Автобус (джен)

Когда Ленка, вконец истомлённая, уже устала ждать и совсем потеряла надежду, решив, что теперь ей придётся плестись домой пешком, он вдруг показался, внезапно вынырнув из-за угла — большой, тёмно-синий, местами облупившийся и покрытый пятнами ржавчины автобус, мутные стёкла которого не отражали даже апельсинового сияния заходящего солнца. Боясь, что он может и проехать мимо, девушка бросила одну из сумок на землю и отчаянно замахала рукой, надеясь привлечь внимание и — о, чудо! — автобус затормозил прямо перед её носом.

— Наконец-то... — Лена подхватила две свои непомерно раздутые сумки и, сердито сопя, принялась бочком протискиваться в гостеприимно распахнувшиеся дверцы. Кое-как вскарабкавшись по заросшим грязью ступенечкам, она устало опустила свою ношу на такой же грязный пол, с наслаждением разогнулась, прислушиваясь к занывшей пояснице, огляделась и... замерла, потому что подобного не видела ещё ни в одном автобусе.

Нет, с первого взгляда внутри он был похож на все те автобусы, в которых ей приходилось ездить не раз и не два… за исключением кресел, которые располагались кругом, а в них сидели люди — самые разные — молодые и старые, одетые хорошо и не очень… Сидели все молча, не шевелились, кисти рук некоторых покойно лежали на коленях ладонями вверх, показывая полную их расслабленность, но у большинства пассажиров руки просто свешивались вниз и безвольно покачивались, отчего люди до странности напоминали марионеток с оборванными верёвочками… Люди, не моргая, смотрели прямо в центр образованного их креслами круга, отчего Лене внезапно стало жутко от их исполненных равнодушия лиц и широко распахнутых пустых глаз, словно затянутых ничего не отражающей плёнкой. Она и сама невольно принялась всматриваться в центр круга, даже сморгнула от усердия, и вдруг ей показалось, что там кто-то стоит — кто-то, смутно ей знакомый...

— Ты решила проводить и остаться? — высокий, чуть хрипловатый голос вырвал Лену из странного оцепенения, в которое она начала было погружаться.

— А? Что?

— Ты решила проводить и остаться? — повторился странный вопрос и один из тех, кто сидел в креслах, с трудом повернул голову и, чуть приподняв веки, без особого интереса глянул на новую пассажирку.

— А-а-а... да! — Ленка, решившая, что это заказной автобус и, значит, её в любой момент могут запросто вытолкать взашей (а сумки непомерно тяжёлые и ей домой просто не дойти!), с перепугу утвердительно кивнула, в панике размышляя, что же ответить, если вдруг спросят, КОГО же она изволит провожать... И этот вопрос последовал незамедлительно:

— Кого?

— Э-э-э... — Ленка ещё раз взглянула на пассажиров в надежде отыскать хотя бы одно знакомое лицо, не нашла и в отчаянии кивнула в пустой центр круга. — Его!

Воздух в автобусе внезапно сгустился, не давая вздохнуть — точно погрузили в густой клей, а в круге, образованном креслами, возникло что-то полупрозрачное, которое начало стремительно темнеть, обретая материальность... Мгновение — и там возник мужчина невысокого роста, с тёмными волосами ёжиком. Новоприбывший, надрывно кашляя и растирая трясущимися руками шею, поднял слезящиеся глаза и сдавленно, скрежещущим голосом произнёс:

— Лена? А ты что тут делаешь?!

— Е... еду... — немного растерянно ответила та, не понимая, что здесь делает её брат Славка и, главное, откуда он здесь взялся?! Ведь всего пару минут назад никого не было! — Тебя провожаю...

— Пошла вон, дура! — внезапно яростно взревел Славка, хватая опешившую сестру за шкирку и решительно отшвыривая её к выходу. — Водитель, стой! Здесь пассажир раньше времени!

Тёмная размытая тень за перегородкой из матового стекла, что отделяла место водителя от прочих, мягко заколыхалась, отчего по салону поползла волна леденящего холода, автобус мгновенно затормозил, дверцы его со скрипучим стоном разошлись в стороны, впуская свежий, наполненный ароматами трав вечерний воздух... "Зайку"- безбилетницу, не особо церемонясь, выпихнули наружу, вышвырнули и её сумки, содержимое которых радостно высыпалось и раскатилось в разные стороны.

— Ты совсем обалдел?! — со слезами в голосе крикнула Ленка, с трудом поднимаясь и осматривая кровоточащие ссадины на разбитых коленях, что были отлично видны сквозь дыры в колготках. — Подумаешь — без билета еду! Ну, заплатила бы я штраф... И что из этого?!

— Идиотка... — устало выдохнул Славка, не выходя из автобуса и не делая ни малейшей попытки помочь сестре. — Автобус едет в вечность... Прощай!

Дверцы со скрипом захлопнулись, бледное лицо брата, едва различимое за грязно-мутными стёклами, отдалилось, превращаясь в белое пятно, и внезапно Лену охватили такие ужас и отчаяние, что она, забыв и об ушибах, и о высыпавшихся из сумок покупках, рухнула на колени, плача навзрыд...

...И проснулась в слезах от телефонного звонка, что подобно шилу вонзился в её сон. Всё ещё всхлипывая, Лена нащупала сотовый, даже не глядя, кто звонит и хриплым голосом спросила:

— Алло?

— Лена... — плачущий голос снохи Гали ворвался в её уши подобно колокольному набату. — Слава... Он... Он повесился!