Черти любят пиар (джен)

Однажды я оказался в месте, в существование которого никогда толком и не верил. Здесь работали весьма странные ребята, субординация не поддавалась пониманию и всё казалось диким. Но — обо всём по порядку.

Так уж вышло, что я умер.

Сказать, что для небесной канцелярии это не стало событием — ничего не сказать, но так получилось, что мной заинтересовались в Преисподней. Как было сказано в письме (от бумаги знатно несло серой и, по каким-то причинам, шоколадом от Theo Chocolate с перцем), им нужны люди в отдел рекламы для привлечения смертных на сторону греха, а я был весьма талантливым, даже выдающимся пиар-менеджером. До того момента, пока меня не сбил грузовик быстрой доставки куриц-гриль.

Поскольку смертным не положено работать в тёмной или светлой канцелярии, но какой-то ловкий администратор из главного офиса Ада «забыл» у одного из архангелов пару бутылей с ромом и виски, на что тот лишь разводил руками и говорил, что теперь «как-то неудобно», разбирательства по поводу моего дела затянулись. Вот мне и остаётся только что шататься неприкаянным по общему отделу, наблюдая за всем.

Нельзя сказать, что я был особо недоволен, ибо как раз после смерти и надеялся отдохнуть от работы, но, в конце концов, в Аду мне предлагали неплохое местечко с весьма приличным начальным окладом и, на выбор, талоном на скидки в местных магазинах или же карточкой на еженедельное посещение престижного борделя. По правде говоря, выбрать было довольно сложно, да и на работу меня еще не приняли, но, видит сам Господь, жалкие пять процентов скидки ведь просто бесполезны!

Что же… кхм, пожалуй, всё же стоит отвлечься от моего выбора и рассказать о том, что мне довелось увидеть.

Поскольку я находился ближе к небесной канцелярии, то чаще я видел ангелов. Пару раз мне доводилось бывать на воскресных проповедях и слушать хор, который пытался изобразить ангельское пение, но… Они были от него так далеки, что сейчас это вызывает только нервные ухмылки.

Ангелы обладали голосами Тома Уэйтса, прикуривали от нимбов и весьма неохотно отстирывали рясы от вина и виски, который предпочитали пить неразбавленным из небольших фляг, что носили за поясом. Они невзначай отпускали похабные шуточки, любили фильмы с чёрным юмором и часто хрипло смеялись. Сначала я постоянно вздрагивал, ожидая, что у кого-то из них случилось внезапное обострение рака горла и он сейчас умрёт на месте.

Со временем я начал даже различать места, которые они облюбовали себе для курения. Зачастую там встречалась хоть пара-тройка надписей «My Jesus Gonna be Here» и полные мусорные вёдра выдранных из порно-журналов листов, которые, по непонятным мне причинам, их весьма веселили.

Как я узнал, довольно часто ангелы грешили с земными женщинами, и результатом этого союза нередко была новая рок-звезда или же революционер своей эпохи субкультур.

Мне доводилось видеть и чертей.

Фактически все они были любителями костюмов-троек тёмных тонов, галстуков под цвет и лакированных ботинок. Некоторые из них с непонятным мне постоянством отдавали предпочтение исключительно чёрным оксфордам, на мои любопытные вопросы о причинах сего лишь недоумённо приподнимая брови.

У чертей всё ещё была мода на бриолин, которым они пользовались с превеликим удовольствием, явно уделяя своему внешнему виду не меньше трёх-четырех часов в сутки (чего стоило хоть то, что на фоне ангелов с трёхдневной щетиной они все выглядели возмутительно бритыми и прилизанными).

В свою очередь, порой они тоже грешили со смертными (говорят, раньше у некоторых в число хобби входили съёмки в немецких… фильмах). Результатом союза зачастую становились превосходные юристы. Вероятно, каждый второй (если не каждый) успешный адвокат имеет такое, хоть и дальнее, родство. Впрочем, если брать чертей, работающих в специальном отделе пыток, то их потомками зачастую становились весьма неплохие налоговые инспектора…

В целом, моё пребывание здесь не было чем-либо обременительным. Я бы даже сказал, оно было занятным. Я перестал нуждаться во сне и, в общем-то, больше не мог ориентироваться по времени суток, ибо здесь его попросту не было. Мои биологические часы во всю протестовали — впрочем, это было неминуемо, ибо они ведь должны были учесть тот факт, что я мёртв.

Вот и оставалось мне только наблюдать за происходящим, шатаясь по нейтральной территории не особо внушительных размеров. Самым примечательным местом на ней было небольшое… кафе? Таверна? Кабак?

За барной стойкой всегда кто-либо сидел, потягивая свежевыжатые соки и светлое пиво (зачастую, черти) или же бурбон и чёрный крепкий кофе (зачастую, работники светлой конторы). Это место вполне напоминало паб на земле, разве что с парой отличий: здесь постоянно воскуривали фимиам и разливали из-под полы амброзию из числа бракованных партий. Как мне довелось понять, в большинстве случаев партию признавали бракованной исключительно по той причине, что нужно было что-то разливать из-под полы.

Однако самым занятным для меня оказалось телевидение — или же его подобие. Круглосуточно по сотням разных каналов передавали в прямом эфире… жизнь смертных.

Может, кто-либо и ожидал, что его ангел-хранитель, сидя на пушистом облаке, мудро улыбается и наблюдает за ним, но это оказалось довольно далеким от истины, поскольку эти самые ангелы-хранители как раз были завсегдатаями данного заведения: пару раз мне доводилось наблюдать, как небольшая компания, опрокидывая в себя стопки текилы, надрывает животы со смеху, наблюдая за своими подопечными и споря о том, чей же больший идиот.

У обычных работников светлой канцелярии был особый интерес к жизни студентов в общежитиях и оживлённым парковкам. Я и сам не заметил, как и меня затянуло в это: вместе со всеми, затаив дыхание, я не меньше получаса наблюдал, как блондиночка из штата Орегон пытается припарковаться — ровно до того момента, как прибежал её злой до чёртиков муж. Причем, как оказалось, прибежал он, видимо, именно для того, чтобы поприветствовать капотом своего жука чей-то джип. Разглядывая его обескураженное лицо, а также совершенно ошалевшую женушку, мы со всеми присутствующими чуть ли не покатывались со смеху.

Пару раз они где-то находили старые записи, на которых был я сам — и в те моменты хотелось сгореть со стыда. Кто бы мог подумать, что ангелы будут сидеть и, пихая друг друга в бока, сдавленно подхихикивать над моими повседневными промахами.

