Вершитель настоящего и будущего (джен)

— Знаешь, он… изменился.

Полуэльф отыскал взглядом уголок, вернее, складку необъятного валлинового ствола. Там лежала тень, и после яркого света огня поначалу трудно было что-либо рассмотреть. Затем Танис различил изможденную фигуру, плотно закутанную, несмотря на жар близкого пламени, в алые одеяния. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо.

Танису вдруг совсем расхотелось заговаривать с молодым магом, но делать было нечего — Тассельхоф как раз умчался разыскивать официантку, а Флинт трепыхался высоко над полом в объятиях Карамона. Танис обошел стол.

— Рейстлин? — окликнул он, борясь с неожиданным дурным предчувствием.

Человек немного странно вздрогнул и, недовольно вздохнув, поднял голову.

—… Танис? — немного неуверенно прошептал он, резким движением руки поднимая капюшон. Полуэльф непонимающе ахнул.

Сначала ему показалось, что это был совершенно чужой человек, незнакомец, самозванец. Сонное, помятое лицо было похоже на то, которое запомнил Танис, но совершенно не то. Зыбкое, неприметное, непривычно сглаженное и юное. Когда-то белая кожа потускнела и стала чуть сероватой, словно он не только не видел солнца всё это время, но ещё и не спал при этом. Волосы тоже потускнели, и были какого-то невнятного, серого цвета. Только странные, змеиные глаза были яркими, безразлично блестящими и нереальными. Подобных им он не видел ни у одного человеческого существа. Черные зрачки их приняли форму песочных часов, а радужные оболочки, когда-то бледно-голубые, заблестели золотом. Наваждение развеялось, когда лицо Рейстлина ожило и на его тонких губах появилось кривое подобие улыбки, бывшее уже гораздо более привычным.

— Мы давно не виделись. Многое изменилось, да?

Танис промолчал, медленно начиная осознавать. Он всё больше узнавал в юноше того самого Рейстлина. Но с первого взгляда он все равно был другим.

— Сегодня, — перебил Флинт, плюхаясь рядом с ним, — я больше летал по воздуху, чем… Реоркс! — ахнул гном, и глаза его округлились, что заставило мага развеселиться ещё больше. — Кто т… Рейстлин? Это вообще ты?

Карамон уселся рядом с братом и пододвинул к себе кружку недопитого зля. По странным взглядам, которые он иногда бросал на брата, было понятно, что с ним история совершенно такая же, если не ещё хуже. Если бы не эти обеспокоенные взгляды, Танис бы быстро забыл и принял это как должное.

— Расскажешь им, Рейст?

— Наверное. Рано или поздно, — туманно ответил тот. Тут он совершенно спокойно посмотрел на Карамона и у Таниса опять пропал дар речи. Рейстлин сильно изменился, и Полуэльф пытался убедить себя, что это к лучшему. Молодой маг выглядел отстранённым от всех. Говорит, смотрит осмысленно, скрипит половицами при малейшем движении, но словно отсутствует здесь и сейчас. Словно иллюзия самого себя. Только пустая тарелка служила показателем того, что перед ними обычный человек, хотя бы отчасти.

— Однако, прямо сейчас я всё же расскажу что смогу, — продолжил Рейстлин. — Пять лет назад меня пригласили для Испытания. И теперь перед вами сидит не маг недоучка, и даже не недавно посвященный. Целый, заслуженный Маг. Думаю, сюрприз вы оценили.

Карамон хотел было что-то добавить, но Рейст развёл руками, словно то, о чём он говорит, сущий пустяк для него. Но это был не пустяк, Танис точно знал это.

— Для Испытания!.. — ошеломленно повторил Танис. — Но ведь ты был слишком молод! Сколько тебе было тогда? Двадцать? Испытанию подлежат лишь маги, обучавшиеся годы и годы…

— Поверь, это было заслуженно и оправданно, — маг остановил его, подняв руку. — И, если тебя это успокоит, некоторые моменты для меня как в тумане. Что-то и правда поразило меня слишком рано, чтобы я понял это. И то, это тоже награда, за которую я заплатил.

Внезапно он скривился, словно в отвращении, и зажмурился, замотав головой в отрицании, отчего сизые волосы, сухие и нечесанные, растрепались ещё больше.

— Время неумолимо. Всё живое и мертвое, всё меняется и исчезает. Я вижу это. Вижу как все умирают: медленно, но верно. И ты тоже, и они. Умирает, тает, как снег на дорогах весной. Только ещё хуже.

Маг что-то продолжил бормотать, но недолго. Он быстро успокоился и снова улыбнулся.

— Не знаю, зачем, но лишив меня возможности полюбить мир и жизнь, мне дали силу. Хоть какая-то радость. Я промолчу про свои мысли о Пар-Салиане, ведь я получил желаемое: Силу и, сверх того, Посох Магиуса.

Подняв глаза, Танис увидел посох, прислоненный к стволу валлина так, чтобы можно было с легкостью дотянуться. Посох был деревянным и выглядел вполне обычно, если не считать блестящего хрустального шарика, укрепленного на верхнем конце. Золотое крепление шарика было сделано в виде когтистой лапы дракона.

— А стоило ли? — спросил Танис негромко.

Золотые глаза вновь впились в Полуэльфа, и табун мурашек пробежал у того по спине. Взгляд был не злобный, но острый и снисходительный. Словно юный маг глядел на неразумное дитя, которое только начало считать себя правым во всём.

— Поверь, Танис Полуэльф. Я мог заплатить гораздо большим. Эта сила досталась мне легко. Но я могу быть ещё сильнее! Ты только дождись.

Он откинулся на спинку стула. Худая фигура моментально слилась с тенью, стала незаметной настолько, что даже алая мантия не приковывала взгляд, и глаза не блестели. Было ясно, что Рейстлин не будет часто вмешиваться в разговор и слушает хорошо если в пол-уха.

На самом деле, он всё прекрасно слышал, а когда подошла официантка, так и вовсе приоткрыл один глаз, грустно усмехаясь, глядя на реакцию брата. Вернее, усмехался не совсем он.

«Там, откуда я пришёл, её бы назвали первой красавицей тоже. Чем-то похожа на мою Базилио.»

«Твоя дочь?»

«Скорее дальняя родственница. А я ей добрый дядюшка, дающий кров, деньги, мудрый совет, но никогда не влезающий в её личную жизнь.»

«Она тебе нравится? Тика?»

«Даже если бы мы не видели в ней рассыпающуюся старуху, она не в моём вкусе. И тебе не советую на неё засматриваться. Такой нужна стена, крепость, которой можно управлять сковородкой. Ты хочешь получать каждое утро по голове сковородкой? Я — нет.»

«Насколько я могу судить, если бы не твоё неизбежное влияние, я был бы крайне недоволен твоими словами. Помыкаешь мной?»

«Даю житейский совет. Я хоть и балбес, которому любое мимо проезжавшие племя может подарить жену и я не успею ничего сказать, но представление имею! И все три мои жены получили своё счастье.»

«Так это не…»

«Не фигура речи. Всё правда, от корки до корки. Ладно. Там что-то с нашей сестрой. Послушаем?»

Стоя в темноте, он продолжал размышлять. Сначала он подумал, что эльфы заперли его здесь и оставили умирать. Он быстро отмел эту мысль. У эльфов не было причин убивать его, напротив, он был нужен им, чтобы проникнуть в подвал. Они не лгали насчет книг, в этом он был уверен теперь, подслушав их беседы. Усилившийся стук по крышке люка уверил его в этом. Эльфы хотели открыть дверь не меньше, чем он.

Придя к этому выводу, он рискнул двинуться так тихо, как только мог, чтобы каменная стена оказалась у него за спиной. Теперь, когда зрение не могло ему помочь, ему приходилось полагаться на другие чувства. Почти сразу же он услышал дыхание. Чужое дыхание. Он был здесь не один.

Это не было ни дыханием напуганного стражника, ни тяжелым сопением тролля, ни свистящими сиплыми вздохами хобгоблина. Дыхание было глубоким и шумным, изредка прерывалось. Рейстлин с лёгкостью узнал его — кто-то завершил тяжёлое и раздражающее дело, вроде драки.

Это заставило Рейстлина напрячься и остановится в непонимании. Ещё один вор? Другой дикой мыслью было, что он встретился с хозяином книг, отцом Лемюэля. Возможно, старик решил запереться в подвале и провести жизнь со своими драгоценными книгами. Или же Лемюэль запер отца здесь, что было крайне маловероятно, учитывая то, что отец его был уважаемым архимагом.

Рейстлин стоял в темноте, и, так как с ним до сих пор ничего страшного не произошло, его страх слабел, а любопытство увеличивалось. Дыхание продолжалось, неровное, но спокойное, живое. На секунду даже звучали какие-то слова и щелчки, а затем и смех. Рейстлин не слышал никаких других звуков: ни звяканья кольчуги, ни скрипа кожи, ни стука меча. Наверху эльфы не оставляли попыток открыть дверь. Судя по звукам, они пытались разбить ее топором.

А затем совсем рядом с ним раздался голос.

— Значит, это ты тут чуть не попался в сети, — не спрашивал, утверждал. — Но опасность миновала. Поздравляю, ты мой должник. Выйди, я на тебя посмотрю.

В руке незнакомца зажглась свеча, моментально озаряя своим светом и перевернутый столик у стены, и разбросанные стулья. Одним наклоном неизвестный поднял оба стула и упал на один из них жестом приглашая Рейстлина. Последний же с первого взгляда понял, что это точно не отец Лемюэля, точно не боевой маг и вообще непонятно зачем здесь появился.

Мужчина лет сорока в чёрной с золотом одежде, совершенно не похожей на мантию Чёрной Ложи, украшенной тихими блестящими бубенцами. Тихие переливы, зеленоватые отсветы, он словно был иллюзией, яркой и более живой, чем реальность вокруг. Внимание Рейстлина буквально на несколько мгновений остановилось на сердце, вернее, на концентрических кругах на груди неизвестного, отдалённо напоминающих Глаз, и только потом он поднял взгляд. Лицо, чистое и не примечательное, было обрамлено неровно обросшими волосами примерно такого же цвета, что и у близнецов Маджере. Сам же юноша с любопытством приметил странный головной убор незнакомца, а то и чужеземца: круглый, состоящий, похоже, из длинной ленты, закрученной особым образом, и, видимо, тоже с бубенцами.

Покачав головой, создавая тихий перезвон, чужак поймал взгляд Рейстлина. Только тогда последний понял, что перед ним не совсем человек. Тёмные радужки круглых глаз не так сильно привлекали внимание, как блестящие, сияющие бледным зеленоватым сиянием зрачки. Да и в целом, мягкая, добродушная улыбка с обрамляющими рот морщинками, и тяжёлый, туманный взгляд, от которого хотелось согнуть спину, не вязались друг с другом. Рейстлин не мог пошевелиться. Этот незнакомец что-то ждал от него, и смотрел пронзительно, словно в самую душу. И в то же время он не боялся, хотя и ощущал что-то странное. Он уже хотел было произнести защитное заклинание, но что-то упорно подсказывало, что оно не поможет.

Мужчина смотрел в темноту так явно, что не было сомнений: мрак ему не преграда.

— Осторожничаешь? Расслабься, уже поздно. Мы оба в одной лодке, да только я оказался несъедобной рыбой. Да и ты, вижу, кусачий.

Рейстлину не понравились его ранние слова на счёт должника и сетей, но последняя реплика немного польстила.

— Мне ещё многое надо сказать, — продолжил он. Вдруг его лицо помрачнело. — Успеешь заклинание ещё вспомнить. Садись!

Рейстлин подумал о том, что он может сделать. Он мог остаться стоять в темноте, что вряд ли помогло бы ему, раз уж мужчина и так видел его. Он мог бы попытаться взбежать по ступеням, что, конечно, выглядело бы жалко и отчаянно, или собраться с духом и встретиться лицом к лицу с ним. Последнее казалось наиболее разумным, к тому же, Рейстлин хотел узнать, что он имел в виду, говоря о сетях.

Рейстлин шагнул вперед из темноты в желтый круг света и сел напротив.

Если ранее глаза неизвестного казались Рейстлину темными, то сейчас они оказались совсем светлыми. Теперь он смотрел на Рейстлина вполне по человечески, пристально оценивал внешне, и было похоже, что увиденное ему не слишком понравилось. Он процедил что-то неблагозвучное, раздался треск. Старый стол у стены раскололся надвое.

— Вот ведь хрен старый! — в сердцах вскрикнул он, но быстро успокоился, заметно расслабившись внешне. — Хотя, понимаю. Чем-то ты похож на моего друга. Он тоже был довольно молод, когда смог назвать себя настоящим Магистром. Да и я, если судить по их меркам. Такие как мы любят книги, а не шумные компании, особенно поначалу. Стремятся к знаниям, опыту, а некоторые к силе. Ты из них? Вижу, что да. Слабые в начале, гадкие утята. Они не знают, что под конец они смогут обрести то, что искали, и оттого засматриваются на слишком большой кусок. Иногда прокатывает, а иногда они как минимум сходят с ума. Но ты вроде осторожный, справишься. Как звать-то тебя, душа моя?

Рейстлин дерзко и снисходительно вел себя в компании темных эльфов. Но как вести себя с загадочным незнакомцем не знал, поэтому ответил прямо, без всяких эмоций:

— Рейстлин Маджере.

— А что из этого имя мне непонятно. Но Рейслин как-то больше подходит, не так ли? — довольно странный говор исказил имя мальчика, но тот даже не заметил, наблюдая, как незнакомец закрывает глаза рукой. — Вижу тебя как на яву, рад назвать своё имя — сэр Макс. А теперь скажи мне: как мы очутились в этой иллюзии?

— Прошу прощения, господин, но я не понимаю, о чем вы. Какая ещё иллюзия?

У Рейстлина перехватило дыхание. Он чувствовал себя так, как будто просыпается ото сна из тех, которые кажутся реальнее настоящей жизни. Но это было не сном. Он проходил Испытание. Это и было Испытанием. Эльфы, трактир, все события и слова были созданы, наколдованы.

А мужчина, сэр Макс, молчал, продолжая ждать, словно не видел игры чувств на лице юноши. Он уже начал вспоминать заклинания.

— Я прохожу Испытание в Башне Высшего Волшебства. И вы его часть.

— С последним не соглашусь, — мужчина подался вперёд и опёрся локтем на колено. — Я — не часть всего этого театра. Просто оказался не в то время не в том месте. Случайно. Со мной иногда бывало раньше, да и сейчас, вижу, не забыл.

— Вы говорили о сетях, — не выдержал Рейстлин, цепляясь за остатки самообладания. Сэр Макс согласно кивнул.

— Я был здесь не один. Кто-то ещё, манил тебя сюда. Очень сильный и, в тоже время, слабый. Но не настолько, чтобы я не смогу с ним совладать. Так уж вышло, что он был слишком занят слежкой за тобой, чтобы заметить меня. Я тоже понаблюдал за тобой. Юноша бледный со взором горящим. Ты мне понравился, и я решил спасти тебя.

Он протянул тонкую, длиннопалую руку. Сначала Рейстлин ничего не понял. В руке сэр Макс ничего не держал, но откуда-то появился новый источник света. Зелёный кристал-подвеска сиял ровно, а блестящие бусы обвивали руку. Рейстлину что-то сразу не понравилось. Неоправданный страх перед явно магической безделушкой заставлял юношу сжать кулаки, чтобы не выдать дрожь.

— Почувствовал, — заметил мужчина. — Редкая пакость, пиявка. Причем очень сильная. Но не волнуйся. Он привязан к кристаллу, как бы. И околдован. Пока действует моё заклятие, он безвреден.

Рейстлин склонил голову. Он не мог понять, что хочет от него этот недо-человек. На уровне подсознания он был приятен ему, но разум вопил об обратном: чужой, могущественный, непонятный. Не было известно, что сэру Максу от него нужно. Помолчав немного, Рейстлин спросил:

— Значит, книг тут нет?

— Не-а.

— Тогда кто ты? Зачем я тебе.

— Логичный вопрос, — Макс протянул ему ожерелье. — Просто выведи меня отсюда. А с теми, — он кивнул на потолок. — Я тебе подсоблю. Они уже готовят заклинание. Рассчитывать на внезапность не советую.

