Предсказание для маленькой принцессы (джен)

Принцесса будет всех прекрасней и прелестней,

И будет стар и млад красавицу любить.

Всё будет у неё, и счастье будет — если…

…Сумеет и в беде достойной счастья быть!

К/ф «Ослиная шкура»

Гости бывают разными. Есть такие, которых приглашаешь с удовольствием, но заранее знаешь: они страшно заняты и заглянут лишь ненадолго, и пробудут не дольше необходимого. Есть такие, которых и не рад видеть, а они всё равно назойливо пришли. Есть такие, которым и ты не рад, и они тебе тоже не рады, а приглашать надо — положено по статусу, этикету, дипломатическим отношениям, в общем, политика, будь она неладна. А есть гости, приход которых — маленький праздник в любое время суток и на любой срок, причём и для тебя, и для них.

Для Энни такими гостями были Том и Лили. Почти два года назад все втроём они отправились в путешествие по Волшебной стране, после которого Том и Лили решили остаться у Виллины. Вернее, сначала на это решился Том, а Лили долго сомневалась. Энни же тогда вообще думала, что они там надолго не удержатся, но ошиблась. Виллине понравилось их общество, а Тому и Лили понравилась жизнь Жёлтого дворца, так что похоже было, что у них с Жёлтой страной всерьёз и надолго. В государственных делах оба участвовали активно и с интересом, и даже строили планы на будущее.

Оба повзрослели и посерьёзнели. Том с увлечённостью развивал свои способности предсказателя, хотя до сих пор мог вдохновенно ляпнуть сам не зная что, тут же об этом забыть, а потом остальные удивлялись совпадениям. Лили, с её любовью к тайнам, была отличной парой для бывшего медвежонка, и порой окружающие только удивлялись, как эти двое понимают друг друга — их разговор мог для постороннего уха казаться сплошными загадками. А тут ещё общество Виллины, тоже любительницы древних тайн. Трое нашли друг друга. Энни первое время пыталась прочнее вписаться в их компанию, но потом махнула рукой. Друзьями остались, конечно, но общение стало менее тесным.

Энни же хватало своих дел. Она активно участвовала в жизни Голубой страны. Официально правительницей там уже была Корина — но Энни всё время волновалась, не навредит ли бывшая приёмная дочь Гингемы Жевунам. Так что Энни немало времени проводила, бдительно наблюдая за бытом Жевунов, всесторонне интересуясь укладом их жизни, и нередко спорила с Кориной, то предлагая какие-то свои идеи, то отвергая её идеи по развитию страны. Корина с Жевунами вроде ладила, Энни с ними дружила тоже, а вот Корина с Энни постоянно цапались.

К счастью, не так давно Энни стало не до Голубой страны, потому что в жизни её сестры произошло важнейшее событие. У Аларма и Элли родилась дочь.

И Энни теперь почти не покидала Изумрудный дворец.

Том и Лили уже поздравляли Элли — заявились «по-свойски, по-дружески» на третий день после рождения малышки, но и официальному празднику через месяц тоже были рады.

— А чего вы без Виллины? — удивилась Энни, встречая друзей с утра пораньше. — Она что, не прилетит?

— Прилетит, конечно, но попозже, — пояснил Том. — Вместе со всеми четырьмя слугами к полудню. А мы решили не ждать зря. Вообрази, Лили меня прибежала будить в пять утра. Ей, понимаешь ли, не терпелось скорее приехать!

— Кому ещё не терпелось, — хмыкнула Лили. На самом деле она просто всегда скучала по Изумрудному городу и была рада любой возможности навестить родную страну.

— Как дела у вас во дворце? Новенькие есть? — полюбопытствовала Энни, пока шли на второй этаж, в гостевые комнаты.

Через некоторое время после войны в Жёлтую страну начали переселяться рудокопы из Подземелья и из Пещеры. Сначала, разумеется, были долгие переговоры между Лангой и Виллиной (Том и Лили уже жили в Жёлтой стране, но ни в каких делах ещё не участвовали), а потом в Жёлтом дворце начали появляться новенькие. Их было немного: переселялись одна семья, две, временно жили во дворце, ну и строили себе дома неподалёку. Мало того, на одной из переселившихся девушек женился садовник Логон. Всего же переселенцев было пока что не больше двадцати человек.

— Пока нет, — сказала Лили. — Но мы ждём прибавления.

Том пихнул её локтем. У них вообще было частенько такое: они пихались, толкались, щипались, ставили подножки, Том дёргал Лили за косички, Лили отвешивала ему дружеские подзатыльнички. Такое вот дурашливое проявление глубоких чувств. Ну а о том, что чувства были глубокими, знали уже все и давно.

— В одной из переселившихся семей родится ребёнок*, — пояснил Том, увернувшись от ответного щипка.

Энни выразила радость, но несколько рассеянно.

— Скажи мне, Том, — серьёзно спросила она, — ты уже научился предсказывать будущее осознанно, а не спонтанно?

Том только плечами пожал.

— А что, надо что-то предсказать? — вместо него спросила Лили.

— Ну, можно было бы, — протянула Энни. — Например, будущее нашей Анни.

Маленькую дочку Аларм и Элли назвали Анной, в честь матери сестёр Смит. И то, что в семье теперь оказались двое тёзок, дошло до умов всех заинтересованных только тогда, когда имя уже было дано и одобрено. Менять никто не хотел. Решили, что разницы звучания уменьшительных форм имени будет достаточно для того, чтобы Энни и Анни не путать. Энни предлагала ещё форму «Ханна», но это не понравилось молодым родителям, а вариант «Нэнси» вообще был встречен возмущением**.

— Не знаю, не уверен, — признался Том в ответ на вопрос Энни. А Лили уже восхищённо-заинтересованно просила:

— Ой, кстати, а можно на неё посмотреть?

Том снова пихнул Лили.

— Она ж не картинка, чтоб на неё смотреть! — нахмурился он.

— Разве тебе не любопытно? — повернулась к нему Лили.

— Любопытно, — не стал спорить Том. — Энни, так можно нам увидеться с твоей племянницей?

— Если Элли разрешит, — усмехнулась Энни.

Но Элли не разрешила. Пока. Не добившись встречи с малышкой Анни, Том и Лили остались одни на некоторое время — Энни умчалась, сказав напоследок, что, если они хотят помочь, она ждёт их в тронном зале через полчаса.

— Энни не зря спрашивала про твои способности, — сказала Лили внезапно серьёзным тоном — особым тоном, который появлялся у неё только тогда, когда она думала о какой-нибудь тайне.

— Я бы рад, понимаешь, — вздохнул Том. — Но не уверен, что смогу. В голове всё путается. А ты что думаешь?

— Для всей семьи естественно думать о будущем ребёнка, — ответила Лили. — Вот я и думаю, это продиктовано теми самыми естественными побуждениями или они правда чего-то опасаются.

Склонив голову, она таким же особым взглядом, соответствующим голосу, посмотрела на товарища. Лили знала, что Том иногда выдаёт свои прорицания внезапно, надо только создать соответствующее настроение и задать какой-нибудь наводящий вопрос, на который Том сможет ответить, не задумываясь, а потом окажется, что он нечаянно что-то предсказал.

Но Том беспечно махнул рукой:

— Ну, я могу, конечно, вдохновенно провещать всякую мишуру, типа того, что Анни будет красивой, умной и талантливой, но это ж и без пророчеств ясно.

