Прозрение (джен)

Дилижанс пришел с опозданием, как бывало часто в это время года. Себастьян торопливо заплатил за проезд кучеру и подал руку сестре, помогая забраться в карету. Эли с блаженством уселась на свободное местечко у окна, радуясь, что не придется поддерживать ненужную беседу со случайными незнакомцами — других пассажиров в экипаже не было. Себастьян затолкал дорожный саквояж под сиденье и уселся рядом с ней. Запихав ногой чемодан подальше, он закутался в плащ и натянул капюшон чуть ли не до подбородка, намереваясь спать до самого города.

Зевая, Эли прислонилась плечом к холодной раме, задумчиво разглядывая проплывающие снаружи цветастые пейзажи, освещенные закатным огненным светом. Ранняя осень в здешних местах ей нравилась с детства: дожди были не слишком частые, солнце грело как летом, позволяя лужам быстро просыхать, и дороги не так быстро превращались в болотистую мешанину из грязи и листьев, в которой непременно застревали и дилижансы, и кони, и люди. Но сейчас ее мысли были совсем не о живописных панорамах за окном.

Карета ехала все быстрее, пассажиров начало трясти на ухабах. Себастьян несколько раз просыпался от сильной тряски, а затем, ругнувшись, глубже заворачивался в плащ и вновь откидывался на спинку сиденья, пытаясь уснуть. Карета выехала в долину, до Деламара оставалось ехать не больше пары часов.

Приглашение Леона Моретти приехать в столицу Ромалии оказалось внезапным, и Себастьяну и Эли пришлось провести в дороге почти сутки, прежде чем они оказались в дилижансе, идущем в Деламар. Последний раз Эли видела этот город уже больше года назад. Такая длительная поездка была не слишком безопасной для нее, но навряд ли архимаг стал бы приглашать бывшего младшего магистра в бегах без весомых причин.

Едва Себастьян начал видеть очередной сон, как она бесцеремонно разбудила его, ущипнув за локоть. Он вопросительно уставился на ее серьезное лицо, скинув капюшон.

— В чем дело?

Голос был хриплым с нотками нетерпения.

Эли невозмутимо посмотрела на него, достала из сумочки целый ворох бумаг и выдала ему несколько листов, негромко проговорив:

— Нужно кое-что обсудить, на случай, если нам придется отвечать на вопросы.

— Какие вопросы?

Она сунула ему в руки документ.

— С этой минуты ты Джонатан Эттингер, наемник. Точнее, с той самой минуты, как мы утром покинули постоялый двор. Ехал в отпуск в Риветту, но случайно наткнулся на леди Амелию Лейцер, которая некоторой суммой сумела тебя убедить отдохнуть попозже и наняла тебя для охраны.

— А госпожа Лейцер — это стало быть ты? — усмехнулся он.

Эли кивнула.

— Я так понимаю, что в Деламаре кое-кто нас не слишком ждет, — пробормотал он, шурша исписанными аккуратным почерком архимага листами.

Девушка поправила упавший на лицо локон.

— Или наоборот очень ждут. Как только изучишь свою легенду вдоль и поперек, все это надо уничтожить.

Себастьян нахмурился.

— К чему этот маскарад? Нас же за пару дней раскусят. В столице после беспорядков проверяют всех приезжих.

— Мы приезжаем меньше, чем на день. Не волнуйся, уедем уже завтра еще до обеда.

Эли отвернулась к окну. Себастьян сосредоточенно шуршал бумагами.

— И все это время ты молчала. А если бы мы были в экипаже не одни?

— Но нам повезло, и других пассажиров нет, как видишь.

Себастьян вздохнул.

— Не стоило откладывать этот разговор на последний момент, — терпеливо произнес он. — Могло и не так повезти.

Эли рассмеялась.

— Себастьян, ты меня совсем недооцениваешь. Ты думаешь, не существует способов поговорить без свидетелей в забитом пассажирами дилижансе? Даже я могу устроить такой фокус, пусть и очень ненадолго. Воображаю, что могут устраивать настоящие маги с их то возможностями.

Только сейчас Себастьян заметил, как дрожат ее пальцы, несмотря на ровный голос, и прокашлялся.

— А ты... Скроешь как-нибудь мое лицо? — неуверенно спросил он. Себастьяну мастерски удавалось прыгать с одной темы на другую.

Эли медленно обернулась к нему с широкой улыбкой, попутно выудив из сумочки крошечный флакон с красной матовой жижей.

— Разумеется.

На пропускном пункте никто никаких посторонних вопросов так и не задал, как и предполагал архимаг Моретти в своем письме. Да и зачем? О том, что в городе ожидают леди Лейцер, не знали только глухой и слепой. Моретти достаточно подробно описал ситуацию, и сложилось впечатление, что весь этот маскарад не более чем предосторожность.

Взъерошенный служащий с усталым видом оглядел странную парочку — белокурая девица в вельветовой куртке и широкоплечий наемник с шрамом в пол-лица, — шаблонно поприветствовал, бегло просмотрел все документы и проверил на подлинность печати, задал стандартные вопросы, выписал разрешительные письма на право находиться в городе, и поздние посетители наконец покинули его крошечный кабинет. Эли была даже немного разочарована. Маги из Белой башни уже почти год настойчиво желали с ней обсудить события прошлого лета, но беседа так и не случилась, и теперь она снова незаметно мельтешила у них под носом.

Час спустя Себастьян со стоном упал лицом в пуховые подушки прямо в одежде, скинув на пол дорожный плащ, и сдавленно простонал:

— Боги, моя спина похоже просто отвалится к утру. Не позволяй мне больше спать в дилижансах.

— Интересно, как мне это сделать, — скептически отозвалась Эли, вопросительно приподняв брови и принялась расчесывать щеткой свои растрепанные каштановые волосы, которые за лето успели выгореть и превратиться в почти рыжие. — Ты же сразу отмахиваешься и не реагируешь на такое.

— Ну придумай что-нибудь, — просипел тот в ответ.

Эли лишь хмыкнула.

— Как-то слишком просто мы попали в город, — нахмурился Себастьян, озвучив невысказанные размышления сестры и усаживаясь на край кровати. — Если Ковен точно также проводит свои проверки, странно, как в этом городе еще не утащили королевский дворец целиком прямо у них из под носа и не превратили короля в жабу.

— Не просто, — возразила Эли. — Здесь давно ожидали конкретного человека, и, когда наконец дождались, не было никаких причин что-то усложнять и ставить палки в колеса.

— Так ты ее знаешь?

— Не лично, конечно же. У нас было несколько общих учителей, и я о ней наслышана. И по счастливому стечению обстоятельств, леди Лейцер тоже официально не обладает магическими способностями, как и я.

Себастьян задумчиво потер щеку, где совсем недавно красовался скрывающий его личину символ, превративший его в наемника со шрамом по фамилии Эттингер. Краска еще не полностью смылась, и его пальцы оказались покрыты красноватыми пятнами. Он вытер руку об штаны.

— Странно слышать, что у тебя нет способностей, после всего этого. Интересно, как все-таки работают эти... руны, раз это не магия. Неужели их и правда не могут распознать колдуны? Очень похоже на жульничество.

— Не говори ерунды, могут, конечно, — снова возразила Эли. — Просто пока мы не вызываем подозрений и на более глубокие проверки нет причин. А так называемых заклинателей кристаллов уже давно не держат за колдунов, ты же знаешь.

Им удалось найти вполне приличные комнаты со своей собственной ванной и нагреваемой паром горячей водой в мансардном этаже, с двумя отдельными спальнями с едва уловимым запахом настоя от клопов, и огромными треугольными окнами от пола до самого потолка. Хозяйка, узнав, что у нее поселилась благородная леди Лейцер, самолично принесла чистые полотенца, а затем раскланялась. Удобно быть леди, даже если это лишь имя для прикрытия. Эли решила не упускать момент и отправилась отмываться от дорожной пыли.

Горячая вода с шумом билась о медную ванну, наполняя воздух паром. Эли стояла перед зеркалом и хмуро разглядывала свое хмурое круглое лицо через паровой туман. Тонкий угловатый символ сокрытия на левой щеке превратился в шрам. Она едва коснулась побелевших линий.

Когда дела с тенайцами после... того случая начали принимать крутой оборот, она решилась на крайние меры и выжгла отводящий взгляд символ прямо на лице. Небольшое «жульничество», как называл это Себастьян. Это был крайне неуклюжий маскарад, символ был изображен не совсем правильно, но главное, что он работал, не позволяя запоминать ее лицо случайным прохожим и хозяевам таверн и постоялых дворов.

Она не питала иллюзий насчет того, как может завершиться беседа с господами из Белой башни. Она почти два года числилась среди младших магистров Королевского Совета магов и предостаточно насмотрелась на постоянно прикрываемые этим самым Советом бесчинства Ковена по указаниям сверху. Разговоры о том, что король слепо прислушивается к колдунам из Белой башни, стали обыденным фактом задолго до того, как ее отлучили от звания. Год назад подписанный Его Величеством документ с прямым приказом передать младшего магистра Элейн Линдберг Ковену появился у архимага спустя всего пару часов после того, как Эли выбралась из тех злополучных полуразвалившихся тоннелей под Деламаром...

Маги Тенайского ковена всегда проявляли нездоровый научный интерес к некоторым людям и существам с самого начала своего основания. Их «магические исследования» слишком часто переходили все границы морали. А кое-кого Ковен забирал в свои белокаменные подвалы. И этих несчастных нередко больше никогда не видели. Об этом никто не говорил вслух, но знали все. Незримые, едва слышные шепотки в самых темных углах и подворотнях рассказывали об ужасе из Белой башни. И поэтому в Деламаре не слишком задерживались и редкие эльфы, и вампиры, и приезжие торговцы из-за моря неизвестной Эли расы с чешуйчатыми хвостами и желтыми глазами с вертикальным зрачком. Но дальше Ромалии их власть пока не двигалась. А в западных землях Ковену были вовсе не рады, и из Валашского княжества их вовсе гнали взашей — на родине древнего колдовства и истинных вампиров не любили этих выскочек. Уже почти год Эли скрывалась от них то в примыкающей к горам окраине Риветты, то в сухих степях Талиры, а теперь она сама приехала в восточные земли, в Деламар, их осиное гнездо.

