Ночь семи трав (гет)

Однажды осенним вечером Аэгнор приехал верхом к Тарн Аэлуин. Приехал, чтобы забрать светильник, который несколько недель назад оставил около озера. Вечер был теплым и оглушительно пах сохнущими травами и последним вздохом умирающих листьев. Аэгнор отправил коня пастись, а сам зажег свечу в светильнике и долго любовался отблесками огня, отражающимися в озере. Садилось солнце…

...громко пели лягушки в озере, и потрескивал фитиль белой свечи. Аэгнор сидел на берегу и кормил комаров...

Солнце садилось, свистела какая-то бессонная птица в тростниках, и разбегались круги по водной глади. Аэгнор расстелил плащ на траве и довольно откинулся на спину. Поездка вышла долгой, а рысь Рокко Сулэ всегда была довольно неровной. Эльф терпеть не мог этот аллюр своего коня. Но в галопе Рокко был великолепен. Так что приходилось мириться с его недостатками ради столь явных достоинств.

Нолдо прикрыл глаза, слушая ветер и травы. Он надеялся, что, на исходе лета сможет уловить поступь духа Тарн Аэлуина, но озеро было ясным, спокойным и... обычным. От воды поднимался туман и стелился над камышами, кутая берег в сырость и прохладу.

Рокко подошел к валяющемуся эльфу и обдал тому в ухо теплым дыханием. Умный конь намекал, что неплохо было бы поесть перед сном и обойти округу, проверяя, все ли спокойно. Нолдо фыркнул, когда губы скакуна ткнулись ему в закрытые глаза, и , смеясь, оттолкнул от себя наглую морду. Он боялся щекотки, а шерсть, щекочущая веки, это было уже слишком.

Свеча в светильнике потрескивала и манила к себе бабочек. И только причудливые стеклянные грани не позволяли крылатым летунам опалить крылья в огне. Но бабочки все равно бились о стекло и летели на огонь…

Аэгнор сел, вспугнув бабочек, и вдруг вздрогнул, словно от наползающей сырости, — чья-то тень осторожно шла по краю травяного луга, явно вглядываясь в очерченный светильником круг света и фигуру эльфа. Наконец она приблизилась, раздвигая стебли, в шуршании травы шагов не было слышно.

— Здравствуй, князь. А я-то гадаю, кто еще не спит сегодня так далеко от деревни.

В голосе Андрет привычно уживались достоинство и легкая насмешка. Впрочем, сторонний внимательный наблюдатель сказал бы, что насмешка эта очень ласкова.

— А то, знаешь ли, по нашим обычаям этой ночью полагается не спать девушкам, — пояснила она, подошла ближе и потрепала Рокко Сулэ по пышной гриве.

Рывком вскочив с плаща, Аэгнор на мгновение задохнулся, не веря тому, что слышит этот голос. Даже в мечтах он не мог представить, что встретит здесь ту, что стала ему дороже жизни. Нолдо коротко вздохнул и коснулся рукой сердца, приветствуя деву.

— Алайо, Андрет. В добрый час я вижу тебя, — улыбнулся он. — А про обычай я не знал. Но даже если юным девам спать в эту ночь не положено, что привело тебя к озеру сегодня? И так далеко от дома?

Андрет приопустила ресницы и склонила голову, отвечая на приветствие. Подбирать привычно легкие колкие слова было очень трудно — кто же знал, что она встретит здесь брата их лорда, яркого, как солнце, с таким теплым и ясным взглядом, что век бы смотреть — не отрываться...

— Есть поверье такое, что в нынешнюю ночь надо собрать семь трав — самых редких, что ни есть из растущих, и успеть до рассвета, — тогда весь год печали будут обходить стороной, — отвечала девушка, поглаживая коня по шее и удивляясь сама себе. То, что она рассказывала высокому эльфу, вообще-то мало кому полагалось знать, только тем, кто в роду живет. Но почему-то ей было легко и по сердцу рассказывать ему и такое.

Хотя того, что лучше не встречать девушке этой ночью кого-то, даже подругу, а коли встретится кто, то от него удача зависеть будет, — того она князю не расскажет...

Аэгнор удивленно поднял бровь и заинтересованно огляделся.

— И все травы тут?! — спросил он, восхищенно оглядываясь. В какой-то момент в князе проглянул юнец, почти мальчишка, открывающий для себя мир и жадно познающий новое.