— Мне неясно, — сказала Лили чуть ревниво. Том мягко улыбнулся — став на мгновенье похожим на прежнего плюшевого медвежонка.

— Не волнуйся, ты всё равно непревзойдённый гений в танцах, музыке и во всех прочих искусствах. Просто, учитывая, что Анни принцесса, никто не удивится, что она будет умной и талантливой. Её же все будут учить и вообще день и ночь вокруг неё виться. А Элли ещё и фея. Ах да, ещё могу предсказать ей уйму поклонников, доброе сердце и… и… — Том картинно почесал в затылке, — что же ещё… что там ещё полагается предсказывать принцессам? Всё стандартно, всё по списку. Но думаю, наших друзей волнует не эта шаблонная чепуха.

— А что? Логическое продолжение истории Волшебной страны? — хмыкнула Лили.

— Логическое! Скажешь тоже. История не укладывается в рамки логики, — заявил Том. — Хотя, может быть, ты кое в чём права…

— И если рассуждать логически, то нас ждёт много интересного без всяких пророчеств, — продолжала Лили. Том кивнул.

— Просто у будущего много вариаций. Но есть вариации, которые особо друг от друга не отличаются. Можно, допустим, сравнить с едой.

— Как? — Лили хихикнула.

— Например, то, что ты завтра будешь обедать, это почти несомненный факт. Но что именно ты съешь на обед — вариантов множество, — объяснил Том. С тех пор, как он стал человеком, в нём проснулся исследовательский интерес к еде. И в Жёлтом дворце он нашёл благодарного товарища по интересам — повара Твигла, который не только умел готовить все блюда Волшебной страны, как популярные, так и малоизвестные, но и не ленился придумывать новые (а также спрашивать рецепты у бывших жителей Большого мира). Лили же этот интерес не особо поощряла и к любым редкостным яствам была равнодушна.

— И при чём тут судьба Анни? — спросила она.

— Я тебе могу точно предсказать, но без всякой магии, только основываясь на логике — у Анни в жизни тоже будет серьёзное противостояние с кем-нибудь очень нехорошим. Когда, с кем именно и чем оно кончится — вот это уже вариации, — сказал Том.

Лили легонько хлопнула его ладонью по плечу.

— Времени тебе до вечера.

— Понял, — ухмыльнулся Том. — Но не факт, что у меня получится.

— Надо, — наставительно сказала Лили.

* * *

— Да здравствует Анна Ника Анджелина Алармия, принцесса Изумрудного города!

Толпа радостно взревела и замахала руками. В сторону королевского балкона полетели букеты цветов. На балконе стояла Стелла с Анни на руках, как настоящая фея-крёстная (Анни практически невозможно было разглядеть за ворохом кружев), Аларм и Элли, из-за спины сестры выглядывала Энни, а чуть в стороне остались Виллина (сидящая в кресле), Страшила, Железный Дровосек и Лев. И ещё дворецкий, он же распорядитель праздника. На соседнем балкончике, чуть меньше, обреталась более интересная и непредсказуемая компания: наряду с Фарамантом, Дином Гиором и Роханом там стояли Веса, Ланга, Корина, а также Том с Лили и Дональд. Если все мужчины были между собой лучшими друзьями (ну, может, Дональд немного выбивался), то о женщинах то же самое сказать было категорически нельзя. Корина и Ланга были едва ли не кровными врагами с самой войны, Ланга ещё не наладила толком отношения с матерью, Веса и Корина взаимно друг друга недолюбливали, а Лили легко могла поцапаться и с Кориной (с которой враждовала ещё со времени восшествия той на престол Изумрудного города), и с Лангой. Единственное, за что можно было не опасаться — за взаимоотношения Весы и Лили.

Когда ещё во время подготовки к празднику хозяева торжества распределяли, кто где будет стоять, Аларм, увидев список, забеспокоился:

— Может, не надо их всех туда? Они же передерутся.

— Не-а, — легко отмахнулась Энни. — Они взаимно друг друга страхуют.

— Это как? — удивился Аларм.

— Объясню для непонятливых, — сказала Энни не то раздражённо, не то снисходительно. — Ланга не будет ссориться с Весой в присутствии посторонних, особенно Корины. Корина не тронет Весу, опасаясь Ланги. Ланга не будет ссориться с Кориной в присутствии матери — ну, чтоб не очернить себя в её глазах, а Лили никто не тронет, потому что рядом Том. Ясно?

— Ну, ясно, — неуверенно кивнул Аларм. — Почти. Не думаю, что кто-то боится Тома.

— Не боятся, но ссориться с ним не будут. Том теперь — ученик Виллины и к тому же предсказатель. Корине и Ланге не нужны неприятности ни сейчас с Виллиной, ни в будущем, если Том что-то напророчит. И ещё. Все они сейчас понимают, что надо сохранить лицо и изображать радость и хорошее настроение в любом случае.

— Но пророчества Тома не бывают специальными, и потом, он же всего лишь видит будущее, причём туманно, а не нарочно призывает неприятности для кого-то, — заметил Аларм. — И Корина, и Ланга должны это понимать.

Энни поморщилась.

— Ну и что? Они понимают… я так думаю. Но всё равно. Ты будешь ссориться с человеком, который может узнать твоё будущее? Это ведь невыгодно. К тому же Дональд с Томом друзья, а значит, Ланга не будет задевать Лили. И наконец, ссора между Лангой и Лили чревата неувязками с переселением рудокопов, это уже простая политика. Даже если Лили первая начнёт, Ланга не продолжит. Всё, молодой папаша, иди займись своими делами и не мешай мне заниматься моими!

Был ещё и третий балкончик, где собралась не столь взрывная сугубо мужская компания: Аргут, Эльг, Людушка, Магдар, Кустар с Пеняром (они сейчас снова жили в Жёлтом дворце и приехали навестить давнего друга), Логон, Салар и Твигл, генерал дуболомов Лан Пирот, предводитель Летучих Обезьян Уорра (просто почётный гость, так как Золотой Шапки давно не существовало), а также Олдар, отец Аларма, ныне член правительства рудокопов в Пещере. Этажом выше, также на балконах, стояли другие почётные, но не столь известные гости, и из всех окон фасада торчали головы дворцовой прислуги, а кое-где даже придворных, которые не успели занять место получше.

Само представление Анни народу заняло от силы минут пятнадцать. И состояло в том, что её торжественно объявили, издали показали кружевной свёрток, потом подождали, пока у народа иссякнет запас восторженных возгласов, а потом Стелла сказала краткую торжественную речь. По этому поводу было много споров — кому говорить речь, но всё же кандидатура Стеллы казалась наиболее подходящей.

— Что-то у нас в последнее время Стелла все церемонии ведёт, — сказала Энни ещё до праздника. — И свадьбы, и крестины…

— Какие ещё крестины? — удивилась Элли. Насчёт свадеб возражать было нечего. Стелла венчала и Дровосека с Весой, и самих Аларма с Элли.

— Ну это я образно. Но согласись, из всех наших знакомых Стелла больше всего бы подошла на роль феи-крёстной.

— Почему же не Виллина? — поинтересовался Аларм, который уже более-менее был знаком (с подачи Элли и изредка Энни) с сюжетами сказок о феях-крёстных и их способностях.