А, да. Наверное, вам интересно, с чего это я вдруг принялся рассказывать об увиденном.

Всё дело в том, что я как раз вернулся из светлой канцелярии. Сижу и жду, когда же меня позовут, дабы озвучить своё решение. Работа, рай или… ад? Если честно, я уже даже испытываю легкий мандраж, и это несмотря на то, что сострадательный бармен подлил мне в кофе значительное количество бренди даже без моей просьбы.

Мой рассказ и кофе уже заканчиваются — к счастью, ибо уже знакомый мне работник канцелярии призывно машет руками так, словно вознамерился взлететь без помощи крыльев. Я поднялся и, глядя на него, ощутил себя Дон Кихотом, едущим воевать с ветряными мельницами.

Снова в этот не совсем бренный мир из своих мыслей я вернулся только тогда, когда сел на стул и ощутил на себе пристальный взгляд одного из работников. Он, хрипло откашлявшись, постарался ободряюще улыбнуться и пододвинул ко мне папку.

— Твоё дело. Можешь сам посмотреть, что решили.

Я на пару секунд замер, сделав судорожный вдох, а после кивнул и уткнулся взглядом в стол. Впрочем, как бы там ни было, подобное должно было случиться в любом случае, а так… я провёл весьма неплохо время. В конце-то концов, я уже мёртв, и… Мне чертовски будет не хватать этих ангелов, чертей и ароматного кофе, «чёрного, словно души грешников». Но не могу ведь я всю вечность просидеть на этом стуле?

И, зажмурившись для храбрости, я открыл папку.

Я не представляю, где я нахожусь и сколько времени прошло. Может, часы? Месяцы или годы? Секунды? Это какое-то другое измерение, и время здесь измеряется в длине кошачьих жизней и квартальных отчетах? Я не уверен ни в чем и точно знаю лишь то, что ощущаю себя отвратно, прескверно, противно и попросту убито. Но, по крайней мере, это значит, что у меня есть тело. Ну, или хотя бы его верхняя часть, поскольку ног я особо не чувствовал.

Сумев на секунду позабыть об ужасной головной боли, которая не просто путала мысли, а буквально завязывала их узлами со сноровкой заядлого моряка, я представил себе такую сценку, непроизвольно смешав болезненное настоящее и довольно пресное, но тоже не особо приятное прошлое: я просыпаюсь утром без желания вставать на работу, а мне уже звонят, мне буквально названивают, спрашивая, почему я опоздал. А я в ответ так радостно отвечаю: «А чёрт пойми, где я, но здесь темно и я умер!» И смеюсь, смеюсь, пока звучат короткие гудки…

Впрочем, это уже не столь важно. С трудом сумев открыть глаза, я приподнял голову, пытаясь понять, где я нахожусь, а после поднялся с холодного каменного пола, краем сознания понимая, что моё изумление возрастает с каждой секундой. Это было какое-то абсолютно фантасмагоричное видение, созданное моим больным разумом — я не видел другого объяснения тому, что находился в длинном узком коридоре, который был едва ощутимо освещён чем-то вдали, а стены… Стены были покрыты безумными, словно подсвеченными изнутри узорами с постоянно повторяющимися элементами в виде адского пламени, всевозможных пыток и… бутылок вина, абсента и текилы?

Коридор освещён… но чем? Что это? Свет в конце туннеля, который не упомянул за всю жизнь ни разу лишь немой или прожжённый веган (если честно, я уверен, что у них вообще ничего святого нет)? Не желая больше оставаться на одном месте, я угрюмо направился в сторону неизвестного источника освещения, едва сумев сделать пару шагов и не упасть обратно. Голова болела безумно, во рту словно открыли без моего ведома мини-филиал Сахары, дикая тошнота мешала хотя бы подумать о еде, но от голода безумно сводило желудок.

Может, это и есть Ад? Эта мысль мелькнула в моем мозгу на долю секунды, но больше не желала его покидать. Вдруг это действительно так? Я на самом деле здесь страдаю, буквально схожу с ума от безумно разукрашенных стен, а свет всё не приближается и не приближается…

В какой-то момент мне дико захотелось заплакать. Я уже мысленно начал просить прощения у всех, кого мог случайно обидеть, у своих родителей — за то, что вырос таким недотёпой, у всех прохожих, которых случайно задевал сумкой — хотя, честно сказать, как-то и не особо я их запоминал…

Через пять минут я перебрал уже всех, кого только мог, в глубине души надеясь, что это поможет, и даже дошёл до той симпатичной актрисы, извиняясь за то, что я делал с её фотографией в свои 14 лет — ну, может, помните, той, она ещё снималась в…

Тут я услышал шаги и, обернувшись, увидел сияние, сопровождающее чей-то силуэт, приближающийся ко мне. Мне стало безумно страшно — сердце буквально до обжигающей боли забилось в грудной клетке, желудок свело новым приступом тошноты, а головная боль сжала виски стальным обручем с новой силой.

Но тут обладатель силуэта приблизился ко мне — я не мог разглядеть его, поскольку свет бил мне прямо в лицо, и, чуть помедлив, заговорил:

—…а чего ты делаешь в этом коридоре, парень? Выход на улицу ж там, — склонив голову набок, он протянул мне ладонь, тихо хмыкнув. — Мы тебя ищем, ищем.… Домой тебе пора.

По-идиотски улыбнувшись, я лишь кивнул и от испытанного облегчения потерял сознание.

Я проснулся задолго до того, как всё же соизволил открыть глаза. Если быть совсем уж честным, открывать их и вовсе не было желания. Как говорил мой друг из колледжа, которого, впрочем, вышвырнули после первой же зимней сессии, «не самый классный приход, но всё равно невероятно круто». Так мне, вероятно, и было вчера, но сегодня я лежал на своём офисном столе, ощущая отпечатавшуюся на моей щеке спираль блокнота и неумолимо предчувствуя приближающееся шаги моего босса. Все остатки удивительного сна о чертях, ангелах и их междусобойчике неумолимо стремились ускользнуть от меня, и я едва мог задержать в сознании обрывки образов, прежде чем всё же услышал чужой голос.

— Ну, что, новенький, проспался? На кой хрен тебя в ту галерею понесло? — надо мной, дружелюбно улыбаясь, нависла рогатая голова моего нового коллеги. — Мы тебя домой хотели отправить, да только не знали, где ты живёшь.

Чуть помедлив и почесав затылок, заодно пригладив растрепавшиеся вьющиеся черные волосы, чёрт выпрямился, после добродушно продолжив:

— В прочем, ты тоже не знаешь, а по адресу, по которому ты нас «прописал» — точнее, направил на прописку, — мы тебя решили не доставлять, — и он от души рассмеялся, запрокинув голову и хлопнув ладонью по моему столу.

