Gossip Witch (гет)

All the other kids with the pumped up kicks

You better run, better run, faster than my bullet

I know a story about a boy

About a boy I used to know

It's a kind of funny, you'd never guess

As he smokes cigarette I used to lie

I could've shown this kid the road

Follow the lines instead of doing this alone

He was singing

All the other kids with the pumped up kicks

You better run, better run, outran my gun

Эй, вы, все, детки в навороченных кроссовках,

Вам лучше убегать, убегайте быстрее от моей пули!

Я знаю историю об одном парнишке, с которым как-то водилась,

Достаточно смешную, вам ни за что не догадаться, о чем она.

Пока он курил сигареты, я ему врала,

Хотя могла бы наставить на путь истинный,

Стать путеводной звездой, чтобы он не проходил через это один.

А он все напевал:

Эй, вы, все, детки в навороченных кроссовках,

Вам лучше убегать, убегайте быстрее от моего ружья!

Klingande «Pumped Up»

Пролог.

Доброе утро, мои маленькие сплетники, колдуньи и колдунишки, жители волшебного Найтсбриджа и Белгравии, других элитных районов Лондона, магической Британии и прочих уголков света, с вами Ведьмочка-Сплетница, и у меня для вас настоящая бомбочка. Угадайте, кого видели рано утром на Кинг-Кросс в темных очках и шапочке, которые не смогли скрыть, ни знаменитые темные вихры, ни зелень прекрасных и загадочных глаз? Младший сын величайшего Героя современного магического мира, Альбус Северус Поттер, собственной персоной!

Этот самый сладкий пирожочек неожиданно покинул нас с вами полгода назад, бросив три весенних месяца учебы на предпоследнем курсе легендарной школы Хогвартс по слухам ради неизвестного никому и закрытого непонятно где интерната. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, появился вновь, накануне 1 сентября, с кожаной сумкой в руках и тысячами женских и не только сердец на рукавах нарочито потрепанного свитера. Не верите? К счастью, одна из моих многочисленных и верных источников, милашка Мелани 006, колдонула нашего принца прямо на платформе во всей его замаскированной красе.

Где он был? Почему уехал? Зачем вернулся? Все это необходимо выяснить в самое ближайшее время, и я рассчитываю на своих совушек, сладких птичек, гадких сплетников, ведьмочек и колдунов, которые присылают мне весточки отовсюду, собирая кусочки пазла по крупицам, чтобы нам было о чем поболтать.

К слову о прочих и неинтересных уголках Земли, а также их обитателей, похоже, на вокзал сегодня прибыл не только наш сын главного героя, но и одна из его тайных поклонниц.

Замечено на Кинг-Кросс: прямиком со станции «Безнадежность» в сопровождении отца и брата, к нам прибыла «Мисс Одиночка» с печально известной, в отличии от нее самой, фамилией.

Оправданный всего пять лет назад, сын Пожирателя смерти, представитель одной из самых богатых чистокровных семей Великобритании в прошлом, а ныне владелец небольшой художественной галереи, Теодор Нотт, встречал своих детей: Грейс (та самая грустная одиночка и одна из многочисленных воздыхательниц младшего Поттера) и Тайлера, которые провели последний летний месяц каникул у своей матери в Италии, навестив на обратном пути родственников в загородном поместье Забини.

Как и большинство однокурсников Гарри Поттера и участников войны, Тео женился и стал отцом очень рано. Его бабушка, Джокаста, как могла, пыталась спасти внука от участи тестя, выбравшего сторону проигравших в войне, и очистить древний род от позора и клейма злодеев, дать шанс семье продолжать существовать в новом современном мире, который выстраивали победители.

Незадолго до решающих событий, она забрала внука в Италию и быстро женила его на красавице, принадлежавшей к одной из ветвей семейства Забини. За три года после свадьбы, по счастливому совпадению, молодая супруга успела забеременеть дважды, и после многолетних тяжб и разбирательств у героев войны просто не поднялась рука посадить в Азкабан бывшего однокурсника, новоиспеченного главу молодой семьи и опального рода, ныне круглого сироту, чей отец пал на поле битвы.

Семья Нотт потеряла существенную часть состояния и недвижимости в Англии, право возвращаться в страну на десятки лет и была ограничена в использовании магии. Однако после реформ проведенных по инициативе Гермионы Грейнджер и ее партии справедливости, а также стараниями, примкнувшего к победителям, старинного друга семьи Нотт, Драко Малфоя, приговор был смягчен.

Ходили слухи, что не последнюю роль в оправдании Ноттов сыграла и молодая супруга Гарри Поттера, прекрасная Джиневра. Поговаривали, что на последнем курсе обучения, пока Золотое Трио искало способы уничтожить врага вне школьных стен, малышку Уизли и Тео связывали весьма недвусмысленные отношения, однако после окончания войны, нескольких лет, сыгранных свадеб и рождения детей в обеих семьях, слухи постепенно утихли.

Теодор провел более семи лет в Италии, управляя семейными делами и оставшимся капиталом под чутким контролем Джокасты. Однако, как только дети достигли школьного возраста, стало ясно, что брак Нотта трещит по швам, и ничего, кроме амнистии и железной воли бабушки, не связывает молодых родителей. Несмотря на значительный прогресс и новый уклад жизни послевоенных лет в магическом сообществе, бракоразводный процесс чистокровных волшебников все еще был практически невозможен, растянувшись на долгие годы.

Дети отправились на обучение в Хогвартс, а Тео попросту сбежал в Лондон от женской тирании, занявшись бизнесом вместе с бывшими друзьями. Ему оставалось только надеяться, что супруга, взамен свободы, не отберет все его прошлые и новые накопления до последнего галлеона и фунта.

Пока любимая дочь застыла на месте и провожала жадным взглядом, высокого парнишку в темных очках, вышедшего из вагона класса «люкс» и стремительно скрывшегося в толпе, игнорируя несколько вспышек магфонов, мистер Нотт пробился к сыну, заключив его в крепкие объятия. Тайлер, казалось, успел еще вытянуться за те несколько недель, что они не виделись, явно поднабрал массу, поглощая пиццу и пасту, загорел и посвежел, его русые кудри стали чуть светлее. Обычно тихий и серьезный, он расплылся в широкой улыбке при виде отца, которая расцвела фирменными ямочками на бронзовых щеках и заискрилась в серо-голубых глазах. Теодор, впитавший с молоком матери и многих поколений чистокровных аристократов любовь к искусству и ко всему прекрасному, искренне гордился красотой своих детей, в облике которых итальянская страсть и чувственность гармонично сочеталась с холодным английским аристократизмом.

Грейс была похожа на брата, но унаследовала темные кудри и зеленые глаза матери. Оба, будучи подростками еще были скованы под ненужным грузом комплексов и неловкости, свойственными всем тинэйджерам. Они не до конца осознавали все свои сильные стороны, в том числе внешние данные, сосредоточившись на культивировании малейших неудач и недостатков.

— Как Италия? Как мама?

— Все хорошо. У нее все отлично, пап!

— Отлично, «я согласна на последнее предложение адвокатов и подпишу бумаги на развод», или отлично, «я не успокоюсь пока не обдиру вашего отца как липку»?

Тайлер лишь покачал головой и ткнул сестру в бок, чтобы та в свою очередь обняла отца и отвлекла того от щекотливой темы. Грейс нежно поцеловала Нотта-старшего в щеку и ласково заглянула ему в глаза.

— Знаешь, пап, так есть хочется! Пойдем скорее, домой, ведь нам еще готовиться к отъезду в Хогвартс.

— Ты права, давайте двигаться отсюда. Дома ждет домашняя еда, я приготовил для моих отпрысков кое-что особенное и максимально итальянское. Моцарелла ди Буффало!

Тео взял сумку дочери, приобнял Тайлера за плечо и они начали проталкиваться вместе с толпой к выходу с платформы.

На ступенях вокзала, Грейс Нотт последний раз обернулась через плечо, ища взглядом макушку молодого Поттера — ее первой любви, не в силах поверить в то, что он вернулся.

Если бы только Ал знал, кто она такая. Но вот его как раз таки знают все. И о нем говорят постоянно. Интересно, что скажет о возвращение блудного лучшего друга Скорпиус Малфой? А его будущая невеста и кузина Поттера, дочка госпожи Министра Магии, Роза Уизли? Это новое Золотое Трио и их запутанные взаимоотношения всегда вызывали очень много вопросов и волновали нас не по-детски. Если вы понимаете, о чем я, мои ведьмочки и сплетнички. Ал пропал весной и практически все это время, включая летние каникулы. Роза и Скорпиус, с самого детства предназначенные друг другу судьбой и политической карьерой родителей, почти не появлялись вместе. Но сегодня всем нашим героям предстоит встретиться на ежегодном приеме у Министра Магии, и я с нетерпением буду ждать ваших весточек, колдографий и видео, чтобы все выяснить и разузнать!

* * *

Ежегодно 31 августа в резиденции госпожи Министра Магии, мисс Гермионы Уизли-Грейнджер проходил прием накануне начала нового учебного года, окончания отпусков в государственных органах и бизнес кругах. Светское мероприятие собрало вместе всех представителей и приближенных героического клана, друзей, партнеров, спонсоров, общественных деятелей и членов благотворительных фондов.

Основным поводом, конечно, служил праздник для детей и крестников, возможность увидеть всех накануне их отъезда в Хогвартс, вручить подарки и пожелать удачи на образовательном поприще. Тем более, целое поколение героических отпрысков переходило на последний курс легендарной альма-матер, и весь магический мир замер в ожидании выбора университетов для дальнейшего обучения элиты Великобритании. Роза Уизли-Грейнджер, Скорпиус Малфой, Луи Уизли-Делакур, Аманда Лонгботтом, Анвар и Радж Чопра-Патил, Фрида и Оливер Джордан, Джереми Бут, Лукреция Забини, вернувшийся в родные пенаты, Альбус Северус Поттер и другие семикурсники так называемого нового поколения.

Поколение войны, в первые годы после победы по инерции еще следовали традициям старого общественного уклада: влюбленные пары вступали в браки и производили на свет потомство, быстрее, чем успевали проститься со всеми павшими, воздвигнуть памятники на кладбищах и восстановить разрушенные участки и здания. Будучи по сути еще детьми, лишенные последних лет беззаботной юности, они искали поддержку друг в друге, сформировав свой собственный круг тех, кто прошел через ад. Однако большинство их отношений строились скорее на военном товариществе и зародились в условиях закрытой школы-интерната, где они провели все подростковые годы, по сути отрезанные от большого мира, волшебного в том числе.