— Потому что, — упрямо сказала Энни и не стала ничего объяснять. Виллина, конечно, могла бы быть феей-крёстной, мудрой и могущественной, но вот как-то… не подходила она сюда. Фея-крёстная для Анни должна быть моложе и бодрее.

— Спасибо, очень понятно, — сыронизировал Аларм на эту реплику. Энни только отмахнулась. Вмешалась Элли и перевела разговор на деловые темы, пока два самых её родных и близких человека (ну, Анни третья, но она пока слишком маленькая) не развернули баталию. Похоже, такие словесные перепалки обоим даже нравились. Нечто вроде вида спорта. Кое-кто из друзей уже привык к их ссорам (а кое-кто даже с интересом ждал новых, ведь порой было очень весело наблюдать), но Элли всё лелеяла мечту это прекратить.

Итак, Стелла сказала речь, суть которой была несложна — вся Волшебная страна очень рада появлению на свет дочери Белого Рыцаря и Хранительницы, у Изумрудного города есть наследная принцесса, уже много лет в Волшебной стране не рождались дети в семьях фей… и прочее, и прочее в том же духе. Всё это звучало, конечно же, довольно высокопарно, красиво и торжественно. Потом был объявлен концерт на площади перед дворцом. Высокие особы должны были присутствовать, сидя на своих балкончиках, но тут Анни расшумелась.

— Ей давно пора спать, — шепнула Элли. Она нервничала. За последние два года она уже привыкла к дворцовым праздникам, но сейчас переживала за дочь.

Стелла аккуратно перехватила Анни одной рукой, второй ласково коснулась её личика, провела пальцами по лбу, и девочка успокоилась, а через минуту сонно засопела. Элли дёрнулась к ней, и только Аларм её удержал — слишком был строг план праздника. Суета родителей вокруг ребёнка, к сожалению, не была предусмотрена. Хотя и Аларм, и Элли отдали бы многое, чтобы остаться сейчас с дочерью в тишине. Но нельзя. Только один день — нельзя.

Была принесена давно приготовленная к этому случаю парадная колыбелька, все высокие особы уселись в подставленные кресла. Аларм и Элли сидели по обе стороны от колыбели, Стелла — сзади неё.

— Зачем Анни здесь оставаться? — шепнула Элли, наклонившись так, чтобы слышал Аларм. — Может, её лучше унести? Я могу попросить Энни с ней побыть. Если она уйдёт с праздника, это будет не так невежливо, как если уйдём мы.

Аларм только недовольно развёл руками, покосившись на дворецкого. Потом хмуро посмотрел на соседние балкончики. Хотелось найти кого-то, кто виноват в этом, мягко говоря, неумном плане праздника, где месячный ребёнок обязан спать под грохот оркестра и хора. Почему-то этот момент остался непродуманным, хотя, казалось, предусмотрели всё. Но, конечно, Аларм понимал — он и сам виноват не меньше, раз не обратил на это внимания. Не подумал. По неопытности.

Стелла услышала реплику Элли.

— Анни можно унести после второго номера, — тихонько подсказала она. — Но вам придётся остаться ещё ненадолго. С Анни уйду я, и хорошо бы, меня проводил кто-нибудь из фрейлин.

Элли обрадовано кивнула.

— Хорошо. Я попрошу Фаину.

После второго номера, как и было договорено, Стелла невозмутимо встала, раскланялась, взяла Анни на руки и торжественно ушла в сопровождении первой фрейлины Изумрудного дворца Фаины. Почти весь дворец был пуст, все смотрели концерт, разве что кое-кто из окон фасада высовывался.

— Идёмте в детскую, ваше величество, — почтительно позвала Фаина. И огорчённо вздохнула: — У нас, к сожалению, нет нянек, но с девочкой могу посидеть я.

— Спасибо, не нужно, — улыбнулась Стелла. — Я с удовольствием посижу с ней сама.

Тому, что у наследной принцессы Изумрудного города нет орды нянек, удивлялся весь дворец, но позиция Элли по этому вопросу была тверда и категорична. Да, и она, и Аларм — люди занятые. Но чужим людям своего ребёнка они не доверят. Энни поможет, Страшила, близкие друзья, ну, а вообще Элли мечтала проводить как можно больше времени с малышкой сама. Пока что у неё это почти получалось.

Стелла расположилась вместе с Анни в детской. Уложила Анни (значительно освободив от вороха кружев), села рядом с кроваткой и задумчиво стала смотреть на девочку. Фаина вежливо покашляла от двери.

— Чем я ещё могу помочь, госпожа?

— Спасибо, можете быть свободны, — улыбнулась Стелла, не поворачивая головы. Фаина сделала почтительный реверанс и ушла. Стелла не сводила взгляда с Анни. О чём думала в эти минуты фея Розовой страны? Кто знает. Но если бы кто-нибудь её увидел сейчас, то решил бы, что Стелле грустно. И печалится она о чём-то, что у неё отнято.

Здесь, в детской, концерт на площади совсем не был слышен (это Элли ещё перед рождением ребёнка постаралась и создала в предназначенных для малышки комнатах магический щит тишины). Стелла не услышала и звуков шагов за дверью, и едва различила лёгкий стук. Потом ручка осторожно повернулась.

— Можно? — шёпотом спросила Энни. За её спиной стояли Том и Лили.

Стелла выразительно подняла брови.

— Вы почему не на концерте? — прошептала она.

— Ушли, — объяснила очевидное Энни. — Там и без нас народу много. Мы послушали номеров пять, шесть, и очень вежливо ушли.

Стелла кивнула и приложила палец к губам, кивнув на спящую девочку. Энни махнула рукой.

— Можно перейти в гостиную и сделать щёлку в дверях. Мы услышим, если она проснётся.

Лили и Том уже склонились над кроваткой, восхищённо и заинтересованно глядя на Анни.

— А её будут ещё к гостям выносить? — спросила Стелла.

— Будут, — кивнула Энни. — В восемь часов, в начале бала. У наиболее важных гостей будет возможность познакомиться с ней поближе… Идёмте! — она буквально потащила Тома и Лили за руки в гостиную, Стелла неохотно отправилась следом.

— Я бы не оставляла Анни без присмотра, — с тоской сказала она.

— Но мы же тут, — возразила Энни уже чуть громче, прикрывая двери, но не до конца. — И вряд ли кто-то сейчас сунется к Анни. К тому же, вы не представляете, сколько Элли тут магической защиты установила.

— Есть причины? — полюбопытствовала Стелла.

— Есть родительская паранойя, — фыркнула Энни. — Ну, у молодых родителей с первым ребёнком это случается. Ребёнку пылинка в нос попала, он чихнул, а у родителей уже страх до небес: не болен ли наш малыш смертельной болезнью.

Том и Лили устроились на одном кресле: Лили, собственно, в самом кресле, Том на подлокотнике.

— Значит, в опасности для Анни ты не веришь? — поинтересовался Том у Энни.

— Верю, — тут же кивнула она. — Назови любую опасность, и я в неё поверю. Именно поэтому я сейчас не на концерте, а здесь. И моя сестрица со своим рыцарем тоже были бы здесь, да этикет проклятый. Я верю в опасности, потому что в Волшебной стране может произойти что угодно, особенно с нашей весёлой семейкой. Если Анни проживёт всю жизнь тихо, спокойно и беззаботно, я даже удивлюсь.

