Все Голодные игры  (джен)

Вступительный комментарий автора

(справочные материалы для фикрайтеров и читателей)

Все, интересующиеся созданным Сьюзен Коллинз миром постапокалиптической Северной Америки, называемым «Панем», в курсе того непреложного факта, что в течение 75 лет (что было дальше, вопрос открытый) в Панеме каждый год проводились Голодные Игры.

Сьюзан Коллинз рассказала нам о некоторых из них, но в целом об очень незначительном количестве сезонов и людей, выживших на Арене Смерти и ставших Победителями в течении 74 лет.

В своём творчестве автор часто обращается к теме Игр, которые проходили в тот год, когда его герои родились, или родился кто-то из их семьи, знакомых, или же кто-то вспоминает Игры минувших лет. В результате накопившиеся сведения, бывшие полностью плодом его творчества и его фантазии, были сведены в специальную статью, которую он счёл полезным опубликовать для всеобщего ознакомления, более глубокого и более точного знакомства с миром Голодных Игр, как автор его видит. Статью он планирует в дальнейшем пополнять.

Вероятно и то, что проводившиеся ежегодно Голодные Игры стали официальным летоисчислением Панема.

Ниже приведён список всех Победителей Голодных Игр за 74 сезона.

Про кого-то известен только его пол — юноша/девушка, и его возраст, про кого-то известно так много, что автор планирует поместить особые статьи-комментарии. В момент написания статьи (24.10.2015) готова информация о поле выжившего в мясорубке ГИ ребенка с 22 по 74 Голодные Игры, и семь за предшествующий период. На май 2018 года сведения дополнены именами всех без исключения Победителей с 1-й по 75-й сезоны.

Автор постепенно будет пополнять сведения о каждом из Победителей и не возражает, если фикрайтеры и читатели предложат либо свои кандидатуры, либо информацию о тех Победителях, про которых ничего не говорится, кроме того, мальчик это или девочка.

Сводные сведения. От 1-х до 74-х Голодных Игр, про которые написала в своей книге С. Коллинз. Звёздочкой отмечены Победители, о которых будут (постепенно) написаны отдельные статьи.

Имена Победителей придуманы автором, за исключением персонажей трилогии Сьюзен Коллинз «Голодные игры» — «И вспыхнет пламя» — «Сойка-пересмешница»

1 — Победила 17-летняя Анна Эвердин из Дистрикта 12*(статья написана)

2 — Марселла Бингхэм, Дистрикт 8, 18 лет. (статья написана)

3 — Скип Фаррагут, Дистрикт 7, 14 лет (статья написана)

4 — Марина Шуберт, Дистрикт 4, 17 лет.

5 — Веста Керр, Дистрикт 2, 16 лет*

6 — Шон Суоннек, Дистрикт 7, 15 лет

7 — Улисс Брэди, Дистрикт 3, 18 лет

8 — Кинзи Уолтерс, Дистрикт 9, 17 лет

9 — Вильда Киршнер, Дистрикт 1, 18 лет

10 — Брайен Понтифракс, Дистрикт 6, 16 лет.

11 — Меган (Мэгз) Фленнеган, Дистрикт 4, 16 лет*

12 — Гермес Стромер, Дистрикт 1, 18 лет*

13 — Ромул Фергюсон, Дистрикт 2, 16 лет*

14 — Калипсо Домреми, Дистрикт 4*

15 — Холли Хэмиш (юноша), Дистрикт 12, 17 лет.

16 — Брюно Картье, Дистрикт 5, 18 лет

17 — Вуф Бланкенштайер, Дистрикт 8. 17 лет

18 — Мейз (девушка)Уотертон, Дистрикт 9, 15 лет

19 — Хлодвиг Боржевой, Дистрикт 2, 16 лет, дед Катона Уилльямса*

20 — Алисия Мордекай, Дистрикт 11, 15 лет

21 — Дарли Монтгомери, Дистрикт 3, 18 лет

22 — Серторий Джейд, Дистрикт 2, 17 лет*

23 — Тейлор Шор, Дистрикт 6, 14 лет, более известный в книге как «морфлингист»*

24 — Пайпер-Лиз Смит, Дистрикт 7, 16 лет.

25 — Макензи (Кензи) Ремар, Дистрикт 5, Победитель Первой Квартальной Бойни, 15 лет*

26 — Ниоба Хендриксен, Дистрикт 2, 18 лет, будущий ментор Брута Саммерса*

27 — Даймё Кёсслер, Дистрикт 6, 15 лет, более известная в книге как «морфлингистка»*

28 — Кэти Флорес, Дистрикт 3, 17 лет.

29 — Бьюти Джуэлз, Дистрикт 1, 18 лет.

30 — Тритон Хатчинсон, Дистрикт 4, 17 лет.

31 — Полли Такер, Дистрикт 3, 17 лет*

32 — Тезей Черникофф, Дистрикт 2, 17 лет*

33 — Сидер Альварез, Дистрикт 11, 17 лет.

34 — Гесиод О’Беннон, Дистрикт 2, 18 лет.

35 — Бити Латье, Дистрикт 3, 16 лет.

36 — Грацио Уэйдер, Дистрикт 1, 16 лет*

37 — Гера Макгвайер, Дистрикт 2, 18 лет*.

38 — Декс Маккормак, Дистрикт 5, 15 лет.

39 — Ниа Фитцджеффрис, Дистрикт 9, 14 лет.

40 — Оникс Гекльберри, Дистрикт 1, 17 лет*

41 — Протей Куинси-Майерс, Дистрикт 4, 17 лет.

42 — Помпей Лярго, Дистрикт 2, 18 лет.

43 — Даймонд Киннэрд, Дистрикт 1, 17 лет.

44 — Люк Сайдиэкс, Дистрикт 10, 18 лет.

45 — Рубака Уордэн, Дистрикт 11, 16 лет.

46 — Сильвера ди Мокка, Дистрикт 1, 18 лет.

47 — Бэзил Леклерк, Дистрикт 5, 17 лет.

48 — Брут Саммерс, Дистрикт 2, 17 лет*

49 — Фидес Макгрегор или «Слепая Победительница», Дистрикт 2, 18 лет*

50 — Хеймитч Эбернети, Победитель Второй Квартальной Бойни, Дистрикт 12, 15 лет.

51 — Жослин Карлсен, Дистрикт 3, 17 лет.

52 — Вайресс Пламмер, Дистрикт 3, 16 лет.

53 — Арнер Биллунг, Дистрикт 6, 16 лет.

54 — Тиро (Девушка) Жуайез, Дистрикт 4, 18 лет.

55 — Лайм Рэйб, Дистрикт 2, 18 лет*

56 — Андерс Маккаллох, Дистрикт 7, 16 лет*

57 — Яспер (а) Люттих, Дистрикт 1, 17 лет.

58 — Цецелия Санчеш, Дистрикт 8, 15 лет.

59 — Орион Поллард, Дистрикт 4, 16 лет.

60 — Зейна Колдстрим, Дистрикт 9, 15 лет.

61 — Чума (Блайт) О' Грэйди, Дистрикт 7, 15 лет*

62 — Энобария Гардинер, Дистрикт 2, 18 лет*

63 — Блеск Стайнер, Дистрикт 1, 18 лет*

64 — Кашмира Стайнер, Дистрикт 1, 17 лет*

65 — Финник Одейр, Дистрикт 4, 14 лет*.

66 — Лукреция Фиделио, Дистрикт 2, 18 лет*

67 — Эрроу Флинн, Дистрикт 5, 15 лет.

68 — Галерий Найтбридж, Дистрикт 2, 18 лет*

69 — Иви Робсон, Дистрикт 10, 16 лет.

70 — Энни Креста, Дистрикт 4, 17 лет*

71 — Джоанна Мейсон, Дистрикт 7, 16 лет*

72 — Габи (Габиния) Линфорд, Дистрикт 2, 18 лет*

73 — Милк Келлог, девушка из Дистрикта 9, 15 лет* «Ледяная арена».

74 — Китнисс Эвердин и Пит Мелларк, обоим по 16 лет, Дистрикт 12.

<b>

А вы не задумывались, почему президент Кориолан Сноу не убил Китнисс в самом начале, за компанию с Сенекой Крейном? Ну, был бы один победитель, Пит Мелларк, «Несчастный влюблённый из Дистрикта 12», Капитолий рыдал бы по его горю в тридцать три ручья. В дистриктах его лицо не вызвало бы желание взять в руки оружие. И да, запугать легонько всех, и порядок! А Китнисс умерла бы от насморка, от заражения крови, да хоть от несчастной любви, наконец!

Я думаю, у Сноу была крайне веская причина ни за что не причинить Китнисс ни царапины. Ну, почти! У него вообще какая-то любофф к Лучнице. Власть потерял из-за этой любви. Циничный, жестокий, очень неглупый, старый деспот, к чему бы это?

В чём дело???

* * *

Документ 1. Доклад Шефа тайной полиции Капитолия консулу (диктатору) Капитолия.

Консулу Республики Панем

Квинту Горацию Агенобарбу МакКласки

Строго секретно.

