Как важно уметь ждать (гет)

"Дрянь... Стерва! — думала Инна, с трудом удерживая на лице дружелюбную улыбку, которая, как ей уже казалось, постепенно начала превращаться в полный ненависти волчий оскал. — Думала, что я никогда не узнаю о том, что ты спишь с моим (МОИМ!) парнем? Считаешь, что я полная лохушка, которой можно безо всякой опаски сношать мозг? Впрочем... Впрочем, я и впрямь была полной дурой, когда знакомила тебя с Андреем..."

Впрочем, у Андрея, как видно, ещё имелись остатки совести — весь последний месяц он маялся, избегал смотреть Инне в глаза, стал реже приходить в гости и вообще приглашать её куда-либо, а вот Ксения... Да, та вела себя, как ни в чём не бывало: при встречах нежно обнимала свою подругу, звонко целовала её в щёчку (Иуда!), негодовала, когда Инна сетовала на то, что Андрей в последнее время сам не свой... не случилось ли у него чего дома или на работе?

После того, как Инна совершенно случайно всё-таки узнала об их связи, то принялась с воистину маниакальным упорством добиваться того, чтобы хоть один из её прежде таких близких людей признался в предательстве, выдал себя, но не тут-то было! Когда они встречались в какой-либо компании, то Ксения делала постную мину (надо же, сама невинность!), а Андрей точно не замечал подругу своей девушки, но вот их глаза… Глаза выдавали истинные чувства — сияющие, полные страстного ожидания очередной встречи... а ещё в них горела насмешка над дурочкой Инной, которая, по их мнению, была до того тупой, что не замечала очевидных вещей!

Инна видела эту стремительную дуэль взглядов, всем своим существом, каждой клеточкой своего измученного предательством тела ощущая почти неприкрытое издевательство, исходящее от этих двоих и с каждым днём, каждым часом... да что там — с каждой секундой всё глубже погружалась в трясину отчаянной, безоглядной ненависти, хотя прежде, казалось, совсем не умела ненавидеть. И только сейчас она начала понимать, что ненависть — умение, ничуть не менее важное, чем дружба или любовь... Потому что любовь согревает душу, а ненависть закаляет её, делает прочной, как железо... и такой же ломкой.

Пару раз Инну так и подмывало устроить скандал, завизжать, как базарная торговка, вцепиться в смазливое, лучащееся довольством личико бывшей подруги, но каждый раз останавливало лишь то, что таким образом можно лишь выставить себя и свои чувства на посмешище, а позора всеобщих насмешек ей точно не пережить!.. И она постепенно обрела ещё одно умение — ждать. Ждать ровно столько, сколько это необходимо... и даже больше!

...И вот теперь Ксения сидела у неё в гостях, удобно устроившись в креслице на кухне...

— Я вот всё никак не пойму, что ты вообще нашла в нём, в этом Андрее? — щебетала она, наливая очередной стакан компота, который у Инны получался просто мастерски, косясь при этом на подружку — какая у неё, интересно, будет реакция? — Непостоянный, вечно опаздывает всегда и везде... и эти его усики! Они так смешно щекочутся...

Тут Ксения осеклась, поняв, что сболтнула лишнее, но лицо Инны оставалось по-прежнему безмятежно-спокойным, и она немного расслабилась.

— Не подходит он тебе, ну совершенно не подходит! — притворно сокрушённо вздохнула Ксения, допивая компот и запрокидывая голову, чтобы вытрясти в рот со дна стакана кусочки фруктов. — Ох, вкусно-то как... А давай, я его себе заберу? Что скажешь?

Она заглянула в стакан и, обнаружив там прилипшие сливы, опять поднесла его ко рту, наклонила, стукнула по донышку, чтобы те теперь уж наверняка упали в её накрашенный ротик... Инна пустым взглядом следила за каждым движением своей счастливой соперницы, попутно отметив, что даже с разинутым ртом Ксения остаётся красивой... не то, что она!

"Чтоб ты подавилась! — внезапно вспыхнуло у неё в голове. — Да чтоб ты подавилась, тварь!"

Дальнейшее произошло так быстро, что Инна позже так и не могла вспомнить всю последовательность случившегося — вот Ксения звонко шлёпнула по дну стакана, выбивая упрямо прилипшие сливы, глотнула, поперхнулась, неосторожно вдохнула — и вдруг, вытаращив глаза, выгнулась, судорожно кашляя. Изо рта её вылетели брызги, кусочек сливы, косточка свалилась с высунутого кончика языка... Уставившись слезящимися глазами на неподвижно сидящую напротив неё Инну, она умоляюще поскребла себя по спине: постучи, помоги!

Инна сделала движение, чтобы встать, даже приподнялась... и вдруг замерла, а потом и вовсе поудобнее устроилась в кресле, неподвижно-насмешливыми глазами рассматривая багровеющую от удушья Ксению.

— По-о-ги!.. — с хрипом вырвалось из груди той. — Инна... По-о-ги...

Дёргаясь при каждом коротком, надсадном мучительном полувздохе, Ксения безуспешно пыталась втянуть, вбить в скованное смертельным удушьем горло хоть немного живительного воздуха, но ничего не вышло. В отчаянии она звучно ударилась спиной о стену кухни, надеясь, что хоть это спасёт её, поможет выбить застрявшую в горле косточку, но лишь истратила последние силы. Ноги её ослабли и подкосились и Ксения, упав на колени, забилась на полу, синея лицом и царапая ногтями грудь...

Инна, в которой бились ненависть и жалость, более не могла смотреть на это и зажмурилась... но даже не попыталась встать и помочь умирающей подруге, а лишь застыла в кресле, выжидая...

...Сколько прошло времени с того момента, как она закрыла глаза — неизвестно, но когда Инна наконец осмелилась глянуть, то Ксения, лежавшая навзничь почти у самых её ног, уже не шевелилась — руки бессильно раскинуты, ноги неудобно подогнуты (хотя теперь ей, мёртвой, уже всё равно!), голова запрокинута так, что лица не видно... И хорошо, что не видно, а то зрелище, должно быть, очень неприятное! Инна осторожно приподнялась с креслица, чтобы выйти из кухни... но тут ноги Ксении дрогнули и мучительно забились, заскребли по полу!

Взвизгнув, Инна перескочила через тело своей подруги, опрометью вылетела из кухни и, одним прыжком добравшись до ванной, влетела в неё, заперлась и уселась на край ванной... Постепенно дыхание её начало успокаиваться, руки и ноги перестали дрожать и Инна, включив воду, набрала полную ванну и со вздохом наслаждения погрузилась в блаженное тепло...

Прошло, наверное, полчаса, когда донельзя довольная жизнью девушка вышла из ванной и, увидев на полу кухни распростёртое тело, в ужасе вскрикнула и, схватив дрожащими руками телефон, набрала номер "скорой":

— Алло, "скорая"?! Пожалуйста, приезжайте быстрее! Моей подруге, кажется, очень плохо! Адрес? Какой адрес? Ах, мой...

— Придётся подождать и теперь, моя дорогая Ксюша, — сказала она, обращаясь к телу теперь уже бывшей подружки. — Мне это помогло... а вот тебе — уже вряд ли!