— Я же тебе говорил, — Том пихнул Лили в плечо. Та в ответ стукнула его по коленке.

— Но, — продолжала Энни, — переживать по поводу опасностей надо тоже в меру и тогда, когда это нужно. И вообще не переживать надо, а действовать. По ситуации. Давайте о чём-нибудь другом поговорим.

— Корина обиженная стояла, — поделилась Лили озабоченным тоном.

— Естественно, — усмехнулась Энни. — Она всегда обиженная, когда в Изумрудный город заявляется. Всё мечтает вернуть его себе назад. Обойдётся. А я вот думаю — мы Агнет не пригласили. Она не сыграет роль злой феи?

— Что-что? — удивилась Стелла. Энни всплеснула руками.

— Ну как в сказках… Злая обиженная фея предсказала новорожденной принцессе какую-нибудь пакость.

— Агнет не фея, — сказал Том. И со знанием дела добавил: — И предсказывать не умеет.

— А почему ж её не пригласили? — спросила тем временем Лили.

— Скажем так, — ответила Энни с некоторой досадой, — мы-то её простили, зла не держим и не желаем, но в число избранных друзей она не входит. А политической необходимости её приглашать, как с Кориной, нет. Так что Агнет сейчас отсиживается вместе с Тамизом в Железном замке Аргута, в то время как сам Аргут здесь, на празднике. А если бы Агнет сюда явилась, было бы неловко и нам, и ей, и остальным, тем, кто знаком с её историей.

Стелла издала непонятный иронический смешок.

— Мы думали над тем, чтоб её пригласить, — добавила Энни. — Правда, без особой радости, честно скажу. Но у нас ведь не просто праздник, а праздник в честь Анни. Агнет же до Анни вряд ли есть какое-то дело… Мы вон её на свадьбу приглашали, так она весь праздник просидела с кислой миной, одним видом настроение портила. Вся такая — «Ах, меня несправедливо обидели, какая я несчастная». Так что, пожалуй, хорошо, что сейчас её тут нет.

Стелла кивнула. Встала с диванчика, на котором сидела, и прошла снова в комнату Анни.

— Взгляну, как она, — пояснила волшебница. Правда, пробыла в комнате Анни значительно дольше, чем нужно для того, чтоб просто взглянуть на ребёнка.

Том и Лили обменялись своими особыми долгими таинственными взглядами.

— С Дариной будет о чём поговорить, — Том задумчиво поднял палец. Лили пожала плечами.

— Я и так рассказываю ей все новости. Хотя подозреваю, что она и без меня многое знает.

Дарина была когда-то, несколько сот лет назад, принцессой Розовой страны, а ныне — жительницей Невидимой Земли. Лили же, благодаря своему уникальному заклятию, наложенному на неё ещё в детском возрасте некоей неведомой волшебницей, имела возможность туда попадать и возвращаться свободно, и они дружили. У Дарины была своя романтически-мистическая история — в довольно юном возрасте эта принцесса сбежала в Невидимую землю, влюбившись в Асмаральда, сына Торна. Том с Дариной и Асмаральдом познакомился, когда путешествовал вместе с Элли и Страшилой по Невидимой Земле. А Энни — после битвы в Лунной стране. Короткое знакомство — но запоминающееся.

Том посмотрел на Лили снисходительно.

— Я имею в виду — в будущем, — пояснил он.

— И что? — удивилась Лили. Том пожал плечами с ещё более загадочным видом, словно хотел сказать: «Ничего ты, Лили, не поняла». Лили махнула рукой. Потом с подозрением покосилась на друга.

Вроде ничего такого он не сказал, но откуда тогда этот тон и этот вид, как будто ему именно сейчас открылось что-то потустороннее?..* * *

* * *

Ровно в восемь — распахнутые двери большого зала, на этот раз пена кружев на руках у Энни (рядом Фаина, а с другой стороны — Стелла), Аларм и Элли величественно стоят возле тронов; снова торжественное:

— Анна Ника Анджелина Алармия! Принцесса Изумрудного города!

Аплодисменты, туш оркестра, возгласы толпы сливаются в гул, вопль Анни прорезает шум. Энни отчаянно смотрит на дворецкого, дворецкий — на дирижёра, дирижёр судорожно машет руками, оркестр обрывается на полутакте. Энни быстро перехватывает Анни так, чтоб одной рукой держать её, а другой — схватить её же за руку. Анни сжимает палец Энни, отвлекается и замолкает.

Быстренько Энни отдала племянницу в руки беспокойных родителей.

— Ну как она? — Элли встревоженно перехватила дочь.

— Да всё нормально, — сказала Энни. — Не волнуйся ты так. У меня младшая спала, даже если в её коляску с воплем врезались на самокате. А потом ещё я орала «Тише, ребёнок спит!».

— Спасибо, ты меня очень успокоила, — нервно сказала Элли и передала дочь нетерпеливому Аларму. Энни покосилась на него и хихикнула. С Анни на руках Аларм делался совершенно неузнаваемым. Если нежности с Элли он позволял себе, только оставаясь с ней наедине, и раньше застать вот примерно такое выражение лица у него можно было только случайно и неожиданно, то с дочерью он, казалось, вообще забывал, где находится и кто тут рядом. Кроме Анни, ну и Элли, для него ничто не существовало.

Оркестр снова что-то заиграл, бал продолжился, но вокруг уже собралась очередь желающих посмотреть на маленькую принцессу. Первыми, естественно, подошли ближайшие друзья.

Аларм и Элли тихонько ворковали над дочерью — колыбелька была поставлена прямо перед троном, — и казалось, что ими забыт весь мир — но это было нарочно обманчивое впечатление: в любую секунду Элли готова была схватить Анни на руки и исчезнуть, перенеся дочь в безопасное место, а Аларм — выхватить меч и защищать свою семью до победного конца. Ну это если вдруг, хотя маловероятно, что на них вот прямо сейчас кто-нибудь нападёт.

