домой. Посмотрев на его наручные часы, я увидела, как маленькая стрелка только что сдвинулась к отметке двенадцать. Без слов я направилась в раздевалку и переоделась в свою повседневную одежду. Я бессовестно кинула форму с вечерней одеждой в свою чудо-сумку и пошла к чёрному выходу. Вытащив из кармана гранолу, я порвала её обёртку и откусила четверть батончика. Я быстро оказалась на остановке, и удивительно, сразу же села на пустой автобус. Время пролетело достаточно незаметно, и автобус остановился на назначенном месте. Нехотя встав с удобного сиденья, я поплелась к выходу. Мои глаза слипались, а ноги просто одеревенели. Еле переставляя конечности, я пошла домой. Но в один момент я ощутила уже знакомое чувство страха и остановилась. Мой разум сразу же отрезвел, а пальцы сильно сжали лямки рюкзака.

— Кто здесь? — я испуганно оглядела улицу, но никого здесь не заметила.

Трясущимися руками, я вытащила телефон и набрала номер Марка. Через несколько гудков он всё-таки ответил.

— Привет, Йен. У тебя работа закончилась? — я слышала, как он гремел посудой. Наверно, он готовит ужин.

— Да, у меня всё закончилось, — я прерывисто вздохнула и снова оглянулась вокруг. — Марк, я понимаю, что ты занят, но не мог бы ты меня встретить?

— С тобой что-то случилось? — голос парня резко изменился. Он говорил тихо и серьёзно, словно он отчитывал писателя за его косяки.

— Мне просто кажется, что кто-то за мной следит.

— Не бойся, я сейчас выйду и встречу тебя, — после этих слов зависла оглушительная тишина. Значит, он уже собирается.

— Марк, можешь не сбрасывать звонок, пожалуйста, — наконец выйдя из оцепенения, я чуть ли не бегом двинула домой.

— Без проблем, Йен.

Когда я хотела ответить своему парню, меня сзади кто-то схватил за горло. От неожиданности я выронила телефон. До моего разума не дошло, что только что произошло. Но за мгновение я осознала весь звездец ситуации. Я начала брыкаться, просить о помощи. Но всё закончилось шприцом с прозрачной жидкостью, которую мне ввели в шею. Я почувствовала пульсирующую боль в этой области, но через некоторое время меня начало клонить в сон. Не удержавшись на собственных ногах, я обмякла в руках этого долбанного психа. Перед тем, как полностью отключиться, я расслышала взволнованный голос Марка, который звал меня и умолял ответить.

Примечания:

* с немецкого ''Как дома''.

* в Германии это уважительное обращение к мужчине (по-другому будет мистер).

* я хотела добавить немного символичности главной героиней. Её фамилия взята с фамилии немецкого композитора Вильгельма Рихарда Вагнера.

* такое же уважительное обращение, только по отношению к женщине (интерпритируется как мисс/миссис).

* я просто хотела уточнить автора сего прекрасного произведения. На самом деле его написал Рахманинов. Эта музыка играется на скрипке, но Крейслер создал версию для фортепиано, поэтому я написала именно его имя.

— Милая, пора обедать, — мои пальца, только что игравшие ''Лёгкую сонату'' Моцарта, замерли над клавишами фортепиано.

— Уже бегу, — я резко встала со стула и побежала на кухню, где мама уже поставила три глубокие тарелки с борщом.

— Не устала разбирать новую программу? — папа положил стопку тетрадей на кофейный столик и пошёл помогать маме нарезать огурцы с чёрным хлебом.

— Я уже выучила сонату с полифонией*, осталось только разобрать последнюю страницу рапсодии, — вдохнув прекрасный аромат супа, я села за стол. В этот момент папа принёс нарезанный хлеб с овощами, и они оба присоединились к трапезе.

— Йен, у тебя экзамен через два месяца. Куда ты так спешишь? — мама покачала головой и негромко хихикнула.

— Мне понравилась моя новая программа, и я нечаянно её выучила, — опустив глаза, я принялась набивать свой рот овощами и горячим борщом. Мне было очень неловко. Как-никак, Фрау Мари дала эти произведения только утром, а я уже почти всё выучила.