— А куда я вас направил?.. — робко поинтересовавшись, я пошарил взглядом по своему столу и, увидев на нем графин воды, решил не заморачиваться поиском стакана и тихо подтянул его к себе.

— На хрен, конечно, — всё ещё тихо посмеиваясь, рогатый подтащил к себе стул, садясь напротив и с удовольствием наблюдая за тем, как я давлюсь водой и кашляю, буквально пуская носом пузыри.

— …мне очень жаль, — лишь сумев это сдавленно выдавить, я отодвинул подальше графин, не поднимая взгляд и вытирая рукавом лицо, хаотично пытаясь вспомнить, что ещё я мог сказать в тот момент, пока был наполовину в отключке. К моему сожалению и ужасу, список получился далеко не самым коротким, и мне стоило лишь молиться о том, чтобы всё на деле оказалось довольно приличным. Впрочем, молитвы, учитывая место, в котором я нахожусь, весьма слабо помогут…

— Да не переживай ты так, серьезно, — мой новый знакомый весьма дружелюбно улыбнулся, и я заметил у него под верхней губой небольшие клыки. Следующим открытием стало то, что в то время, пока я изучал его, чёрт, в свою очередь, изучал меня — весьма пристальным взглядом жёлтых, почти змеиных глаз. — Здесь у нас есть один тип, который всех постоянно посылает на три весёлых буквы… иногда на четыре, а иногда и вовсе туда, куда физиологически не сходишь даже по частям.

С внезапно азартно вспыхнувшими глазами, он подвинулся ко мне, заставив нервно вздрогнуть, и огляделся по сторонам, продолжив лишь понизив голос до заговорщицкого шёпота:

— Ты его еще обязательно увидишь, ни с кем не перепутаешь. Он вечно такой хмурый, всех бьёт, шутит на всякие мрачные темы, а сам дома тапочки с зайчиками носит и пьёт детское какао. Ты будь осторожнее, он постоянно появляется, словно из ниоткуда, и говорит такой…

— Вообще-то, я здесь, Тим, — мрачно закончил другой голос, и долговязая фигура, которой не было всего мгновение назад, с размаху заехала брюнету по затылку довольно массивного вида папкой. — А ты исчезнешь в никуда, если не закончишь свой отчёт, учти это. И у «типа» имя есть.

— Извини, Хэз, я просто новичка ознакомить пытаюсь со всем, — Тим (как оказалось) лишь почесал затылок, всё так же дружелюбно улыбаясь и поднимая взгляд на приятеля… впрочем, а приятеля ли?

— С фауной в собственном лице уже ознакомил, молодец, — процедил весьма недовольно тип (несмотря на наличие имени, называть его просто «тип» действительно было удобнее, а в словах «этот тип» можно было передать невероятное количество информации), буквально пригвоздив меня к стулу тяжёлым взглядом — причём взглядом абсолютно обычных, серо-зелёных человеческих глаз. Да и в прядях длинных пепельных волос не было заметно и намёка на рога.

— …ты тоже человек? — робко поинтересовавшись, я втянул голову в плечи, после пожалев, что у меня в принципе была возможность что-либо спросить, что мне по ошибке не зашили рот и что я не родился достаточно глупым для этого (или достаточно умным, чтобы держать свой язык за зубами).

— Я?.. — даже несколько удивлённо переспросил Хэз и, сначала сдержав пару смешков, расхохотался, положив папку на мой стол и вытирая выступившие слезы. — Нет, разумеется. С чего ты взял?

— Так ведь… рога? — ещё раз переведя взгляд на первого нового знакомого, чтобы удостовериться в наличии у него дополнительных наростов, я снова посмотрел на «этого типа». — У тебя их нет. Почему тогда?..

— Не наставили, — веско отозвался пепельноволосый, чуть вздёрнув левую бровь и смерив Тима весьма насмешливым взглядом.

— Это не обязательный… элемент, — несколько смущённо отозвался рогатый, после разводя руками и добродушно улыбаясь. — У некоторых одни причины быть без них, у кого-то — другие. А так… давай-ка лучше расскажу о том, где ты проснулся.

— Тему переводишь, окаянный? — насмешливо поинтересовавшись, «тип» подтянул поближе стул (причём выбрал поудобнее, это я заметил) и уселся напротив меня вполоборота, удобно оперевшись локтем о не особо высокую спинку.

— Нет. Просто это куда веселее, на самом деле, — тихо фыркнув, Тим закинул ногу на ногу, развалившись на стуле, дабы была возможность оживлённо жестикулировать. — Он бродил в ТОМ САМОМ коридоре.

— Том САМОМ?.. — с ужасом переспросил я, сам не понимая, почему перешёл на сдавленный шёпот и втянул голову в плечи.

— Да, да! — воодушевлённый моей реакцией, новый коллега продолжил, активно помогая себе как жестами, так и мимикой. Особенно старались брови…

— Этому строению всего пара столетий, но о нём уже слышали все.

Брови взлетели вверх.

— Уж поверь, мало тех, кому хочется там оказаться, я и сам там… бывал.

Брови нахмурились.

— Это ужасное здание было построено назло и вопреки здравому смыслу, оно должно выматывать, вынимать из тебя душу, сводить с ума, настраивать на плохие мысли…

Брови стали столь активными, что мне стало казаться, что я веду разговор конкретно с ними.

— Да это «подарок» нашему коллективу от шефа, — безапелляционно отрезал Хэз, явно напрягаясь с каждым очередным словом и весьма остро реагируя на чужую мимику.

— Ну, зачем ты так?.. — чуть разочарованно спросил рогатый, вскинув бровь, за что получил очередной подзатыльник, после чего, тяжело вздыхая и всё же тихо посмеиваясь, продолжил. — Ну, а вообще, да. Он всегда был уверена, что весь наш контингент — алкоголики, и решил подарить нам такую вот… пристройку. И шеф, не будь дурак, немного её перестроил, модернизировал — и загоняет туда на пешую прогулку тех, кто пришёл на работу с похмельем, перегаром или просто решил выпить на работе. А ты прямо в первый день, это новый рекорд!

— Прямо скажу, гордиться тут нечем, — дёрнув плечом, пепельноволосый склонил голову набок, сцепив вместе пальцы и задумчиво изучая меня взглядом. — Так себе достижение. Хотя… — «этот тип» замер, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— Хотя?.. — я с недоумением глянул на безрогого, на деле не представляя, какой ответ надеюсь услышать.

