Сам себе батя (джен)

Примечания:

Время действия — аккурат экзаменом на чуунина.

Боруто показывает Саске "свой" рассенган, тот, как и в каноне палит его, но не молчит и не соглашается тренировать, а решает проучить, отправив его в цукиеме.

Весьма своеобразное, чтоб его, цукиеме.

Возможно, только возможно, а не точно, но использовать коте, чтобы заставить Саске-сана взять его в ученики, было ошибкой. Потому что тот всё же был слишком крутым шиноби, чтобы не заметить подвоха.

Но пока «его» рассенган рассекал близстоящие деревья (к слову, с учетом дурных наклонностей всех поколений юных ниндзя, удивительно, как лес вокруг Конохи ещё не поредел!), Боруто самодовольно ухмылялся, глядя на невозмутимого Учиху. Теперь тот сто пудово не отвертится, даттебаса!

Впрочем, Саске молчал слишком долго, отрешенно глядя куда-то в даль. Настолько долго, что Узумаки начал нервничать, а сидящая в засаде Сарада нетерпеливо завозилась на ветке.

— Ну-у? Как вам?! — не выдержал Боруто. — Эй, у нас же был уговор! Я осваиваю технику моего тупого бати, а вы беретесь меня учить! Всё честно, даттебаса…

— Честно?! — на секунду на казавшемся абсолютно спокойном (как у настоящего шиноби, не то, что у проклятого старика с его улыбочками!) лице проявляется ярость, отчего Боруто невольно отшатывается, сжимая запястье, на котором закреплен прибор дяденьки Катасукэ. — Ты не знаешь, что это такое. Как, впрочем, и Наруто, — от недавней вспышки не осталось и следа, однако Саске выглядел так, словно что-то решил. — Я и так собирался тебя учить, однако ты своим поступком показал мне, что первый урок… — активированный шаринган Учихи вдруг странно преобразился, приобретя незнакомый Боруто узор. — Должен быть особенным, — и Узумаки затянуло во вращающиеся лопасти оказавшихся невероятно страшных зрачков… Последним, что он услышал, был окрик Сарады.

А потом… Уши резанул немного другой и по тональности и по характеру девичий ор, а затем оплеуха, от которой Боруто докатился аж до другого края аудитории. Аудитории?!

Узумаки ошалело уставился на место, в котором очутился. Чет он не припомнил, чтобы Саске-сан владел телепортацией, но если так, то ему достался невероятно крутой сенсей! Не то, что тупой батя! Осталось лишь понять, что за урок он там придумал, выдержать его и доказать всем, что он, Боруто Узумаки, ещё заставит всех стариканов спаковать свои задрызганные чемоданы и потесниться с аллеи славы!

— Наруто, сядь! — услышал он позади себя подозрительно знакомый голос. Но, за каким чертом, директор Ирука обращается с его батей, как с школьником?! И где вообще тут батя?! Что за хренотень придумал Саске-сан?

— Ты что ещё глухой, придурок?! — злобно проревела… о да, это она тогда на него кричала. Девочка с длинными розовыми волосами чем-то похожая на тетю Сакуру. Судя по новехонькой повязке свежеиспеченный генин, странно, такую бы Боруто в недавнем выпуске младшеков бы запомнил… И вообще что-то уж больно убогим выглядел этот зал Академии, не реставрировали его ещё что ли?! А почему толпу генинов собрали в этой древности? На экскурсию? А он-то тут причем? Что Саске-сан хотел ему этим показать?

Боруто терпеть не мог ничего не понимать. Он же не тупой батя, в конце-то концов!

— Наруто, — угрожающим тоном гаркнул под его ухом директор Ирука. — Пока ты не сядешь, я не смогу начать церемонию оглашения составов команд!

— Чего?! — Боруто резко вывернулся. — А я-то тут причё… А-а! — заорал, отшатываясь Боруто, ибо директор Ирука выглядел… выглядел… чуть ли не моложе Шино-сенсея. — Вы чего это такое хенге напялили?! И я Боруто, запомните, наконец, Бо-ру-то! — его и раньше бесило, что все, абсолютно каждая (кроме, разве, Мицуки) собака видит не его самого, а его тупого батю-героя! В особенности директор Ирука, что считался «первым учителем Седьмого». — Хватит уже путать меня с моим… — объяснения Узумаки потонули в толпе смеха. И смеялись над ним.

— Во этот идиот дает! — послышалось откуда-то с задних парт.

— Да как ему только повязку дали! Он же экзамен никак сдать не мог! — поддакнули ему откуда-то сбоку.

— Что за… хрень тут происходит, даттебаса?! — ошалело прошептал Боруто, выглядывая в толпе собравшихся генинов (а их было много больше, чем в его выпуске) знакомые лица. Вот высокий хвост, голубые глаза и немного надменная физиономия — эта девочка странно похожа на тетю Ино, а вон там расположился… Да вылитый Шикадай, только с глазами не как у тети Темари! А там! А-а! Там был парень явно из клана Инузука вместе с кем-то из клана Абураме, а это значит... Да нет! И… Единственная не смеявшаяся девочка из клана Хьюга подозрительно напоминала… Да ну не может быть! Глаз Боруто нервно метнулся к девочке, что была похожа на тетю Сакуру. И в самом деле рядом с ней был Учиха. Тут и ДНК-теста не надо. Только вот у Сарады не было иных родственников, кроме отца, а это значит…

— Ну и козлина же вы, Саске-сан! Ну я вам покажу, как выберусь из этого гендзюцу, вы ещё узнаете, как унижать меня, запихивая в шкуру моего ту… Ай! — у Ируки-ещё-не-директора явно лопнуло терпение, и он, схватив сопротивляющегося ученика за шкирку, оттащил его к скамье, где тот ранее вдрызг поругался с Сакурой за то, что посмел украсть первый поцелуй Саске-куна…

Примечания:

Главы микроскопические. И таковыми и будут всю работу. Это будет этакий мидимакси, страниц на сто.

— Да ну нафиг, — только и хлопал глазами Боруто, глядя на то, как распределяются родители его одноклассников и какие-то нехи по командам.

— Хьюга Хината, Абураме Шино, Инузука Киба, команда номер восемь, наставник Куренай Юхи, — голос дирек… учителя Ируки доносился едва-едва. Бешено ревущее сердце, а также рой, собственных обнаженных мыслей глушил Умино.

Минутой ранее была сформирована команда номер семь. И приспичило же Сараде выпросить тот же номер! Дурочка, мечтающая быть хокаге… как тупой батя Боруто.

Дышать было тяжело. Сидящая рядом ещё не тетя Сакура отодвинулась от него, как можно дальше и всем своим видом демонстрировала недовольство фактом данного распределения, Саске же и бровью не дернул. Больной ублюдок хренов!

Вот что за технику этот ненормальный применил?! Боруто насупился, закусив губу. Так что со стороны можно было подумать, что Наруто был недоволен распределением в одну команду с Саске Учихой. По факту же так оно и было… Единственное, он не плясал вокруг объекта своих воздыханий, более того Узумаки, как будто бы побаивался её, а вот это уже было странно. Очень странно. Ирука задумался, но тут же выбросил из головы, распределение должно было продолжаться, а с Наруто он поговорит потом.

Тем временем Боруто перешел к открытым действиям и постарался развеять иллюзию осторожным: «Кай». Не помогло. Ладно. Мотнув головой и вспоминая что там дедушка Хиаши говорил про противостояние гендзюцу, он постарался ускорить циркуляцию чакры в организме… Единственное, чего добился Узумаки так это того, что живот призывно заурчал.

— Да даттебаса! — в сердцах ругнулся он, но поймав на себе внимательный взгляд уже-не-директора Ируки, поправился. — Даттебайо, то есть, да!

Боруто взвыл. Мысленно, разумеется… Ещё и присказку придется у придурочного папаши позаимствовать! И вообще благодаря полудурочному Саске, он теперь и есть сам себя батя, ттебаса!

Каким бы не было это гендзюцу, оно ведь не продлится долго, ведь так?! А это значит… Боруто хитро улыбнулся. Внезапная мысль осенила его. Он ведь хотел узнать батины слабости. Вот и узнает!

— Да, Саске-сан, вы ещё пожалеете, что отправили меня сюда! Я вызнаю каждую деталь, каждую проплешину на вашей с батей идеальной репутации! И вам обоим придется несладко! — вырвав вверх кулак, проорал Боруто, забываясь.

— Ну дебил, — покрутила вокруг виска Сакура. Класс снова потонул в смешках. Только сам Учиха недоуменно покосился на Узумаки, который вел себя страннее обычного. И с этим придурком ему теперь прикажете быть в одной команде?! Третий ненавидел его…

Ирука-сенсей подавился воздухом. Нет, Наруто, определенно, стоило пригласить на порцию рамена… Но не больше. Все-таки его жалование не выдерживает воистину зверских аппетитов Узумаки.

* * *

Шесто… Какаши-сан опаздывал. Боруто отчего-то не был удивлен, тогда, как у Сакуры начинали потихоньку сдавать нервы.

Саске, точнее его молодая версия был до ужаса пофигистичен и вообще притворялся мебелью. В аудитории остались они одни, за всеми остальными наставники явились либо сразу, либо чуть позже, но не так же долго ждать, ттебаса!

Тут и у знающего натуру Какаши Боруто кончалось терпение. Он пытался обдумать и осознать глубину той пропасти, в которой оказался, но пока в голове сформировалось лишь четкое: Саске-сан и батя — два сапога пара. И оба левые, ттебаса! С такими-то финтами! Зубы сжались, ногти впились в ладонь. До красных отметин, которые затянулись на глазах у удивленного Боруто. Только сейчас до него дошло. У него теперь не только глупая внешность старика, но и сила тоже!

— Техника массового теневого клонирования! — всё ещё не веря, проорал Узумаки, и аудитория наполнилась толпой мелких блондинов в раздражающе оранжевых костюмах.

Пока Боруто подбирал челюсть и пытался сосчитать, сколько клонов он создал, Сакура наконец взорвалась. Жилка на её лбу опасно дергалась и он, помня бешенный нрав тетушки, поспешил в укрытие, однако точно также подумали и все остальные клоны, потому вскоре началась массовая драка за место за спиной у Саске, которого бы та точно бить не стала!

После избитый собственными теневыми клонами Боруто подумал, что тупость, очевидно, передается вместе с силой…

Примечания:

У Боруто течет крыша, Сакура слишком агрессивная, Саске слишком молчалив, а Какаши больно упоротый.

Я предупредила.

Какаши не ожидал многого от очередных глупых козявок, от которых он со смаком откажется. Было что-то в очередном унижении и лицезрении разбитых юношеских мечт, хе-хе.

На самом деле он и сам не знал толком, чего искал. Что кто-то из юных шиноби окажется таким же как Обито? Обито, которого он, Какаши не ценил? Откровенно презирал и… И теперь столь бездарно копирует.

Ведь большинство шиноби не такие. Для них миссиях, приказ — важнее всего, а товарищество второстепенно. Знакомо не так ли, Какаши Хатаке?

И все же после отсеянные им генины с упрямством ослов находили его и… благодарили. От осознания того, что он, оказывается, вложил в пустоголовых немного мудрости, что передавалась от Третьего к Джирайе-саме, оттого к Четвертому и наконец к нему, Какаши прямо-таки распирало от довольства, которое надежно скрывала верная маска.

Сегодня… День был особый. Просто потому что опаздывал Хатаке не по собственной воле, а, прогуливаясь с господином Третьим, который неожиданно решил просветить его о личностях будущих учеников.

Иронично. И немного жаль, если они будут очередными малявками, которых он растопчет. Потому что на сей раз Третий превзошёл сам себя.

Превосходный набор! Последний Учиха Конохи, джинчуурики и сын сенсея да бесклановая девочка, что в перспективе может стать ниндзя-медиком. Единственный нормальный глаз Какаши невольно дергался и скрыть это не удавалось, даже уперевшись в «Приди-приди рай!» Почему-то именно эротический роман в руках служил лучшим отпугивателем для навязчивых поклонниц и желавших с ним просто заговорить типов. Хатаке ненавидел, когда до него докапываются. Факт.

Только вот, если у малявок получится пройти испытание… Не факт. что щит из маски и романа Джирайи сможет ему помочь. Всё же дети — крайне надоедливые создания.

Ещё и долбанутые к тому же. Потому что совместный осмотр жилищ учеников оставил после себя смешанные чувства. Семейство Харуно — милое, обычное, а вот Саске… В пустом доме Учиха чувствовалась атмосфера подавленности и… да чем-то эта идеальная аккуратность напоминала призыв о помощи. Практически та же картина была и в его доме.