— Нет, травы везде, куда за ночь дойдешь. Озеро-то вот далеко, по пути и рядом много чего найдешь. Или кого, — улыбнулась девушка. — А что же ты здесь делаешь, князь? Комаров кормишь, я погляжу.

— Кормлю, — рассмеялся нолдо, — и комаров кормлю, и Рокко гоняю, и лягушек слушаю и светильник нашел… как видишь дел у меня много. Но я с радостью оставлю их и, если позволишь, помогу тебе в твоих поисках. — Аэгнор, улыбаясь, смотрел на силуэт Андрет, темный на фоне неба, освещенного осколками заката. Смотрел и думал: "Я шел, чтобы искать ответы на вопросы у духов природы, а нашел только один ответ… Ее".

— Воистину, рук не покладаешь от дел княжеских, — негромко рассмеялась Андрет. — Да только вот беда — коли кто сегодня девушке встретится, того должна она две дюжины раз хворостиной отходить, чтобы не сглазил. — Она вопросительно приподняла бровь, словно и извиняясь и бросая вызов эльфу.

— Горе мне, — вздохнул Аэгнор, опустив голову, чтобы скрыть усмешку, — горе... Нарушил я удивительный человеческий обычай. Навлек на тебя, Прекрасная, опасность... — Тут эльф осекся и поинтересовался: — А что значит сглазил?

Андрет увидела, что он плотно зажмурил глаза, да еще и отвязывает с пояса длинный узорный шарф.

— Я так понял, что это связано с глазом, и потому обещаю, я не буду смотреть, хотя это наполняет мое сердце печалью.

Этот высокий и могучий воин был так покорно-доверчив в своих словах и жестах, что у Адрет екнуло в груди. "Берегись, девочка, — сказала она себе, — много бабочек летит на светильник — но разве живут бабочки в огне?"

Впрочем, совсем глубоко в душе она понимала, что уговоры плохо помогают...

— Сглазить, — произнесла она, — это если кто дурным глазом глянет, с завистью или злобой. Мало ли кто может встретиться. Но к тебе, князь, это не относится. — Она не удержалась и шагнула вперед, легко коснулась рук Аэгнора, отводя шарф. — Я пошутила, князь, — негромко сказала она, — нет такого обычая. Но раз уж ты мне встретился, то и вправду можешь помочь.

Аэгнор опустил шарф и открыл глаза.

— Чем же я смогу тебе помочь? — спросил он, повязывая шарф обратно на пояс. — Но, быть может, ты присядешь и расскажешь мне о вашем обычае?

Он указал на расстеленный плащ и встал на колени с чересседельной сумкой, вынимая из нее флягу с яблочным вином и хлеб.

— Спасибо, князь, — кивнула Андрет. — Вот и узнаю я, правду ли говорят, что глаз эльфа видит и сквозь землю и под воду, — то ли всерьез, то ли в шутку продолжила она. Есть и пить ей не особо хотелось, но отказываться от угощения, сделанного от доброго сердца, негоже было. Так что она тоже опустилась на плащ, и лицо эльфа оказалось еще ближе. Ей показалось, что оно сияет не только отблеском светильника, но и словно изнутри, своим собственным светом.

— А про обычай особо больше нечего рассказывать, — призналась она. — Разве что травы кладут в мешочек, который сшили руки матери, ну и хранят... в тайном месте. А как вы привечаете удачу?

— Погоди, — поднял ладонь Аэгнор, — зачем нужны листья в мешочке?

Он положил флягу и хлеб на плащ и предложил Андрет угощаться. Рядом с людьми жизнь всегда казалась такой скоротечной, быстрой, словно бурный поток. Нолдо всегда это поражало. Только что он словно плыл в потоках мгновения, был един с миром и чувствовал себя таким же бесконечным, как ветер или шелест трав. Но пришла дева из народа Беора — и время словно с цепи сорвалось, пустившись вперед с яростью лесного пожара.

— Вот затем, — несколько недоуменно ответила Андрет, отламывая кусочек хлеба, и подняла глаза на Аэгнора. — Эти травы будут приносить удачу, так делали наши деды и прадеды, и нам завещали.

Она положила хлеб в рот и подивилась чудесному вкусу: такой хлеб на праздничный стол не стыдно подать — а князь его носит в сумке седельной. Впрочем, на то он и князь, хотя у эльфов вроде всё сообща делается, и все такой хлеб едят. Иначе отчего бы они были такими красивыми и юными?