То, что магический мир Англии нуждался в радикальных переменах стало ясно сразу, и Гермиона Грейнджер взялась за реформы с тем же рвением, с каким она проходила обучение в Хогвартс, невольно вовлекая в этот процесс всех соратников и даже бывших противников. Орден Феникса трансформировался в политическую силу под знаменем Мальчика Который Выжил и Победил, чтобы построить новый мир. Мир волшебников, который будет плотно взаимодействовать с маггловским, идти в ногу с прогрессом во всех сферах, преобразовывая все наработки и применяя их в волшебных реалиях, и позволит родиться новому, современному обществу, где магия будет расти и развиваться одновременно вместе со всем человечеством.

Все эти преобразования заняли десятки лет, за которые многое поменялось. Вместе с потоком информации и технологий в жизнь волшебников ворвались новые знакомства, возможности, путешествия, формы общения и взаимодействия, которые сметали все устои и традиции на своем пути.

Разрешение на разводы быстро стало первой мерой необходимости. Заключенные в закрытой социальной среде и юном возрасте браки, трещали по швам, дети росли в неполных семьях, проводя время с родителями и старшими родственниками по очереди. Построив новый свободный и открытый мир, заняв самое высокое положение в обществе, реализовав свои амбиции и мечты, уже не такие юные, но все еще достаточно молодые и полные сил, герои войны ощутили непреодолимое желание пожить для себя. Но несмотря на все инновации, Великобритания, волшебная или нет, оставалось родиной традиций, и свое спасение юные и дерзкие родители нашли в отстроенной заново по новым стандартам, но сохранившей вековое наследие и порядки, школе Хогвартс, которая готова была приютить их отпрысков на бОльшую часть года и дать возможность свободно вздохнуть. Летние месяцы их дети могли позволить себе проводить в лучших лагерях и курортах мира, открывая новые возможности и реализуя свои (или родительские) мечты.

Однако на деле у Гермионы Уизли-Грейнджер (свою девичью фамилию она сохранила после свадьбы, а фамилию мужа оставила после развода) практически не оставалось времени на

общение с собственными детьми, и пропасть между ними росла со скоростью летящих бладжеров. Первые бладжеры в буквальном и переносном смысле направил на их головы старший сын Гарри и Джинни — ее любимый крестник Джеймс Сириус Поттер. Он выпустился в прошлом году, разнеся половину школы, отказался от четырех университетов и получал высшее образование заочно, играя в американской квиддичной лиге.

С родителями и крестными парень почти не общался, и подав на гражданство США, заявил, что не хочет иметь ничего общего с отсталым и прогнившим британским магическим сообществом и своей родней. Пресса гудела месяцами, годы его обучения Хогвартс принесли не один седой волос старшим поколениям и подали удручающий пример следующему. Можно было оправдать буйный нрав Джеймса и остальных детей молодостью, ранним разводом и послевоенными отпечатками родителей, но правда была в том, что они потеряли контроль, посадив детей на первый поезд до школы, и теперь эти вагончики мчались друг за другом прямиком в пропасть на всех парах.

Старшая дочь Гермионы — Роза, высокая, стройная и миловидная, унаследовала все лучшие черты внешности ее и Рональда: рост, грацию, необыкновенный цвет глаз, непослушную копну рыжих волос и потрясающую улыбку, однако стала воплощением самых худших черт их характеров и амбиций. Роза была необычайна умна образована и в полной мере наслаждалась могуществом, влиянием и богатством, которое обрели семьи Уизли и Поттер после войны.

Рон недолго помогал супруге в Министерстве и быстро отказался от идеи работать в Аврорате. Он присоединился к Джорджу в управлении сетью магазинов, а затем вложил собственный капитал, полученный за статус героя войны, в бизнес и начал стремительно богатеть. Ее супруг владел несколькими заводами по разработке и производству новых магических и маггловских технологий и продуктов, таких как, магфоны (магически тюнингованные смартфоны, детище Артура Уизли), магавтомобилей и прочих маггловских достижений в науке и технике, хлынувшими на волшебный рынок вместе с остальным информационным потоком в областях культуры, искусства, кино и музыки, после государственных реформ, за которые с неистовым рвением взялись Гермиона и ее команда.

Рон был богат, свободен и, наконец, мог посвятить себя своим увлечениям: он выкупил клуб «Пушки Педдл», приобрел несколько студий звукозаписи и кино. Гарри, Билл, Джордж и мистер Уизли занимали руководящие посты в структурах, а Перси с Гермионой поддерживали бизнес со стороны государства. Больше всего на свете он обожал своих детей, поставив молодой жене условие завести их сразу же после свадьбы. «Сначала ты подаришь мне много детей, затем занимайся карьерой», сказал он, спустя несколько минут после предложения. Умнейшая ведьма своего поколения ответила «да», и на свет появилась Роза — папина радость и любимая девочка. Рон позволял ей все, а Гермионе приходилось брать на себя роль злого полицейского. Однако из-за карьеры она не могла посвящать все драгоценное время семье, и на каком-то этапе просто сдалась, оставив эту парочку на воспитание Молли. Карьера Рона и Артура пошла в гору, поэтому малышка Рози проводила бОльшую часть времени у бабушки, изредка кочуя между то и дело разводящимися тетками Джинни и Флер, и щедро осыпаемая подарками от дядюшек и отца.

Ее брат был зачат случайно, после очередной бурной ссоры и последовавшего за ней примирения, но Рон хотел больше детей, и Хьюго родился, несмотря на то, что она уже готовилась баллотироваться. Прямая противоположность своей сестре, младший Уизли, тихий и спокойный, с добрыми шоколадными глазами и темно-рыжими волосами, он не доставлял лишних хлопот и был близок с матерью, но и ему не хватало ее внимания, а Рону порой сын казался чересчур замкнутым. О, как он пожалел о своих суждениях несколько лет спустя, когда все кардинально изменилось.

Отношения между супругами начали портиться на третий год после свадьбы, но карьера и дети отнимали все время, поэтому руки буквально не доходили до развода и они оставались вместе в течение двенадцати лет. Но как только Хьюго присоединился к Розе в школе, все месяцы обучения они стали проводить и жить порознь, а год назад тайно запустили официальный процесс.

В отличии от них, Гарри и Джинни не смогли продержаться так долго. Гром грянул, когда Джинни была на последнем месяце третьей беременности Лили, с трёхлетним Джеймсом и грудным Альбусом на руках. Гермиона так и не могла понять логики золовки, которая упорно продолжала рожать детей, учитывая отношения в семье. Но таков был закон Уизли, а Гарри, казалось, тоже стремился максимально увеличить популяцию Поттеров на земле. Сложно было представить себе более громкий и грязный развод для фамилии, пожалуй самого известного волшебника современности. Беременность, измены, запрещенные препараты, дележка имущества и бесконечные скандалы. Они стали первопроходцами, после которых все остальные распады семей их друзей и родственников уже не вызывали большого ажиотажа. Первый сын Поттеров — Джеймс, разумеется, стал худшей иллюстрацией ребенка, выросшего в подобной среде, но и Альбус с Лили не сильно отставали от старшего брата.

Темноволосый и зеленоглазый, Альбус Северус Поттер стал главным it-boy* своего поколения.

Если за Джеймсом был закреплен образ красавчика, альфа-самца, спортсмена, тусовщика и хулигана, пренебрежительного относящегося к учебе, то Ал скорее напоминал интеллектуального рок-н-рольщика, модника и всеобщего любимца. Его харизма и обаяние сражала наповал, ему прощались все выходки и пороки и он всегда оставался в центре внимания. Лили Поттер, погодка Ала, унаследовала не только всю красоту и притягательную женственность своей матери, но и ее склонность к неприятностям и взбалмошный нрав. Благодаря ярким братьям ей удавалось прятаться в тени, но тем не менее она умудрялась доставлять родителям и крестным едва не больше горечи и забот, чем все их отпрыски вместе взятые. Пока Гарри Поттер, освободившись от уз брака и стремясь сбросить бремя вечного героя, скрывался от внимания общественности в разных уголках мира, его бывшая супруга Джинни Поттер (она настояла на том, чтобы оставить фамилию) в полной мере наслаждалась светской жизнью.

С Гермионой, погруженную в политическую карьеру и увлеченную общественной деятельностью, они так и не сблизились, зато стали не разлей вода с Флер Делакур. Наследие вейл помогло ослепительной француженке сохранить фигуру и молодость, и она с радостью поддерживала Джинни во всех ее начинаниях. Как и у младшей подруги, у Флер было большое количество родственников, которые помогали сидеть с детьми. Старшие дочери росли самостоятельными барышнями, а сын Луи — ровесник младших Поттеров и Уизли, на время светских мероприятий кочевал вместе с кузинами и кузенами по бабушкам и тетям, пока не отправился в Хогвартс, окончательно развязав матери руки. Билл и Флер, которые долго жили с пониманием, что у них совершенно разное представление о семейной жизни, мирно разошлись в тот же год.Благотворительность, мода, искусство, путешествия — красавицы Поттер и Уизли-Делакур не отказывали себе ни чем. Будучи чистокровной французской аристократкой, Флер легко ввела Джинни в свой круг и обучила тонкостям высшего общества. Они тесно общались с Пэнси Паркинсон, которая стала Забини, чтобы избавиться от нежелательных ассоциаций с прошлым своего отца, и с Нарциссой Малфой, которая растила внука, потерявшего мать при рождении.

Драко сразу после войны вошел в круг близких друзей Поттера. Люциус не пережил поражения Темного Лорда, но Малфой-младший и Нарцисса, сыгравшая ключевую роль в победе, автоматически получили амнистию и возможность начать все сначала, встав плечом к плечу с Гарри Поттером и его командой. Связи, высокий интеллект, выдающиеся магические способности и наследие древнейших родов Малфоев и Блэк, помогли Драко остаться одной из ключевых фигур в Англии и на международной арене. Он возглавил партию традиционных волшебников в новом правительстве, а также курировал бизнес и международные отношения, помогая частично сохранять статус-кво и таинство мира магии в новых условиях тесной связи с маггловским сообществом. Малфой женился на Астории Гринграсс по настоянию матери и из-за острой необходимости продолжить род.

К сожалению, никакая медицина и магия не смогли спасти его жену, и единственный сын Скорпиус Гиперион Малфой рос без матери, под неусыпным контролем, но с малой долей присутствия в своей жизни молодого отца и купался в бесконечном обожании строгой и ослепительной бабушки Нарциссы. Скорпиус, разумеется, был статен, белокур, умен, ангельски хорош собой и совершенно испорчен богатством семьи, статусом крестника Гарри Поттера и влиянием его детей и племянников, своих лучших друзей, с которыми он практически жил с самого рождения.

