Исчезновение Рональда Уизли (гет)

Незваный гость не понравился миссис Грейнджер с момента появления на пороге её дома. В далёкие прошлые встречи этот рыжеволосый невысокий мужчина приводил её в замешательство. Он вечно по-детски удивлялся всему, что видел, и с таким интересом разглядывал и расспрашивал их с мужем, точно они были редкими экземплярами в зоопарке волшебного мира. Для них даже слово особое имелось. Магглы. И если Гермиона, их дочь, употребляла его как что-то обыденное, не наделенное глубоким смыслом, то Артур Уизли этой своей живостью их только оскорблял. Да, они не владели магией, в отличие от их дочери, и что с этого? Избранник Гермионы, а в последующем и её муж, Гарри Поттер, и то вел себя приличнее. Никогда не приставал с глупыми вопросами, возникают ли у них затруднения, когда рядом происходит что-то необычное, не навязывал своё общество, всюду не тыкал тем, что он волшебник, и всякое такое. Выбором дочери все были довольны, и сразу же благословили этот брак. И всё было бы прекрасно, если бы не…

Миссис Грейнджер не без причины одолевало беспокойство. Ей совсем не хотелось впускать гостя в дом и уж тем более отвечать на его вопросы. Но этот мистер Уизли оказался таким наглым, что всё с той же широкой улыбкой сказал, что он ненадолго, и без приглашения прошёл внутрь. А кроме того, он пожаловался хозяйке, что это было непросто — найти их с мужем — и, стирая платочком капли со лба, попросил воды. Вот это хамство под лицемерной добродушной личиной! Сдерживаясь дабы не сказать прямо, что она по этому поводу думает — а хорошие манеры этого не позволяли, — миссис Грейнджер исполнила просьбу гостя и вежливо поинтересовалась о цели его визита.

— О, конечно же, — спохватился Артур Уизли, удивляясь тому, что не сказал этого раньше. — Знаете, уже неделю не могу найти Гарри с Гермионой, а мне очень необходимо с ним переговорить насчёт…

Миссис Грейнджер охватила тревога, но она не подала и виду. Ни её дочери, ни Гарри эти разговоры ни к чему. Они так измучены… на их долю столько выпало… бедные, у неё сердце обливалось кровью от одной мысли.

— Не думаю, что могу вам чем-то помочь, — холодно заметила она, надеясь, что гость всё правильно поймёт.

Однако Артур Уизли ничего не уловил ни в её тоне, ни во взгляде.

— Подождите, вы, должно быть, торопитесь. Давайте вместе подумаем, может, они говорили, куда собираются отправиться или…

Миссис Грейнджер отстранённо подумала, что в последнее время с ней серьёзно разговаривал только Гарри. Он извинялся, что им приходится задержаться в этом доме и причинять лишние неудобства, на что миссис Грейнджер удивлялась и уверяла, что они могут жить здесь сколько угодно. Он всегда участливо спрашивал, как Гермиона, чем она занималась в его отсутствие, подолгу сидел с ней на лужайке у дома, в спальне или в гостиной перед телевизором, читал с ней одни книги, накрывал её пледом или аккуратно переносил на кровать. Гарри так сильно любил Гермиону и ухаживал за ней, что за одно это Грейнджерам хотелось признать его родным сыном.

— Мне ничего неизвестно, — стояла на своём миссис Грейнджер.

— Вот как, — растерянно произнёс мистер Уизли и направился к двери.

Он собирался было уходить, но замер от внезапного звука. Очередная чашка разбилась, и миссис Грейнджер, через силу улыбнувшись, хотела сообщить о неуклюжести мужа, но голос с кухни её опередил.

— Прости, мам, — произнесла Гермиона: от лекарств она часто делалась вялой и рассеянной, могла оставить книгу где придётся, задремать, сидя у телевизора, или потерять нить разговора. — Я уберу.