От: главы Комитета общественной безопасности Панема

Квинта Квинкция Цинцинната Инхельгреймера

Донесение.

Приветствую тебя, сын Квирина!

Ты просил собрать все имеющиеся у нас сведения о девушке, которая осталась последней выжившей на новоучреждённых играх, т.е. Голодных Играх. Сведений оказалось очень мало, но из того, что нам удалось узнать, я могу рекомендовать тебе короновать её спокойно, без опасений.

Её имя — Анна Эвердин. Ей шестнадцать лет. Отец — некто Рекс Эвердин, настоящее местонахождение которого не установлено. Он родился в тех же краях, откуда родом и она, в старину эти места назывались Аппалачские горы. Прошлое Рекса Эвердина очень тёмное, он служил солдатом в 14-ом вспомогательном батальоне Дистрикта Восемь. Позже он несколько раз был судим за малозначимые преступления. Дважды был подвергнут порке, 15 и 4 удара. В Дистрикте Один он записан в числе лиц, которым Правительство выдало лицензию на золотодобычу. В возрасте 24 лет он проживал в 14-ом секторе Капитолия, тогда же, как бывший солдат, он был зачислен в 12-ый охранный отряд Центрального сектора. Отмечен наградами семнадцать раз. Капрал (досрочно), Сержант (досрочно), Штаб-сержант по выслуге восьми лет без взысканий. При отставке поощрён Именной правительственной грамотой и ему выдана особая премия в сорок тысяч капитолийских долларов. На этот капитал он купил ферму в только что основанном Дистрикте Двенадцать.

Далее сведения о нём прерываются. Подозрения о том, что штаб-сержант Р. Эвердин мог переметнуться к Преступникам из Дистрикта 13, никак не подтверждаются, но и не опровергаются.

Известно, что он женился на девице по имени Хлоя Росс. Имеет ли она отношение к шефу безопасности Тринадцатого Бенедикту Россу, установить пока не удалось.

Предположительное место рождения Анны Эвердин — Дистрикт Двенадцать.

Родители — пропали без вести во время войны с мятежниками.

Младший брат — Коул Эвердин, двенадцать лет. Как семье сержанта капитолийских военных сил, до достижении ими 18 лет ей и брату выплачивается пенсия в размере 1222 капитолийских доллара в год.

Никаких антиправительственных, либо нелояльных действий Эвердин не допускала ни разу. Лояльна Правительству Капитолия.

Квинт Квинкций Цинциннат Инхельгреймер. Подпись-факсимиле.

* * *

Документ 2. Частное письмо. Датируется годом 27-ых Голодных Игр.

Отправитель: Плавций Уиллоу

Адресат: Кориолан Сноу

Привет, Змей.

У меня для тебя подарок. Я нашёл ту самую книгу, где есть запись о твоём рождении. Хитрый плут, ты был прав, Змей — ты не капитолиец, а появился на свет в Шестом Дистрикте. Отец: гражданин Капитолия, патриций Гней Марций Ламенций Сноу, 18 лет. Мать: уроженка Дистрикта Двенадцать Анна Эвердин. Родители твои, как ты и говорил мне, в браке не состояли.

Только ты не пугайся, Змей. НИКТО ЭТОГО НИКОГДА НЕ УЗНАЕТ. Старина Плавций снова спас твою горемычную задницу. Мы тут с земляком Лентулом подсуетились, и всё благополучно сгорело. Потом я договорюсь с Зеноном и сделаю для тебя запись о твоём рождении в Капитолии. С тебя бутылка «светленькой», старик. Скрытная же у тебя была маменька, но и мы парни не промах. Кто захочет найти, тот всё найдёт, Кориолан.

Твоя Каменная Башка, Плавций.

P.S. Пламенный привет Эвридике.

П. У.

Документ 3. Главный архив трибутных комиций Свободного Города Капитолий. Фонд 001. Регистрации рождений, браков и смертей. Опись № 2.01 "Регистрации браков граждан".

03 октября Первого года по новому стилю.

Запись о гражданской церемонии бракосочетания.

Место проведения церемонии: Тринадцатый район Капитолия (Палатин).

Время проведения церемонии: 06. 01 утра по западно-панемскому времени.

Жених: потомственный гражданин Свободного Города Капитолий (Первая триба. Палатин) Гней-Марций-Ламенций Сноу, 31 год.

Невеста: не гражданка (жительница оккупированного войсками СГК Дистрикта №12) Анна-Николь-Мелроуз Эвердин, 18 лет.

Церемонию провёл: понтифик Юпитера-Громовержца Квинт-Юлий-Агрикола Мензис

Свидетель жениха: Гай-Менений-Донат Агостиньо.

Свидетельница невесты: Филиппа Тревор-Джеймс

Запись сделал: ригистратор: Децим-Антоний-Варенн Грюнер

В этой части речь о двух Победителях. Выжив в невыносимых для нормального подростка условиях арены Голодных игр, им уже не удалось стать прежними. Но, всё-таки, Игры их не сломили. Поэтому, вся их жизнь превратилась в длительное протиборство, оба Победителя прожили много лет, завели семью, у них родились дети, затем внуки, они были успешны и преуспевали в жизни, но горе, боль и страдания не остались просто жуткими воспоминаниями юности, случалось всякое. Но жить, до боли сжав зубы, стало для них привычкой, стало нормой. И уж точно, никто не назвал бы их «слабыми».

История первая. Скип Фарагут.

Трибут мужского пола от Дистрикта Семь.

Возраст: четырнадцать лет.

Документ 1. Из воспоминаний Церны Фарагут. Дочери Победителя.

«… Папа вообще ничего не рассказывал о своей победе. До самого последнего времени. Как-то раз, мне тогда было девять или восемь, точно не помню, бабушка Шейла сказала моей маме:

— Не трогай его. Если бы ты только знала!

Я много лет спустя поняла о чем это она говорила. А еще у нас постоянно куда-то исчезали деньги. Тысячи долларов, мама из-за этого приходила к отцу в кабинет и начинала кричать:

— У тебя есть другая женщина? Признайся мне. Да скажи же что-нибудь!

А он молчал, стоял молча ничего не говорил. Длинный как корабельная сосна, прямой как доска, бледный от природы и молчал. Мама недовольная и вся красная, так ничего не добившись, уходила. Правду я узнала лишь после его смерти: когда вскрыли отцовское завещание, оказалось, что триста тысяч долларов он оставил семье Кремер, тогда я уже знала, что всю жизнь он снабжал их деньгами, трибута на Третьих играх, папиных играх, звали Лина Кремер. Её младший брат был потом нашим мэром, думаю, в его судьбе мой отец принял немаленькое участие.

Ах, да, забыла главное: маме он оставил три миллиона семьсот тысяч, тете Мак — пятьсот тысяч с небольшим, моему брату Честеру — два миллиона восемьсот, дядюшке Колину, мамину кузену, управляющему «Старой лесопилкой Фарагута», он завещал ее в собственность, ему и его потомкам. А мне, вместе с моим мужем Брайдом, отец завещал «новую лесопилку Фарагута» и половину нашего Бумагоделательного комбината. Его обычно называют «фабрика Фарагута» и еще четыре миллиона двести тысяч капитолийских долларов. Про свои игры папа никогда не рассказывал…»

Документ 2. Рассказывает внучка Победителя Шестых Голодных игр Шона Суоннека Дарла Уортингтон.

«Самым известным человеком Седьмого Дистрикта был первый победитель, Вторые игры. Нет, запамятовала, Третьи игры. Мистер Фарагут. Я точно помню, вся юго-западная часть дистрикта так и называлась — секция Фарагута. Лесопилки, три, а потом четыре, мастерские, где инструменты делали, водокачка, насосная станция — все это принадлежало его семье. Был ли старый мистер Фарагут ментором? Не знаю, никогда о таком не слыхала. Ментором от Седьмого был дедушка. Дедушка Шон. Сорок лет он был им.

Когда мистер Фарагут умер? Помню, мне тогда было пять или шесть лет, может быть — семь! Пышные такие похороны. А вообще — тёмная история, ходили слухи, что в секции Фарагута был бунт, и якобы местного главу убили, а самого Фарагута ранили. Хотя, я думаю, это враньё — Фарагуты ведь сотням людей работу давали, и недорогой кров тоже. Но точно он никакого касательства к Голодным играм и к менторству, не имел. Почему? Не знаю я!»

История Вторая. Марселла Бингхэм.

Трибут женского пола от Дистрикта Восемь.

Возраст: восемнадцать лет.

Документ 3. Аттестат Победителя. (частичное цитирование)

Его Превосходительству Консулу Республики Панему Гнею Сильвию Помпею Тьюди

Копия: министру коммуникаций, связи и пропаганды Дециму Корнелию Статору Фицрою

Копия: главному распорядителю Голодных игр Марку Афранию Кавдексу Рандольфини

Совершенно секретно.

Трибут Восьмого Дистрикта Марселла Бингхэм, дочь казненного за измену старшего сержанта 35-го стрелкового батальона Четвёртой отдельной пехотной бригады волонтёров Восточного дистрикта Аппалачских гор Корнелиуса Прайора Бингхэма-старшего, была избрана путем жеребьёвки на Второй Панемской Жатве.