Наруто… Его берлога была куда живее. Захламленнее так что и джоунин ногу сломит, но куда обжитее, чем апартаменты Саске. Хотя и тут витал нехороший дух одиночества. Глядя на скисшее молоко на столе Какаши впервые ощутил легкий укол совести… Может, и стоило чуть присмотреть за сыном сенсея? Не он один всех потерял.

«Нет, — быстро вытряхнул эту чушь из головы Хатаке. — Меньшее, что я мог сделать для своего сенсея — это не приближаться к его сыну с ворохом своих психиатрических проблем!»

И всё же махонький червячок сомнений уже вгрызся в эту напрочь отбитую голову. Как позже оказалось, адекватность Наруто дала сбой и без его, Какаши, участия.

Потому что входя наконец в аудиторию, Хатаке ожидал обнаружить злых, разочарованных и потерявших терпение и самоуважение генинов, когда… О да. На его появление не обратили ровным счетом никакого внимания. Зрелище же открывшееся его глазу было… Необычным, хех.

Толпа галдящих идиотов в ярко оранжевых костюмах самозабвенно мутузила друг друга, выпуская пар, в то время, как два других генина с выражением полного охреневания… А н-нет. Выражение а-ля «заберите меня из этого дурдома» было только у одного. Учиха, как сразу определил, Хатаке.

В то время, как Сакура, этот на первый взгляд невинный цветочек, пылая от праведного гнева, раскидывала толпу клонов блондина, отвешивая тумака то одному, то другому, отчего те с легким хлопком лопались.

«Это мегера какая-то!» — поежился Какаши, с тоской вспоминая милую и добрую Рин. Куда не пойдешь — всюду одно разочарование, м-м… Тем временем Харуно, ничуть никого не стесняясь, повалила наконец оригинал Наруто на пол и начала вколачивать его в пол, отвлекаясь на фразы, которые приличной девочке знать нельзя.

Мало того, но Узумаки решил выдать очередной фортель, обиженно вскричав: «Тетя Сакура-а-а-а!», чем удостоился гневного шипения Харуно: «Я не старая, идиот!»

Крыша сына сенсея, определенно, оказалась протекшая. Вскинув бровь, Какаши демонстративно откашлялся, однако на него, по-прежнему, обращали ноль внимания.

А так как Наруто следовало спаса… Узумаки неожиданно проявил смекалку, а не полное отсутствие мозгов и заменил себя на Саске. Не успевшая остановить кулак Сакура врезала не ожидавшему такого поворота событий Учиха. Раздался полный боли, гнева и разочарования вопль «милой девочки»: «Наруто!»

— О здравствуйте, ше… Какаши-сан! — оговорку Хатаке заметил, но списал на изрядно помятый вид блондина, на чьем правой глазу расцветал нежно розовый аки волосы Сакуры фингал…

Тут его заметили и остальные. К слову, а откуда Наруто его знает? Какаши прищурился.

— Здравствуйте, — пристыженно пискнула Сакура, пытаясь вновь переобуться в милую девочку-цветочек, но куда там, если степень ужаса, презрения и вселенской боли в глазах Саске уже приближалась к критичной и грозила новым большим взрывом.

Досчитав мысленно до семи, а именно столько частей «Приди-Приди, Рай!» существовало в природе, Хатаке попытался успокоиться и убедить себя, что он не имеет никакого морального права отказаться от детишек прямо сейчас. Потому что идиотизм отчего-то не считался поводом для недопущения к службе на благо деревне. Как смутно подозревал Хатаке, введи в Конохе обязательный допуск у психиатра, то выполнять заказы стало бы просто некому. Ибо нет здоровых — есть недообследованные.

В его же случае всё было совсем печально. Тихий маньяк — Саске, Сакура с раздвоением личности, на их фоне просто дурак Наруто мерк. Ибо Какаши, так уж повелось, больше опасался злобных стерв да тихих убийц. Первое от романов Джирайи, второе… Ну он и сам был таким. Ох, старость не радость! Глядя на выжидательно на него глядящих во все глазенки детей, Хатаке неожиданно почувствовал себя стариком.

Затея с учениками всё больше казалась ему провальной. Но как бы там ни было спектакль сам себя не отыграет, потому переместившись на крышу и обведя всех злодейским взглядом, Какаши потребовал представиться и рассказать немного о себе. Не то, что ему было интересно, но… Приличия, чтоб их.

Сам о себе он, разумеется, ничего не рассказал, зато заметил, как дернулся уголок губ Наруто и тот, нахально выперев грудь, огорошил его:

— Вы, Какаши Хатаке, известный также как Копирующий ниндзя! Вы не любите, но продолжаете опаздывать всегда и везде! Не устаете придумывать глупые оправдания из серии помогал бабушке перейти дорогу! Любите троллить окружающих, нося эту маску и заставляя всех думать, что у вас там какое-то уродство! В жизни вы любите только одну вещь — похабные книжки Джирайи и им подобные! А ненавидите вы спойлеры и тех, кто много и не по существу болтает!

— М-м… — Хатаке стало нехорошо. В конце концов сын сенсея этого знать был не должен. Более того, это не должен был знать и ни один горе-шпион, из тех кто проникал в Коноху! И… Нет, шпиона он бы отличил… Как и все остальные. Подделать чакру джинчуурики практически невозможно, как и врожденную тупость. Так что же не так с сыном сенсея?! Или его в приюте часто о пол головой роняли? Какаши поежился при мысли о столь тяжелом детстве, которое впрочем, никак не объясняло знаний таких страниц его биографии. — Откуда такие познания, Наруто?

— А… А я обо всех в деревне собираю информацию! Выслушиваю чего говорят взрослые. Сплетни… Ну там! Сами знаете, даттебаса! — Узумаки почесал репу.

Какаши вздохнул. Притянуто за уши, но сойдет… Говорят, любопытство присуще лисицам…

— Ну ты даёшь! — на всякий случай ещё сильнее отодвинулась от него Сакура.

— Ладно, кхм, я бы особо не верил всему, что говорят, а потому давайте уже представляетесь, детишки, — попытался вернуть ситуацию в свои руки Хатаке. — М-м, я долго буду ждать? Давай, Саске, начнем с тебя…

— Меня зовут Учиха Саске, — вкрадчиво проговорил самый молчаливый из троицы генинов. — Я мечтаю… убить одного человека. Что люблю неважно. Ненавижу идиотов вокруг себя, потому что те тянут меня назад и мешают превзойти и убить одного человека. Я должен стать сильным и может потом восстановить клан.

— А кого это ты хочешь убить, ттебаса? — тактом Узумаки не отличался, а уж каково было искреннее изумление… Какаши не уставал удивляться. Он знал, кого столь яро желает прикопать Саске, но помогать ему в осуществлении этой мечты… Хатаке вздохнул. Не особо хотелось.

— Не твоё дело, бестолочь, — отмахнулся от него Учиха, вновь уходя в себя.

— Сам ты такой! — надулся Узумаки, которому тут же влепила затрещину Сакура.

— Не трогай Саске-куна, — прошипела она.

— Капец, ты двинутая на нё… А-а-а! — пока Харуно пыталась вбить хоть немного разума в голову Узумаки, Хатаке мысленно прокручивал особо пикантную сцену из четвертой части. Помогала отвлечься. Ещё как помогала… Главное, не перевозбудиться… Стояк посреди знакомства ему не нужен. Густо покраснев по одному ему ведомой причине, великовозрастной девственик поспешил оттащить Сакуру от Наруто.

После этого ничуть не успокоившаяся Харуно заявила, что мечтает о кое-ком и любит тоже кое-кого, а бесит её Наруто, что и ожидалось в принципе…

— Ну, а теперь ты… Особое приглашение нужно?! — ткнула Узумаки в плечо, закончившая свой короткий рассказ Сакура.

— Ой да идите вы все! — ощетинился Наруто, после чего бодренько начал. — Меня зовут Бору… Наруто Узумаки, — оговорку заметили все, но блондин быстро продолжил. — Моё главное увлечение — видеоигры, а моя мечта уделать моего тупого батю и Учиху Саске, потому что они оба идиоты, коих свет не видывал!

Тишина на крыше воцарилась почти полная. Можно было услышать даже то, как натужно скрепят мозги у окружающих, пытавшихся переварить всю эту волну лютого бреда.

— Чего ты мелешь, придурок?! Ты ж сирота! — прищурилась Сакура, на всякий случай разминая кулаки.

Какаши крякнул.

— Да… Мёртв или нет — какая нахрен разница! Это это не мешает мне мечтать его уделать! — взвинтился Узумаки, начиная подпрыгивать на месте.

— Может превзойти? — с надеждой переспросил Хатаке. Такого он, признаться, точно не ожидал… Ведь Наруто не должны были рассказывать о его родителях… Ведь не должны же?! По спине пробежал нехороший холодок. А что если это Кьюби его обо всем просветил? И обо мне, и Минато, что запечатал в нем его… Это бы многое объясняло. Подавив желание утереть пот со лба и мчаться к Третьему с докладом, о протекающей печати, капающей на мозги Наруто, он заставил себя выслушать ответ Узумаки.

— О и это тоже, — кивнул чуть подуспокоившийся блондин. — Да, я мечтаю превзойти Се… Четвертого хокаге!

— Э-э, — похоже у Харуно не осталось сомнений в прохудившихся мозгах сокомандника. — А причем тут Четвертый хокаге и твой неизвестный отец, а, шанароо?

— Как, ттебасса, причем?! — топнул ногой Узумаки. — Четвертый — тот самый батя года, что припечатал в своем сыне Кьюби и после благополучно склеил ласты! Неудивительно, что… — он осёкся, замолчав.

«Точно. Печать протекает,» — Облился холодным потом Какаши.

— Чего?! — Харуно не желала слушать всякий бред, потому попыталась отправить Наруто в нокаут, но тот увернулся, отчего по касательной задело Саске, который издал мученический вздох и тихо спросил:

— Мы можем быть свободны, сенсей?

— Да, идите… — кивнул Какаши. — О времени испытания сообщу позже.

Идите, покуда не выпили мои последние мозги. И есть ли смысл их испытывать или сразу записать курс интенсивной терапии у Яманака? И самого Хатаке заодно…

Боруто как никогда был близок к провалу. Потому что — да, очевидно же, что тупость передаётся вместе с силой!

Сперва его избили собственные клоны — факт. Потом наподдавала тетка Сакура, бывшая в юности совсем уж бешеной мегерой. Да по сравнению с ней Сарада-чан — просто ангел какой! Как бы не было стрёмно это признавать. Ещё один факт… он — Боруто клинический… Ладно, не идиот. Ибо это можно списать на тупые батины мозги, кои достались ему в этом издевательском уроке от Саске-урода. Да чтоб этому козлу, на которого у Боруто были большие надежды, там икалось!

Засунул его в чертово прошлое! И в папанькину дурацкую тушку! Чтобы что..? Показать, что он, Боруто, не прав?! Ха! Не на того напали! Цукиеме или нет, но Узумаки сделает всё, чтобы набрать, как можно больше компромата! Да и знание истории освежить не помешает… Ибо — да… Есть у него, оказывается, пробелы, даже пробелища! Ну кто ж знал, что в этой убогой деревеньке прошлого не были в курсе о родстве Четвертого и тупого бати. И про Лиса, видать, особо не знают. Ну Саске хренов и Сакура-мегера так точно. А вот взгляд Шестого предвещал Боруто свидание с мозгоправом! А плевать… Всё равно это всё нереально, даттебаса!

И успокоенный этими мыслями Узумаки намеривался было убраться как можно дальше от НЕ своей команды номер семь, как тут его сцапал дире… просто Ирука-сенсей.

— Пойдем, Наруто, — просто сказал он. — Угощу тебя раменом.

Кажется, на его батю эти слова должны были оказать волшебное воздействие, но Боруто так и остался стоять. В раздумьях. С одной стороны — рамену он предпочел бы чизбургер, но в этих мохнатых временах его днем с огнем не сыщешь, только самому изощряться… и то так как в любимом заведении не выйдет. С другой против рамена, как такового, он ничего не имел, кроме того, что это любимая жрачка его бати, а значит заслуживала анафемы уже поэтому. Опять же раз Саске-козёл запихнул его сюда, то если Боруто не хочет с треском спалиться, то хоть иногда жрать рамен ему не в лом… Да и живот урчит так, словно там черти пританцовывают.