Эли закрыла глаза и тяжело вздохнула.

Когда спустя полчаса она зашла в комнату Себастьяна, вытирая мокрые длинные волосы полотенцем, он лежал на кровати прямо в одежде, уткнувшись щекой в подушку, и размеренно сопел.

Эли уснула в старом кресле у окна, когда птицы принялись заливисто чирикать, приветствуя алый рассвет. Ее сон был неспокойным и тревожным. Ей снова снилась залитая кровавыми пятнами гостиная, растерзанное тело матери в углу, тлеющие останки у ног, белое платье, багровое от крови, и исцарапанные руки, но, проснувшись, она так и не смогла вспомнить свой кошмар.

К девяти утра Эли явилась в Деламарскую библиотеку, как и было назначено. Себастьян, после того, как Эли обновила витиеватые символы на их лицах матовой краской, заявил, что весь этот ненужный риск приведет их обоих в подвалы Белой башни и что надо бежать прочь из Деламара, пока не поздно, и чем дальше, тем лучше, но в итоге все-таки отправился с ней и остался на входе библиотеки изображать наемника со странной фамилией. Иногда он уж очень впечатлительно относился к происходящему.

Пожилая мадам Галлиани, заведующая библиотекой, вежливо поприветствовала гостью и уточнила цель визита. Эли без лишних слов положила перед ней порядком смятый лист с печатью.

— Прошу за мной, леди Лейцер, — произнесла она, взглянув на бумагу, и направилась в глубины библиотеки.

Эли убрала документ обратно в карман и постаралась не отставать от седовласой женщины. Для дамы в возрасте мадам Галлиани была весьма грациозной и энергичной.

Библиотека с ее изящными каменными колоннами, вероятно, из того же камня, что и Белая башня, и витражами была больше похожа на храм. Они проходили через колоссальные залы с тысячами книг, фолиантов и свитков. В первом зале сидели группами взъерошенные студенты в окружении кучами сложенных на столы учебников, во втором — несколько магов в мантиях магистров и женщина в строгом черном платье. В третьем — одинокий сухонький старичок в профессорском одеянии. Четвертый зал был совершенно пуст. На полках лежали выцветшие от времени фолианты, на их корешках были надписи на неизвестных Эли языках, на столах лежал едва заметный слой пыли. За этим залом шел еще один, а затем они вышли в длинный коридор и снова оказались в очередном расходящемся перекрестком зале с книгами.

— Невероятно, — прошептала Эли.

Мадам Галлиани обернулась с улыбкой.

— О, да. Наша библиотека хранит знания из глубокой древности. Здесь есть книги, написанные задолго до строительства Белой башни и даже самой библиотеки. В эти залы с самыми нашими древними трудами допускают посетителей только с особыми разрешениями от Совета или архимага. Вы знаете, что наш город был построен вовсе не вокруг Белой башни или королевского дворца, а вокруг библиотеки? — вопрос был риторическим, и мадам Галлиани не прерываясь продолжала: — Когда начинали строительство, многие маги и колдуньи привозили сюда свитки и походные заметки, в надежде сохранить свои рукописные знания, а кое-кто и оставался тут жить... Прошу сюда, леди Лейцер.

Она указала на узкую нишу в стене за полкой, нагруженной потускневшими от времени каменными табличками с неизвестными письменами давно ушедших времен. Эту нишу Эли сама нипочем не заметила бы. Она вела в коридор с высоким потолком, стены которого были выложены из крупных, грубо обтесанных камней, коридор заканчивался спиральной лестницей, уходящей вниз во тьму.

Мадам Галлиани коснулась одного из массивных камней в стене, полыхнули синие искры магии и на стенах зажглись россыпью колдовские огоньки, осветившие и лестницу, и коридор.

Лестница уходила в самые недра. Через десять минут Эли, не привыкшая к таким забегам, порядком устала бежать за проворной мадам Галлиани, но старалась не отставать.

За лестницей снова начались залы, еще больше, чем предыдущие. Грубо обтесанные, местами потрескавшиеся каменные полки, сплошь заставленные книгами, фолиантами, глиняными табличками и свитками в тубах. Уходящие в высь резные каменные арки скрывались во тьме, потолок был таким высоким, что его не было видно, и казалось, что в вышине застыла вечная ночь.

Мадам Галлиани снова свернула, и они оказались в небольшой комнате, где их уже ждали.

— Добро пожаловать, леди Лейцер, — произнес высокий мужчина густым басом и учтиво поклонился.

У него были черные, как смоль, густые волосы с вкраплениями седины, собранные по моде здешних колдунов в «хвост», перетянутый серебристой цепочкой, совершенно черные глаза со странным сиянием в глубине, аккуратно подстриженная борода. Лицо серьезное и непроницаемое. На указательном пальце левой руки красовался массивный перстень с полупрозрачным серым камнем в обрамлении стилизованных птичьих крыльев — символ власти верховного мага.

Эли узнала Леона Моретти сразу, хотя не видела его несколько лет, и ответно кивнула. В те времена он еще не занимал высоких должностей и не носил бороду.

— Приветствую, архимаг.

Он улыбнулся.

— Можете идти, госпожа Галлиани. Вашу гостью я потом провожу лично, не беспокойтесь, — произнес мужчина.

Та кивнула и молчаливо исчезла в темноте коридора.

Когда шаги мадам Галлиани растворились в темноте, Моретти нахмурился и произнес:

— Здесь мы можем говорить открыто, насколько это возможно в Вашем случае. И... Примите мои извинения за столь внезапное письмо.

Эли вопросительно подняла брови.

— Тогда объясните мне, что происходит.

Он вздохнул и жестом пригласил ее пройти в неосвещенный коридор за его спиной. Одним щелчком пальцев архимага зажегся колдовской огонек и неспешно поплыл в воздухе перед ними, освещая черноту мерцающим светом.

— Это все Ковен. Они в последнее время оживились необычайно. Его Величество дал им очередные вольности несколько месяцев назад, и результат, как говорится, налицо. Даже у главы Совета нет и половины той власти, которую заполучили они, — он сурово сдвинул брови. — Идут разговоры о распространении их влияния на север. Пока всего лишь слухи, к счастью, но вряд ли надолго. Они без конца ищут Вас еще с тех пор, как архимаг Тринс официально сложил свои полномочия, а Вы лишились статуса.

— Я в курсе, — хмыкнула Эли. — И видимо не слишком стараются.

— Им не хватало влияния и ресурсов на поиски. А теперь они могут оказаться вправе потребовать эти самые дополнительные возможности, в том числе и у меня. У Совета магов в Деламаре больше нет прежней власти, Элейн, все наши звания превратились в формальность, а по факту все решения королю диктует Белая башня. Мое слово больше не значит ровным счетом ничего. Если дела обернутся скверно, я ничего не смогу сделать или отказать им в содействии, — внезапно произнес колдун. — Не знаю, откуда у них столько информации об... инциденте прошлого года в старых тоннелях под городом, информации, которой нет даже в официальном отчете…

Он помолчал, вновь обдумывая, откуда столько знают колдуны из Белой башни, а затем произнес:

— А теперь случилось еще кое-что. Я уверен, что именно они допрашивали его.

— Кого?

Его лицо вдруг помрачнело, и архимаг словно резко постарел лет на десять. Он остановился и вместо ответа повернулся к правой стене, взмахнув рукой, словно отгоняя надоевшую жужжанием муху. Кирпичи послушно раздвинулись, превратившись в арку, и маг стремительно скрылся в ней. Эли, недоумевая, шагнула следом.

Было так холодно, что дыхание вырывалось изо рта густыми облаками. Вокруг мерцали кристаллами ледяные стены. Эли запахнула тонкую вельветовую куртку, безуспешно пытаясь не замерзнуть сразу. В центре зала стоял невысокий, гладко обточенный постамент в длину не меньше двух метров. На нем лежало нечто, накрытое кружевной простыней.

Из-под простыни виднелось безвольное, неестественно согнутое побелевшее запястье с тонкими пальцами, на мизинце блестело в свете колдовского огонька серебристое витое кольцо эльфийской работы.

Эли словно куда-то проваливалась. В глазах потемнело. Она уже знала, кто там лежит. Но на лице не дрогнул ни один мускул.

Моретти лишь с горечью смотрел на ледяной постамент. Из последних сил сохраняя хладнокровие, Эли стремительно подошла к постаменту и отдернула ткань, ощутив как ее ногти с силой вонзились в ладони через невесомое кружево полотна.

Худое изящное лицо, заостренные уши, резкие скулы, растрепанные, почти белые, длинные волосы, белоснежная рубашка с вышитым алой нитью воротничком. На губах застыла навеки легкая полуулыбка.

Смерть почти не изменила лицо магистра Риэля, если не считать свежего синяка на скуле и запекшейся капли крови в уголке рта.

Эли осторожно дотронулась до эльфа. Разумеется, он был не теплее окружающих его ледяных стен, но стараниями чьей-то магии тело не было окоченевшим.

— Когда это произошло? — глухо спросила она.

Моретти тяжело вздохнул.

— Три дня назад. Поэтому все было так секретно и срочно. Официально об этом еще не сообщалось. Примите мои соболезнования.

Эли поочередно закатала оба рукава бордового пиджака на ледяных руках. Запястья раздроблены, пальцы сломаны. Но никаких отметин. Она до боли сжала губы.

— Могу я... могу я побыть с ним наедине немного? — дрогнувшим голосом спросила она.

Моретти сочувственно кивнул и беззвучно исчез в темноте арки, заботливо оставив колдовской огонек.

Едва маг покинул этот ледяной склеп, Эли с перекошенным болью лицом упала на колени, обхватила руками переломанного эльфа, беспомощно уткнувшись в его тело. Внутри нее образовалась черная пустота, словно из груди вырвали целый кусок мяса.