(карандашное примечание, рука министра Статора Фицроя: «А это тот самый Восьмой? Где случаются мятежи каждый год? Вот же проклятое место, именно там был концентрационный лагерь номер пятнадцать! В который свозили всю шваль со всего Востока и где вспыхивали мятежи каждый месяц. В конце концов у президента лопнуло терпение и он приказал уничтожить лагерь с воздуха, с помощью огнемётов».

Личной политической нелояльности не отмечено. Послушна. Ранее воспитывалась в сиротском приюте (мать погибла при бомбежке, старший брат Райдер Бингхэм призван на военную службу, полевой санитар. Погиб в бою, вытаскивая с поля боя раненного товарища, посмертно награжден медалью «За военные заслуги» первого класса).

Сбоку карандашная приписка, рука президента Помпея Тьюди:

«Отец — изменник, брат — погиб как честный солдат. Мое решение: снять с трибута все обвинения. Девушка в моих глазах чиста».

Трибут доставлена в столицу без наручников, парад был перенесен с вечера на утро из-за того, что пять трибутов мучались от сильной боли в животе (переедание высококалорийной пищей по дороге), один трибут (Четвертого дистрикта, юноша, 16 лет) напал на охранника и был избит до потери сознания, другой (Десятого дистрикта, девочка, 15 лет) пыталась бежать — спрыгнуть с поезда и сильно расшиблась при падении. Марселла не спала всю ночь (бессонница).

Примечание: абзац написан от руки, почерк каллиграфический: «Глава распорядителей мистер Рандольфини получил выговор от министра коммуникаций и пропаганды мистера Фицроя за отвратительную организацию доставки трибутов».

Подпись: Архивариус Специального архива Супрефектуры Велизарий Меерсон (Супрефектура: тайная полиция Панема)

Парад прошёл без эксцессов, тем более что президент отсутствовал. Рандольфини приказал облегчить режим подготовки: большинство трибутов ранее жестоко страдали от голода (во время боевых действий), а трибут Четвёртого ранее содержался в концлагере для детей мятежников, среди них практически не было здоровых: все болели дистрофией в той или иной степени, поэтому был отдан приказ откормить их и отменить физические нагрузки. Позже с санкции президента начало самих игр было отложено на две недели.

Замечено, Марселла Бингхэм во время нахождения в центре подготовки трибутов набрала 4 кг веса и показала блестящие коммуникационные навыки: за неделю успела крепко сдружиться с семью трибутами, а именно:

Лайброй Хэмилтон, Первый дистрикт, Кеннетом Даунсом, Третий дистрикт, Сильвиусом Ноттингемом, Четвёртый дистрикт, Зарой Боннаро, Четвёртый дистрикт, Гонзой Рафалом, Шестой дистрикт, Майкой Иден, Седьмой дистрикт, Джейкобом Мильштейном, Одиннадцатый дистрикт.

Документ 4. Из скандального телеинтервью в программе «Weekend breakfast» Третьего канала Capitol-TV генерального исполнительного менеджера и председателя совета директоров «Индустриально-технологической корпорации Панема» Афины Кёнигсегг (1). 3 февраля. Воскресенье. За три месяца до начала 37-х Голодных игр, или 37-го года по Новому стилю («стиль Победы»)

— Леди Афина! Здравствуйте!

Интервьюер — девушка не старше 21-22 лет, по моде того времени она имеет короткую причёску, светлое платье с заниженной талией. Обладает высоким, прекрасно поставленным голосом

— Добрый день!

Интервьюируемая — дама высшего света. В летах. Весь её костюм тщательно выдержан в темном, или даже чёрном колоре. на плечах — манто из меха чернобурой лисицы. Украшения исключительно платиновые, либо серебряные, ни одного золотого украшения. Даже её обручальное кольцо сделано из белого золота. Голос её хрипловатый, а весь её облик преисполнен величественности почти царственной особы.

— Первый вопрос о том, как вы познакомились с миссис Джонах?

— Ну тогда она ещё носила девичью фамилию.

— Бингхэм?

— Да, Марселла Бингхэм, трибут Восьмого дистрикта на Вторых играх. Не Победитель. Я пришла на тренировку, тогда посторонних пускали, ну, до того случая. Мошенничество Лаубрея. Помните?

— Простите, миледи, я тогда ещё не родилась.

— Квинт Поппей Сабин Лаубрей. Ему отрубили голову, он первый подкупил служителя на Голодных играх, он купил победу для… точно не помню имени. Десятые игры. Ничего не помните? Жаль. Такое нельзя забывать. Ну, хорошо. Вернёмся к Марселле. Она мне понравилась не сразу. Угловатая девчонка, какая-то пришибленная. Но весьма сильная физически, и рост 179 см. И я отправилась прямиком к главе распорядителей. Милочка, вы что-то хотели сказать?

— Вы так откровенны, миледи.

— Мое поколение так воспитано. Откровенность, я ненавижу ложь, именно поэтому наши отцы победили в самой страшной из войн…

— Миледи, боюсь, моему руководству не понравится.

Интервьюироваемая перебивает журналиста:

— А вы не бойтесь. Они знают, кто я. Если они посмеют исказить хоть чуть-чуть смысл сказанного мною, я их просто уничтожу! — говорит с явной угрозой и на её лице прямо читается, что она не шутит.

Интервьюер моментально оправилась от потрясения, вызванное последними словами Госпожи Афины. Без малейшей заминки она задаёт следующий вопрос:

— Марселла Бингхэм, значит правда, что спонсировали её с первого дня игр?

— Чистая правда. Хотя этого слова тогда не было.

— А как в самом начале называлось спонсорство, миледи?

— Помощь, как же ещё. Хотя я помогала и мальчику, Уиверу Тайсону. Он тоже родом из Восьмого. Ему моя помощь была нужнее. Это сейчас помогают сильнейшему, я всегда помогала тому, кто больше нуждается в помощи.

Девушка резко меняет тему, дело в том, что её визави намеренно говорит том, о чём никто не осмеливался говорить. Но «То, что позволено Юпитеру, не дозволено быку. Не говоря о телятах…»

— Миледи, я хочу попросить вас рассказать. О вашем брате.

Ответ последовал не сразу, леди Афина сфокусировал взгляд темно-карих глаз на смуглом лице девушки, которая почувствовала себя крайне неуютно, но все-таки она выдержала взгляд Старой дамы:

— Ладно. Расскажу. Мой старший брат, Руфин, после гибели от рук предателей нашего отца, он добровольно пошёл на фронт. И чистая правда, что Руфин Кёнигсегг, патриций, стал лазутчиком. И принял смерть он именно в «осином гнезде», в Восьмом дистрикте. Его обезглавили, а перед этим выкололи глаза.

— Но, простите, миледи, почему…

— Вам не понять. Но даже там, в самом логове изменников, были честные люди. Руфина укрывала одна семья. Ганц. Их также казнили, после месяца пыток. Переломали абсолютно все кости.

— Но, надо ли? — девушка уже не делала попыток «вернуть разговор в нужное русло», она догадалась, что это не имеет никакого смысла, ОНА все равно навяжет свою волю. Кому угодно.

— Надо, девочка, надо. А то уже начали забывать какой ценой досталась нам наша Победа.

— Потом и кровью.

— Вы хорошо учились в школе. Кстати, как вас зовут, мне неизвестно ваше имя. — кажется, в голосе «Старой Дамы» промелькнули нотки теплоты? Что-то не очень верится!

— Бресеида Холмс, миледи.

— Холмс? Вы состоите в родстве с Гаем Стацием Сатурнином Холмсом? — вновь негромкий голос Госпожи Афины подобен стали, обжигающе холодной стали.

— Да… Он мой двоюродный дед. —мисс Холмс чувствуют угрозу, но не понимает от чего конкретно ждать неприятности.

— Значит, милочка, вы из этих, из «новых»(2). — голос Старой Дамы смягчается.

— Простите, миледи, я не понимаю.

— А вам и не надо ничего понимать! Задавайте следующий вопрос!

— Как вы относитесь к тому, что миссис Джонах подозревается в недостаточной политической лояльности?

— Не отношусь никак. Не напомните мне, в чём заключается эта самая нелояльность Марселлы? — бесстрастным голосом задаёт встречный вопрос Леди Афина, и тем самым расставляет перед молодой журналисткой Холмс капкан.

Мисс Холмс, похоже, была не совсем готова к тому, что задавать вопросы будут ей, а не наоборот. Но отказать прямо, это просто невозможно. Поэтому она поступает просто: исполняя то, что её просят сделать:

— «Capitol post» писала, что госпожа Джонах оплачивает работу досуговых центров в столице Восьмого дистрикта. Недавно в одном из таких центров были арестованы несколько преступников.

— Преступников? — заинтересованно спрашивает её «Старая Леди». От недавней холодности не осталось следа: теперь она участливо смотрит на мисс Холмс; люди, немного знающие эту Даму, лишь скорбно качают головой — «Тигрица бывает такой перед тем, как наброситься на жертву и разорвать её в клочья своими смертоносными стальными когтями. Девочку было бы жаль, но она так неосторожна».