В самом деле, Узумаки был удивлен… Он столь зверского чувства голода не ощущал никогда. Отца морили что ль специально? Или… Тут Боруто самодовольно нахохлился. Ну да, ну да… Не зря он отличничек. Похоже на то, что вечно голодный его батя из-за Лиса. Девять хвостов, поди, прокорми.

И всё же… Боруто похлопал себя по карманам. Его самого взрослые, тем более учителя (директора) вот так запросто не звали угоститься раменом. Обычно это он угощал всю свою «банду». Непривычно будет… Тем более, кто знает, каков оклад в этой доископаемой деревеньке у сельского учителя?! Нет, уж объедать директора Ируку как-то в его планы не… Ох, извлеченный на свет божий тощий кошель-лягушка (ну что за безвкусица?!) особо пространства для маневра не оставлял. Даже не будучи уверенным в соотношении курсов Конохи-допейновской с Конохой его дней Боруто понимал, что его батя, то бишь ныне он сам — тот ещё нищеброд.

— Я сказал же угощаю! — прервал его терзания всерьез обеспокоенный Ирука-сенсей (Ещё бы! Наруто, будь он в себе, давно бы в припрыжку мчался, а не рассматривал свой кошель с парой рё!) и, решительно ухватив за локоть, потащил в сторону Ичираку.

По дороге слегка смущенный и раздосадованный от вынужденного безденежья Боруто вдруг с пугающей ясностью осознал, как же сильно та деревенька, которую он сейчас видит, отличается от его собственной.

Разве можно было представить вот сейчас, что спустя пару десятков лет, Коноха станет совсем-совсем другой. Что одно- и двухэтажные дома останутся лишь в старой части города, что земля вокруг них так подскочит в цене, что он, Боруто, окажется жить едва ли не на нескольких миллионах рё… Весь этот бред он почерпнул от тетки Сакуры, которая регулярно мониторила этот рынок, потому что… Ипотека — это так геморно. Так бы сказал, наверное, Шикадай, будь у него нужда залазить в неё, но у клана Нара с этим всё было в порядке, чего нельзя сказать о последних Учиха, что ютились хрен знает где. А, к слову, напрашивался справедливый вопрос, какого рыжего?! Тетка Сакура всю жизнь упахивалась одна (раньше Боруто даже грешным делом думал, что она мегера именно поэтому, но сейчас жестоко разочаровался), а где был Саске-козёл?!

Что ж, компромат он собирался копить на всю команду номер семь и даже на шестого хокаге, ибо каков учитель, таковы и ученики! Но… Тот контраст… И робкое осознание, что это произошло при его отце, а во многом и благодаря ему (ага, благодаря отнятому у его семьи времени!), всё же поселилось в нем.

— Ты в порядке? — подивился его задумчивости Ирука-ди… сенсей.

Что ж, с Саске-гада сталось бы как следует его помучить тут… Возможно, и с участием мозгоправов. Да и тогда игре конец, а компромат сам себя не насобирает. И Боруто решил доказать, что он тут самый умный и… подыграть.

— Не совсем, — честно захлопал глазками он. — Столько всего произошло!

— Ну да, — лицо Ируки приняло мечтательное выражение. — Я помню день своего выпуска…

Под аккомпанемент довольно интересного рассказа Узумаки спешно набил себе живот фирменным раменом, который был в точности таким, каким он его помнил (ну хоть что-то!). Однако голода одна порция не уняла. И тоскливо отняв лицо от пустой миски (голодный Кьюби — тут вам не до манер!), посмотрел на Ируку… Нет, он не собирался просить ещё порцию, Рикудо упаси, но…

— Я закажу тебе добавку, если расскажешь, что тебя беспокоит, Наруто, — просияв (ну конечно, ученик снова стал хоть немного напоминать самого себя!), решил поторговаться хитрый сенсей.

— Да ничего особенного, датте… байо! — под скептическим взглядом Ируки поправился Узумаки. — Просто… Это распределение… — он хмуро посмотрел на сенсея, надеясь, что тот сам додумает.

— Тебе ведь давно нравится Сакура? — огорошил его Ирука-сенсей.

Ну батя, ну… Боруто едва сдержался. Кажется, на его лицо всё же вылезло выражение полного офигевания, но…

— Да, можешь не юлить, Наруто… Это все заметили.

Ну просто замечательно! Узумаки окончательно охренел. Вот тебе и компромат. Ну батя… Ты в самом деле тупой! Она ж мегера! Как можно было влюбиться в такую?!

— А Саске… Он лучший ученик, а ты уж извини…

Да, а ведь батя ещё и двоечник. Впрочем, эта информация как раз новой не была. Боруто хмыкнул.

— К тому же, он явно нравится Сакуре, и из-за этой ревности, понятно, что ты не восторге от распределения, но это никак не объясняет твоё странное поведение сегодня.

Что ж, приплыли. Боруто вздохнул.

— Мне снился сон, очень-очень живой сон, Ирука-сенсей! Кстати, вы там были директором Академии, Сакура — взрослой тёткой, ну а меня звали Боруто, такой вот глупый сон. И я не сразу проснулся, сенсей, — да уж косить под дурочка этого Боруто не умел, но здесь это похоже вопрос, если не выживания, то длительности пребывания.

— Хм, — не нашелся с ответом Ирука. — В самом деле, я стал директором?!

— Ага, — покивал Боруто. — И это, сенсей, а можно мне мой рамен? — в животе предательски заурчало…

Позже Узумаки поймет, что то надрывался не рамен, а прокисший йогурт.

* * *

— И что ты думаешь?

Ирука Умино был не первым, кто пришел к нему сегодня поговорить о странном поведении Наруто Узумаки. Джинчуурики сегодня вёл себя необычно. Даже для себя. Каким бы удивительным мальцом не был этот шкет, сегодня он бил все рекорды.

Почти не знавший Наруто до этого Какаши Хатаке бесцеремонно ввалился к нему в кабинет, хотя расстались они с бывшим Анбу сравнительно недавно.

— Вы уверены, что печать надежна?!

В самом деле, Третий ни в чем не был уверен… Что же касается печати Четвертого, то здесь лучшим решением было вызвать того, кто может сказать больше, а потому к Джирайе отправилась весточка.

Мальчик знал слишком много. Это можно было объяснить подтекающей печатью, но… Он не выглядел одержимым. Да и демонической чакры в нем не наблюдалось, разве что прошлой ночью… Прошлой ночью он узнал правду. Точнее её часть. Это могло спровоцировать изменения? Могло, но…

— Я думаю у Наруто такая реакция на стресс, хотя, хокаге-сама, он… Временами я смотрю на него и думаю, что это не он, а кто-то другой под его хенге. Но тут он делает какую-то глупость и всё встает на свои места. Это наш Наруто… Чего-то чужеродного я в нем не заметил, хотя и в голове не укладывается, что он съел всего две порции рамена и даже не заканючил!

— Может быть, — Хирузен позволил себе улыбнуться. — Наш Наруто решил вырасти?

— Я не знаю… Сенсей, может, вернете его в Академию? Я бы понаблюдал за ним, — неловко предложил Ирука. С одной стороны его подопечный так мечтал вырваться, а с другой… Сердце чуяло подвох и не хотело отпускать.

— Нет, — довольно решительно ответил Третий. — Седьмая команда без Наруто уже не будет такой, какой я её вижу.

— Но вы отдали их Какаши Хатаке, который никого не берет! — Ирука подскочил. — Я боюсь, как это может сказаться на самолюбии Учихи Саске…

— Этих возьмет… Вот увидишь, Ирука, что до Наруто, то Какаши будет за ним пристально следить.

Желание по возвращению навалять Саске — «никакому не сану, а просто козлу» — превысило все возможные пределы, грозя за неимением лучшей возможности вмазать хотя бы его мелкой версии.

Потому что так жить нельзя. Мало того, что Боруто в этом проклятом теле постоянно хотел жрать, так ещё и, видимо, прежний обладатель, стремясь заморить своего рыжего червя, жрал всё подряд — из-за чего теперь Узумаки просиживал серую от убогости этого доисторического мирка сидушку от унитаза вот уже который чертов час… Вместо того чтоб набираться компромата, покуда его не сдали мозгоправам иль кому похуже.

А, впрочем… Не должен Саске-козлина так поступить. Сказал же ведь, что урок ему преподаст, а клан тетки Ино — это уже всё… Финита ля комедия, или как там в том иностранном комиксе выражался очередной великолепный мерзавец, который, вот неожиданность, нравился почти всем девчонкам его класса.

А потому… Нет, ну это надо было столько съесть, чтоб так просрачило! Уши Боруто горели аки запрещающий сигнал светофора. А ещё туалет этот… Против общественных Узумаки раньше ничего не имел, но это… Он же доисторический! Ни тебе встроенной вытяжки, ни приятной музычки — спасибо на том, что хоть смыв есть да и то, что это не дыра в полу с мухами!

Когда Боруто наконец решился слезть с белого друга, то на улице уже вечерело. В пустом животе звучали красочные трели, а сам он теперь явно опасался жрать что-либо… Но и не жрать… Узумаки был уверен, что не уснет.

А потому нехотя поплёлся домой. Благо тот оказался на старом месте. Хоть и в окружении совсем другого пейзажа. Однако заплутать у Боруто шансов не было. Он привык ориентироваться в большом городе, не деревне, де-факто, а тут… Часть ландшафта была узнаваема. Да и обойти такую Коноху ему бы не составило труда. Только вот… Пустой желудок подгонял, а где-то очень глубоко внутри теплилась надежда, что там за поворотом, за дверью родного дома его встретит аромат маманькиной еды, а улыбчивая сестрёнка будет жадно хватать каждое его слово о проведенном дне.

Но ничего этого не было. Не здесь. Родной дом выглядел каким-то чужим. И дело было не в соседях, чьи квартиры в его бытность были давным-давно выкуплены, а, в общем, запустении что ли.

Окна смотрели на него зияющими провалами. Боруто в нерешительности стоял перед ним. Это оказалось тяжелее, чем он думал. Он не мог вспомнить и дня, чтобы дом не встречал его светом и теплом.

Мысленно отругав себя, он вошел внутрь, благо глупый батя не обременял себя такой малостью, как запиранием двери… Или, — внутри что-то нехорошо шелохнулось, — Красть было просто нечего.

Внутри дом уже не казался столь уныло пустынным. Жуткий беспорядок, за который маманя бы явно оторвала кое-кому голову и иные выступающие части тела, добавлял живости помещению.

Что ж… В таком свинарнике Боруто отца отчего-то легко представлял. Видели б это сейчас в современной Конохе… Неужели также бы превозносили этого неряху?!

Боруто закатил глаза, отпинывая с прохода какую-то картонную коробку, при ближайшем рассмотрение оказавшейся от лапши быстрого приготовления. Чертов рамен, причем в основном самый дешевый. Им-то и было захламлено всё пространство.

Решив что уж он-то не такой неряха, Узумаки призвал клонов, дабы те навели тут порядок, но что-то снова пошло не так. И вот уже он снова выясняет отношения с собственными копиями.

В конечном итоге Боруто осознал, что прибираться не желает никто, включая его самого, а потому… Это терпит до завтра. Открыв окно, ибо аромат какой-то тухлятины неслабо выдавал виновника его заседания на унитазе, он нашел-таки скисший йогурт, мигом отправившийся на помойку.

Пустые шкафы не обрадовали его точно также, как и кошелёк. Наконец, из недр был водружен на обеденный стол слегка помятый рамен в тонкой пластиковой упаковки.

— Таким не наешься, — сурово приземлил его бунтующий желудок.

— Ничего, — мрачно подумал Боруто. — Скоро начнутся миссии… И мне заплатят. Наверное.

Раньше он особо не думал о деньгах, а все вознаграждение спускал на видеоигры либо на мелочевку вроде гамбургеров… И то ему не хватало — маманя постоянно подкидывала ему деньжат на карманные.

— Могли б и пенсию сыну Четвёртого назначить, даттебасса! — недовольно пробурчал Узумаки в пустоту.

Впрочем, кое-кто его всё же услышал. Хриплый смех внутри сперва до чертиков напугал его, а затем…

— А это ты коврик лисий! — облегченно выдохнул Узумаки, вспоминая, что он вообще-то не один.

— Ты не Наруто. Ещё глупее, чем он, — хмыкнул Кьюби, заставляя Боруто одновременно кипеть от злости, а вместе с тем… Это ведь Лис. Тот самый, что… Перед глазами у Боруто промелькнула смутная картина из прошлого, где с ним остался не вполне обычный клон папани с лисьими ушами и горящими глазами… Признаться, с ним было весело… И… Да ну нафиг! Бояться Кьюби всё равно, что опасаться его батю!

