Учат в школе (гет)

— Я Кара Трейс, — произнесла блондинка.

Она стояла перед ним в обычной майке и шортах, слишком близко, не вплотную, но его личное пространство явно нарушала. И смотрела... с вызовом? с надеждой? будто чего-то ждала от него.

— Я знаю кто ты, — Ли вежливо улыбнулся, стараясь выглядеть безобидно и доброжелательно. — Ты основной конкурент за главный трофей школы.

Кара Трейс — та самая аномалия из Дельф, которая перевелась к ним в конце первой недели обучения. С рекордным числом баллов за тренировочные полеты, таким рекордным, что правильнее было бы сказать, что она единственный претендент на трофей в этом году. Остальным осталось только бороться за почетное второе место. В том числе и ему.

— А я знаю кто ты, — усмехнулась она в ответ. — Ты Ли Адама.

Ли поморщился. Сейчас она скажет про его знаменитого отца, командира звездного крейсера, и закончит либо яблоками, падающими недалеко от яблонь, либо непотизмом. Он привык получать такие реплики еще в академии.

— Лучший на курсе… — Кара широко улыбнулась. — Был лучшим на курсе до меня. Ни одного замечания в личном деле. Ты не человек, Ли Адама, а аномалия. Я бы даже задалась вопросом, не сайлон ли ты.

— Может потрогать меня, я явно не тостер.

Кара на самом деле сжала его предплечье.

— Нет, ты не тостер. Ты просто весь свой гнев, злость и обиду задвинул поглубже внутрь, утрамбовал и придавил гирей. Сколько весит экипировка морпехов? Восемьдесят кило, да? Они ее носят на учениях и в операциях. А ты в ней живешь. Каждый день. Даже спать ложишься в ней. Пока на горизонте ясно, у тебя есть ресурсы. Но что будет, если подует легкий ветер? Например, если в летной школе появится второй чемпион? Ведь на Олимпе нет места для двоих.

Она говорила без злобы, спокойно, но каждое слово сдавливало так, что Ли забыл как дышать.

Пока Кара не прищурилась и не подмигнула ему. Отлегло тут же. Она просто говорит всякую дичь, а он ищет подтексты и принимает на свой счет. Да все же проще простого: ему просто бросили вызов.

Хорошо, перчатка брошена. Это даже приятно, что его принимают за соперника. Определенно бодрит, и кто не любит хороший бой?

Губы Ли сами собой растянулись в улыбке, теперь уже настоящей, а не вежливой.

— Значит, ты уже уверена, что будешь самой лучшей?

Она шагнула к нему, и он теперь смог ощутить ее дыхание на своей коже.

— Поправка, истребитель. Я не буду лучшей, я уже лучшая. Я за красной линией.

Ли не прекратил счастливо улыбаться. Базовый курс полета в академии флота он прошел успешно, один из тысячи. Таких как он набралось в летную школу всего двадцать человек. И вот уже среди этих избранных по результатам первой недели он тоже оказался лучшим — до ее перевода.

Кара щелкнула языком.

— Дай вспомнить твой уровень... зеленый или светло-зеленый. Неплохо для начала, но до меня тебе летать и летать, и не одну жизнь.

Только сегодня полковник Генри У. Такер зачитал им первые оценки и для воодушевления произнес мотивационную речь.

— Забудьте о своих прошлых достижениях. Плевать как вы окончили академию. Плевать как сдали базовый полет, плевать, как хорошо знаете теорию. Не можете применить знания на практике? Зря тратите время. Без запинки отличаете четвертый вайпер от третьего? Знаете, как его починить? Школой не промахнулись, случайно?

Группа нервно засмеялась, а полковник вывел на экран цветовой спектр.

— Фиолетовый, синий, зеленый, желтый, оранжевый, красный. Смотрите внимательно, цветовой уровень станет вашей идентификацией. Пилоту многое сойдет с рук, и всем будет плевать на звание, если у него красный уровень. Ни папа с мамой, ни боги, ни хорошие оценки не помогут попасть в кабину вайпера, если у пилота всего лишь фиолетовый уровень.

Использование цветового спектра для оценки качеств пилота — старая флотская традиция. Отец рассказывал байку, что так пошутил легендарный адмирал Бридж, решив написать свой многотомник для военного колледжа. Как бы то ни было, любой ребенок знает, что голубой цвет лучше синего, а тот в свою очередь лучше фиолетового; зеленый лучше голубого, о желтом мечтают все, а красный дарует вечную славу. Это как номер табельного пистолета для слушателя военной академии: разбуди ночью любого первокурсника, он оттарабанит без запинки.