— Да. По-видимому, — девушка почувствовала подвох, но времени сообразить и найти спасительный «правильный ответ» её намеренно лишили.

— Ничего подобного. Подозреваемых. Преступниками их может признать (а я очень сильно в этом сомневаюсь) только городской судья, — по-прежнему безэмоциональным тоном отчитала её Леди Афина. И всё равно — беззлобно.

И тут Бресеида Холмс совершила фатальную, если не роковую ошибку: она вспомнила, что не «Capitol post» первым написала заметку про «дикарей из Восьмого», но месяц или три назад она читала авторский репортаж знаменитого Тита-Элия Фаустина Мильчека, который назывался «Наставление в дикости». Он её потряс до глубины души. Мэтр, одним из немногих не чурался делать «репортажи с мест». Капитолийские плебеи, в особенности богема, интеллектуалы, просто люди зажиточные и населявшие верхние ярусы в социальной иерархии, никогда не покидали Город даже если это сулило немалую выгоду. «Пересёк померий» — известнейшая капитолийская поговорка о человеке, сделавшего страшную глупость. И молодая журналистка решилась озвучить своё личное мнение:

— Миледи! Да ведь об этом самом писал мистер Мильчек! В «Panem Today»! Про дичайший и несуразный обычай, он писал, про детей, замёрзших насмерть после жуткой процедуры. Совершенно безумный с медицинской точки зрения! В Шестом дистрикте!

— В Восьмом! — негромко, вежливо и даже терпеливо поправила её госпожа Кёнигсегг.

— О, да, точно. — возбуждённая журналистка потеряла такт и осторожность. Она забыла, что в Городе, в подобных ситуациях, в обязательном порядке полагается поблагодарить собеседника за уточнение. Капитолийцев с самого детства учили быть не просто быть вежливыми, а утонченно-вежливыми.

И Госпожа делает вид, что ничего не заметила!

— Мистер Мильчек писал о том, что хилые и слабые от природы дети нуждались в тепле, а вместо этого их намеренно охлаждали! Более того, на них намеренно лили ледяную воду! Они, естественно, простужались и все умирали! Какой ужас! — бывшая в начале интервью очень спокойной и корректной, мисс Холмс забылась и демонстрировала сейчас абсолютно недопустимое на Capitol TV поведение. Но Старая Госпожа, по-прежнему, вместо того, чтобы «осадить смутьянку», или сделать ей выговор, улыбается и немного погодя мягко её поправляет:

— Не совсем так. Фаустин не писал о смертях. Лишь о том, что несколько детей серьёзно простудились — да, закаливающие процедуры требуют опыта. От тех, кто ими руководит. Мильчек написал о грубых ошибках, и я согласна с ним. Этот юноша, Кригер, виновен в том, что не послушал тех, кто старше и опытнее, чем он. И, кстати, после отбытия наказания, он исправился. Он и сейчас проводит занятия на свежем воздухе!

Сказанное одновременно испугало и ещё более распалило журналистку, увязнув в капкане, расставленном Старой Дамой, она запутывалась все серьёзнее и фатальнее:

— Но как же? Это же варварский обычай, он не имеет никакого смысла, это просто изуверство? У нас в Капитолии…

На этот раз Афина Кёнигсегг ей возразила, прекратив её тираду, но очень мягко:

— Вот и Фаустин сомневался. Но вы заблуждаетесь, когда думаете, что ничего подобного нет в Городе. В Капитолии обливание холодной водой также практикуется. Восьмой дистрикт — это тоже город, но маленький. Так что, есть с чем сравнить.

— Как? Не может быть. Я просто не верю! — выпучив глаза, залепетала журналистка. Она не осознавала, что шокированные капитолийские зрители, в сей утренний час смотревшие телевизор, со вниманием смотрят на происходящее на экране. Её вопиющее и даже скандальное поведение теперь стало всеобщим достоянием. А Леди Афина улыбалась…

— Милочка. Да успокойтесь же, наконец! — старая жестокая Леди Афина демонстративно показывала своё добролюбие и ангельское терпение, что было ей не свойственно. Но только в определённых ситуациях. Как эта сейчас, — Возможно, на Целии «новое воспитание» вытеснило старое доброе закаливание, но я абсолютно уверена, в Авентине молодые мамы, как и встарь, не боятся ополоснуть маленьких детей прохладной водой. Но я признаю: Фаустин прав, эти поклонники закаливающих процедур перестарались: во всём нужно знать меру!

Бресеида Холмс резко меняется в лице. Не то, чтобы она сама догадалась, просто в её наушнике вопит, что есть силы примчавшийся в аппаратную редактор программы. Пытаясь как-то исправить положение (что уже невозможно) она пытается вернуться к изначальному плану интервью. Но всё тщетно. Через три минуты прямой эфир прерывается. Мисс Холмс растеряна и беспомощно смотрит на Старую Даму. Но та словно перестала её замечать, улыбка с её гордого лица исчезла, не торопясь она поднялась в своего места, с царственной величавостью не спеша покинула телестудию.

Дополнение к Документу 4. Две передовицы «Capitol mirror». Понедельник. 4 февраля (на следующий день после скандала):

1. Президентская канцелярия объявила об перестановках в Кабинете! Министр связи и коммуникаций мистер Браунлоу покидает свой пост.

2. Пресслужба Третьего канала подтвердила информацию, что Бресеида Холмс уволена. Опозорившаяся в прямом эфире журналистка уволена, а передача «Weekend breakfast» исключена из сетки вещания. «Третий канал ждут перемены» — заявил председатель правления Телекорпорации Панема мистер Виклунд.

Обращение к читателям: а не кажется ли вам, что рассказ о двух абсолютно разных Победителей не закончен, может быть автору имеет смысл в новых главах (о следующих сезонах игр, и о других Победителях) «вспомнить» о них и продолжить знакомство с Победителями Вторых и Третьих игр? К примеру сделать их второстепенными участниками следующих по списку игр?

Примечание к части

С разрешения Karjalan Poika использовались мотивы и отсылки к «Культу наставника» в Восьмом Дистрикте.

(1) — Кёнигсегг — давая «королевскую фамилию» героине автор желает подчеркнуть её высочайший ранг в капитолийской Табели о рангах

(2) — Миледи по одной лишь фамилии вычленила очень ценную информацию: девушка-интервьюэр — родственница презираемого ею человека, и что ещё весомей: девушка принадлежит к «новым капитолийцам», баснословные прибыли от пластической хирургии, индустрии роскоши, наркотиков и развлечений вознесли их на самый верх «капитолийской пирамиды», но место давно занято, грядёт их смертельная схватка со старой аристократией, фактически лидер которой — Леди Афина.

Мегз Флэнеган не была первой Победительницей Голодных игр от Дистрикта Четыре. До неё была девушка с характерным для «морского дистрикта» — Марина.

Итак, предоставим слово Мистеру Финнику Одэйру:

Документ 1. Из интервью капитолийскому кабельному каналу SELENA

(известного тем, что заставкой канала служила фотография обнажённого мужчины, каждую неделю новая и временем начала вещания: 00:00 (т.е. в полночь).

Таймлайн: за трое суток до окончания Тура Победительницы 69-х Голодных игр Иви Робсон:

* * *

— Финник! Читатели требуют имя

девушки, с которой сегодня тебя видели в Парадайз (Paradise — развлекательный центр «для избранных» в центре Капитолия)

Финник полулежит на диване сине-зелёного цвета, на его глазах очки золотого цвета, сама лениво-пресыщенная поза призвана продемонстрировать его недосягаемый для «простых смертных» статус «Любимца Панема», он делает скупой жест правой рукой, как бы отмахиваясь от неудобного для него вопроса, но затем всё-таки отвечает:

— Ещё чего! Не буду отвечать! — девушка с очень короткой стрижкой и волосами ярко-красного цвета, одетая в тунику лимонного цвета возмущённо машет обеими руками над своей головой, он делает вид, что не замечает, но затем, словно снизойдя до неё (интервьюера), лениво и не торопясь продолжает, — Ну хорошо, уговорила, я скажу. Люцилла, тебе я скажу её имя, но более никому. Клянусь!

— Финник, как я могу тебе не верить? Расскажи, кто она.

— Люцилла, сначала ты назови имя того, кто нас заснял на камеру, я желаю знать его имя, я ничего не заметил.

— Финник! А чтобы ты сделал, если бы заметил, что вас снимают? — вкрадчиво спрашивает его «первая звёздная ведущая» канала — Люцилла Мэннерс.

— Шутишь? Я разбил бы наглецу камеру и пересчитал бы ему всё ребра, — Финник переходит к агрессии совершенно неожиданно, а в подтверждение своих слов делает «злую улыбку», выставив передние зубы и строя в камеру довольно угрожающего вида гримасу. «Злой Финник». Это что-то с чем-то, морозец по коже и мандраж, «взгляд акулы», хотя какой ещё может быть взгляд у «ужаса из глубин»?