— Удача и травы… это странно, но очень интересно, — эльф был преисполнен воодушевления. — Ты сказала, травы должны быть особенные? — Он поднял светильник и огляделся. — С чего начнем?

— Оно и верно — не стоит рассиживаться, а то время уйдет. — Андрет резво вскочила на ноги — ей и в самом деле не терпелось исполнить задуманное, да и не любила она ждать. — Не особые, просто редкие. И не ядовитые, конечно, — усмехнулась она. — Но ты, верно, все травы наперечет знаешь в этом краю: живешь-то тут, поди, дольше всех нас.

Голос ее зазвучал иначе — в самом деле, она говорила и в очередной не могла поверить, что этот эльф, который по виду был старше ее от силы лет на пять, на самом деле видел мир еще до солнца и луны.

— Я травы нарочно не изучал, но некоторые знаю. — Аэгнор посмотрел на девушку и невольно улыбнулся, видя ее задор. — Так что в травах я плохой помощник, — пожал плечами нолдо, мечтая, чтобы поиски и встреча продлились подольше. Он шагнул к Андрет и встал на колено у ее ног, срывая невзрачный стебель с прорезными листками и желтыми цветочками. — Вот этот, к примеру, подойдет?

Он был таким высоким, что даже когда опустился на землю, Андрет не пришлось сильно наклоняться, чтобы посмотреть на сорванный стебель. Вот ведь еще диво — она видела высоких людей, но почти все они были несоразмерными какими-то. А эльф... она тряхнула головой, чтобы отогнать лишние мысли…

— Нет, это горечавка, не годится, надо или ближе к воде подойти или в лощину спуститься. Редкие травы потому и редкие, что напогляд не растут.

— Но как понять, какие нужны? — вздохнул эльф, вставая и бездумно роняя из длинных пальцев стебелек. — У этих редких трав есть названия? — Он смотрел на Андрет сверху вниз, стоя перед девой и держа на ладони светильник. В отблесках свечи лицо девушки было столь прекрасно, что Аэгнор залюбовался им, забыв, о чем шел разговор. Не мигая, он смотрел на Андрет, и чувствовал, как время для него остановилось.

— Названия есть, — отвечала Андрет, — да только тебе, наверно, неведомы, у вас же свои... — она прервалась, потому что эльф так смотрел на нее — и правда как солнышко ясное, насквозь, но не страшно, тепло так. Ох, вдруг и правду старые люди говорят, что эльф у человека может волю забрать. И ведь человек за таким до края земли пойдет, в пропасть бросится, да еще радоваться будет. Вот и она сейчас стоит и ждет, что еще скажет или сделает этот великан с волосами цвета пламени...

Андрет судорожно вздохнула, прикусила губу — и наваждение отступило немного.

— Пойдем вперед, ты будешь светить, князь, а я искать. Но ты примечай — коли увидишь траву с листьями красными, или цветы желтые, у которых каемка бахромой пурпурной, или листья такие, как... как груша — мне скажи.

Аэгнор согласно тряхнул головой и зашагал по берегу, огибая озеро. Пройдя несколько шагов, он останавливался, освещая для Андрет неверную тропинку.

— Красные листья, желтые цветы, каемка бахромой пурпурной, листья как груша, — тихо проговаривал он приметы трав. Невольно эльф прислушался к живому дыханию растений, отыскивая среди множества корешков и листьев звучание и тональность единственно нужных. Он отступил на шаг в сторону, потом покружил на месте и, присев, вытянул из зарослей какой-то стебель.

— Вот. Кажется это то, что нужно, — улыбнулся Аэгнор, — и звучит как раз, как ты сказала. Подходит?

— Ой, ты гляди! — Андрет обрадовалась почти как девчонка. — И правда нашел, да быстро как! И не заморыша какого, — она протянула ладонь. — Спасибо, князь, теперь осталось еще три найти.

— Пойдем дальше, — приободрился Аэгнор и двинулся вперед, привычно слушая мир. На сей раз идти пришлось долго. Тонкий голосок звенел в зарослях цветов. Цветы, вернее, кусты и заросли цветов переплелись в этой части берега так густо, что Аэгнору пришлось оставить на истончившейся траве светильник и пройти несколько шагов вперед. Ветер весело свистнул, и эльф провалился по пояс в цветы.