— Я поржал, — без всяких обиняков всё же выдал он, разводя руками и лишь через десяток секунд растягивая губы в весьма едкой усмешке.

— Надеюсь, тебе хоть немного стыдно, — без особого осуждения пробормотал Тим, покосившись на приятеля, видимо, не особо веря в собственные слова, а после, чуть подумав, хлопнул в ладони, так резко вскакивая, что у меня в тот момент, когда я от него отшатнулся, возникла мысль, что я знаю, в честь кого назвали чёртика из табакерки.

— Нам нужна экскурсия!

— Могу устроить экскурсию на хрен, только вряд ли это кого-то впечатлит, — фыркнув, тип всё же тоже поднялся, направляясь к выходу, однако, заметив моё замешательство, обернулся, хмуро поинтересовавшись, — ты идёшь?

Город за стенами офисного здания был восхитителен: переливающийся огнями, многообразный, полный неона и ярких вывесок, шумный и многолюдный. Салуны словно из 30-х, модные бары-кабаре из 60-х и ультрасовременные высотки соседствуют бок о бок, создавая непередаваемое впечатление. Абсолютно не имеет значения, насколько кричащим и вычурным, в чём-то безвкусным кажется стиль местной архитектуры, ведь ты влюбляешься в него с первого взгляда…

По крайней мере, так всё это описал Тим, пока мы шли к выходу из офиса. Оказавшись на улице и уткнувшись взглядом в тусклые однообразные коробки таких же рабочих зданий, я, не желая обидеть нового товарища, всё же невольно издал несколько горловой вопрошающий звук, за что Хэз меня окрестил «удивлённой уткой».

— А где… всё? — всё же рискнул поинтересоваться я, адресуя вопрос брюнету, но всё же невольно косясь на «этого типа» как на источник более достоверной информации.

— А ты считаешь, что здесь ничего нет? — чуть глумливо поинтересовался он, пристально глянув на меня и слабо усмехнувшись.

— Другое всё, — уже чуть хмуро отозвавшись, я прошёл дальше, спускаясь со ступенек офиса и оглядываясь по сторонам в надежде, что я просто чего-то не заметил.

— А другое всё не здесь! — жизнерадостным голосом вернул меня из раздумий Тим, бегом спускаясь за мной и направляясь следом. — Если честно, даже не знаю, как объяснить…

— Вот как? — со вздохом спросил я, заметив его быстрый хитрый взгляд в сторону всё ещё мрачного товарища, который направился за нами.

— Это всё потому, что ты умом не блещешь, — безапелляционно отозвался тот, извлекая из кармана полностью чёрную пачку сигарет с одним-единственным серебристым логотипом на ней, после закуривая и всё же продолжая. — Всё нижнее подразделение нашей загробной канцелярии, которую вы именуете Адом, разделено на сектора. Я не собираюсь пояснять сейчас за ваше распространённое заблуждение о кругах ада и прочем, я говорю об абсолютно бытовых вещах. Как ты заметил, на нейтральной территории отсутствует время суток. У нас, в принципе, схема такая же, но она оказалась несколько неэргономичной, поэтому…

Он затянулся, делая паузу и уничижительно глянув на своего приятеля, явно довольного, что ему не приходится натирать мозоль на языке занудными речами.

— …весь Ад разделен на зоны. К примеру, мы сейчас в рабочей, в то время как наш бесподобный гиперактивный коллега… — он отвесил ещё один испепеляющий взгляд, — описывал зону отдыха и развлечений. И, если ты вдруг решил, что вся соль заключается в том, что в одном месте строят офисы, а в другом — кабаки и бордели, то ты ошибся. Зоны не просто отличаются по типу архитектуры. У каждой из них своё время суток.

— Подожди-ка… — я совсем растерянно посмотрел на Хэза, а потом уставился на небо рабочей зоны, в которой мы сейчас находились. Ни намёка на какой-нибудь источник освещения, словно вся территория накрыта единым равномерно подсвеченным куполом.

— Абсолютно точно. В рабочей зоне всегда день. В зоне отдыха — ночь, там освещения хватает. Место жительства можно выбрать в зависимости от своих предпочтений. Зон весьма много, есть даже парочка… да что там парочка, двенадцать небольших зон, каждая из которых разделена на две поменьше, которые соответствуют земным часовым поясам с соответственно изменяющимся освещением. Полезно для тех, кто работает в режиме реального времени. Помогает настраивать режим и не путаться, когда уже смеркается, а когда только петухи поют, — на последнем предложении Тиму достался очередной выразительный взгляд, но он его пропустил, с интересом, словно впервые, разглядывая здания вокруг.

— К счастью, у нас с тобой работа оплачивается по факту выполнения в определённый срок, так что мы можем спокойно выходить в абсолютно любое время — главное, вовремя закрыть потом проект, — с мечтательной улыбкой сообщил чёрт, тряхнув рогатой головой и устремив взгляд вперёд. — И, к ещё больше счастью, мы находимся буквально в получасе ходьбы до одной из зон развлечения.

Полчаса оказались почти часом, а Тим, от которого я ожидал потока новой информации и чрезмерной болтливости, предпочёл пристать к курящему одну за другой приятелю, играя с ним в бестолковую игру: раз за разом задавал вопрос «почему?», в то время как Хэз монотонно бубнил в ответ «потому».

Однако дорога действительно оказалась не бесконечной, и через некоторое время я заметил, что вокруг словно сгустились сумерки. Оглянувшись, я буквально замер, ошарашенно уставившись на небо: если на земле солнце просто тихо садилось за горизонт и постепенно становилось темнее, то здесь тьма буквально появлялась из ниоткуда, выглядя подобно чернильным кляксам на белой бумаге, и заполняла всё больше небесного пространства, стоило пройти дальше.

— Вот мы и дошли! — через некоторое время радостно пропел Тим, тут же чуть ли не подскочив на месте и радостно умчавшись далеко вперёд.

Оставив меня с Хэзом.

…с медленно повернувшимся и крайне задумчиво взглянувшим на меня с плотоядным прищуром Хэзом.

— …так Данте был неправ? — почти жалобно выпалил я, не размышляя над вопросом, просто желая прервать тишину.

— О чём ты? — чёрт приподнял бровь, всё же отводя взгляд и тяжело вздыхая.

— Ну, я о строении ада, девяти кругах и прочем… об этом много кто писал, но особенно известен Данте с его «Божественной комедией».

— Комедией? — переспросил с недоумением тип, глянув на меня.