— Я тебя умоляю, это был мой брат, не трогай его, пожалуйста, — Люцилла подаётся вперёд и её смуглое лицо приобретает испуганно-молящее выражение. Смотрится это довольно-таки естественно — мисс Мэннерс — девушка миниатюрная и невысокого роста и рядом с Финником выглядит почти маленькой девочкой, хотя на самом деле она старше его, лет на пять.

— О! Ты прокололась. Значит, твой брат! Шустрый малый. — грозная гримаса Финника преображается в гримасу торжества и весёлого удовлетворения. — Ладно, я отвечу. Имя девушки — Левкозия Каслрок.

— Финник! А ты в курсе, что в жилах твоей новой пассии течёт кровь Победительницы Четвёртого Дистрикта? — Люцилла Мэннерс резко меняет настроение, теперь она словно хищная птица, готовая вцепится в несчастную жертву. У неё даже глаза приобретают ни с чем несравнимый нездоровый блеск.

— Откуда...? — да, ей удаётся «подловить» самого Любимца Панема, несравненного и недосягаемого Финника Одэйра, на пару секунд он не может скрыть своего замешательства. Однако, затем он деланно улыбается своей фирменной улыбкой «на тридцать два зуба», она делается специально в камеру и длится не больше трёх секунд. Затем Финник восклицает — А теперь реклама!

Рекламная пауза, в течении которой Одэйр успевает вытянуть из девушки её секретный источник:

— Финник, ты просто прелесть! Это было, эта как её… Красная рыба! — откинувшись назад громко комментирует Люцилла.

— С этим надо родиться. Это либо есть, либо этого нет, — нравоучительно отвечает ей Финник. И замолкает.

Пауза длится секунд двадцать, сбитая с толку Люцилла не выдерживает первая:

— Одэйр, что ты молчишь? — Молчание, Финник делает вид, что он просто отдыхает, сделал небольшую передышку. На самом деле это — ловушка, и она в неё попадает, — Ты что не хочешь знать подробностей, — Финник! Пауза скоро закончится, тебе что, неинтересно откуда я это знаю? — Молчание, — Финник, я не верю. — Хорошо, каково твоё условие, — Их диалог неожиданно превращается в торг с обсуждением условий сделки.

— Узнай, как долго Геркулес Рэймс задерживается в офисе. По четвергам. Вечером. — холодным, безэмоциональным голосом говорит Финник.

Молчание. В течении которого девушка ломает голову, как безопасно она сможет проследить за вице-президентом Панемской телерадиовещательной корпорации мистером Рэймсом. И, наконец, решившись, она говорит:

— Я согласна. Ты назначишь время второго интервью?

— Рассказывай, — ещё более холодным и высокомерным голосом отвечает ей Финник. Люцилла отвечает сразу:

— Ну ладно. Финник, ты нехороший! Отец твоей новенькой, не помню как его зовут, у него поддельное свидетельство о рождении, а на самом деле его матерью была Марина…

Внезапно Финник проявляя сверхэнергичность, привстаёт и группируется в почти что боевую стойку, он словно готов в мгновение ока накинуться на журналистку, и быстро говорит:

— Марина? Марина Шуберт? — заметив, что девушка утвердительно кивнула ему в ответ, немного качает головой, — Никому об этом не говори, это государственная тайна. Кто тебе рассказал об этом, впрочем, я догадываюсь? Ты меня поняла — хочешь жить, забудь о том, что он тебе рассказал. — В этот момент звучит сигнал, что через несколько секунд они оба вернутся в прямой эфир, Финник вновь меняется и напяливает на себя маску лености и непринуждённости. Люцилла хлопает глазами несколько секунд, затем возвращается к реальности и роли телеведущей и звезды «ночного женского канала».

— Итак, Финник, во время перерыва я рассказала тебе, что якобы твоя наставница, мисс Флэнеган приходится Левкозии Каслрок бабушкой. — осторожно говорит девушка, пытаясь выпутаться из совсем даже не простой, и при том, весьма опасной ситуации.

— Люцилла, я тебя умоляю. Скажи ещё, что я — родной внук Мэгз. Вздор, у Мэгз нет ни детей, ни внуков, расскажу ей — вот смеха будет! — Финник Одэйр виртуозно превращает всё в бурлеск, скетч и вопиющую несерьёзность.

После эфира, уже прощаясь с Люциллой весёлый и непринуждённый («обычный») Финник на некорое время скинул маску: его красивое лицо неожиданно стало серьёзным и, что особо поразило девушку, умным с горьким привкусом грусти в зелёных, отнюдь не смеющихся глазах. ОН сказал ей негромко, на прощание:

— Люцилла, пожалуйста, не забудь о том, что я сказал. Одно неосторожное слово и с тобой случится несчастье. Ты поняла меня? Ну тогда пока, до скорой встречи. Второе интервью состоится в субботу, вечером, в день приезда Победительницы в Город. В одиннадцать вечера. Лучше начать эфир пораньше, ты уж мне поверь…

К своему счастью, Люцилла Мэннерс прислушалась к совету, полученному от Финника.

Документ 2. Архив Тайной государственной полиции (Супрефектуры). Фонд X-AAA-1. Раздел PS-009. Дело № 245-299-14/04- HG.

Его Превосходительству Пожизненному диктатору Панема Квинту-Горацию-Агенобарбу МакКласки

Копия: Главному Распорядителю Голодных игр Марку-Афранию-Кавдексу Рандольфини

Гриф: Совершенно секретно. Отправлено фельдсвязью. Время отправления: 9:28. Отметка о получении Канцелярией Сената Республики Панем: 11: 48. Подпись фельдкурьера: ..... (капрал Берне). Принял: Личный секретарь Его превосходительства диктатора: Подпись...... (Марк-Опимий-Велабр Джевенезе).

Ваше Превосходительство! Спешу довести до вашего сведения, что на состоявшейся сегодня в 9.01 по средне-капитолийскому времени Жатве Четвёртых Голодных игр была избрана посредством жеребьёвки трибутом женского пола Марина-Ксавьера Щуберт. В 9:26 мною получен рапорт заведующего отделением Супрефектуры вверенного мне дистрикта Тита-Курция Ламорисьера, в коем он сообщил мне, что оная Марина Шуберт является штатным секретным сотрудником ОС-4 и, таким образом, трибутом избрано лицо, находящееся под государственным покровительством (негласно).

Мэр Четвёртого Дистрикта: Подпись............................... Илай О Грэйди

Резолюция Главы Государства: «О, чёрт!»

Документ 3. Запись разговора абонентов Капитолийской телефонной компании. Пометка: запросов из правительственных структур не поступало.

Абонент 1. Голос женский, достаточно низкий, молодой, его обладательнице не больше 20-25 лет. По выговору можно догадаться, что девушка родом из какого-либо из дистриктов восточной части Панема.(Примечание автора: встречаем «старых знакомых» из предыдущих частей «Всех Голодных игр», Марселла Бингхэм. Победительница 2-ых Голодных игр)

— Доброе утро, миледи!

Второй абонент также девушка, но по её высокому красивому сочному голосу сразу становится ясно, что она капитолийка, и не просто уроженка Города, а принадлежит к аристократии.

(Примечание: первая девушка: Победительница Вторых Голодных игр Марселла Бингхэм их Дистрикта Восемь, ей действительно 20 лет, вторая: её подруга, и ей всего девятнадцать, Квинкция-Афина Кёнигсегг, в Панеме не было королев и принцесс, Панем и Капитолий — республика, но традиционно власть держали в своих цепких руках «Двадцать восемь семей», а Квинкция Кёнигсегг — одна их них. Афина стала полной сиротой в пятнадцать: её отец, сенатор и троекратный консул, погиб при невыясненных обстоятельствах по пути на фронт, а мать, Семпрония, дочь одного из главарей-мятежников, покончила с собой, опасаясь неминуемого ареста. Таким образом, Афина в пятнадцать возглавила свой клан, один из богатейших в Капитолии. И юная «Королева» с первого же дня столкнулась со смертельными угрозами, «её королевство» было со всех сторон окружено врагами, готовых разорвать наследство её предков на части. А вокруг горел Панем, трое её дядьёв, в составе армии Тринадцати мятежных дистриктов пришли под стены Столицы, которую защищала правительственная армия, которую возглавил её двоюродный дед. И юная «королева» научилась-таки «держать удар» и разить своих врагов наповал...).

— Доброе, дорогая моя. Я очень рада слышать тебя! Но почему я слышу в твоём голосе грусть? В чём дело? — заинтересованность в её словах абсолютно искренна.

— Я две ночи подряд не могу уснуть! Сон просто не идёт. Поэтому и настроение дурное.

— Надо же! Какое совпадение? У меня тоже бессонница. Но я ни за что не дам ИМ повода! Я ни за что не дам слабину!

— Я всегда поражаюсь тому, как ты реагируешь на трудности!

— Ой, не надо. Не завидуй. Ты лучше возьми себя в ежовые рукавицы. Помни, не забывай ни на секунду, зачем ты приехала в Город.