— Ну вот... тут, оказывается, ямы, — прошипел он и побрел дальше, раздвигая травы, как воду. В конце концов, нырнул куда-то в сплетение стеблей и исчез из поля зрения Андрет.

Девушка стояла, вдыхала свежий ночной ветер и размышляла, что, конечно, оно не очень честно выходило, что эльф так споро находил в ночи и гуще нужные травы. Но обычай ничего не говорил об участии эльфа в поисках, и тем более он сам предложил. Да и, страшно признаться, Андрет сейчас больше думала не о травах. Охохохооо...

Пышные шарообразные кусты, покрытые цветами, раздвинулись, и из них выглянул Аэгнор. На носу паутина, в волосах листья вперемешку с лепестками. Эльф добрел до тропы и вылез наверх.

— Вот, похоже, я нашел еще одну травинку, — сказал он, сдувая с носа паутинки и протягивая Андрет ладонь. На ней лежал небольшой стебель с несколькими листиками.

— Теперь я понимаю, почему обычай предписывает искать именно семь трав, а не семьдесят семь к примеру. Атани, если не слушают мир, будут кучу времени блуждать в поисках. Странно еще, что искать нужно ночью.

— Ох, спасибо тебе, князь, — Андрет благодарно приняла стебелек, — мы так, глядишь, до луны управимся… А почему семь — так это ж яснее ясного. Семь — число заветное, удачливое. А искать ночью — чтоб никто не сглазил. И ночь — женское оно время, — наставительно-лукаво объяснила она. — И ты пригнись-ка, князь, а то голова у тебя — что тот еж по осени, вся в листьях.

— Да, там в зарослях мешанина листьев. — Аэгнор присел на землю и наклонил голову. — Если поможешь мне от этого украшения избавиться — буду благодарен.

Андрет протянула руки и начала осторожно вытаскивать лесной сор из взъерошенных волос эльфа. Они были довольно жесткие и торчащие от природы, и она не удержалась:

— Жил бы ты у нас в роду, неминуемо Ежом бы окрестили.

Эльф был горячий, как печка, и в прохладной ночи ощущение было приятным...

— А меня так и зовут, Эрка, — задумчиво произнес Аэгнор. — «Колючка», значит. Так что Ежом мне не быть, только его частью, — рассмеялся он. — Кстати, нам осталось собрать всего пять трав.

— Колючка? Забавно, — улыбнулась Андрет. — Это из-за волос? А трав нам осталось найти всего две, я до того, как тебя повстречать, три нашла уже.

— А ты поняла, что мы нашли вторым? — полюбопытствовал эльф. — Я названий не знаю, просто голос растения услышал и пошел на него... — Он умолк, зажмурившись от удовольствия.

— Последним ты принес клювец, не знаю, как оно будет по-вашему… услышал голос? — задумчиво переспросила девушка, замедлив движения пальцев в жестких прядях. — Да, и среди людей, говорят, бывают те, кто голос деревьев и трав слышит. Но я таких не встречала и сама не слышу.

— Да, я слышу голос трав, — кивнул Аэгнор, еще больше запутавшись волосами в пальцах Андрет. Казалось, что волосы обладают своей собственной волей и жизнью. Они бодро наматывались на девичью руку, и в конце концов тонкие пальчики оказались в ловушке шевелюры эльфийского лорда.

— Ох, князь, давно ли ты расчесывался? — фыркнула Андрет, разбирая спутанные пряди. — Но ты так и не сказал, отчего тебя Колючкой-то прозвали?

— Колючкой меня поименовали братья, давно еще, дома... — Аэгнор умолк, но затем продолжил: — В основном за несдержанность речей. Так что это скорее детское прозвище.

— И то видно, что в детстве прозвали, — кивнула головой девушка. — Сейчас-то говоришь ты вежественно да по-доброму. — Она слегка пригладила ладонями волосы эльфа. — Ну все, князь, пойдем, а то застынешь, на земле сидя, да и время идет.

Эльф пружинисто поднялся с земли в ответ на ее слова.