— Комедией, — я лишь согласно кивнул, больше не ощущая, к счастью, липкого страха.

— У мужика явно было так себе с чувством юмора, — вздохнув, чёрт попытался пройти чуть дальше по кварталу, но тут в него влетел Тим, разом обнимая нас обоих за плечи и радостно тараторя.

— Чё, чё, почём, о чём? — на одном дыхании выпалил он фразу, которой предшествовала тирада более невразумительных междометий.

— О Данте малец спросил, — тихо фыркнув, Хэз стряхнул с себя чужие руки, скорбно взглянув на приятеля.

— Так чего ты ему не сказал? — удивлённо глянув на чужую кислую мину, брюнет вперился горящим взглядом уже в меня. — Он действительно здесь был. Данте.

— …чего? — буквально подавившись воздухом, сумел выдавить я, ошарашенно уставившись на рогатого.

— Ну, так да. И описание не из головы ж взял. Всё как есть. Ну, почти.

— А где то место? — осторожно поинтересовавшись, я огляделся по сторонам в поиске ям, полных серы и кипящей смолы.

— Так вон, — Тим легкомысленно ткнул пальцем куда-то за горизонт, но я уткнулся взглядом лишь в довольно высокое здание гипермаркета, по форме напоминавшего огромный пончик — он даже так же блестел стеклами и огнями, словно глазурью.

— Где? — я попытался как-то отойти, чтобы ничто не заграждало мне обзор, и нахмурился, с усилием вглядываясь за горизонт. — Извини, этот торговый центр мне всё загородил.

— Ты хотел сказать… — со смешком закрыл рот своему приятелю Хэз, с прищуром глянув на меня, — этот чудесный девятиэтажный огромный торговый центр, разделённый на сектора по этажам в зависимости от потребностей покупателя, будь он обжорой или извращенцем? — уже совсем издевательски продолжил он, искривив губы в ухмылке. — Эти девять этажей кошмара. Эти…

— Эти, — перебил уже я его, ошарашенный внезапной догадкой, — эти… девять кругов ада?

— Бинго, — чёрт, даже издевательски хлопнув пару раз в ладоши, направился в сторону одного из стендов, вытянув из ячейки рекламку, которую после сунул мне в руки. — Выбирай, куда хочешь пойти.

Я окинул взглядом длинный список заведений. Салуны, бары… магазины, музей современного искусства, кофейни, торгово-развлекательные центры… Я читал названия, но мои мысли постоянно возвращались к одному, я никак не мог сосредоточиться.

— Ну, и? — с категоричной нетерпеливостью поинтересовался этот тип. — Куда?

— Туда, — ответил я с непреклонной решимостью, ткнув пальцем в манящий пончик гипермаркета на горизонте. — В отдел «Всё по Данте».

Дорога к гипермаркету заняла неожиданно много времени, но я этого и не заметил. Изначально я просто был погружён в свои мысли о невероятности и абсурдности происходящего, после на всякий случай вытащил ещё один рекламный буклетик из другого стенда, чтобы проверить, не обманывают ли меня мои новые знакомые. А после — ещё один, так, на всякий случай…

Но, видимо, я уже устал удивляться всему подряд, поэтому вскоре моё изумление чуть притупилось, и я смог хотя бы рассмотреть местность, по которой мы, собственно, и проложили маршрут. Вокруг пестрели вывесками кафе, магазинчики, салуны, кабаре, бары, клубы. Выглядело всё так, словно кто-то шутки ради повыдёргивал самые яркие и цветастые заведения из разных эпох и втиснул их бок о бок на одной улице, дабы сводить незадачливых прохожих с ума.

— А здесь везде настолько… шумно и пёстро? Вам это не мешает? — только поинтересовавшись, я осознал, что у меня действительно начала побаливать голова из-за непривычного калейдоскопа всех цветов и чрезмерно ярких огней. Хэз, идущий до этого впереди и предоставивший мне для лицезрения исключительно свою спину и затылок, довольно резко остановился и обернулся, едва усмехнувшись в ответ.

— Не мешает, — коротко отозвался этот тип, поправляя большие круглые зеркальные очки со стёклами с синим отливом — и когда только успел их напялить?! Впрочем, учитывая, что первые десять минут я считал ворон — ничего удивительного.

Честно сказать, выглядел он в них потрясающе, хотя они абсолютно не подходили к его рабочей одежде. Видимо, из-за его самоуверенности всё, что он бы не надел, выглядело на нём так, словно так и надо. Я даже испытал мимолетный укол зависти, но тут же вспомнил про Тима, который всё ещё шёл без всяких очков как ни в чём не бывало.

— А тебе не мешает?.. — обратился я уже к нему, наблюдая за тем, как он в упор рассматривает переливающуюся неоном вывеску — настолько яркую, что даже у меня глаза заболели, хотя я старательно избегал прямого взгляда на неё.

— А ему вообще ничего никогда не мешает. Он в любых условиях будет чувствовать себя комфортно. Минимум потребностей, максимум безалаберности, голова работает только по праздникам и выходным, — ответил мне всё тот же Хэз весьма ворчливым тоном, после недовольно передёрнув плечами и отвесив рогатому подзатыльник, только после этого направляясь дальше, лишь тихо шикнув. — Хватит лыбиться, словно ты тут самый счастливый.

— Но что поделать, если я и есть самый счастли-ивый? — кажется, Тиму действительно всё было нипочём, поэтому он просто мотнул головой, последовав за тем типом и не прекращая улыбаться. Может, мне и показалось, но я почти уверен, что он успел мне шкодливо подмигнуть, чем ввёл окончательно в ступор. Может, он действительно просто специально выводит приятеля?

Остаток пути мы проделали в полнейшей тишине.

Стоило нам достичь цели — как я, вновь превратившись в сплошное внимание и проморгавшись от ослепляющих огней квартала, сделал три вывода.

Этот гипермаркет, хоть и был огромным и весьма впечатляющим, ничем не отличался от любого другого.

Здесь действительно не было огня, серы и клубов дыма.

И третий оказался самым внезапным — среди чертей есть и женщины.

— А… — я так и застыл бы на месте с открытым ртом, если бы этот тип не схватил меня за рукав, грубо подталкивая и раздражённо шипя: «Да не стой ты на проходе».

Так мы и оказались внутри — мигом куда-то умчавшийся Тим, чуть ли не радостно припрыгивающий при ходьбе, весьма недовольный Хэз и я, у него на буксире.

Хотя изнутри помещение гипермаркета выглядело так же шикарно, как и снаружи, переливаясь огнями и отблескивая стёклами, ничего сверхъестественного мной замечено не было, что несколько разочаровывало. Магазин как магазин.

