Согрелась (гет)

Доложив в центр о завершении операции, Бизон ещё раз осмотрелся. Его взгляд задержался на Багире. Кошкина сидела на снегу, поджав ноги под себя, и по-прежнему сжимала в руке небольшой самописец. Словно опомнившись, Борис скинул куртку и закутал в неё Риту.

— Замёрзла, сестрёнка, — тихо произнёс Тарасов и уже бодро добавил: — Ну, ничего. Вот приедем на базу, у меня там бутерброды лежат, кофейку ещё сделаем.

Багира благодарно улыбнулась и, накинув капюшон, встала. Опер помог подняться раненному Сармату. Вместе они направились к автомобилю.

Вернувшись на базу, Багира первым делом переоделась в штабную форму и закуталась в шерстяную шаль: она до сих пор не согрелась после погружения. Кошкина вышла из раздевалки и направилась в комнату отдыха, чтобы сделать себе кофе.

Проходя мимо тренажерного зала, Рита увидела Булатова, который яростно бил боксёрскую грушу.

— Так, — возмущённо протянула Багира, входя в помещение. — Это ещё что такое? Бать, ну, что ты в самом деле? Ну, опять плохо будет ведь…

Иван молча подошёл к Рите и порывисто прижал её к себе.

— Я очень переживал, — признался Булатов.

— Теперь ты понимаешь, почему я рвусь именно на полевую работу, — тихо произнесла Багира.

— Понимаю, — согласился Батя. — Но в следующий раз ты на ней будешь не скоро, — пообещал Булатов, по-прежнему сжимая Кошкину в объятиях.

Рита осторожным движением спрятала руки под его расстёгнутым кителем.

— Пойдём-ка, — мягко отстранив от себя Кошкину, произнёс Булатов, — я тебе свой фирменный чай сделаю.

Через десять минут Рита сидела на диванчике в комнате отдыха группы, держа в руках кружку с крепким, приторным, горячим чёрным чаем. Иван стоял рядом и держал в руках чашку с зелёным чаем, с грустью поглядывая на отобранный Багирой стаканчик с кофе.

В помещение вошёл Бизон, держа в руках внушительных размеров контейнер.

— Бать, тебя там Опер ищет, — произнёс Тарасов и, поймав вопросительный взгляд друзей, добавил: — Он остаётся.

Сделав глоток чая и поморщившись, Булатов поставил чашку на столик и вышел. Борис протянул Рите контейнер. Багира открыла его и улыбнулась. Бутерброды представляли собой довольно толстые куски батона, на которых лежали небрежно нарезанные сыр, колбаса и салатные листы.

— Выглядит, может, и не очень эстетично, зато вкусно, — заверил Бизон. — Ешь давай.

Рита достала бутерброд и с удовольствие откусила кусок, после чего протянула контейнер со вторым Бизону.

— Нет-нет, сама ешь, — ответил Тарасов.

Взяв стоящий на столе кофе, Бизон сделал глоток, после чего добавил сахар в стаканчик и улыбнулся.

Когда Булатов вернулся в комнату отдыха, Багира дремала на диване. Батя сел рядом с Кошкиной и притянул её к себе. Воспоминания о бывшей жене и дочери отдавались глухой болью, и Булатов крепче сжал Риту.

— Бать, ты чего? — удивилась Кошкина, открыв глаза.

Иван покачал головой.

— Ты почему опять из госпиталя сбежал? — тихо спросила Рита.

На этот раз Кошкина не ругалась, но в её голосе проскользнуло беспокойство.

— Не мог сидеть спокойно, пока ты… вы с Сарматом были в заложниках, — Рита вздохнула. — Завтра вернусь, — пообещал Булатов. — А сейчас давай-ка я тебя домой отвезу.

* * *

Рита и Иван лежали на кровати. Кошкина положила голову на плечо Булатова, который ласково перебирал её волосы. Сейчас даже не верилось, что они десять лет бегали друг от друга, что всего пару часов назад нерешительно топтались перед её подъездом, не желая расставаться. Кто сделал первый шаг, они не разобрали, да и не так важно это. Главное, что они его сделали. Странно смотреть на увлечённо целующихся посреди улицы контр-адмирала и капитана первого ранга… наверное. Им было не до прохожих.

— Согрелась? — поцеловав Риту в макушку, поинтересовался Иван.

— Согрелась, — улыбнулась Кошкина и нежно поцеловала его.

— И я…

— А ты замёрз? — хитро посмотрела на него Рита.

— Давно замерзал понемногу. Ты отогрела, — улыбнулся Булатов.

— Надо будет пирожков напечь, — уже засыпая, произнесла Кошкина. — Отблагодарить Бизона за бутерброды, и тебя за чай.

— Свою главную благодарность я уже получил и теперь никуда не отпущу. Хотя от твоих пирожков я, конечно, не откажусь.

Удобнее устроившись в объятиях Ивана, Рита закрыла глаза. Булатов покрепче прижал Кошкину к себе, засыпая.