— Тогда идем дальше, — он махнул рукой в сторону поля и поднял светильник. Андрет кивнула и пошла вперед, теперь она вела эльфа прочь от берега, к холмам, с тут и там брошенными пятнами рощиц и перелесков. Желто-белый шар света покачивался у нее над плечом, и светло было, как днем. Из-под ног прыскала всякая мелкая живность, но ночь была довольно тиха, и только осенний ветер выводил свою щемящую песню. Андрет внимательно прислушивалась — близилась волчья пора, впрочем, у этого озера, что, говорят, благословила однажды Владычица Мэлиан, никогда ни с кем дурного не случалось. К тому же ей встретился такой попутчик, что никакой волк близко, поди, не сунется.

— Князь, я спрашивала тебя, но ты не ответил, прости, коли что не так — а как вы, эльфы, удачу привечаете?

— Удачу? — откликнулся Аэгнор удивленно. — У нас и слова такого нет. Но есть судьба. Пожалуй, это то же самое. Некое предопределенное хорошее событие. Но мы не испытываем судьбу. Мы знаем, что все случится так, как предпето и как должно. Все, что не зависит от нас, — все даруется свыше.

А что не даруется, — то в наших руках.

Андрет удивленно вскинула брови.

— Но если зависит от тебя, — значит, ты можешь изменить судьбу. Не пойму... — она хмыкнула. — Да и как узнать, что предначертано, а что нет? Так чем сидеть и ждать, лучше идти и делать.

— Каждый эльф видит, что предначертано, а что нет, — пожал плечами Аэгнор.

Андрет на секунду замолчала, задумавшись.

— И не скучно вам так жить? Не страшно? Ладно бы только хорошее видеть, так ведь и дурное тоже. И не иметь сил отвратить.

— Скука? Пожалуй, нет, — откликнулся Аэгнор. — Страх? Нет, я знаю, что все равно, рано или поздно, так или иначе будет хорошо. Илуватар не даст своим Детям сгинуть и не желает нам зла, — тихо прошелестел голос эльфа.

— Да и сейчас жить можно, — с какой-то мрачной усмешкой сказала девушка. — И нет у нас, людей, времени ждать этого "когда-нибудь". Но почему ты говоришь, что рано или поздно будет хорошо? Тебе-то разве плохо живется — молодой, здоровый, красивый, княжеского рода... Эльф, наконец, — чего тебе еще желать? — в голосе Андрэт звучало пытливое удивление.

— Мне есть чего желать, — легко рассмеялся эльф и остановился. — К примеру, я очень хочу помочь тебе найти растения. Помочь приманить удачу. Ты не поверишь, но я никогда еще не пытался ловить судьбу. Как думаешь, у меня получится?

— А вот и попробуешь, — улыбнулась девушка в ответ. — Наши бабки так делали и не жаловались. Но, конечно, без эльфов. Может, и себе трав-то насобираешь. А через годик-другой встретимся, и узнаем, как оно вышло.

— Через год, — в голосе эльфа что-то дрогнуло, как показалось Андрет. — Год — это многовато. Много для разлуки.

— Для разлуки? — как-то раздельно повторила девушка. — Да кто ж тебе мешает тут гостить или наезжать, когда вздумается, — ты же князь. А разлука... да разве ж ты мне сват или брат? Ты князь эльфийский, я аданет, встретились в дороге и разошлись, теплым словом когда вспомним.

Андрет вдруг как холодной волной окатило. Эльф отступил на шаг, помедлил секунду и сказал:

— Пожалуй, ты права. — Он аккуратно обогнул стоящую девушку, прошел по тропе вперед пару шагов и принюхался к воздуху над полем. — Впереди в двадцати шагах поет нужная тебе травинка, — ровным голосом сообщил Аэгнор. — Попробуешь искать сама, аданет, или эльфийскому князю дальше ковырять окрестные кусты?

От эльфа теперь веяло прохладой, он словно оказался выше ростом и стал невообразимо далек. И даже в темноте было видно, как в ответ на его слова Андрет побледнела слегка, потемнела глазами от тревоги и... испуга, показалось Аэгнору. Потом шагнула решительно вперед и поклонилась в пояс.

— Прости, князь, девку глупую, — сказала она дрогнувшим голосом и выпрямилась, глядя эльфу в глаза. — Вижу, обидела тебя. Не со зла то. Просто... — она вдруг опустила ресницы и приотвернулась, силясь унять зачастившее сердце. — Просто... — повторила она и замолчала, ища слова, которые не были бы ложью, но и правды не открыли. — Просто чуднОе это все. Небывалое. — Она попыталась улыбнуться. — Поди, будешь по полям разъезжать, забудешь дела княжеские, и брат старший с тебя взыщет.