Тем не менее, Гермиона любила Скорпиуса почти как родного сына, и видела в нем доброту и свет, которые хоть как-то усмирили несносный характер ее дочери, которая прямо сейчас щеголяла среди гостей мероприятий в слишком откровенном и коротком для ее роста и ног от ушей платье пикантного дизайна Делакур.

— Роза, дорогая, если ты хочешь носить платья от тети Флер, то озаботься, пожалуйста, примеркой заранее, — негромко, но твердо осадила дочь Гермиона, на секунду оторвавшись от обсуждения пиар-стратегии со своим пресс-секретарем Парвати Патил.

Роза всего пару мгновений выглядела уязвленной, но быстро пришла в себя и вернула матери очаровательную улыбку, скрыв обиду.

— Спасибо за совет, мам. Учту на будущее.

Холодно кивнув в ответ, госпожа министр вернулась к разговору с Патил.

— Роза — мое самое большое достижение и лучшая реклама для Флер, я лишь забочусь о том, чтобы хоть как-то сохранить репутацию семьи, что почти невозможно. Гарри и Рон снова не приехали, поэтому особенно важно отработать все вопросы с прессой. Нам нужны исключительно позитивные репортажи и статьи с мероприятия. Сегодня приглашены многие оправданные и восстановившие репутацию, сделаем акцент на них, и отвлечемся, наконец, от личной жизни нашей семьи…

Роза старалась не обращать внимание на мать, которая, разумеется, испортила настроение своим очередным замечанием, как будто дочери и так было мало ее бесконечного потока критики и недовольства. Она и сама знала, что платье слишком откровенное, но сегодня рассчитывала, наконец, уложить своего парня в постель, чтобы разрешить все недоразумения последних месяцев. Узнав из блога Ведьмочки-Сплетницы о том, что Ал вернулся и возможно заявится сегодня на прием, она решила, что больше нельзя терять ни минуты, иначе все может окончательно испортится. Роза Уизли не могла начать обучение на последнем курсе, будучи девственницей, по крайней мере, в глазах общественности. Она переспит со своим будущим женихом — Скорпиусом Малфоем и сделает это прямо сейчас, где бы он не скрывался, мать его.

Скорпиус тем временем мечтал провалиться сквозь землю, но вместо этого находился в другой гостиной прямо посреди крайне неприятной беседы со своим отцом, его партнерами по бизнесу, директором школы профессором Лонгботтомом и еще несколькими друзьями семьи. Несмотря на то что, все они виделись практически ежедневно, взрослым было необходимо вести показательно светскую беседу, в которой он невольно оказался центром ненужного внимания.

— Уже решил, куда будешь поступать, Скорпиус? — добродушно спросил директор Лонгботтом, который, несмотря на годы тесного общения, явно все еще ощущал неловкость в общении с бывшим слизеринцем. Малфой поймал его в саду, и привел выпить вместе с партнерами и своим сыном, но Невилл по опыту знал, что за такими разговорами всегда скрывалось нечто большее.

— Он отправится в волшебное отделение Сорбонны, — холодно отрезал старший Малфой, бросив на сына предупредительный взгляд.

— Да, отец настаивает на Сорбонне, но после летних сборов, я рассматриваю еще несколько вариантов. Если поступят предложения от одной из профессиональных команд, возможно, Гарвард или Йель предоставят мне стипендию. Американская квиддичная лига становиться все сильнее, и это хороший шанс совместить спортивную карьеру с престижным образованием.

— Гарвард или Йель, — Драко презрительно поджал губы в фирменной малфоевской манере.— Нарцисса, даже слышать об этом не захочет, для нее и Сорбонна — это другой конец света.

Повисла неловкая пауза, партнеры и декан замерли с натянутыми улыбками на губах, безмолвно наблюдая за отцом и сыном. Скорпиус хотел побыстрее свалить отсюда, поэтому, как обычно не стал перечить Малфою-старшему.

— Конечно, пап. Я поступаю в Сорбонну, просто рассказал о других вариантах для поддержания беседы. Джентльмены! — он отсалютовал бокалом с соком остальным собеседникам и с огромным облегчением заметил Розу, которая решительно направилась в их сторону, слегка одернув короткое платье.

— Мистер Малфой, прошу прощения, могу ли я ненадолго похитить вашего сына? Срочные дела, — Роза Уизли очаровательно улыбнулась Драко и кивнула остальным мужчинам.

Взгляд бывшего слизеринца слегка потеплел.

— Да, конечно, Скорпиус может идти. Мы с директором и моими партнерами как раз собирались обсудить важные дела. Кстати, Скорпиус не забудь напомнить Розе о Ноттах. Мой давний друг и партнер Теодор, вернулся в Англию и полностью восстановил свои позиции в обществе. Его дети учатся с вами в Хогвартс. Грейс и Тайлер. Грейс на одном курсе с тобой и Скорпиусом, а Тайлер на год младше. Они на Когтевране. Надеюсь, вы их поддержите, для меня и мистера Нотта это очень важно, как и для твоей матери, Роза. Отличный пример правильной политики и развития нашей партии.

— Конечно, дядя Драко, мы непременно все обсудим и всегда будем рады видеть мистера Нотта и его детей.

Оставив мужчин продолжать скучные разговоры, Роза вцепилась в локоть Малфоя младшего и уверенно двинулась к лестницам на второй этаж.

— Эй, Скорп! Не хочешь прогуляться, свежим воздухом подышать?

Их окликнул Луи Уизли-Делакур, который как обычно восседал в центре зала на диване в своим вычурно дорогом костюме и в окружении свиты — близнецов Чопра (сыновей Парвати Патил), Аманды Лонгботтом и двойняшек Джордан. Вокруг них порхали подносы с дорогим спиртным и свежевыжатыми соками. Несмотря на предложение подышать свежим воздухом, Луи жестом как будто прикуривал свою палочку, непрозрачно намекая на двойной смысл приглашения.

— Может позже, когда вернусь! — ответил Скорпиус, кивнув на льнущую к его плечу девушку.

— Если вернется! — отрезала Роза, и с удивительной для своей хрупкости силой потащила Малфоя на лестницу.

— Поддержать Ноттов? Что еще там за дети подземелий, Скорпи? Ты с ними общаешься? — Роза наморщила нос, словно говоря о ком-то заведомо неважном и неприятном.

— Конечно. Я недавно их видел. Мы же каждое лето ездим с бабушкой в Италию на несколько недель, пока ты с подружками и Луи проводишь время во Франции. Их мать из семьи Забини, а Грейс — наша однокурсница. Она довольно красива и вроде неглупая. А ее брат Тайлер — ровесник Хьюго, тоже симпатичный малый. Ты и сама их прекрасно знаешь, просто забыла.

Они поднялись на второй и этаж Роза с раздражением захлопнула дверь своей комнаты, наложив заглушающие и запирающие заклятия с помощью невербальной магии.

— Серьезно? Собираешься нахваливать какое-то отродье жалких Пожирателей смерти, с которыми ты проводил время, когда мы почти не виделись все лето, впервые оказались наедине, а на мне это платье?

— Следи за языком, Уизли. Моего отца тоже когда-то считали жалким Пожирателем смерти, а теперь он ближайший друг твоей матери и моего крестного. У дяди Тео никогда не было метки!

Обменявшись обвинениями, они молча и зло сверлили друг на друга взглядами. Скорпиус обожал Розу и восхищался ее красотой и умом, но ненавидел, когда она демонстрировала темную сторону своего характера. Он предпочитал игнорировать эту часть своей девушки, потому что порой, она слишком сильно отталкивала и пугала.

Между ними вроде бы все было хорошо до свадьбы Тедди Люпина и Мари-Виктуар (старшей сестры Луи), но после тех выходных и пропажи Ала, что-то пошло не так.

Словно с исчезновением Поттера, испарилась волшебная связь, державшая пару вместе. Скорпиус остаток учебного года все свободное от уроков время посвящал квиддичу и загулам с Луи, а Роза замкнулась в себе и скрывалась в толпе своих фрейлин-подружек. Летом они разъехались по разным направлениям. Скорпиуса ждали спортивные сборы в США и каникулы в Италии с Нарциссой, Забини и Ноттами, а Роза сначала уехала к отцу в Грецию, а после во Францию к семье Делакур. Они пересекались всего пару раз на семейных мероприятиях, но толком так и не поговорили, и вот, сейчас, у них действительно был шанс провести время вдвоем. Но все мысли Малфоя младшего крутились вокруг новостей о возвращении Поттера. Он впервые за всю жизнь провел столько времени без своего самого близкого друга и умирал от желания узнать, что случилось, и хорошенько начистить лохматому физиономию.

— Ладно, забудем о Ноттах и прочих глупостях. Я скучала по тебе, и позвала совсем не за этим, — Роза первая сделала шаг навстречу парню, нежно взяла его за руку и потянула на себя.

Трудно было устоять перед ней, когда она становилась такой соблазнительной и мягкой. Роза восхитительно пахла, очаровательно выглядела и была одной из самых красивых девчонок на свете, с модельной фигурой и сладкими губами. А еще она все еще официально числилась его девушкой. Через несколько мгновений парочка уже целовалась на кровати, а их ласки с каждой минутой становились все менее целомудренными.

— Ро, что происходит? — Скорпиус с трудом оторвался от губ девушки, и заглянул ей в глаза.

— Я хочу сделать ЭТО сейчас.

Роза храбро встретила вопросительный взгляд, в очередной раз поражаясь красоте Малфоя. Он и правда был хорош. Даже слишком. Тетя Джинни часто смеялась, что он из тех, про кого говорят — трудно встречаться с парнем красивее тебя. Тетя Флер чуяла в нем кровь вейлы, а отец Розы презрительно фыркал и говорил, что мелкий Малфой смахивает на девчонку даже больше, чем его смазливый папаша. Но ни дядя Драко, ни сам Скорпиус далеко не были женственными. Даже наоборот, в них словно был какой-то особенный мужской стержень, не даром у ее строгой и собранной матери часто разрумянивались щеки и блестели глаза при виде старшего Малфоя, да и к младшему она явно испытывала сильную благосклонность. Дочь Гермионы Грейнджер очень хотела быть похожей на мать во всем. Но ей так редко это удавалось.

— Это? Прямо сейчас?

В серых глазах мелькнуло сомнение, но рыжая бестия, сидящая на нем верхом, крутанула бедрами, усиливая трение в самом чувствительном месте, и все сомнения растворились в волне похоти.