Мистер Уизли удивленно вскинул брови, не ожидая такого поворота, но миссис Грейнджер тут же перегородила ему дорогу. Даже если её дочери было немного за двадцать, и у неё имелась собственная семья, то это всё никак не отменяло её статуса. Как и любая другая любящая мать, миссис Грейнджер бросилась на защиту собственного ребёнка.

— С чем бы вы сюда не пожаловали, я не думаю, что стоит беспокоить Гермиону. Она сейчас не в том состоянии, чтобы…

— О, поверьте, я прекрасно понимаю, в каком она состоянии. Мне тоже очень жаль, что всё так вышло, но… Понимаете, дело касается моего сына, и я хотел бы…

— Мне всё равно, что вы там хотели бы, — от настойчивости гостя миссис Грейнджер начала терять терпение. — Дождитесь Гарри и поговорите с ним об этом. Я не думаю, что он знает меньше, чем Гермиона.

— По-моему, вы не понимаете, как это важно, — мистер Уизли перестал улыбаться, и его напряженное лицо наконец выдало его неприятную сущность. — Дело касается моего сына, и хотите вы этого или нет, но я пройду, — заявил он и бесцеремонно подвинул миссис Грейнджер.

Она раскрыла рот и, задыхаясь от возмущения, смотрела ему в спину. Если у него в руке волшебная палочка, то это что, значит, ему всё можно? Подходить к её несчастной дочери и мучить её своими вопросами? Даже если у него имеется весомый повод, и что-то серьёзное приключилось с его сыном, это не даёт ему никакого права так непорядочно себя вести! Вопиющее безобразие! Миссис Грейнджер решительно двинулась в гостиную. Может, она и не обладала магией, но часть всех этих… «хитростей» вроде бы усвоила. Технику уж точно. Она зачерпнула из ведёрка у камина пороха и кинула его за решётку.

— Гарри, умоляю, если слышишь, отзовись!

В камине полыхнул необычный зеленоватый огонь, и через мгновение в гостиную шагнул сам Гарри Поттер.

— В чём дело? Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Да! К нам заявился Артур Уизли, не знаю, что ему нужно, но он застал Гермиону на кухне и…

Гарри не дослушал, только страшно нахмурился и тяжело двинулся из гостиной.

— Что здесь ещё такое происходит?! — без приветствий загремел он, оказавшись на кухне и глядя на гостя так, словно это был его заклятый враг.

— О, Гарри, — Артур поднялся с места и напряженно улыбнулся. — А мы как раз с Гермионой говорили о тебе и…

— Я спрашиваю, какого чёрта вы сюда заявились?! — грозно повторил Гарри. — Вам мало того, что произошло?!

— О, ты злишься, я понимаю, — глупо продолжал Артур, — но, видишь ли, нам тоже непросто. Рон писал, что отправился к Чарли, но ведь он так к нему и не попал. Считай, вторую неделю от него ни весточки, а мы все волнуемся и…

Гарри заметил, как дернулась Гермиона от упоминания имени Рона, будто только что пробудившись ото сна и с испугом осознав, где она и рядом с кем, и он разозлился сильнее.

— То есть вы пришли сюда выяснить, не в курсе ли мы, где пропадает ваш драгоценный сынок? — ядовито уточнил он. — Нам как будто сейчас есть до него дело?

— Гарри, ну, зачем же ты так? — мягко спросил мистер Уизли. — Мы же все понимаем, что Рон не желал вам зла и…

У Гермионы из рук выпало блюдце, и она так растерянно посмотрела на осколки на полу, словно не поняла, как они там оказались. Гарри тоже не понял, как так вышло — обычно к старшим он относился с уважением, — но Артур Уизли в мгновение ока был вытолкнут им из кухни и стоял у двери с направленной ему в лицо волшебной палочкой.

— Или вы немедленно уходите и навсегда забываете этот адрес, или я вас отсюда выкину, и это будет очень-очень больно! — жестоко предупредил парень.

— Гарри! — поразился мистер Уизли. — Что ты такое говоришь?! Я понимаю, Рон поступил не очень….