Рейстлин стоял у подножия ступеней и ждал, когда мужчина, ругаясь на незнакомом языке, снимет с двери заклинание, державшее ее закрытой. Он мельком удивился тому, что не чувствовал страха, только острое предвкушение поединка. Поэтому он был готов.

Эльфы уже давно оставили попытки открыть люк; они поняли, что его удерживала магия. На мгновение он позволил себе надеяться, что они ушли. В следующую секунду он посмеялся над собой. Это было его Испытанием. Он должен был показать свою магию в схватке с противником сильнее него. Так что, скорее всего сэр Макс, попросивший называть его просто Макс, был прав.

«Давай!» — звонко отдались в его голове мысли союзника.

Рейстлин начал читать заклинание. Когда оно было уже почти готово, Макс, мгновенно сливаясь с тенью, исчез, распахнув крышку люка. Юноша выпустил Огненный шар. Раздался взрыв. Рейстлин инстинктивно прикрыл лицо левой рукой, хотя знал, что никакая защита не поможет. Его отбросило.

Сначала ему показалось, что он ослеп. Но потом мгла ушла, звеня бубенцами. Макс отряхивал руки. Они были уже не в подвале.

«Колдуй, быстрее!» — торопливый, а затем другой, приказной тон: «Твой господин повелевает, выручи мальчишку!»

Руки на мгновение перестали слушаться Рейстлина. Когда символ был завершен, он начал выпевать волшебные слова. Символ яркими линиями загорелся в воздухе — это означало, что слова произнесены правильно. С пальцев его простертой вперед правой руки сорвались пять маленьких огненных шариков, миниатюрный ответ смертельному оружию могущественных магов.

Рейстлин не удивился, когда услышал смех темных эльфов. В их глазах он с тем же успехом мог атаковать их пачкой гномьих фейерверков.

Он ждал, затаив дыхание, молясь о том, чтобы Макс сдержал обещание, молясь богам магии, чтобы они проследили за этим. Рейстлин испытал удовольствие, услышав, как смех эльфов перешел в изумленный вздох тревоги.

Пять огненных шариков превратились в десять, потом в двадцать. Они были уже не шариками, но шипящими искрящимися и раскаленными добела звездами, летевшими вверх по ступеням с прицельной точностью в троих противников Рейстлина.

Теперь выхода не было у трех эльфов, которые не знали заклинания, достаточно сильного для того, чтобы защитить их. Смертельные звезды ударили в них с такой силой, что самого Рейстлина сбило с ног, а ведь он находился на внушительном расстоянии от взрыва. Он чувствовал тепло пламени с того места, где лежал. Он слышал запах горелой плоти. Криков не было. Для криков у эльфов просто не осталось времени.

Рейстлин поднялся с каменного пола. Он отряхнул пыль и грязь с ладоней, а затем снял амулет. Он осознавал, что именно с его помощью совершил заклинание, но ощущения всё равно были паршивые.

Перед ним лежали два тела, обгоревших до черноты, так, что их невозможно было узнать. Третьего тела не было видно. Конечно же, ведь все это было иллюзией, напомнил себе Рейстлин. Возможно, конклав просто обсчитался.

Рейстлин подобрал полы своих одежд и переступил через труп одного из эльфов. Он мельком заглянул в кладовую, хотя примерно и знал, что происходило там. Стол наверняка превратился в гору углей, о швабрах и метлах напоминают только клубы дыма и пепла. Вдруг послышался голос Макса. Юноша осторожно прислушался. Чужак был не в подвале. Он резко развернулся и сразу встретился с его напуганным лицом. Тот тяжело и медленно дышал, подпирая стены. Совиные глаза, вновь поменяв свой цвет, остекленели. Однако Рейстлину показалось, что дело вовсе не в смертях.

Вдруг воздух словно затвердел на секунду и нагрелся, плавясь вновь, заставляя юношу упасть, будто его придавило грузом. Пытаясь отдышаться, Рейстлин поднял голову, испуганно вскрикнув.

Комнату заволокли тьма и пёстрое пламя. Они сильно рябили, менялись в глазах, вспыхивая и уменьшаясь вновь. Обхватывали всё, сливались с воздухом — и пыталясь держать себя. Угольно чёрные языки тянулись к Рейстлину, словно видели в нем последнюю надежду.

«Я не смею просить, но так и есть. Дай мне пока кристалл.»

Юноша, словно подчиняясь заклятию, вскочил и рефлекторно вскинул руку с амулетом. Та моментально была охвачена пламенем. На секунду оно вновь приняло очертания человека в балахоне, но ненадолго. Что-то словно пробило его насквозь, моментально ослепляя и оглушая. Рейстлин слышал только странный гул, похожий на звук падающего тела. Это Макс? Или же сам Рейстлин? Он не успел ответить себе, поскольку разум провалился во тьму.

Через миг в комнате уже не было ни тёмного огня, ни его следов. Юноша медленно встал, непонимающе оглядываясь вокруг, и посмотрел на свои руки. Амулет никуда не исчез, но уже не пугал так сильно. Рейстлин не стал рисковать и просто надел бусы на руку. Напевая под нос, намеренно фальшивя, он отвесил шутливый размашистый поклон, как он думал, трупам. Пребывая в странном настрении, словно его одурманили, он двинулся к двери. Он не боялся. Глупая, чужеродная самоуверенность и понимание того, что Испытание продолжается, сносили ему голову.

Осознание того, что произошло на самом деле, пришло им гораздо позже.

«Макс, дырку над тобой в небе».

Я резко раскрываю глаза и подскакиваю. Безмолвная речь не передаёт интонации, да и вообще я привык просыпаться от чужого Зова, Джуффинова в том числе. Только сегодня почему-то меня словно током пробило. Странное непривычное чувство, что расслабляться нельзя и что ничего хорошего не произошло, а предчувствия меня никогда не обманывали. Видимо, не зря, поскольку Джуффин не стал дожидаться ответа.

«Я не знаю, откуда, но доставай Мантию Смерти. Сейчас ты мне срочно нужен именно в этой должности, и нет, никого другого я взять не могу».

Моё беспокойное сердце упало куда-то в пятки. Уже более дюжины лет я не являлся Смертью на Королевской службе, и представить не мог, зачем это понадобилось вновь. Было ясно, при этом, что просто так восстанавливать меня в этой должности меня не станут. Я протянул руку и непонятно зачем вслух выкрикнул малое заклинание призыва. Откуда-то из глубин гардероба в меня прилетел забытый и пыльный комплект. Бубенцы, исполняющие роль наподобие сигнальной сирены, обиженно звякнули.

«В чём дело?» — закутываясь в лоохи, я нашел силы послать ответный зов.

«Двое. Иномирные, агрессивные и совсем не спящие гости» — ответил Джуффин. В паузу я глотнул бальзама Кахара, достанного из сапога, хотя необходимости не было. Сапог полетел в сторону, я опять выставил руку, чтобы поймать уже форменную обувь. — «Они скрылисьв районе Левобережья, за Дворцом Ста Чудес».

Я сразу шагнул Темным путём, как был, и теперь бежал вдоль стен дворца, помятый, злой и лохматый.

«Нумминорих или Мелифаро уже там?»

«Нумминорих из заметил первый» — опять нехорошая пауза. — «Его жизни уже ничего не угрожает, но… Держи дистанцию»

Сердце подскочило из пяток чуть ли не в горло. Я даже затормозил.

«Как?..»

«Трое ранены, одного чуть не с концами. Люди в панике впервые за долгое время. Мелифаро пытается сдержать охотников. Тебе лучше поспешить».

«А как я их найду?»

«Не перепутаешь, я уверен. Они ушли в сторону чёрного хода».

Я только сейчас сообразил, что именно туда и бежал. Людей вокруг меня не было, но я слышал голоса вдали. Они мне совершенно не нравились. В груди заклокотала давно забытая злость. Я прислушался к ощущениям в ногах и, уже спокойнее, пошёл дальше. Странный след словно сам бросился под ноги. Похожий на след мертвеца, но слишком слабый, как будто некто даже рождён был неправильно.

«Я сейчас к тебе присоединюсь. Не спеши вставать на след»

Джуффин прислал зов слишком поздно. Видимо, горожане были достаточно напуганы, чтобы рваться туда, куда им не положено. Я уже бежал к заброшенным резиденциям.

Заросли, скрывавшие развалины неизвестного мне ордена, были вполне приемлемым убежищем, если бы преступники не имели дело с магами. Я едва успел соскочить со следа, как меня ощутимо отбросило в кусты. Тогда только я его и увидел. Существо, чудовище с головой дракона, в полном средневековом доспехе с мечом наперевес. На лезвии я увидел недостёртую бурую полосу крови и не раздумывая щёлкнул пальцами. Поломанные смертные шары прекрасно работали как надо в тех случаях, когда я искренне желал противнику смерти. Что странно, он тут же окаменел, застыв с поднятым над головой мечом. Один готов. Ярость немного поутихла. Я уже знал, что потом себя с потрохами съем за это, но оставался настроенным на работу.

В тёмном, засыпанном хвоей и сухой листвой зале было темно, но жизнь вблизи от Сердца Мира была хороша не только магией. В пределах этого мира ночное угуландское зрение не то чтобы ценилось, но было хорошо известно. Я почти сразу увидел второго, уже с крыльями. Он поднимался с пола. Видимо, это на его след я наступил мгновениями ранее. Я занес руку для нового заклинания, но тут он посмотрел на меня.

Это были живые, жёлтые глаза. Самые обыкновенные, пусть и драконьи. Напуганные до жути, злые не без причины. Обречённые. Существо коситься наружу, где стоит мёртвый силуэт товарища, и закрывает глаза.

Настрой сбит к чёрту. Щелкаю пальцами зная, что сейчас услышу.

— Я с тобой, повелитель.

И только тогда я ощутил боль в мышцах от всей сегодняшней беготни. Опустившись на каменный пол, достаю из кармана забытую сигарету. Закуриваю. Пламя бликами играет на чешуе околдованного чудища. Белесое небо любопытно заглядывает через пролом в покатом потолке. По рисунку на стене понимаю, что раньше этот дом принадлежал ордену Трёх Лун. Они, вроде как, особенно сосредотачивались на астрологии и астрономии, но точно не помню. Стоял жаркий летний полдень. В Ехо давно не было настолько тепло. Чтобы отвлечься, кое-как привожу себя в порядок с помощью магии. После таких заклинаний остаётся неприятное ощущение, поэтому в моду они так и не вошли и даже не собираются. Отплевавшись от странного привкуса, заключаю, что уже готов к разговору. Дракон за это время ни разу не пошевелился, ожидая моего приказа.

— Расскажи, — я встал напритив. — Как ты попал в Ехо?

Он не поменялся в лице. Я вообще не понял, как он разговаривает. Мимика хоть и присутствовала, но выглядело это всё немного странно. Даже более странно, чем когда это делал говорящий пёс Дримарондо. У того хотя бы была шерсть.

— Нас с командиром отправили в разведку, в пещеры. Там была странная дверь. Она была закрыта заклинанием, я попытался открыть. Однако произошел обвал, мы едва успели скрыться. Потом тьма. Мы оказались в центре неизвестного города, командир приказал атаковать.

— Достаточно.

Существо замолчало. Я упёрся руками в колени и опустил голову. В другом мире есть подозрительный портал? Замечательно. Хорошо, что ту пещеру разрушили.

— Вы были одни?

— Да.

— Тогда тебя надо вернуть. Поднимайся.

Существо встало. Оно было немного меньше своего товарища, да и масти было другой. В любом случае, я всё равно был гораздо менее внушительный по сравнению с ним. Я взглядом нашёл старую, обветшалую дверь, и пошёл к ней.

— Иди сюда, — тот подошёл. — Молодец. Я возвращаю тебя. Как только ты попадешь в свой мир, ты освободишься от моей власти. Понял?

— Да, повелитель.

Я невольно поморщился. Новое обращение резало слух не меньше, чем привычное «хозяин».

— Молодец. А теперь, дай лапу.

На ощупь он был как горячая ящерица. Я никогда не встречал драконов в этом мире, но думаю, они примерно такие же. Закрываю глаза. Нащупываю ручку двери. Та открывается неестественно легко. Мы делаем шаг вперёд.

Хумгат проносится непривычно быстро. Видимо, это было из-за моего настроения. Дракон сразу же понёсся к своему миру. Неприятное приключение закончилось быстро и благополучно.

Только я хотел вернуться к своему миру, как та дверь, за которой исчез дракон, настойчиво позвала меня. Я удивлённо «повернулся». В Хумгате есть всё и нет ничего, но именно так я и сделал. Мне вроде как стало любопытно, откуда пришел наш незваный гость. Я направился следом, словно зачарованный.

Очнулся я уже в полной темноте с жуткой головной болью и жаром, словно меня ошпарили кипятком с головы до ног. Метафорически, поскольку тело ощущалось как вполне целое. Только потом я открыл глаза. Меня не покидало странное ощущение. Я шёл по коридору, освещённом странными тройными лампами, с белым, красным и непонятным чёрным светом. А потом я резко оказался в подвале. Я попытался вглядеться особым образом в окружение, но ничего не вышло. Меня вело слишком сильно. Каким-то образом, я догадался, что меня окружает иллюзия.

Чуть впереди от меня образовался какой-то человек в черной мантии. Пытаясь вглядываться в иллюзию, я зацепился за него и произошло ещё что-то более странное. Я увидел юношу, остроухие ребята его веди сюда, говоря про какие-то книги. Мальчишка мне сразу понравился, довольно сильный колдун. А потом я почувствовал враждебность. В тот момент на меня свалились огромные и даже злые знания, многовековой опыт чужого мира. А также его намерения.

Что произошло дальше, я уже не осознавал. Словно это был не совсем я, а какой-то другой я, столь же мудрый и старый, как мой противник. Очнулся я держа в руках амулет с красным камнем, странно светящийся зелёными искрами.

Дверь в подвал открылась.

Вторая часть моего неожиданного путешествия началась самым премерзким образом. Было сыро, холодно, да и настроение большинства провожающих оставляло желать лучшего. Внешне это не проявлялось, но ощущалось. Судя по всему, только мною.

Пытаясь отвлечься от холода, который мы испытывали, Рейстлин наблюдал. И я, не имея ни малейшего представления, как с ним разделиться хоть как-нибудь, делал тоже самое.

Картина того, как могучий воин ведёт борьбу с несчастным злым осликом, могла бы быть очень забавной, если бы не одно но. Смерть Карамона, рейстлинова брата-близнеца от наших рук. То сознание, что получилось от резкого объединения, не знало его и избавилось от помехи с лёгкостью. Однако это было наваждение. Что-то вроде Книги огненных страниц, но менее масштабное и созданное как испытание. Именно поэтому я не испытывал особых угрызений совести. Плавали, знаем. В какой-то момент мы вновь разделились и практически перестали ощущать настроения друг-друга, но я явно понимал — на Рейстлина это событие возымело большое влияние. С момента разделения мы не разговаривали. Возможно, он будет меня ненавидеть, поэтому пока я не стал имитировать Безмолвную речь, хотя и был уверен, что сработает.

Вероятно, Рейстлин тоже ощущал моё присутствие, или догадывался. Это было довольно странно. Самое интересное, я вообще не помнил момента нашего знакомства. Какой-то эльф, дудка, всякие ужасы и, резко, объединение. Легко было догадаться, что это очередной обман, который предназначался не мне. Так что был шанс, что Рейстлин всё помнил правильно. Часто он смотрелся в зеркало, и я вместе с ним. Кто-то обмолвился, что ему двадцать один год, но из-за испытания он казался несколько старше. Только и осталась некоторая подростковая угловатость.

Сам по себе этот мальчишка чем-то напоминает сразу нескольких молодых людей младшего студенческого возраста из Ехо. Особенно тех, кого я знаю только по описаниям. Например, Шурфа. Себе на уме, с хитринкой, уже полагающий себя богом и даже лучше. Такие либо понимают всё сами, обретя призвание и уйдя в него с головой, либо их ждёт жёсткое падение. Что-то мне подсказывало, что лучше брать его под своё крыло сразу, пока юный маг не стал местной альтернативой Безумному Рыбнику или вообще Лойсо Пондохвы. А зачатки были, это точно. Причем, закрадывалась у меня подозрения, что так я помешаю чьим-то планам.