— Ты чего так засмущалась? Это же хорошо, что ты быстро справилась с программой. Теперь тебе можно будет участвовать на конкурсах без проблем, — я взглянула в тёплые синие глаза папы и улыбнулась уголками рта.

— Пап, а как ты познакомился с мамой? Ты же родился в России, — после моих слов мама ни с того ни с чего начала заливисто хохотать. Мне стала очень любопытна причина её бурной реакции. Через некоторое время мама всё-таки взяла себя в руки и посмотрела на радостное лицо папы.

— Ты же знаешь, что наш Андрей Никитович преподаёт русский в колледже? — просто кивнув на риторический вопрос, я поставила руки на стол. — Он по обмену выучился в Мюнхенской магистратуре.

Когда мама произнесла последнее слово, я недоумённо изогнула бровь.

— Магистратура — это высшее учебное заведение. Она даёт больше возможностей, чем колледж, — папа, быстро объяснив значение этого слова, добавил ещё кефира в свою тарелку.

— Но магистратура не дала возможности повеселиться, и он пошёл искать клуб читателей. А именно клуб фанатов ''Ведьмака''.

— Неужели эта книга тебе так понравилась?

В этот момент папа посмотрел на меня со всей серьёзностью, словно он пытался объяснить сложное правило одному из своих учеников.

— Это самый лучший цикл книг, который существует на этом свете, не считая ''Тёмной башни''.

— Поэтому он так хотел найти что-нибудь связанное с этой книгой. А на тот момент выходила её третья часть, — мама закрыла свои карие глаза от приятных воспоминаний. — Но, не суть. Главное то, что твой отец всё-таки нашёл этот клуб, а его лидером являлся воистину прекрасный человек.

Я округлила глаза от любопытства и заерзала на стуле.

— И кто это был?

— Твоя мама, — папа широко улыбнулся и покачал головой.

— Да ладно. И вы так познакомились? Из-за какой-то книги?

— ''Из-за какой-то книги'' ты получила прекрасное имя, — изогнув правую бровь, я посмотрела на своих родителей как на инопланетных существ.

— Надеюсь, персонаж этого вашего ''Ведьмака'' был не идиотом.

— Нет, конечно. Йеннифэр была очень многогранным и интересным героем.

— А почему вы меня не назвали её полным именем?

Родители переглянулись между собой и одновременно произнесли:

— Это было слишком, даже для нас.

* * *

Вскрикнув от внезапной боли в висках, я очнулась в каком-то прозрачном куполе. Моя голова просто расходилась по швам, словно её голыми руками хотели располовинить, поэтому я не сразу поняла, что произошло. Но вспомнив последние события, я попыталась подняться на ноги. К сожалению, у меня это не вышло. Мои ноги, руки, живот, грудь, голова были в каких-то присосках и шприцах, которые напоминали многочисленные капельницы, а сама я была без одежды. Даже нижнего белья не оставили. Но, как ни странно, меня это волновало в последнюю очередь.

— Лучше не двигайся, станет только больнее, — услышав мужской голос, моё тело невольно дёрнулось, и новая волна боли прошлась по всем нервным окончаниям. — Я тебя предупредил.

— Ты кто, блять, такой? — в этот момент мне было плевать на все моральные нормы поведения. Уже то, что я лежала абсолютно голой с присосками на теле, перечёркивало множество принципов.

— Тебе необязательно это знать. Главное то, куда ты сейчас попадёшь… — даже недослушав бессмысленную речь с явным американским акцентом, я попыталась отодрать инородную хрень со своей кожи. Из-за этого моё тело забилось в судорогах, а голова готова была взорваться, но столь болезненные ощущения лишь придавали сил выбраться отсюда.

— Если не дослушаешь, у тебя будет меньше шансов выжить. А нам обоим это не нужно, — я наконец перестала брыкаться и со страхом посмотрела на белый потолок.