— Вон то, что ты искал, — фыркнув, тип меня отпустил, после, как я бегло заметил, автоматически отряхнув ладонь о свои брюки. Стало даже немного обидно, но интерес перевешивал гордость, да и, к тому же, если я поссорюсь с моими провожатыми — то останусь в абсолютно незнакомом месте один, а это меня совсем не прельщало.

— А… что там? — осторожно поинтересовавшись, я уже ожидал парочку хлёстких и едких фраз по поводу уровня моего развития, но получил в ответ лишь тяжёлый, полный смирения вздох.

— Небольшая лавчонка у входа. «Всё по Данте». Там можно приобрести экземплярчик с его поэзией на разных языках, прочую дребедень и небольшой буклетик, который поясняет что здесь что, — Хэз, склонив голову набок, пристально уставился на меня — я чувствовал тяжесть его взгляда даже несмотря на то, что он не соизволил снять очки и глаз я не видел. — Если не хочешь тратить, по крайней мере, моё время попусту — просто возьми его, ознакомься, посмейся — и пойдём дальше, поскольку шататься с тобой по всем этажам я не намерен.

Тип, потянувшись к пачке сигарет, досадливо поморщился, вспомнив, что мы находимся в помещении, и спрятал руки в карманы, отходя к стене и давая мне время сходить за той самой брошюркой. Она была бесплатной, но не особо содержательной, так что я рискнул всё же обратиться за пояснениями к спутнику — другого выбора у меня всё равно не было.

— Это… Хэз? — лишь дождавшись того, что пепельноволосый уделит мне внимание, я продолжил. — Здесь написано «лимб — книжный», но… как это вообще связано?

Я остро ощутил, как же я его достал, но на ответ Хэз всё же сподобился.

— Книжный книжным, но ближе всего ко входу располагается профессиональная литература, описывающая разнообразные конфессии, секты и верования, придуманные людьми. Чтобы как-то с вами работать — нам надо знать подобную ересь, особенно если есть желание продвигаться по карьерной лестнице. Не всем, конечно, это может пригодиться, но кто-то же из наших работает с кришнаитами, баптистами, условными шаманами, язычниками, англиканцами, греко-католиками, шиитами, буддистами в целом и махаянитами в частности…

— Стоп, стоп! — мне даже пришлось перебить Хэза, поскольку я ощутил, что под его ровный менторский тон я начинаю словно впадать в транс. Тот же, лишь пожав плечами снова, терпеливо дождался моего очередного вопроса, после чего наша просветительская беседа пошла как по маслу.

— Так, второй круг, сладострастники… ну, с сексшопами, магазинами нижнего белья и прочим понятно… третий круг, чревоугодники… общепиты, кафетерии, тоже ясно… вот! Четвёртый круг, скупцы и расточители! Здесь написано просто «магазины».

— Ну, не просто магазины, а магазины со скидками и фикс-прайсы, в которых черти гребут всё, что нужно и не нужно, ибо дёшево. Видимо, кое-кому не особо верно объяснили концепцию подобного вида торговли, хотя в дни скидок там действительно настоящий Ад…

— Подожди-ка… у вас что, уже тогда были стоковые магазины и магазины одной цены? — я с недоверием уставился на типа, на что он лишь усмехнулся и взглянул на меня поверх очков.

— А у вас что, нет?

— Нет!

— Лично видел, что их не было, или тебе кто-то сказал по секрету? — улыбка стала более ехидной, а меня этот вопрос заставил прикусить язык. Действительно, какие аргументы я мог предоставить? Впрочем, издеваться надо мной, видимо, было не так уж интересно (возможно, для этого в принципе подходил только Тим). — Не заваливай сразу горой вопросов. Просто смирись, что наше с вами развитие разнится, да и в Аду оно не идёт линейно. Так что да, у нас было много чего, чего не было у вас.

— Ладно, — мне оставалось лишь кивнуть, под предлогом поиска нужной строки уткнувшись взглядом в судорожно сжимаемый мной буклетик. — «Пятый круг. Гневливые и ленивые — игровая зона».

— Зона развлечений. Даже были допотопные игровые автоматы наподобие «ударь крота», но это тогда всё ещё было дикой редкостью. Проигравшие много кричали и пинали стулья, а ожидавшие своей очереди терпеливо сидели и… сидели. Зачастую, после этого они снова сидели и сидели, чтобы снова ещё немного посидеть, ибо даже у нас игрушки были редкостью, а желающих много.

— Эм… ладно. «Шестой круг. Еретики и лжеучители — консультанты».

— Всё просто. Тогда многие с непривычки опешили от того, сколько новых религий и ответвлений могут настругать люди за жалкие сотню-другую лет, и на шестом этаже даже открыли центр для консультаций по данному вопросу. Спрос был феноменальный, как говорят. Я, правда, этого не застал…

— Подожди, — от внезапно пришедшей в голову мысли я нахмурился. — Ты так говоришь, но сколько тебе лет?

— Сколько есть — всё моё, — веско отозвался Хэз, заставив меня пожалеть о заданном вопросе. Нет так нет, ну и не очень-то хотелось.

— «Седьмой круг. Совершающие насилие — спортивные мероприятия».

— О… — мне показалось, что голос собеседника даже стал мечтательным. — Это, можно сказать, местный бойцовский клуб. Боксёрские матчи и прочие развлечения не только у вас, наверху, в ходу. В общем, разные, иногда кровавые, мероприятия проходят там. Ну, заодно и спортивную секцию впихнули. И клуб-антистресс с ружбайками и разбиванием вещей.

— …тебе кто-нибудь говорил, что у вас очень странные магазины?

— Чтобы мне об этом кто-то сказал — я должен с кем-то разговаривать, а такую ошибку я стараюсь совершать как можно реже.

И снова пристальный взгляд на меня. Мне кажется, таким количеством уничижения меня не награждали и за год.

— Хорошо, понял, понял. «Восьмой круг. Обманувшие недоверившихся — азартные игры».

— Бинго. Как раз таки приём ставок на бои, карточные и прочие игры… раньше было лото, но сейчас это такая скука, ты не находишь? Можно было обучиться шулерству при желании, если подсесть к нужному чёрту. В целом, выбирай — не хочу. Только будь уверен, что, если ты пришёл впервые, то тебя облапошат.

