Гарри Поттер и забытые заклинания (джен)

Гермиона Джин Грейнджер сидела в своем кабинете и внимательно перечитывала новый законопроект «О правах магических существ». Под ее строгим, изучающим взглядом покраснел бы даже старый дубовый стол. Гермиона являлась главным инициатором принятия нового закона и одновременно написала бо́льшую часть его содержимого. Ее внимание привлекла формулировка «не подлежит утилизации». Утилизация — слово, которое может обидеть любое разумное создание, его, пожалуй, следует заменить. Послезавтра законопроект должен предстать перед Министром магии, отчего Гермиона сильно нервничала. Она даже не заметила, как в дверь настойчиво постучали.

— Мисс Грейнджер? — тихо обратилась к Гермионе темноволосая ведьма.

Для штатной работницы Отдела по магическому образованию Присцилла Роут, вошедшая в кабинет, была слишком хороша: длинные, волнистые волосы спокойно спадали чуть ниже плеч; прямоугольные очки на маленьком, вздернутом носике скрывали пытливые серые глаза.

Гермиона не услышала обращения, и тогда настойчивая ведьма подошла к ее столу и с силой кинула на него увесистый том.

— Мисс Грейнджер, Амата Амбридж передает вам привет и просит проверить учебник по зельеварению на соответствие новым образовательным стандартам Министерства.

— Почему бы Амате самой не проверить? — не отрываясь от своего занятия спросила Гермиона.

— Она сказала, что вы слишком часто меняете образовательные стандарты, и запомнить свиток, длина которого сравнима с расстоянием от Англии до Китая, не способен ни один нормальный человек.

— Передайте Амбридж… — начала было Гермиона.

— При всем моем уважении, я вам не сова, мисс Грейнджер. Мне сказали передать вам учебник, и свою работу я выполнила, а вам бы следовало выполнить свою.

Гермиона подняла глаза, и их взгляды встретились. Весь вид Присциллы выражал презрение.

«Можно поменять законы, но дух этих людей поменять невозможно», — подумала Гермиона.

— Хорошо, мисс Роут, я приму это к сведению, — с вызовом ответила она.

Напоследок взмахнув копной волос, Присцилла покинула кабинет, бормоча себе под нос нечто, отдаленно напоминающее «зарвавшаяся грязнокровка».

Гермиона откинулась на кресле и тяжело вздохнула. Как же тяжело подниматься по карьерной лестнице Министерства Магии, когда каждый полукровный маг норовит припомнить твое происхождение. Однажды один из отпрысков Лестрейнджей из Отдела магического хозяйства в прямом смысле плюнул ей в лицо. Тогда она еще работала в Отделе регулирования и контроля за магическими существами, но ей все же удалось добиться увольнения засранца. Мысленно она даже была ему благодарна. Если бы не этот неприятный инцидент, Гермиона еще несколько лет не начала бы изучение магического права, которое было намного примитивнее современного английского права. Многие ее идеи были позаимствованы именно оттуда, и это вызывало приливы гнева у всех представителей зашоренных магических семей.

Ее взгляд упал на книгу. Непримечательным данный экземпляр назвать язык не поворачивался. Обложка своей мягкостью напоминала шерсть нюхлера. Гермиона нежно провела пальцем по учебнику, на нее нахлынули старые воспоминания, она невольно улыбнулась и притянула книгу ближе.

На первом развороте красовался портрет мужчины. Подпись гласила: «Автор — Альфред Смоул Ред, под редакцией Нимезиды Авроры Ленсли». Далее располагалось обращение:

«Авторы приветствуют юных читателей. В свое время мы потратили много времени на изучение такого сложного и интересного предмета, как зельеварение. Данное искусство является одним из самых загадочных и противоречивых, но, несомненно, полезных. Каждый найдет здесь свое. Одним по нраву яды и вредоносные зелья, другим — «Зелье смелости» и «Жидкая удача», третьим же могут полюбиться практичные составы, вроде «Зелья сытости» и «Бодрящего зелья», но лишь избранным эта наука открывается сполна. Для самых пытливых умов здесь найдется много загадок и неожиданных способов применения. Готов ли ты вступить на длинный и одинокий путь познания, дорогой читатель, или твой предел — мыть котлы?»