Слайд переключился, и на экране возник список из двадцати имен, подсвеченных тем цветом, который они заработали в симуляторах.

За час тренировочного полета автоматика оценивала каждое действие пилота, его выбор маневра, исполнение, быстроту реакции. За маневр могли не начислить баллы, если пилот допустил хоть один промах, а если грубо ошибся, то и вовсе вычесть штрафные. Заработать четыреста баллов и попасть в фиолетовый спектр невероятно трудно, но для летной школы это проходные баллы, и никак иначе. Синий спектр — уже значительный прогресс, с поощрением в личном деле. Выпускнику школы нужно получить светло-зеленый уровень, если он захочет потом стать истребителем, базироваться на звездном крейсере и летать на вайперах. Не каждый опытный пилот в действующем крыле, с многими часами налета на настоящих вайперах, достигает желтого уровня. Оранжевым обладают ветераны сайлонской войны, у его отца был когда-то светло-оранжевый уровень. До красного же доходят редкие единицы, настоящие асы — скорее боги, чем простые смертные.

Ли Адама единственный из группы получил светло-зеленый цвет.

Полковник щелкнул пультом, добавляя алое имя, прямо перед Ли, в верх списка: Кара Трейс набрала шестьсот двадцать пять баллов.

— Наша новая звезда, — произнес полковник. — Феномен? Скрытый талант? Знание секретных ходов? Слепая удача? Или хорошие инстинкты? Симулятор в Дельфах, где лейтенант Трейс влетела в красную полосу уже неделю как разобран, но пока ничего не нашли: ни сбоя, ни ошибки. Лейтенант Трейс летала не по учебнику, значит ли это, что его надо пересмотреть? Нужно ли нарушать правила, чтобы улететь далеко за красную линию, за все возможные оценки? Получиться ли у нее повторить этот результат? А превзойти его? Сможете ли вы улучшить свои показатели? Тем ли вы занимаетесь, на своем ли месте? Думаю, за эти пятнадцать недель мы вместе ответим на эти вопросы.

Полковник выдержал паузу, рассматривая список.

— Каждые полгода я начинаю этот курс в надежде научить таких как вы летать, и учусь сам. Каждый раз узнаю новое. И каждый раз убеждаюсь: статистика не врет.

Он прошелся взад-вперед по кафедре и повернулся к ним.

— Трое из вас уйдут в гражданские полеты, — глядя по очереди каждому в глаза, отчеканил он. — Одного спишут после несчастного случая. Больше половины попадет в рапторы, и только остальным посчастливиться получить крылья.

Полковник ткнул в свой нагрудный значок — золотые крылья, приколотые к форменному мундиру. Только крохотные золотые крылья и нашивка на правом плече отличали пилота вайпера от пилота раптора.

— Посмотрите друг на друга, вы все соперники, и у вас мало времени, всего пятнадцать недель.

Ли тогда посмотрел на Кару Трейс. Соревноваться с аномалией? Серьезно? Какой прок сравнивать свои баллы с чужими? Ему хватало своих достижений: он уже набрал пятьсот пятьдесят два балла и получил светло-зеленый статус, а значит попадет и в вайперы, и это в самом начале тренировок. Конечно, лучше быть первым, но став вторым, он не почувствовал досады, ведь если побеждает достойный — это правильно и справедливо. Да и потом, сможет ли он когда-нибудь достичь красной линии? Вряд ли. Вот чуть улучшить результат ему по силам. И ради этого он готов учиться у полковника, у этой аномалии, Кары Трейс, да хоть у кого, и не тратить время на глупые соревнования. Ведь они тут за этим, так? Учиться и перенимать чужой опыт, а не бодаться за главный трофей.

Главным трофеем являлась уже лет сорок лет старая пивная кружка Макгуайра, знаменитого героя сайлонской войны — аса, сбившего сорок рейдеров, и выпускника этой школы. В нее наливали пинту амброзии и заставляли чемпиона под дружное улюлюканье выдуть ее залпом, а потом, когда он ее опустошал и приходил в себя, пьяно мыча и ничего не соображая, фотографировали и вешали на доску достижений. Сомнительное удовольствие.

Как и само состязание.