— Я люблю тебя, Скорпиус Гиперион Малфой, всегда любила и буду любить!

— И я тебя, Ро…

Скрепляй ваш союз быстрее, Ро, часики тикают.

— Это что, был Альбус? — Роза похолодела, услышав имя кузена, когда Малфой резко разорвал поцелуй и поднял на нее изучающий взгляд. Он не мог узнать. — Роза, Ал здесь.

Девушка выдохнула, поняв, что ему просто что-то почудилось, и вновь притянула к себе.

— Что ты несешь? Ал в какой-то дыре, в интернате. Заткнись и продолжай целовать меня.

Но Скорпиус не унимался.

— Да нет же, разве ты не слышала? Твоя мать крикнула, он пришел. Мы должны его увидеть! Этот гад пропал на три гребаных месяца! Мой лучший друг, твой кузен! Разве ты не хочешь поздороваться?

Скорпиус молниеносно вскочил с кровати, поправил одежду и взмахом руки распахнул дверь, стремглав кинувшись вниз по лестнице. Мало кто мог вызвать в воспитанном в холодности и чопорности вековой аристократии наследнике древнего рода, такие живые и бурные порывы. К сожалению, самой Розе это почти никогда не удавалось, а вот ее роковой кузен вертел блондином, как хотел. И не только им. Все и вся крутились вокруг гребаного Ала. Вздохнув и в очередной раз за вечер одернув слишком короткое платье, Роза спустилась за ним, шепча проклятия и заклятия, приводившие прическу и макияж в порядок.

— Вы не поверите, в «Ведьмочке-Сплетнице» только что опубликовали — Ал приехал!— Аманда Лонгботтом торжествующе обвела взглядом компанию своих однокурсников на диване во главе с Луи.

— Давно пора. Здесь становится нестерпимо скучно… — Луи загадочно ухмыльнулся и сделал глоток скотча из своего заколдованного бокала, отмахиваясь от зашушукавшихся сплетниц.

— Я слышала он обрюхатил какую-то пятикурсницу…

— Да нет, снова загремел в рехаб, точно тебе говорю!

— А выглядит он отлично, надо признать…

Альбус Северус Поттер почти незаметно появился на приеме Уизли-Грейнджер, проскользнув в дом, который знал с детства, через задний вход. Однако одетый в узкие джинсы, ботинки челси и футболку с небрежно поверх накинутым легким джемпером, он слишком выделялся в толпе нарядных гостей и тут же пожалел о своем решении показаться на людях. Первой его заметила хозяйка вечера с чересчур громким и радостным приветствием.

— Альбус Северус! Не верю своим глазам! Ты приехал!

Ал неуклюже приобнял свою миниатюрную крестную в строгом, но ультрамодном костюме, заключившую его в теплые объятия, и чмокнул ее в щеку.

— Хорошо, что хотя бы один из моих крестников с фамилией Поттер сегодня здесь! Несмотря ни на что, мы всегда остаемся семьей!

Гермиона многозначительно обвела взглядом, обернувшихся на шумное приветствие гостей и журналистов, на секунду замерев рядом с племянником, как будто позируя для фото. Затем она аккуратно увлекла растерянного подростка за собой в другой конец зала.

— Тебе наверно не терпится увидеть друзей? Я наткнулась на Розу в гостиной минут десять назад, а Луи как обычно восседает на диване с остальными.

Ал рассеянно кивнул. На самом деле, меньше всего он хотел видеть сейчас друзей. Тем более Розу, или Скорпиуса, что ее хуже. Он рискнул прийти сюда лишь с одной целью, и ему не нужны были неприятности.

— Тетя Гермиона, а мама здесь?

Радушное лицо его любимой тети и крестной, сменилось маской госпожи министра, резко принимая строгое и полное осуждения выражение лица.

— Разумеется. Джинни общается с гостями в музыкальной гостиной. Что ж, чувствуй себя как дома. Увидимся, позже.

Альбус, все еще тщетно пытаясь не так сильно выделяться, двинулся в указанном направлении и сразу заметил мать у старинного рояля, который наигрывал красивую мелодию. Джиневра Поттер в роскошном, но весьма открытом платье, с рыжими волосами уложенными в высокую прическу, стройная и прекрасная, словно совсем юная и нерожавшая девушка, с неприлично дорогими бриллиантами в ушах, на пальцах и на шее, беседовала с гостьей приема, очаровательно улыбаясь.

— Я так и сказала ей: плевать, что это — Мураками, он не считается с моим интерьером…

— Мам? — Альбус осторожно тронул мать за обнаженное плечо.

Повернувшись Джинни, ничем не выдала своего удивления, сохранив улыбку и ласково расцеловав сына.

— О, Альбус, милый! Так рада тебя видеть!

Ал не был настроен на нежные приветствия, его волновало лишь то, что мать прохлаждалась здесь, пока той, кого он искал, явно не было поблизости.

— Где она? Ее еще не выписали?

— Ал, давай не будем обсуждать это здесь, среди прессы, наших знакомых и друзей, которых, я думаю, ты наверняка будешь очень рад увидеть, — мисс Поттер кивнула в сторону стремительно приближающегося к ним Скорпиуса Малфоя и маячащей позади Розы Уизли.

Только не это. Казалось, что почти все гости, словно окружили их в незримое кольцо и напряженно наблюдали за встречей друзей, не отрываясь от непринужденных на первый взгляд бесед друг с другом, и кружащих в воздухе подносов с закусками и бокалов.

Луи с нескрываемым интересом глазел на них с дивана, как и остальные однокурсники. Некоторые девчонки даже не пытались скрывать, что сжимали в руках свои палочки, а следовательно, на их магфонах будут запечатлены фото и видео знаменательного момента с немедленной публикацией на МагИнстаграмм аккаунте «Ведьмочки-Сплетницы».

Не дойдя пары шагов до брюнета, Скорпиус нацепил фирменную малфоевскую усмешку и протянул руку первым. Побледневший на мгновение Ал, быстро взял себя в руки и крепко пожал ее, вернув другу типичное для парней полуобъятие.

— Привет, приятель, рад тебя видеть!

Приветствие Малфоя-младшего прозвучало наигранно громко и радостно. Напряжение между ними можно было резать ножом, но будучи истинными детьми высшего общества, парни продолжали обмениваться фальшивыми любезностями на публике.

— Пойдем, Ал, мы оставили тебе место за столом рядом с нами, — вмешалась Роза с несвойственной ей скромной улыбкой.

Даже не взглянув на нее, Ал покачал головой и обратился к блондину.

— Передайте мои извинения тете Гермионе, вообще-то мне пора, никак не смогу остаться.

— Уже уходишь? — Скорпиус поднял бровь, не веря своим ушам. Неужели Поттер осмелится снова кинуть его, да и еще и при всех, прямо на людях.

Альбус нервно сжимал в руке свою дорогую шапку и продолжал невнятно бормотать оправдания, отступая к выходу.

— Да, простите, я что-то паршиво себя чувствую после дороги. Просто заглянул поздороваться. Увидимся завтра в поезде.

Неловко махнув рукой на прощание, Поттер скрылся в холле, где на полке хранились несколько портключей и растворился в неизвестном направлении.

Аманда и Фрида окружили Розу, которая выглядела так, словно вот-вот разревется. Скорпиус продолжал стоять на месте, стиснув зубы и нахмурив брови, погруженный в свои мысли.

— В поезде? Значит, он вернулся насовсем, — наконец, сказал он, покачав головой.

— Вы что не знали, о его приезде? — с нескрываем любопытством спросила Аманда, подавая Розе стакан воды. Рыжая раздраженно фыркнула, сделав глоток.

— Конечно знали, просто не хотели испортить сюрприз!

Ни на секунду не сомневаясь в том, что никто не поверил ее словам, она гордо взяла Скорпиуса за руку, и повела к столу.

Говорят, Ал, просто зажигал на вечеринке Ро. Правда, не больше, чем девяносто секунд и даже не успел попробовать оннчелло. Неужели наш плохой парень вдруг превратился в хорошего мальчика? Или это всего лишь часть его новой игры? Скоро узнаем…

* * *

Закрытый корпус элитного психиатрического отделения Святого Мунго скрывался в уютном зеленом коттедже в районе Ноттинг-Хилл среди разноцветных домиков теплых пастельных тонов. Альбус сомневался, что такое окружение сильно могло поднять настроение. Во всяком случае точно не таким пациентам, как его младшая сестра.

— Молодой человек, вам нельзя здесь находится. Часы посещения уже закончились.

Строгая медсестра на ресепшн, взмахнула палочкой, усиливая невидимый барьер.

— Я член семьи. Пришел к сестре, хочу остаться на ночь.

Он приложил свою палочку к барьеру, и тот рассеялся, пропуская его вперед.

В полутьме палаты едва можно было различить очертания хрупкой фигурки Лили Поттер, свернувшейся клубочком пол шелковыми простынями. Ее темно-рыжие волосы разметались по подушке, она спала, как обычно, сложив ладони под щекой. Ал тяжело вздохнул и взлохматил шевелюру, опустившись в кресло рядом с кроватью и наколдовав себе мягкий плед.

Куда он сбежал? Зачем вернулся? Присылайте все свои догадки и держите в курсе деталей! И пусть ответ на вопрос, кто я такая, останется единственным нераскрытым секретом между нами.

Целую, всегда ваша, Ведьмочка-Сплетница!

Hey J-j-j-jaded

You've got your mama's style but you're yesterday's child to me

So jaded

You think that's where it's at but is that where it's supposed to be?

You're getting' it all over me

And X-rated

My, my baby blue

Yeah, I've been thinking' 'about you

My, my baby blue

Yeah, you're so jaded

And I'm the one who jaded you

Hey J-j-j-jaded

In all it's misery

It will always be what I love

And hated

And maybe take a ride to the other side

We're thinking' of

We'll slip into the velvet glove

And be jaded

Эй, утомлённая,

У тебя мамины манеры, но для меня ты — вчерашний ребёнок.

Такая утомлённая.

Думаешь, всё на своём месте, но там ли, где должно быть?

Ты полностью принадлежишь мне и ведешь себя непристойно

Моя, моя малышка грустит

Да, я думаю о тебе

Моя, моя малышка грустит

Да, ты такая утомленная

И я — тот, кто утомил тебя

Эй, утомлённая,

При всем унынии, которое делает меня несчастным,

Эта твоя черта всегда будет моей самой любимой,

И одновременно самой ненавистной

И, может, мы с тобой все же прокатимся туда, где мечтали побывать

Проскользнем в твою бархатную перчатку

И утомимся вместе

Aerosmith «Jaded»

— Ал! Эй, Ал!