— Я постараюсь. — голос первой девушки отражает её неуверенность и её усталость.

— Нет, Марси, так не пойдёт! Ты должна быть сильной, слишком многое зависит от тебя. — напротив, голос капитолийки хоть и кажется более молодым, но он буквально излучает силу. Силу и волю.

— Афина, я пытаюсь, но всё свалилось так внезапно…

— Марси, соберись! Скажи мне пожалуйста сколько лет девочке?

— Четырнадцать.

— А она выглядит на одиннадцать

— Она точно цыплёнок. Голодный цыплёнок. — голос первой девушки предательски дрожит, — И чего удивляться, у нас до сих пор молоко не достать и хлеб по карточкам…

Вторая её перебивает:

— Знаю, я работаю над этим. В Шестом получилось. Восьмой на очереди. Карточки отменят в июне, после игр. Я обещаю. — в голосе капитолийки на мгновение проскальзывает усталость. Но всё же и более заметна железная целеустремлённость.

— Спасибо…

— Не благодари. Мальчишке пятнадцать?

— Семнадцать. Том, его отец, владеет магазином в центре.

— У него братья или сёстры есть?

— Нет, его отец вдовец, а мать… Погибла при бомбёжке…

— Я поняла. Проклятие, единственный сын, побери меня Тартар — капитолийка возбуждена и от злости начинает ругаться. Вообще-то, для неё это признак крайнего раздражения, более того — бешенства.

На некоторое время в записи повисла пауза, но обе девушки не спешили прерывать разговор, и каждая сейчас собиралась с мыслями. Первая девушка пришла в себя первой:

— Афина, я хотела спросить. Этот слух, ты о нём что-то слышала? Про планолёты.

— Да, это идея Ветурия. Он её и подкинул Кавдексу. Четыре старых грузовых планолёта передали центру проведения игр, и он придумал им применение. Будут посылки трибутам на арену доставлять.

— Фантастика. Значит, меня не обманули! Ну это же замечательно, теперь я реально смогу что-то для них сделать! Это просто невероятно! — девушка пришла в состояние не очень здорового воодушевления.

— Марси, не радуйся ты раньше времени. Старый кабан (прим: так прозвали главу распорядителей Кадвекса Рандольфини) наверняка придумает какую-нибудь подлянку. Ограничения или запрещения какие-нибудь. — строго и трезво одёргивает её Афина.

— Пускай. Но просто сидеть и смотреть на это невозможно. Вытерпеть ещё один год? Я и не надеялась! Но… Постой, Рандольфини наверняка сделает все посылки платными.

— Конечно! Ему нужно окупать бюджет. Расходы с прошлого года увеличились почти на четверть. Но, думаю, в этом году с водой проблем не будет. Скорее всего будет пруд.

— Афина, но это значит тебе придётся за все посылки платить? — спохватывается первая девушка, которую зовут сокращённым именем Марси.

— Да, и я приготовилась. Сумму я не назову, не телефонный разговор. Но ты останешься довольна.Я девушка не бедная, могу себе позволить.Так, что-то я с тобой заболталась, а самое главное и не сказала — ты приглашена к Гилфордам на обед. В два часа. Не опоздай, дорогая, очень тебя прошу. Детали обсудим у Гилфордов, время у нас будет. Ну, Марселла, до встречи.

Конец разговора.

Документ 4. Из Музея Меган Флэнеган (открытого спустя семнадцать месяцев после падения Капитолия)

Сопроводительная записка к документам № 1

Я, лейтенант армии Свободного Панема, подразделение 012 (разведка) Мансли Борчер получил их в своё распоряжение от госпожи Флэнеган 7 апреля прошлого года. Они находились в подземном тайнике, попасть в который можно из подвала дома мисс Ф. Мне помогал капитан миротворцев Эмилий Кристиано, сотрудничавший с АСП некоторое время. Документы хранились в двух металлических ящиках, которые мы и погрузили в пригнанную Кристиано грузовую машину (миротворцев). В тот же день ящики были по воздуху, тайно доставлены в Бункер. Мне известно лишь то, что на эвакуации настояла сама мисс Ф., якобы там хранились некие старинные бумаги, имеющие важное историческое значения и которые важно сохранить для будущих потомков, что конкретно за документы я забрал в деревне Победителей Дистрикта Четыре, я не знаю.

Личная подпись М. Борчера.

Сопроводительная записка к документам № 2

Мне, первому лейтенанту интендантской службы АСП Полу Доэрти 8 апреля прошлого года при осмотре вновь прибывшего имущества была вручена «посылка» из Четвёртого дистрикта. Прочитав сопроводительные документы, я ничего толком не понял, так бестолково они были составлены и мне ничего не оставалось, как самому её вскрыть (что оказалось чрезвычайно непросто и удалось с третьей попытки, при помощи алмазного сверла 12-го диаметра), к счастью бумажная начинка «посылки» нисколько не постадала, я же отметил бы, что запаяв оба ящика, их намеривались хранить по крайней мере 50, а то и больше лет. Установив, что никаких опасных предметов (включая биологически или химически опасные) в ящиках не имеется, для составления описи и рапорта, я доставил оба ящика к себе в офис, куда и вызвал старшего помощника главного архивариуса Дистрикта 13 майора Рэмси Паттисона. Который присвоил документам гриф «Особо ценно» и поручил мне временно поместить ящики в хранилище особо ценной и особо важной правительственной документации № 3, хранителем которого я служу.

Спустя два месяца, как только я узнал, что в дистрикт 13 прибыл мистер Финник Одэйр я решил, что мне невероятно повезло и он поможет мне разобраться с «посылкой». Однако, 6 июня в госпитале мне сообщили, что ФО находится в карантине, ввиду его крайне прискорбного психического состояния (якобы он вообще не узнает никого из знакомых), поэтому, я терпеливо дожидался, пока он вылечится. Познакомиться с ним мне удалось лишь 24 июня, также полностью подтвердилась моя догадка, что он один обладает совершенно необходимыми мне сведениями. Дословно он сообщил мне следующее:

—Да, Мэгз показывала мне тайник, она боялась, что умрёт раньше, чем можно будет достать эти бесценные свидетельства из-под земли! Что это? Это собрание личных вещей, а также дневников и просто школьных тетрадок, где трибуты Четвёртого дистрикта писали накануне арены о себе и о том, что видели в Капитолии. Мэгз заполучила это сокровище совершенно случайно, после смерти Марины Шуберт. Я их читал…

— Простите меня за мою неосведомленность, а кто это — Марина Шуберт? — задал я ему вопрос.

— О! Это — запретная тема. Там, откуда я прилетел, все страшились случайно упомянуть её имя, опасаясь «пропасть без вести», или лишиться языка. Но никакой заговорщицей она не была. А была она первой Победительницей от моего дистрикта. Вы спросите, почему, собственно, её имени так боялись. Всё довольно запутано, Мэгз утверждала, и уверен ей можно доверять, ведь она знала многих очевидцев лично, что именно Капитолий помог мисс Шуберт победить, якобы то был первый случай тайного покровительства и тайной помощи трибуту. Потом она была ментором некоторое время, пока «её не раскрыли», Мэгз считала, что это сделали намеренно, чтобы «выпустить пар» и «направить народное недовольство в нужном направлении». Был бунт, его быстро подавили, множество народа пострадало, а её саму эвакуировали в Капитолий, и с тех пор было запрещено упоминать её имя.

— Странно. Бунт вспыхнул из-за того, что девушке из вашего дистрикта помогли победить?

— Да, что-то Мэгз не договаривала, и я как-то не обратил тогда на это внимание, — рассеянно согласился со мной Финник, а я вспомнил слова медсестры, о том, что здоровье вернулось к нему ещё не полностью, память иногда даёт сбои и решил пока уйти с этой темы:

— Давайте посмотрим первые по хронологии тетрадки. — предложил я Одэйру.

Он согласно кивнул и мы начали разбирать старинные вещи, но кому конкретно они принадлежали, об этом даже Мэгз не всё знала, а имена первых трибутов Дистрикта Четыре не знал Финник, я записал всё то немногое, что он слышал от Мэгз, а потом именно Финник Одэйр первым высказал идею, что было бы правильно учредить Музей. Помню, я ещё переспросил его, что это такое, он мне ещё рассказал, что это слово греческое. И таким образом, он отдаст дань памяти трагически погибшей, отдавшей свою жизнь своей учительнице и наставнице. Кроме того, Финник рассказал, что он — круглый сирота, и что именно Мэгз в детском возрасте спасла его от голодной смерти. Потом мы разбирали тетрадки, написанные детским почерком. Привычки упоминать своё имя в записках, у этих детей не было, но я смело предположу, что вот этот текст написан трибутом тех самых Четвёртых игр, выжившей на которых и была эта таинственная Марина Шуберт:

Собственно, вот сам текст дневниковых записей анонимного мальчика-трибута:

-1-

«Ночью разразилась страшная гроза и я проснулся от жуткого грохота, я не особо испугался, дома осенние бури были далеко не редкостью, да и я ещё хорошо помню как воют ракеты. Я подошёл к окну и увидел молнии на полнеба, само небо было чёрное-чёрное, а молнии сверкая, освещали комнату. Красиво. Это было очень красиво и совсем немножко страшно.