Вообще, столкнуть их лбами, чтобы мотивировать сильных, а слабых сломить, выглядело настолько неэтично, что хотелось назло полковнику все делать наперекор.

Но Кара Трейс вызывала в нем явно нецивилизованные и неэтичные мысли.

— Пытаешься посчитать, сколько тебе не хватает до моего рекорда? — Кара по-своему объяснила его молчание. — Или надеешься, что на ваших симуляторах я окажусь позади?

— Я не против проверить, — Ли и в самом деле было интересно. — Через час симуляторы освободятся. Проведем серию тестов: воздушный бой, разведку, штурмовую атаку и прикрытие друг друга, и посмотрим кто от кого отстает. И сколько лет ему нужно нагонять другого

— Ты вызываешь меня на состязание? Не боишься окончательно упасть в пропасть на полпути к Олимпу?

— Если у тебя есть крылья, то ты не боишься падений.

Кара все еще не отводила взгляда, и Ли расхотелось ее дразнить. Могли его слова читаться, как бахвальство?

— Уступить достойному не стыдно, — попытался объяснить он. — Если ты на самом деле достигла красной линии, то находишься в очень коротком списке асов, проиграть которым мало бы кто посчитал зазорным. Да и потом, как научиться ходить, не падая?

Кара цокнула языком, и пробормотала что-то странное, похожее на «как будто могло быть иначе».

— Нет, — выдала она в конце-концов, помотав головой. — Скучно. На кой мне летать с тобой, если ты не боишься проиграть? И более того, собираешься проиграть?

— А зачем тебе мой страх? Для развлечения? Или тебе нужна фора?

— Страх, Лиланд Джозеф Адама, ведущая сила, — Кара указательным пальцем ткнула его в грудь. — Если конечно ты не даешь ему взять верх. Если ты будешь бояться, то сможешь прыгнуть выше головы, сможешь летать круче этих старых пердунов из короткого списка асов, потому что твой полет станет таким же естественным и простым, как дыхание. Это как триады. Ты не не научишься толком играть в карты, если не начнешь ставить на кон реальные деньги. Ты должен ощутить настоящий риск, настоящую потерю.

Частично она была права, но...

— Если этот метод работает у тебя, то не факт, что сработает у другого. И уже тем более, не подойдет мне. Мне не страшно в симуляторах и никогда не будет страшно. Я ни на секунду не забываю, что это не настоящий боевой вылет, не настоящий вайпер, а цели на радарах не настоящие рейдеры. И я всегда буду это помнить.

Кара пожевала свою губу.

— Как насчет пари? Если ты окажешься лучше меня сегодня, то я пойду с тобой на свидание. Если нет, то ты саботируешь правила и устав любым способом. Но этот саботаж должен быть стоящим, караться гауптвахтой при неудачном стечении обстоятельств, и веселым в процессе.

Ли почувствовал как у него вытягивается лицо.

— Попадаться не обязательно, — поспешно добавила Кара, — но ты обязан серьезно рискнуть своей репутацией.

Она так говорила, потому что знала, что победит. Он же оказывался в проигрыше при любом раскладе.

— Ты всерьез веришь, что кто-то купится на такие условия?

— О! Ты не считаешь свидание со мной призом?

Голос у нее звучал иронично, но глаза — по глазам кто его знал, что у нее за желание: рассмеяться или зарядить ему кулаком по лицу. Очень странная реакция.

— Я не совмещаю учебу и удовольствия, поэтому… не то, чтобы ты не была в не в моем вкусе, просто я…

Чем дальше Ли говорил, тем больше хотел сам себе врезать или заклеить рот. Улыбка Кары перешла в волчью усмешку.

— Хорошо, не свидание. Мы пойдем на не-свидание, куда скажешь, и будем на не-свидании делать что скажешь, хоть читать устав. А если я выиграю, то мы пойдем нарушать правила и устав вместе, потому что я тебе не доверяю, в смысле не доверю нарушать устав, и если попадемся, то отведут на губу нас тоже вместе, чтобы ты не думал, будто я хочу тебя подставить и поглумиться за твой счет. Хотя конечно, хочу, кто бы спорил. Соглашайся, в любом случае будет весело.

Ли не думал, что будет весело после симуляторов. С другой стороны, летать, держа в уме, что ему грозит гауптвахта и дисциплинарная запись в личном, вызывало легкую тревогу. Кто знает, вдруг этот способо сработает.

Поэтому он кивнул.