Голос сестры выдернул парня из дремы. Он открыл глаза и размял затекшие за ночь мышцы. Несмотря на раннее утро (стрелки часов указывали на половину восьмого), Лили уже успела привести себя в порядок и сидела в одежде на заправленной кровати, скрестив ноги, с журналом в руке. Магофон и палочку на время лечения у нее отобрали.

— Привет! Ну как ты, вишенка? — это было детское прозвище Лили, которым он называл ее только наедине. Когда сестра родилась, ему, еще самому мелкому ребенку, она показалась похожей ягодку, красную от постоянного крика.

— Знаешь, бывало и получше, — Лили пожала худенькими плечиками и многозначительно обвела взглядом палату.

— Слушай, я понимаю, что всегда был самым дерьмовым братом в мире…

Младшая Поттер перебила его взмахом руки и ласково улыбнулась.

— Перестань, я счастлива просто увидеть тебя, наконец.

Она заговорщически наклонилась к нему и нежно потрепала по щеке, на которой за ночь начала пробиваться щетина.

— У всех, должно быть, крышу сорвало от твоего возвращения?

Ал вздохнул и чмокнул сестру в ладошку.

— Да, это уж точно. Зато никаких упоминай о тебе.

— Прямо как в маминых мечтах, да? — горько покачала головой Лили.

— Что в моих мечтах, сладкая? — дверь палаты распахнулась, впуская бодрую и как всегда элегантную мисс Поттер в облаке дорогих духов. — Может, Ал спящий, хотя бы одну ночь, дома в своей кровати и той милой пижаме, которую ты подарила ему на Рождество? С мишками, кувыркающимися в неприличных позах?

Джинни поцеловала дочь в щеку и потрепала Ала по голове, игнорируя кислые лица детей и отсутствие реакции на шутку.

— Питтс собрал твои вещи в Хогвартс и организует доставку сразу к поезду. Можешь меня не благодарить, но бабушка и дедушка очень расстроены, что так и не увидели тебя перед очередным отъездом.

— Слушай, мам, я хотел освежиться и отпросить Лили у доктора на завтрак прежде чем ехать на вокзал. Ты с нами?

Ал не стал обращать внимания на вечные укоры матери, не желая начинать ссору при сестре, которой и так досталось сполна.

Джинни тяжело вздохнула и опустила взгляд на идеальный маникюр, предвидев реакцию сына на ответ.

— Нет, пожалуй, стоит попросить эльфов перенести завтрак прямо сюда. Питтс будет счастлив провести время с вами обоими, я только предупрежу персонал.

Мисс Поттер резво выпорхнула за дверь, а Лили не успела удержать Ала, который бросился за ней следом.

— Ал, не надо…

Но Альбус уже не слышал сестру, догнав мать в коридоре и со злостью окликнув ее.

— Дай, угадаю. Ты рассказала всем, что Лили навещает отца и Джеймса в США, и потому пропустит первую неделю учебы?

— Я сказала, что она на стажировке у дяди Чарли, — спокойно поправила его мать.

— Так ты и правда прячешь ее? Она пыталась покончить с собой, а все, что тебя волнует — это ускользающий из рук приз лучшей мамы года в глазах общественности? У меня есть новости: всем давно ясно, что это звание скорее получат те твари старика Хагрида, которые пожирают собственных детенышей, чем ты.

— Альбус, это ты в очередной раз опозорил всю семью на свадьбе Тедди и Мари-Виктуар, провалил предпоследний курс и сбежал в неизвестном направлении! Три месяца был, Мерлин знает где, и занимался, Мерлин знает чем… — Джинни моментально растеряла спокойствие, вспыхнула и зашипела на сына, придвинувшись к нему, но тот лишь фыркнул в ответ и перебил ее, не понижая тона.

— Я сто раз уже говорил тебе, что это был нормальный интернет недалеко от базы Джеймса, и я сдал все экзамены, как велел отец, для восстановления на седьмой курс!

Мисс Поттер вздохнула и постаралась взять себя в руки, заметив кого-то из персонала больницы, замаячившего в другом конце коридора. Внезапно неподдельная боль и моральная усталость отразились на ее лице, мгновенно обезоружив сына.

— Неважно. Знаешь что, дорогой? Как бы счастлива я не была твоему возвращению, ни тебя, ни твоего отца или брата не было рядом, когда все случилось, и ты понятия не имеешь, через что мы прошли вместе с твоей сестрой! Поэтому, сейчас ты вернешься в палату, проведешь оставшийся час со мной и Лили за завтраком, будешь улыбчив и ласков, а потом поедешь на учебу и постараешься хотя бы пару недель не влипать в скандалы и истории.

И Алу не оставалось ничего, кроме того, как подчиниться.

* * *

— Угадайте, чей папа самый крутой?

Теодор Нотт с гордостью левитировал журнал «Придира», открытый на десятой странице с приуроченным к началу учебного года рейтингом самых успешных, но несправедливо забытых выпускников Хогвартс за последние двадцать лет, на стол, за которым завтракали дети.

— Вопрос с подвохом? — предположил Тайлер, с аппетитом потянувшись за гигантской добавкой к блюду с жареным беконом.

— Ага, уж точно не наш! — ухмыльнулась Грейс, фыркая в стакан со своим зеленым смузи.

После лета в Италии девушке срочно нужно было сбросить наеденные килограммы, иначе из невидимки она рисковала превратиться в объект шуток над толстяками.

— Ха-ха, зацените-ка, кого поставили на девятое место! — Тео с улыбкой ткнул пальцем в печатное издание, а затем и себе в грудь, гордо расправив плечи.

— Пап, ты что, дал миссис Саламандер взятку мозгошмыгами? — Грейс притворно округлила глаза и ткнула брата в бок. — Должно быть, он страшно горд собой. Забытый рейтинг в забытом журнале забытой героини войны.

— Эй, все мы забыты, пока о нас не вспомнят!

Теодор тщетно пытался скрыть разочарование от сарказма дочери, который почти свел его радость на нет. Он и сам понимал, что журнал Полумны — не самая желанная платформа для саморекламы, но Драко обещал, что это — только начало, а во времена юности Нотта издание хоть и считалось весьма эксцентричным, но все равно пользовалось определенной популярностью, кроме того, его страницы пробуждали в мужчине ностальгию по молодости.

— Ты, конечно же, оценила бы статью выше, если бы о папе написала «Ведьмочка-Сплетница», — хитро улыбнулся сестре Тайлер, тут же вступившись за отца.

Грейс побледнела.

— При чем тут этот блог для глупых малолеток? Я за ним не слежу, — тут же вскинулась девушка, явно слишком отчаянно открещиваясь от упомянутого источника информации.

— Что ж, видимо, магфон по ошибке завис вчера на странице сплетен об Альбусе Поттере, где тебя упоминали как унылую одиночку, сохнущую по нему, когда ты вырубилась с ним в руках, пуская слюни на подушку, — триумфально выдал Тайлер, подмигивая отцу. Тот лишь покачал головой. — Дай, я взгляну еще разок. «Придира», пап, это очень круто, серьезно. Публикация в журнале ближайшей сторонницы Гарри Поттера пойдет на пользу твоему бизнесу и нашей семье.

Грейс презрительно хмыкнула на подхалимство брата, и зло поджала губы.

Теодор явно был рад похвале сына, а вот излишняя агрессия дочери всегда расстраивала его. Обладая такой миловидной внешностью, Грейс, будучи глубокой и любящей личностью в кругу семьи, к внешнему миру относилась с большим подозрением, а общению со сверстниками действительно предпочитала гордое одиночество.

— Я же не виновата, что все вокруг так переполошились из-за этого героического отпрыска, его родственничков и друзей. Кстати, что за приглашения на твоем магофоне? Неужто организовываешь вечеринку?

В поисках возмездия, пойманная с поличным, Грейс выхватила палочку Тайлера и ткнула ей в экран его гаджета, на котором мелькнула картинка пригласительного с движущимися бладжерами и снитчами в масках.

— Это приглашение «не твое собачье дело» на вечеринку «иди в задницу», — отрезал парень, вырывая свои личные вещи у нее из рук.

— Что, опять подлизываешься к своим приятелям из высшего общества? Меня вот никогда не зовут на эти вечеринки, а я живу себе вполне счастливо, без необходимости целовать чей-то зад.

Грейс не только никогда не признавалась даже самым близким в многолетней безответной симпатии к Альбусу Поттеру, но и с особым презрением относилась и высказывалась на счет его родственников и всех своих однокурсниках из его окружения. Невзирая на все попытки Теодора объяснить дочери, что теперь от родителей этих детей напрямую зависели будущее и благополучие их семьи, она лишь еще яростнее принималась ненавидеть их и с презрением относилась к школьной общественной жизни. В Хогвартс она была одиночкой, не принимающей участия ни в каких дополнительных активностях, и жестко высмеивала брата за попытки вращаться среди самых популярных учеников. Тайлер увлекался журналистикой, фото и колдографией, дизайном, а также любил квиддич и мечтал освещать всю игровую и околоспортивную деятельность школьного турнира.

— Скорпиус и ребята обещали мне дать разрешение освещать просмотры в команду по квиддичу и вести игровой блог, если я сделаю дизайн для спортивной страницы и помогу с приглашениями на бал в честь начала сезона, — гордо пояснил младший Нотт, обращаясь больше к отцу, чем к вредной старшей сестре.

— Как мило с их стороны, а чистить метлы и подтирать задницы, за возможность освещать, как они потеют и кряхтят, метая мячики друг в друга, ты им не обещал? Звучит вполне современно и совсем без рабовладельческих замашек.

Мистер Нотт вздохнул и в очередной раз попытался образумить свою революционно настроенную дочь.

— Перестань, Грейс, это нормальная ситуация в условиях школьной иерархии, тем более, среди парней. Не сбивай брата с толку своим обостренным чувством справедливости и антикапиталистическими лозунгами. Мне нравится, что Тайлер развивает свой талант к колдографии и дизайну, и участвует в общественной жизни. Когда я учился в Хогвартс, те, кто был помладше, и не такое делали, ради приглашения на вечеринки старшекурсников или места в команде по квиддичу.

Грейс лишь закатила глаза и скрестила руки на груди.

— О, неужели пришло время для папиной ностальгии по своему аристократическому прошлому и кастовому неравенству? По тем временам, когда вы клеймили всех подряд грязнокровками и вам прислуживали рабы-эльфы? Не из-за этого ли началась война, все перевернулась с ног на голову, наши семьи лишились влияния, состояния и были высланы из нашей же страны?