— Ты ещё не знаешь, но я гораздо умнее моего папани! И если уж он нашел с тобой общий язык, то и я подавно! — что ни говори, а бахвалиться Узумаки всё же любил…

— Громкие слова, безумный мальчишка… Но ты прав… Ты в самом деле похож на него. Даже больше, чем думаешь. Это будет интересно, только вот я не твоя домашняя зверышка! — с этими словами Боруто резко вышибло из подсознания, не забыв предварительно окатить оглушающим рыком. И нет, он не испугался… ни капельки. А то, что его трясет… Так холодно ж!

— Всё равно я тебя приручу! — одними губами выдохнул Узумаки.

Собственный дом казался чужим, стены давили на него и…

Ноги сами понеслись прочь. Квартал Хьюга вырос перед глазами почти мгновенно. Ведь он не бежал в ночи, а почти летел.

Почему-то казалось неимоверно важным увидеть это почти неизменившееся место. Почти второй дом. И… сердце болезненно затрепыхалось. Где-то там сейчас его маманя. Мелкая совсем. Почти как Химавари.

Сестрёнка… Да чтоб вас всех! На глаза против воли набежало что-то мокрое. Этого Саске-козлина хотел?! Чтоб он прочувствовал… Что? Одиночество?

Сердце нехорошо сжалось. И в самом деле здесь, в теле своего глупого бати он был один. И даже Лис, казавшийся верным и вездесущим его помощником, дергал хвостом. Парадокс: там, его ждала семья, а он дневал и ночевал на работе, а здесь… у тупого бати было полно времени и абсолютно никого, кто бы в действительности ожидал его возвращения.

Ну уж нет, ттебасса! Боруто не собирался его жалеть. Хрена-с-два! Он уже собирался развернуться, как…

— Наруто-кун? — голосок настолько тоненький, что казалось, тот вот-вот порвется, заставил его резко обернуться.

Это и в самом деле была она. Раньше, разглядывая старые фотографии Боруто недоумевал, как в детстве та могла быть… Ну такой замухрышкой. Маленькая, тоненькая, что казалось, что на лице одни глаза… С прической короче его собственной.

— Ага, — нескладно кивнул он и в тот момент с ужасом наблюдал за тем, как маманя ни с того ни сего падает в обморок.

Бросившись к ней и успев перебрать в голове с десяток вариантов — от ядовитого сенбона вражеского ниндзя до «маманя была чем-то больна в детстве», как его отринуло прочь от неё весьма знакомой техникой.

— Какого хрена?! — поинтересовался зло пыхтящий Боруто у смутно знакомого типа из клана Хьюга. — Что с ней?!

— Тебе не место здесь, лисий мальчишка, — и, подхватив его маманю, недружелюбный ниндзя хотел уже было исчезнуть, но не на того напал! Так и отпустит Узумаки бессознательную маманю с каким-то хреном, пусть и из её клана… Счас! Разбежался!

— Техника массового теневого клонирования, — ниндзя был неплох, но он явно не ожидал такого напора да и маманя успела прийти в себя, и… Безошибочно дотронуться до плеча настоящего Боруто.

— Я в порядке, Наруто-кун… Не надо шуметь… Спасибо, иди домой, — скороговорка, больше напоминающая писк, в теории должна была его успокоить, но Боруто наоборот разозлился. Какого хрена маманя так боится? Что с ней, раз она такая забитая?!

— Никуда я не пойду, пока не увижу, что ты в порядке! — насупился он.

— Не смей приближаться к… — несостоявшийся телохранитель не договорил. За спиной его вырос очень знакомый силуэт.

— Дед… — Боруто прикусил язык, заметив, каким взглядом наградил его тот. Дедушка Хиаши, добрый и заботливый, сейчас он смотрел на него, как на… опасного и бешенного зверька. И ладно бы этим все и ограничилось, но затем дедуля перевел свой взгляд на маманю и сердце Боруто разбилось.

Прошлое с его тайнами уже не казалось таким притягательным. Некоторым из них, пожалуй, стоило остаться там. Например, то, что дед смотрел на свою старшую дочь, как на глубочайшее разочарование.

— Наруто не виноват! — собрав не весть какую храбрость, выступила вперед его бледная, словно снег маманя. — Он здесь случайно оказался.

— Если так, то пусть выметается.

«Вот тебе и вежливые Хьюги!» — отстраненно подумал Боруто, ощущая нарастающую пустоту внутри.

— Или мы ему поможем.

Боруто не нужно было пристально вглядываться в лицо деда, чтобы понять — да, это он может.

— Когда-нибудь я стану хокаге, и вы уже не будете столь дерзки! — сказал он, прежде, чем осознал, насколько по-отцовски это прозвучало.

— Не смей… — хотел было проучить его несостоявшийся телохранитель мамани, но дед заткнул его жестом.

— Если ты и станешь хокаге, то ты уже будешь совсем другим человеком, мальчишка… — сказав это дед повернулся спиной. Маманя тоскливо посмотрела него, но телохранитель потянул её за собой. Внутри у Боруто всё кипело от злости.

Хотелось… Сделать что-то по-детски глупое и мелочное, но он понимал, что в этом мире ему вряд ли сойдет с рук разрисованный палисадник главного дома квартала… Причем, в том мире у него совершенно не было злого умысла! Только невесть как попавшаяся на глаза банка краски, кисть и проснувшееся желание навести красоту…

Боруто слабо хихикнул, вспоминая, как забавно булькал дедуля, обнаружив утром, что аккуратный серый заборчик стал зеленым в белую крапинку…

Тогда они с маманей крайне быстро ретировались из гостей, не посещая квартал месяц. Кажется, сейчас Боруто догадывался, что было причиной, а вовсе не плохое самочувствие дедули.

Вздохнув он медленно побрел назад, отстраненно замечая, что случайные прохожие узнавали его и оттого норовили перейти на другую сторону улицы.

«И разве можно было, — с тоской думал он, пиная камушки под ногами. — Потом вот так просто всё забыть… И бросить семью ради них!» — очередной булыжник оказался со злости пнут особенно сильно, но уже в полете его ловко остановил высокий сандаль.

Недоуменно подняв глаза, Боруто увидел пред собой очень высокого старика с гривой белых волос.

«Где-то я его видел!» — отстраненно подумал он, хмурясь.

Наступило утро испытания у Какаши Хатаке. Тот назначил его в несусветную рань, Саске и Сакура явились чуть загодя. Харуно откровенно позевывала, Учиха же, вопреки расхожему мнению, роботом не являлся, оттого из последних сил прятал это проявление физиологии.

Однако бешенный блеск глаз ему в то утро скрыть не удалось, потому как покуда они с лобастой честно мерзли вдвоем до самого полудня невыспавшиеся и голодные в ожидании непунктуального сенсея… Причем Саске ещё и приходилось то и дело отбиваться от находящейся на седьмом небе от счастья Сакуры, что отсутствие придурка Наруто восприняла за знак небес!

Короче, пока Учиха страдал, треклятый Узумаки явился, как ни в чем не бывало аккурат перед самым появлением не менее ублюдочного Хатаке… Вот ведь счастливый засранец! Не ждал ни минуты лишней! И морда сияет, как у начищенного горшка с пряностями! И вообще, как так вышло, что этот блаженный остался в дамках, по сравнению с Саске?!

Однако времени на выяснения не было треклятый сенсей задал задачку… И Учиха был намерен её решить. Он не имел права посрамить честь семьи… И да Какаши Хатаке — псих. Но притом весьма сильный, а раз так, то Саске обязан у него поучиться. Ему нужны любые средства, чтоб заставить Итачи пожалеть… И никакие придурки в оранжевом трико его не остановят. Командная работа, пхе! Сакура — бесполезна и годится лишь на роль добычи, что до бестолочи Узумаки, то он своим мельтешением тоже пойдет на пользу Учихе… Вот только вышло всё не так.

* * *

Когда поздно вечером он после теплого приема у Хьюг наткнулся на чувака с фото на батином столе (память-то у Боруто хоть куда, выкуси жадный, нервный, вечно голодный лис!), то и не думал, что в ход пошла тяжелая артиллерия старика Третьего.

А она пошла… Джирайя, представившийся великим жабьим санином-отшельником, кажется, подавился воздухом, когда Боруто, радостно тыкнув в него пальцем, заголосил в лучших традициях своего придурковатого папочки (ну он так думал, что в лучших):

— А это вы автор той древней порнухи, классики жанра?!

В общем, «классику» старик-извращенец оценил, а вот за «древнюю порнуху» ухватил за ухо крепко-крепко так стремительно, что Боруто не успел уклониться. Кьюби внутри него покатывался со смеху, вытирая слезинки кончиками хвостов. Саске-козлина, что отправил его в это гендзюцу, наверняка, тоже. Хотя он же робот безэмоциональный… Хрена с два поэтому!

— Я пишу не банальную порнуху! — ревел ему прямо в оттопыренное ухо Джирайя. — А эротический роман, паршивец, видь разницу! У меня есть сюжет!

— В порнухе тож есть! — прохрипел Боруто, которого ничему жизнь не научила… Ну да повис он в воздухе на одном ухе на высоте немалого роста этого папочкиного кумира (полного психа, даттебаса), но ухо-то не его, так что похрен вете… — А-а-а! Пустите!

— Тебе-то откуда знать, сопля… оранжевая?! — спросил старик-извращенец почти добродушно, наконец, отпустив его побагровевшее ухо.

— Ну так… — Боруто палец в рот класть не нужно было. Вот совсем. — Расту тут как трава, никому до меня дела нет. Читаю, что достану! Ни батьки, ни мамки, ни опекуна… — под конец тирады плечи Узумаки как-то поникли. А ведь и, правда… Как папаня-то справлялся?! В карманах ветер, в башке тоже… Ещё и лис жрать просит, хоть и не прямо. Вся деревня его ненавидит… Так и какого хрена, спрашивается?! Ради этих переобувшихся на семью забивать, а?!

Пока Боруто завис, Джирайя нахмурился… И кажется самую малость устыдился. Потому что в себя Узумаки пришел от крепко ободряющего хлопка по плечу и самого восхитительного предложения в мире для его вечно голодной тушки:

— Пойдем куплю тебе пожрать, мелкий.

* * *

Нет, Боруто был не из тех, кто был готов продаться за еду, но… Старик Джирайя оказался веселым и интересным собеседником. он являл собой целый кладезь историй, которые даже считавший себя искушенным различными комиксами и видеоиграми Боруто слушал с чуть приоткрытым ртом.

А ещё он не был тупицей, как его батя, а потому не мог не заметить, что попутно из него мастерски вытягивали информацию. Отчего-то Узумаки не сомневался, что помимо прочих регалий, Джирайя хранит в себе специализацию гения шпионажа и ведения скрытого допроса. Но предупрежден — значит, не так сильно будешь палиться.

Проболтав всю ночь напролет на лавке около круглосуточного минимаркета, лопая самый дорогой быстрозавариваемый рамен, закусив это дело одной половинкой двойного льда-на палочке, Узумаки почти растопил то отвратительно сосущее где-то внутри чувство одиночества… и да он-таки насытил Лиса!

А ещё он, кажется, понял, кем этот человек был для отца. Сенсей… что только в итоге случилось с ним, Боруто не помнил. Но это и не так важно. Если этот дедок учил его старика — значит и ему есть чему поучиться, чтоб потом уделать тупого батю, ттебаса! И Шестого молодого тоже надо развести на техники, и заодно выяснить, чего тот прячет свой абсолютно нормальный глаз под повязкой! И чтоб вас всех! Тот же назначил экзамен в рань-прерань!

Только абсолютно не выспавшийся и распрощавшийся с Джирайей только к рассвету Боруто не собирался играть по правилам Хатаке… Потому будильник он завел на без пятнадцати полдень. Даже если он придет позже Шестого — плевать! По разговору со стариком он понял, что от него не отстанут, все равно будут учить, никуда не денутся. Он джинчуурики. Забавно, что батя этого не понимал и, наверняка, из кожи вон лез.

Уснул Боруто, что говорится без задних ног, так вымотался морально и физически… А с утра… Всё не вернулось на круги своя, как он в тайне надеялся. Всё тот же заваленный дешевым хламом свинарник, а не милый дом с хлопочущей на кухне маманей, играющей в саду сестренкой, и вечно отсутствующим батей… Зато имелся ноющий от голода живот. Вот ж зараза!

