Кровь магии (джен)

Алеша задумчиво стояла напротив развилки и разглядывала столб с криво прибитыми дощечками. Стояла она так уже давно и сумка, неприятно тянувшее плечо, в итоге была спущена на землю. Алеша вздохнула и посмотрела на тракт за спиной. Ей хотелось попасть домой, увидеть родителей и старых друзей, обрадовать их своим появлением, но она понимала, что уезжать из дома во второй раз будет еще сложнее, а у неё пока была надежда хоть немного повидать мир, в этом они с Дженн были очень похожи.

В кошеле было досадно пусто, только несколько медяков позвякивало при ходьбе. Нужно было определиться с направлением и поискать работу.

На столб приземлилась ворона, заинтересованно разглядывая странную лайне. Алеша покрутила в руках медную монетку и подкинула в воздух, скороговоркой прочтя восхваление Калфу — повелителю дорог и судьбоносных решений. Квадратный кусочек меди блеснул на прощание гранью и исчез со слегка укоризненным звоном. Алеша ничего не могла сделать, ничего крупнее у нее в кошеле не было уже несколько дней.

Девушка выбрала дорогу, уводящую её от дома. В груди теплела надежда на правильный выбор, если не свой, то хоть их общего покровителя.

Алеша уверенно сошла с тракта, пытаясь угадать, что её ждет в новом месте. В отличие от Дженн, она больше доверяла грубой силе, поэтому свои способности применяла умеренно. Отсутствие меча или хоть какого-то другого оружия неприятно давило фантомным грузом на плечи. Она ощущала себя беззащитной, но меч пришлось отдать обратно наставнику, чтобы его выкупить, не хватило денег.

За пределами Ши-Бэ погода была несравненно лучше, хотя осень чувствовалась в воздухе, в понурых деревьях и порой резких порывах воздуха. Алеша вспомнила вечно холодный замок, обдуваемый ветрами. Согреться в нем можно было только возле очагов или во время тренировок с оружием, а зимой ученикам приходилось спать в одной кровати, закутавшись в плащи. Но она искренне любила проведенные под крылом Хозяйки года, хотя еще месяц назад никогда бы в этом не призналась даже себе.

Алеша вошла в лес и остановилась перед очередным поворотом дороги. Ей почудился отчетливый лязг оружия, девушка огляделась и потянулась пальцами к пряжке ремня. Язычок в ней у всех лайне был острым на случай, если надо будет добыть каплю крови и воспользоваться силами.

Соседние кусты пошевелились и из них выглянул ржавый нос взведенного арбалета в чьих-то дрожащих руках.

— Монеты или жизнь! — гнусаво раздалось из тех же кустов, но грабитель не поспешил показаться.

Алеша заметно расслабилась, поудобнее устраивая сумку на плече. Столь радушный прием говорил, что она почти дошла до деревни и скоро сможет хотя бы поесть.

— Золотых нет, — вежливо крикнула она кустам.

— А серебра? — кусты заметно приуныли и арбалет стал клевать носом в уставших руках.

— Серебра тоже, — Алеша помахала почти пустым кошелем и подошла ближе. — Мужик, в глаза мне посмотри.

Кусты взволнованно зашевелились и из них появилась морда в знатном подпитии. Мужик судорожно попытался сфокусироваться на Алеше и спустя несколько попыток это смог, попавшая в зону видимости татуировка на лбу вывела его из равновесия. И морального, и физического, Алеша задумчиво проследила кривой полет болта в сторону. Потревоженные птицы взволнованно взмыли в не особо приветливое небо.

— Мужик, работа у вас в селе найдется? И чего-нибудь пожрать, — теперь сунуться в кусты пришлось ей, чтобы найти несчастного. Тот, кажется, мгновенно протрезвел, будто увидел вежливо интересующуюся дорогой Тварь, и задом вперед начал выползать из укрытия, усердно кивая.

— Мужик, а оружие? — Алеша пыталась скрыть рвущийся наружу смех за беспокойством о потерянной игрушке.

Мужик резво подобрал потерянное и наконец-то встал. На вид обычный завсегдатай корчмы: под глазом горит недавний синяк, а хмельным духом разит за версту. Девушка опустила взгляд на оружие и решила, что мужику просто перестали дома выдавать деньги на выпивку, поэтому он нашел такой интересный способ заработка. Захотелось занять соседние кусты.

К удивлению Алеши, село ей попалось довольно крупное и оживленное, работа тут для неё точно найдется. Пробежавшая мимо неё стайка детей восторженно завизжала, признав в ней лайне. Девушка хмыкнула и остановилась. Мужика она отпустила почти сразу, все равно с него спросу не было, но в корчму она пойти не могла, пара медных в кошеле явно было бы сложно обменять на приличный обед.

Проскочила мысль, что стоило у незадавшегося вора отобрать арбалет, возможно получилось бы кого в лесу подстрелить, но теперь думать об этом было поздно.

Алеша задумчиво прошлась по главной улочке до центра села, на небольшой площади разбился местный рыночек. Бабки за лотками оживленно перемалывали кому-то косточки, селяне активно чем-то занимались, снуя туда-сюда, а под тенью яблони прикорнула собака, лениво поглядывая на Алешу одним глазом. Девушка подумала и двинулась к лоткам, если и можно было узнать, кому могла потребоваться помощь в обмен на еду и проживание, то только у местных сплетниц.

