Тетушка для Северуса (джен)

Тетушка Лючия появляется в душистом облачке — запах сирени, так чуждый выхлопным трубам Коукворта, распространяется по всему дому. Звонкий голос звенит колокольчиком Санта-Клауса.

— Дорогой кузен Тоби, как же я по тебе соскучилась! И тут радость какая — меня посылают в командировку в соседний с вашим город!

Тобиас хмурится, вспоминает, и вдруг начинает сиять:

— Не может быть, Люци!

И дальше они говорят, перебивая друг друга:

— Помнишь…

— А помнишь?...

И в этих их воспоминаниях таинственный итальянский дом тети Клары, её травяной огород, который надо было полоть и поливать, а то так уши надерет, умные тетины коты, один читать умел, ну точно тебе говорю, праздники с таинственными семейными ритуалами, варка варенья и каких-то отваров для здоровья, и споры родственников, кто сегодня расскажет малышам сказку на ночь, и не такую, как в прошлый раз, а чтобы спали как убитые…

Северус, затаив дыхание, слушает, верит и не верит, что бывает и вот такая жизнь, надо же, может врут все-таки…

И тут появляется мама. Становится холодно.

— Люци, а это моя жена Эйлин, в девичестве Принц.

— Вот как? Очень рада знакомству. А это твой сын, как я понимаю?

И Северусу опять становится тепло. Он в тёплом уютном домике, там есть запах сирени, шелест юбок тёти Люци и больше ни-че-го и ни-ко-го. Он рассказывает тете Люци все-все, и она слушает, и его истории вдруг становятся очень важными, как и он сам. Странное чувство.

Мама говорит, что у неё заказ и уходит в подвал, в лабо-ра-то-рию, а тётя Люци с Тобиасом готовят ужин. Интересно, оказывается, еда бывает вкусной. Он говорит об этом Тобиасу, а тётя Люци вдруг спрашивает:

— А почему Тобиас, а не папа?

— Не знаю, мама так говорит.

Она хмурится, распахивает принесённый с собой саквояж: достаёт какой-то флакон, берет по волосу у него и у Тобиаса. Жидкость во флаконе становится ярко-красной.

— Ну видишь, Тоби, он твой сын! Но и так одно лицо, хотя это-то, в отличие от зелья родства, ничего не доказывает…

Тобиас говорит:

— Вот именно. По её поведению… Я… Ну надо же…

Он какой-то странный, кажется, что он сейчас плакать будет. А мальчикам нельзя плакать, так мама говорит.

А тётя Люци спрашивает:

— Ты хочешь называть Тобиаса папой?

И Северус понимает, что хочет. И папа плачет. Но это ничего, папе можно.

Они ещё долго говорят о том, что в Коукворте нет никаких проспе.. перспо … каких-то катив и других шанцев, а дом тети Клары как раз свободный и рядом много работы для умных людей с хорошими руками, как у Тоби…

А утром мама громко кричит, что не бывать этому, и какой- то сквиб не имеет прав на её сына и она до самого Даб.. амб.. дура дойдёт, он уже помог, и дальше поможет….

Тётя Люци ничего не говорит, только обнимает одной рукой папу, а другой Северуса. Пальцы руки, которая обнимает Северуса, двигаются и щёлкают.

Потом мама молчит, тётя обьясняет папе и Северусу про порт и ключ и говорит, что мама будет позже, у них тут ещё дела. А Северус с папой вдруг попадают в дом тёти Клары, который она, оказывается, после смерти папе оставила, а он и не знал. И здесь всё как говорили — и огород с травами, и умные коты, и куча род-ствен-ников прибежала. А за всем этим следила тётя Амалия, любимая папина тётя, и она останется с ними жить, учить Северуса и помогать по хозяйству. А ещё он должен обязательно учить зелья и итальянский, потому что он не идиот, не сквибовское отродье и просто Снейп, а ещё и Тофана, и немного Борджиа. Это круто, наверное, правда, он ещё не знает, почему круто. Но зелья нравятся ему очень-очень и итальянский красивый. Да и надо же понимать, что вся эта famiglia говорит. Но и тут Северус уже кое-что понимает, да с ними и учится легко, они славные, и его, кажется, любят. Просто потому что он есть и он их. Странно, но хорошо, наверное.