Боруто подобное раздражало неимоверно, но… За силу ведь нужно платить?! Так что ладно. Вновь проигнорировав слова Шестого о не жрите перед испытанием, он опустошил все скудные запасы своего бати, умяв последние две пачки дешевенькой лапши… Даттебаса, а как же витамины?! Долго на таком питании не протянуть… Узумаки нужно было срочно раздобыть деньжат, а для этого надо пройти треклятое испытание… Да и тупой батя прошел, а у Боруто-то и мозги имеются!

* * *

«Мечты сбываются…» — подумала было Сакура, но Саске, увы, оставался подчеркнуто холодным и игнорировал её попытки завести светскую беседу. Он вообще будто не замечал её, словно, что Харуно, что поющая цикада… Досадный шум — не более. Он бы взбесил её, если бы она не была столь сильно влюблена… А когда любишь, находишь козла отпущения. В случае Сакуры кандидатов для громоотвода имелось аж двое.

Но Наруто своим опозданием дал ей насладиться моментом наедине с Саске-саном, пусть тот не удостоил её и словом, но… Всё равно. Это были лучшие несколько часов в её жизни! Поэтому весь свой гнев Харуно направила на сенсея, который… Мог бы и попозже придти, шанаро! И Наруто… Тоже хрена явился?! Два колокольчика — и ноль проблем. Никто не мешает их счастью с Саске-куном… Останься они один на один на все время генинства — никуда бы тот не делся!

Однако ринуться в атаку, выплеснув всю свою боль влюбленной и отвергнутой женщины, ей помешала ладошка…

— Наруто, тебе жить надоело, кретин?!

— Нет, — придурочный поморщился от её крика… Какой-то он странный в последнее время. Сакура ж, вроде, нравилась ему. Так хрена?! — Просто вы идиоты, раз думаете, что он вам не лжёт.

— Чего? — начавший было удаляться в укрытие Саске, остановился, дернув ухом.

— Поясни, — терпение Харуно иссекало. Она уже готова была выпрыгнуть из кустов прямо на издевательски читающего похабщину Какаши, но… что-то в самоуверенном облике Наруто (выспался что ли гад?!) заставило её повременить.

— Вы хоть раз видели двойку генинов?! — просто спросил тот.

Саске и Сакура невольно переглянулись. И правда, они видели лишь тройки… Забавно, что на это им указал двоечник, а они отличники… Купились на подлый трюк сенсея, не желавшего возиться с мелюзгой.

— Мы либо пройдем все вместе, либо с треском и позором отправимся на второй год Ируке-дире… сенсею! — продолжал вдохновенно вещать Узумаки. — Вся суть в командной работе.

Саске выглядел так будто только что сожрал целый соусник васаби без закуски. Причем он попеременно переводил взгляд с неё на Наруто… Да как тот смеет?! В тот момент осознания Харуно захотелось его чуточку прибить… Чтоб до свадьбы зажило, разумеется.

— Эй, дети, ну вы нападаете или мне идти искать?! — кажется, и Какаши-сенсей потерял терпение, оторвав глаз от книги.

— Пусть ищет, — уверенно ответил Наруто, а Саске… Тут Харуно выпала в осадок, потому что тот неохотно кивнул, соглашаясь:

— Устроим засаду.

Ну и раз пошла такая пляска… Харуно глубоко выдохнула, перенаправляя потоки клубящейся ярости с Саске и Наруто на проклятущего сенсея:

— Давайте его проучим, шанаро! Сожжём эту чертову книжку! — глаза у Сакуры кровожадно блеснули, на что Узумаки нервно сглотнул, а Саске впервые задержал взгляд дольше обычного.

Надо же какие детишки чокнутые достались! А ещё учить придётся, но ничего не попишешь… Условие эти ненормальные выполнили.

Раздраконили флегматичного сенсея, прежде всего, тем, что не спешили облегчить ему «избиение генинов», покончив со всем этим фарсом безнадежной, но яростной атакой.

Какаши не удивился бы, если на него обрушилась бы волна нетерпеливости от Наруто, ведь тот был сыном своей матери, и, если судить по отметкам из Академии, гены Минато-сенсея в нем пока не пробудились… Только вот знакомство с ребятами на крыше и последовавшая беседа с Джирайей поселили в нём сомнения.

Учитель учителя (ха, а хокаге-сама тогда по этой логике кто? Учитель Учителей?!) сказал, что приглядит за Наруто с расстояния, а в остальном: «Эти дети теперь твоя забота, Какаши, хватит филонить и зачитывать до дыр мои романы!»

В частности вот почему Хатаке опоздал на назначенное им самим испытание сильнее запланированного… Появление жабьего санина в его планы не входило, как и похмелье, настигнувшее после пьянки накануне с джоунинами-наставниками этого года. Последнее мероприятие было доброй традицией. Особенно «радовало» оно не планировавшего оставлять учеников себе Какаши. Потому их тревоги и опасения его не касались…

Да и повода надираться он не видел. И вообще любое общество, особенное навязанное «традициями», его напрягало. Но тут… Сбежать, показавшись для вида, Копирующему не удалось. Потому как на сей раз соперники в лице Асумы и Куренай попались достойными… Да и, видя кого посватал ему хокаге… отказаться было сложно.

Однако проявленная слабина стоила ему отвратного настроения под… уже не утро. Поэтому единственное, чего хотел Какаши, привычно уткнувшийся в книгу, это поскорее разрушить детские мечты и разбить их надежды вдребезги, вернув их на годик к Ируке-сенсею… Потому что тогда душевное равновесие… Нет, не восстановится, но хотя бы не будет так кровоточить, как каждый день с живыми напоминаниями его потерь. И самое главное — тогда Хатаке сможет вернуться в свою холостяцкую берлогу и доспать.

Однако ни Наруто, ни живущий лишь местью Саске на него не напали… В храбрость девчо… Сакуры он не верил, однако не сомневался в том, что безрассудства в ней хватит ринуться в пролом следом за объектом обожания. Однако тот не спешил. Какаши ждал минуту… Две… Десять. Терпение иссякало.

Он был хорошим сенсором — детишки за ним даже не наблюдали, не то, что готовились драть друг другу глотки за колокольчики. Это было не по сценарию. А, впрочем, игру в прятки — никто не отменял. Что-что, а «водить» Какаши умел. Сами виноваты, что не использовали свой призрачный шанс напасть… Теперь теневой клон вышел на охоту. Готовьте свой бочок, детишки — волчок выдвинулся по следу!

Как же он ошибался. Верно говорят, раз в год и палка… то бишь генин смекалкой блистает. Он ожидал ловушки — какой-нибудь примитивной, но… Уже и это можно было занести в актив, правда, недостаточный, чтоб продолжить обучение у Какаши. Потому как поверить в то, что все трое участвовали в рытье ему ямы, притом, что колокольчиков лишь два — немыслимо. Выпускники Академии предсказуемы.

Саске не может позволить себе провалиться — Итачи на второй год не оставался, тот вообще в его возрасте уже… Это уже неважно. Сакура одержима Учихой, она не отступится от возможности быть рядом. Наруто же слишком упрямый, чтобы отступить. Они не могли объединиться.

Только вот они это сделали. Но перед этим едва не довели Хатаке до предынфарктного состояния, едва не сделав то, чего не могли многочисленные враги Конохи. Эти дьяволята… Какаши было даже вспоминать больно!

Но они сделали то, что сделали. Когда он победоносно намеревался сцапать распустившую нюни Сакуру, та бросила ему в лицо вероломно-вырванные листы из… «Приди-приди, Рай!»

— Вы такой извращенный, Какаши-сенсей, — томно прощебетала… Не Сакура. Недооценка противника была катастрофической. На месте Харуно обнаружилась знойная синеглазка с несколькими лисьими хвостами и ушками! Пока Хатаке осмысливал реальность, борясь с прилившей в некоторые части тела кровью, листы, вырванные из его нагрудной книги, превратились в лепестки сакуры… Эй! В реальность Какаши вернул поджаривший его теневого клона огненный шар… Последнее, что передал клон — это запах горелой бумаги.

Рука панически прижалась к карману — его экземпляр был цел. Но эти дьяволята поплатятся за такое представление! И что спалили-то?! Личный дневник Харуно или Саске? Наруто вряд ли б стал вести таковой… Однако сам факт, что Узумаки и Учиха объединились… Что-то крупное сдохло в лесу Смерти.

— Какаши-сенсей, — и вновь Наруто объявился на горизонте, на сей раз в приличном обличье. Нет, все ж-таки не довело сиротство сына сенсея до добра, а ведь в этом и его вина есть, вот ж паскудство-то какое! Хорошо, что на Хатаке маска — и перегар скроет и помявшуюся морду-лица не видать. — А вы знаете, что я вчера познакомился с автором вашей порнографии?! И Джирайя-сан мне кое-что рассказал. Какая там книга по счету у вас в руках, плевать в финале серии…

Угрозы Наруто были смехотворны. Вряд ли Джирайя стал бы раскрывать секреты какому-то там малолетнему засран… И всё-таки тот был его крестником. И санин вчера с ним виделся, блеф не блеф, но Какаши не мог так рисковать, услышав спойлеры, потому заткнул уши… И не услышал, как рядом крикнули:

— Техника замены!

Зато сразу почувствовал, как «Приди, приди, рай» заменилась на камень… Только вот освободить руки Какаши не удалось — только он вынул пальцы из ушей, как изо рта Наруто полился подозрительно правдоподобный финал. Но ничего он этих наглецов и ногами отпина… На ногах у него крепко повисла Харуно, в то время, как Учиха демонстративно поднес книгу к пляшущему на его руке огоньку. Узумаки же продолжал открывать рот, а Какаши, о ужас, читал по губам!

— Так, хватит, демоны проклятые, вы прошли! — признал он поражение в битве, но не войне. Хатаке ожидал… Ну что беснята обрадуются, но Наруто лишь самодовольно хмыкнул, Учиха удовлетворенно кивнул, а Сакура, видя реакцию ребят, радовалась молча.

Что ж, эти дети ещё пожалеют, что применили против него столь коварное и бесстыжие орудие как спойлеры. Какаши устроит им веселую жизнь! Они ещё назад в Академию проситься будут!

Да… Главное — выжить. И желательно не из ума. Всё кончается, и срок обучения генинов тоже. В крайний случай — кончаются уже генины.

Примечания:

Простите за этот бред!

Примечания:

Повторюсь, работа несерьезная — автор здесь отдыхает. Ну пытается. Всё равно куда-то скатываюсь от стёба.

Боруто наслаждался триумфом. Ему доставлял сам вид поверженного Шестого с дергающимся взглядом, что медленно раскачивался на месте, поглаживая корешок своей похабной книжицы… То, что тот отомстит, сомневаться не приходилось. Но то будет потом… И возможно, не с ним. Узумаки самодовольно ухмыльнулся. А ему тут начинало нравиться. Пусть Саске-сан подавится. Он вынесет максимально пользы из этого приключения в его хитровыделанной технике. И они все услышат его рёв!

И че тупой батя так превозносил то, что они выдержали испытание, всего-то нарушив запрет Какаши? Ну покормили они вечно голодного (теперь Боруто понимал, что из-за Лиса) батю, разделив порцию… Но заслуги самого Наруто тут нет.

Он справился гораздо лучше… Ну да, справедливости ради скажем, что Боруто знал на что и куда давить, а также саму сущность испытания да и техниками и владел покруче… И всё равно Узумаки упивался победой.

* * *

Правда недолго. На следующей день они всей командой поступили в распоряжение санитаров госпиталя Конохи. Самого же Какаши и близко не наблюдалось, он просто сказал, что заниматься утками им предстоит месяц, а если будут бунтовать, то этот срок увеличится вдвое, а если ещё, то в геометрической прогрессии. У Боруто с математикой всё было нормально, оттого он и ужаснулся. Совсем не так он представлял своё овладевание секретными техниками и премерзкими страшнючими секретами старшего поколения.

В больничке было… Угнетающе. Во-первых, всё такое допотопное, что и представить сложно. Во-вторых, светило ирьендзюцу Сакура Харуно сейчас лишь краснело и бледнело, когда её попросили помочь побрить пах одному старенькому дедку перед операцией. Потому-то более всего Боруто резанула некоторая безнадега и боль, которой были пропитаны эти стены.

В его время тут было более… солнечно что ли. Не то, что «совсем не надо будет умирать», но в Коноху многие приезжали с другой точки света, чтобы попасть на прием к тётке Сакуре. Больше надежд было в глазах страждущих, во как.

Их пахали на все виды работ, не требующих квалификации… Вообще никакой. Словно они не юные ниндзя, а работники ручного труда. Нет. Какаши с такой серией миссий ранга Дэ, определенно, мог чувствовать себя отомщенным.