— В каком смысле выжить? — мой язык заплетался на каждом слоге. Я ужасно вымоталась в неравной битве с присосками, а тут ещё какой-то тест на выживание.

— В другой вселенной существуют огромные твари, которые поедают людей. А точка, где находится большее количество энергии схожее с нашей, кишит этими монстрами, — от шока и удивления я даже рта не смогла раскрыть. — Это значит, что тебе нужно быть крайне осторожной. Мы оба не хотим твоей смерти.

— Я не понимаю…

— Тебе и не надо понимать. Просто знай, что эту местность называли Шиганшиной, а огромную стену — Розой. Сейчас там должна быть ночь, поэтому ты сможешь дойти до стены целой и невредимой, если не будешь действовать опрометчиво.

Переваривая столь абсурдную информацию, у меня потемнело в глазах.

— Какого чёрта ты несёшь, недоумок.

— Я пытаюсь помочь тебе прожить чуть больше часов своей бессмысленной жизни, если, конечно, ты не помрёшь ещё на переходе.

— Что за пе… — я не успела даже договорить слово, как этот мужик что-то щёлкнул. В этот момент мои внутренности сжались в один тугой комок, а связки словно оборвались. Мне хотелось кричать от нереальной боли, но я даже пальцем не могла пошевелить. Когда моя голова в прямом смысле начала раскалываться на мелкие кусочки, я почувствовала холодную землю под собой. Перед глазами резко потемнело, и меня нехило вывернуло наизнанку. Когда зрение вернулось ко мне, моим глазам предстала кровавая лужа на зелёной траве. Мне снова стало дурно, и я кое-как отвернулась от этой картины. Попытавшись встать, я почувствовала, как внизу живота что-то медленно обрывается. Меня это очень сильно напугало, но останавливаться я не собиралась. Еле поднявшись, неприятное ощущение в той области лишь усилилось. Когда же по моим ногам потекло нечто тёплое, я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сейчас мне стоит найти хоть какую-нибудь помощь, а потом уже волноваться о собственном здоровье. Съежившись от холода, я осмотрелась вокруг и заметила только зелёные деревья, освещённые лунным светом. Меня охватила паника, так как мне было невдомёк, что это за место, и как я тут оказалась. Рвано вздохнув, я заметила тропинку и пошла по её траектории. Мне было страхово, что мои органы ненароком вывалятся, поэтому я шла осторожно, без резких движений. Чтобы снова не запаниковать, я перебирала в своей голове разные песни и классические произведения. Когда я дошла до припева ''What I've done''*, впереди деревьев стало намного меньше, и моим глазам предстала пустошь, состоящая из одной лишь травы. Улыбнувшись такому повороту, я без страха двинула к выходу из этого леса.

Но неожиданный абзац приходит именно тогда, когда ты об этом не подозреваешь, верно? В моём же случае оказался просто огромный абзац, который лежал на несчастном дереве. Я резко остановилась и посмотрела на это чудище. Он выглядел, как огромная версия человека с глупым взглядом, словно у этого существа был синдром дауна. Наверно, прошло много времени, когда до меня дошла вся опасность столь абсурдной ситуации. Еле оторвав глаза от этого монстра, я медленно пошла по тропинке. Мне сейчас не было страшно или жутко. Я лишь чувствовала, как мой пульс отыгрывает чечётку, и ничего более. Мой разум просто пытался сосредоточиться на этом, чтобы не думать об увиденном. Честно говоря, моя задумка сработала на ура, вплоть до того, как я дошла до пустоши. За это время я заметила ещё несколько таких монстров. Одни были метров десять, а другие ещё выше, но мне было по барабану. Я просто двигалась, не обращая на них никакого внимания. Даже когда моя спина ощутила всю мощь ночного ветра, когда я упала и ободрала свои ладони до крови, ни один мускул на теле даже не вздрогнул от боли или холода. Мои ноги просто шли, хотя мозг давно уже был в отключке. Так продолжалось некоторое время, пока я не заметила впереди себя полуразрушенный деревянный домик. Без колебаний я перешагнула через порог и осмотрелась. В доме был полнейший бардак: от стола и стульев остались лишь воспоминания, раковина была на полу, а вся комната просто в хлам уничтожена. Столь прекрасную картину окончил небольшой гигант, который лежал возле двери ведущую в спальню. Безразлично взглянув на существо, отдалённо напоминающее человека, я перешагнула через него. На искаженное страхом лицо попала кровь, которая всё шла по моим ногам. Самое странное, я даже не чувствовала никакой боли, хотя должна была. Наверно, это всё шок. Когда он пройдёт, начнётся реальный ад моему телу и психике. Сейчас же стоит использовать временное безразличие ко всему происходящему, чтобы найти выход из этой безвыходной ситуации.