Папа совсем не пьёт, только немного вина вечером и потом не пьяный и не страшный. Он днём работает, а вечером помогает тёте Амалии и Северусу с ужином, а после ужина они разговаривают, или играют в карты, или с фамилией, ну, семьёй, общаются.

Тётя Люци появляется только через год, на Рождество. Северус вдыхает аромат сирени — аромат чуда и счастливо вздыхает. Тётя Люци рассказывает, что мама выбрала с ними не оставаться. Это, наверное, правильно. Пусть она будет тоже счастлива. С ними же ей было плохо, это Северус точно знает.

А тётя Лючия теперь его крёстная, как крёстная фея в сказке.

Потом время идёт-бежит-летит. Тётя Лючия-фея появляется редко, но всегда вовремя. И подарки у неё правильные — всегда нужные книги или артефакты. Северус учится всему-всему, что должен знать настоящий волшебник (да, он волшебник, это теперь точно), варит много зелий, играет с кузенами, говорит по-итальянски уже без акцента. И, конечно, он получает приглашение в итальянскую Волшебную Академию. Слава Марсу и Венере, с ним поступают кузены и кузины, много: Мария, Сильвио и Алессандро Тофана, Лукреция и Лоренцо Борджиа, Луис Бренвилье и Палома Орфила. Да и Медичи после последнего замирения союзники, а их с вассалами вообще на первом курсе будет не меньше десяти человек.

Это, конечно, не отменяет милых шуток сокурсников, но и защитных артефактов на Северусе столько, что «их долго пришлось закреплять, чтобы при ходьбе не звенели». Так папа говорит. Он, конечно, преувеличивает, но не сильно. Он просто очень за Северуса переживает, но слава Венере, женился наконец, и детей они с мамой Беатриче ждут. Северус-то первый и увидел, что будут близнецы, королевская парочка, сразу и магией подпитал, и родителям сказал и с целителем Джованни поделился. Родители-то сразу не поверили, зато целитель поверил. Вот и учится теперь Северус параллельно на зельевара и колдомедика, зато бесплатно, сам Цезарь платит. Придётся потом отработать, конечно, но зато на образование мелких скопить будет легче. На него-то, Северуса, отложенное, лежит себе в банке, есть не просит. Надо бы с дядей Альфонсо Медичи насчёт вложений поговорить.

Время бежит дальше, Северус учится, ну и хулиганит иногда, как без того, ну там со Сфорца подрались, без ядов и прочего, отметим. Понесли наказания, все вместе. В карцере, благодаря Северусу и его знаниям по истории, заключили семейный союз. Ведь судя по результатам ещё тогда проведённого расследования, не травил Сфорца свою жену Лукрецию Борджиа. И всё это в книгах есть и не понимает Северус, почему это вдруг забыли. Союз был заключён на крови. Ужаснувшиеся поначалу старшие его с облегчением подтвердили. Старший рода Борджиа, Хуан, погладил Северуса по голове, сказал, «ну чисто крестная твоя, Лючия, примиритель, благослави тебя Феб».

А там и с Орсини примириться получилось. Просто увидел Северус переведшуюся у ним на пятый курс Фламинию Орсини — и пропал. Чёрные локоны, голубые глаза как у тёти Лючии, стройный стан, магия со стойким запахом жасмина — как тут устоять. А уж как поговорили… Аналитик, черт побери… что бы не изучала — все часть стройной системы, интуитивно подстраивающейся под изменения мира… И никто ведь до него не просек! Тут и внезапную любовь оказалось чем перед старшими оправдать. Орсини сдались быстро, что-то там им семейный провидец сказал, хоть и не верил Северус во всю эту фигню, но повезло.