Гермиона задумалась. Книга явно была нацелена на когтевранцев, но она не могла вспомнить ни одного представителя данного факультета, который отличился бы в зельеварении или хотя бы был лучшее нее (и профессора Снейпа, конечно). С чего бы автору обращаться именно к ним? Это подозрительно. Хотя, Гермиона относилась к книгам слишком придирчиво, опыт позволял.

Она открыла заглавие и ахнула: кто бы ни написал данный учебник, он явно четко следовал правилам логики. Первые главы посвящены ингредиентам и общим принципам. Последний раз фраза «общие принципы» встречалась ей еще в глубоком детстве, когда она читала мамины книги по медицине. Магические труды отличались от общепринятых у магглов, даже в учебных пособиях информация размещалась как попало. Волшебники не утруждали себя такой мелочью, как последовательность изложения. Во второй и последующих главах все зелья располагались от простого к сложному, а последние главы посвящались особым зельям, смежным наукам и… Глаза Гермионы расширились от удивления: самой последней строкой значился список литературы. Источники? В книге, написанной магом? Вот это настоящее волшебство! Гермиона пролистала страницы — на многих из них находились сноски и примечания, оформленные по всем маггловским правилам.

— Скорее всего, — размышляла она вслух, — авторы учебника — также далеко не чистокровные маги. Удивительно, как единение двух миров порождает столь прекрасные вещи.

Несколько часов пролетели, как десять минут. Гермиона погрузилась в чтение. Она словно вернулась обратно в детство, словно и не было этих семи лет после Хогвартса. Каждая страница увлекала. Более того, она не могла не заметить, что некоторые рецепты значительно отличались от старой редакции.

— Раздавить, а не нарезать… — прошептала она. — Это где-то уже было, только где? Черт, кажется, пора завести Омут памяти.

Когда Гермиона закончила чтение, стрелки часов показывали двенадцать ночи. Вот дьявол! Рон, наверное, уже беспокоится. Она поспешно закрыла книгу. В ее обязанности не входило проверять рецепты, этим должен заниматься Отдел магического образования. Она поспешно достала бланк из ящика стола и написала три предложения: «Данный учебник соответствует действующему стандарту. Рекомендован к применению в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Направляю на последующую практическую проверку».

Гермиона схватила пальто с вешалки и решительным шагом покинула Министерство.

* * *

— Миона, где ты была? — поинтересовался Рон, как только Гермиона вышла из зеленого пламени камина.

— Ох, Рон, прости пожалуйста! Я была очень занята в Министерстве и совсем не заметила, как пролетело время.

Гермиона не оправдывалась, этот давно заученный текст она произносила хотя бы раз в неделю. Вот если бы он продолжил работать мракоборцем, а не сбежал от ответственности к Джорджу, которому, видите ли, «тяжело одному», то они бы виделись чаще.

— Я соскучился. Ты не представляешь, сегодня такое случилось! Нам привезли новую партию шуткопалочек, и…

— Дай угадаю. Ты потерял свою среди них?

Она устало рухнула в кресло и сбросила туфли.

— Ага! Я ее искал с час, наверное. Джордж долго смеялся.

— И не помог тебе? Одно простейшее заклинание.

— Потом помог, но сама ситуация до жути нелепая.

— Тут ты прав. — Гермиона посмотрела на Рона.

За эти годы он ничуть не изменился, даже прическа осталась та же. Рыжий парень так редко посещал парикмахера, что кончики волос практически всегда болтались значительно ниже ушей. Даже лицо едва ли поменялось, разве только появилась растительность в области губ. У Рона так и не выросла нормальная борода. Колючие пеньки возникали местами — то на одной, то на другой щеке — и эти островки никогда не соединялись.

Гермиону это бесило — неопрятность Рона, его отношение к вещам и событиям. Он почти никогда не спрашивал, как идут дела в Министерстве. Больше всего раздражала его неуверенность. Уже пять лет они жили вместе, но она так и не услышала от него предложения. Нельзя сказать, что Гермиона так уж стремилась поменять фамилию, дело совсем в другом. Рон не женился лишь потому, что боялся ответственности. Сколько бы она ни подталкивала его, как бы ни расписывала счастье Гарри, Джинни и их сына, Рон смотрел на нее, как на паука. Более того, она даже немного завидовала Астории, хоть и отказывалась это признавать. Драко, несмотря на все семейное богатство, работал в Министерстве. Он оказался прекрасным мужем. Гермиона часто видела эту парочку в коридорах. Кажется, что за все время, пока они вместе, их страсть никуда не исчезла.