На эти мысли меня навели глаза. Проклятые глаза, которые хочется просто вырвать, но жалко. Сначала, когда я привыкал к отсутствию власти в теле, я был в ужасе. Мир разлагался, гнил и тлел, разваливался на глазах. Только потом мне объяснили, что это теперь наше проклятие. Видеть ход времени. Ускоренно. И сочувствовать всем. Так и хотелось сказать, что ага, бегу и тапки теряю плакать над каждой веточкой-деточкой. Очевидно же, что никто за такой подарок спасибо не скажет. В тот момент на нас смотрели как-то странно. Тогда пришлось быстро брать себя в руки. Зато узнал, что некоторые мои эмоций все же отражаются. Тоже неплохо.

Рейстлин быстро обрёл статус странного, обезумевшего после Испытания чародея. Соответственно, никто не хотел брать нас, его, в ученики. Но были и сочувствующие. Антимодес, что забавно, вполне модный мужик и вроде как бывший наставник, и Карамон. Было немного странно осознавать, что этот добродушный великан так легко простил брата. Но иногда я видел, как он обеспокоенно смотрит. Словно тоже понимает. Он понравился мне, хоть в любом другом случае не додумался бы завести с ним крепкой дружбы. Теперь приходится. Впрочем, именно я их и отпугивал иногда, когда по привычке не сдерживал виноватую улыбку, пока Рейстлин пытается грубить.

Был ещё Пар-Салиан. Странный тип со странными мотивами. Он то ли хочет этот мир разрушить к чертям посредством взращивания Тёмного Властелина, то ли спасти, неумело творя героя-мученика. К нам он благоразумно не спустился, но явно наблюдал. Рейстлин поднял взгляд. Да, скорее всего где-то в башне. Сидит в тепле и смотрит, словно не причастен ни к чему. Под кустами роз было посуше, но вскоре пришлось опять выходить под дождь. Всё было готово.

Мы шли, и также мимо проходили дни. Я практически всё это время вводил себя в состояние дрёмы, но заснуть до конца не выходило, тогда как по ночам я видел только чужие сны. Не то чтобы это было интересно — Рейстлин был парень беспокойный, и кошмары ему соответствовали. Из-за этого мне словно намылило глаза, даже когда парень занимался магией и исследованиями, я ничего не мог понять, часто просто просыпая такие моменты.

Хотелось с кем-нибудь поговорить. Пустить глупую шутку, для разрядки атмосферы, но это было невозможно. Рейстлин показался слишком серьёзным парнем, чтобы он спокойно реагировал на внезапно появившиеся глупые мысли. Хотелось также взять поводья и пуститься в бешеный голоп, мы реально медленно идём. Наверное, как среднестатистический амобилер не со мной за рулём. Или как спокойно идущая лошадь. Это и была спокойно идущая лошадь. Как бы я не любил животных, а они меня, чувствовал я себя сейчас крайне неуверенно. Будто вот-вот упаду. Как выяснилось позже, мои опасения подтвердились. Мы грохнулись в воду.

Дальше всё было как в тумане. Бесконечным сериалом шли лихорадочные кошмары вроде тех, что я когда-то видел у обезумевших сновидцев. Что при этом делал я сам? Вполне умело сохранял спокойствие и барахтался, вытягивая горе-плавца по возможности. Пару раз, судя по ощущениям, даже умер понарошку.

И потом мы встретились вновь. Это случилось на пустынных пляжах. Мы молча смотрели друг-другу в глаза, сидя у самой кромки воды. В тот момент я настолько выдохся, что даже не мог достать ничего из щели между мирами. Просто тупо глядел в светлые, но уж больно растерянные глаза. В тот момент почему-то вспомнил, как Сотофа — или всё-таки Махи? — говорили, что Джуффин был довольно мрачным в молодости. На мою усталую лыбу, Рейстлин не выдержал:

— Это смерть, сэр Макс?

— Нет. Это просто Пустынные Пляжи.

— Не такие уж и пустынные, — и кивает на песок. Там отчётливо видно следы босых ног одного высокого человека. Пожимаю плечами.

— У этого места обычно всего два посетителя. Теперь три.

— Так я жив?

— Вообще да, наверное, — торжественно разводу руками. — Нужно только проснуться.

Юноша поджал недовольно губы. Причину своего недовольства он скрывать не стал:

— Уже во второй раз вы меня спасаете. Это потому, что вы не можете существовать в этом мире?

Я искренне почесал репу. Надо ли пояснять, что до этого времени я вообще толком не задумывался над этим. Однако молодой маг мне явно не поверил. Ну, он не первый, кто считает мой раздолбайский характер напускным. Ответ нашёлся сам собой:

— И это тоже. Но не только. По какой-то причине у меня не получается вернуться домой. А ты выглядишь весьма перспективным магом. Если я смогу стать тебе чем-то вроде наставника, а тебе он нужен, я знаю, то на определенной степени могущества ты сможешь помочь мне в этом. Или просто отправить подальше в тонкие планы бытия, если надоем. Что, в прочем, одно и тоже.

— Ты демон? — неожиданно уточнил Рейстлин.

Я хотел было ответить, но не выдержал — заржал. Несколько безмолвных и безвольных дней сказались. Меня прорвало.

— Наверное, да. Уж больно часто меня за него принимают! Это было длинное приключение. Как положено, я очнулся в чем-то, как его? Круг призыва, во! Без магии, в одной скабе. Старый маг требовал бессмертие… Стоп, тебе это не должно быть интересно. Бессмертие — не то, что можно подарить, только найти и понять самому. Запомни на будущее. Как и то, что не все обязаны тебя любить, и судьба не всегда бывает благосклонна, каким бы великим ты бы себя не считал.

Рейстлин глубоко задумался, внимательно изучая меня взглядом. Молчали довольно долго, но я не торопил его, даже взгляд отвёл. Пусть думает, анализирует и видит, что я ему не враг.

— А что было дальше? Что тогда с тобой случилось?

Мальчишка тянет время. Или хочет вытянуть из меня больше. Да и не жалко.

— Ты не поймёшь. Тут с самого начала нужно. Я родился в мире Паука и до тридцати ничего не знал о других мирах…

Наша лихорадка тянулась вечность, но в реальности был только конец осени. На первую волну записи в какую-то армию мы опоздали. Я, естественно, возмутился и заявил, что не хочу воевать, но меня никто не спрашивал. Мы сразу обнаружили нестыковки: если в Ехо был в почёте откровенный выпендрёж с магией, то здесь это противоречило каким-то сводам правил. Так что битва была практически единственным нашим путём. Конклав Магов утвердился в моей голове как сборище зануд.

Климат в этом мире был не такой, как в Ехо. Рейстлин назвал его умеренным, но не я. Это было совсем не умеренно! С другой стороны, нас приютил старый друг братьев, Лемюэль. Он твёрдо заявил этим горе-приключенцам, чтобы те оставались у него столько, сколько потребуется. Скромный дядька наслаждался неожиданно появившейся у него компанией. Он и Рейстлин разделяли любовь к разного рода травам, и, когда юному магу стало лучше, они проводили вдвоём немало времени за ступкой и пестиком, составляя различные мази и перебирая всевозможные ингредиенты бальзамов. Казалось, ничто не заботит их, кроме наиболее верного рецепта избавления роз от тли или хризантем от паутинного клеща. Рейстлин чувствовал себя настолько уютно, что даже пытался шутить. А я практиковался в общении с внешним миром. Однажды Лемюэль это заметил.

— Рейстлин, ты в порядке?

— Что? — удивился юноша, не сразу понимая, что на лице у него довольно быстро сменяются странные гримасы. — Извините. После Испытания это часто происходит.

Лемюэль обеспокоенно посмотрел на нас. Рейстлин решил не пытаться перехватить инициативу и оставил на лице мою виноватую улыбку. Травника это не утешило. Собравшись с силами, он спросил, тихо и склонившись к юноше, будто их мог кто услышать:

— Ты знаешь, что о тебе говорят маги?

— Что я обезумел?

— Не совсем, — мужчина улыбнулся, словно успокаиваясь. — Антимодес боится, что ты одержим неизвестным демоном.

«И эти туда же!» — не сдерживаю комментарий я. Рейстлин имел весьма противный смех. Однако выкрутился.

— Глупости! Откуда на серьезно подготовленном и спланированном Испытании появится демону?

Лемюэля это заставило задуматься, и только потом он успокоился окончательно.

— Тогда прости за недоверие. Что мы там клали последним?..

Наконец я ощущал хоть какое-то спокойствие. Только чувство вины отравляло Рейстлина. Зря я, наверное, не рассказал ему о своей изменённой памяти.

Примечания:

Жалкая попытка писать от первого лица.

— Прикинуться… Кем? — от удивления Рейстлин произнес это вслух. Я не выдержал вздоха. Что непонятного-то?

— «Сейчас всё объясню!»

Подопечный меня поражал. Вроде бы он был и умным, и хитрым, а вот опыта явно не хватало. И его можно было понять: все, кто в той или иной мере применял эту тактику, были как минимум лет на сто старше, и то, с ностальгией вспоминали времена бурной молодости, когда сами были озлобленными юнцами. Да и что таить — сам таким был. И теперь настал момент, когда нужно донести эту простую истину до следующего поколения.

— «Прикинуться шлангом, как в анекдоте. Там змея прикинулась безвредным предметом, внешне похожем на неё. Не знаю, есть ли у вас шланги, но не важно. Знаешь, почему все любят твоего брата?»

— «Он добрый и сильный, » — не очень уверенно ответил Рейстлин, врезаясь лбом в какую-то корягу. То, зачем их в кусты послали, он сделал быстро, а сейчас имитировал бурную деятельность.

— «И это тоже. Но сам посуди, белые маги же тоже добрые. И иногда сильные. Им доверяют? Нет. Тут дело в другом. Ты заметил, что к тебе почти не было претензий в последнее время?»

Судя по всему, Рейстлин начал понимать. Но ещё сомневался

— «Всё считают меня сумасшедшим из-за тебя. Это разве не плохо?»

— «Нет, это не плохо. Во-первых, от тебя ждут меньше, плохого в том числе. Они не могут предположить, что в затуманенном безумием и набитом знаниями разуме появятся плохие мысли. Да и вообще, тебя окружают солдафоны. У них функции немного: поесть, выпить, набить морду, и от животных их отличают только вшитые команды командира. Нашего наставника, который не многим их лучше, они считают своим, а тебя считают хуже — у нас не вшиты команды. То, что ты псих, тебя оправдывает».

— «А во-вторых?»

— «Во-вторых, никого не удивят твои закидоны, если ты начнёшь… Погоди, тебе же нравится подтрунивать ближнего своего! А это может стать одним большим приколом. Все носят маски, Рейстлин. А самые бесячие дураки часто оказываются именно такими гениями. Те же кендеры. Далеко не тупые создания, но я удивляюсь, как никто не додумался это использовать. Понял?»

Ответом мне стало задумчивое молчание. Очень подозрительное. Как оказалось, не зря.

— Где я? — Рейстлин вбежал в лабораторию Хоркина, безумно озираясь. И наставнику: — Ты кто? Кто я?!

«Не настолько шлангом, дырку над тобой в небе, » — только и смог сказать я, сдерживая истерику.

Шокированный мастер Хоркин, человек простой и бывалый, идиотизм ситуации не осознал. Заместо этого Рейстлина огрели тяжёлым фолиантом и принялись отвечать на вопросы совершенно в армейском стиле. Разнообразие матерных выражений поражало. Я не сразу понял, что уже не сдерживаю смех. За что мы ещё раз получили по голове.

— А теперь быстро сам ответил на свои вопросы, Красный.

— Я Рейстлин Маджере, — покорно ответил маг, явно не желая вновь получить. — Я в замке Безумного Барона, вы мастер Хоркин. Я не знаю, что на меня нашло.

«А ты думал, это легко? Тут тоже надо думать» — хихикал я.

Но результат не заставил себя ждать. Мастер Хоркин принял притянутую за уши версию про «упал, ударился головой, сейчас отпустило», благо на лбу осталась небольшая царапина от недавнего падения, и отправил нас отдыхать от греха подальше.

Никогда не думал, что буду испытывать ностальгию по тому, что когда-то успешно избежал по состоянию здоровья. Каждый день ранний подъем, потом занятия, довольно успешные, потом добыча ингредиентов «отсюда и до обеда», дедовщина. Всё это подозрительно напоминало обычную армию, известную мне лишь по рассказам друзей из родного мира. Впрочем, это и была армия. Я слышал, что некоторых в ней распределяют на мирные или сидячие занятия, а затем те смотрят и ржут над остальными, что тренируются под вопли командира. Интересно, это совпадение или я тогда, не зная особенностей силы Вершителей, позавидовал неудачно?

Дни летели с неприемлемой скоростью. Сказывалось однообразие. В отличие от Рейстлина, я ухитрялся пропускать всё самое интересное. В моём положении это было понятно — практически не контролируя тела я оставался только зрителем, невольным свидетелем чужих маленьких и больших побед.

Рейстлина можно было назвать счастливцем. Строгий режим явно шёл ему на пользу, как и радость от любой мелочи, подтверждающей его достоинство. Вообще, если посмотреть с земли, с самооценкой у него была беда. Зависть, неверие, желание идти в бой, грызть глотки, всё, чтобы показать своё превосходство. Даже удивительно, что он ещё не прикончил собственного брата, чей вид его только раззадоривал.

Меня самого перспектива погибнуть в бою, на что явно нарывался Рейстлин, совершенно не радовала. Я постоянно пытался сбавить пыл юноши, напоминая, что жить он только начал, а впереди у него ещё много дел, я в том числе. Впрочем, это было редкостью, и часто, когда всё переходило к делу, он и сам прекрасно со всем справлялся, как в случае с книгой-ловушкой.

— «Я бы ни за что не догадался», — честно признался ему после всех заслуженных почестей со стороны вышестоящих чинов.

Как и ожидалось, что-то в этот момент рухнуло. Не в физическом плане, а в сознании. Однако Рейстлин быстро собрался.

— «Почему ты так думаешь? Ты не кажешься таким глупцом, как Хоркин».

— «Потому что я доверяю книжкам и не обращаю внимание на красоту вещей. Конечно, зная, что это занудный учебник, я бы даже не притронулся, забыл бы на полке, где он был бы элементом декора. Вместе со всеми наградами и безделицами, про которые я тоже забыл».

Тогда юный маг промолчал. Возможно, он так разочаровался во мне. Не общались после этого мы довольно долго. Возможности не было. Каким-то образом он словно закрылся, оставив меня прозябать со скуки на задворках. Однако, безрадостным существование после этого не стало. Безмолвная речь продолжала работать не только с Рейстлином, хотя я и затрачивал на неё гораздо больше сил.

Первой и последней жертвой был дорогой наставник. Невнятные бессмысленные мысли здорово выбивали его из колеи. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день я не заметил, что песня про мокрую ворону ему привязалась. На этом эксперименты с ним я свернул, от греха подальше. Возможность взрастить нового апокалиптического маньяка напрочь отбила желание сводить с ума окружающих.

Барьер между мной и Рейстлином спадал постепенно. Сначала он начал ощущать меня, постоянно оглядываясь по сторонам. Затем, когда началось то, ради чего нас сюда и отправили, поход, я вернул контроль над эмоциями. Не то, чтобы я их контролировал, но несколько выговоров за скучающее лицо и ошарашенный взгляд после моего озарения говорили о своём.

— «Вернулся?» — спросил первым делом наедине с шизофренией в моём лице, отъехав подальше.

— «Я здесь был всё время. Молодец, барьер ставить ты уже умеешь».

— «То есть, я могу контролировать твоё влияние на меня?»

Его вопрос мне совершенно не понравился, из его горла вырвался судорожный вздох.

— «Я на тебя не влияю. Не контролирую, не принуждаю ни к чему. Будь моя воля, ты бы не на войну шёл, а наглел в Вайорете или как его… Короче, настаивал на продолжении обучения не в полевых условиях, — выдержав паузу, я продолжил. — Я мог бы, поверь, подчинить тебя полностью. Но не хочу. Я просто хочу не умереть и вернуться домой. Тебя бросать будет не очень хорошо, но…»

— «Я понял, спасибо. Можешь меня не запугивать, — Безмолвная речь не передаёт интонации, но эти слова явно отдавали холодком. — Ты такой же человек, как и все. Это не объясняет, почему тебя развоплотило в этом мире, но подтверждает твои слова. Будем считать, что я смирился».