Энни внимательно оглядывала всех присутствующих. Том и Лили давно уже танцевали, время от времени нарочно наступая друг другу на ноги (Том был неуклюж, зато Лили танцевала великолепно, так что они друг друга примерно уравновешивали, а на ноги наступали потому же, почему всегда толкались и щипались). Виллина сидела в глубоком кресле и благожелательно посматривала на всех по очереди. Олдар тщетно пытался протиснуться сквозь толпу друзей, чтоб хотя бы взглянуть на внучку. Страшила и Лев пристроились возле трона и разговаривали о чём-то своём. Дровосек и Веса умилялись над малышкой и обсуждали с Элли, что, когда Анни исполнится год, можно будет устроить по этому поводу большой детский праздник, именно для детей, а не для взрослых; Анни, конечно, ещё не поймёт, но это не страшно. Ланга, спрятавшись за спиной Стеллы, посматривала то с завистью на эту идиллию, то с гневной ревностью в центр зала, где Дональд танцевал с какой-то красоткой и время от времени оказывался слишком близко от Корины. Полтора года назад произошёл большой скандал, переросший в драматическую историю: Дональд поссорился с Лангой, временно увлёкся Кориной (не без активного поощрения с её стороны), но потом всё-таки вернулся в Подземную страну, с Лангой помирился, а позже всё-таки и женился на ней. А для Корины этот роман не обошёлся без последствий. Она испытала настоящий ужас, когда узнала, что ждёт ребёнка. И всеми силами пыталась скрыть своё положение, чтобы не узнала Ланга, но Энни её раскусила — даже под иллюзией трудно оказалось скрыть беременность от матери троих детей и бабушки семерых внуков. Тайна Корины была известна лишь нескольким людям в Волшебной стране, да и то не до конца. Никто не знал — возможно, лишь Стелла, но она умела хранить тайны — где, в какой приёмной семье теперь растёт сын Корины. Энни до сих пор за него переживала. Но она тоже хранила тайну — и встречаясь с Кориной, старалась делать вид, что никакой тайны и знать не знает. Корина, конечно, тоже притворялась, что никакого ребёнка в её жизни не было. В общем, это была тягостная история. А вот с Лангой и Дональдом у Корины до сих пор были крайне сложные отношения. Лангу она побаивалась и страшно ей завидовала, а на Дональда смотрела с мукой и обидой. Из-за этого Дональд с ней даже не танцевал, особенно в присутствии Ланги — ему тоже было неловко вспоминать ту ситуацию. А Ланга вообще предпочитала, чтобы Корина и Дональд даже не смотрели друг на друга. Поэтому все подобные праздники с кучей гостей всегда были опасны ссорами и скандалами. Но к счастью, ни одного пока не произошло. Никто ни на кого не нападал и не калечил.

Лакеи разносили по краю зала напитки и вазочки с тающим мороженым. Кое-где можно было даже расслышать радостные тосты и пожелания: «За принцессу Анни», «за королеву», «за Белого рыцаря и Хранительницу» и многое другое в том же духе.

Танец кончился, и Том с Лили, Корина и Дональд тоже подошли к трону. Том сразу же притащил целый поднос с разными сортами мороженого и лимонада.

— Я хочу попробовать всё, — заявил он и устроился в кресле. — Ну и вы угощайтесь… — это уже было сказано с комически-печальным вздохом.

Лили изумлённо уставилась на него:

— Эй, а ты не лопнешь, обжора плюшевый?

— Не-е, — помотал головой Том. — У меня всё в мышцы уходит. И вообще, моему растущему организму нужны эти, как их, витамины. — Том и в самом деле не толстел, сколько ни ел, а вот вырос за два года почти на голову.

— В мороженом нет витаминов, — хмыкнула Энни. Том искренне удивился:

— А что в нём есть?

— Сахар, — сказала Лили, отобрала одну вазочку и наградила Тома ещё одним суровым взглядом: — А уступить место даме не хочешь? — рядом больше не было свободных кресел.

— Это тебе, что ли? А тебе некогда, — сказал Том. — Ты идёшь танцевать.

— Правда? — с иронией подняла брови Лили. — И с кем же?

— С Дональдом, — махнул рукой Том. — Дональд, ты же пригласишь Лили на танец?

— С удовольствием, — поклонился Дональд и протянул Лили руку. Она неохотно вернула вазочку на поднос.

Энни покосилась на Лангу и хихикнула. Непонятно, как принцесса Подземелья отнеслась к такой смене дамы у своего мужа. С женитьбой тоже была та ещё история. После скандала из-за Корины Ланга Дональда долго не могла простить. А когда наконец простила, то потребовала — женись на мне. И Дональд вынужден был согласиться. Ланга же, хотя и не была особо ревнива, но очень не хотела, чтобы Дональд снова её покинул.

А ещё Ланга не раз признавалась, что из-за какого-то колдовства Пакира обречена на бездетность. Она этого не хотела, но выбора не было. Так что неудивительно, что на Анни смотрит с завистью. И надо быть внимательными: какая это зависть? Ведь завидовать можно по-разному: можно радоваться чужой радости, а можно желать её разрушить, вроде как — я несчастна, ну и вам счастья не видать. Не устроит ли Ланга, озлобившись в зависти, неприятностей?

Аларм опустил Анни в колыбельку, и она выдала целую тираду из недовольного похныкивания.

— Терпеть не могу маленьких детей, — небрежно сказала Корина, обмахиваясь веером. — И зачем только было так торопиться с наследницей?

— А мы любим маленьких детей, — сдержанно ответил Аларм. — И любим Анни.

Элли, к счастью, реплики Корины не услышала — она сидела по другую сторону колыбели и была занята беседой с Весой.

— Просто я не понимаю, зачем, имея вечную юность, так быстро заводить ребёнка, — пренебрежительно объяснила Корина. — Сначала бы хоть научились государством управлять, а потом бы уже детей рожали.

— Не волнуйся, — вежливо ответил Аларм. — Мы отлично справляемся с управлением государством.

Он мог бы, конечно, ответить что-нибудь более резкое — но не сделал этого по двум причинам: во-первых, он только с Энни вступал в различные острословные перепалки, а во-вторых, в данный момент у него не было желания вообще продолжать разговор с Кориной. И разбираться в подробностях в управлении страной и рождении детей. Кстати, он был в числе тех, кто знал тайну Корины. Знал и никогда не говорил о ней.

А не ответить вовсе он тоже не мог. Если б Корина задела его одного — ещё ладно, но она задела всю его семью. И Элли, и малышку Анни…

— А, кажется, я догадываюсь, почему у Корины нет детей, — заявила Ланга. Она никогда не упускала случая поддеть соперницу. — И почему Энни в Голубую страну постоянно мотается. Помочь-то тамошней королеве надо!

Энни захотелось воскликнуть «браво». Корину она тоже не очень жаловала. Хотя именно Энни в прошлом оказалась единственной, кто захотел Корине помочь в её щекотливом положении, когда она, скрываясь под иллюзией, со страхом ждала рождения ребёнка, ничего не понимая ни в беременности, ни в родах.

— Да и ты к материнству что-то не торопишься, — насмешливо заметила Корина, не глядя на Лангу. Она хотя и побаивалась бывшую принцессу Тьмы, но уколоть её всегда была готова.

— У меня бесплодие, — зло ответила та. Корина хотела, видимо, что-то съязвить и по этому поводу, но не успела.

— Я вот думаю, — совершенно невозмутимо заявил Том, рассеянно глядя куда-то сквозь Корину, — вот на тебе, Корина, и на Лили одинаковое заклятие. Если ты попадёшь в Невидимую землю, ты сможешь из неё вернуться?

Корина посмотрела на Тома как на ненормального и отошла в сторонку. Том хмыкнул и взял новую вазочку с мороженым. Энни хлопнула в ладоши.

— Вот, Аларм, а ты ещё не верил, что Корина Тома боится, — сказала она. Аларм недовольно отмахнулся, слегка уязвленный. А Том закивал:

— Выгодно прослыть прорицателем. Напустил на себя таинственный вид, заговорил с загадочной интонацией — и люди уже думают, что ты говоришь не просто так. Но насчёт Невидимой земли я и правда думал: сможет ли Корина посещать её так же беспрепятственно, как Лили, или нет.

Энни вместе с креслом придвинулась ближе.

— Ты ещё не пробовал провидеть будущее Анни? — тихо спросила она. Том покачал головой.

— Могу только предсказать, что Корина ещё не раз попытается напакостить и Аларму с Элли, и самой Анни. Но это и так понятно каждому, кто хорошо знает нашу Корину и её способности.