Риэль Мельтир занимался обучением юных дарований больше столетия, с тех пор, как прибыл на материк. Все эти годы он сам выбирал себе учеников. Как именно он их выбирал и что видел в них, так и осталось тайной. Эльфы чувствуют и видят магические проявления совершенно иначе.

Одного он нашел в какой то таверне, когда мальчишка пытался стащить у эльфа кошелек. Еще нескольких он нашел в сиротском приюте святой Елены, в их числе был и нынешний архимаг Моретти. Леди Амелию Лейцер с ее богатыми родителями он встретил на ежегодном весеннем балу во дворце. А Элейн Линдберг он нашел в дилижансе.

— ...Магия бывает разная. И некоторым ее видам можно научиться даже людям лишенным колдовских сил, — произнес он, когда одним начертанным в воздухе символом остановил время. Эли с открытым ртом наблюдала за мерцающим символом, висящим над ее головой, неподвижно застывшей прямо в воздухе мухой и словно окаменевшими пассажирами.

Такого мастерства она так и не добилась.

Они разговаривали всю дорогу до Деламара, словно старые друзья. Кучер высадил их на площади, когда был почти полдень. Стояла ранняя весна, и со всех сторон цвели яблони. Солнце уже было ослепительно ярким, и Белая башня была словно столпом света в этом райском великолепии. Эли шагала рядом с магистром Мельтиром до самого Королевского университета, а спустя час держала дрожащими руками подписанный архимагом лист о признании Элейн Линдберг ученицей Риэля Мельтира. Эли ехала в столицу к брату, чтобы попытаться устроиться подмастерьем хоть куда-нибудь. А в итоге нашла Риэля. Повороты Судьбы иногда слишком неочевидны и непредсказуемы...

Эли открыла глаза, выдохнув облако пара в ледяной воздух и вытирая слезы. Свет, тепло, весна и магистр исчезли. Вокруг снова были безмолвные недра библиотеки, и эльф по-прежнему оставался лишь промерзшим переломанным телом. Даже необычайно долгая жизнь эльфов была лишь условностью и то, что делало его Риэлем, уже покинуло этот мир. И вернуть это было невозможно. Она горько обняла его в последний раз.

Полчаса спустя, когда Моретти уже начал беспокоиться, Эли резко шагнула к нему из ледяного мрака, растирая замерзшие пальцы и напугав архимага совершенно белым лицом с посиневшими губами. Она уже почти ничего не чувствовала, и ее лицо было равнодушным. Все свои страдания и боль она оставила вместе с жестоким холодом в тайном склепе и надеялась больше не возвращаться туда никогда. Для верности Эли выцарапала очередной символ на руке. Она лишь надеялась, что когда запястье полностью заживет и магия символа постепенно сойдет на нет, она уже переживет эту боль и дыру в сердце. Раньше ее волновало, что кто-то может что-то заметить, что-то узнать, что-то заподозрить. Теперь же ей было ровным счетом все равно. Умельцев, способных читать древние знаки, было не так уж много. А теперь стало еще на одного меньше. Платок, намотанный на левое запястье, уже порядком пропитался сочащейся кровью.

Маг открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Эли заговорила раньше.

— Я провела проверку, — сухо произнесла она. — Вы ведь для этого меня позвали сюда, не так ли?

Он медленно кивнул.

— Очень странные вещи произошли с ним перед смертью. Большинство костей переломано, но никаких следов магии. Я слышала лишь об одном виде колдовства, которое способно проделать такое, не оставив и следа снаружи.

На несколько секунд повисла оглушительная тишина.

— Такое мог сделать только маг крови, как их обычно называют. Уже давно о таких вещах не пишут в книгах и профессора давно об этом не рассказывают своим ученикам, потому что невозможно этому научиться. Это либо врожденный дар какого-то исключительного колдуна, либо магия одного из высших вампиров.

Повисла пауза.

— Ни один высший вампир не станет даже разговаривать ни с кем из Ковена, не говоря уже о том, чтоб на него работать, — уверенно произнес Моретти.

— Это верно, — согласилась девушка, подышав на окоченевшие пальцы. — Они тоже не сотрудничают с кровососами, они их скорее разберут на алхимические компоненты. А в таком случае у вас в городе имеется колдун, способный раздавить человека изнутри и не оставить следов снаружи.

Моретти заметил ее действия и снял черный бархатный пиджак.

— Наденьте. Вы совсем замерзли.

— Благодарю.

Его лицо вдруг стало очень серьезным.

— Элейн, Вам лучше покинуть страну и как можно быстрее, — Моретти выглядел крайне обеспокоенным. — То, что происходит теперь, — это уже не шутки. Судя по всему, Белая башня решила использовать свои скрытые резервы для Ваших поисков. Позвольте дать Вам дружеский совет. Уезжайте на запад, одна, чем дальше, тем лучше для Вас. Там никто не будет сотрудничать с Ковеном, и местные власти не станут содействовать им.

Эли подняла на него ничего не выражающее лицо, понимая, что он прав.

Всю дорогу до спиральной лестницы Эли отвечала на уточняющие вопросы мага о ее предположениях насчет смерти магистра и делилась скудными познаниями о магии крови, зябко кутаясь в бархатный пиджак, не в силах согреться. Она терпеливо объясняла и комментировала свои ответы, когда видела недоумение на лице колдуна. Профессиональная магия Моретти была в несколько иных областях.

— Я не понимаю одного, — нахмурившись, сказал архимаг, поправляя воротник черной рубашки, когда они уже поднимались по лестнице в верхние залы библиотеки. — Имея такой дар, наш колдун все же оставил синяк на лице Риэля. Зачем оставлять такой явный след?

Эли резко остановилась и уставилась на архимага. Он удивленно вскинул брови, остановившись на ступень ниже девушки.

Ее глаза были холоднее стен ледяного склепа в тоннелях под библиотекой, где остался ее лучший друг и учитель.

— А я Вам скажу зачем. Все потому, что этот мерзавец разозлился. Я думаю, наш убийца был самоуверен и не сомневался, что получит то, за чем пришел. Но не получил даже после... всего этого.

Она вспомнила перемолотые суставы и вмятые ребра несчастного эльфа и не ощутила ни горечи, ни сожаления, ни боли. Только злость и ненависть к зарвавшемуся колдуну, решившему поиграть в бога и отнявшему жизнь Риэля Мельтира без капли сожаления.

Когда Эли вышла на залитую жарким солнцем мощеную улицу Фронтьеры, небольшого портового городка Риветты, был уже полдень. Риветта была похожа на причудливый загородный домик с пышным садом — сплошь лабиринты цветников и виноградников, странные деревья с узкими кронами и побеленные лестницы, уходящие то вверх, то вниз. Все ее города были одинаково красивы и похожи один на другой, отличаясь лишь названиями, сортами местных вин и бургомистрами. Это крошечное государство было за несколько тысяч миль от Деламара, на западе Риветта упиралась в горный хребет Драгоморт, за которым начиналось огромное Валашское княжество — земли древнейшей магии. Эли никогда не бывала за горами, но у нее были свои предрассудки и причины недолюбливать вампиров. Предгорья виднелись уже за проливом, пересекающим город, и витающая над Эли нарастающая тревога портила все впечатление от страны. Риветта была полностью лояльна к княжеству, и Ковену здесь также были не слишком рады, однако, это вовсе не означало, что колдунов из Белой башни здесь нет.

Поразмыслив, она поняла, что лучше отправиться в «Вайс и Шнайдер» сразу, иначе она покинет Риветту не раньше завтрашнего обеда. Так задерживаться было небезопасно. Теперь ей все казалось небезопасным.

Местное отделение «Вайс и Шнайдер» располагалось на главной улице города, ведущей к порту, Эли увидела их красную вывеску еще издалека. У «Вайса и Шнайдера» было единственное официальное магически защищенное место, где можно было без опаски хранить свои сбережения и надежно отправлять срочные посылки без страха, что их перехватят, чем и пользовались сильные мира сего. Это было, пожалуй, единственное по-настоящему независимое заведение, на него не имели никакого влияния ни местные власти, ни гильдии, ни религиозные ордена, ни Ковен. Здесь каждый хранил свои секреты и ссориться с «Вайсом и Шнайдером» было крайне неразумно и недальновидно.

Она неуверенно открыла стеклянную дверь, та мелодично звякнула колокольчиком, и Эли оказалась в небольшом помещении обставленном несколькими мягкими креслами для посетителей и декоративными столиками. Окна были занавешены тяжелыми бордовыми шторами. В дальнем углу стоял талирский фикус с узкими листьями и ароматными лиловыми цветами, похожими на пустынных пауков. У двери стоял широкоплечий охранник в красной накидке с нашивкой гильдии боевых магов Риветты. Вышибала изучающе смерил взглядом гостью и снова принялся безучастно разглядывать улицу за окном. За единственной стойкой в углу стоял невысокий человек в красном пиджаке. Кроме охранника и служащего других людей внутри не было.

— Добрый день, госпожа, — учтиво произнес человек в пиджаке. — Вы впервые у нас?

Эли покачала головой, подходя к стойке.

— Желаете снять или внести на счет?

— Снять.

— Позвольте подтвердить Вашу личность.

Она протянула руку, положив бледные пальцы на гладкую обрамленную металлом пластину из синего стекла на стойке. Пластина на мгновение засветилась, и служащий удовлетворенно кивнул.

Она понятия не имела, как работает эта магия, но судя по всему ей был безразличен символ на щеке Эли. Впрочем, он скрывал лицо, но не личность, и именно в этом заведении она отправляла редкие письма и посылки Риэлю без страха быть разоблаченной. «Вайс и Шнайдер» никому и никогда не раскрывали информацию о своих клиентах.

— Сколько желаете снять?

Эли ненадолго задумалась.

— Пятьдесят местных лирней.

Человек кивнул и вышел в неприметную дверь за стойкой. Он вернулся спустя минуту, она задумчиво наблюдала, как он пересчитал при ней золотые монеты и аккуратно сложил в черный шелковый мешочек.