Мальчик вырос в моих глазах слишком быстро. Из потерянного ребенка, которому можно помочь, в нечто такое же строгое, как знакомая мне Истина на Королевской службе, но совершенно другое.

— «Я тоже, Рейстлин Маджере. Наверное, с этого момента уже можно возвращаться к прошлой манере общения?»

Он опустил голову, и разочарование нахлынуло на меня с новой силой. Сначала я растерялся, но потом проснулась совесть. Окружающие ведь тоже именно терпят его дурной нрав. Непонятно почему, во мне проснулась какая-то злость. Она задела те струны, которые ощущал Рейстлин.

— «Так, а теперь послушай! Я встречал разных людей, и ещё ни один властный зануда, имея хотя бы одну извилину, не был мне противен. Как два умных взрослых человека, объединенные обстоятельствами, давай будем доверять друг-другу».

— «Ты так говоришь, будто я не чувствую, что тебе нужен только результат!»

Такой ответ стал для меня неожиданностью. Ещё никогда мне не предъявляли претензии за неискренность. Для меня все было как обычно, от чистого сердца. Именно в такие моменты мне верили больше всего. Да, он со мной связан, теперь понятно, что в обе стороны. Но ведь более сильные маги не станут врать? Злость стала сильнее.

— «Не значит ли это, что даже в сердцах я тебя не брошу, пока не получу своё? Пока ты не обретёшь столько силы, что сможешь и сам покинуть этот мир? Тебе тогда будет уже всё равно, искренен ли я. Или тебе важны только щенячьи восторги, не подтвержденные делом?»

Рейстлин крепко задумался. Убедить его у меня не удалось, это явно ощущалось. Однако разочарования больше не было. Он неосознанно прикусил губу — я очень надеялся, что не убил его веру в какие-либо чувства. Однако мои опасения не оправдались:

— «Не со всем соглашусь, но мы в одной лодке. Не будем лишний раз ссориться. Мир?»

— «Мир, мир. За дорогой смотри».

Ближайшие годы обещали быть весёлыми.

Ночное небо в этом мире было прекрасно, бесспорно. Как и во всех других мирах, оно отличалось: три луны, символы и боги местной магии, самый свет которой ещё так далёк, яркие созвездия богов и туман мелких, ничего не значащих для обывателей светил. По правое плечо потрескивал костёр и доносился уверенный храп Карамона. Рамкой обрамляли картину неба чёрные кроны деревьев, слегка подсвеченные огнём. Земля была твёрдой, но теперь, с опытом, это тоже было хорошо. Погода теплая, Рейстлин привык спать на открытом воздухе, несмотря на болезненность. Обычно этот опыт передавался и Максу, который часто немного капризничал.

Не то чтобы эти капризы были без повода.

«Кендеры похожи на детей. Детей младшего школьного возраста».

Рейстлин восхищался этим магом. Казалось, чаша его терпения давно прохудилась и не могла наполниться как следует. Сколько бы не горело в их общем сердце раздражение, сэр Макс упорно не признавался в том, что не любит детей и кендеров. Просто принципиально притворялся, что всё в порядке. Его подопечный же решил спасти их обоих и, не вытерпев, вяло поднялся, взял посох и подошёл к прицепившемуся к ним с братом как репей представителю этого народа. Гудение рожка прекратилось.

— Привет, Рейстлин! — усмехнулся кендер.

— Ирвин, — тихо сказал маг, — я пытаюсь заснуть.

«Ты чудо, Рейстлин!» — тепло отозвался Макс.

— Ты конечно прав, Рейстлин. — ответил кендер. — Уже полночь.

— Но я не могу спать, Ирвин, из-за шума.

— Какой шум? — кендер с интересом осмотрев кругом стоянку.

Рейстлин демонстративно взял рожок, который держал Ирвин, и торжественно поднес его к самому носу кендера.

— О, — кротко сказал Ирвин. — Этот шум.

Рейстлин затолкал рожок в рукава своих одежд и повернувшись, направился к своей постели.

«Просто так он не отвяжется, » — мудро заметил Макс и тут же прилетело подтверждение.

— Я могу сыграть для тебя колыбельную, — предложил Ирвин, вскакивая на ноги и понесшись вслед за магом. — Если ты отдашь назад мой рожок. Или могу просто спеть для тебя.

Рейстлин обернулся и уставился на кендера. Свет от костра мерцал на песочных часах в его глазах.

— Или может не надо, — сказал Ирвин, немного притихнув. Но кендер никогда не оставался тихим долго. — Здесь действительно скучно, — добавил он, не отставая от мага. — Я думал ночью будет забавно, как было раньше, я ожидал, что кто-нибудь выпрыгнет из леса и нападет на нас, потому что Карамон сказал, что из-за этого мы и должны дежурить ночью, но никто не выскочил и не напал на нас, и это действительно становиться скучным.

— Дулак, — шепнул Рейстлин. Как всегда, в горле запершил потерявшийся смешок. Видимо, что-то в произношении сэра Макса напрягает, Рейстлин не хотел вдаваться в подробности. Свет от навершия замерцал и померк. Маг опустился на свою постель, уставшие ноги едва держали его, глаза закрылись сами собой.

Кендер хотел было сказать ещё что-то и он уже было подошёл к магу, но резко остановился. «Зачем я подумал себе «привет»?»

«Потому что это был не ты, Ирвинг»

— Я Ирвин!

«Тихо. Ты разбудишь Рейстлина. Он уже спит»

— Ты кто? — природное любопытство кендера приобрело что-то вроде обычного опасения, но тут же сменилось радостью.

«Я — волшебная тень Рейстлина и питаюсь кровью невинных младенцев, но он кормит меня мясом убитых врагов»

— А?..

«А за молчание я расскажу тебе сказку. Даже не одну. Идёт? Только с этого момента больше ни одного слова, пока я не закончу».

Ирвин чуть было опять не затараторил, но быстро спохватился. Ему на самом деле было скучно, а что в таком случае может быть лучше хорошей истории. Он уселся на своё место и с готовностью прислушался. Его не пугали слова демона. В конце концов, он же не враг Рейстлина?

«Знаешь ли ты, кто такие динозавры?»

Он не знал, и от этого ему было ещё интереснее.

Ночь шла, приближаясь к раннему утру. Макс рассказал ему про динозаврика, который не захотел вымирать, плавно перешёл к импровизированным пересказам моментов своей и не только жизни. Так он поведал Ирвину про страшное чудище, которое создал один маг, приютил другой, а добрая ведьма превратила в прекрасную принцессу. Про кошку, которая стала человеком. Про человека без имени и безумца, ставшего Верховным Магом.

Максу было тяжело так долго использовать безмолвную речь. Он часто прерывался, прося молча подождать. Иногда ему казалось, что он сидит рядом со спящим Рейстлином и видит внимающего кендера, зачарованно глядящего перед собой. Под конец истории, когда силы уже кончались и хотелось уснуть вместе с подопечным, это видение было яснее всего. Уставший разум уже мало что соображал. Он протянул руку, чтобы убрать с лица Рейстлина грифельные волосы. Ожидаемо, у него это не вышло, однако юный маг поморщился и как будто попытался схватить Макса за руку. Не поверив своим глазам, тот положил руку ему на плечо. Тот заёрзал сильнее. Не став дальше допытываться до спящего, Макс подскочил и подошёл к Ирвину, помахал рукой перед самым его носом и разочарованно вернулся на место. Не успел он снова сесть, как на него уставились жёлтые глаза мага, и наваждение исчезло.

«Я видел тебя! На секунду, но видел»

«А я смотрю на то место, где только что сидел»

Теперь вновь неразделимые, они покосились на убаюканого сказками кендера, и притворились, что просто заёрзали во сне. Карамон, судя по всему, тоже просыпался.

«Мы слились уже после того, как ты проснулся?»

«У тебя мягкие руки. Почти женские»

«Будто я не знаю. Ну, развиваем наше открытие?»

«Куда я денусь».

В предрассветный час начало холодать. Брат Рейстлина грузно ушел за хворостом, а сам он, как только брат скрылся в лесу, нащупал посох и тоже поднялся, зябко кутаясь.

«Разыграем? Он храпел, имею право. Ещё и кендера поставил в дозор»

Макс закатил глаза. Стоило ему один раз напомнить про «подтрунивать ближнего», как Рейстлин повадился воплощать. Впрочем, противиться этому он не видел смысла. Иллюзия спящего мага выглядела достаточно естественной.

Вдруг они вздрогнули. Рейстлин непонимающе перехватил посох и отбежал в сторону, вновь шепча заклинание. Макс привык доверять своей интуиции, а Рейстлин ему. Иногда он хотел сказать, что мол «я же говорил». Однако в этот раз он просто услышал подозрительные шорохи, шаги, явно не принадлежащие Карамону.

Скрывшись за иллюзией и глядя, как его копию протыкают мечом, Рейстлин смирился с тем, что без проблем их приключения пройти просто не могут. Макс пожелал, чтобы это было единственным опасным и несанкционированным поворотом, не зная, как мир поймет его желание.

Рейстлин стоял посередине крохотного помещения. Он одним щелчком пальцев разжёг светильник, укрепленный на переборке, и в свете огонька свечи его лицо постоянно менялось, становясь то старше, то вновь моложе, глаза полыхали жёлтым пламенем. Он держал в руках Око Дракона, добытое спутниками в Сильванести. Танис видел, что оно росло и достигало уже размеров детского мячика. Многоцветный туман клубился внутри. У Таниса закружилась голова. Он поспешно отвел взгляд.

Карамон проскочил мимо Таниса и тоже встал перед магом. Лицо у великана было белое — ни дать ни взять как в том памятном сне, когда Танису довелось увидеть его мертвое тело.

В другой руке он держал уже знакомый кристалл. Небольшая подвеска, чудом не утерянная за столько лет. Она едва заметно блестела странным, дурманящим светом, и это вроде даже роднило её с Оком. Рейстлин что-то злобно шептал, словно ведя с кем-то спор. Танис шагнул было вперед, но волшебник тотчас вскинул глаза и заговорил. Эхом откликнулись и другие голоса.

— Ты так долго этого ждал, Танис.

— Что ты делаешь?..

— Спасаюсь от неминуемой смерти, — равнодушно пожал плечами маг. — А что еще я должен делать, по-твоему?

— Как же ты намерен спастись? — спросил Танис, чувствуя, как под взглядом золотых глаз по всему телу расползается ледяной холод. В зрачках колдуна он видел борьбу, но не с артефактом.

— Разве не очевидно? Я маг или нет? Всё просто, — он грустно улыбнулся. Вдруг его лицо исказилось, а голос словно сорвался. — «Хотя твой чахлый разум, всего вероятнее, бессилен это постичь. Видишь ли, я обрел способность высвобождать энергию плотского тела, в котором заключен ныне мой дух. Я намерен превратиться в чистую энергию…» Стану светом, силой. Правда, что тут сложного?

Танис только покачал головой. Рейстлин был прав — его разум действительно отказывался воспринимать подобное. Как и резкое изменение в нём. Тем не менее, в сердце шевельнулась надежда:

— Может ли Око сотворить это со всеми нами?

— Танис, я пока не всесилен, — будучи вновь собой, ответил он. — Возможно, если бы я этого хотел, у меня был бы шанс. Но смысл? Ты всегда подозревал меня в предательстве, безосновательно. Так ты предал меня. А я только решил оправдать твои надежды. «Это ты заварил кровавую кашу, Полуэльф. Тебе и расхлебывать.»

Ярость охватила Таниса, уничтожив страх:

— Ну хоть брата-то ты…

То, что произошло в следующий миг, напомнило Танису тот момент, когда Рейстлин говорил голосами мертвых. Он закричал, а из его горла вырвалось целых три голоса.

— Я не он! Очередная нить паутины! Прочь! Магистры!.. Прости, уйди.

Отчаяние и гнев едва не помрачили сознание Таниса. Ему не было дела до голосов. Он должен был заставить Рейстлина прислушаться к доводам разума! Они должны были все вместе как-то использовать эту странную магию и спастись! Как ни слабо разбирался Танис в колдовстве, он знал: прямо сейчас произносить заклинание Рейстлин не станет. Попросту не отважится. Ему без остатка понадобится вся его сила, чтобы удержать Око в повиновении. Танис шагнул вперед… Неожиданный блеск серебра заставил его замереть. В руке мага возник небольшой кинжал, который он скрытно носил в особых ножнах повыше запястья. Танис остановился, глядя ему в глаза.

— Ладно, — сказал он, тяжело переводя дух. — Меня ты, вероятно, убьешь не задумываясь. Но брата своего ты вряд ли тронешь. Останови его, Карамон!

Карамон двинулся к близнецу, но Рейстлин лишь предупреждающе поднял серебристый Кинжал.

— Не надо, братец, — сказал он тихо. — Лучше не подходи. В прошлый раз это не помогло.

Карамон заколебался…

— Вперед! — твердо велел Танис. — Я не верю, чтобы он ударил тебя!

— Зря. Карамон, говори уже.

— О чем это он? — требовательно спросил Танис. Если только Рейстлина удастся хоть ненадолго отвлечь… Он прыгнет…

Карамон побелел еще больше.

— В Башне Высшего Волшебства… — Пробормотал он, запинаясь. — Но ведь нам… Нам запретили рассказывать! Пар-Салиан…

— Какая теперь разница! — перебил Рейстлин замогильными голосами. — На пороге смерти принято говорить правду, а если повезёт, то никто и не узнает. Да и какой смысл ждать. Я сам расскажу.

Рейстлин умолк, тяжело переводя дух. Потом заговорил снова; третий голос, взрослый и какой-то добрый, мягкий, с лёгкой хрипотцой. Танис по-прежнему пропускал половину мимо ушей, сам же мало-помалу придвигался к магу все ближе, подбираясь для стремительного прыжка… Но голос было слышно. Словно голос рассказчика или барда, откровения на пороге смерти стало сказкой перед сном.

— Последний этап испытания. Я думал, всё окончено, можно лишь идти наверх. Но тут появился некто, кто обещал помочь. Но он мешал. Я убил его, поддавшись мимолетному порыву, я сожалел об этом даже немного, — он улыбнулся. — Только потом я понял, что это был Карамон Маджере. Вернее, наваждение. Испытание на сдержанность? Не знаю. Но они не учли моё состояние. Наше с Рэй… Не важно. Карамон, ты ведь догадывался?

Великан, всё ещё бледный, кивнул. Он выглядел так, словно самые страшные опасения оправдались.

— Я видел, как ты меня убил, — с болью процедил Карамон. — Они заставили смотреть, но они не видели… Рейстлин словно сошёл с ума. Кто бы ты ни был, ты пытался ему помочь. И сейчас. Но… Кто ты?

Танис замер на месте. Он переводил взгляд с одного на другого. Разум отказывался воспринимать происходившее. Человек попросту неспособен на такое. Значит ли?..

— Хороший вопрос, — юноша сжал кристалл в руке. — Моё имя ничего не скажет вам. Я простой путешественник, совершенно случайно попавший в неприятности и получивший помощь. С моей стороны, я помогаю ему. И этого достаточно. Ему больше никто не нужен.

С каждым словом неизвестный словно старел. Каждый вздох, казалось, давался ему всё сложнее. Но тут голоса вновь разбились. Они не звучали уже общим хором — каждый говорил своё.

— Никто не остановит меня (нас). Прощай (Удачи), — и последнее слово было отдано Рейстлину. — Брат.

Обеими ладонями маг обхватил Око и поднес его к пламени свечи. Цветной туман заклубился в неистовой пляске и ослепительно полыхнул. Плотная аура силы окутала мага… Танис все-таки преодолел страх и сделал последнюю отчаянную попытку остановить Рейстлина. Он напрягся всем телом… И так и не сумел сдвинуться с места. Он слышал, как Рейстлин выпевал слова заклинания. Ослепительный свет внутри Ока разгорался все ярче. Танис вскинул руки к глазам, но свет легко проникал сквозь тело и плотно зажмуренные веки, пронзая мозг. Боль становилась невыносимой. Танис отшатнулся к двери и услышал где-то рядом мучительный вскрик Карамона. Потом на пол со стуком рухнуло тяжелое тело…

Внезапно все кончилось. В каюте стало темно. Танис нерешительно оторвал от лица руки… Какое-то время он ничего не видел, лишь послесвечение гигантского раскаленного шара медленно остывало в мозгу. Потом его зрение приспособилось к холодной, сырой темноте. Потухшая свеча шипела, капли растопленного воска падали на пол. А на полу неподвижно лежал Карамон. Глаза воителя были широко открыты и смотрели во тьму отсутствующим взглядом.