— Пусть только попробует кто-нибудь напакостить Анни, — спокойно произнёс Аларм. Но от спокойствия веяло угрозой для всех неприятелей.

Ланга подошла ближе к компании.

— Что, пытаетесь угадать судьбу маленькой принцессы? — невесело вздохнула она. Энни напряжённо посмотрела на неё:

— А тебе есть что сказать по этому поводу?

— А что я могу сказать? — удивилась Ланга. — Я не пророк. А вот пожелание высказать могу.

— Ну давай, — с интересом кивнул Том. Энни тоже кивнула, но с настороженностью.

— Элли ведь будет учить Анни магии? — Ланга посмотрела на Аларма и Элли, склонившихся над колыбелькой. Аларм держал Элли за руку. — Ну, если в семье волшебника рождается ребёнок, то он чаще всего маг.

— Но не всегда, — Стелла тоже подошла и присоединилась к разговору. — Бывают и такие случаи, что родители оба — сильные маги, а ребёнок без капли волшебства.

— Бывает, — небрежно кивнула Ланга. — А бывает, что ребёнок без капли врождённого волшебства учится по книгам. И тому целых два примера. Ну, в общем, я хотела сказать, что Анни надо учить магии, и желательно включить в программу боевую магию и защитную. Чтобы она в случае чего могла постоять за себя. И противостоять кому угодно.

Элли услышала, отвлеклась от колыбельки и посмотрела на друзей через плечо Аларма.

— Благодарю за беспокойство, Ланга, но моей дочери всего месяц, и если понадобится, я сама за неё буду противостоять кому угодно.

— И я тоже, — оглянулся Аларм. Ланга небрежно кивнула.

— В вас я не сомневаюсь. Но когда ваша дочь вырастет, вы не всегда будете рядом. Хотя другое моё пожелание — чтобы вам с ней никогда не пришлось друг друга терять. Даже на время.

— Спасибо, — серьёзно ответила Элли. Все понимали, что для Ланги такое пожелание — не пустой звук, слишком остро она испытала расставание с матерью на себе. Они до сих пор друг к другу относились как-то странно: одновременно боялись и друг друга, и друг за друга, хотели быть вместе и не могли этого сделать…

Виллина тоже ненадолго подошла к колыбельке, а затем Том быстро уступил ей место — ведь больше здесь негде было сесть.

— А вы чего Анни пожелаете? — полюбопытствовал он у волшебницы. Так как он жил в Жёлтом дворце и общался с Виллиной постоянно, то и разговаривал с ней более свободно и непринуждённо, чем остальные.

Виллина улыбнулась:

— А чего я могу ей пожелать? Доброго сердца, мудрости и смелости, как у её друзей. Большой любви, как у её родителей. Ну и чтобы рядом было много друзей и близких, на кого она в трудную минуту сможет положиться. Я не сильна в придумывании цветистых пожеланий, Том. А то, что судьба у Анни будет необыкновенная и интересная, это всем нам ясно. Спасибо, мои дорогие, я пойду, — и она встала, чтобы вернуться на своё прежнее место, в отдалении от друзей.

В это время вокруг колыбельки Анни собралась сугубо мужская компания: Олдар и четверо слуг Виллины. Аларм давал объяснения и останавливал особо любопытных:

— Нет, она ещё не улыбается. Да, родителей узнаёт, а как же. Рохан, не трогай Анни! Твигл, нет, подержать не дам, это всё-таки живой ребёнок, а не кастрюля! Мало ли, вдруг ты её уронишь?

— Молодой отец во всей красе, — прокомментировала Энни издали. Элли рядом с Алармом смущалась и краснела.

— Не могу поверить, что стал дедушкой, — восхищённо заявил Олдар. Аларм с улыбкой пожал плечами:

— А у меня ощущение, что я отцом был всегда. А всё, что было в моей жизни раньше — это так, предисловие.

— Раз уж мы тут принялись высказывать добрые пожелания, — с энтузиазмом сказала Энни, — может быть, кто-нибудь ещё что-нибудь скажет? Ну как в сказках — добрые феи желают новорожденному ребёнку чего-нибудь хорошее. Правда, иногда это какая-нибудь чепуха, типа «пусть волосы её будут золотыми, как солнце».

Все засмеялись. Даже Аларм отвернулся на минутку от колыбельки:

— У Анни и так светлые волосы.

— Они пока едва заметны и с возрастом могут потемнеть, — возразила Энни. — Тем более, что по закону генетики больше вероятность, что Анни унаследовала именно твой тёмный цвет, а не светлый от Элли. Пожалуй, вот моё пожелание, — Энни озорно прищурилась: — Пусть Анни будет похожа на свою маму, а не на отца. И внешне, и по характеру.

— Вот ты вредина, — фыркнул Аларм. — А мне всё равно, на кого она будет похожа.

И он с нежностью склонился над дочерью. Элли хмуро посмотрела на сестру. Та только весело отмахнулась и что-то шепнула Тому.

Вернулись Лили и Дональд.

— Если уж каждый выдаёт пожелание в соответствии со своими предпочтениями и биографией, — заявила Лили, раскрывая свой веер (похоже, самодельный), — то я могу сказать так: пусть Анни много путешествует по своей стране и разгадает как можно больше её тайн.

— Можно поступить проще, — сказала Энни. — Ты просто поделишься с ней теми тайнами, которые узнала сама.

Лили поморщилась.

— Это неинтересно.

— А мне тогда чего пожелать? — хмыкнул Дональд. Энни хмуро посмотрела на него.

— А тебе, Дональд, мы доверяем сделать хоть и банальное, но не менее важное пожелание — красоты и здоровья, — слегка язвительно сказала она. — По-моему, ты с этим справишься.

Как Энни до сих пор не могла простить Корину за то, что та когда-то хотела убить её сестру, так и Дональду она не могла простить, что он однажды предал Элли ради того, чтобы Корина одарила его здоровьем и привлекательной внешностью. Пусть даже в итоге всё хорошо кончилось и никто не пострадал. Ну, правда, на Дональда Энни злилась всё-таки меньше, чем на Корину. И могла с ним общаться дружелюбно. Просто считала его бесхарактерным, а с бесхарактерного какой спрос? Ну, совершил он большую глупость, поддавшись ведьминским уговорам. Авось с тех пор поумнел. А может, и нет. Но сейчас его Ланга держит в ежовых рукавицах.

А Дональд намёка Энни не понял и поэтому не обиделся.

— О, в самом деле. Действительно хорошее пожелание. Пусть Анни всегда будет красивой и здоровой.

Энни возвела глаза к потолку. Ланга вздохнула.

— Да будет у Анни муж решительный, самостоятельный и сообразительный… — пробормотала она так, чтоб Дональд не слышал. Энни рассмеялась. То, что Дональд был в немалой степени подкаблучником, замечали все, кроме него самого. А может, он тоже замечал, но предпочитал это называть по-другому: «Я просто чрезвычайно восхищаюсь Лангой, вот и всё», — заявлял он. Нет, он мог проявить характер, и командовать, и соображать быстро и правильно. Но не тогда, когда рядом Ланга. В Подземной стране его уже даже уважали — он там считался хорошим воином и руководителем, смелым и уверенным, но вот при Ланге… А может быть, он вообще не умел проявлять характер рядом с женщинами?