Они занимались тем, что разносили обеды, собирали опустошенную посуду, мыли полы, выносили и подавали горшки, катали шарики из ваты… Боруто был готов лезть на стену от подобной несправедливости. Впрочем, треклятый Саске тоже.

По его дергающемуся глазу, в котором пока не наблюдалось шарингана, было, видно, в каком гробу он видит такую учёбу. Особенно его вымораживало помогать в хосписе. Складывалось такое впечатление, что видеть неотвратимую смерть тому было особенно тяжело. Боруто это удивило, ему даже показалось, что он увидел пару слезинок в краешке глаз.

Такого он про невдолбенно крутого батю Сарады узнать не ожидал. Так что работа уборщиком в больничке оказалась не таким уж разочаровывающем опытом.

Особенно для Сакуры. Он внимательно за ней наблюдал. Когда та пообвыкла. Ей стало интересно, этот интерес, искренний, а не: «Вау, у того парня кишки наружу!» — заметили и стали пускать посмотреть на операции. В то время как Саске и Боруто делали работу и за себя и за сокомандницу.

Это было не честно! Узумаки тоже не отказался бы подглядеть за таким интересным зрелищем не для слабонервных. Однажды они с Учихнутым все-таки столкнулись с чем-то реально интересным.

Им дали задание помочь перетаскать трупы в морг. Ну, была, какая-то стычка нехорошая… Подробностей им никто не сказал. Но убитые были шиноби. Не только их, и именно с теми захваченными телами и намеривались поработать специалисты, извлекая информацию о техниках и возможных кекей-гекай.

Короче, те оказались весьма тяжелыми, и пот с их с Саске-дураске плеч катился градом. Они пыхтели и тащили, мысленно завидуя Сакуре, которая проводила время не так погано и даже с пользой… Как вдруг… Странное бурление, исходящее от трупа, заставило их синхронно кинуть бедолагу и убежать с квадратными от страха глазами, зовя санитаров.

Те, ухмыляясь, им разъяснили, что зомби-апокалипсис отменяется, ибо всё это естественные реакции организма, в котором с определенной точки зрения продолжала бурлить жизнь. В общем, весьма перед друг другом оконфуженные Учиха и Узумаки сговорились не упоминать этот марающий честь бесстрашного шиноби факт перед Харуно и вообще кем-то.

Боруто притом гаденько наматывал всё на ус. Однако не признать даже в юном Саске злого гения он не мог. А уж вдвоём они придумали для Какаши кару достойную такого гнусного поступка.

Единственное, что останавливало их от воплощения — это то обстоятельство, что с Хатаке сталось бы продлить их работы в больнице. Потому они затаились и решили привести план месть в реальность, когда Какаши уверится в своей безоговорочной победе, когда не будет того ожидать… Когда положенный месяц общественно полезного труда истечёт.

Чего они не ожидали, так это того, что когда тот истечёт, за ним последует другой. Теперь они по крайней мере трудились на свежем воздухе, загорая там от зари до заката. Боруто был вне себе. Шестой оказался мстительным гадом. А юность бати, лишенная всяких технологических приспособлений облегчающих жизнь, весьма и весьма грустной.

Ни тебе роботизации, ни процветания и уверенности в завтрашнем дне. Ни маминого том-яма, ни сестренкиного участия. Пустой дом, холодильник и… жизнь.

Было, правда, что-то другое. В едва уловимых вещах. В пении цикад, в чистом, пряном от цветения трав воздухе, в жителях, большая часть из которых ещё была профессиональными шиноби… Ощущение братства — вот, пожалуй, что подкупало. Но только не для него.

Было неприятно узнавать, но подмеченное ещё в первый день оказалось правдой. Жители своего будущего героя господина Седьмого не жаловали. Это мягко скажем… На деле же… Боруто не привык к враждебности в свой адрес.

Ну чего дурного в жизни сделал тот?! Он ж ещё совсем п*дюк. Ну, то есть там у себя Узумаки, конечно, себя таковым не считал. Уж он-то крутой. Но батя-то! Он едва-едва Академию окончил, а на него уже смотрят, как на врага народа.

— Это потому что ты ничего не понимаешь в гнилой людской натуре, сосунок, — ворчливо отозвался Лис.

— А ты дофига понимаешь? — Боруто решил не упустить шанс и раскочегарить не часто подающего голос Кьюби.

— Доводилось… Пробовать на зубок, — звенящим басом рявкнул зверь, чем вызвал непреодолимое желание заныкаться, как в детстве под одеяло с головой… А ещё лучше бате под плащ, но это совсем уж из глубокого детства желание. Сейчас-то Узумаки-младший скорее помрёт, чем так припозорится! Вот ещё, много чести… Только вот здесь и это не поможет же, если биджу в твоей голове.

— Наконец-то, я чувствую этот запах страха! — вовсю торжествующе насмехался Лис. — Ну, как хорошо одному, а?

— Всё равно ты не страшный! Батя с тобой сладил, и я смогу! А ведь он совсем тупой! — отчаянно орал Боруто, суча ногами… Подушку он натянул на голову. Это было бесполезно, но лучше так, чем ничегошеньки не сделать.

— Сомневаюсь… — протянул Кьюби, а затем осклабившись, выдал то, отчего Узумаки задрожал: — А, может, со мной только такой тупой и мог справиться, а? Ты не думал, мальчишка, что есть вещи поважнее мозгов? Например, сердце! — и зверь как-то сконфуженно замолчал, тяжело дыша, словно стыдился, что выдал какую-то тайну о том, что лично для него было важно.

— Наруто! Наруто-о-о! — Боруто был почти рад в этот момент услышать противный писклявый голос ещё не тётки Сакуры.

— Чего тебе? — высунулся он из дома, и тут же заметил, что та была не одна, а вместе с молчаливым Саске.

— Мне ничего! — зло дернула Харуно плечом. Раньше ей приставания Наруто не нравились, но когда он столь резко охладел, это не понравилось ей ещё больше. — Но Саске сказал, что ты нужен для того, чтобы отомстить Какаши-сенсею, который нас ничему не учит, а только вкалывать садовниками на ландшафтном озеленении заставляет!

«Понятно в кого Сарада такая зубрила, » — подумал Боруто, заслышав подобные слова, которые позже станут звучать из всех матюгальников вместе с речами о благоустройстве Конохи.

— А не боитесь, что он нас ещё на месяц штрафных работ обречёт? — спокойно поинтересовался он.

— Боятся трусы, — на сей раз ответил Саске-пока-не-такая-козлина. — Может, он того и ждёт, когда мы начнем действовать. Проявим характер. Я больше не могу тратить время на подобные упражнения для безмозглых! Не знаю, как вы.

— Да, а если придумает что похуже в ответ, значит, пойдем к хокаге, просить нового сенсея! Нормального! Этот в край обленился и обнаглел! Саске-кун прав! Мы идем его проучить с тобой или без тебя, Наруто! — глаза Сакуры маниакально болели, так что Узумаки рефлекторно сделал шаг назад, а затем преувеличенно бодро сказал, поднимая вверх кулак:

— Ну мы же одна команда! Давайте, ттебаса, ой, байо, взгреем-ка, как следует этот Какаши-сенсея!

— Дураки… Сын Белого Клыка от вас и мокрого места не оставит и бровью не поведёт, — отозвался, не желающий засыпать Лис.

— Сын кого? — мысленно переспросил Боруто, напрягая память.

— Хреново знаешь историю, сосунок. Не такой ты и умный, шкет. Ну иди-иди… Как чакра моя понадобится, разбудишь.

— Так просто? — не поверил Узумаки.

— Конечно же, нет! — демонически рассмеялся Лис. — Но ты ж умный сам понимаешь. Или нет? — он откровенно издевался.

— Всё я понимаю, — откровенно бледнел и краснел Боруто. — Это какая-то ловушка! Только в чем именно подвох…

— Эй, Наруто! — Сакура щелкнула его по носу, возвращая в реальность. — Не спи! На дело идём!

— Куда это вы идете? — спокойный голос Хатаке, сидевшего на ветке близлежащего дерева, заставил их всех подпрыгнуть.

— Ни-ку-да! — по слогам ответила Харуно. — Тренироваться собирались, Какаш-сенсей!

— Позже потренируетесь, хокаге дал нам миссию. Ранга С, — глаза их ленивого наставника странно блеснули.

Команда номер семь замерла настороженно. Они ожидали подвоха, а Хатаки, добывший им миссию, благодарностей, аплодисментов, ну там соплей и криков радости. Но ничего подобного. Генины смотрели на него волчатами. Тогда он вздохнул тяжело и протянул Саске свиток с заданием с резолюцией от хокаге и назначением.

— Сопровождение Архитектора в страну Волн? — дрожащим от волнения голосом прочитала Харуно, выглядывая из-за плеча пораженно застывшего Учихи.

Боруто же нахмурился. Он что-то слышал, определенно, про эту миссию. Только что?! В любом случае неважно. Если такой непроходимый двоечник, как его старикан, справился, то и он не посрамит Коноху и маманю. Эх… Увидеть б последнюю.

Примечания:

Я уже раза 3 или 4 описывала по-разному Миссию в стране Волн, она меня достала. Прошу понять и простить.

На следующее утро их ожидал подарочек в виде нервничающего старикана, который выглядел весьма хреновско. Тут уж либо с почками проблемы, либо бухал полжизни. Или и то, и то.

— И вот это наш наниматель?! — Боруто скривился, прошипев сие в ухо Саске, который тоже не был доволен. А одновременно с ним заказчик заорал, тыкая Какаши пальцем:

— Это что за детишки?!

— Ты кого так назвал, а?! — глаза Сакуры налились кровью, узумаки поежился. — Мы ниндзя!

— Вы сопляки с детского сада! — архитектор вопил, едва ли не сучя лапками. — И за это я заплатил всё, что у меня было?!

— Кроме бутылки саке? — Саске сделал вид, что принюхивается, старичок побагровел.

— То есть вы отказываетесь от наших услуг? — и нет, единственный глаз Какаш-сенсея совершенно не дёргался.

— А мне дадут замену? Нормальных ниндзя, а не этих… — архитектор поморщился. — Полтора землекопа!

— Нет, — Хатаке ответил ровно, а нанимателя едва не вынесло.

Как там, бишь, его зовут?! Боруто не запомнил да и биджу с ним! Деваться тому всё равно некуда. Так что они потопали прочь из Конохи. В сердце Узумаки против воли расплывалось сладостное предвкушение. Приключение! Настоящие! Его первая миссия ранга С — и плевать, что проходит та наперекосяк в грёбанном цукиеме… Его тупой батяня справился — и он не подкачает!

Только вот шли седьмой отряд долго ли и совсем не коротко, как вдруг после того, как они миновали две небольшие лужицы, их атаковали двое вражеских ниндзя.

Боруто аж чуть слюнями от счастья не подавился! Создал тьму-тьмущую клонов и полез в атаку, только Какаши-гад кончил их до того, как генины успели хоть что-то предпринять.

— Но почему, даттебаса! Почему, сенсей?! Я же мог… я! — он пылал праведным гневом, а Кьюби внутри нагло посмеивался.

— Да, почему?! — Учиха тоже злился, Сакура, что стояла рядом с ни живым, ни мёртвым архитектором, хоть и была бледна, но кивала вполне согласно.

— Это не ваш уровень. Не ранг С, — Какаши повернулся к архитектору со взглядом, предвещающим ничего хорошего. — Вы это знали и обманули нас, потому что у вас не было денег. Коноха не работает с теми, кто обманывает её и подвергает генинов опасности. Прощайте! Идём, — сенсей, упаковав двух вражеских ниндзя, развернулся назад к Листу.

— Э-э! — Боруто не догнал. — А как же миссия?!

— Да, — Саске поддержал его. — Ты обещал нам ранг С, мы должны где-то учиться!

— А не чистить сортиры! — Сакура топнула ножкой.

— Вы чистили сортиры?! — старичок усмехнулся, а затем, осознав, что ниндзя реально уходят, взвился. — Нет, вы не можете меня бросить! Да у меня нет денег, но мой народ страдает! Вы должны нам помочь!

— Коноха ничего не должна тем, кто лжёт ей в лицо, — Хатаке чуть притормозил. — Команда семь, идём. Будет вам ранг С, но чуть позже, — но их так просто было не купить.

— Нет, даттебайо! — Узумаки нахмурился. Вредного архитектора и его мифический народ особо жаль не было. Но вот реально приключение уплывало… Его старик бы не сдался! Да и что-то ему подсказывала, что Какаши поворачивался спиной, осторожничая, только из-за того, что это Боруто себя вёл не как его тупой батя.