— Нет, не прикидывайтесь, что понимаете!

— Но…

— Немедленно убирайтесь отсюда! Больше предупреждений не будет.

— Гарри, ты меня пугаешь! Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Не знай я тебя так хорошо, я бы мог подумать, что ты и Рон после случившегося…

На лице Гарри растянулась такая дьявольская улыбочка, что мистеру Уизли сделалось не по себе.

— О, если бы я только встретил Рона… ему бы не поздоровилось. Я бы вам его голову в коробке прислал. Перевязанной ленточкой! — сурово прибавил Гарри, и незваный гость из справедливых опасений за собственную жизнь скрылся за дверью.

Гарри тяжело вздохнул и какие-то мгновения стоял на месте в попытке успокоиться. Миссис Грейнджер решила его не трогать и отправилась в гостиную. Отдышавшись, Гарри развернулся и двинулся на кухню. Гермиона расположилась на полу и тщетно работала волшебной палочкой. Осколки немного подрагивали от её усилий, но не спешили собираться воедино.

— Давай вместе попробуем, — заботливо предложил Гарри, присаживаясь рядом.

Он положил руку поверх ладони девушки, покрепче сжал в её пальцах палочку и совершил вращательное движение.

— Репаро, — произнесли его губы.

Полученное блюдце Гарри вернул на стол, аккуратно разжал пальцы Гермионы и переложил палочку из них на стул. Девушка моргнула и с опозданием отметила это действие.

— Ничего не понимаю… — в страхе прошептала она. — Гарри, я…

— Это из-за лекарств, — мягко напомнил он в очередной раз, бережно взял её ладонь и поднёс к своим губам. — Они тебя тормозят, — прибавил, обогрев нежную кожу тёплым дыханием. — Мы справимся, вот увидишь.

Если она и слышала, то ничего не поняла. Лицо её не изменилось, и только слёзы образовались в глазах.

— Гарри, мне так плохо…

— Я знаю.

— …я не готова… давай останемся, — она не увидела нарастающего беспокойства в его глазах и закачала головой, — я не хочу возвращаться домой… я не справлюсь… Гарри, пожалуйста, давай останемся…

Он прижал её к своему плечу одной рукой, а другой крепко обнял.

— И не надо никуда возвращаться, — тут же согласился. — Можем приобрести новый дом, снять квартиру, остаться здесь наконец. Хорошо?

Растерянность в противоположных глазах подсказала ему, что эта мысль хотя бы достигла сознания и задержалась там. Он наклонился и припал к девичьим губам, желая в этой отчаянной попытке отобрать у неё всю ту боль, которую не могли заглушить лекарства. Неуверенный поцелуй окончился так быстро, что в его сердце снова пробудился страх.

— Что?

Гермиона проницательно смотрела в ответ и задала только один вопрос:

— Ты меня всё ещё любишь?

— Конечно же да! — тут же ответил Гарри. — Почему ты спросила? Гермиона?

Она опечалилась и отвела взгляд. Какая-то мысль её, похоже, снова преследовала, но она не посчитала нужным её озвучить и собралась выбраться из его объятий, но Гарри не отпустил. Он слишком хорошо знал все эти пагубные мысли и имел на каждую ответ.

— Брось! Ты ни в чем не виновата! — не размыкая рук, он твердил, ощущая, как больно щиплют тонкие пальцы, а затем и по груди бьют кулаки. — Так случилось не из-за тебя! Это всё… Ты же знаешь! И я… я нисколько не злюсь! Ни на тебя, ни на Кикимера!

Не в силах с ним совладать, Гермиона закрыла руками лицо, и Гарри снова прижал её к своей груди.

— Я люблю тебя, — шепнул ей на самое ухо. — Этого ничто не изменит.

Немногим погодя он снова относил её в спальню и заботливо укрывал одеялом. Лежал рядом какое-то время и хмуро поглядывал в потолок, а затем поднялся и сходил в гостиную к миссис Грейнджер.