Мистер Нотт побледнел в точности, как дочь, и поджал губы, услышав самое неприятное для него напоминание о прошлом.

— Ну, судя по твоему отношению к детям тех, кто победил это самое кастовое неравенство, мало что изменилось. Послушать тебя, Малфой-младший и особенно клан Поттер-Уизли ведут себя как настоящие заносчивые задницы и ставят себя выше других.

— Так и есть. И к твоему сведению, Малфой и Забини похожи на нормальных людей, только когда мы с семьей в Италии, а рядом нет ни одного представителя героической семейки или их прихвостней. Стоит кому-то рыжему или с фамилией Поттер объявиться неподалеку, как они начинают лебезить перед этими плебеями, дорвавшимися до денег и власти ценой глупости и бесполезных предрассудков наших предков.

Не дав отцу, лицо которого нахмурилось от обиды и непонимания, ответить, Тайлер еще яростнее вступился за него, стукнув чашкой об стол.

— Перестань, Грейс, сама звучишь как обиженный сноб! Никто не виноват в том, что случилось, ты прекрасно знаешь всю историю. Папа вовсе не лебезил, а надрывал спину вместе с бабушкой Джокастой, чтобы вернуться в Англию, восстановить честь и нормальный образ жизни для нашей семьи и дать нам возможность нормально расти. Дядя Драко помогал нашей семье и Забини с Паркинсонами всю жизнь, обеспечил учебу в Хогвартс. Скорпиус и Лукреция — нормальные ребята, да и Поттер, похоже, не так уж и плох, как и вся их компания. Если тебе нравится быть грустной лузершей-одиночкой, которую никто никуда не зовет, то оставайся ей и на своем последнем курсе. А я хочу ходить на вечеринки и общаться с парнями и девчонками, которых знаю с детства.

— Отлично, в таком случае, я, как лузерша-одиночка, поеду на вокзал сама, счастливо вам двоим, лизоблюдам оставаться. Только когда Луи Уизли в следующий раз подвесит тебя вверх ногами в большом зале без штанов с несводимой надписью «пидрила» на заднице, не проси меня помогать!

Тайлер побагровел и швырнул в сестру невербальным заклятием, которое едва успело коснуться ее, прежде чем за ней захлопнулась дверь.

Тео устало потер руками виски. Его дети определенно унаследовали большую часть материнской итальянской вспыльчивости.

* * *

Что ж доброе утро, мои сплетники, с вами ваша Ведьмочка, и встречаемся мы в самом эпицентре событий, вновь на вокзале Кинг-Кросс, где почти все главные герои нашего блога собираются на платформе 9 3|4, чтобы отправиться в любимую школу на «Хогвартс — Экспресс». Все самое интересное происходит в купе этого поезда: секс, драки, скандалы, всплывают страшные тайны и грязные секреты. Чух-чух пыхтит паровоз, отправляясь по дороге знаний, а я, надеюсь, что и вы усердно пыхтите, спеша предоставить мне все самые свежие данные и новости о своих сокурсниках и их жизни.

Распрощавшись с Лили и мамой, Альбус остался в обществе Питтса, который в память о героизме и дружбе своего дяди Добби с Гарри Поттером, пожелал вместе с еще несколькими эльфами жить и работать в их семье до конца своих дней. За ними потянулись еще десятки их сородичей, желающих обрести хозяев и дом. Ни отец, ни даже пылкая защитница прав и основательница Г.А.В.Н.Е., тетя Гермиона не смогли их переубедить. И огромное количество эльфов в итоге так и осталось в домах большинства их родственников, друзей и знакомых. С той лишь разницей, что теперь официально они считались не рабами, а сотрудниками с долгосрочными трудовыми договорами. Питтс был для детей Поттеров не просто помощником, племянник Добби с рождения заботился о них, а они любили его как члена семьи.

Эльф, как и говорила мать, доставил тщательно собранные вещи молодого хозяина, и Ал после трогательного прощания, попросил перенести его сразу в самое дальнее и, как правило, пустующее купе, чтобы миновать суету вокзала, платформы и внимание любопытных сплетников.

Помимо несчастья, случившегося с младшей сестрой, его мучила тайна гораздо тяжелее и страшнее. Тайна, которая могла отравить слишком много жизней, и окончательно уничтожить возможность нормально закончить учебный год. Кроме того, он хотел собраться с мыслями, чтобы поговорить, наконец, со Скорпиусом, понимая, что его, скорее всего будет ждать жесткий прием, неминуемая потасовка и пожизненное проклятье. Однако, чтобы там ни было, Поттер был готов на все, лишь бы освободиться от груза на душе. После случившегося с Лили, и осознания того, как коротка и мимолетна может быть жизнь, он не хотел ничего скрывать от самого близкого друга и готов был сдаться на милость судьбе.

— Роза?

Первое, что он увидел, перенесясь в поезд по щелчку эльфа, это дорогие шмотки своей кузины, поджидающей его на бархатном сидении.

Одетая в белую ультрамодную толстовку оверсайз, из-под которой едва выглядывали мини-шорты, и плотно обтягивающие ее стройные загорелые ноги, аквамариновые замшевые сапоги-чулки, с волосами, собранными как будто небрежный, но явно укладываемый не один час объемный пучок тяжелых медных волос, выпущенные пряди из которого обрамляли ее лицо, она выглядела точно как нимфа с постеров и экранов на Пикадилли. Но в отличие от моделей, запечатленных на рекламных плакатах и снимающихся роликах с расслабленными и влекущими телами, в позе девушки была напряженность и скованность, плечи чуть ссутулены, а руки наглухо скрещены на груди.

— Привет, твоя мама сказала, что ты появишься сразу здесь во избежание лишнего шума.

Она едва скользнула по нему взглядом и слегка кивнула, пошевелившись и подняв вокруг себя облако из сладких терпких ароматов, которые тут же слегка вскружили парню голову и навеяли ненужные воспоминания. Пришлось приложить усилия, чтобы сохранить максимально невозмутимый вид.

— О, да, ты же ее знаешь. Никогда не упустит возможности избежать внимания общественности, — Ал закатил глаза и сел напротив, поглубже откинувшись на сидение и осознавая, что неприятный разговор все равно неизбежен. — Так что ты хотела?

Роза молча кусала губы и теперь взялась теребить шнурок ботфорт под правым коленом одной рукой, а другой провела рукой по лицу, словно готовясь к самому тяжелому решению в своей жизни.

Он и сам знал ответ на вопрос, но в глубине души продолжал надеяться, что стыд и благоразумие все же удержат кузину от щекотливой темы. Альбус настраивал себя на признание Скорпиусу, но видеть здесь Розу было гораздо тяжелее, чем он думал. Ее присутствие лишало его всей смелости, и вызывало желание вернуться в интернат, где его никто не знал. Возможно, она пришла обсудить какую-нибудь глупость вроде первой вечеринки в сезоне, программы по объединению факультетов или подготовки к выпускным экзаменам. Обычно ее всегда в первую очередь интересовали эти дела. Розу, разумеется, выбрали старостой школы, а до этого она ежегодно исполняла роль префекта Гриффиндора, на который, к удивлению всех родных распределила ее Сортировочная Шляпа, при этом турнувшая самого Ала на Слизерин, не успев коснуться его макушки. Хотя если посмотреть на них сейчас, спустя семь лет и учитывая все, что они натворили, может, старая Шляпа и не была так уж неправа. Вот он, уже почти выпускник, сидит здесь и извивается как уж на сковороде, чтобы избежать последствий от одного из самых подлых и низких поступков в своей жизни. И в отличии от кузины, у него не хватает храбрости прямо высказаться.

Оправдывая все страхи Ала, Роза заговорила на запретную тему, которая связывала их тяжелым грузом вот уже три месяца, несмотря на то, что Поттера не было в стране, а вживую они виделись второй раз за все это время.

— Ты паршиво вчера выглядел и не сказал мне ни слова, что смотрелось крайне подозрительно! И я не понимаю, к чему этот спектакль, мы же договорились не привлекать внимания, чтобы никто ничего не разнюхал, а ты вдруг вернулся и …

— Я вернулся не из-за того, что случилось на свадьбе Тедди, Роза, и не ради тебя, — отрезал Ал, впервые смело посмотрев ей в глаза.

Последний раз он видел их слишком близко, потемневшими до густой синевы, затуманенными алкоголем, наркотическим угаром и странными запретными чувствами, которые плескались где-то глубоко на дне. Сейчас они сочетались с цветом сапог и в них читалась уже знакомая строгость, укор и, отражающаяся в его собственном взгляде, паника от воспоминаний о том, что они натворили на свадьбе, уединившись в пустующем запасном зале для танцев поместья семьи Делакур с ящиком дорого шампанского и белыми дорожками на мраморной барной стойке.

— Тогда зачем ты вернулся? Я хотела сделать все правильно вместе со Скорпиусом, и двигаться дальше, и у нас почти получилось, но ты снова все испортил своим появлением. Мы договорились, что нужно время, чтобы все забылось и…

— Я скажу ему, Ро. Мы должны сказать ему. Без этого никто никуда не двинется! Сделать ЧТО со Скорпиусом? Обмануть его так же, как и меня, как ты обманываешь себя? Мое появление ничего уже не может испортить, мы и так в полном пиздеце, хуже которого не бывает!

Роза задохнулась от возмущения и маска напускного спокойствия слетела с нее после слов Ала так же стремительно, как и шелковое платье-сорочка, которое в тот вечер струилось под его жадными ладонями, бесстыдно гуляющими по телу девушки.

— Я не позволю тебе разрушить мою жизнь! Жизнь нашей семьи! Всем было лучше, когда ты уехал! Я даже зауважала тебя, думала, неужели ты, наконец, блядь, стал мужиком и подумал о ком-то кроме себя! Но нет! Святой Альбус вернулся, как только все начало налаживаться, и про него подзабыли, чтобы вновь стать центром внимания и обвинить других в своем дерьме, оставаясь всеобщим любимчиком и страдальцем!

Роза сжала руки в кулаки и наклонилась вперед, шипя на кузена, словно дикая кошка. Она наложила на купе сотню заглушающих заклинаний и детекторов прослушки, но все равно старалась следить за тоном голоса, понимая, что их разговор легко может стать концом света. Ее просто разрывало от злости, паники и других эмоций, о значении которых ей не хотелось думать и с которыми было трудно совладать. Ал сидел прямо перед ней, так близко, спустя три месяца, живой, настоящий, как всегда животно-привлекательный и с каждой секундой постепенно терял самообладание и холодное безразличие, которым он обдал ее вчера на приеме. Сейчас его зеленые глаза метали молнии, он уже покраснел и отчаянно жестикулировал, то и дело запуская пальцы в непослушные темные волосы.