— Мы должны им помочь! — решила надавить на гнилуху Харуно. Но, видимо, у Какаши та давно сгнила и отвалилась, превратившись в труху. Тот был неумолим, даже с учетом того, что старикан вопил и тащился за ними весь путь назад.

В результате дело кончилось тем, что уже на подходе к деревне их тормознул Джирайя, которого не иначе, как Хатаке вызвал… Он мазнул подозрительным взглядом по Боруто, затем перевёл взгляд на гнусящего архитектора:

— Так, говоришь, мост строишь? А у того название есть? Нет?! Ну теперь будет, назовёшь в честь меня, великого жабьего… — далее автор порнушки перечислял свои регалии, завершив это тем, что: — Тогда в расчете будем!

— Эй, а нас с собой?! — Саске аж надулся от обиды.

— Там Джирайя-сан, к чему вы, будете только мешаться под ногами, — Какаши пожал плечами. — Идём, так и быть, закончились ваши штрафные работы… Пойдем потренируемся на полигоне, а там и хокаге даст миссию ранга С, — Хатаке, видимо, прочёл по их лицам обещание скорой мести, оттого подслащивал пилюлю, как мог… Не то, что это ему помогло.

И пока архитектор утирал слёзы, обрадованно семеня за Джираей, ребята переглянулись. Какаши поплатится, но после того, как уже хоть чему-нибудь их научит.

Примечания:

Да ваш великовозрастный бездельник автор стал старее ещё на год — такие вот дела, эх.

Примечания:

Часть треш и угар, но... надеюсь, понравится)

Какаши снился чудесный сон, где грудь не меньше пятого размера вызывающе колотилась ему о щеку… Он аж слюной едва не подавился! Наконец-то! Прекрасный эротический сон, а не всякая жесть, вроде, раскачивающегося в петле отца или заваленного Обито или смертельно раненной его райкири Рин… В последнее время, правда, всё чаще являлся обескровленный Минато-сенсей, что грозил кулаком и называл его дураком!

Короче, сказывалась его нынешняя педагогическая нагрузка! Команда была как на подбор — шилопопые и хитровыделанные мелкие засранцы, даже милая девочка Сакура… На поверку оказалась вовсе не цветочком! Эти дьяволята пристали к нему с кунаем к горлу, конечно же, в переносном смысле — куда этим лошкам, но! По глазам оставшейся без миссии ранга С команды Какаши понял, что если сейчас чему-нибудь их не научит, те найдут способ отравить ему и без того пресную жизнь.

Поэтому весь следующий день и ночь команда номер семь дружно набивала шишки. Ну как дружно. Сакура довольно быстро освоила контроль над чакрой, а вот у Саске с Наруто дело встало. Особенно возмущался и удивлялся последний. Никогда ещё Хатаке не видел Узумаки таким злым — пацан даже выкрикивал в воздух что-то не лицеприятное о том, в каком склепе он видал огромный очаг чакры, если тот нихрена не контролируется!

Ну что ж… Какаши философски прищурился — в любом деле свои издержки. Джинчуурики сильны, но платят за это очень и очень многим. Наруто же ещё и Узумаки… Следовательно и собственный очаг у него куда больше, чем, скажем, у Харуно, что весело болтала ногами на вершине дерева, наслаждаясь зрелищем. Злые, потные, покрытые синяками — мальчишки походили на дранных уличных котов. Учиха так и вовсе… Казалось, плесни водицей — зашипит!

Как бы там дело не обстояло, но своего Хатаке добился. Контролю чакры научились все его ученики. Педагогический дебют был разыгран удачно. И удовлетворенный он поплёлся в ночи домой… Дабы отдохнуть от трудов праведных и неизбывных Какаши прикоснулся к прекрасному, а именно к новому выпуску «Ичи-Ичи» — так и уснул.

И вот Ками-сама послал ему мимолетное видение и гения чистой красоты! Какаши сладко причмокивая потянулся к сим горным упругим вершинам, как вдруг… Получил по сопатке!

Бешено вращая глазами — своим и шаринганом Обито, Хатаке приготовился отражать атаку, как заметил, что… Нет, по его душе не явились враги или малолетние спиногрызы. А вот пятый размер, о который он опрометчиво тёрся во сне — существовал в реальности. Только вот Цунаде-сама, что неизвестно зачем прибыла по его душу из неизвестной дыры, теперь была настроена убивать.

Пока Какаши медленно отступал от своей верной кончинушки в лице прекрасной дамы, судорожно пытаясь придумать что-то такое, что заставило бы Сенджу остановиться или хотя бы дать ему шанс узнать, в чём тот провинился…

Пока он размышлял таким образом, Цунаде едва не поскользнулась на использованной салфетке, которую Какаши не успел выкинуть. Лицо её приобрело такое выражение, что Хатаке пожалел, что уже не труп. Ну да, расслабился с книжечкой…

Кстати, ту Сенджу тоже брезгливо подняла, всмотрелась в автора и лицо её приобрело печальное-мечтательное выражение. Невольно Копирующий ниндзя сейчас пожалел, что он не Джирайя… У того был не только отменный вкус, но и боевая подруга. А потом произошло страшное саннин, уперев руки в бока, грозно его спросила:

— Это ты прислал мне письмо?!

— Какое-такое пис-письмо? — вот никогда Хатаке не заикался, а пред лицом нависшей нешуточной угрозы стал.

— А вот такое… — и Сенджу зашуршала, извлекая из-под привлекательно колыхнувшегося бюста какие-то бумажки, которых Хатаке ну уж точно этой дамочке не отправлял. Но! Цунаде уже откашлявшись, продекламировала:

Нет, поминутно видеть вас,

Повсюду следовать за вами,

Улыбку уст, движенье глаз

Ловить влюбленными глазами,

Внимать вам долго, понимать

Душой всё ваше совершенство,

Пред вами в муках замирать,

Бледнеть и гаснуть… вот блаженство⁽¹⁾!

Копирующий закашлялся, заалев, кажется, он начал понимать, в чём тут дело… Его дьяволята! Раскопали где-то недурную поэзию и подписавшись его именем послали на деревню, бабушке… Ну вот как они про Цунаде прознали?

— Ну что, голубчик, — саннин хищно облизнулась. — Это твои кривульки ко мне попали в руки?

— Смотря, что вы намерены со мной делать! — неожиданно воспылав храбростью и страстью, заявил Хатаке. — Презрением наказать али… — взгляд мазнул по вздымающемуся угрожающе бюсту. — Наградить!

К его удивлению Сенджу рассмеялась, прижимая к себе смятое письмо, а после, закончив испытывать его нервы на прочность, сообщила, мило улыбаясь:

— Ну каков красавец-мерзавец! Нет, я сразу поняла, что тут дело не чисто… Подобный безрассудный поступок совершенно не в вашем стиле, Какаши!

— Отчего ж, — помрачнел Хатаке. — Я вполне могу быть романтичен! Если дадите шанс…

— Если все свои представления о романтике, ты почерпнул отсюда, — Сенджу размашисто тыкнула в книжку Джирайи. — То спешу тебя разочаровать, даже её автору от меня ничего не обломилось… Но я, признаться, думала, что это он устроил… Чтоб заманить меня в Коноху, но ещё на подходах поняла, что Джирайи тут нет… Так кому я обязана своим появлением? — грозно сдвинув брови, поинтересовалась Цунаде.

— Моим генинам, — почти с удовольствием сдал их Какаши. — Позвольте, я вам даже адреса подскажу и провожу... И он с готовностью предложил даме локоть, на что Сенджу фыркнула, но в ночь за ним вышла… А где-то там недолго оставалось спокойно спать кое-каким мстительным козявкам.

1) Александр Сергеевич Пушкин — Письмо Онегина к Татьяне

Вернуться к тексту

Примечания:

Хотела юмора, но вырулилось куда-то не туда. Увы.

Возможно, только возможно, но идея наказать нерадивого сенсея, используя бабульку Цунаде, было хреновой! Но, когда она только пришла в светлую голову Боруто, то он понял — это оно!

Только его незамутненный батиными генами гений мог родить подобное. Какаши поплатится! Сенджу имеет крутой нрав, заводится с четверти оборота — вобьёт Хатаке в землю раньше, чем тот успеет пикнуть. Разбираться не станет. И команда номер семь, не получающая должного внимания, будет отомщена.

Правда, горизонт планирования Узумаки не вышел за рамки того, что будет после того, как бабулька расправится с Какаши. Пока ещё не Пятая не должна была придти по его душу!

Но обо всём по порядку. Сначала он рассказал свой план Саске-засранцу и тётке Сакуре. Последней идея использовать даму не понравилась, но когда та услышала, что у неё будет шанс увидеть самую крутую куноичи мира… Женская солидарность помахала ручкой. Учиха же совершенно неожиданно признал его идею сносной. А затем и вовсе вверг Боруто в шок, написав текст любовного письма. Вот уж не думал он, что за маской самовлюбленного засранца скрывается любитель поэзии… Хотя одно другому не мешает, да?!

Зато тётка Сакура заценила. Узумаки же запечатал письмо и, выложив почти все имеющееся у него рё, отчего и без того скудные финансы завыли голодные романсы; отправил самой надежной и быстрой службой доставки.

Он не знал адреса Скитающейся Пятой, но тот и не нужен был… Доставщики брали это на себя. Они покруче некоторых ниндзя были! По прикидкам Боруто — пока они Цунаде отыщут, пока та доберётся до Конохе — Какаши успеет их научить хождению по воде и потолку, следовательно, надобность в нём отпадёт.

Вообще обидно было, что батина тушка оказалась такой дурацкой. Силищи много, а проку мало! Да Узумаки едва со злости сам себя не переварил… Такой позор при тётке Сакуре! Радовало, что он оказался не одинок. Противный Учиха тоже никак не мог контролировать ток своей чакры.

Однако нет худа без добра, наверное. Потому что в конце они вымотались, но своего добились. Даже чуточку легче Боруто стало видеть пред собой наглую рожу Саске, который от злости только что шаринганом путь не осветил… Что было странно. Он чё не умел тот активировать?! Странно, но это обстоятельство сделала Узумаки страшно довольным и гордым.

Сейчас и батька и Учиха, что представлялись богами шиноби, развенчивали весь свой культ личности, представая перед ним ничего не умеющими п*здюками. Да и тётка Сакура не далеко от них ушла. Такая же неумеха плюсом ещё и истеричка.

Однако во всём этом был один единственный нюанс. Сейчас на месте своего бати располагался сам Боруто, и это было, ппц, как не круто!

Вечно не хватало денег, а жрать хотелось со страшной силой. Лис требовал много энергии, а откуда взять лишние калории?! Ещё и рыжая вредина не хотела становиться ласковым и нежным зверем, показывала зубы и когти, подтрунивая над Узумаки. И как батя его так приручил, что тот даже их с Химой в детстве оберегал?!

Ещё не хватало важной такой потребности в уважении. Если дома видели не его, а заслуги его отца — тень от тени Огня, то тут… Очевидно, видели одного лишь монстра, отказываясь заглядывать в человека. Может, потому сколько б Боруто не хорохорился, но… За тётку Сакуру и Саске-гада он бы глотки врагам перегрыз. Те не видели в нём чудовища. Недолюбливали, но чисто за характер, потому что видели личность.

Все же остальные… Вашу ж, налево! Так с ребёнком хокаге обращаться нельзя! Вот он тоже сын хокаге, но… Какая всё-таки большая разница — жив ли твой отец, находится ли он в зените или же кормит червей на кладбище. Ну и кроме того… Раньше Боруто про это не задумывался. Клан его матери. Тут он был какой-то… Ну совсем не такой.

Но, видимо, шиноби помнили, какими были Хьюга, ещё и поэтому держались от него с Химой на почтительном расстоянии. В этом же поросшем быльём прошлом клан его матери был обособлен ещё сильнее… И кичился явно сильнее своим положением. А дедушка Хиаши казался каким- то колючим и совсем не родным.

Сомневался Узумаки, что его только время изменило. Явно что-то ещё примешалось прежде, чем тот разбил оковы «Птицы в клетке» для своих соклановцев. И всё же… были причины почему тетя Ханаби не решалась следовать за сердцем и выбрать уже Конохомару! Может, они крылись именно тут в детстве мамани и её младшей сестры?!

Пока Боруто думал обо всём этом, ворочаясь со скулящим от голода животом, дверь слетела с петель. Лис внутри протявкал что-то, вроде: под кровать, щенок! А у него не хватило дурости ему возразить. Только вот вошедшие на столь детскую уловку не купились… И вскоре его вытянула за ноги на свет взбешенная бабулька Цунаде.