— Меня может не оказаться на месте… В общем, я хотел сказать, если кто-то из этих тва… этого семейства, — сделав над собой усилие, с неприязнью он поправился, — придёт, можете позвать Кикимера, он разберётся что делать, я его предупрежу.

— Хорошо, Гарри, — согласилась миссис Грейнджер, теперь уже привыкшая меньше удивляться необычному.

Гарри коротко кивнул и зачерпнул пороха из ведёрка у камина.

— Прости, но…

Слова застали его в каком-то шаге от «перелёта».

— …я должна знать, правда.

— Да? — откликнулся он, не оборачиваясь.

— А этот… сын Артура Уизли, он случайно не тот самый парень, который?..

Она не закончила вопроса — столкнулась с мрачным лицом Гарри и испуганно прикрыла ладонью рот. Молодой волшебник кинул пороха в камин и исчез. Миссис Грейнджер невольно опустилась в кресло.

— Да как он только посмел после всего того, что?.. — произнесла она, от потрясения позабыв, что осталась совершенно одна, и закачала головой.

РЕТРОСПЕКЦИЯ

Гарри сидел на диване и всецело погрузился в мысли о единорогах. Маленьких таких, подвешенных на нитках к белоснежному кругу-основанию. Когда играла убаюкивающая мелодия, эти небольшие создания сменяли друг друга в милой карусели. Гермиона осторожно коснулась одного из существ пальцами, когда мобиль попался ей на глаза, и кончики её губ медленно и верно растянулись в улыбке. Ей, определенно, понравилась очаровательная композиция из звёздочек, облачков и волшебных существ. Гарри невозмутимо прокручивал этот момент в голове, и его патронус, рассекающий просторы дома, становился сильнее. Нереальный олень не испытывал физической слабости, не ощущал жгучей раны в душе. Его копыта треском звучали по доскам полов, его рога безжалостно ударяли, подбрасывали и с угрозой выпячивались вперед. Олень догонял, ударял, топтал и снова повторял эти действия. Олень не ведал усталости и не мог остановиться.

Гарри краем уха улавливал крики, долетающие из коридора, но не обращал на них внимания. Гермиона в его мыслях взяла его руку и поднесла к маленьким существам.

— Потрогай! — предложила она, довольная, как ребёнок, не сводящий с игрушек завороженного взгляда.

— Гарри, перестань! — взывал знакомый голос. — Остановись! Про!..

Гарри помнил, что единороги оказались мягкими на ощупь, а их мордочки так забавно смотрелись, что кончики его губ тоже невольно дрогнули в ответ. Наверное, стоило приобрести мобиль в тот же день. Гермиона бы ещё радовалась этому чуду дома…

— Хватит! Что ты делаешь?! А-ай!..

Чья-то рука ухватилась за косяк и оставила на нём кровавый след, но в тот же момент непобедимый олень подбросил жертву вперёд и кинулся на неё с новой силой. Что-то лязгнуло, и по рукам прокатились мурашки. Гарри поморщился и был вынужден повернуть голову.

— Хозяин разрешит? — спросил Кикимер, удерживая в руках кухонный тесак и топор.

— Нет.

Сбитый с мысли, Гарри нахмурился и попробовал снова сосредоточиться на последнем воспоминании. Такие чудесные единороги… Палочка в его руке совершила взмах, и…

— Погоди! — истошно закричал Рон, ползком добравшись до дверного проёма. — Гарри, подожди! Дай мне уйти! Пожалуйста…

Гарри противно было его видеть, и он смотрел в пустоту, всеми силами стараясь не поддаться гневу, способному полыхнуть в нём от любой искры вроде неосторожных слов.

— Бежишь, как и всегда, — пренебрежительно констатировал он. — Трус.