Рейстлин исчез.

* * *

«Я умер» — подумал Рейстлин, глядя на своё тело со стороны. Или оно уже было не его? Казалось, в конвульсиях бился совершенно другой человек. В чистой, выбеленный келье он был совершенно чужой, инородный. Маг не помнил, как здесь оказался. Возможно, это было из-за перемещения. Он не знал.

Облик его души остался точно таким, каким и был в день Испытания. Худой мальчишка в сером балахоне с голубыми глазами. Слишком слабый, чтобы что-то предпринять. Эта мысль заставила его испытывать клокочущую ярость, что его немного отвлекло от мрачных мыслей. Бесплотный призрак отвернулся от своего тела и стал прохаживаться по комнате. Неожиданно для себя, он ощутил одиночество.

Несмотря на свои слова о туманности воспоминаний об испытании, он помнил всё. Другое дело, он ясно осознавал, что эти воспоминания ему не принадлежат. Они просто чужие, если можно назвать того, кто уже несколько лет был фактически им.

Макс. Странное существо, пришедшее из другого мира. Он утверждает, что является человеком. Но люди не живут в подсознании и не видят в темноте как эльфы. Когда Рейстлин предположил, что Макс является демоном, тот только рассмеялся. Больше этот вопрос не поднимали. Да и не нужно было.

Он с первого дня отрабатывал сожительство, как сам выражался. Учил Рейстлина своим странным заклинаниям и техникам. Иногда он просто исчезал, оправдывая себя тем, что исследовал местную тонкую материю. К Маджере он относился как добрый, но ненавязчивый дядюшка. Единственное, что мага хоть немного раздражало — некоторое подхалимство. Иногда ему казалось, что Макс завышает свои представления и ожидания от Рейстлина. Могучее существо само встало на ступеньку ниже, шутя про слуг и господ. Было очевидно, что ему просто выгодно подпирать мага, чтобы тот становился сильнее. Также как и рассказывать истории о других мирах, чтобы у него рождалось желание добраться до них. И нельзя сказать, что это всё не давало свои плоды. Макс дал ему задачу, которую Рейстлин был рад решить. Был. Будет ли ещё возможность?

— Ну и липучий тип нам попался. Дырку над нами в небе, где это мы?!

Мужчина невесомо опустился напротив своего подопечного, строя из себя простака. Иногда Рейстлин замечал неестественность и хрупкость этой маски, иногда даже подражая ей против воли.

— Мы в библиотеке, — Рейстлин нахмурился. — Великой библиотеке. Око говорило, что здесь в книгах сокрыты секреты магов древности.

— И тут Древние Магистры, — Макс картинно положил руку на сердце. — Сразу говорю — мы оба ослабли после перемещения, пока обойдёшься без магии. На меня не рассчитывайте, я ещё успел побороться за нашу свободу. Фиста-ла-ла знатно покапал мне на мозги. Одно хорошо, мы живы и он с нами ненадолго. Он сделает ещё попытку захвата власти, а пока он откупился…

— Стоит ему понять, что я ослаб, оно поглотит меня… нас! — - Рейстлин не выдержал монолога Макса и вскочил. — Книги — наш последний шанс!

Тут он замолчал. Вдох на шесть, пауза, выдох. Предчувствие охватило его. Он посмотрел наставнику в глаза.

— Я помню Шторм. Как говорил с Оком. Но остальное, — медленный вдох. — Где все?

Бессознательное тело беспокойно застонало. И Рейстлин, и Макс сейчас спали и видели во сне свой разговор, тогда как тело принадлежало им обоим. Как бы юный маг Чёрной Ложи не пытался сдержать эмоции, всё отразилось на их общем лице. Макс нахмурился и чётко ответил. Это прозвучало как приказ.

— Они выживут. Они останутся в добром здравии, целые и невредимые, в этом мире и никаком другом. На то моя воля.

Рейстлин не поверил ему. Бессильно упав на колени, он ничего не видел перед собой, отдаваясь своим мыслям. Он ругал себя за то, что стал слишком слабым и привязчивым. Слишком мягким. Маг, особенно чёрный, не должен быть таким. Макс утратил надежду докричаться, поэтому его голос четко зазвучал в его голове:

«Отпусти. Вот увидишь, судьба та ещё интриганка. Тебе нужно, нет… необходимо научиться подчинять Око.»

Рейстлин стал думать о своем брате.

Устало смежив веки, Рейстлин вообразил Карамона сидящим подле него. Почти наяву ощутил он прикосновение сильных рук, готовых приподнять и усадить его, чтобы легче дышалось. Он ощущал знакомый запах пота, кожи и стали — запах брата. Карамон позаботится о нем. Карамон не даст ему умереть.

Нет, подумал он сонно. Карамон сам теперь мертв. Карамон и остальные глупцы. Все они умерли. Придется мне самому о себе позаботиться. В конце концов, есть Макс. Максу не выгодна его смерть и забвение. Они связаны далеко не взаимной жалостью. Они — одно целое, ученик и учитель, кровь и тень. Ещё он говорил о запасном генераторе и глючащей резервной памяти, но каким бы умным мальчишка ни был, он этого не понимал. Они остались, значит, они выживут. Рейстлин поднял голову. Хитрая, любопытная лисья рожа, мужчина был доволен результатом.

— Успокоился? — утвердительный кивок. — Хорошо. А теперь поспи как человек, нам ещё многое предстоит сделать. Астинуса повидать. Книги разобрать. Это оставлю тебе, я простой палач и ночной кошмар на королевской службе. Тут я тебе не помощник. Вот если бы на моем месте был …

Кто мог быть на месте Макса Рейстлин не услышал, уже ощущая на себе тяжесть простынь и подушку над головой. Всё потом. Сейчас можно и поспать, набраться сил. Всё таки, как обидно, что такие фокусы со сном не дают отдыха телу. «Это же сколько ему приходилось спать?..» — подумал он, проваливаясь во тьму.

Примечания:

До сих пор жду мнения об это кроссовере. Но пока всё туманно.

Эстеты, коим случалось в тот час проходить мимо дверей библиотеки, испуганно переглядывались, слыша грохот, шум и дикие крики. Зато когда начали раздаваться раскаты грома и злобный смех, они начали паниковать.

Встревоженные члены Ордена собрались перед дверью. Кто-то попробовал повернуть ручку, но дверь оказалась заперта изнутри. В следующий миг все шарахнулись прочь: из-под двери полыхнула мертвенно-зеленая вспышка. Послышался удар и шелест страниц. Опять всё затихло.

— «…три, четыре, пять, шесть, па-ауза. Теперь на шесть ме-едленно выдыхай.»

— Да какой там! — уже более адекватно взвыл Рейстлин. — Мог бы и помочь!

— «Извините, я простой варвар с границ, грамоте не обучен, чтению не обучен. Только убивать умею, да дрыхнуть целыми днями. Смилуйтесь!»

— Арррр!

Макс и правда не мог толком выучить общий или даже солманийский языки. По его утверждению, в его мире не было особого деления на языки, как и нужды учить их. Однако оставался вопрос, как он понимает Рейстлина и остальных.

— Ключ, ключ, да что же за ключ! — яростно завывал маг, не замечая, как Макс что-то колдовал на территории его сознания, явно угрожая.

Вдруг боль разрядом пробила его тело. Рейстлин закричал. Тонкий плачущий вой рвался из его горла, пока не захлебнулся в приступе кашля. Рейстлин рухнул на стол, рассыпав по полу книги. Потом снова закричал, царапая скрюченными пальцами воздух. Из последних сил он поднялся. Боль исчезла так же быстро, как и пришла. За дверью перепуганные эстеты кинулись бежать, отчаянно призывая Астинуса.

— «Зато у меня появляется идея. Но я не уверен пока, " — жизнерадостно заключил Макс, галлюцинацией материализуясь в библиотеке. На лице его явно было написано недовольство. — «Надо как-то сделать так, чтобы мои заклинания можно было использовать тебе…»

Заскрипела дверь и Рейстлин обернулся.

Свет алой и серебряной лун вливался внутрь сквозь маленькие оконца. Аккуратные ряды полок, хранивших многие тысячи книг, терялись в темноте. Ниши для свитков усеивали стены, как соты. Луны освещали заваленный бумагами стол. Посредине его стояла оплывшая свечка, рядом лежала книга заклинаний в полночно-синей обложке, с белыми, как кость, пергаментными страницами. Другие книги валялись на полу.

Войдя и оглядевшись кругом, Астинус недовольно нахмурился. Некоторые книги были порваны, но в целом все было не так страшно, как предполагалось. Рейстлин Маджере глядел недоверчиво, но спокойно, словно ничего не произошло. Однако летописец ощущал и другой, доброжелательно-любопытный взгляд. Его Астинус заметил ещё тогда, в келье. Кем бы ни был этот второй, он не настроен враждебно ни к книгам, ни к самому историку.

Астинус закрыл и тщательно запер за собой дверь. Потом, перешагивая через разбросанные бумаги, подошел к юноше. Он ничего не сказал, и маг промолчал в ответ, придирчиво разглядывая. Неловкая пауза затянулась.

— Итак, ты не нашел того, что искал? — холодно глядя на юношу, спросил Астинус.

— Ключ! — Он несколько разочарованно опустил голову. — Спустя столько лет никто, наверное, и не узнает, где он, что из себя представляет. Никто даже не смог записать этого толком, дырку над ними в небе!

Вдруг он возмущённо развернулся и шикнул на кого-то. Воздух словно передёрнуло, но как-то странно, словно беззвучным смехом. Однако замечание, судя по всему, юноша принял и старательно засопел.

— Стало быть, тебе здесь более ничего не нужно? — промолвил Астинус, делая выводы.

— Есть ещё вопрос, — Рейстлин замотал головой. — Но, скорее всего, он касается лично вас.

— Вы когда-нибудь слышали о мире Стержня?

Историк на мгновение утратил свою холодность, нахмурившись. Что-то это название говорило ему. Однако третий, устами Рейстлина, продолжал говорить, перебирая возможные ассоциации, не теряя надежду:

— Магистры, Ехо, Ордена. Может, Лойсо Пандохва?

— Замолчи, — мужчина наконец остановил его. — В истории Кринна мелькало существо с таким именем. Он пришёл к нам в виде зелёного ветра. Как и ты, он не мог сразу покинуть мир. Он нёс разрушения, смерти, вселялся в тела людей, но те быстро сходили с ума и убивали себя.

— Как это на него похоже! Извините.

Лицо мага потеплело и он улыбнулся воспоминаниям. Теперь оно более подходило ему по возрасту.

— Тем не менее, он совершил и немало добрых дел: помогая армиям света или выручая одиноких путников. Он часто оказывался в больших городах, но не причинял им никакого вреда. Он был на стороне равновесия практически всё время своего пребывания на Кринне. Только в последние годы он пришёл ко тьме. Он заключил сделку с могущественным тёмным волшебником. Не думаю, что детали вам что-либо скажут. Возможность покинуть этот мир, а платой стал секрет бессмертия тела. Ни один не выполнил условий до конца: Лойсо Пондохва сбежал во время одного ритуала, проводимого его учениками, оставив умирать мага, прожившего уже свыше человеческого срока.

Историк умолчал о многом. Ему почему-то казалось, что эта сущность, которая так хорошо знает о своем собрате, не несёт такой опасности. Но даже когда он закончил рассказ и умиление с пониманием не исчезли с лица, он насторожился. Значит ли всё это, что они на одной стороне? От этого следует ждать тех же действий? Астинус этого не знал. Единственное, что было очевидно — этот уже не будет ломать равновесие от скуки. Пока.

— Это многое объясняет, — опять вставил юноша. — Если уж Лойсо докатился до исполнений желаний. Не важно. Он сам говорил, что я легко привязываюсь. Нарушать своё слово я не намерен. Я знаю, что делать.

В золотых глазах мелькнуло торжество и понимание — Рейстлин вновь обрёл над собой власть. Он сразу же, с некоей бестолковой уверенностью потянулся к неприметному кошелю на поясе и достал Око.

— Мёртвые останутся мёртвыми, но уйдут не напрасно и не в пустую.

Юноша хотел было сказать ещё что-то, но не успел. Всё началось и он не мог этого остановить. Да и не хотел, прямо говоря. Левая рука поднялась словно сама.

Они окончательно оставили сознание. Рано поседевшая голова безжизненно мотнулась, глаза с их проклятым зрением — закрылись. Рука, державшая Око, обмякла. Но пальцы не разжались, удерживая хрустальный шарик судорожной хваткой, которую не могла бы ослабить и смерть. Рейстлин неподвижно лежал на усыпанном бумагами полу великой библиотеки…

Несколько долгих мгновений Астинус смотрел на распростертое тело, залитое багровым светом двух лун. Потом, опустив голову, историк вышел из библиотеки, и, когда он закрывал и запирал за собой дверь, руки его зримо дрожали.

Он вернулся в свой кабинет и много часов просидел неподвижно, слепо глядя во тьму…

Примечания:

Работа потихоньку воскресает, возможно появится сюжет не из канона. Возможно, но не уверен.

— «… Не спеши. Ну покрасишь ты эту мантию в чёрный, и что? Юридически ты ещё Алый. Или у вас не так?»

— Не спросив «юридичсески», как ты сказал, я вообще стану ренегатом.

— «Мятежным Магистром, — перевёл Макс, как бы пробуя новый статус. — Нет, ты ещё раз подумай. А лучше нагло заявись в Конклав, нагло заяви о смене цвета и вали, пока никто не очнулся. Наверняка, после такого они не будут иметь права гнать на тебя».

Рейстлин замотал головой. В мире Макса цвет мантии, или лоохи, практически не имел никакого смысла. Судя по его рассказам, там вообще мало что имело смысл. Ритуалы не работают без искренней веры, разные традиции мирно сосуществуют, чтобы творить заклинания не нужны ингредиенты, даже сами слова заклинания не всегда нужны. Всё легко, просто и с достатком. Даже немного скучно. Рейстлину же это не мешало полюбить этот мир просто так, без причины. Наверное, там более безопасно, более справедливо: маг — колдуй на здоровье, не маг — не колдуй, делай что хочешь. Иногда, когда воспоминания Макса смешивались с его собственными, он тосковал ещё по одной вещи — безразличию мира Стержня. Каждый из его жителей имел свою опору, свой стержень, делал то, что нужно ему одному, и редко кто указывает, что правильно, что нет. В том мире нет толком ни богов, ни жрецов, традиции скорее смешны, чем обременяющи. Идеально для такого «карьериста», как шутил демон.

Однако такие различия менталитета резко сказывались. Макс и его истории казались Рейстлину глупыми и детскими. Но, при этом, довольно забавными и милыми. Он с лёгкостью мог представить Ехо, даже когда не помнил жизнь иномирца. Невысокие массивные дома, чистые пестрые мостовые, улочки с глупыми названиями и такие же тихие трактиры. И площади. Пустые, поскольку все работают и не интересуются чем-то им не нужным!

— Бездельники! — не в первый раз вскрикнул маг, едва не попав под телегу. Призрак-галлюцинация смотрел на это всё совиными глазами.

— «Надо было оставить мантию на себе. Или нацепить бубенцы. Или говори погромче».

— Куда громче-то!

Если бы на нем были красные одежды, отмечавшие его ранг мага, все жители Палантаса старались бы избежать встречи с ним, поспешно расступаясь и разглядывая, но лишь краем глаза. Но одетый в простую серую мантию эстетика из Великой Библиотеки Палантаса, Рейстлин оказался запертым в самом центре бурлящей толпы. Однако стоило ему не прятать взгляд в пустоту и громко, не таясь, отвечать этой пустоте, как мантия мага перестала быть необходимой. Хотя она бы и была более эффективной. Он напрасно понадеялся, что рабочие в это время будут заняты делом, а не станут прохлаждаться и чесать языками на улицах.