Лишь нечто неуловимое держало Гермиону. Она чувствовала нежность в отношении к партнеру, да и то, что они прошли вместе, нельзя смыть «Гибелью воров». Ей не хотелось обидеть Рона, и в то же время она понимала важность обсуждения проблем в отношениях. А их общий дом? После трех лет работы в Министерстве у нее накопилось достаточно средств на свой собственный угол, пусть и небольшой. Если они расстанутся, то ему придется переехать обратно к родителям. Он получает значительно меньше, а значит не сможет купить себе жилье. Могла бы Гермиона оставить ему дом, который они купили? Нет, это было бы совсем неправильно. Ведь, фактически, это она на него заработала, Рон вложился по-минимуму. Она его любит, но так устала все тянуть в одиночку...

— Солнце мое, — ласково начала она, — давай поднимемся в спальню, ты сделаешь мне массаж, и мы ляжем спать.

— Лишь массаж? — Рон нежно погладил ее шею, Гермиона растаяла.

— М-м-может быть.

В глазах Гермионы заплясали так любимые Роном огоньки, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, та откликнулась на его поцелуй, запустила руки в огненно-рыжие волосы.

«Поговорю с ним потом, сейчас нет ни сил, ни желания ссориться», — подумала Гермиона, оказываясь в горячих объятиях Рона. Властно подхватив любимую на руки, он понес ее в спальню.

* * *

Гарри Поттер проснулся: шрам внезапно зачесался, но главная причина заключалась в истошных воплях из детской. Там, лежа в кроватке, орал его сын, Джеймс Сириус Поттер. Нельзя винить Гарри за его мысли в тот момент:

«Надеюсь, Джинни не все качества унаследовала от мамы, я сам на себя Аваду наложу, если появится еще один такой».

Младший Поттер будил родителей три раза за ночь регулярно. Он орал не переставая. Джинни говорила, что в их семье никто не был настолько шумным, отчего Гарри немного понял ненависть Дурслей к нежданному младенцу у порога.

— Милый, лежи, я сейчас его успокою.

Но сон уже покинул Гарри. Он встал и подошел к окну, дабы впустить немного воздуха. Нечто привлекло его внимание.

Дом четы Поттер располагался в Годриковой Впадине. Да, в большинстве своем здесь жили маги, но нельзя же запретить магглам селиться на территории Британии, так что Гарри не повезло, его соседями оказалась молодая пара — муж и жена Симполтенс. Глава семейства представлял собой устрашающую груду мышц и каждое утро начинал с пробежки и упорных тренировок. Всегда с лучезарной улыбкой и зачесанными волосами, он выглядел хорошо, да вот только… Не было спасения от его дружелюбия.

На свете встречаются такие неприятные люди, которые, встретив на улице знакомого человека, спросят у него «Как дела?», а потом «Чем занимались сегодня?», затем «Как поживает ваша тетушка?», зададут еще тысячу вопросов и закончат фразой вроде «Прекрасный новый газон, почти незаметно, что он самый дешевый».

Таких сложно переваривать, особенно если ты достаточно вежлив. Гарри смог убить Волан-де-морта, но до сих пор прятался от назойливого соседа. Джерри Симполтенс, насколько знал Гарри, работал в садовом магазине уже три года, пять лет назад женился на Велинде и переехал сюда. Джерри очень любил готовить и мечтал стать поваром, он откладывал деньги на старость и еще у него болела поясница. Гарри предпочел бы знать меньше.