Та прибыла в Коноху подозрительно быстро, а стоящий за её плечом Какаши был подозрительно целым… Даже фингалом глаз не раскрасила! Ну что за… Дальше Боруто грубо встряхнули за шкирку спросив, бешено вращая глазами:

— Признавайся, паршивец, это твой почерк?! — и совершенно внешне не изменившаяся за эти три или больше даже десятка лет Цунаде сунула ему под нос письмо.

— Тётенька, клянусь, это не мои кривульки! — жутко порадовавшись, что писал Саске, прокричал Узумаки!

— Да, но это твоя идея, так? — дёрнула его за ухо Сенджу, которая, очевидно, была непризнанный мастером запугиваний и пыток.

— А разве это преступление писать любовное письмо? — взвыл Боруто. — Мы всего лишь хотели проучить Какаши-сенсея, даттебаса! Он нас нифига не учит, вот мы и решили выписать себе нового учителя. А вы, мы слышали, самая крутая и красивая куноичи своего вре… — вот время точно он зря помянул! Глазки Цунаде сузились, и она от души отвесила ему подзатыльника. — Просто самая-самая восхитительная бабёнка в этом мире! — исправился Узумаки.

— Ты в самом деле такой плохой учитель? — метнула на сжавшегося Хатаке гневный взгляд Сенджу. — Это же сын твое… — она запнулась, осознав, что проговорилась.

— Я знаю, кто мой де… отец, тётенька! — сделал скорбную мордашку Боруто. — Я совсем-совсем сиротинушка! Меня не кому было учить манерам! И искусству ниндзя, и вообще — кроме Иркуки-сенсея я никому не нужен был! — продолжал он ломать комедию, не замечая, как тело сводит самая настоящая дрожь. Потому что… Он верил в то, что говорил. В самом деле, в этом мире он никому-никому не был нужен. Только как сосуд, клетка, тюрьма для Кьюби. От этого становилось жутко. Как папаня всё это выдерживал?! Узумаки шмыгнул носом.

— Т-ч-ш, — Сенджу отпустила его пижаму и вместо этого ласково погладила по головке. — Я поняла, разберусь… — она вновь метнула жалящий взгляд на стушеванного Какаши. — Таких ребят, как вы с Саске — надо обеспечить хорошим доглядом. Наверное, я тут ненадолго задержусь, — со вздохом заключила та. — Помогу вашему сенсею осознать, что хороший ниндзя и хороший сенсей — это не одно и тоже. Преподам, — с нажимом произнесла Цунаде. — Пару уроков…

— А у нас Сакура ниндзя-медиком мечтает стать и вообще она ваша фанатка! — в приступе благодушия решил сделать доброе дело Узумаки, на что пока не Пятая лишь поджала губы и спросила, предвкушающе ухмыльнувшись:

— А романтик у вас, получается, мальчик Учиха?!

— Ага, — радостно покивал Боруто, почувствовав, что Саске-дураске теперь долго от этого неожиданного клейма не отмоется.

Всё-таки он крупно просчитался. Отбивные из них бабулька Цунаде не сделала, но проблем прибавилось. И это не даже заточивший обиду Какаши-сенсей.

Просто пока ещё не Пятая слишком серьёзно восприняла его постановку о бедных сиротинушках. Настолько, что сходила и поговорила со стариком Третьим, который воспользовался случаем и тоже добавил масла в огонь.

Боруто мог только догадываться, но, наверное, что-то из разряда: стар я для этого дерьма, подчиненные либо идиоты, либо слабаки, либо и не идиоты, и не слабаки, но чердак всё равно протекающий — травмированы все войной. И да — Легендарная Неудачница, промотавшая всё состояние клана Сенджу и ещё парочку годовых бюджетов всей отрасли здравоохранения Конохи, на их фоне ещё ниче так смотрелась.

Ходили слухи, что Цунаде хоть и выглядела девочкой, но сама бегать от кредиторов устала. И сенсей, присевший ей на уши, сумел уговорить как-то купить все её долги, вытянув из этой ямы.

Только вот вопреки ожиданиям госпиталь целительница не возглавила. Ходили упорные слухи, что из-за давних психологических травм та заработала боязнь крови. Это косвенно подтверждало то, что Сенджу стали часто видеть в квартале Яманако — видимо, Третий отправил лечиться.

Узумаки же подобных проблем у себя в будущем не помнил, но... Это ж дремучее прошлое — чего он хотел? И то, что кое-кто выглядит точно также — не будем пальцами тыкать в Какаши-сенсея и Цунаде — это не показатель, что прошло немного лет. Просто Пятая и Шестой — мумии, чего не понятно-то, даттебасса?!

В любом случае им особо холодно или жарко от проблем Сенджу с менталкой не было... первое время. Ну, стала она замом хокаге — че такого? Старик мышей в самом деле почти не ловил, а она энергичная и сильная — внучка Первого, да и секретаря толкового притащила — одна Шизуне стоила армии крючковоротов.

Так вы спросите, в чём лоханулся борзый наш хокаге сынок?! Ни в чем, не считая того, что Цунаде теперь глаз не спускала с их компашки. Точнее Сакуре доставалось чисто заодно, а вот Наруто и Саске — были восприняты ей как потенциально очень большие бедки для деревни. И если Учиха её больше бесил, то за Узумаки она присматривала с совершенно искренним участием, а потому весьма усердно.

Началось всё с того, что, придя однажды в свою одинокую пустынную квартирку, Боруто не узнал её. Даже грешным делом решил, что назад в свой мир попал... Но ощущение это быстро развеялось — стоило ему увидать Шизуне, ловко орудующую тряпкой, и Цунаде, что-то у плиты пробующую. Сенджу ему что-то пробовала в голову вбить про антисанитарию и рыжих тараканов, но плюнула и ушла, звонко цокая каблучками.

Чтоб на следующее утро распинать и повести "тренироваться". "Тренировка" заключалась в записи рецепта хорошего антипохмелина и ненавязчивого сбора информации от продавца комбини. Потом было ещё очень много странных эпизодов, из которых Боруто сделал вывод, что, во-первых, с делами Сенджу справляется быстро, большую часть попросту делегируя ученице, а потом скука и одиночество, а также запрет на азартные игры и лотереи приводит её почему-то к нему.

Порой откровенно нетрезвую и нерастраченным материнским инстинктом прибитую. Почему-то Узумаки тогда вспоминал её из своего мира — ещё более одинокую и подверженную зелёному змию вечно гонимую странницу, что звонко цокала по дорогам.

И хотя самому ему и было дико стрёмно в этом признаваться, но даже такое тепло ему оказалось необходимо в этом жутко одиноком существовании. Но это не значит, что он не сделал всё, чтоб стряхнуть её Джирайе, успешно выполнившему задание с архитектором и притащившему в Коноху какой-то дюже крутой меч и в довесок какую-то девицу с необычными способностями.

Над последней предстояло биться мозгоправам, но Третий прям лучился довольством, что-то вещая про почти утерянный генетический материал. Всё это Боруто знал, потому что крутился вокруг да около — и о чудо, никто его не выгонял. Мож потому что он затих, не шкодничал и вообще, как сказал неожиданно сам Джирайя, я думал ты будешь больше похож на Кушину, а ты перебесился и стал напоминать Минато... Но это было перед бурей. Потому что старушка Цунаде своим вниманием излишним больше допекла, конечно, не Узумаки, а Саске-дураске... Поэтому последний за идею её свести с жабьим писателем взялся с тройным рвением — чем бы та не была занята, лишь бы не ими.

Сакуре же объяснили всё с другой точки зрения. Во имя любви — тип, да. Та им нужна была, как ни странно в этом деле. Потому что Боруто был профан по части романтики, а Саске жил какими-то средневековыми категориями чуть ли не фасматогории.

Прокатило, кажется, чисто за счёт того, что Харуно была готова взяться за любое дело, лишь бы работать пришлось бок о бок с объектом её томлений. К тому же раскрывался Учиха в этом задании как-то совершенно по-дикому. То стихи он, понимаешь ли пишет, то вот... Он оказывается и на гуцине играть умеет. И петь! Причем таким голосом, что тетка Сакура чуть на месте не умерла, а Боруто едва не пожалел, что взялся за это дело.

Но отступать было поздно... Письма были отправлены, кунаи заточены, а раскопанный ими прям посреди деревни бункер — открыт, вместе с нанесенной на него запирающей печатью. Могут, конечно, уйти через мир призывов, но что-то подсказывало Узумаки, что не до того санинам будет.

План переключить Цунаде на выбивание дури из старого товарища сработал наполовину. В то, что тот автор сей романтической чуши, Сенджу не поверила, хотя Саске и пытался подражать стилю жабьего отшельника. Видимо, знала его как облупленного.

Просто Боруто этой части истории не застал лично. Короче, не тупой он, как батя, и вообще ему простительно. Но Сенджу не пошла искать смехотворно для ниндзя её уровня сокрытую троицу. Она отправилась к Джирайе, где вдоволь поорала и поколотила у него мебель, выпустив пар от разочарований в этой жизни. А потом показала ему письмо — тут показания рознятся. Кто-то говорил, что Сенджу швырнула то в старого друга и заявила, что лучше б оно в самом деле было от тебя, трус. Иные говорили, что та дико выгнула бровь, расхохоталась и произнесла, гляди че детки творят, нас свести хотят, смешно, не правда ли?!

В любом случае результат превзошёл ожидания. То ли Жабий отшельник, наконец-то, набрался смелости, то ли его задели слова, но… Кажется, тот впервые рявкнул объекту своего обожания в ответ. И уже это завело-таки скучающую Великую Неудачницу. То как те бегали потом по всей Конохе — слышали все. Обвалившаяся черепица — меньшее из навороченного в тот день. Третий потом, отчаянно держа лицо, заявил, что санины отражали нападение. Кого, правда, не сообщил.

Да и их бурное примирение в кабаке тоже слышали и видели многие. Таким образом, на неделю седьмая команда реально вывела око Цунаде из строя. Признаться, Боруто малость подташнивало от того как эти древние развалины друг на друге виснут. Ну разве в их возрасте так себя ведут, даттебаса? Козочка! Так называл её Джирайя, не смущаясь, что рядом седьмая команда навоз грузила. Спасибо, не слизнячок! А вот она его не щадила — лягушонок! Впрочем, не одного Узумаки перекашивало, но и и Саске-дураске. Зато Сакура умилённо вздыхала, чем ещё сильнее раздражала.

Кажется, они ещё хуже сделали своим вмешательством. Потому что, немного отойдя от любви от чёрта, Цунаде снова принялась за них с утроенными усилиями. Потому что — и это цитата — она задумалась о детях, и ей надо тренироваться. Теперь уже седьмая команда отчаянно желала именно этого, чтоб та уже родила, а про них забыла! Не все, правда, Сакура хотела, чтоб та её учила. Хотела быть похожей на неё. Стать такой же сильной.

Но учить Сенджу не хотела. Только контролировала и воспитывала. После той парочки уроков, преподанных Боруто, она больше не устраивала выходов на полигон. А жаль. Это-то было как раз и неплохо. Но нет — видимо, сейчас та концентрировала природную энергию в огромном количестве, а на тренировках показывать и тратить надо было.

В любом случае — дни в шкуре бати тянулись медленно. Особенно третьесортные миссии. Ранг Д и С уже опротивели настолько, что снова хотелось учинить что-то над уклоняющимся от обязанностей сенсея Какаши. И плевать на последствия. Но тут он подсунул им приглашение на экзамен на чуунина — и в беспросветном существовании замелькали хоть какие-то краски, даттебасса! Ну он им покажет, блин!

Правда, в преддверии экзамена Шестой поступил опять-таки подло, заявив, что всех их подготовить и вытянуть он не сможет. И отправился учить одного Саске, а Наруто пнул к одухотворенно счастливому, словно обожравшему рамена Джирайе. Бедолагу Сакуру пожалела Сенджу и поручила её Шизуне.

Проку от витающего где-то там отшельника было немного, но Боруто ж умный. Он и так рассчитывал со всем справиться. Правда, если придется бороться против гадского Саске… Тут злость перевешивала! А это было плохо, ведь хоть тот форменное бедствие, но свой — это да. Ещё б его более взрослая версия отправила его домой, а не заставляла переживать хождения по соплям его бати!

И вообще это бесило. Он умный. Тушка у папани тупого — сильная. Им полагалось быть непобедимыми. Так почему же он так и топтался практически на месте?!

Примечания:

Супер-маленький огрызок перед экзаменами. Вот их надеюсь раскрутить необычно.