— Я не могу отказаться от Скорпиуса, своей семьи, близких и будущего ради того, чтобы скрывать глупую ошибку, в которой виноваты мы оба! Это дерьмо такое же твое, как и мое, и мы оба должны нести ответственность за него!

— Иди ты, нахуй, Альбус Северус Поттер! Ты не знаешь, что такое ответственность и никогда не знал! Для тебя это очередная сочная история с твоей важной персоной в главной роли, глупая ошибка? Это уничтожит меня и карьеру моей матери! Убьет отца! Разрушит наш союз с Малфоями! Ты подумал, что напишут в прессе и в Интернете? Вам, Поттерам, плевать! Славу твоего папаши ничем не запятнаешь, пусть даже инцестом, а вот семью Уизли и тем более магглорожденную Министра Магии будут полоскать вечно! Как и единственного наследника Малфоев, невеста, которого изменила ему с собственным кузеном!

Ал хлопал глазами, потеряв дар речи от жестоких слов, все еще звенящих в воздухе купе, и с ужасом глядя, как по щекам девушки напротив потекли слезы.

Теперь, когда факт случившегося был озвучен вслух, и картины из возможных последствий накатили на обоих холодной волной, вся их ссора вдруг стала бессмысленной, и единственное, что имело значение — это возможность прийти хоть к какому-то призрачному решению вопроса.

Роза не стала размазывать слезы по щекам, зная, что это только приведет к ненужным следам на лице, а пробормотала осушающее заклинание. Глубоко вздохнув и стараясь игнорировать запах сигарет и туалетной воды Ала, которые заполонили обоняние, перебивая ее собственные духи, она попыталась взять себя в руки и снова обратилась к нему с несвойственной ей мольбой в голосе.

— Послушай, ты — лучший друг Скорпиуса, а я — его девушка и твоя кузина. Он любит нас обоих, пожалуйста, оставим все, как есть. Впереди целая жизнь: последний курс, экзамены, поступления в университеты. Давай не будем зацикливаться на прошлом. Я — староста школы, у меня куча обязанностей и планов, как и у всех нас. Уверена, мы приедем в Хогвартс, отвлечемся и забудем об этом уже на следующий день. Вы со Скорпи помиритесь, все будет как раньше.

Альбус прикрыл глаза, вслушиваясь в стук колес экспресса. Роза тихо выругавшись отвернулась к окну. С ним было невозможно договориться. Он сам был невозможным.

Ничего уже не будет как раньше.

Поттер вдруг поднялся со своего места и взял тонкий подбородок девушки двумя пальцами, повернув ее голову у себя, уголки его губ поднялись в кривоватой усмешке, которая не коснулась глаз. Последний раз этот его жест привел к необратимым последствиям, и шестое чувство подсказывало Розе, что история может неминуемо повторится.

— Я так не могу, Ро. Мы будем очень осторожны и придумаем легенду для всех остальных. Ты не знаешь, почему я вернулся, и никто не должен узнать, как и причину моего отъезда. Состряпаем историю, которая объяснит все, и скормим общественности, семье, друзьям. Опубликуем в ебаной Сплетнице, пусть подавятся. Будем притворяться, если потребуется, всю жизнь. Но Скорпиус узнает, и узнает сегодня. Да, он любит нас, а я люблю его и не готов ему лгать. Прости, но я не стану. Даже ради семьи. Даже ради тебя.

* * *

— Смотри, аккуратнее, красавица! — Грейс, толкая перед собой тележку, в очередной раз задела ей впереди идущего, и пробормотала извинения.

Без отца и брата и без возможности использовать волшебство в маггловской части Кинг-Кросс приходилось тяжеловато. В глубине души она уже жалела, что так вспылила утром, но пути назад не было. Как назло, ей пришлось нацепить дизайнерское платье, которое мать помогла выбрать в Италии, наказав надеть его в первый учебный день и ни в коем случае не прятать такую красоту под курткой. На голых ногах уже расцвела пара-тройка синяков от постоянного контакта с ребрами чемоданов и металлом изобретения, призванного облегчить доставку багажа к поезду, но на деле доставлявшего только больше геморроя. Руки покрылись мурашками сразу после выхода из такси, ведь лето и ранняя осень в Лондоне хоть и бывали жаркими, но именно сегодняшним утром окутали улицы города туманной прохладой. Будучи жуткой мерзлячкой, Грейс не согрелась даже в здании вокзала, а пресловутая куртка вместе с палочкой и прочими вещами первой необходимости как назло была похоронена где-то под горой багажа. Еще один пунктик девушки — это собирать с собой несметное количество вещей, даже в недолгие поездки.

А уж девять месяцев обучения в Хогвартс точно требовали тщательных сборов и готовности на все случаи жизни. Каждый раз она клялась себе сократить все до минимума и с умом применить вместительные, упаковочные и облегчающие багаж заклинания, и каждый раз это заканчивалось одним и тем же — неподъёмной тележкой. Последней вишенкой на торте стало проклятье, выпущенное братцем ей в спину после душевного завтрака в кругу семьи. Ее темные густые кудри, гордость многих поколений итальянских аристократических красавиц, превратились в выбеленную прямую копну волос.

Заметила Грейс это только в такси и уже успела выяснить, что никакими простыми заклинаниями красоты и трансфигурации проблему не решить.

Ее братец славился выбросами залихвацких заклинаний, которые потом очень долго нельзя было обратить. Именно один из таких случаев и привел его к позорному конфликту с Луи Уизли два года назад, подло упомянутом Грейс за завтраком. Это был удар ниже пояса и вполне ожидаемо вызвал у Тайлера сильную обиду и очередной неконтролируемый выброс агрессии. Зато точно обеспечил его сестре возможность выглядеть по-новому, и с чистого лица начать свой последний год в Хогвартс. Для полноты образа она нацепила солнечные очки и туфли из той же коллекции, заботливо подобранные к платью и всученные ей матерью, и теперь чувствовала себя будто под оборотным зельем в чужом теле.

Впрочем, маскировка только сыграла ей на руку, когда прямо перед проходом к барьеру на волшебную платформу ей наперерез нарисовались Малфой и Уизли-Делакур, тоже прибывшие на поезд.

Парни, очевидно отославшие свою свиту вперед занимать лучшие купе, как обычно задержались в модном кафе неподалеку, где за столиками на улице можно было курить и, зачаровав официантов, накатить кофе с «Бейлис», мимозу* или что покрепче.

Подобные посиделки ранним утром первого сентября были своего рода традицией у звездной компании, но в этом году, который хоть и был последним, по разным причинам ритуал смогли соблюсти лишь двое. Судя по теме беседы, блеску глаз и слегка заплетающимся языкам, количество участников не сократило количество и градус алкоголя и, пользуясь представившейся возможностью, Грейс навострила уши.

— Рози выглядела так горячо вчера, даже слишком, было в этом нечто извращенное и неправильное, отдающее призывом к надругательству над такой вопиющей красотой, — послышался бархатный низкий голос Луи, который как всегда тянул слова, изъяснялся витиевато и немного картавил на французский манер, корча из себя аристократа в десятом колене, коим и являлся по линии матери и дальним ветвям родословной отца.

Темно рыжие парня волосы были зализаны назад, при этом сохраняя объем на макушке, за ухом виднелась дорогая сигарета, а одет он был так, словно сошел со страниц гламурного журнала из рубрики для тех, кто не боится прослыть метросексуалом и готов следовать за самыми вычурными и смелыми тенденциями мужской моды грядущего сезона. В отличии от старших сестер, его внешность почти полностью поглотил ген Уизли. Веснушки, цвет волос, телосложение и большинство черт лица достались ему от отца Билла, который по праву считался самым привлекательным представителем мужского пола большого рыжего семейства, но глаза, красиво очерченные губы, манера держаться и вести себя, явно выдавала в нем принадлежность к роду французской волшебной знати и вейл.

— По-моему, нечто извращенно-неправильное с призывом к надругательству — это ты, раз говоришь так о собственной кузине, — хмыкнул Скорпиус, хлопнув приятеля по плечу.

На лице Луи не дрогнул даже мускул.

— Нелепо слышать подобные инсинуации в свой адрес от наследника древнейшего рода в чьей истории брак родных братьев и сестер — обычное дело, не говоря уже о двоюродных и троюродных, ведь подобными узами связаны практически все твои предки, впрочем, как и мои. Добавь к этому кровь вейл, и, вот, мы с тобой уже смело можем считаться чуть ли более близкими родственниками, чем я и Роза, а ведь наш бурный роман продолжается у всех на виду уже не первый год.

Луи сопроводил свою тираду недвусмысленным жестом, похлопав по руке Скорпиуса у себя на плече. Тот только наморщил нос и еще больше оперся на друга.

Малфой был повыше своего предполагаемого родственника, более стройный и длинноногий по сравнению с крепкой фигурой Луи, но тоже широкоплечий и спортивный. Подтянутость и жилистость выдавала в нем ловца, а светлые волосы и идеально красивое лицо с серо-голубыми глазами безошибочно указывали на фамилию и, упомянутую Уизли-Делакур, родословную.

В детстве Грейс одно время была влюблена в Скорпа, тем более, они виделись очень часто в Италии, куда он приезжал с бабушкой, пока его отец занимался бизнесом и карьерой. Но со временем это прошло. Слишком уж он был идеальным и правильным: внешность, характер, воспитание. Он совершенно не мог справляться с ее крутым нравом, а когда они приехали в Хогвартс, то их пути и вовсе разошлись. Скорпиус окончательно спелся с отпрысками героического клана и их окружением, стал одной из главных звезд квиддича и старостой, хоть и перестал быть таким уж паинькой, но на взгляд Грейс, которая заработала себе славу сумасшедшей и злобной стервы-одиночки, остался довольно скучным и пресным персонажем. Одет он тоже был модно и баснословно дорого, но гораздо более сдержанно и банально.

— Возвращаясь к малышке Ро, вы ведь с ней ведете себя как женатая парочка со времен киндергартена, но ты до сих пор не воспользовался своим droit de cuissage**.

Скорпиус с отвращением уставился на приятеля.

— Каким еще правом на ляжку? Да, кто, блядь, так выражается?

Но Луи не удостоил его ответом, внезапно переключив внимание на девушку за их спинами.

— Дамочка, вы что нас преследуете?