На Рейстлине Маджере не было красной мантии, потому что она была свернута в узелок, который он нес в руке. Серую одежду маг «позаимствовал» у одного из монахов Великой Библиотеки. Теперь эта формулировка, которую так часто использовал кендер, вызывает улыбку и даже понимание. Но стоило магу вспомнить о Тассельхофе, как мысли перетекли к друзьям и брату. Макс утверждает, что так или иначе они живы. Но можно ли в это верить? Не пытается ли Макс его утешить? Проекция человека вопросительно посмотрела на застывшего Рейстлина, отчего тот сразу отбросил уныние и поспешил дальше.

Другой всё ещё был рядом с ними. Раньше он был неизвестным, таинственным и раздражающим существом, которое чем-то разозлила в целом беззлобного Макса. Но теперь загадка оказалась разгаданной: юный чародей представлял отвратительное лицо хозяина голоса и мог назвать его по имени. И это имя неплохо всё объясняло.

— Принятое решение было логичным, юный маг, — сказал Фистандантилус, добавив с насмешкой: — Твой близнец мертв. Избавились наконец! Карамон только ослаблял тебя и мешал. Теперь, освободившись от него, ты далеко пойдешь, я уже вижу это.

— А ты вообще закрой рот и не отсвечивай!

— Прошу прощения, — сказал остановившийся прохожий, — это вы мне?

Рейстлин что-то пробормотал под нос и, махнув рукой на обиженный взгляд незнакомца, скрылся в толпе.

— «Замолкни, призрак, не до тебя, » — нечеловеческим голосом приказал иномирец. Фистандантилус словно изчез. Магия Макса была сильнее, чужероднее, а сам он не любил размениваться на мелочи. И Другой не мог противостоять ему. Единственное, Макс на время оставил ему право голоса.

Рейстлин не боялся смерти. Он боялся потерпеть неудачу. Не объявись Макс в нужный момент, он бы не раздумывая заключил сделку со стариком. Рейстлин не пережил бы провала — не пережил бы жалости здорового брата и понимания того факта, что теперь зависит от него на всю оставшуюся жизнь.

Но сейчас с ним был Макс. Их общих сил хватало на поддержание не-жизни этой пьявки, поскольку он казался иномирцу слишком полезным, и постоянно доказывал это. «Если бы я мог забрать его память и сбагрить каким-нибудь высшим силам, моему счастью не было бы предела» — раз за разом повторял Макс, тогда как Рейстлин заявлял, что обойдётся своими знаниями. За что раз за разом получал ментальный подзатыльник. Временами он знал, что заслуженно.

Он брел по улицам, уточняя маршрут у прохожих, постепенно удаляясь от центральной части Старого Города с его бурлящими толпами горожан, и скоро оказался в рабочих кварталах, известных своей оживленной торговлей. Отыскав взглядом магазин со знаком трёх лун, он прошёл мимо. Не сейчас. Сжав свой сверток, Рейстлин вошел внутрь маленького домика, построенного рядом с красильными чанами, под которые мужчины и женщины непрерывно подкладывали дрова, попутно перемешивая кипящее содержимое длинными деревянными шестами.

В убогой комнатенке клерк заполнял здоровенную конторскую книгу, другой служащий, сидевший на табурете, внимательно изучал нескончаемый список. Никто из них даже не поглядел в сторону Рейстлина.

Подождав немного, юный маг кашлянул, заставив изучающего список клерка поднять глаза. Увидев Рейстлина, ждущего у входа, он поднялся с табурета и осведомился, чем может помочь уважаемому эстетику.

— У меня есть ткань для покраски, — произнес Рейстлин, показывая свернутую красную мантию.

— «И душа. Тоже. В один чан, пожалуйста, » — безнаказанно гыгыгнул Макс. Рейстлин не сдержал весёлой улыбки.

Однако красильщик принял это на свой счёт и улыбнулся в ответ. Он внимательно изучил цвет, пробежав руками по ткани.

— Хорошая шерсть, — произнес он. — Не прекрасная, заметьте, но добротная и пригодная для дела. Она хорошо окрасится. Какой цвет хотел бы получить уважаемый господин?

— Черный, — после паузы, словно вспомнив, ответил Рейстлин. Потом неопределенно кивнул головой и повторил. — Чёрный.

Красильщик поднял бровь — эстетики, служившие Астинусу в Великой Библиотеке, носили серый цвет.

— Это не для меня, — пояснил Рейстлин, обречённо закатывая глаза. — Я тут по просьбе друга. Представляете, перешёл месяц назад, а покрасить удосужился только одну. А она порвалась, а скоро этот их праздник. Проще новую сделать, чем починить тот ужас. Неужели все маги такие растяпы, а? Как Кринн цел ещё, не понимаю.

— Тогда понятно, — красильщик рассмеялся, кивая. — Какой краской?

* * *

Великая Библиотека располагалась в Старом Городе. Когда Большие Часы пробили час и обычные магазины закрылись на ленч, люди заполонили улицы. Ещё больше, чем было. Они производили ужасный шум, громом отдававшийся в ушах Рейстлина. Постоянный бег с препятствиями сильно утомили его, но к тому моменту, как в поле зрения появился портик Библиотеки, надежду добраться до неё он благополучно потерял. Именно поэтому он упал на скамью, чтобы переждать основной поток людей и просто полюбоваться на утренний Палантас. Долгая зимняя ночь приближалась к завершению. Весенний рассвет не за горами, солнце уже пригревало вовсю. Рядом немым свидетелем устроился Макс, явно не оценивший красоты города, подозрительно смотрел на крыши.

— Наблюдать рассвет с улицы — кощунство, — заключил сэр Макс. — Когда люди снуют где-то внизу, и ты смотришь на них. Над тобой только небо, ну, и эти ваши боги. А после рассвета — спать, как эльфы завещали. В смысле, мои эльфы, не ваши.

— Говорю тебе, я видел его!

Рейстлин резко развернулся. Этот голос был ему известен. Тассельхоф Непоседа стоял в двух шагах, магу достаточно было протянуть руку, чтобы дотронуться до него. Флинт Огненный Горн стоял рядом, и хотя Рейстлину были видны лишь спины, он легко мог представить сердитое лицо старого гнома, спорящего с кендером, — слишком часто он видел эту дрожащую от гнева бороду и покрасневшие щеки.

— «Вспомни солнышко, вот и лучик, » — улыбнулся Макс, озвучив мысли мага.

— Говорю тебе, я видел Рейстлина! — настойчиво говорил кендер, указывая на Великую Библиотеку. — Он лежал на той лестнице, а вокруг него собрались монахи. И его посох, как он там называется… посох Магера…

— Магиуса, — пробормотал гном.

— …валялся рядом на ступеньках.

— Так что случилось с Рейстлином? — рявкнул гном, не выдержав.

— Думаю, Флинт, — сказал Тас торжественно, — он умирал.

Рейстлин прикрыл глаза — теперь сомнений быть не может. Тассельхоф Непоседа и Флинт Огненный Горн. Старые друзья, знавшие его и Карамона с самого детства. Раньше, с тех пор как их пути разделились после нападения на Тарсис, маг часто размышлял, живы ли еще Стурм, Тас и Флинт. Теперь же Рейстлин задумался о причинах, по которым они оказались в Палантасе. Какое приключение ведет гнома и кендера? Маг с удивлением понял, что очень рад вновь увидеть эту парочку.

Сбросив капюшон, Рейстлин встал с намерением окликнуть друзей, расспросить их о Стурме и Лоране… о золотоволосой Лоране…

— Если Хитрюга мертв, это доброе известие, — мрачно сказал Флинт. — У меня от него мурашки по коже ползали.

Рейстлин было остановился, но почувствовал невесомое прикосновение. Нацепив ехидную улыбку, он приблизился к ним практически вплотную. Они его наверняка не заметят.

— Ты же не думаешь… — начал Тас.

— Нет, именно думаю! — взревел Флинт. — Откуда тебе знать, о чем я думаю и о чем не думаю?! Я говорил так вчера, скажу и сегодня! Рейстлин никогда не видел дальше собственного носа! Он превратил Карамона в раба. «Карамон, сделай мне чаю! Карамон, понеси сумку! Карамон, почисти мои сапоги!» Хорошо еще, он никогда не приказывал брату спрыгнуть с утеса, иначе тот давно гнил бы на дне!

— А я немного любил Рейстлина, — сказал Тас. — Однажды он превратил меня в пруд с утками. Зато в в начале зимы он рассказывал эти свои истории. Да и после этого испытания у него изменился характер. В лучшую сторону, я считаю. И, кроме того, он помог тебе с приступом ревматизма.

— Которого у него, конечно, не было, — чуть ли не прошипел маг. — Премного благодарен вам обоим за честность.

Гном и кендер резко обернулись, в точности также, как и сам Рейстлин мгновения назад. Но тот уже слился с толпой, раздвигая окружающих локтями.

Блуждая среди толпы, а затем и среди пустых улиц заброшенной части города, он не заметил, как провалился во тьму. На этот раз, буквально.

За пять лет до начала Войны Копья молодой маг и его брат-близнец прибыли в Вайретскую Башню для прохождения Испытания. Юноша подавал большие надежды и обладал серьезными знаниями. Предвидя наступающее на Кринне время войны и Зла, глава Конклава Пар-Салиан надеялся, что тот поможет в грядущей битве. Естественно, что-то пошло не так.

Юный маг был высокомерен и честолюбив, оказался непохожим на других. Он обладал собственными знаниями о магии и в решительности не уступал Фистандантилусу. Но вопреки всему роковая случайность разрушила всё.

Конклав прекрасно знал о существовании других миров помимо Кринна. Через другие планы бытия оттуда темными магами призывались демоны, добрые волшебники по возможности помогали жертвам разломов. Однако редкий маг мог найти туда путь самостоятельно, да и те случайно. Осознанное путешествие в другие миры казалось архимагам задачей бесполезной. Фистандантилус так не считал, хоть это и не было его первостепенной целью. По его теории, став богом он сможет это делать без особого труда, но проверить этого он уже не смог.

Прошло пять лет, война в самом разгаре. В хрупком пространстве, состоянии между различными планами бытия сидели трое. Неуверенно веяли истерзанные ветры, словно робко и недоверчиво принюхиваясь. В опасной близости начинались плетения — целая гора паутины, опутывающей Шойканову рощу. Тут никогда не было ни людей, ни богов. Здесь Бездна, Элизиум и прочие слои причудливо переплетались, невообразимо отражая это в многомерных небесах. Никто сюда не мог проникнуть до сегодняшнего дня. Похожий на полуразложившийся труп, скованный зелёным сиянием старик, шокированный юноша и курящий дядька. Первые двое недоверчиво смотрели друг на друга, третий скорчил мрачную физиономию.

— Три лика Адама, — судя по тону, Макс выругался. Остальные не поняли, к чему это было сказано.

— Это и есть та Тёмная сторона? Которая не Бездна? — Рейстлин примирился с нежелательным соседством и огляделся. — Выглядит не очень дружелюбно.

— Ну, зачем? Очень даже.

Макс протянул руку к синему ветру, самому «любопытному» и просто ближайшему. Тот моментально изогнулся прочь, но не исчез.

— Просто немного дикая. Интересно, она поймет меня?

— И зачем ты притащил нас сюда?

Младшие вздрогнули. До этого момента Фистандантилус просто подозрительно смотрел. Здесь Смертный шар не туманил его разум, но служил вполне надёжными оковами.

Злобный маг подозрительно напоминал Максу старого, относительно покойного знакомого. Тот тоже стремился заполучить вечную жизнь и не брезговал забирать силы у молодых талантливых волшебников. И оба ухитрились нарваться на сэра Макса, который принципиально не одобрял эту стратегию.

— Связь с сущностью вроде меня стала путеводной нитью, наверное, — Макс пожал плечами. — Вот его и затянуло на нервах. И нас заодно. Теперь я вот думаю, как вылезти не через сто лет.

Трое опять замолчали, обдумывая сказанное. Кроме Рейстлина. Он рассматривал Изнанку. Иногда его лицо озаряла улыбка. Неуверенная, зыбкая, но все же искренняя. Теперь он ещё больше напоминал Максу его друга. Однако останавливаться на таких грустных мыслях Макс не хотел

и прищелкнул пальцами. Остальные сразу же вздрогнули и обернулись. Он не призвал смертный шар, но именно такого эффекта и добивался.

— Чтобы не терять время. Рейстлин, где ты оставил Око?

— С собой взял, — юноша снял с пояса мешочек с мраморными шариками. Ветры тревожно затрепетали.

Макс удивлённо смотрел на них.

— Странно. Вроде бы, такой сильный артефакт должен был здесь сиять как не знаю что.

— Подождите, — Фистандантилус резко поднялся на ноги. — Вы всё ещё думаете от меня избавиться? Я вам нужен!

— Заткнись! — реакция Рейстлина выглядела болезненной.

Рейстлин открыл мешочек. В неровный купол изнанки ударил столб… Тьмы? Цветов? Пёстрые полосы поразительно походили на окружающую их Изнанку. Ветра были тесно связаны в одну систему, каждый словно перетягивался в жгут. Что к чему, до всех дошло быстро.

— Око было создано из Тёмной стороны.

— Оно не разрушится?

— Не должно. Я же ещё целый. Просто нашли другой подход. Заклинание помнишь?

Рейстлин кивнул, но нахмурился.

— А надо ли?

— На всякий случай.

Фистандантилус смотрел на них молча. Существо, которое столько времени держало его в своих сетях, казалось безобидным. Появись он в другую эпоху, маг бы сразу положил на него глаз. Безалаберный, молодой, но сильный волшебник. То, что нужно.

— Иди, Рейстлин, — внезапно добавил Макс. — Если что, я тебя вытяну.

— А ты?

— Это твоя битва. Испытание. А я опять на стрёме буду стоять. Хорошо?

С таким аргументом Рейстлин согласился.

И вот он скрылся в сетях цветных ветров, впервые за долгое время оставив Макса. Наедине с Фистандантилусом. Макс демонстративно расслабленно посмотрел на старика. Тот не собирался молчать.

— И всё же, какова твоя цель?

Макс хмыкнул.

— Не думаю, что тебе долго быть до этого какое-то дело.

— Пять лет уже прошло. Для юнца вроде тебя — большой срок.

— Это не то, с чем нужно спешить.

Внезапно путы, державшие злого мага так долго, вспыхнули. Слишком мощный для такого старика голос эхом раздавался во тьме. Макс не успел бы среагировать, но его резко потянуло в сторону. Ветра окружили, словно ручные волки, опасные, но только для чужака. В этом случае, чужаком был не Макс.

Взметнулись и ветра, окутывающие Око. Три человека осознали, что их поведение пробудило Тёмную сторону, и вряд-ли она в хорошем настроении. В пульсирующих вспышках Макс уловил гигантский силуэт дракона.

— Рейстлин, живой, окажется рядом со мной, Фистандантилус и дракон из Ока — пленники Изнанки и не могут контактировать, я хочу!

Вершитель не сразу понял, что это сказал он сам. Рядом послышалось нервное напуганное дыхание, Макс схватил тонкую руку и отбежал. Рейстлин явно мало что понимал, но объяснять не было времени. Ситуация не располагала ни к чему.

— Я и Рейстлин вернёмся в том же теле, через час после исчезновения, я хочу.

Тьма окутала их, чтобы отступить через мгновение. Рейстлин Маджере поднял голову, осматриваясь по сторонам. Дышать было тяжело. Он был не в Палантасе. Красивая женщина в чешуйчатом доспехе встала из-за стола и обнажила тонкий меч.

— Это было неожиданно, братец. Хотелось бы узнать, что ты тут забыл.

Рейстлин моргнул. Он лежал на полу в тёмной комнате, за окном клубились чёрные тучи. Потом он посмотрел на свои руки и дотронулся лица. На лице расцвела глупая виноватая улыбка.

— Кажется, это не Палантас.

«Почему я не могу контролировать своё тело?!» — а безмолвная речь так и не передавала толком всех интонаций. — «Откуда тут Китиара?»

— Здравствуй, сестрица. Не волнуйся, просто небольшое чепэ. Хренассе у вас мрачно.