После седьмого курса, как Северус мастера зелий получил, так и поженились. Ждали только тетю Лючию, чтоб посаженной матерью была, нейтральной силой в объединении семей, но она приехать не смогла. Ну что делать, заменила её тётя Амалия.

И только через десять лет понял Магистр зелеварения, колдомедицины, тёмной и боевой магии Северус Тофана, почему не было на его свадьбе тёти Лючии. А было это так.

Выйдя из лаборатории после удачного эксперимента Северус был счастлив. Сейчас бы отпраздновать успех с женой, но судя по времени, Фламма как раз укладывает девочек спать. Рассказывает им сказки с настоящими заклинаниями. Может и опасно это, но ведь такая сказка ей жизнь спасла. Не услышь она от мамы в сказке о заклятии скрыта, не смогла бы спрятать от врагов себя и сестёр. Тихо подкрался Северус к детской и услышал…

— И поняла Волшебница, что одержима её золовка врагом рода, и провела воззвание к магии. А сделать это просто, девочки, смотрите…

Фламиния положила руку на ручку кресла и медленно задвигала пальцами. Щёлк… щёлк… щёлк…

— И осталась одержимая на суд магии и Рода…

Северус тихо отошёл, позвал эльфа:

— Скажи госпоже, что меня срочно вызвали к больному, буду поздно.

Ушёл, долго гулял, задумавшись, очнулся у Колизея. Увидев нищенку, вывернул карманы.

— Десять сестерциев и мелочь? Просто так, магистр? А может, ты хочешь узнать свою судьбу? Или ту судьбу, которая ждала бы тебя, если бы не вмешалась примирительница? И да, прежде чем захочешь спросить, так ли тебе важна судьба предавшей тебя?

Вот же, вздохнул Северус. … Ну хорошо, Боги, признаю, есть что-то в этой вашей пророческой фиг… мудрости. Простите за недоверие тупого главу рода Тофана.

— Нет, благодарю тебя, Видящая. А нынешняя моя судьба да пребудет в милости Богов, прошлая же явно не несла мне ничего доброго. Если тебе угодно, я мог бы исцелить твою подагру. Просто так, во славу Богов.

— Не стоит, магистр. Это наказание мне от Всемогущих, и не самое тяжелое. Давай лучше поговорим о тебе. Додумал ли ты, что думал?

— Да, благодарю тебя.

— Ну и иди с милостью Венеры.

Вернувшись домой и пройдя в триклиний, Северус с удивлением увидел не только ужин под согревающими чарами, но и спящую у стола Фламму. Кажется, доклад ей эльфов был слишком полным. Все знали, всё знали, он один не знал. Ну и папа Тобиас, конечно.

— Фламма, кара миа?

— Северо, аморе мио… Лючия…

— Да, кара, мы давно не приглашали в гости нашу тетушку Лючию, тебе не кажется? От лица дома и рода заверяю в её поддержке и защите. Да будет так!

Да будет так. Скоро дом заполнит запах сирени, шелест платья, тепло той, которая спасла его из ада, изменила его судьбу.

Эпилог

— Фламма отлично отыграла, ответы на все возникавшие время от времени вопросы теперь у него есть. Но главного он не узнал, не так ли, Люци?

— Конечно, нет, Ами. Так ли важно ему знать, что предавшим сына рода надо лечь на алтарь рода, чтобы переломить судьбу преданного? Знать, как все это проходит? Северус слишком привержен человеческой морали. Пока всё нужное знаем мы, женщины рода, род в безопасности.

— И все же, многого и я так и не знаю. Хорошо, с Эйлин было просто, Октавиуса ты нашла, заплатив Горбину, но как, черт побери, ты достала Дамблдора?

— Ох, Ами, для этого мне пришлось устроить моего человека на пост преподавателя ЗОТИ, но это длинная история…