Она говорила, а где-то между сердцем и горлом билось, так и норовя вылететь наружу глупое, ох какое глупое "люб ты мне, князь".

И боялась отважная Андрет, боялась и ошибиться, и правой оказаться.

А эльф улыбнулся, легкой, быстрой улыбкой, и, подняв руку, коснулся головы Андрет, нежно и осторожно. Накрыв макушку девушки ладонью, на мгновение остановился, и она ощутила тепло его руки. Словно солнечный зайчик, оно скользнуло в душу, согревая сердце. Но глаза эльфа оставались печальны.

Опуская руку, Аэгнор мимолетно коснулся щеки Андрет, молча протянул ей светильник и пошел вперед в темноту поля. Туда, где, по его словам, пела травинка удачи.

А Андрет судорожно перевела дыхание и решила про себя, что и впрямь эльфы — не люди. Страшные и переменчивые. И ничего-то вполсилы, видно, не делают — гневаются, так до обморока, а привечают, — так как душу родную. Или этот один такой? И ведь не сказал толком, простил ли. Только щеку теперь как огнем жжет...

Андрет прикусила губу, вглядываясь в темень впереди.

На фоне звездного неба, раскинувшегося над равниной, силуэт Аэгнора был хорошо виден. Вот он прошел вперед, немного потоптался на месте, покружил, а потом сошел с тропы и сделал несколько шагов в сторону. Там он присел и скрылся из виду. Не было эльфа довольно долго.

Ждать Андрет не любила, поэтому пошла вперед. Эльф конечно эльф, но со светом и ему, поди, легче искать будет. Дойдя до места, где в последний раз она видела Аэгнора, девушка покружила на месте, ища глазами его фигуру, и, не найдя, решила позвать. Решив, что в шелесте травы слово "князь" пропадет, она набралась храбрости и окликнула его по имени:

— Аэгнооор!

Звук этого имени полетел над травами, как зов далекого охотничьего рога. Не дождавшись ответа, Андрет повторила призыв громче, поднимая голос от первых распевных гласных до верхнего звенящего слога:

— Аэгноооор!!

— Чего кричишь? — прошелестело из-за спины девушки. Аэгнор появился оттуда, откуда она недавно ушла. — Что стряслось? — Эльф настороженно огляделся, напряженный, как куница перед прыжком.

Андрет резко повернулась и схватилась за поясной нож, но, увидев, что это Аэгнор, перевела дух.

— Тебя долго не было, князь, вот я и подумала, не нужна ли тебе помощь.

Хищный эльф глянул на Андрет на миг, и тут же черты его лица расслабились. Кинжал, спрятанный в его ладони, перекочевал в ножны. Девушка вдруг рассмеялась.

— Вот ведь безобразие какое — травы собирать пошла я, а ты помогать, а теперь ты собираешь, а я хочу помочь.

Аэгнор внимательно глянул на нее, а потом протянул немного помятую длинную плеть с листьями.

— Держи, еще одна травинка в цепочку судьбы.

Девушка бросила на него быстрый цепкий взор, но осторожно приняла плеть из рук, уложила аккуратным кольцом в поясную сумку, и сказала только:

— Последняя, стало быть, осталась. Какие еще стОящие? — произнесла она, спрашивая сама себя. — Мятлик двурогий, колосок такой пушистый, но двойной. Змеиный цвет — во мхе таится, колючий ствол у него, да еще вот карантай, он долго цветет, цветы у него почти как голова твоя, князь, — улыбнулась она, — только махонькие да пестрые.

— Я понял.

— Только и я тоже искать буду, а то и правда непорядок получается. Пойдем, я знаю, где карантай может быть, — и она решительно направилась к скалистым холмам на северном берегу озера, над которыми как раз всходила луна.

Аэгнор пошел следом, было слышно, как он что-то тихо бормочет себе под нос на эльфийском.

Андрет шагала легко и уверенно, с явным удовольствием подставив лицо лунному свету, и что-то тихо напевала. В какой-то момент она резко остановилась, развернувшись к Аэгнору.

— Ох, я забыла спросить, князь, что я по имени тебя звала, — это ничего?

— А как ты могла меня еще звать? — удивился Аэгнор.

— Ну вдруг, не знаю я всех эльфийских обычаев, — просто ответила девушка. — Тогда славно.