— Могу я попросить бумагу и перо? — хмуро спросила она.

Служащий снова кивнул и молча извлек из-за стойки ровный лист, чернильницу из красного стекла и перо. Эли несколько минут обдумывала, что написать, затем нацарапала несколько строк, перечитала написанное и передала человеку в пиджаке сложенный лист. Наврядли архимаг позволит Себастьяну в ближайшее время покинуть библиотеку, но вполне сможет передать ему немногочисленные остатки ее сбережений, когда прочтет послание. Именно из-за нее брат оставил свою карьеру и потратил гору золота на взятки нужным людям, чтобы вывезти ее из Деламара в прошлом году. Теперь кроме денег она ничем не могла его отблагодарить.

— Переведите вместе с запиской всю оставшуюся сумму на имя архимага Леона Моретти, — подумав произнесла она.

Служащий снова вежливо кивнул.

Солнце уже клонилось к закату. Эли заметно нервничала и решила как можно быстрее найти место для ночлега. К счастью, таких мест тут было множество, и она нашла подходящее довольно быстро. Эта крошечная южная страна была излюбленным местом отдыха и торговли для всех близлежащих государств еще со времен императора Августа и недостатка в жилье для приезжих не испытывала.

В этот раз расположилась она весьма скромно — единственная комната с одной кроватью, грубый деревянный стол с двумя стульями, шкаф со скрипящими поцарапанными дверцами и изъеденные молью занавески. О собственной ванной с горячей водой не приходилось и мечтать.

Эли попросила хозяина подать еды еще с порога, и, едва она сняла вельветовую куртку и убрала ее и мешочек с деньгами в шкаф, раздался стук в дверь. Хозяин и его жена самолично принесли блюдо с жареным мясом и отварным картофелем, какой-то местный соус, хлеб, сыр и кувшин с ягодным морсом. Расставив все на столе, они поспешно раскланялись и скрылись в коридоре.

Когда за ними захлопнулась дверь, Эли принялась вырисовывать на ней символ, похожий на парусник. Она не думала, что за ней уже могли следить, но больше не питала иллюзий насчет Ковена и решила, что простые предосторожности не станут лишними после всего произошедшего. «Парусник» не позволит никому запомнить что-либо о ее присутствии и разговорах в таверне, когда она покинет это место. Она была слишком самоуверенна в последние месяцы и чересчур полагалась на шрам на щеке, наивно думая, что сумела обставить магов из Белой башни и что они забыли о ее существовании или потеряли из виду. Больше таких ошибок допускать было нельзя.

Она покинула библиотеку тайно через портал. Незаконный портал, насколько она понимала. В Деламаре было запрещено их создавать еще с прошлого столетия, на это были полномочия только у Белой башни. Кто его сотворил? Насколько она знала, этой науке не обучали учеников Деламарской академии. И это было еще полбеды. Настоящая леди Лейцер и ее телохранитель почти неделю провели в жилых комнатах при библиотеке инкогнито, чтобы сменить Эли и Себастьяна именно сегодня и покинули библиотеку вместо нее и брата. Все было намного хуже, чем она предполагала. Похоже, что архимаг рассказал ей не все плохие новости и за ней вполне могли следить.

Она тяжело вздохнула, подумав о Себастьяне. Эли сбежала, ничего ему не объяснив, лишь передав архимагу наскоро нацарапанную для него короткую записку. Внутри горячими волнами расплескивалась боль. В ее жизни для него стало слишком опасно. Впрочем, ему было опасно рядом с сестрой с самого начала, как только началась эта игра в прятки. Эли вспоминала ледяной пьедестал и переломанного Риэля. И думала о том, что на этом месте мог из-за ее самонадеянности оказаться и Себастьян. Она больше не могла подвергать его такой опасности. Вся эта неблизкая поездка планировалась исключительно как побег для нее с самого начала. Архимаг пообещал все объяснить Себастьяну и позаботиться, чтобы брат не наделал опрометчивых глупостей.

Когда с ужином было покончено, Эли улеглась на скрипучую кровать и, отвернулась к стене, не в силах делать еще что-либо.

Она уставилась в серую обшарпанную стену. Боль, засевшая в груди, была ничуть не хуже той, что она испытала при виде магистра Мельтира. Она бесконечно ворочалась и представляла, насколько больно было Себастьяну, когда его пригласили для разговора к архимагу, и Моретти объявил ему, что его сестра теперь за тысячу миль от Деламара, и что Себастьян ее не увидит, возможно, больше никогда. Эли почти видела перекошенное болью и обидой лицо Себастьяна с красными от слез глазами и виновато-сочувствующее лицо Моретти.

Она тяжело вздохнула, держась за перемотанное запястье. От душевных мук насчет брошенного с одной лишь жалкой запиской Себастьяна вырезанный символ не спасал. Неудобная подушка уже была совсем мокрой от слез. Эли плакала и плакала, пока не уснула.

Горный хребет Драгоморт даже в самой узкой своей части простирался на многие мили, и путешественники преодолевали его разными путями — морем, дирижаблями, на дилижансах по опасным горным тропам, а особо отчаянные шли напрямик своим ходом.

Эли проторчала в порту несколько часов, хмуро гуляя по набережной и решая, как ей лучше поступить и каким способом попасть в Валашское княжество. Она никогда прежде не путешествовала одна и теперь просто никак не могла принять решение, каждый из вариантов ей по каким-то причинам казался неверным. Раньше всеми этими вещами занимался Себастьян, дотошно изучая карты и возможные маршруты поездок и прокладывал примерный путь из одной точки в другую.

Несколько месяцев назад ей повезло подработать в крошечном городке на западе Риветты, она перечерчивала устаревшие карты уверенной рукой и подписывала границы, страны и города ровным каллиграфическим почерком. Хоть где то пригодился ее аккуратный почерк. Она примерно представляла путь до княжества, но пути на картах нередко отличались от реальной дороги, и Эли никак не могла избавиться от сомнений.

Когда поднялось солнце, и люди начали стекаться в порт со всего города, она полчаса незаметно слушала разговоры, делая вид, что изучает купленную у какого-то торгаша карманную карту, и пришла к выводу что быстрее и безопаснее всего будет отправиться на дирижабле.

Полетная вышка была совсем рядом, и дирижабль уже готовили к отбытию. Воздушный корабль почти ничем не отличался от кораблей обычных, только вместо парусов у него был огромный продолговатый шар, наполненный воздухом. Она понятия не имела, что за магия удерживала эту махину в воздухе и поэтому никогда раньше не путешествовала таким образом. Что ж, все бывает впервые.

Времени на принятие решения оставалось совсем мало, очередь из пассажиров, направляющихся на посадку, уже начинала редеть. Эли вздохнула, скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожащие пальцы, и направилась к кассе.

— Эм… Один билет до Ронешту, — неуверенно произнесла она и положила на стойку пять золотых монет.

Кассиром оказался высокий эльф в выглаженной темно-синей форме, с аккуратно зачесанными волосами и едва заметным тонким шрамом на скуле. Казалось, он на мгновение подозрительно прищурился, а затем его лицо приняло прежнее нейтральное выражение. Эли никогда не смогла бы абсолютно точно сказать, было ли это на самом деле или это всего лишь игра ее встревоженного воображения.

— Остался один билет в первый класс, если желаете долететь с комфортом, госпожа, — вежливо улыбаясь, произнес он. — Но билет стоит дороже на три лирнея.

Эли задумалась на секунду и, не увидев причин отказывать себе в комфорте снова, выложила на стойку еще три монеты.

Эльф забрал деньги и выдал ей прямоугольный билет с отрывным корешком, сплошь украшенный вензелями.

— Приятной поездки, госпожа.

Эльф вежливо поклонился, и Эли, поблагодарив его, стала подниматься на вышку.

Каждый шаг давался ей с таким трудом, словно к каждой ноге привязали по пудовой гире. Ей хотелось бросить билет прямо здесь и ехать обратно в Деламар к Себастьяну. На душе было тяжело и горько, что она оставила брата так — без объяснений, без прощаний, без извинений, с одной лишь жалкой запиской, где написала, что уезжает на север, а сама отправилась на запад. На тот случай, если записка попадет в не те руки. Это был неуклюжий обман, но пускай попробуют проверить, а Себастьяну вовсе не нужно знать правду.

Она осторожно встала на едва заметно шатающийся помост с извитыми перилами, который вел на палубу дирижабля, и на ватных ногах поднялась на судно. Вежливый контролер в темно-синей ливрее поклонился и, взглянув на ее билет, указал на спиральную лестницу, ведущую на верхние палубы первого класса. Эта лестница тотчас же напомнила ей каменные ступени, ведущие в недра библиотеки. Перед глазами снова появился поломанный Риэль и, задумавшись, она не заметила, как споткнулась о ступеньку и едва не впечаталась в чье-то плечо.

— Ой... Прошу прощения, — промямлила она, ухватившись за руку незнакомца, и подняла глаза.

То, что она увидела, привело ее в ужас. Мертвенно-бледная кожа, кровавое свечение глаз, оскал с длинными клыками. Эли тут же вспомнила кошмар из детства с перемазанными кровью стенами и безвольно лежащим телом матери.

Она ощутила как перекосило ее лицо, екнуло сердце и рука машинально начала сжиматься в кулак.

Видение исчезло почти сразу же, как появилось, и озадаченная Эли уставилась на изящное красивое лицо высокого молодого мужчины в шляпе с пряжкой и походном плаще. Вежливая улыбка. Никаких клыков и бледной кожи. Длинные совершенно белые волосы, собранные в аккуратный хвост, перетянутый серебристой цепочкой, тут же напомнили ей магистра Мельтира. Наверное, какой-нибудь колдун с громким именем и десятком титулов. Он смотрел на нее, недоуменно приподняв черные брови и придерживая ее под руку.

— Вы в порядке? — озабоченно спросил незнакомец.

— Все хорошо. Извините, — машинально повторила она.