Велинда не проявляла подобных потуг к общению. Она дружила с несколькими женщинами поблизости, но пугала большинство местных жителей. Ее изможденное, худое и грубое лицо казалось куда старше положенных лет. Больше всего эта женщина напоминала вытянутый в длину скелет. Тонкие пальцы, словно паучьи лапки, постоянно копошились в земле. Она выращивала шикарные красные розы, но на этом вся приятность натуры оканчивалась. Для Гарри было очевидным, что с головой у нее не все в порядке. Он часто встречал ее на улице, когда она внезапно зависала, будто забывала, где находится, и смотрела в пустоту. Иногда Велинда выходила босой и бродила по двору. Зимой! Одна черта характера роднила Петунью Дурсль и Велинду Симполтенс — обе эти женщины обожали подслушивать чужие разговоры и заглядывать за заборы. Если бы Гарри не знал, что она маггл, то не сомневался бы в ее слизеринском происхождении.

Вот и сейчас Гарри стоял у окна, а в соседнем доме горел свет. Он видел жуткое лицо, даже мог разглядеть черные, как уголь, зрачки. Велинда какое-то время стояла неподвижно, затем резко подняла руку вверх и потрясла кулаком.

Стоило семейству Поттеров издать хоть один звук, превышающий по децибеллам положенный в данное время суток, как из соседнего дома прибегали жаловаться. Даже полицию вызывали.

— Чтоб тебе провалиться, — одними губами прошептал Гарри и ужаснулся: рот соседки в ту же секунду вытянулся в безумной улыбке. Казалось, еще чуть-чуть и края ее рта разойдутся, поделив голову на две части.

Но она же не могла его слышать! Может, это просто ответная реакция на движения?

— Иди к черту, старая кляча, — снова сказал Гарри, уже громче.

Велинда засмеялась. Он не слышал ее смех, но это явно были не переливы колокольчиков. Ее глаза казались еще безумнее и больше.

— Гарри, что ты тут шумишь? — в комнату зашла Джинни с маленьким Джеймсом на руках.

— Прости, там эта сумасшедшая.

— Где? — Джинни посмотрела в окно. Свет не горел, соседка словно испарилась. — Там никого нет. Гарри, — ее брови сошлись, можно было заметить первые морщинки на лице, — прекрати так ее называть, она вполне нормальная женщина, мы даже чай вместе пили! Конечно, она немного странная, но мы видели вещи и похуже. Может, тебе просто приснилось что-то?

— Да нет же, она была, стояла прямо в том окне и улыбалась очень нездоро́во! Поверь мне, я не вру! — он сказал это слишком эмоционально и только через минуту понял, как глупо выглядит.

Джинни с нежностью и печалью взглянула на Гарри.

— Милый, прошло столько лет, ты можешь уже расслабиться. Даже если все действительно так, нет повода для беспокойства, это просто соседка. Она маггл, что она может нам сделать, подарить испорченный пирог?

Гарри отвел глаза и уставился на свое отражение в зеркале. События семилетней давности навсегда оставили отпечаток на сердце и лице. Шрам не зажил до конца и служил горьким напоминанием о потерянных навсегда людях. Морщины у глаз разбегались паутиной, а ведь ему еще нет и двадцати пяти. Раны на душе он и не пытался считать. Пять лет ему потребовалось, чтобы перестать винить себя за смерть одного Седрика, семь за Сириуса, и, наверное, вечность он будет себя корить за ненависть к Северусу, что уж говорить об остальных. Джинни была рядом все время, поддерживала, терпела, когда он просыпался с криками. Войны не проходят бесследно, эхо войны остается в памяти. Сколько же времени и сил она вложила в свою семью! Сильная, как мать, и храбрая, как отец. Настоящая дочь Гриффиндора. И вот сейчас он, Гарри Поттер, может разрушить все, что достигалось с таким трудом просто из-за какой-то соседки?

— Все хорошо, Джинни, мне, наверное, показалось, — Гарри обнял ее за плечи. — Давай, я отнесу Джеймса, а ты ложись.

Через несколько минут Поттеры лежали в кровати лицом к лицу. Волосы Джиневры слегка касались лица Гарри.

— Гарри, я очень люблю тебя, — задумчиво и серьезно сказала она, — я обещаю, что всегда буду рядом.

— Я тоже люблю тебя и буду защищать.

Гарри провел рукой по рыжим волосам, а затем притянул Джинни к себе. Она положила голову ему на грудь и почти мгновенно уснула. Он же долго не мог сомкнуть глаз и вдыхал аромат ее волос, они пахли корицей. Сконцентрировавшись на этом запахе, Гарри, наконец, тоже провалился в тяжелый сон без сновидений.