Она улыбнулась и пошла дальше, осторожно придерживая рукой сумку и примеряясь к шагам Аэгнора.

— Позволь еще спросить? — заглянула она в лицо эльфу. — Так и дорогу скоротаем, и вообще...

— Тебе не нужно спрашивать разрешения, — голос Аэгнора был мягок, но серьезен.

— Хорошо, — Андрет улыбнулась хитро. — Видно, не знаешь ты, князь, присказки, что одна женщина задаст столько вопросов, на сколько сто мужчин не ответят. А ты сюда взаправду зачем приехал? Только ли лягушек слушать да комаров кормить на ветру холодном?

— Я светильник забыл, — просто ответил Аэгнор, — тот самый, который у тебя в руке. Приехал забрать его... да и ветер не холодный — хорошая осень. Еще я приехал, чтобы вспомнить. Вдохнуть запахи и вернуться памятью к тому дню, когда я встретил одну... одного человека.

— Ох да, — кивнула девушка, невольно посмотрев на светильник, — жаль было бы такую красоту потерять. Странно, что раньше никто не увел, звери не побили... а это воспоминание — оно хорошее? Или просто, чтобы не забывать? — тихо закончила Андрет.

— Светильник... да, — эльф рассеянно посмотрел на металлические прутики и кристаллы. — неплохой светильник. А воспоминание хорошее, очень хорошее. Я бы сказал — самое лучшее.

— Даже так! Вот славно, — бесхитростно обрадовалась девушка. — Странно тогда, что ты сюда редко ездишь. Или нам просто не повезло встретиться? Я-то здесь то и дело бываю.

— Нам повезло встретиться... однажды... здесь, около Тарн-Аэлуин.

Андрет сделала еще пару шагов и вдруг остановилась и, недоверчиво нахмурившись, заглянула в лицо Аэгнору.

— Прости, князь, ослышалась я или нет? Или, может, поняла тебя не так?

Румянец вдруг окрасил ее щеки, в свете фонаря Аэгнор видел это ясно. Она хотела что-то сказать, но поймала взгляд эльфа — и замерла, словно зачарованная.

Аэгнор смотрел ей в глаза и молчал. Все стало так, как он помнил: доверчивый открытый взгляд, тишина и звездная ночь.

— Что же ты молчишь, князь? — в тишине голос Андрет прозвучал неожиданно. — Какая судьба привела тебя сюда сегодня, в ночь полнолуния, ночь семи трав? Или это то, что мы делаем сами? Ответь мне?

Она шагнула ближе, запрокинув лицо, чтобы смотреть эльфу в глаза, и он мог видеть, как трепещет жилка у нее на шее, как колотится сердце.

Аэгнор молчал, все так же неотрывно глядя на Андрет. Он просто коснулся ее ладоней и переплел свои пальцы с ее пальцами.

Андрет вздохнула, закрыла глаза — и ответила прикосновением на прикосновение.

— Не очень хочу думать, судьба это или нет, но точно знаю: сюда я ехал сам, — услышала Андрет шепот эльфа. — И знаю, что люблю тебя, Андрет аданет.

— И ты люб мне, князь, — прошептала Андрет в ответ, — как солнышко ясное люб. Ничего о тебе не знаю, второй раз вижу, — а вот оно как бывает. — Она вдруг распахнула глаза, тревожно вглядываясь в его лицо. — Ведь не обманываешь, князь Аэгнор? Эльфы ведь не умеют лгать? Об эльфах чего только не говорят... — неверным голосом закончила она, отводя взгляд, но рук не отняла.

Аэгнор удивился.

— Но зачем мне врать? — спросил он, отступая на шаг.

Андрет снова посмотрела ему в глаза, краснея и хмурясь одновременно.

— А что — эльфы все-таки умеют лгать? — спросила она вместо ответа.

— Не знаю, — Аэгнор отпустил ладони девушки. — Может быть, умеем, но мне еще лгать не приходилось.

— Неожиданно это все, князь. Как не взаправду. — Андрет вздохнула. — Прости, коли снова обидела, но уж вот так... небывалое оно. Дай привыкнуть к тебе немного, — улыбнулась она и снова взяла эльфа за руку. — Вся ночь еще впереди, и дело у нас незаконченное. Хочешь ли еще помогать мне, Аэгнор-князь?

— Я помогу, — кивнул эльф. Посмотрел на запад и тихо добавил: — Ночь, и правда, вся впереди...