— Будьте внимательней в следующий раз, леди, — он мило улыбнулся, но не произвел должного впечатления. Эли все также недоверчиво смотрела на него.

Незнакомец пожал плечами, учтиво поклонился с той же приятной улыбкой, поднялся по лестнице и скрылся из виду.

Эли несколько минут пыталась осознать, что случилось с ней только что. Галлюцинация? Воспоминание из прошлого? С какой стати? Эти события уже давно она видела лишь изредка в кошмарах. Схватившись за голову рукой, она задумчиво опустила глаза и замерла, увидев нечто на ступени.

Это был ювелирно ограненный зеленоватый камень в черной оправе, он неестественно искрился словно один из тех знаменитых «кристаллов смерти», как их называли. Потому что это именно тот кристалл и был.

Эли огляделась по сторонам. Незнакомца с белыми волосами нигде видно не было. Люди разбредались по своим местам и смотровым площадкам, помост для пассажиров уже убрали, дирижабль вот-вот должен был отправиться. Недолго думая, Эли быстро схватила камень и спрятала во внутреннем кармане вельветовой куртки.

Она никогда не думала, что ей удастся увидеть эти кристаллы снова. Несколько лет назад их обнаружили и пытались использовать колдуны в Деламаре, но этот минерал был слишком опасен: он крайне агрессивно реагировал на любое применение классической магии рядом с ним. После катастрофы в Белой башне, когда целый этаж оказался полностью разрушен и мгновенно погибли не меньше десятка высших колдунов и учеников, кристалл стал запрещенной магической субстанцией номер один в Ромалии и еще ряде стран к недовольству немногих «заклинателей камней», среди которых была и Эли. Это был единственный вид колдовства, доступный ей, и она долгое время грустно вздыхала под сочувственную улыбку Риэля, вновь оставшись без магических сил.

Казалось, что от камня идет какое-то непонятное и необъяснимое приятное тепло, и Эли периодически касалась его через куртку. Никакого тепла снаружи не было.

Кто его обронил? Мог ли его обронить тот галантный колдун? Тогда откуда взял этот кристалл незнакомец? Мог ли он быть связан с Ковеном? Или может он просто контрабандист? Или он какой-нибудь маг-экспериментатор? А может, он не знал, что это за камень? В любом из случаев Эли не слишком чувствовала себя воровкой. За год ей несколько раз приходилось прибегать к воровству, и, если раньше это вызывало тяжелые душевные терзания, то теперь она относилась к таким вещам гораздо более философски. Эли не гордилась этим, но воспринимала это просто как факт, как вынужденную меру для выживания.

Остатки мук совести и вовсе развеялись, когда она поднялась на небольшую открытую смотровую площадку, и дирижабль медленно и лениво начал отплывать от порта. Тут было много людей, все кричали, смеялись и махали руками провожающим внизу. Эли протиснулась к самому краю и схватилась за лакированные перила.

Внизу уже были видны роскошные лесистые предгорья и кусок моря. Драгоморт приближался с невероятной скоростью. Хищные черные скалы были четко видны совсем рядом, казалось, что можно просто опустить руку и коснуться их. Но тут дирижабль начал стремительно набирать высоту, и Драгоморт опустился под корабль. Эли пожалела, что не взяла с собой ничего, кроме уже надетых вещей. Тонкая куртка ничем не могла ей помочь в морозном горном воздухе. Промерзнув почти до костей, Эли отправилась внутрь корабля.

Внутри горели магические огни вместо привычных газовых ламп. Коридоры были застелены ковровыми дорожками. На каждом повороте стояли услужливые лакеи в темно-синей форме, готовые помочь пассажирам со всеми недоразумениями. И когда Эли неуверенно поинтересовалась у одного из них, как ей попасть в свою каюту и показала билет, лакей проводил ее до самой двери.

Каюта явно стоила своих денег. Повсюду висели копии картин известных мастеров. На стенах висели газовые лампы, стилизованные под свечи. Гостиная была обставлена дорогой мебелью из черного дерева, на декоративном столике стояла ажурная трехуровневая стойка с фруктами. Спальня с огромной кроватью, застеленной шелковым бельем. Зеркальный шкаф в коридоре с парой теплых плащей внутри, видимо как раз для любителей открытой смотровой площадки. Впрочем, у каюты была и своя собственная смотровая площадка с окнами от потолка до пола и мягким креслом.

Эли как ребенок выскочила туда и прижала ладони к холодному стеклу. Величественный Драгоморт с высоты был похож на черный скелет огромного дракона. Покрытый снегом Неруфанг — самый высокий пик не только в Западных землях, но и во всем мире — был похож на огромный черный клык, он медленно проплывал вдалеке за окном, его вершина была окутана густым туманом.

Где-то на этой горе находился знаменитый Майерлинг, насколько помнила Эли. Эта горная крепость была построена задолго до того, как появились первые упоминания об успешном прохождении людей через Драгоморт, и никто не знал, кто его построил. Зато предположений и домыслов было огромное множество в каждом из учебников и у каждого из учителей. Эли всматривалась и щурилась, но с такого расстояния, конечно же, крепость было не видно. А возможно она просто была скрыта в тумане, а может быть была с другой стороны горы. Эли разочарованно цокнула языком и опустилась в бархатное кресло. Краем глаза она наблюдала за плывущим внизу ледяным Драгомортом.

Она так и не решила, что будет делать в Ронешту. Настолько далеко идущих планов она уже давно не строила, этим всегда занимался Себастьян. Может, стоило поехать дальше, в столицу княжества. А может и не стоило. Эли совершенно не понимала, что нужно делать и как поступить. Однако, ее радовало, что в этом государстве у местных властей к ней вопросов будет не больше, чем к любому из приезжих.

У княжества всегда был свой взгляд на магию. Это был другой мир, со своим колдовством, которое появилось раньше магии эльфов, как было принято считать. Здесь не слишком жаловали магию людей, ту самую, которую Тенайский Ковен провозглашал истинной. А еще Эли была наслышана, что Ковену здесь крайне не рады, и что за последние несколько лет в темницу угодили четверо тенайцев, самонадеянно рискнувших проводить какие-то свои проверки и «сеющих смятение в сердца» местных жителей. Последнее звучало, как шутка, но об этом несколько раз писали в столичной газете, и Эли хорошо запомнила эту историю. Она пришла к выводу, что Ковен решил продвинуть свои идеи и взгляды в Валашском княжестве, и каждый раз едва сдерживала смех, когда натыкалась на эту информацию снова. Слишком уж часто Ковен себя вел подобно религиозным фанатикам.

Когда размышления Эли прервал усиленный магией голос, подобно грому разнесшийся по всему кораблю, она едва не подпрыгнула в кресле от неожиданности.

— Дамы и господа, мы приближаемся к порту Ронешту, просим Вас приготовиться к выходу заранее. Не забывайте свои вещи в каютах.

Эли торопливо вскочила и взглянула вниз. Пики Драгоморта стали совсем крошечными, и впереди уже виднелся город. Не отдавая себе отчета, она положила руку на вельветовую куртку, в то место, где был внутренний карман, касаясь через ткань спрятанного ограненного камешка. Странно, но он никак не реагировал на проявления магии на корабле, а ведь их здесь было предостаточно. Может быть причиной тому была оправа из странного черного металла?..

В коридоре толпились люди с дорожными саквояжами, но очередь двигалась довольно быстро. Вскоре Эли вслед за остальными пассажирами вышла на палубу к вновь установленному помосту. Пассажиры аккуратно переходили на полетную вышку, лакеи кланялись, подавали руки дамам в пальто. Когда Эли преодолела помост, она отошла в сторону и оглянулась на дирижабль. Ее сердце, как ей показалось, на несколько секунд остановилось.

Почти в самом конце толпы пассажиров между крупной дамой с тонким бледным мальчиком и двумя хмурыми мужчинами в серых пальто стоял тот самый колдун в шляпе, сосредоточенно разглядывавший людей. Его взгляд скользнул мимо Эли, и вдруг совершенно внезапно незнакомец уставился прямо на нее. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, а потом мужчина прищурился и хитро улыбнулся.

Все произошло за какие-то полминуты. Эли вздрогнула и отвернулась. Она кое-как спустилась с вышки на ватных ногах, едва не споткнувшись внизу. Перед глазами все плыло, руки дрожали. Лакей в темно-синей ливрее обеспокоенно подал ей руку и поинтересовался, все ли в порядке. Эли что-то промямлила в ответ и стремительно исчезла в толпе.

Ронешту как две капли воды был похож на Драгоморт: дома из темного, почти черного камня уходили ввысь тонкими зубцами шпилей, крыши присыпаны снегом, как и темно-серый тротуар. Эли почти бежала в панике, не разбирая дороги, и несколько раз сталкивалась с недоумевающими прохожими.

За последний год еще никому не удавалось узнать ее в толпе или хотя бы просто узнать при повторной встрече. Кто такой этот колдун? Как ему это удалось? Как она оказалась на одном корабле с ним? Было ли это совпадением? По прежнему все вопросы без ответов. Но в этот раз отсутствие ответов тревожило Эли до трясущихся коленей.

Она немного успокоилась только когда набрела на большой постоялый двор. Не поскупившись, она сняла хорошие комнаты с ванной и горячей водой и попросила хозяйку подать еды. Благо, денег у нее было пока достаточно и на теплую комнату, и на дополнительную одежду, и на горячую еду.

Отмывшись и переодевшись в любезно предоставленное хозяйкой за отдельную плату платье, Эли стояла перед зеркалом, разглядывая шрам на щеке. Могло ли так случиться, что он больше не работал? Да, он был не совсем точным, но еще никогда не подводил. Она вздохнула. Теперь спросить было некого.

Когда Эли спустилась в общий зал, еда была уже готова, и хозяйка накрыла отдельный маленький столик для щедрой посетительницы. Это был какой то местный острый суп, хлеб, кувшин с цветочным чаем, половина зажаренной курицы и блюдо с овощами и зеленью. Эли ела не задумываясь и совершенно не ощущала вкуса еды, поглощенная своими размышлениями.