Аларм повернулся к их компании.

— Энни, могу я рискнуть на время доверить тебе нашу дочь? — попросил он. — Я хочу Элли на танец пригласить.

— С большим удовольствием, — согласилась Энни, вставая со своего кресла и переходя ближе к колыбельке. — Между прочим, она не только ваша дочь, но и моя племянница. А у меня большой воспитательский опыт, всё-таки я уже побывала и мамой, и бабушкой, и всегда отлично справлялась с маленькими детьми.

— Очень надеюсь, что и с новыми обязанностями тётушки ты тоже справишься, — не остался в долгу Аларм и, оставив Энни у колыбельки, повёл Элли в зал.

Этот танец был спокойным, неторопливым. Аларм с Элли не танцевали уже несколько месяцев, так что поначалу оба двигались как-то неуверенно — но потом увлеклись, расслабились, заулыбались. Рождение ребёнка Элли нисколько не испортило — как прежде, она была стройной и всё такой же юной; а может быть, оно ей даже пошло на пользу — появилась во всём облике какая-то мягкость, в движениях — плавность. К тому же у неё теперь были длинные волосы, что ещё больше её украшало. А Аларм за прошедшие месяцы и вовсе нисколько не изменился.

Красивая пара. Может, не столько по личным внешним качествам, сколько по гармонии друг с другом. А как они друг на друга смотрели! Нет, не поглощали друг друга взглядами и не делали безумно-влюблённых обалдевших лиц (по крайней мере, не на людях). Но близким друзьям не раз казалось, что они через эти взгляды как-то разговаривают и понимают друг друга без слов. А ещё в такие моменты им многие по-доброму завидовали.

Лили тем временем подтолкнула Тома.

— А ты что пожелал?

— А? — отвлёкся Том. — А, для Анни? Пока ничего. И вообще, я не пожелатель, я предсказатель.

— Нет слова «пожелатель», — заявила Лили. Энни прыснула:

— Лили, ты всё время его воспитываешь?

— С некоторых пор, — сказала Лили. И вздрогнула, когда над светлой колыбелькой как будто внезапно нависла тень. Корина с брезгливым любопытством рассматривала маленькую девочку. Вокруг повисла тишина.

— Вы чего? — изумилась Корина, поднимая голову и замечая и настороженные взгляды, и неестественное молчание разговорчивой компании. — Смотрите на меня, как на призрак.

— Ты же не любишь детей, — «отмерла» Энни. Она до сих пор переживала, что Корина отдала собственного ребёнка. Не понимала такого поступка.

— Ну и что? — не переставала удивляться Корина. — Мне всё равно интересно посмотреть.

Анни, уже задремавшая даже под шум и музыку, открыла глаза, увидела над собой незнакомое лицо и приготовилась испуганно захныкать. Энни торопливо повернула колыбельку и поправила кружева — Анни издала одну недовольную ноту и замолкла, разглядывая Лили и Тома.

— Ребёнок не картинка, чтоб на него смотреть из интереса, — враждебно сказала Энни.

Среди кружев можно было рассмотреть только личико и крошечные кулачки. Анни перевела взгляд на Корину, видимо, решила, что хватит на сегодня новых лиц, два раза хлопнула глазами (кстати, синими, как у Аларма) и снова задремала.

— А может, я тоже хочу сделать какое-нибудь доброе пожелание? — усмехнулась Корина. Друзья переглянулись — кто-то с напряжением, а кто-то и с паникой в глазах. Корину это задело. — По-вашему, я не могу сделать доброго пожелания? — раздражённо спросила она.

— Почему же, — спокойно подала голос Стелла, — мы верим, что каждый человек, и ты тоже, может желать добра. — Стелла прошла между замершими Томом и Лили и с невозмутимой улыбкой коснулась рукой колыбели, как будто её интересовала только Анни, а вовсе не Корина.

Корина помолчала немного.

— Может быть, я хочу с ней подружиться, — слегка с вызовом объявила она. — Когда она подрастёт.

— Ещё скажи «породниться», — буркнул Том. Но буркнул тихо. Его услышали только Лили, Стелла, Энни и сама Корина. И все они замерли. Только Лили, не посвящённая в тайну Корины, зато хорошо знающая Тома, замерла не от неожиданности такого утверждения, а от любопытства:

— Ты что имеешь в виду?

— Я имею в виду, что дружба — вещь нелёгкая, — громко объяснил Том. — Вот мне интересно: на что ты будешь готова ради такой дружбы? — Корина непонимающе посмотрела на него, и Том продолжил: — Ну допустим, вы с Анни попали в плен к какому-нибудь злому магу. Да хоть снова к Пакиру, мало ли. Ты снова предашь «подругу» и перебежишь на другую сторону, как уже было однажды в Городе Теней, или всё-таки будешь её поддерживать? А может быть, пожертвуешь собой ради неё? А?

— В нашей стране не осталось злых магов, — ответила Корина после небольшой заминки.

— Том, я надеюсь, что про Пакира — это была шутка, а не предсказание, — сказала Ланга. Том в ответ наивно похлопал глазами. Это выглядело настолько смешно, что друзья не сдержали улыбок.

— И необязательно припоминать мне все мои поступки, — раздражённо огрызнулась Корина и тут же приторно улыбнулась. — О, а вот и родители. Не беспокойтесь, с вашей дочерью всё в порядке.

Аларм и Элли действительно закончили танец наспех и вернулись к колыбельке, встревоженно глядя на собравшуюся тут компанию — и на Корину тоже.

— Это сейчас с ней всё в порядке, — несдержанно заявил Том. — А что будет через пятнадцать лет?

— А что будет через пятнадцать лет? — дёргано переспросила Элли.

Но Том уже смотрел куда-то мимо Корины и Стеллы рассеянным взглядом.

— Ну мало ли, — протянул он. — Например, Агнет снова захочет влиять на судьбы стран. Корина и Стелла её остановить не смогут, и что тогда?

— А при чём здесь Анни? — Энни подтолкнула Тома в плечо.

— А я что-то сказал про Анни? — удивился он. Энни и Лили с досадой переглянулись.

— Ну вот, — в отчаянии простонала Лили. — Опять он что-то знал и забыл. Ну почему предсказания у него такие туманные!

Стелла успокаивающе тронула за плечо Лили и кивнула Аларму с Элли:

— Если с Анни что-то случится, я тоже буду её защищать, насколько смогу, — негромко пообещала она.

* * *

Энни, Том, Лили и Стелла сидели в небольшой гостиной в покоях королевской семьи. Аларм и Страшила ещё где-то развлекали гостей. Элли укладывала Анни спать. В открытые окна доносилась музыка — праздник продолжался и, как это обычно бывало, обещал кончиться не раньше полуночи, несмотря на то, что многие высокопоставленные гости с него ушли.

Лили сосредоточенно что-то наигрывала на музыкальном инструменте, отдалённо напоминающем гитару. Том невозмутимо поедал фрукты из вазочки. Стелла и Энни время от времени подглядывали в дверь детской и предлагали свою помощь, но неизменно получали отказ.

— А всё-таки Корина больше всех подходит на роль обиженной волшебницы с неприятным предсказанием, — внезапно заявил Том. Лили перестала терзать струны и нахмурилась:

— Ты бы лучше сосредоточился на своих предвидениях, горе-пророк ты наш. Сначала ляпнешь, а потом ничего не помнишь, а нам угадывать.