Терять лицо было нельзя. Это стало понятно в первые же секунды. Китиара Ут-Матар не сводила с брата, так внезапно появившегося в кабинете из воздуха, пристального взгляда.

— Шалафи, — произнес он, склоняя голову в подобающем случаю поклоне. — Я пришёл, потому что вы согласились принять меня.

Даламар ожидал какой угодно реакции. Высокомерной ухмылки, холодного презрения в проклятых глазах, разочарования или презрения. Но Рейстлин Маджере лишь устало вздохнул и улыбнулся. Чёрные маги не должны так улыбаться. Виновато и тепло, даже как-то по отечески. Пытается расположить к себе? Или Даламар сам что-то напутал? Но нет, проклятые глаза и словно скрытое в тумане иллюзий лицо, серые волосы и болезненная худоба. И сила. Магия не давала Даламару обмануться, она всё также подавляла его. И в то же время она окружала его робко и как-то заинтересованно. Даламар как можно незаметнее начал вглядываться в темноту. Создавалось впечатление, что в комнате находятся сразу три мага. Однако Маджере, словно не заметив этого, подошёл поближе.

— Приветствую тебя в Палантасской башне, рад знакомству, надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество, и прочее, — Рейстлин на секунду прикрыл глаза рукой. — С официальной частью мы закончили. А сейчас, расскажи, как ты докатился до жизни такой. Присаживайся, я не кусаюсь. Вина?

Даламар от неожиданности кивнул. С каждым мгновением он всё больше сомневался, тот ли это маг, что освободил Сильваност от проклятия. Ощущение ужаса и чужой силы никуда не делось. Неужели он из тех, что прикидываются чудаками? Говорили, что такие встречались среди белых магов.

Внезапно, немного отойдя от шока, эльф заметил странный взгляд. Да и вообще, виноватое выражение в стену кого угодно могли напрячь. Потом выражение Маджере изменилось на удивление, а затем на радостное понимание. Теперь он бодро смотрел прямо ему в глаза.

— Что молчишь? Давай, Рейстлин Маджере такой добрый будет только сегодня.

Обращение к себе в третьем лице напрягло эльфа ещё больше. Он не знал, что настоящий Рейстлин злобно прожигает Макса взглядом, гневно расхаживая по комнате.

«Ну извини…» — безмолвно протянул Макс как можно более жалобно.

— «Почему именно сегодня ты решил уйти на Тёмную сторону? За час до него?!»

«Да не волнуйся ты» — Макс продолжил смотреть сквозь ученика, не вслушиваясь в явно сокращённый рассказ. — «Завтра ты заново с ним познакомишься. Конклав убедится, что ты безумен, шпион ослабит бдительность. Да и разве тебе не интересно, как долго он продержится?»

— «Интересно. И стыдно, что его принял ты. У меня всё ещё после всех этих придуриваний осталось достоинство, представь».

«Ой, началось. Первый живой человек за эти годы, а он и его стремиться «впечатлить». Выпендрежник хренов»

— «Цыц, » — Макс готов был поклясться, что попал в точку. — «Лучше проверь его знания».

«Лады, сделаем. Отбой».

— Ну, и в чем ты у нас хорош?

* * *

Рейстлин, вернув ведущую роль в своём теле, листал жёлтые страницы книг. Он искал различные упоминания Тёмной Стороны и Хумгата. Это было сложно, ибо никто до него на Кринне не использовал подобных названий. Кто-то писал, что космос бесконечен и на других планетах есть жизнь, кто-то что-то говорил про порталы. А кто-то даже описал корабли, плывущие от мира к миру, которые представлены в виде хрустальных сфер.

— Кажется я понял, почему у тебя возникли сложности, — Рейстлин уверенно захлопнул книгу и потянулся за свежим свитком, чтобы записать мысль.

— «И почему же?»

— Ты сам говорил, что разные миры по разному реагируют на таких путешественников как ты. Мир Стержня весьма «дружелюбен», да и твой родной, если не вдаваться в детали.

— «И?»

— У нас с этим сложнее. Порталы открываются зачастую с другой стороны, и это очень тяжёлый и нестабильный процесс. И то, только в миры с похожей «трёхслойной» структурой. А если проследить путь, который отдаленно напоминает путешествие через Хумгат, то мы видим весомое препятствие.

— «Кажется, я понял, » — Рейстлин начал писать сформулированную мысль. — «Я уже бывал в мире, который не хотел меня отпускать. Он был больше похож на ваш, чем на Ехо. И там даже был Бог, да не просто, а единый, весомый и реальный. Не тот, кого придумали люди, и не тот, кто создал и забыл. Он вполне внимательно следил за порядком. Это может быть как-то связано?»

Рейстлин задумался. После он дописал ещё пару предложений.

— Возможно, вполне возможно. Они вполне могут выступать также и хранителями наших миров, — он ловко начертил схему. — Как итог: путей перемещения все же несколько, в некоторые миры сложно попасть, а также, возможно, сложность зависит от сходств и различий этих миров. Понимаешь ещё?

— «Улавливаю вроде. Только вот остаётся вопрос…»

— Что ещё?

— «Почему я так растекся? В последнее время я задумался над этим.»

Тон Макса несколько сменился. Рейстлин вздохнул — его личное безумие понесло, а значит сейчас будет что-то поэтичное, неконкретное и продолжительное.

— «Мне показалось, что я нашел аналогию. В вашем мире о магии говорят как о чем-то, похожем на огонь, обучение сравнивают с кузницей, «магия сжигает изнутри». Она идёт конкретными потоками, завихрениями, путями. Ещё некоторые люди, вы, можете ей гореть и сгорать в ней. В Ехо же магия идёт от Сердца Мира, её черпают словно воду, она питает всё, что есть поблизости. И все люди становятся состоящими из магии, как из воды. Ну вот, я капля воды, которая упала в огонь и стала облачком».

Рейстлин усмехнулся. Всё, кроме последнего предложения казалось ему вполне логичным. Можно было даже записать отдельно. Возможно, при дальнейшем изучении других миров, эта теория сможет разрастись. На очередном свитке он нарисовал символы стихий, напротив воды условно обозначив перечеркнутый круг, а напротив огня — Глаз.

— Ересь. Но проверить стоит.

Наконец он отложил перо. За окном уже начало светлеть, но Рейстлин не собирался продолжать работать. Почему-то его зацепило суждение странного, бессмертного и по своей природе безумного эльфа из другого мира, что с рассветом нужно ложится. Возможно, это было влияние Макса. Может быть, это желание окончательно пересмотреть законы мира, или перебороть их. В любом случае, спать ночью он перестал. А ученик может и перестроиться. Потянувшись, Рейстлин встал. Задумался. Вновь взял перо. Поставил в последнюю схему знаки вопроса и бесконечности, обозначив Истинную магию. Наконец отправился на боковую.

* * *

Даламар проснулся поздно и сразу начал паниковать. Он как можно быстрее привел себя в порядок, пробежался взглядом по своей книге заклинаний и побежал искать кухню. Он вечером довольно скромно рассказал безумному учителю про свои познания в рунах и прочие умения. Сегодня его должны будут проверить, было бы обидно провалиться в его глазах.

Эльфу очень не нравилось поведение Рейстлина — слишком доброжелательное. Собака, как вроде говорят люди, определенно зарыта поблизости. Попытается его завалить? Будет обучать всяким глупостям, чтобы не превзошел учителя? Или наоборот, окажется садистом и будет наказывать за каждую провинность? Прокручивая в голове все самые худшие варианты, Даламар не сразу заметил, как в башне было тихо. Рейстлина Маджере нигде видно небыло. А где будут проводиться занятия ему так и не сказали

«Началось» — вздохнул Даламар. Сейчас он будет искать весь день нужную комнату и получит по ушам за опоздание, а затем его с позором выгонят. Однако, он решил сначала проверить место знакомства с учителем. Вдруг он ждёт его там, чтобы провести инструктаж или что-то вроде того?

Он не дошел всего несколько метров до нужной двери, когда до его довольно острого слуха донеслось шумное сопение. Кто-то совершенно бесстыдно спал, хотя солнце уже было высоко. Скоро полдень. Даламар не мог поверить, что в башне есть кто-то ещё. Поэтому он без всяких раздумий открыл дверь.

Это была спальня, как он и думал. Но при этом её явно использовали ещё как рабочее пространство. Бардак стоял такой, что смело можно было сказать — всё это черновые, теоретические труды.

Никого чужого здесь не было. Только Рейстлин, прямо в верхней одежде, даже не разувшись, лежал поперёк большой кровати. Ни вчера, ни сейчас он не казался опасным. Даламар понял, что это шанс, и как можно тише подошёл к столу.

В Конклаве с ним поделились подозрениями. По одной из версии, Маджере заинтересован в путешествиях во времени и собирается изменить прошлое. Ничего хотя бы отдаленно похожего на подобное среди паутины схем не наблюдалось. В любом случае, это была лишь теория Пар-Салиана. Зато Даламар сразу заметил что-то странное. Аккуратная рука опытного мага на знакомых языках переодически сменялась кривыми торопливыми полосами сплошного текста на незнакомом наречии. Эльф сразу вспомнил и другую теорию, от других глав лож. Они предположили, что Рейстлин Маджере одержим, а вот кем конкретно мнения разделились. Однако, судя по отсутствию порядка и системы в этих сплошных обрывках, это вряд-ли был Фистандантилус. Оставался только один вариант.

"Хренассе кто-то любопытный!"

Голос раздался в голове Даламара неожиданно, из-за чего он выронил листы и развернулся. Рейстлин Маджере сонно смотрел прямо на него. Сейчас он совершенно не походил на себя вчерашнего. Желание сбросить незваного гостя с башни ощущалось неестественно явно.

"А я тебя предупреждал"

Даламар сглотнул. Дураком он не был, и осознавал, что теперь он встретился с Властелином Прошлого и Настоящего полностью и воплоти.

К его удивлению, он выжил. И его даже не прогнали. О чём ещё не раз пожалел.

Примечания:

Подумываю всё же о поиске соавтора.

Рейстлин Маджере, властитель Настоящего и Будущего, исследователь вопросов вечной жизни, всемогущества и путешествий между мирами — очнулся в крохотном номере подозрительно знакомой гостиницы, прямо на полу и с острым похмельем. За маленьким окном шумела тусклая, облетевшая листва, как и положено в конце осени. Хотя кажется ещё вчера она только началась. Для него это так и было. Кое-как собравшись с мыслями, великий маг щёлкнул себя по лбу и поднялся. В голове наконец прояснилось — от иномирских заклинаний польза была, хотя бы во время исправления косяков иномирских гостей.

— Макс.

Голос Рейстлина звучал ласково, и от этого казался ещё более пугающим.

— Мне кажется, или мы сейчас в Утехе?

— «Позволь мне всё объяснить».

— Ну-ну, я слушаю.

* * *

За долгие годы, которые прошли словно один миг, мы наконец заметили хоть какой-то прогресс. С того случая с Темной стороной у нас не получалось полностью передавать контроль друг-другу. Частично, ненадолго и с большими проблемами в виде капризов Изнанки. И вот, ключ от замка был найден. У Рейстлина получилось заснуть так, чтобы я мог контролировать тело. Полностью, без комментариев со стороны. И уже три дня, казавшихся вечностью, я пытался уломать «домовладельца» доверить мне «хозяйство».

Аргументы были разные. Я соблазнял его продолжительным сеансом сновидения, где он может попасть куда его душе угодно и надолго, не боясь умереть от истощения. Потом выяснилось, что Рейстлин банально не хочет оставлять на меня башню.

— «О, Аллах, Рейстлин! У тебя есть замечательный ученик, сильнейшие защитные заклинания и исчахший в заточении я. Думаешь, мне охота рыться в опасных книгах? Я же просто пойду гулять. Тебе жалко, что твой сожитель погуляет? Я даже не ученик тебе, меня не усадить за заубрежку!»

Самое удивительное, продолжительное нытье помогло даже больше, чем заявления о взаимной выгоде. Рейстлин, действуя словно под гипнозом и не желая больше терпеть мои завывания, запер самые опасные комнаты в башне и организовал призраков. Милые ребята, хоть и мрачноватые. В целом, как только Рейстлин убедился, что в башне ничего не изменится за ближайшие недели, ушёл куда подальше от моего общества.

Получив полный контроль над телом, я был вне себя от радости. Сознание Рейстлина мирно и крепко спало. Сейчас он видит другие миры и по возможности изучает их. Мешать ему не хотелось. Зато как никогда раньше хотелось покинуть мрачную башню и договориться с судьбой на какое-нибудь небольшое приключение. Да, я сказал, что просто погуляю. Но какая прогулка без развлечений.

Раздался стук в дверь. В кабинет вошёл ученик Маджере, он же шпион Конклава, Даламар. Он выглядел так, словно подслушивал, как скорее всего и было на самом деле. Рейстлин до сих пор не искоренил привычку вслух произносить особенно бурные реплики. А ещё он уже успел переодеться. Не знаю, откуда он это взял, но простой костюм был непривычен. Я же не маг по местным меркам, и не имею права носить мантию. Но меня это даже радовало, хоть какое-то разнообразие. Зато ученика это шокировало. Виновато улыбаясь, отложил посох.

— Я собираюсь проветриться. Не убейся тут и следи за порядком. Хорошо?

— Да, шалафи, — испуганно мякнул эльфенок. Это показалось мне хорошим началом.

Роща расступалась предо мной. Непроглядная тьма, неподвластная времени, пугала. И это меня злило похлеще болот Гнева. Вот ещё, какие-то силы, да пугают так грубо! Видимо, без магического воздействия их ни одна собака не испугается. Трусливые мёртвые. Мерзко, но в этом мире это нормально.

Палантас восхваляли все, кому не лень. И это правда был довольно милый город. Аллеи золотых осенних деревьев оживляли серые мощёные улицы и кремовые стены. Каменные крепости, в лучших традициях земного средневековья, стремились ввысь. Город задирал нос, весело улыбаясь, крутился, показывал всю свою красоту. А для меня это была лишь мимолётная влюбленность, поскольку сердце уже было занято.

Первым делом, я хотел наведаться к Астинусу. Он по сей день оставался единственным, кто знал мой секрет. В этом мире я постоянно ищу сходства и различия с тем, что я знаю. Трудоголизмом, зачастую несовместимым со здравым смыслом, и начитанностью летописец мне напоминал Шурфа. Именно поэтому я настоял на продолжении нашего знакомства. Однако тело хотело отложить нашу встречу. Я банально хотел жрать. Рейстлин хоть и оставался малоежкой, но природа брала своё. Разворачиваясь прямо на улице, я доверился своему носу и пошел в близлежащее заведение.

Недалеко от центра города трактиры были неплохие. Да, до угуландских, которые больше походили на кафе и даже рестораны, не дотягивали, но это тоже было неплохо. Тут, по крайней мере, чисто. Единственный свободный столик располагался в тени и там израдно дуло, поэтому капюшон серой накидки было решено не снимать. Заодно и на глаза никто не обратит излишнего внимания. Пухленькая, как булочка разносчица мило покраснела, приняв скудный заказ, а вот хозяин заведения косился на меня с подозрением. Место было хорошее, всё помещение как на ладони. Если бы ещё не дуло, но это можно перетерпеть.

Так я прожёг целый час своей жизни. Не то чтобы я сильно горевал по этому поводу. Наоборот, я наслаждался моментом покоя. Когда никуда не надо идти, ничего не надо перечитать, доучить, сделать. С местной магией я ощущал себя школьником, застрявшим в неделе до экзамена. Зато сейчас я был вновь в равновесии с собой и миром. Для полного счастья не хватает только события. Может, загадки, которую я найду в библиотеке. Покой покоем, а провести внезапные каникулы впустую не хочется. Задумавшись, я не сразу обратил внимание на вошедших. Даже когда они подсели за мой столик, я грезил о возможных тайнах и мелких событиях. Однако настойчивый кашель прервал мои мысли.

Прямо напротив сидел воин. Нет, Воин. С большой буквы. Я не очень хорошо знаю этот мир, поэтому решил не использовать для характеристики слово Викинг. Он, конечно, был не настолько великаном, как Карамон, но внушал искренний трепет. Он устрашал, но делал это так, что моментально располагал к себе. Невысокий, но плотный, широкий. Рыжие волосы как языки пламени обрамляли лицо и плечи, а также покрывали открытые руки. Тёмные веснушки сравнивались с ржавчиной, намекая на железный характер. Улыбка волка, горящие изумруды глаз. Красавец, ничего не сказать.