— Понял, — мне оставалось лишь кивнуть. — Так… «Девятый круг. Обма…»

Договорить мне было не суждено, ибо к нам подлетел Тим, мигом всучивший что-то в руки своего приятеля. Как оказалось при близком рассмотрении, это был какой-то холодный коктейль в пластиковом стаканчике цвета кислотно-синего антифриза. Впрочем, вряд ли здесь продают охлаждённую бытовую химию с пузырьками, так что за здоровье Хэза я был спокоен.

— О чём беседовали? — рогатый перевёл взгляд жёлтых круглых немигающих глаз с одного на другого, улыбаясь лишь шире. Я заметил в его руках такой же стаканчик, невольно пытаясь представить, сколько же там красителей намешано, но Тим истолковал мой взгляд иначе. — Ох, точно. Прости, приятель, совсем забыл про тебя. На! Я обойдусь.

Молниеносно вручив свой напиток мне, он, радостно насвистывая, вразвалочку подошел к Хэзу, прислонившись плечом к стене рядом с ним.

— Мы беседовали о том, что зря потратили время, чтобы утолить глупое любопытство. Делать здесь нечего, если тебе не нужно что-либо купить, — пепельноволосый досадливо дёрнул плечом, после всё же соизволив снять очки и делая первый глоток из своего стаканчика. Видимо, действительно не отрава, так что и я рискнул решиться на дегустацию. Газировка как газировка. Сладкая.

— Не думал, что в Аду тоже используют пластмассу. Неужели и здесь свалки есть… — всё же тихо пробормотал я сам себе под нос, но меня услышали.

— Мусор мы перерабатываем, — тип, который, видимо, смирился с ролью моего гуру, скорбно взглянул по сторонам. — Твоё желание мы исполнили, как видишь, так что правила условного гостеприимства соблюдены. Хочешь ещё здесь пошататься или мы, наконец, пойдём в какое-то нормальное место?

— Хэз ненавидит сборища и места большого скопления чертей, — доверительно шепнул мне Тим и так, в принципе, очевидный факт.

— А можно мне будет по пути задать ещё пару вопросов? — всё же решил осторожно уточнить я.

Тот тип замолчал. Пристально взглянул на меня. Тяжело вздохнул.

— То есть… — неспешно начал он. — Если я скажу «нет» — то задавать их ты не станешь?

Мне оставалось лишь пожать плечами, неловко улыбнувшись.

— Вряд ли получится сдержаться, но я тогда хотя бы попытаюсь. А здесь действительно… не так интересно, как я ожидал.

— Вот и прекрасно! Значит, следующий пункт для нашей прогулки выбирает Хэз? — спросил Тим, буквально просияв, получив в ответ два утвердительных кивка.

Кажется, я всё же смогу со временем поладить со своими коллегами. И, возможно, даже прижиться на новом месте.

Улица, на которой мы оказались, была более старомодной и менее ослепительно-яркой, однако Хэз всё же снова нацепил очки на кончик носа — кажется, ему просто нравилось то, как он в них выглядел. Наверное, будь я кем-то вроде него, тоже не прекращал бы выделываться. Но, видимо, не судьба.

— Ты какие-то вопросы хотел задать, — учтиво напомнил мне тип, стоило Тиму открыть рот для очередной тирады. Он уже выдал парочку за те неполные пять минут, что мы шли, поэтому, видимо, пепельноволосый решил его заткнуть хотя бы с моей помощью.

— Да, точно! — сразу же оживившись, я принялся перебирать в голове самые животрепещущие темы, пока внезапно не наткнулся на явную логическую неувязку. — Слушай, я всё понимаю, средневековье и прочее… но ведь у Божественной комедии три части, и даже если гипермаркет…

— Полноторий.

— …чего? — я даже на секунду забыл о том, что хотел сказать.

— Полноторий, — Хэз криво усмехнулся, взглянув на меня поверх очков и приподняв брови. — Мы так называем эту штуку. Из-за её формы. Но ты продолжай.

— А… ага, — пришлось кивнуть, дабы была хоть пара лишних секунд на то, чтобы собраться с мыслями. — Так вот. У Данте же кроме Ада есть ещё Чистилище и Рай, так?

— Ага! — с такой горячностью подтвердил плетущийся за нами Тим, словно это была лучшая вещь из услышанных в его жизни.

— Так вот… а откуда взялось тогда остальное? Ну, эти две части.

— А об этом, любопытный ты наш, тебе расскажет мой глубокоуважаемый коллега, — Хэз запрокинул голову, дабы краем глаза поймать рогатого в поле зрения — видимо, оборачиваться для него было слишком энергозатратно. — Он гораздо лучше пересказывает сплетни.

— Серьёзно?! — тот словно просиял, в два шага нагнав меня и даже приобняв за плечи, вторую руку оставив для активной жестикуляции, а после неожиданно серьёзно взглянул на меня, уточняя. — Готов?

Мне оставалось лишь кивнуть, что послужило для Тима сигналом для действия.

— Та-ак вот! Если быть максимально кратким, то дело было так. Некой Беатриче — не суть важно кто это, на самом-то деле, не о ней речь — действительно разрешили привести сюда на небольшую экскурсию этого самого Данте. Ну, сам понимаешь, тогда ещё за порядком следили так себе, все эти правила по поводу «не водите к себе домой смертных» уже после появились, когда начальство разгреблось с основной работой, так что да, притащили его сюда. А мужик такой — бац! — и потерялся. Сама-то мадам хотела сводить его в планетарий — ну, ты сам читал, на планетки посмотреть, звёздочками полюбоваться, макет Меркурия ручками пощупать. Он-то вроде как это понял, но тут уже не поняли его, пока он спрашивал, и…

— Планетарий?.. — рассеянно переспросив, я нахмурился, начав складывать два и два. — Он спрашивал дорогу в планетарий, а его направили в…

— Бинго! А его направили в Полноторий! Ну, сам понимаешь, популярное место, все дела. Вот он шатался по этому магазину, так ещё и выходные были, чертей — куча! Потом он ещё где-то шандарахался, пока его под белы рученьки на место свидания не привели. Ну, когда начальство узнало — было недовольно, в общем. И отправило какого-то штриха подправить ему память. А штрих оказался совсем недалёким, видимо, и вместо того, чтобы стереть несчастному мужику воспоминания, что-то там нахимичил, просто их видоизменив в… ну, в то, о чём в той книжице написано. Короче, такая вот история веселая была!

Кажется, Тим даже забывал дышать, пока тараторил, да и я, честно говоря, и сам забывал, пока его слушал. Кто бы мог подумать, что в загробной канцелярии тоже полно таких же некомпетентных специалистов, неумёх и разгильдяев.