А на утро начался дождь. Он идёт уже три дня подряд, но вода, как часто бывает у меня дома, так и не вышла из берегов и люди спокойно ходят по улицам Города. Везунчики! Город очень большой, разрушений, про которые нам много раз рассказывали в школе, почти не видно. Думаю, все развалины уже разобрали, потому как очень много кранов. Прокул сказал, что в Капитолии много всего строится, потому что приехало много жителей Второго дистрикта и все они работают на стройках. Но мы, почему-то, так ни одного и не увидели. Дождь льёт весь день, а мы сидим взаперти уже трое суток. Тоска страшная, зато отъедаемся от пуза: таким сытым я ещё не чувствовал себя никогда!

-2-

Ура, нас выпустили, наконец, из заключения. Мы с Дылдой под предводительством Фонтея отправились на улицу, вернее, в какой-то сад, там мы основательно вымокли. Впрочем, Дылда сказала, что ей всё равно, затем нас привели в небольшой домик, который Фонтей назвал «павильоном» и там мы познакомились с другими трибутами.

Я, разумеется, нашёл кучу друзей. Даже Дылда, какой бы она ни была «букой», но и она подружилась с мальчиком и девочкой. Трибуты разделились на «банды», группы подобных себе, в мою компанию сбились лишь те, кому меньше шестнадцати. Ура, нас большинство, моя «банда» — самая крупная, а значит самая главная. Ура!

Так вот, дневник, за главную у нас теперь девчонка из Шестого — Сара Уайз, она вмиг всех нас «построила» и стало ясно, что главная теперь она. Ей пятнадцать. Ещё есть одна девочка, Кристал, она из Первого и она мне с первого взгляда понравилась. Ей столько же, сколько и мне — четырнадцать. Есть ещё Колин из Двенадцатого, ему тоже четырнадцать, вообще он полный идиот, не знает, что такое «игра в поддавки»! Зато его подружка, Чемберс, всё схватывает на лету, а ведь ей всего тринадцать. Я за час узнал так много нового…

У нас в Четвёртом бывали многие, пока не ввели эти ограничения, множество народу приезжало к нам летом. Кристал приезжала с матерью и с отцом, ещё до войны, Бади из Одиннадцатого, он гостил у нас аж четыре раза, даже Чемберс, и то купалась на пляже Дикси-Форри. Лет пять или шесть назад. До войны. Жалко, ведь мне самому довелось бывать лишь в трёх местах: когда мне было семь, отец возил нас с сёстрами в горы Второго. Воздух там особенный, им трудно дышать, надо приноровиться, а ещё категорически нельзя бегать — задохнёшься и потеряешь сознание! Кстати, мальчик Квинт из Второго, родом из мест, близких тем, в которых бывал я. До войны.

Второй раз отец повёз меня и Кэтлин в Капитолий, мне тогда было восемь. Это было зимой и мы катались с горы Уайтвинг на лыжах, я ещё тогда спотыкнулся, но мне помог не упасть один парень, его звали Дерран, кажется он говорил, что он родом из Пятого. Перед самой войной отец взял меня одного, уже без Кэтлин и Мирабель, в поездку в дистрикт Восемь. В тамошнем городе мне не особо понравилось, а вот совсем другое дело, когда мы большой компанией выехали на пикник в лес. Вот это было по-настоящему здорово! А через семь месяцев по радио сказали, что на Востоке начался мятеж…

А вот девочка Аннелиз Свенсен из Девятого нигде никогда не бывала. Вот невезение! Да и Картер из дистрикта Одиннадцать тоже дальше своего дистрикта раньше не выезжала. Наверное, это потому, что они фермеры. Или оттого, что до войны оба были совсем мелкими, Аннелиз сейчас тринадцать, а Картер — двенадцать. Наверное…

Каюсь, зря я думал, что Фонтей страшный. У него выбит один глаз, думаю, что он потерял правый глаз на войне, но оказывается, что он — не злой человек. А вот Прокул нравится мне всё меньше и меньше. Мутной он какой-то. Улыбается-улыбается, но не верю я ему.

Дылда тоже не верит, сейчас она потише стала, но в первый день истерила только так. Психопатка — сразу видно. Пыталась и на меня кидаться, но я ей сказал: «Убери руки от меня, а то…», она зашипела и говорит: «А то что?», тогда я спокойно отвечаю: «Дам сдачи». И так посмотрел на неё, как мой отец. А она выше меня на голову, большая, крупная девка. Короче, сумел я себя перед Дылдой поставить, и теперь она не цепляется ко мне. Поверила мне, что я могу дать сдачи и что связываться со мной — себе дороже. Это хорошо! Правильно я всё сделал.

Интересно, кураторы во всех дистриктах мужчины, или есть женщины? Спрошу сегодня у Крэйга из Третьего, он самый старший из нас, ему восемнадцать. Он очень спокойный, «сам себе на уме», но на вопрос обязательно ответит. Теперь, с этого дня, мы будем обедать и ужинать все вместе. Вот за ужином и спрошу.

Крэйг всё мне рассказал, вообще он классный пацан, в Девятом девчонка куратор, ей лет двадцать или около того, а в Седьмом главная кураторша — тётка лет семидесяти. Ещё я узнал, что не только Фонтей имеет увечье. У капитолийца-куратора Пятого дистрикта нет ноги. Протез. У главного куратора Восьмого и ноги и руки есть, но он хромой и ходит с тростью. Война, тут и думать нечего! А забыл — девчонка-куратор Девятого дистрикта сильно заикается, говорит вообще плохо. Её контузило во время бомбёжки. Так ей повезло, могло и голову снести, я так думаю. Вот что я узнал от Крэйга.

А вообще-то, Город мне понравился, я бы не против переселиться сюда жить. Особенно он понравился мне ночью, дома такого не увидишь: снизу переливаются красивые такие огни, а наверху звёзды! Потрясающе красиво, теперь я понимаю, почему люди в дистриктах хотели прийти жить сюда и заставить капитолийцев «потесниться», было ради чего…

-3-

«Старшие» обособились и секретничают. Меня это просто бесит, чего тайны-то разводить, а? Сядут за самый дальний стол, Дылда, Квентин из Восьмого, рыжая девчонка из Седьмого, Форрестер, и затесавшийся в их ряды Квинт из Второго. Чего они его взяли, совершенно не понимаю. Ему же четырнадцать, как и мне. Сидят и шепчутся, морские черти их побери, меня это просто бесит…

Я подружился с парнишкой из Первого дистрикта, светленький такой, зовут его Корунд, он говорит, что это такой драгоценный камень и его в честь него назвали. По-моему, довольно по-дурацки, но говорить ему не стал, зачем его обижать! Так мы втроём: я, Корунд и Кристал и завтракали. Класс!

А да, сегодня у нас первая тренировка, а также будут нам правила поведения на арене рассказывать, что делать можно, а чего нельзя.

Собрали всю нашу банду в каком-то классе, огромном, таких у меня дома не встретишь, выходит пожилой дядечка, сразу видно, что бывший военный, и говорит, что он наш главный куратор и что зовут его Плацидий Вильмер. И мы тут все и затихли — серьёзный дядечка, умеет говорить так хорошо, что мы все рты разинули — ясно, почему именно его нам в главные назначили.

Сказал, что арену построили новую. Я ещё подумал, что это здорово, не то недоразумение, что было на первых двух играх. Теперь арена не просто огороженный участок в диком лесу, а «искусственно созданная среда», и чтобы не загнуться там по глупости, сказал Плацидий, нам необходимо вызубрить несколько простых правил, чего категорически делать нельзя, а что — верная смерть.

Ещё он сказал, что то немногое, что придумали до нас, что точно «верная вещь», например, держаться вместе, а не поодиночке, или не есть и не пить, что попало, и что если мы не полные дураки, то будем этому следовать.

Итак: запрет номер один: категорически запрещено пытаться сбежать, он напомнил про ту отчаянную троицу со Вторых игр, которых сожгла, даже костей не осталось, «охранная капсула периметра». Конечно, он хотел как-следует напугать нас этим примером и, признаюсь, ему это удалось. Эту жуть каждый из нас видел своими глазами, даже самый маленький — капитолийцы теперь делают ролики для государственного канала — «Самые безумные поступки трибутов» и показывают их каждый день.

Напомнил он нам про «гнёзда ос-убийц»: если их не беспокоить и не дымить, они сами не нападут. «Не приближайтесь к их гнёздам и будете целы» — сказал он нам. А в ответ — тишина! Все слушают, навострив уши — уж больно складно и интересно капитолиец говорит.

— Запрет номер два: никакого секса на арене. Юноши, к вам обращаюсь! Пока, к счастью, нарушителей не было. Но если кто-нибудь вздумает насильничать, миндальничать с тем никто не будет. Расстреляют с воздуха! — зычно продолжает капитолиец.

— А целоваться-то хоть можно или за это тоже расстрел? — в тишине звучит почти как выстрел громкий голос. Это Квентин из Восьмого.