— День добрый, милые, — Алеша тряхнула заплетенными волосами, деревянные бусины в них легко перестукивались друг с другом.

Бабки замолчали, оценивающе поглядывая на подошедшую. У всех была одна и та же прическа: тугой пучок из кос с такими же деревянными бусинами. Девушка скользнула по ним взглядом и решила, что к старости почти все так или иначе начинают носить цветастый ворох непонятной одежды, вне зависимости, на севере они живут или на юге.

— Чегойсь надобно тебе в Кислицах? — одна подозрительно прищурилась, постукивая себя по лбу пальцем, намекая на метку.

— Не найдется ли у кого работы за монеты или кров с едой? — Алеша как можно невиннее улыбнулась. В сумке вновь перестукнулись склянки, невольно заставляя нервничать, не разбилось ли чего. — Кислицы? Хорошее название, да и травка хорошая, коли знать, как применять.

— Твоя правда, — бабка заметно потеплела и отряхнула подол вышитого затейливым узором платья. — В травах сведуешь?

— И мечом махать могу, и подлечить если надо, да и Тварей не боюсь, матушка, — Алеша приложила руку к сердцу. Сейчас в её интересах было понравиться как можно больше самому авторитетному населению Кислиц.

— Пойдем тогда, топором помашешь, может и отыщется для тебя лавка, — старушка довольно бодро встала с табуретки, оставляя лоток на попечение приятельниц. — К зиме мне некому дров-то наколоть, а старый мой уже помер.

Девушка воодушевленно подумала, что такой исход её поисков стал самым лучшим. Колоть дрова она была привычна, благо, их хоть в горы тащить сейчас не нужно было, в Ши-Бэ они занимались этим круглый год.

— Долго тут? А то нет у нас в селе своей лайне, а ты, я погляжу, только из-под крыла Хозяйки, — бабка словно невзначай кивнула в сторону одинокого дома на пригорке. — Тварь пожрала три зимы назад.

* * *

Алеша с силой воткнула топор в колоду и утерла лоб, мышцы приятно горели, а осеннее солнце пока еще ласково горело закатом. Дрова достаточно быстро перетаскались под навес, соседские дети, стоило им увидеть, чем занимается лайне, сразу прибежали помогать. Сейчас стайка крутилась где-то рядом, еще не решаясь приставать к чужачке с глупыми вопросами, но вполне себе смело разглядывая её со всех сторон.

Бабка Альба вынесла на стол под навесом пирожки и квас, суровым взглядом поглядывая на ребятню, чтобы не растаскали раньше времени. Алеша только сейчас почувствовала, насколько сильно она проголодалась. Кто-то из детей, усевшихся на заборе, достал из кармана окарину и начал насвистывать простенькую, но красивую мелодию.

Дженн одобрительно качнула головой, старательно прожевывая пирожок. Вся эта деревня приятно напоминала ей родной дом, ей тут нравилось.

— Откуда вы знаете, что я только из Ши-Бэ? — Дженн вспомнила, что ей показалось странным в недавнем разговоре с Альбой. Мало кто из простых селян может понять, насколько опытна лайне перед ним.

Бабка как-то странно на неё посмотрела и стала теребить болтающийся кончик пояса. Окарина стала звучать заметно тише, детям тоже стало интересно послушать историю.

— Сын мой был лайне, — как-то бесцветно произнесла Альба. Она подняла взгляд с размохрившегося пояса и посмотрела на тот одинокий дом на пригорке. — Толковый был, в травах хорошо разбирался, да только железками махать особо не умел и не хотел.

Дженн поежилась, частенько она слышала подобные истории от людей в Шидет-Илбэ, ни одна из них ничем хорошим не заканчивалась. Дети посмурнели, заранее чувствуя что-то плохое в рассказе.

— Он мир повидать успел, ездил на юг, говаривал, много интересного видел и освоил, а как война началась, домой воротился, стал на место тогдашней лайне и помогал помаленьку, — бабка притихла, явно вспоминая сына. Наверное, долго его не видела с самого начала обучения у Хозяйки. — Две зимы тут тихо было, мелкая шваль какая-то появлялась, но с ней быстро справлялись, а потом Тварь выползла. Страшная, опасная, детей наших таскала, скот, он к ней собрался, выследил её, мол, долг зовет. И вот уж три зимы, как он ушел, а Тварь до сих пор кого-то таскает.

Во дворе настала тишина, разбавляемая звуками окружавшего их леса. Дети подсели на лавку, поближе ко взрослым, Дженн задумчиво смотрела на пустой домик, Альба тяжело вздыхала.

История была обычной, только чуть более грустной, Дженн успела немного узнать Альбу перед рассказом. Сына было жалко, селян тоже, а Тварь надо было бы прирезать, пока она не отожралась настолько, чтобы вырезать всю деревню. И уезжать отсюда в ближайшее время куда-то страсть как не хотелось.

Дженн перевела взгляд на бабку и тихонечко вздохнула, представила, что было бы с её родными на месте Альбы. А может такое еще и будет, она не знает, как и то, зачем решила ввязаться во все это и почему не поехала домой, как хотела еще, выходя из ворот замка. Наверное, её все-таки направил Калфу, а вот на смерть или на подвиг еще предстоит узнать.

— А если я решу вопрос с Тварью, могу рассчитывать на тот домик на пригорке?

Склянки в сумке опять жалобно звякнули от случайного удара ботинком, когда бабка вскинулась и обернулась на Дженн.