Незнакомец вряд ли сможет ее быстро найти, Ронешту — это не провинциальная деревушка на десять домов. Впрочем, и задерживаться тоже не стоит. Эли решила уехать на рассвете на первом же дилижансе до столицы княжества. И в тот момент, когда она уже закончила с едой и хмуро подумывала поинтересоваться о лучшем маршруте у хозяйки двора, на стол легла чья-то тень.

— Какая приятная встреча.

Эли подняла глаза и инстинктивно схватилась за лежащий на столе нож. Перед ней стоял тот самый мужчина с серебряной цепочкой в длинных белых волосах. Он стоял и мило улыбался, разглядывая воровку. Он взглянул на нож в ее руке и прищурился.

— Как Вы недружелюбны, однако, — он покачал головой. — Могу я присесть?

Эли расслабила дрожащую руку, выпустив столовый нож, и ничего не ответила. Незнакомец пожал плечами и уселся напротив.

— Думаю, Вы знаете, почему я пришел, — вкрадчиво произнес он, мило улыбаясь. — Мы можем громко и эмоционально обсуждать это здесь или можем поговорить в Вашей комнате без свидетелей.

Эли на секунду задумалась. Она была уверена, что после промашек прошлых лет Ковен проворачивает все свои дела на Западе тайно и вступать в перепалки прилюдно совсем не безопасно, поэтому медленно кивнула и встала из-за стола. А если этот улыбчивый незнакомец имеет к Ковену самое непосредственное отношение, она больше не станет сомневаться и пытаться решать конфликт мирно. Она скользнула рукой по карману платья, где лежал кристалл.

Хозяйка обеспокоенно взглянула на бледную девушку, за которой тенью шел высокий человек в дорожном плаще, но Эли натянуто улыбнулась, заверив ее, что все в порядке, и поднялась на лестницу. Незнакомец за ее плечом хмыкнул.

Когда они зашли в комнату, колдун закрыл дверь и несколько мгновений смотрел на нарисованный на двери чуть ниже уровня глаз «парусник», после чего с улыбкой повернулся к Эли.

— Как Вы, однако, предусмотрительны. И талантливы. Этот символ идеален, ни одной лишней линии. Совершенно не чета тому, что на Вашей щеке.

Эли ошеломленно медленно отступила на шаг, резко закрыв шрам на щеке ладонью. Это было невозможно, но значит он действительно видел и ее лицо, и ее шрам, как она и предположила изначально. Ее самонадеянность вновь поставила ее в неприятное положение. Кто он такой? Ковен прислал его? Он отыскал ее в городе, словно точно знал, где она находится.

Колдун снял шляпу и плащ и положил вещи на спинку кресла, оставшись в черном шерстяном пиджаке, надетым поверх белоснежной рубашки. Впрочем, она не торопилась нападать на него без причин, решив для начала послушать что и как он будет говорить.

— Как Вы нашли меня? — бесцветным голосом спросила Эли, наконец убрав руку от лица.

— О, это было несложно. Для меня. — Он усмехнулся. — Искать людей — это сфера моей профессиональной деятельности, так сказать. Одна из сфер.

— Что Вы хотите?

Так интересующий ее вопрос наконец прозвучал. Незнакомец уселся в кресло, положив ногу на ногу и скрестив пальцы рук.

— Итак, Вы взяли мой камень, — беззаботно произнес он, ничуть не обманув девушку своим тоном. — Не хотите его вернуть?

Эли встала так, чтобы их разделял по меньшей мере диван и декоративный столик. Просто на всякий случай.

— Только после того, как увижу разрешительные бумаги на него. Такие вещи вообще запрещено провозить. Особенно в дырявых карманах.

Мужчина расплылся в улыбке.

— О, так значит Вы его взяли не по незнанию, а наоборот — Вы прекрасно знали, что именно взяли. Значит, мы оба понимаем, что я не намерен обращаться к властям, точно также как и Вы, учитывая те символы, что я уже успел увидеть.

Эли совершенно не нравилось, куда ведет этот разговор. Она снова коснулась кристалла через грубую ткань.

— А это значит, что мне ничего не мешает просто наказать Вас за кражу прямо сейчас, — вкрадчиво прошептал он.

Его лицо с резко ставшими ярко-красными глазами и острыми клыками оказалось в полуметре от нее в один удар сердца, и Эли ругнувшись остановила себя лишь в последний момент, когда ее окутанная зеленоватой дымкой уверенная ладонь почти легла на шею вампиру.

Те недолгие три года, что ей было позволено носить при себе крошечную крупицу кристалла смерти, когда обнаружились ее способности превращать в магию его разрушительную энергию, Риэль воспользовался своим положением, и она по четыре дня в неделю стояла на учебной площадке с другими начинающими, обучающимися боевой магии, изучая правильные движения и стойки.

Вампир изумленно осмотрел ее боевую позу с устойчиво поставленными ногами, увидел свечение украденного кристалла в кармане ее льняного платья и недоверчиво уставился на нее. Его лицо снова стало обычным человеческим. Никаких хищных глаз и клыков.

— Как неожиданно, — медленно произнес вампир. — Так кто же Вы такая?

Нет, к Ковену он не имел никакого отношения. Нелюбовь вампиров к магам из Белой башни была почти такой же сильной, как неприязнь Ковена к кровососам. Впрочем, это вовсе не означало, что незнакомец не опасен. Эли молча отступила за кресло.

— Как Вас зовут? — не сводя с Эли глаз, спросил вампир.

— Зачем Вам мое имя? — холодно спросила она, стряхивая зеленое мерцание с пальцев.

— О, ну это простая вежливость, — учтиво произнес он с улыбкой. — Я могу узнать Ваше имя и... менее приятными способами.

Она помолчала несколько секунд. Ссориться с вампиром, который в два счета вычислил ее в огромном городе было крайне недальновидно с ее стороны.

— Эли.

Он понял, что более подробных ответов не получит, и на минуту задумался.

— Знаете, я передумал. Думаю, я могу оставить этот камень у Вас, раз он так Вам нравится.

Снова милая улыбка, которая, впрочем, снова не могла обмануть Эли.

— И что же вы хотите взамен?

Он прищурился.

— Вы весьма проницательны, моя милая леди. Взамен Вы окажете мне одну услугу и на этом сочтемся.

Эли вздохнула. Она даже не сомневалась.

— Я свяжусь с Вами через пару дней, — сказал он, подхватывая плащ и шляпу. — Надо ли говорить, что я снова приду, если Вы надумаете бежать? И на этот раз мой визит произойдет, когда Вы будете мирно спать.

Он опасно прищурился, и Эли кивнула, дав понять, что угроза более чем ясна.

— Можете звать меня Кристиан, — наконец представился он. — Что ж, благодарю Вас за приятную встречу, — он снова расплылся в улыбке. — Хорошего вечера.

И ушел.

В итоге она не слишком жалела, что была так надолго задержана в Ронешту. Это был чудесный город с кучей торговых и магических лавок, музеями и шикарными кондитерскими. Хозяйка постоялого двора, госпожа Хорца, оказалась очень приятной собеседницей и доброй женщиной. Но их разговоры ограничивались обсуждениями погоды, странных посетителей и одежды, когда Эли время от времени приходила с покупками. Подозрительность и недоверие прочно въелись ей в голову, и Эли так и не смогла общаться с ней свободно. Госпожа Хорца списывала такое поведение постоялицы на скромность и стеснительность.

В последний день перед местным Тыквенным праздником, смысл которого Эли не особо понимала, она вернулась в свою комнату из кондитерской и обнаружила на столике у двери аккуратно сложенную записку. На вопрос Эли, приходил ли кто-нибудь в ее отсутствие, госпожа Хорца ответила, что никого не было, и Эли, натянуто улыбнувшись, вернулась к себе. Бисквитные пирожные с кремом в бумажном пакетике она оставила хозяйке, аппетит пропал совершенно. Она чувствовала, как внутри нее все похолодело и пробормотала ругательство. Судя по всему, вампир совершенно свободно проникал в запертую комнату незамеченным. И наверняка мог это проделывать и во все предыдущие дни. Его угроза прийти, когда она спит, была далеко не пустым звуком. Впрочем, вампир ее пугал гораздо меньше, чем перспектива натолкнуться на колдунов из Белой башни, и она каждый раз хмурилась, вспоминая как быстро он отыскал ее в городе и облегченно вздыхала, что он не может иметь к Ковену никакого отношения.

Пергаментный лист был исписан аккуратным каллиграфическим почерком. Всего несколько строк.

Надеюсь, Вы не забыли обо мне, моя милая леди.

Приходите в таверну на углу Вересковой улицы на закате.

С нетерпением буду ожидать Вас.

Эли фыркнула.

Заведение на Вересковой могло называться таверной лишь с натяжкой. В сравнении с постоялым двором, где остановилась Эли, это был настоящий ресторан для богатых господ. До заката оставалось еще не меньше двух часов, и она, недолго думая, скинула пальто и заказала у хозяйки бутылку лучшего красного вина и блюдо с фруктами. В последнее время она все меньше отказывала себе в удовольствиях жизни.

Сладкое вино выпивалось также легко, как морс. И уже после первого бокала все тревоги и печали словно испарились из головы Эли. Вампир задержался и появился совершенно беззвучно в тот момент, когда в бутылке осталась лишь треть содержимого, а Эли начало клонить в хмельной сон.

— Вы решили выпить для храбрости? — добродушно поинтересовался он, усмехаясь, и сел напротив нее. — Я опоздал, примите мои извинения.

В этот раз он был без шляпы и плаща. На нем было одето шерстяное черное пальто с высоким воротником и дорогой шарф из гладкой шерсти, его серые глаза смотрели на нее почти по-дружески.

Эли в ответ с трудом сфокусировала на вампире взгляд и, пьяно улыбаясь, помахала левой ладонью в знак приветствия. Он на секунду нахмурился, увидев перемотанное запястье, и Эли резко спрятала руку в карман, перестав улыбаться.

