Разрыв-трава (джен)

Далеко, в краях, где войнам нет конца, испокон веков растёт разрыв-трава.

Как пройдётся своей косой всадник Война, так и полягут в землю воины, заснут, не проснутся. Тихо в тех землях, ни птица не пролетит, ни зверь не пробежит, люди места те стороной обходят, но не из почтения к павшим предкам, нет. На могилах братских вырастает разрыв-трава.

Гибнет все под той травой выпивают землю жадные до сил корни, накалывают на шипы неосторожных, тянут силы, листья солнце закрывают, тьму на все бросают. Поговаривают, в шепоте листвы проклятой голоса погибших услышать можно: сердятся они, шумят, не уйти им в Вальхаллу, не пировать с богами, стали на века пленниками цветов Моры.

А трава та растёт, разрастается. Землю, что твоя орда захватывает, у людей отбить можно, выкупить, да себе вернуть, но не у разрыв-травы. Не выкорчевать, не срубить, на людях уйдёт, да на новом месте прорастет.

Раз подожгли ту траву. Четыре недели полыхали поля той травы, четыре недели столбы чада стояли, не сходили с небес, гневалась Мора, бушевали ветра, гнали тучи. Прогорели те леса смерти, улетел пепел, развеялся пепел, померла разрыв-трава, полегла, да не вся. Уберегла Мора цветы свои, с бурей унесла с собой лист цветка. Унесла, да в землю плодородную бросила, силы дала.

Нашёл ту траву человек, осердился, на моей, мол, делянке растут. Выдернуть попытался, но лишь заразился проклятой болезнью, от которой человеку с грехами спасения нет — гордыней. И корчевал он разрыв-траву, и копал, но лишь больше зло в нем укоренялось. Наконец придумал: с корнями все выкопал, да на беспощадном солнце сжег. Но не делись никуда силы, дарованные траве её создательницей, — лишь посыпался порошок из тех цветов, вмиг ожила шкура медведя, обрела чужую душу, что раньше человеком была. Слилась она с душой медведя да заговорила.

Много зла та трава принесла — оживила армию, да страны захватила, все губила, и хорошее, и плохое, не глядя. С трудом её одолели.

Прошли с тех пор века, затерялись уж вдали, позабылись былые боги, но живы цветы ужасной Моры, нет-нет, да на могиле чьей-то проклюнется росток разрыв-травы, хоть и лишившейся большей части сил, но в живых оставшейся.