Ответ следует не сразу, Плацидий долго смотрит на него. Глаза в глаза. А холодно и зябко становится мне!

— Поцелуи разрешены. По взаимному согласию. — отвечает ему капитолиец. Недобрый у него сейчас взгляд был, ой, недобрый.

* * *

Вечером, уже после ужина, к нам пожаловал гость. Таких я ещё не встречал и сразу понял элементарную вещь: он пришёл «не по мою душу»: кто я такой, чтобы ко мне «в гости» пришёл тот, крутизна которого видна по всему, по одежде, по тому, как перед ним пресмыкается этот неискренний капитолиец-куратор, Прокул.

Золотые зубы! Я встречал одного старика, у которого передний зуб сделан из золота, но этот человек не очень старый, пятидесяти лет ему явно нет, но половина зубов у него сделаны из чистого золота. Интересно вот что: слышал я, что якобы такие зубы вставляют, когда больше нет своих! Выходит, этот капитолиец потерял почти все зубы? Где, спрашивается? На войне, где же ещё!

Ну и по ледяному, якобы не злому, взгляду серых внимательных глаз, я понял, что теперь-то у меня нет и одного единственного шанса уцелеть на этих проклятых играх! Что я — просто мертвец, без вариантов и надеяться мне не на что! И в эту самую секунду я сломался, столько времени держался, как только мог, но сегодня я понял, наконец, что "мне ничего не светит". И, стыдно в этом признаться, дневник, я долго и горько плакал. На меня накатило такое отчаяние, такой страх, что передать словами, дневник, не знаю как!

Конечно, капитолиец прибыл, чтобы «побеседовать» с Дылдой. Она ходит мрачная все эти дни, ну, но Дылда, всё-таки, — особый случай. Ей будто бы что-то важное пообещали, но обманули и, как один знакомец моего отца сказал: «Списали со счетов». Я ничего такого не слышал, но мне так думается...

И вот, этот важный капитолиец пять минут поговорил с ней (меня выгнали вон из гостиной) и после, когда он уже ушёл давным-давно, я отправился чистить зубы, уборная одна на двоих и мы постоянно сталкиваемся там лбами, вижу Дылда красуется перед зеркалом. Спиной ко мне, да она меня даже не заметила, а ведь раньше, если я случайно оказывался сзади, моментально оборачивалась с недовольной физиономией. Но не говоря ни слова. Хитрая бестия, я уверен в этом. Осторожнее девчонки я, пожалуй, ещё не встречал. А тут, ноль внимания на то, что я рядом, глядится на себя, любимую, в зеркало и...улыбается.

Да ни разу она не улыбнулась за это время, хотя бы когда мы едим. Еда-то отменная, мы оба уминаем за обе щёки, не знаю, «из каких» она, но как и все, кого я знаю, изголодалась. Продукты ведь выдают по карточкам. Откровенно говоря, жрать то совсем нечего! А тут — ешь, не хочу. Настроение улучшается само собой. Но за столом у Дылды всё та же злючая недовольная рожа. Смотреть противно, а тут, невероятное дело — Дылда улыбается!

И капитолиец, который пришёл к ней, после разговора с Дылдой, он не ушёл, он попросил позвать меня! И он немножко поговорил и со мной. Совсем немножко, но никак не выходит этот маленький разговор из головы.

И имя его я хорошо запомнил:

— Давай знакомиться. Меня зовут Квинт, но обыкновенно меня называют Севером. И я пришёл, чтобы помочь вам с Мариной. Пусть победит именно один из вас, мне очень сильно этого хочется.

Но я запомнил, как Прокул, как только незнакомец вошёл в гостиную того дома, где мы сейчас временно живём, поздоровался с ним:

— Здравствуйте, господин Сарториус!

— Добрый вечер! И зовите меня неофициально: Север, или Фабий Север, если вам угодно. Где девушка, познакомьте меня, пожалуйста, с ней.

Я абсолютно уверен, что тот капитолиец, который с золотыми зубами и холодными стальными глазами не врёт. И вновь в моей душе поселилась надежда, что, быть может, из этой мясорубки единственным уцелевшим стану я! Да, я в это верю, пускай, дневник, не очень-то в это верится, но я всё равно верю.

Всё. Мне больше нечего написать, дневник, я всё написал. Завтра начнутся игры, и постараюсь вернуться домой, к маме и к Герберту!

Документ 5. Из архива госбезопасности Тринадцатого дистрикта.

Дата соответствует времени проведения Четвёртых Голодных игр.

Секретно.

Вице-президенту Свободного Панема Луцию-Лаберию-Латину Харперу

Докладная записка.

От: командира особой группы 02 (разведка и аналитика) полковника Гая-Клавдия-Варрона Ройча.

По закончившимся этой ночью 4-ым играм, замечаются весьма важные сдвиги: ретрограды в Капитолии основательно втянулись в придуманную нам игру, если ещё год назад они воспринимали «Голодные игры» только под углом зрения политики и внимание приковывали, только имевшие место, маленькие очаги народного недовольства, то в этот год намечается робкая, но очень любопытная «обратная связь». Я предполагал, что родится что-нибудь в этом духе, но лет через десять-двенадцать, не раньше. Но, похоже, всё случилось практически молниеносно, прямо сейчас и на наших глазах.

Первыми на приманку «клюнули» наши главные враги — Кёнигсегги и Джоэнты — они просто не могли остаться в стороне и, действительно, как только появилась такая возможность, чисто технически, в этом году начали реально помогать трибутам на арене! Конечно, суммы незначительны, но это пока, нам же важен сам факт — юная Афина Кёнигсегг трижды заплатила за то, чтобы по воздуху на арену были доставлены необходимые для выживания детей предметы. Конкретно: три мешка картофеля и растительное масло в первый день, прорезиненные палатки и пять комплектов тёплых вещей на четвёртый, когда температура резко упала ниже нуля градусов по Цельсию и, наконец, ножи и мотки верёвок по 50 метров на исходе шестых суток. Стоимость «подарков» около полумиллиона долларов, но важен сам прецедент! К тому же, Кёнигсегги помогают одновременно целой группе подростков, а именно — из дистриктов: Один, Три, Пять, Шесть, Восемь и Двенадцать. Перспективно это должно было значительно «облегчить» кассу Кёнигсеггов.

Что касается Хаммерсли, как и в два предыдущих года, наблюдалась их вялотекущая деятельность, но по мере нарастания требований жителей Второго Дистрикта, им вновь пришлось согласится оказать помощь (в этом году очень популярны подарки, сбрасываемые с планолётов). Три раза! Очень важное замечание: тот факт, что никто из трибутов Второго опять не выжил, не побудило Хаммерсли прекратить тратить ценные для клана ресурсы, напротив, укрепило «Вундеркинда», юного Тиберия, в мысли, что тратить нужно больше и оказывать помощь как можно более своевременно (девочка-трибут умерла уже после получения лекарства, которое было прислано слишком поздно). Впрочем, отмечу особо: партия «синих» оказывает помощь только детям Второго дистрикта и их затраты ничтожны, теперь важно не дать Хаммерсли «сорваться с крючка». Надо «подкинуть» им мысль, что они и их трибуты «самые самые, прирождённые воины» и что на играх должны побеждать именно они, и что на это никаких денег не жалко. Честь. Престиж. Статус, ну и всё такое прочее...

Отдельно отмечу роль Победителей: Анны в особенности, Марселлы и Скипа! Они отыгрывают свою роль по полной, завязываются личные отношения, крепнут связи, именно таковы и должны быть менторы.

Теперь что касается Победительницы этого года: решение о том, что её нужно «вести к победе» принималось лично Горацием, нам это доподлинно известно. Таким образом, факт вмешательства с самого верха на лицо и просто глупо будет не использовать это для нашей пользы. Другое дело, что Квинт Фабий Сарториус, действовал самостоятельно: у него с диктатором отношения прохладные, они даже в простых вопросах, обычно, не состоянии договориться. Но помогали с двух сторон и результат известен — присланный в самый критический момент нож помог Шуберт убить Квентина из Восьмого, против которого у девчонки были практически нулевые шансы.

Мятежи. Конечно, стихийный бунт на родине Квентина никак нельзя назвать мятежом: ни одного убитого, один раненый и десяток-другой подбитых глаз, но важно то, что трагическая смерть «популярного трибута» незамедлительно спровоцировала на его родине вспышку стихийного недовольства! К тому же, по тупоумию и безголовости распорядителей игр весь Панем целых три с половиной минуты наблюдал за беспорядками в Дистрикте Восемь.

Подытожу: копилочка копится, всё идёт согласно нашим планам, «одни друг дружку убивают, а другие на это смотрят», всё-таки, неправильно использовано слово «Жатва», пока только засеяны семена, спустя десятилетия взойдут всходы, может даже не один раз, это как получится, главное: урожай собирать будем Мы и никому это сокровище не отдадим и ни с кем делиться не будем.

Привет, сын Квирина. Победа будет за нами, новый Панем неминуем, нужно только до него дойти.