— Работёнка не интересует?

Ни здрасьте, ни досвидания. Сразу к делу. Пожимаю плечами. Судя по всему, Воин расценил это как «смотря какая».

— Нужно кое-что забрать. Плачу щедро.

Осознание пришло постепенно. Ну да. Темный угол, скудный, словно заказанный чисто для порядку, обед, таинственная тень на лице. Получается, я сам себе вырыл яму. Неосознанно, но получается именно так. Судьба приняла моё предложение.

— Смотря что и зачем. Если вам нужен человек, который просто исполняет приказ без лишних вопросов, это не ко мне. У меня есть принципы.

Воин переглянулся с товарищем. Жилистый слуга, он был им если судить по одежде, таинственно усмехнулся. Взгляд война вновь вернулся к прожиганию моей тушки.

— Цели самые то, благородные. У нашей подруги просто Бездна строгие родители…

— Хей, Бренд, ты ему ещё про историю своего рода расскажи!

— Будет надо, сделаю! — Бренд рыкнул на слугу.

— Давайте сразу к делу, — не выдержал уже я. — Как я понял, либо убить этих родителей, либо похитить девицу.

Воин резко вжал голову в плечи, подозрительно зыркая по сторонам. Судя по всему, рука у него уже была на рукояти меча.

— Убивать никого не нужно. Я не дурак связываться с этой «знатью», — он поморщился.

— По той же причине он отказался сам спасать свою возлюб… — договорить слуга не успел, получив смачный подзатыльник.

— Я хочу, чтобы она была моя, а не умереть с ней. Вор из меня как из кендера колдун, разумно было нанять профессионала.

Я зауважал Воина ещё сильнее. Мозги на месте, сила духа тоже. Однако что-то всё равно хотелось разъяснять.

— Это понятно. А вот сама мисс… Во-первых, мне нужен портрет, во-вторых, я не настолько силён, чтобы её именно принести вам.

— Этого и не нужно, — Воин гордо улыбнулся. — Просто выпусти из клетки, и она сама тебя понесёт! А портрет вот, я сам рисовал. Она оценила!

Он достал из-под ворота клочок бумаги, и я еле сдержал смех. Возможно, сей благородный муж смог бы стать неплохим карикатуристом. На первый взгляд, он изобразил грибочек. То, что это человек, говорило только лицо, квадратное, с крючком вместо носа, кружками глаз и улыбкой-скобкой. За «стеблем» или перед, не понятно, ещё была начерчена какая-то хрень. Если иметь очень хорошее воображение, это можно принять за лютню. С трудом подавив ржач, выдавливаю лаконичное «ага».

— Тогда последнее. Не моё, конечно, дело. Но за что ты её любишь?

Воин и слуга замолчали. Второй почему-то вылез вперёд.

— Это и правда не твоё дело! За что же ещё можно любить? Она красивая, добрая, что ещё нужно?

— А я понял, — Воин опять отвесил подзатыльник, не меняясь в лице. — Я хочу её защитить, парень. Она слабачка, но смелая. И дуреха она та ещё.

Слуга хотел было возразить, но я его уже не слушал. Теперь я верил.

— Задача не очень трудная. Сегодня её отдали на службу в храм. Справишься?

Поторговавшись для порядку, мы разошлись. Встреча была назначена на полночь, а значит, у меня ещё было время. По осеннему уставшее солнце едва припекало с юга, а я отправился на разведку. Вернее, на важный разговор.

Храм Паладайна не был тем местом, которое я рвался посещать. И вообще, на глаза местным богам не очень хотелось попадаться. Вот только мне предстояло ворваться на их территорию, а Фисбен показался достаточно понимающим человеком. Оставалось надеяться, что и богом он остался таким же.

Ослепительно белые стены, одухотворённые лица людей. Где-то рядом ошивается Элистан. Чувство собственного идиотизма намертво засело в сердце. Я никогда не был шибко верующим человеком, а уж в Ехо это считалось чуть ли не верхом варварства. Но капюшон помогал и тут. Пусть я и выглядел чересчур таинственно и привлекал внимание, всем было по большому счету плевать. У всех свои проблемы, свои горести, они ищут помощи и поддержки. Внезапно я осознал простую вещь: вера в могущественных существ была их опорой, заменяла большинству стержень. Тот самый, который делает жителей мира Стержня такими, какие они есть. Такое же было и в моём родном мире, с той разницей, что религию чаще всего придумывали люди для контроля других, плели сети. Здесь же это казалось не таким мрачным вариантом по сравнению.

Молитв я не знал, как и то, есть ли какие-то определенные правила. Поэтому я сделал то, что обычно. Послал зов. Стоящий у стенки и смотрящий себе под ноги человек в храме никаких подозрений не вызывал.

«Эм, сэр Фисбен? Паладайн? Боже иже еси, ау? Это Макс, мы вроде бы знакомы. Вы уже наверное знаете, по какому я вопросу пришёл. Я не стану спрашивать совета, а просто попрошу. Если после удачного завершения моего дела все будут более счастливы, чем после провала, то пожалуйста, не мешайте. А если нет, то делайте что хотите. Я не против. Договорились?»

На несколько мгновений наступила тишина. Я уже подумал, что сделал что-то не так, что нужно было по другому, но переделать ничего не успел. Кто-то словно обречённо вздохнул за моей спиной. Ответ был краток:

«Благословляю тебя, иномирец».

«Спасибо, я знал, что с вами можно договориться! Аминь».

Одухотворённый, я пошёл ждать заката. Всё должно пройти быстро, без лишнего шума и пыли.

Однако моим планам не суждено было сбыться.

* * *

— И зачем ты вообще согласился?

— «Честно? Они мне понравились, — Макс ещё не до конца потерял контроль и почесал затылок. — Я так давно не делал глупостей, а тут возможность сама пришла».

Рейстлин был на него крайне зол. Безалаберность Макса его поражала до глубины души. Хотелось его придушить, но он не знал, как это сделать.

— Хорошо. Ты спросил в храме, тебе ответили. Но как мы оказались здесь?!

— «А вот это уже реально я виноват».

* * *

Едва солнце скрылось за горизонтом, я отправился на дело. Тёмные пути или Тропы Магии здесь были не такие податливые, но работали. Решив полагаться на судьбу и Паладайна, который в данном вопросе был со мной заодно, я смело шагнул в пустоту.

Меня встретил тихий выкрик. Заплаканная девушка, сидя на полу, испуганно смотрела на меня. Я попытался улыбнуться как можно мягче и оглядел её. Светлые волосы были небрежно собраны в пышный хвост, круглые светлые глаза словно светились в свете Солинари. Неожиданно я подметил, что она немного похожа на Теххи, такая же хрупкая, тонкая, с благородным орлиным носом, такого же типажа. Знакомая солманийская форма лица убедила меня окончательно, что это именно та девушка с картинки. Только она не улыбалась, а под глазами залегли тёмные тени. Захотелось её рассмешить.

— Здравствуй, я твоя крестная фея, — и приподнял плащ, словно это были крылья. Теперь она улыбнулась, но лучше от этой нервного выражения не стало. — И я тебя сейчас буду похищать.

В одно мгновение она расцвела. Её улыбка стала такой искренне счастливой, что даже пугала. «А ещё на Рейстлина наговаривают, что он страшно лыбится». Я состроил серьезную мину:

— Что стоишь, собирайся!

Она тут же заметалась по комнате. Скудное помещение, брать было практически нечего, поэтому мы не задерживались. Она быстро возвысилась надо мной — девица была примерно на ладонь выше меня.

— Отлично, — я неловко поднял голову, чтобы смотреть прямо в её пламенные глаза. — Дай мне руку и доверься.

Солманийка была явно готова на всё. Мне вспомнился один мультик — живые картинки — про сбежавшую принцессу, которая с лёгкостью променяла комфорт и роскошь на любовь и свободу. Эта девица явно была из таких. Но, в отличие от знакомой нам с Рейстлином Лораны, эта казалась достаточно зрелой для такого решения и наверняка имела веские причины. Я чувствовал её и поражался: злоба, гнев, восхищение, предвкушение и решительность переполняли её.

— Закрой глаза, — мягко сказал я ей, как только длинная узловатая ладонь оказалось в моей руке.

Не дожидаясь ответа, я тоже закрыл свои и с подозрительной лёгкостью открыл тяжёлую дверь в коридор. И я совсем не ожидал препятствия на своем пути. Я перенёсся сразу в тот переулок, где была назначена встреча. Всё бы ничего, но внезапно меня оглушил крик. На солманийку это не было похоже.

— Извините, я ошибся дверью…

Это было последнее, что я успел сказать, прежде чем мне ощутимо дали по башке чем-то тяжёлым.

* * *

— Я надеюсь, ты не станешь оправдываться, что голова у меня болит именно из-за этого?

— «Нет, ты что? Это давно уже было, меня успели залатать с пол дюжины раз».

— Тогда ладно. Что было дальше?

— «Самое интересное».

* * *

Очнулся я от качки. На корабле. Слава богам, не связанный. Как я позже выяснил, отплыли мы тогда далеко. Бренд оказался другом капитана, вот их и пустили. Конечно, за работу, но тоже удачно. А сейчас Воин, его друг и возлюбленная сидели рядом и увлечённо о чем-то болтали. Пахло, откровенно говоря, не очень, но в этом мире мне было не привыкать. Солома колола сквозь рубаху и штаны, я почесался.

— Смотрите-ка, очнулся! Герой наш, фея. Сив, принести воды.

Солманийка быстро вскочила и летящей походкой скрылась. Тем временем парни окружили меня. Предчувствие сообщило о предстоящем разговоре. Очень долгом разговоре.

— Ну и что это была за херь? — вполне кратко выразил мысль Воин.

— Я привел девушку. В полночь. Не опоздал?

На самом деле мне хотелось узнать, что произошло. Кто кричал, кто надавал мне по многострадальной голове. Куда мы, дырку над ними в небе, плывём.

Слуга взбесился.

— Чувак, мать твою! Мы должны были обговорить действия, а не расплачиваться. Да и… Такхизис! Как ты там вообще очутился?! Ты прямо из воздуха возник с этими двумя…

— Погоди, двумя?

Я вспомнил о внезапном сопротивлении. Кажется, именно в тот момент, когда я попытался несколько изменить условия перехода, судя по всему вполне успешно, в келью кто-то вошёл. Воин, с подозрением на меня глядящий, указал куда-то за спину. Я увидел только белое платье и веревки. Очевидно, от свидетеля решено было не избавляться.

— Н-да, неловко вышло. А куда мы плывём?

— Как и планировалось, подальше. Но ты не ответил на вопрос.

— Кто ты такой?

Я прикусил язык, напрягая извилины. Магом я по местным критериям не являлся, объяснять всё случившиеся странности меня явно заставят. Силой. Объяснять, откуда на тонком теле подопечного синяки и прочие радости, не хотелось ни разу.

— Вам честно или понятно?

— Время у нас есть, — певуче произнесла солманийка, протягивая плошку с водой. Я благодарно улыбнулся в ответ, за что получил предостерегающий взгляд Война. Промочив горло, я задумался.

Я опустил много деталей, но ни разу не соврал. Можно сказать, это был новый шедевр художественной фальсификации. Я даже сам удивился, насколько хорошо всё звучало. По этой версии, до тридцати лет я был латентным магом, который страдал, уходил в другие миры, оставляя свою бренную оболочку чахнуть на земле. Потом я оказался в руках великого и ужасного Рейстлина Маджере. Он покопался в моих мозгах, спас мою личность от распада, и оставил у себя. С моих слов выходило, что Рейстлин заинтересован нестандартным подходом к магии, но увидев результаты не захотел продолжать дальше экспериментировать на людях. Так я и остался единственным и неповторимым.

Самое удивительное, мне поверили сразу. Слуга задумчиво почесал щетину.

— Я слышал, что у Маджере мать была из латентных. Так что не удивительно.

— Тогда как тебе удалось вырваться из башни? — Воин ошарашенно глядел во все глаза. Хоть и не дурак, но выглядел довольно доверчиво.

— Ну, он занят, а я для общества не опасен. Вот и выпустили.

— Ух ты! — солманийка хитро сщурила глаза. В этот момент она немного стала похожа на чиффу. Возможно, она мне не до конца поверила, но решила не выдавать.

Из дальнейших разговоров я выяснил ещё много чего: кто они, куда они направились, зачем. Мне предложили место в их небольшой компании, и я согласился не раздумывая. Раз меня не бросили, значит им можно доверять.

Когда ребята разошлись, я решил пообщаться с невольной жертвой. Она гордо сидела, даже не смотря в нашу сторону. Слегка пошатываясь, я подошёл к ней и замер, растеряв все заготовленные слова.

— Леди Сотофа? А вы здесь отку… Э-э.

Девушка была невероятно похожа на Великую Ведьму ордена Семилистника. Если быть точнее, то на её молодую, прекрасную версию. То же бледное, красивое лицо, те же чёрные как смоль волосы. Однако в глазах не было той хитрой, игривой теплоты старой лисицы. Только непонимание.

— То есть, здравствуй, Посвященная. Извините, обознался.

Вроде бы так нужно было называть жрецов Паладайна, это я вспомнил. Кто-то из таких недавно как раз искал встречи с Рейстлином. Ему, естественно, было не до того. Я лёгким движением руки достал кинжал и принялся распутывать верёвки. Неловко вышло.

В глазах девушки промелькнуло узнавание.

— Постой. Я же видела вас в храме. Как ты посмел?!.

А дальше я слушал её версию событий. Как благородный господин отправил свою больную, несчастную дочь в храм, чтобы спасти её от желавшего её использовать злодея. Как она хотела поговорить с Сибиллой, объяснить ей всё, утешить. И как в ночи в нее врезался я, разбойник, убийца и многое другое. Под конец девушка чуть ли не плакала, тем самым пресекая мое желание заржать на корню. Я даже возмутился:

— А вы не подумали, что в этой ситуации всё не так просто? Я ведь не просто так приходил днём. Вот, вы сами спрашивали у своего бога, как он к этому относится? Я да. Честно сходил и попросил разрешения. Получил, как и неплохую поддержку. Ну, и вас заодно.

Девушка задумчиво промолчала. Мне стало ещё более неловко. Пришлось садится рядом, пряча взгляд.

— Эй, ты чего? Нормально все. Возможно, тебе это будет уроком, что не всё в жизни так однозначно.

Она кивнула. Наверное, тоже думает об этом. Мог представить, что творилось в её скульптурной голове. Великие испытания её веры, бла-бла-бла. Сложно было винить её в этом.

— Успокоилась? Тогда давай знакомиться, — привычно прикрываю глаза рукой. Столько лет прошло, а память ещё жива. — Вижу вас как на яву. Рад назвать своё имя — сэр Макс из Ехо.

Девушка немного удивилась такому ритуалу, но неожиданно его повторила. Частично, даже не той рукой, но всё же.

— Крисания Таринская.

* * *

—…Которая и искала со мной встречи.

— Ну… нашла.

Рейстлин устало закрыл лицо руками. Он отлучился всего на неделю, а его сосед успешно нашёл проблемы на свою голову. Будто сам не твердил, как ему надоел подобный образ жизни. Или он это говорил про постоянную беготню и приключения? В памяти всё смешалось, сон и реальность. Рейстлин взял себя в руки. Он великий маг или кто? Что ему такие чудеса? Он может справиться со всем и никто его не остановит.

— Зато я наконец с твоим братом нормально поговорил. Интересно, Даламар не объявил нас мертвыми по истечению месяца? Или двух уже?

Макс двумя точными попаданиями вновь выбил его из колеи. На этот раз, окончательно.

Примечания:

В планах (по степени готовности):

1. "Драконы мага", часть 2.

2. Начало событий от лица Макса

3. Разговор с Карамоном

4. Первая встреча с Даламаром

Предложения всё ещё принимаются. Как и идеи по шуткам) Самые интересные появятся здесь. доктор Анхельо Карререс уже отличился! (Хотя, если честно, изначально я сравнивал Крисанию с Кекки)