— Знаете… — всё же подал я голос в повисшей тишине, переведя взгляд с рогатого на Хэза. — Я даже не ожидал, что скажу это, но здесь многие так похожи на людей. Это… здорово.

— Хах! — тот тип насмешливо взглянул на меня, лишь на пару секунд исказив губы в усмешке. — Только люди считают, что фраза «ты почти как человек» — это комплимент.

Из-за его слов мне почему-то стало несколько стыдно, и я замолк, уткнувшись взглядом в асфальт и не особо наблюдая за тем, куда мы идём. Впрочем, один вопрос у меня ещё оставался.

— А у нас в офисе тоже есть девушки? Я до этого их здесь не видел.

— Есть, есть… куда от них денешься, — тихо проворчал пепельноволосый, мрачно взглянув на сразу отчего-то разулыбавшегося до ушей Тима, недовольно поморщившись и взяв паузу, чтобы закурить. — Но у нас их маловато. Они в основном работают как раз в отделах с часовыми поясами.

И, неспешно выдохнув дым, задумчиво добавил.

— Потому что стрессоустойчивость у них выше. Уж не знаю, по какой причине. Это просто факт.

Уточнять ещё что-либо я счёл неуместным, поэтому решил немного поизучать квартал, в котором мы сейчас находились. Выглядел он… заметно винтажнее, сплошь пестрел кабаре и барами старого образца, но, видимо, мы шли к какому-то определённому заведению, поскольку, в отличие от меня, ни Тим, ни Хэз на вывески особо не смотрели, попросту тихо переговариваясь между собой.

Оказывается, когда они думают, что на них не смотрят, говорят они гораздо спокойнее, словно тип перестаёт изображать из себя вечно всем недовольного, а его рогатый приятель выключает режим дурачка. Я уже начинаю задумываться, что действительно правильно тогда подметил и вся эта их манера общения — лишь игра на публику, может, и ради веселья, кто их знает. Но поразмышлять особо долго мне не дали

— Мы пришли, — намеренно громко констатировал пепельноволосый, обходя пару стоящих у входа чертей и толкая дверь в одно из кабаре, проходя внутрь. Зал был наполовину пуст, так что места удалось найти сразу — столик, разумеется, выбирал Хэз, поэтому устроились мы по его указке во втором ряду от сцены, с краю. Вроде и нам всё видно, но другим на нас смотреть не особо удобно. Да и незачем.

— Тёмный ром пьешь? — сразу же поинтересовался тип, сдвигая очки почти на затылок и пристально взглянув на меня.

— Пью, но… — не став дослушивать о том, что это далеко не самый мой любимый напиток, он жестом подозвал официанта, коротко назвав заказ и лишь после переключив снова внимание на меня, скептически изогнув бровь.

— Но что?

— Ничего, — я неуютно сжался под ледяным взглядом серых глаз, невольно ёжась, но Тим, тихо посмеиваясь, лишь похлопал меня по плечу, после заговорщицки подмигнув.

— Не робей ты так. Не съест же он тебя, — сделав задумчивую паузу, чёрт после так же добродушно добавил. — Ну, по крайней мере, не полностью.

— Это утешает, — лишь пробурчал я, спешно хватаясь за один из уже принесённых стаканов, делая крупный глоток и едва сдержавшись, чтобы не скривиться.

— Нет, серьёзно, не куксись, — зачесав назад пряди вьющихся волос, парень взял в руки свой рокс, откинувшись на спинку стула. — Лучше посмотри на картонок, пока выступление не началось. В движении не так заметно.

— Картонок? — с недоумением переспросив, я огляделся по сторонам, но ничего плоского или хотя бы бумажного не заметил.

— Он про обслуживающий персонал, — на этот раз мне ответил тот тип, лениво обводя взглядом зал и других посетителей. — Они не настоящие. Фантомы, куклы. Картонки. Называй как хочешь, в общем.

— …откуда они здесь вообще? — я чуть шею не свернул, пока оглядывался в поисках официанта, принёсшего нам заказ. Он действительно оказался… странным. Словно кто-то вырезал фото и пытается выдать его за настоящего человека, наверное. Нет, двигался он плавно — даже чрезмерно. Чёткие движения, одно выражение лица, соответствующие эмоции… через пару десятков секунд я понял, что меня смущает. Официант не моргал. Совсем.

— Их создал кто-то из высших. Продавцы, бармены — это ещё ладно. Картонки так же выполняют работу вроде танцовщиц в этих кабаре, хостес… что угодно. Кстати, многие бы хотели быть ответственным за поддержание картонок в подобных местах. Ну, знаешь, картонок-музыкантов, танцоров, певцов. Таких вот, из развлекательной сферы.

— Неужели это так сложно? — я невольно нахмурился, пытаясь переварить всю полученную информацию. Пока что получалось не очень.

— Сложно? Ха! — Хэз, так и не прикоснувшийся к своему стакану, сложил руки на груди. — Просто место создателей и поддерживающих их особ века назад позанимали ушлые старпёры, которые теперь не хотят отказываться от такой непыльной и прибыльной работы. Так что у молодых — ну, вроде нас с Тимом — буквально нет шансов пробиться в этой индустрии, пока они не соизволят подвинуть задницы.

Я решил это никак пока не комментировать, неспешно отпивая из своего рокса и стараясь не проглотить случайно подтаявший кубик льда, попутно впервые действительно разглядывая кабаре, в котором мы оказались.

Довольно широкая сцена, в зале — паркетный, хорошо залакированный пол. Небольшие круглые столики, застеленные недлинными иссиня-чёрными скатертями, удобные мягкие стулья, скорее напоминающие небольшие кресла, барная стойка из тёмного дерева в дальнем углу, приглушённое освещение и небольшое облачко дыма от сигарет под потолком создавали довольно приятную атмосферу. Могу понять, почему мои новые знакомые шли именно сюда. Из невидимых колонок приглушённо лился старый добрый блюз, абсолютно не отвлекая от разговоров, и всё это в целом действовало на меня успокаивающе.

— Так мы здесь для того, чтобы выпить? — поинтересовавшись, я несколько рассеянно взглянул на нетронутый стакан типа, после поднимая на него взгляд.

— Нет. Да. Делаешь что хочешь, только молчи, когда начнётся выступление, — коротко ответив, пепельноволосый едва тряхнул головой, даже не взглянув на меня и не отводя взгляд от пустой сцены.

— А когда оно начнётся?..

Словно услышав мой осторожный вопрос, свет в зале стал более приглушённым, а музыка, напротив, сменила ритм и начала набирать обороты.

— Сейчас.