— Дайте мне Вашу руку, — сказал он.

— Зачем? — она с недоверием смотрела на его протянутую открытую ладонь.

— Я просто хочу поговорить с Вами в ясном сознании.

Она недоверчиво протянула ладонь, затем вдруг передумала и решила убрать руку обратно в карман. Но вампир был в этот раз быстрее и резко схватил ее запястье. Всего на секунду, но Эли будто обожгло огнем и от хмельной сонливости не осталось и следа.

Сознание прояснилось мгновенно, словно никакого вина и не было, постоянная тревога снова заняла свое место в ее голове, она схватилась за руку, где уже почти не ощущалось странное жжение, словно от ожога, и хмуро посмотрела на вампира.

— Одно расточительство с Вами, — пробормотала она, с сожалением взглянув на недопитое вино.

Вампир искренне рассмеялся.

— Обещаю Вам две бутылки вина после... выполнения нашей договоренности, если захотите. А теперь давайте поговорим наверху.

Они поднимались по обитой красным бархатом спиральной лестнице.

— Вы здесь живете? — поинтересовалась Эли.

— Сегодня — да, — коротко отозвался он.

Эли почему-то подумала, что вампир живет совершенно аналогичной жизнью, что и она, и тоже прячется от кого-то, а может просто очень много путешествует.

Его комнаты оказались больше тех, где жила Эли, в несколько раз, и потолки здесь были вдвое выше. Повсюду горели старинные газовые лампы в абажурах и висели зеркала в позолоченных оправах, в каждом из которых она видела свое порядком напуганное лицо, и попыталась взять себя в руки.

Вампир жестом указал на кресло в гостиной, расстегивая пальто.

— Не стесняйтесь, будьте как дома.

Эли робко села в кресло, он сел на угловой бархатный диванчик. Сидеть напротив нее уже входило в его привычку.

— Ну, не будем ходить вокруг да около, — деловым тоном произнес он. — Наше знакомство началось не очень приятно для нас обоих... Надеюсь, это не повлияет на наше сотрудничество.

Эли неопределенно пожала плечами.

— Итак, все довольно просто. Вы проникните в одно место и достанете для меня некую вещь. Я Вас проведу туда и выведу обратно.

— И это все? — недоуменно спросила Эли.

— О, это будет просто для Вас, насколько я понимаю. Но навряд ли туда сможет также просто попасть кто-то другой. Древние ловушки из кристаллов очень коварны, знаете ли. Исключение разве что тот ограненный обломок, который Вам так приглянулся. Его черная оправа, как Вы наверняка успели заметить, полностью сдерживает разрушительную силу этого минерала.

Перед глазами Эли тут же всплыли зловещие катакомбы под Деламаром и выложенный «кристаллами смерти» тоннель, через который из пяти человек прошла лишь она одна.

Вероятно, все это тут же отразилось на ее лице, потому что вампир вдруг озабоченно посмотрел на нее.

— Вы в порядке?

Ее лицо в один миг стало непроницаемым. Можно подумать, вампиру были интересны ее волнения.

— Когда отправляемся?

Кристиан с прищуром посмотрел на нее и произнес:

— Можем отправиться хоть сейчас.

Ночь была безветренной и ясной. С неба падали редкие крупицы снега, покрывая подмороженную осеннюю грязь. Эли, опираясь дрожащей рукой о ледяные полуразрушенные кирпичи, осторожно глянула внутрь тоннеля высотой в человеческий рост, скрытого голыми вересковыми кустами от любопытных глаз. В черноте не было видно ровным счетом ничего.

— Сюда?!

— Да.

Вампир скрылся внутри. Эли вздохнула и неуклюже залезла вслед за ним в обледенелые недра. Себастьян нипочем бы не позволил ей влипнуть в такую сомнительную историю. Но брата рядом больше не было, и некому было стать ее голосом разума. Впрочем, такая условно простая плата за ограненный кусочек кристалла, дарующий ей примитивную магию, вполне устраивала.

Кристиан жестом создал красноватый огонек в ладони, осветив покрытые наледью камни. Идти пришлось не близко. Шаги гулким эхом отражались от каменных стен, и несколько раз Эли казалось, что за ними кто-то идет. И каждый раз, оборачиваясь, она никого не обнаруживала. В таких стоках могут жить разве что крысы.

Они прошли несколько пересекающихся тоннелей. Эли с тревогой осознала, что без вампира отсюда никогда не выберется. Странные каменные коридоры были похожи на лабиринт. Время от времени по пути попадались пустые ниши в стенах, и когда в одной из них Эли увидела иссохшую фигуру, она не смогла сдержать крик. Тоннель вовсе не был стоком, как она подумала, это был один из входов в древние погребальные залы города. Кристиан поднес огонек ближе к фигуре, осветив запавшие глазницы под капюшоном.

— Не беспокойтесь, это всего лишь мертвец. Не о чем волноваться, — негромко произнес он.

Они двинулись дальше.

— В Ронешту так хоронили усопших еще со времен императора Тиберия, — сказал вампир, сворачивая на очередном перекрестке налево. — Это прекратилось всего лет пятьдесят назад, когда северные тоннели, где был основной вход, начало затапливать каждую весну. Вы сейчас видите настоящий Город мертвых. Эти многоуровневые катакомбы по площади больше Ронешту в несколько раз.

С каждым поворотом количество ниш с иссохшими телами становилось все больше, они безмолвно стояли на своих местах в изодранных капюшонах, в полуистлевших платьях и украшениях, и через полчаса Эли вовсе перестала обращать на них внимание. Видеть столько мертвых далекого прошлого в одном месте вовсе не было ей в новинку.

— Не понимаю, как Вы ориентируетесь здесь, — пробормотала она после очередного поворота. — Здесь все ниши, камни и мертвецы совершенно одинаковые.

Вампир посмотрел на нее с милой улыбкой.

— Если Вам когда-нибудь не повезет оказаться запертой в подобном месте, Вы очень быстро научитесь запоминать все мелочи и считать повороты. Ну, или пополните коллекцию мертвецов.

Вампир невесело усмехнулся, и она уставилась в его затылок, размышляя, была ли это шутка или такое действительно происходило с ним.

Они прошли еще несколько перекрестков. Мертвецы в нишах становились все более похожими на скелеты, у некоторых отсутствовали нижние челюсти, у других были прогрызенные крысами дыры в капюшонах и черепах.

За очередным поворотом будто показалось свечение, и Эли ощутила идущее оттуда несуществующее тепло, вампир остановился в нескольких метрах от него и указал туда рукой.

— Пришли. Я не рискну идти дальше.

Эли неуверенно смерила улыбающегося вампира взглядом и двинулась к свету. Аккуратно держась за стену, она заглянула за поворот, уже зная, что там увидит.

Длиной не менее двадцати метров тоннель был выложен «кристаллами смерти» от пола до потолка. Они частично заиндевели, но такому тонкому слою льда невозможно было скрыть грубые мерцающие камни. Эли несколько минут задумчиво глядела вперед, пытаясь разобрать, что находится за коридором во мраке, затем ступила на выложенное кристаллами дно туннеля, осторожно держась за стену, и шагнула вперед. Коридор заканчивался нишей, и Эли аккуратно продвигалась к ней. Кристаллы ровно сияли в полумраке, словно звезды, никак не реагируя на вторжение. В нише было совсем темно, и Эли лишь спустя минуту разглядела то, что там находилось.

Это был очередной мертвец, но этот отличался от других. Он не стоял, а сидел в нише в расслабленной позе, словно тряпичная кукла, и не выглядел истлевшим, скорее просто очень исхудавшим. Гротескная угловатая фигура, звероподобное лицо, скорее похожее на обтянутой кожей волчий череп, заостренные большие уши, провалившиеся глазницы. Его тонкие костлявые пальцы с длинными острыми когтями сжимали книгу в кожаной обложке. Эли нерешительно опустилась перед ним на колено и протянула дрожащую руку, не сводя взгляда со странного звериного лица, которое казалось почти живым. Одним рывком она вытащила книгу из окоченевших когтей и убрала ее в сумку.

Кристиан стоял на том же месте, ожидая ее. Эли даже немного удивилась, она почему-то ожидала, что окажется одна в темноте. Она спотыкаясь подошла к нему, с силой пихнув в его руки котомку трясущимися пальцами.

— А Вы храбрая, — с улыбкой оценил вампир.

— Вот Ваш трофей, — хрипло пробормотала она. — Думаю, моя часть сделки выполнена.

Вампир лишь шире улыбнулся.

Обратно они шли быстрее. Эли все время чудилось хриплое дыхание где-то за ее спиной, она в панике оглядывалась, всматривалась в безмолвные лица мертвых под капюшонами после каждого поворота и то и дело подгоняла ухмыляющегося Кристиана. Немного успокоилась она лишь когда оказалась на морозном воздухе под звездами.

— Было приятно работать с Вами, — произнес вампир на прощание с неизменной милой улыбкой.

Эли лишь кивнула, безуспешно пытаясь не дрожать от холода.

Она быстро шагала по неровной дороге между городской стеной и лесом к городским воротам, не представляя, сколько еще идти, и промерзла насквозь. Чертов вампир мог бы и проводить ее обратно до города. Ее никак не покидало странное ощущение, что неподалеку кто-то медленно дышит, и тяжелое чувство тревоги все нарастало.

Она резко остановилась, услышав, как хрустнула ветка за ее спиной, и медленно обернулась.

Из кустов у городской стены шатаясь вышагнула на дорогу сгорбленная фигура с неестественно длинными, угловатыми конечностями, в полуистлевшем плаще и драном капюшоне, существо издавало странные хрипящие звуки. Эли в ужасе отшатнулась, и под ногой предательски скрипнул снег. Фигура одним рывком повернула в ее сторону звероподобное лицо с длинными острыми ушами, желтеющими в тусклом звездном свете кривыми клыками и алыми точками-зрачками в черных провалах глазниц. Раздалось негромкое рычание. Бывший владелец книги в кожаной обложке ожил.