Подняв взгляд, я увидела маленькую комнату, стены которой просто лежали на улице. В ней была разрушенная в щепки кровать и шкаф, который каким-то образом уцелел. Без задней мысли я открыла дверцу деревянной мебели и увидела затхлую, провонявшую плесенью одежду. Вытащив древние тряпки, я сразу же нацепила их на себя. Кровь, что не успела высохнуть на коже, впиталась в серую ткань длинной рубашки, вырисовывая достаточно красивые узоры. Вдоволь полюбовавшись кровавыми рисунками, я снова перешагнула через лежащего монстра и вышла из дома. В этот момент в мою голову прокрались воспоминания недавнего разговора с тем психом. Он что-то рассказывал об огромных монстрах, поедающих людей, о какой-то Шигыншане и стене. Насчёт первого он, к сожалению, не врал. Значит, всё остальное тоже является правдой.

Прищурив глаза, я начала вглядываться в ночной пейзаж. Наконец мои глаза заметили полностью уничтоженный город, который был недалеко от леса. С полным безразличием я двинула в этом направлении. Быстро оказавшись возле разрушенных зданий, моим глазам показалась высокая крепость. Она находилась на нереально огромном расстоянии от этого места. Конченный тип, помню, говорил, что здесь должна быть ночь, и поэтому я могу пройти невредимой до стены. Если немного пошевелить извилинами, то можно понять, что днём гиганты не будут такими безобидными. От таких мыслей я непроизвольно начала двигаться быстрее, чтобы успеть оказаться возле стен до того, как от меня останутся лишь ошмётки. Спотыкаясь на неровной поверхности, я видела спящих монстров и останки когда-то красивого города. Он очень напоминал деревню, где жила моя бабушка, и мне было даже обидно за это место. Но сейчас у меня нет времени сожалеть прошлом, которое мне неизвестно.

Не сбавляя скорость, я передвигала ногами до тех пор, пока мне не поплохело. Я остановилась и оперлась ободранными руками о деревянное строение. Тело становилось с каждой секундой тяжелее, в глазах темнело и появилась тошнота — признаки скорого обморока. Ну, это неудивительно, я же потеряла много крови. Но, к сожалению, мне нельзя терять сейчас сознания, а то расплачусь своими кишками. Надеюсь, я выдержу до конца.

С трудом поднявшись на ноги, я продолжила идти к этой легендарной стене. Но Фортуна окончательно разбушевалась, и сзади начали появляться первые лучи рассвета. Испугавшись возможного исхода, я побежала изо всех сил. Мне было плевать на боль, на ветер и на собственные раны. В приоритете было лишь спасти свою шкуру. Посмотрев назад, я увидела огромные силуэты гигантов. Внутри всё сжалось от страха, и мои ноги побежали ещё быстрей. В боку кололо, а лёгкие горели от недостатка воздуха, но я всё равно бежала. Лишь когда до моих ушей дошли звуки чьих-то голосов и стук копыт, я сбавила темп и закричала:

— Кто-нибудь, помогите.

После моего крика наступила тишина, раздираемая цоканьем копыт.

Окончательно обессилев, я наконец отдалась тьме, что не отставала от меня долгое время.

Примечания:

* Полифония — многолосное произведение. Ею можно назвать хор, состоящий из трёх и более голосов, любой ансамбль с разными темами одного произведения или же оркестр.

* Простите, но я не могла не упомянуть свою любимую песню Linkin Park.