— Ну я-то не виноват, — обиделся Том.

— Да я знаю, что ты не виноват, — Лили поудобнее перехватила «гитару». — Но почему ты вместо того, чтоб предсказать что-то об Анни, сказал про Корину, Агнет и Стеллу?

— Наверное, потому, что оно взаимосвязано, — уныло ответил Том.

— Агнет захочет повлиять на судьбы стран. Стелла и Корина ей не помешают, — почти дословно вспомнила Энни слова Тома на празднике. — И как это взаимосвязано? Значит, Анни будет сражаться с Агнет? Почему же не с Кориной?

— Мне ещё интересно было бы узнать, где в это время буду я, — добавила Стелла. Том посмотрел на неё затуманенным взором и объявил:

— Наверное, будете Анни спасать.

Стелла серьёзно кивнула.

— Ну, по крайней мере, Анни не напророчили уснуть в пятнадцать лет на целый век, и то хорошо, — сказала Энни. — Хотя как раз в нашей стране это провернуть проще простого. От Усыпительной воды можно спать сколько угодно. А потом потерять память, учиться всему заново, не помнить, кто ты, не знать, где ты и что тебе делать…

— Ну, потерять память и не от Усыпительной воды можно, — рассудительно заметил Том. — И не знать, где ты и что тебе делать… Ещё и запутаться можно, не зная, сколько времени прошло. А вдруг ты уже в таком далёком будущем, что ни тебя, ни твоих друзей тут никто и не помнит, и не знает, и знать не хочет? Вот представь: Изумрудный город вроде тот же самый, а все люди другие. Какая-нибудь другая королева-фея на троне, со своими друзьями — а ты разбирайся, что тут происходит, не самозванка ли это, и вообще — а твой ли это Изумрудный город или ты куда-то не туда попала?

— Вот это ты о чём сейчас? — Лили отложила инструмент.

— Я рассуждаю, — поднял брови Том.

— Пытаешься придумать другой вариант сказки про Спящую Красавицу? — хмыкнула Энни. — Что было бы, если бы сто лет проспала одна только Красавица, а не весь её дворец? Надеюсь, это — не пророчество?

— Да нет, никто не будет спать сто лет, — удивился Том.

— Ну я рада, — усмехнулась Энни. — А то у нас принцев нет, чтоб её будить. Хотя, с нашим происхождением, принц, пожалуй, и необязателен. Да и вряд ли родители будут стремиться воспитать в Анни высокомерную аристократку.

Мысленно она готова была уже отловить Тома где-нибудь в ближайшее время и подробно расспросить — зачем он ляпнул про «породниться». Просто к слову пришлось или тут тоже какое-то веяние свыше? У Корины сын — никто не знает, где он и как его зовут, но он где-то есть… А у Аларма с Элли дочь… Ой-ой-ой. Но, к сожалению, Том наверняка ничего определённого всё равно не скажет. Если это по случайному наитию — то он уже даже мог забыть о своих словах. А о тайне Корины Энни ему не имеет права рассказывать.

Элли вышла из детской и негромко, с улыбкой уточнила:

— Я смотрю, вы уже расписываете будущее нашей дочери по годам и по часам?

— Да если бы, — вздохнула Энни. — Если бы хотя бы знать, чего ждать. А то вот с этим предсказателем, — она кивнула на Тома, — одни загадки.

— Торжественно обещаю, — Том поднял руки, — научиться контролировать свой дар и выдавать точный прогноз по любому поводу.

— Прогноз — это про погоду, — наставительно поправила его Лили. — А про людей — это пророчества. Вернёмся в Жёлтую страну, мы с Виллиной тобой займёмся.

— Сдаюсь, — Том комически вскинул руки снова.

Стелла тихонько шепнула Элли:

— Она спит? — Элли кивнула. — Можно мне на неё ещё раз взглянуть?

— Что-то не так? — взволнованно спросила Энни. — Стелла, вы в самом деле боитесь, что Корина для Анни что-то не то пожелала?

— Энни, то, что мы живём в Волшебной стране — ещё не повод примерять к жизни все сказки, — чуть недовольно сказала Элли. — Фея-крёстная, обиженная волшебница, пожелание… У Анни будет своя судьба. Пойдёмте, Стелла.

Стеснённо улыбнувшись друзьям, Стелла пробормотала «Просто мне нравятся маленькие дети» и исчезла за дверью детской. Элли, взмахнув прощально рукой и снова строго взглянув на сестру, тоже ушла.

Энни громко вздохнула.

— А мне кажется, именно то, что мы в Волшебной стране, обязывает нас если уж не верить, то хотя бы принимать во внимание сказочные сюжеты. Делать соответствующие выводы и извлекать уроки.

— Поживём — увидим, — отозвался Том.

Лили снова принялась перебирать струны.

— Не знаю насчёт сказок, но как местная жительница, я точно могу сказать — если чудеса и волшебство вошли в твою жизнь, то обыкновенной она уже не будет. И любой предсказатель может ошибиться, пытаясь предугадать твою судьбу. А уж Анни ещё до рождения была, можно сказать, обречена на волшебство. Но я думаю, что всё будет хорошо. Не без приключений, конечно. Но приключения будут хорошо кончаться.

Том одобрительно кивнул.

Лили взяла несколько аккордов.

— Ну и напоследок, есть у меня для Анни небольшой подарочек, — смущённо сообщила она. — Энни, тебе придётся слушать и запоминать.

Но Энни посмотрела на дверь в детскую — та была приоткрыта.

— Давай, — кивнула она Лили, уже догадываясь, что за подарок.

Лили снова потихоньку стала перебирать струны.

Спи, принцесса.

В твоём городе зажглись уже огни,

И желают светлых снов тебе они.

Спи, принцесса.

Станешь доброй феей ты когда-нибудь,

А пока что тебе нужно лишь уснуть.

До рассвета

Пусть приходят к тебе сказки чередой,

И во сне они подружатся с тобой.

В лунном свете

Будет город изумрудами сверкать,

Под его защитой можешь крепко спать.

Спи, принцесса.

Спит спокойно вся Волшебная страна,

И желает светлых снов тебе она.

Спи, принцесса.

Чудесами будет жизнь твоя полна,

А порою будет вовсе не до сна.

До рассвета

Пусть ничто не нарушает твой покой,

Волшебство во сне придёт само собой.

Спи, принцесса.

Будет в жизни трудных дней — не сосчитать,

А пока ты можешь просто крепко спать.

Спи, принцесса…

____________________

* Переселившиеся в Жёлтую страну рудокопы — альтернативно-параллельный сюжет из фанфика «Тайны и хроники Жёлтого дворца», только в нём главными героями выступают Аларм и Энни (альтернативный пейринг).

** На самом деле в английском языке нет такой формы имени «Анна», которая читалась бы как «Анни». Герои могут заимствовать её из французского или итальянского и записывать как Ani, в то время как Энни — Annie.

* * *

Прогноз от автора: Том на самом деле немного увидел будущее и имел в виду совсем другую Дарину. Здесь Стелла, глядя на Анни, печалится об Агнет, а тут ещё и друзья именно о ней разговор завели. Стелла переживает, грустит, а Том, неосознанно почувствовав это, невольно прозревает будущее, связанное именно со Стеллой.