Тварь слепо вдохнула морозный воздух, шумно принюхиваясь. Это был тот самый звук, который так напугал ее еще в катакомбах. Эли оцепенело смотрела на существо, по-детски надеясь, что оно просто уйдет, но тварь опустилась на четыре конечности и раскрыла клыкастую пасть, издав оглушительный рев и развеяв все наивные надежды. Эли не стала думать дважды и бросилась прочь с дороги в сторону леса, петляя между черными стволами деревьев. Чудовище с воем бросилось следом, ломая ветки. Хруст и сопение за спиной приближались. Не заметив торчащий в снегу корень, Эли споткнулась и полетела на промерзшую землю, она в ужасе обернулась на преследователя, до боли жалея, что кристалл недальновидно остался на постоялом дворе в кармане вельветовой куртки.

Тварь резко замерла, словно наткнувшись на невидимую стену. Загорелись алые искры вампирской магии, приковав существо к земле в полуметре от Эли. Кристиан появился неизвестно откуда, одним взмахом руки обездвижив монстра. Чудовище пришло в неописуемую ярость от такого фокуса и снова рванулось к своей жертве, магия выворачивала его суставы и с хрустом разрывала сухожилия, но так и не могла остановить. Эли в панике пыталась отползти, но замерзшие руки не слушались, сапоги предательски скользили на снегу. И в конце концов клацающие челюсти сомкнулись на ее ноге чуть выше лодыжки.

Крик Эли услышали, вероятно, и в Ронешту. Она в ужасе услышала треск ломающейся кости. Монстр и не думал отпускать добычу, дергая головой, он вгрызался в ее ногу все сильнее, подтаскивая добычу ближе. Эли отзывалась криком боли на каждый рывок костлявой головы, отчаянно цепляясь за корни деревьев. Кристиан ругнулся, накидывая на тварь все новые заклинания и понимая, что не успеет ничего сделать. Когда алые точки глаз оказались в пределах досягаемости руки, побледневшая Эли, наконец осознав, что ее жизнь повисла на волоске, изо всех сил вцепилась пальцами в длинную звериную морду.

Чудище замерло и уперлось когтями в промороженную землю, выпустив свою добычу. Оно издало оглушительный вой, не в силах разорвать связь. Его жизненные силы тонкими нитями перетекали в тело Эли, которая, оскалившись от боли, не отрывала от него взгляда. Она не видела, а скорее чувствовала, как Кристиан медленно подошел к ней и ошеломленно наблюдал за происходящим, не веря глазам. Взгляд Эли уже превратился в алые точки в темноте.

Девушка стряхнула с себя тлеющий, почти невесомый скелет, упав спиной на ледяную землю, и, часто дыша, невидяще уставилась в звездное небо светящимися глазами, стараясь унять дрожь в теле. Все звуки и запахи вдруг обострились. Она слышала, как где-то копошатся крысы, как взмахнула крыльями сова, как капнула вода в глубине тоннеля, откуда вышел страж катакомб. До нее донесся едва различимый запах смерти из глубины леса. Может быть, олень, а может и человек. Тяжело дыша, она перевернулась на живот и закашлялась, приподнявшись на трясущихся руках. Вслепую махнув рукой несколько раз, она наконец нащупала грубую кору дерева и с трудом поднялась на ноги. Разгрызенная кость уже вновь стала целой, кровь почти перестала течь, но мышцы еще висели клочьями.

Она кое-как сфокусировалась на шокированном сероглазом вампире и вдруг поняла, что он сейчас видит — дикое оскаленное лицо, алые точки-глаза. Внутри бушующими волнами разливалась безудержная злоба поглощенного существа. Эли отвернулась.

— Не подходи, — прохрипела она. Голос был чужим, совершенно не похожим на ее собственный.

Вдалеке послышались крики, и Эли обернулась на голоса. Стражники запоздало среагировали на вопли под городской стеной и шли с факелами и обнаженными клинками проверить, что происходит. Она отшатнулась к другому дереву, пытаясь бежать, но израненная нога заживала слишком медленно и не позволила сделать и шага. Она споткнулась и с шипением упала на колено. Вот и все. Никто не будет разбираться, когда увидят ее лицо с пылающими во тьме глазами.

Чьи-то руки с силой схватили ее за плечи, и Эли вдруг кувыркнулась в удушающую черноту, а спустя мгновение она увидела перед собой потолок с изящной люстрой с хрустальными подвесками и лицо Кристиана со странным выражением. Вампир через сумрак притащил ее в свои съемные комнаты также, как и перенес ко входу в тоннели до этого, и положил на диванчик в гостиной.

— Не двигайся, — негромко произнес он. — Я связал тебя магией, будешь дергаться — сделаешь себе хуже.

Она не ответила ничего, лишь испепеляла его глазами.

Вампир хмуро перевязал ей ногу под пристальным взглядом алых точек ее глаз, а затем вышел из комнаты и закрыл дверь.

Эли уставилась в стену, пытаясь унять клокочущую внутри злобу, передавшуюся ей от твари. Нога уже почти не болела. Она с огорчением осознала, что символы на щеке и запястье тоже исчезнут вместе с укусом еще до утра и тяжело вздохнула, закрыв глаза.

Что это была за тварь? Что ее пробудило? Был ли это страж катакомб? Или какой-то заигравшийся с магией колдун далекого прошлого? Что за книгу сжимали его иссохшие пальцы? Была ли она причастна к его зверообразному облику? Как вообще он попал в эти катакомбы? Эли не знала ответа ни на один вопрос, у твари не было ни мыслей, ни воспоминаний, только бесконечная ярость.

Вампир вернулся только на рассвете. Сосредоточенно рассматривая лицо Эли, он уселся в кресло напротив нее. Ее глаза уже стали прежними, и она смотрела в потолок ничего не выражающим взглядом.

— А ты полна сюрпризов.

После последних событий они внезапно перешли на «ты».

— Как твое состояние? — спросил он.

Она равнодушно пожала плечами, не глядя в его сторону.

— Как давно ты умеешь это делать? — спросил он с любопытством.

— Зачем тебе эта информация?

Он усмехнулся.

— Не доверяешь мне. Я понимаю. Намереваешься снова истязать себя выжиганием символа на лице, так ведь?

Она снова ничего не ответила.

Он хмыкнул.

— Раз уж ты в таком плачевном положении, что для тебя это кажется единственным выходом, могу предложить тебе другой вариант, если тебе интересно.

Он не задал вопроса «зачем». Эли задумчиво прищурилась.

— И что же это за вариант?

— Для начала поехать со мной в Брейле. А уже там обсудим более убедительный маскарад для тебя. Мне пригодится такой… напарник.

Эли молчала, не понимая, говорил он о магии кристаллов или о том, что она убила стража древних гробниц одним касанием. Но кое-что она все-таки поняла. Он предлагал очередную сделку.

— К твоей хозяйке приходили перед рассветом и спрашивали о живущих у нее постояльцах, и бедная госпожа Хорца не сумела ни описать твою внешность, ни назвать твое имя.

Эли резко повернулась к нему.

— Приходили? Кто?

— Оба без опознавательных нашивок, — пожал плечами вампир. — Впрочем, по стечению обстоятельств, я в курсе, что один из них имеет непосредственное отношение к Тенайскому Ковену. Не знаю, чем именно ты их так сильно заинтересовала, что они приехали за тысячи миль от своей Белой башни. Но, кажется, догадываюсь.

Эли обреченно закрыла глаза, думая о Себастьяне. Ей хотелось верить, что с ним все в порядке. Они нашли ее слишком быстро. Внутри холодом разливалось неприятное ощущение, что они все-таки задавали кому-то вопросы. И этот «кто-то» решил не занимать место Риэля в ледяных залах под библиотекой и рассказал, что знал. Ее размышления прервал спокойный голос Кристиана.

— Я позволил себе забрать твои вещи и стереть рисунок с двери.

— Зачем тебе это? — бесцветно спросила она.

Вампир помолчал, игнорируя вопрос, и поднялся на ноги, поправляя ворот рубашки.

— Можешь встать, я снял всю магию. У тебя есть час, чтобы принять решение. А затем я отправлюсь на регулярный дилижанс с тобой или без тебя.

Ранний дилижанс до Брейле выехал на этот раз вовремя. Пассажиры сонно зевали, негромко разговаривали, некоторые уже задремали от тряски на промерзшей неровной дороге.

Эли задумалась о мотивах Кристиана предложить ей помощь, перебирая в голове немногочисленные факты о вампирах, вычитанные за время учебы из библиотечных книг. Он спокойно ходил при свете дня и ничем не отличался от обычных людей, кроме того она вспомнила алые искры, остановившие на мгновение тварь из катакомб. Это была магия крови, разумеется, — истинная магия высших вампиров с запада. Перед выходом из роскошных комнат, он прокусил свой палец и нарисовал одним движением странную угловатую змею на ее руке, объяснив, что она работает почти как исчезнувший с ее щеки ожог. После чего, мило улыбаясь, туго замотал льняной тканью ее руку со знаком. Выходило, что вампир неплохо разбирался в символах и явно знал больше Эли, нарисованный им рисунок был ей незнаком. А может это было исключительно вампирское колдовство, эта знаменитая магия крови, о которой было больше баек и выдумок, чем информации в книгах.

Она равнодушно смотрела в окно, прислонившись к холодной раме, и, не находя ответов на свои вопросы, разглядывала черные силуэты деревьев на белом фоне заснеженного поля. Ранняя осень в княжестве больше была похожа на зиму. Здесь существовало поверье, что рано наступающие зимы Валахии — это отголоски дыхания дракона, якобы убитого императором Августом. Рухнувший на землю огромный дракон, согласно этой истории, превратился со временем в ледяные черные пики Драгоморта.

— Приедем через часа четыре, — прервал ее мысли сидящий по правую руку Кристиан, сдвигая шляпу на лицо. — Еще насмотришься на это великолепие так, что тебя будет от него тошнить.