— Кто бы говорил! Не можешь врезать сам, незачем…

Гарри хватило и повернуть голову, чтобы Рон от вызова в его взгляде сразу же примолк и сплюнул кровь. Судя по тому, как он морщился и стонал в попытке подняться, рогатое животное серьёзно повредило ему рёбра. Гарри отвел взгляд и уставился на унылый незажжённый камин. Единственный выход отсюда. Выход из дома, который в мечтах должен был стать оплотом тепла и уюта, а в реальности превратился в бездну мрака и безнадёжности.

— Чего ты добиваешься? — не выдержал молчания Рон. — Ну, побьёшь ты меня, и что? Разве тебе это чем-то поможет? Вернёт тебе?..

— Заткнись! — резко оборвал Гарри.

Всполохи неконтролируемой злости снова дали о себе знать. Рон просто тупоголовый, а он сам слабак, потому что не может встать и разом покончить со всем этим кошмаром, покрывшим его жизнь. Что-то всё ещё мешало. Точно. Противный голосок совести. Да-да, он не убийца. Нет. Это неправильно. Низко. Боль в противовес совести ядом расползалась из сердца и жгла всё на своём пути. Его выбросили. Безжалостно выбросили из жизни, в которой он хотел остаться навсегда. У него отняли самое дорогое. У кого, как не у него, есть право на месть?

— Да пойми же ты! — не унимался Рон. — Это вышло случайно! Я не хотел её…

Волна гнева снова его захлестнула, и Гарри подскочил на ноги.

— Что вышло «случайно»?! — заорал он, не в силах удержать в напряженной грудной клетке бушующих чувств. — Боевое заклинание с твоей палочки слетело случайно?! Кто-то другой в тебя вселился и сделал это?!

— Нет! Но я не собирался!..

— Ты вечно «ничего такого» не собираешься! Только портишь всё, а потом возвращаешься с несчастным видом и твердишь, что «этого» не хотел! Признайся уже мне в глаза, что виноват! Скажи, что сделал это! Давай! Хоть раз побудь смелым!

От произнесённой с такой силой тирады Гарри отрывисто задышал, а Рон заметно растерялся. Раскрой он губы прямо сейчас и искренне раскайся, Гарри бы поддался слабости, но вместо жизненно необходимых его израненному сердцу слов последовала ненавистная пауза, позволяющая яду сильнее разъедать душу.

— Лучше бы ты просто ушёл, как тебе и велел Кикимер, а не пытался его усмирить, — мрачно произнёс он.

— Он не должен был к нам лезть, — не согласился Рон. — Какое у него было право заявлять мне: «Пошёл вон»? Кто он такой, чтобы?..

— А кто ты такой, что командовать в моём доме?! — грубо перебил Гарри. — Кто ты такой, чтобы наказывать моего домовика, а?! Кто тебе давал право размахивать здесь палочкой?! Ты!..

— Откуда я должен был знать, что Гермиона кинется на его защиту?! — запротестовал в свою очередь Рон.

— Действительно, откуда? — едва дыша от подступающего с новой силой гнева, язвительно согласился Гарри. — Это же не она организовывала Г.А.В.Н.Э и пыталась связать как можно больше шапок! Ты, как и всегда, хотел, как лучше! Просто не подумал, и тут…

— Не разговаривай со мной, как с дебилом! — уязвленно вскинулся Рон. — Я уже извинился перед Гермионой, и она знает, что я не хотел причинить ей…

Это было слишком. Произносить само её прекрасное имя и воскрешать в памяти тот страшный момент, когда девушка сидела у стены и, вся дрожа, растерянно смотрела перед собой, пока не в силах осознать случившегося. «Гарри… Гарри, ты?..» — беспомощно и тихо повторяла она, и алые разводы всё шире расходились по ткани брюк на её бедрах.

Гарри взмахнул палочкой, и Рона вынесло в коридор с такой силой, что чуть не расплющило об стену.

— Но причинил! — Жгучая ярость в груди теперь была единственным болеутоляющим. — Это ты убил нашего нерождённого ребёнка! Признайся наконец! Давай, завистливый ублюдок! Сделай это хоть раз в своей жалкой жизни! Скажи, что пришёл снова её попрекать и обозлился за то, что она хотела выставить тебя за дверь! Давай!

От взмаха его палочки стены задрожали, голову Рона чуть не огрел вырвавшийся из кладки кирпич. Гарри больше не был способен себя сдерживать, каждый новый взмах, каждые следовавшие за этим взрыв и вспышка приносили совсем незначительное облегчение, а боли скопилось столько… что он не соображал, на что был способен. Рон спотыкался, вставал и бежал из последних сил. Поскольку дверь на улицу была заперта, ему пришлось податься наверх. Гарри безжалостно взорвал лестницу и отрезал ему путь выше. Рон бросился к двери и спрятался в комнате.

— Ты не хочешь этого делать! — отчаянно кричал он оттуда. — Мы же оба знаем, что не хочешь!

Вообще-то очень даже хотел, жестоко думалось Гарри, готовому совершить новый взмах. Жаль лишь, что Рон умудрился сразу же проиграть ему палочку. С ней он бы хоть не так позорно погибал. За спиной опять раздался хлопок.

— Хозяин разрешит? — учтиво спросил Кикимер, теперь сжимая в руках неведомо откуда взятую кирку.

— Гарри, одумайся! — взывал Рон. — Ведь ты же не убийца! Помнишь, сколько раз ты злился и совершал глупые!..

— Хозя-а-яин, — протянул домовик в нетерпеливом ожидании.

— Да, я не убийца, — мрачно согласился Гарри и опустил палочку. — Больно надо руки марать об твою грязную шкуру! — грозно он прибавил и перевёл взгляд на Кикимера: — Разрешаю.

— Что-о?! — только и успел в ужасе спросить Рон.

Раздался хлопок, и Кикимер, успевший напоследок зловеще ухмыльнуться, переместился за дверь. Гарри взмахнул палочкой и надёжно её запер. Его слуха коснулось множество слов — о любви, о прощении, о доброте — но они не добрались до его разума. Поздно. Слабый проблеск его некогда безграничной человечности погаснул во мраке. Эльф также прослушал жалкую речь о том, что его никто не осуждал за вмешательство, и выдал свой категоричный ответ:

— Предатель крови запустил в Кикимера заклинанием, которое приняла на себя хозяйка. Кикимер всё-о-о помнит…

Гарри даже не вздрогнул, услышав душераздирающий вопль, нисколько не шевельнулся в сторону дрожащей двери, не прислушался к злобному голосу, решившему изложить свою философию вперемешку с чавкающими звуками. Он только подумал, что стоило бы, наверное, написать что-нибудь семье Уизли. Что-нибудь такое простое, чтобы не волновались. Какую-нибудь ерунду вроде: «Собрался к Чарли. Не теряйте. Рон». Да, как-нибудь так, Гарри кивнул своим мыслям и, не обратив никакого внимания на бурую лужу, растекающуюся под дверью, спустился вниз. У самого камина он опомнился и тщательно себя осмотрел. С одеждой всё было в порядке. Он кинул пороха в камин и переместился к Грейнджерам.

В доме было тихо — в такой поздний час все уже спали, — и он осторожно прошёл до комнаты Гермионы. Разделся и лег рядом. Это было странно, но ему показалось, что какой-то тяжкий камень свалился с его души. Радости это не принесло, как и облегчения, но ему показалось, что он стал свободен. Да, кипевший в нём яд поутих, и вместо него пришла пустота. С ней легче справиться, у него есть за кого цепляться. Гарри обнял жену со спины и ненадолго зарылся лицом в её пушистые мягкие волосы. Они справятся. Вместе они со всем справятся. Он терпеливый. Столько лет сражался с одним противником… терпел нападки от других… Он выдержит и такое испытание, а значит, и Гермиона тоже. Он дотянулся до её щеки и оставил на ней легкий поцелуй, затем поудобнее устроился и закрыл глаза. Спокойный сон через какие-то минуты овладел и им.