Резко затормозив прямо у барьера, Делакур развернулся так неожиданно, что Грейс едва успела остановиться и удержать тележку, в очередной раз саданув ей себе по ноге. Лучше бы она припечатала рыжего засранца. Девушка замешкалась на секунду, опасаясь разоблачения. Но, вспомнив о новом цвете волос и очках на носу, решила сыграть роль торопливой незнакомки и, прочистив горло, бросила сладким голоском:

— Прошу прощения, джентльмены, опаздываю на встречу.

Не дав парням опомниться, новоиспеченная блондинка быстро обогнула их, нырнула за барьер, чудом избежав столкновения на другой стороне, и с бешеной скоростью скрылась в толпе школьников и провожающих.

— Птичка упорхнула, нагадив мне на ботинок, — бормоча проклятья, Луи придирчиво рассматривал свои лаковые лоферы, которые задело колесо тележки белокурой сталкерши, на предмет царапин. — На ее месте, я бы сегодня больше не рисковал попадаться мне на глаза.

Вышеупомянутые глаза главного плохого парня школы недобро сверкнули.

— Ну, далеко ей точно не улететь, судя по тележке, она учиться с нами, а ее встреча явно назначена в «Хогвартс — Экспресс». И на твоем месте, я бы попридержал коней с мстительностью, если помнишь, ты уже на повестке первого собрания старост школы, а ведь год еще не начался. И девчонка кстати, вроде, ничего такая, — укоризненно отчитал друга блондин.

— Ебал я собрание старост в рот, и эту девчонку желательно тоже. Тем более, ты прав, мой друг, выглядела она на девяточку, осталось лишь выяснить, откуда цыпа взялась с такими плохими манерами, да преподать ей пару уроков хорошего тона, орального и не только. В моей базе данных школьных красоток она не числится, значит это либо новенькая, что невозможно, иначе мы бы уже знали о поступлении свежего факабельного мяса, либо это — не курочка, а гадкий утенок с поздним развитием, похорошевший за лето.

— Вот, честное слово, Лу, иногда ты просто отвратителен, — покачал головой Скорпиус, приготовившись ступить на платформу 9 и 3|4.

— Это чтобы ты успевал насладиться короткой передышкой от моего непревзойденного великолепия, которым я одариваю тебя все остальное время, брат мой, — невозмутимо протянул Уизли и первым скрылся за заколдованной стеной.

* * *

Роза готова была прикончить Поттера, намеревавшегося разрушить ее жизнь, но поскольку тот вероломно сбежал, ей ничего не оставалось, как вымещать злость на своих фрейлинах-подружках. К моменту когда поезд тронулся, Фрида Джордан уже утирала слезы, отчитанная за то, что позорит лицо лучших девушек Хогвартса своими прыщами на лбу и неспособностью правильно ухаживать за кожей, а Аманда Лонгботтом с красным лицом пыталась влезть в школьную форму на размер меньше, так как Роза заявила, что те, кто носят больше восьмерки, не могут считаться элитой школы, а следовательно и дружить с первой леди, в окружении которой не могло быть жалких толстух. Все это было лицемерием крайней степени, так как сама Уизли не первый год страдала пищевым расстройством, от которого скакал вес и часто появлялись высыпания, но никто не смел перечить королеве.

Разве что Лукреция Забини, которая в отличии от всей группы с красно-золотыми галстуками, училась на Слизерине, и обладала хоть каким-то кредитом не только доверия, но и независимости, по праву считалась правой рукой королевы и главной фавориткой. Но та куда-то запропастилась, все еще не появлялась в их купе и пропустила ритуал переодевания с обсуждением школьных образов на сезон, в которых они должны появляться, чтобы задавать тон в одежде и стиле для остальной серой массой учениц. Эти обязанности были важнее всего, и только чрезвычайные ситуации могли послужить уважительной причиной для отсутствия.

Роза застала слизеринку в коридоре за несколько минут до начала собрания старост за милой беседой с какой-то лохматой пучеглазой безвкусно крашеной блондинкой, с которой та явно провела большую часть поездки.

— Лукреция, дорогая, все в порядке? Тебя не было так долго, ты не отвечала на вызовы, я уже испугалась, что ты опоздала на поезд или добираешься до школы другим способом.

Лукреция Забини — смуглянка с раскосыми глазами, длинной темной шевелюрой с мелкими кудряшками и кукольным личиком, дитя союза Блейза Забини и Пэнси Паркинсон, широко улыбнулась повелительнице, обнажая белоснежные зубки и бодро ее расцеловала, обдав пряным ароматом дорогих духов.

— Роза, привет! На самом деле, мы и правда почти опоздали, у бабушки Кармеллы случился удар ночью, и я срочно ездила ее навещать. Пришлось сразу в форме запрыгнуть в поезд в последний момент, а палочку и магфон бросила в купе Грейс, прости, что не отвечала. Тут у нас интересная ситуация и настоящий fashion emergency* * *

, — защебетала Лукреция, указав на волосы напряженно застывшей рядом с ней Грейс, словно не замечая недовольное выражение лица и испепеляющий взгляд рыжей.

— Надеюсь, с Кармеллой все хорошо? — сухо поинтересовалась Роза, едва скользнув взглядом по второй девушке без малейшего интереса.

— О, да! Ложная тревога. Она просто привлекала к себе внимание, опять что-то не поделила с маман, и пробовала вызвать жалость, привлекая папу на свою сторону. Твои тети и миссис Малфой пытаются их помирить, но пока безуспешно. К слову о безуспешности, нужна твоя помощь! Я перебрала все заклинания по волосам и окраске, но все без толку. Представляешь, брат Грейс шарахнул ее какой-то пакостью и волосы вдруг побелели, да так, что не сведешь. Мы уже ходили в туалет в надежде смыть краску простым способом, и то зелье, отменяющее все укладочные чары капнули. Результата — ноль.

— Может, она сквиб, и магия дала необратимую реакцию? — приподняла бровь Роза, по-прежнему не замечая Грейс, словно та была пустым местом.

Ей хотелось побыстрее забрать Забини и заручиться ее поддержкой на собрании, ведь старостой мальчиков, был никто иной, как один из двух слизеринских принцев — Скорпиус. Второго главаря серебристо-зеленых, Альбуса, с его успеваемостью и умением доставлять неприятности, не подпустили бы ни к одному значку ближе чем на милю, поэтому, слава Мерлину, его присутствие не стояло на повестке, зато в планах был разбор полетов с ее другим кузеном — Луи, который хоть и числился гриффиндорцем, но однозначно являлся самым черным и проблемным пятном на белом полотне их звездного выпуска. Вместе с Алом и их общими дружками, он явно решил перещеголять своего старшего кузена Джеймса Поттера-младшего и его банду, с которыми их связывало негласное соперничество за звание самых отвязных хулиганов за всю историю Хогвартс со времен отца Гарри Поттера и Сириуса Блэка, и поскольку срок обучения походил к концу, то старт, еще не успевшего начаться последнего курса, он отметил тем, что каким-то образом взломал сеть ежегодной рассылки писем новым ученикам, раскрасив традиционных посыльных — сов в цвета «вырви глаз», добавив к письмам вопилки с нецензурными выражениями, а также вымышленные правила школы и задания для будущих первокурсников, которые повергли детей и их родителей в полнейший шок. Только родство с Министром Магии и легендарным Гарри Поттером в тысячный раз уберегло его от отчисления, и вот теперь, решение о наказании и воспитательная лекция легли на плечи старост, которые по приезду должны были озвучить принятые меры совету попечителей и преподавателей, гарантируя хотя бы минимально приемлемое поведение нарушителя на оставшееся время обучения.

В случае несоблюдения этих условий, самим старостам грозили нешуточные взыскания и весьма неприятные пометки в личных делах, а также отмена грядущих около школьных праздников, регулярно проходивших в разросшемся и перестроенном Хогсмиде, по сути полуофициальных вечеринок, которыми жила и дышала вся школа.

Единственная надежда преподавателей была на то, что Луи усмирят его же однокурсники — префекты и старосты, которые, в отличии от него, пеклись о репутации и об успеваемости, а также страх перед отменой общественных мероприятий — главной мотивации и отдушины учащихся наряду с квиддичем. Как будто этого демона вообще можно было усмирить.

И вот, в то время как Роза погибала под грузом стольких проблем со своим парнем и кузенами, ее главная опора и поддержка — дорогая Лукреция, вместо того, чтобы быть рядом с подругой, тратила почти всю поездку на какую-то шаболду и проблемы с цветом ее жалкой волосни. Шаболду, которая еще и вздумала огрызаться и острить.

— А, может, ты — слепая курица? Хочешь дам подсказку, как я догадалась? На мне форма той же школы, что и на тебе, Уизли, — тут же ощетинилась Грейс, готовая наброситься на обидчицу.

— Видно тебе выдали ее по ошибке, раз ты не в состоянии сама перекрасить свои пакли, прости не знаю твоего имени, да и не то, чтобы оно меня интересовало, — высокомерно парировала Роза, глядя на девушку сверху вниз с нескрываемым презрением.

— Ошибка — это твое высокомерие на пустом месте. Если не знаешь чьего-то имени, не стоит считать другого человека ниже тебя, хоть ты и вымахала под два метра.

— Возможно. Хорошо, что моя мать так добра, и ее система благотворительного образования открывает двери Хогвартс для всех, даже учеников с самыми скромными данными и убогими манерами. Прямо как у тебя.

— Ро, ты что, это же Грейс Нотт, семикурсница с Когтеврана, ее отец близкий друг дяди Драко и моих родителей. Я как раз собиралась еще раз как следует познакомить вас, и пригласить ее с нами завтра на ланч во дворе! — Лукреция встала между девушками, пытаясь сгладить конфликт и обращаясь к каждой из них с мольбой в глазах. — Она просто не узнала тебя с новой прической, подруга, остынь.

Услышав приятельское обращение Забини к наглой девице, Роза окончательно пришла в ярость и решительно двинулась мимо них к купе старост.

— Что ж, советую твоим родителям, дяде Драко и тебе, более тщательно выбирать друзей, Лукреция. Я опаздываю на собрание старост, на котором тебя тоже ждут, как префекта, если, конечно, ты и значок свой не забыла в другом купе. Пять очков с Когтеврана за злоупотребление косметической магией и вызывающую прическу, да, и еще пять за нецензурную брань, Нотт, рада знакомству.

— Но она же не материлась! — не успела Лукреция закончить возмущаться несправедливому наказанию, как Грейс рявкнула в спину рыжей.

— Ебаная сука! — и добавила, обернувшись к расстроенной Забини с самой сладкой улыбкой, демонстрируя фамильные ямочки на щеках. — Кажется, я все-таки не сижу с вами на ланче на ступеньках у западного входа.

Замечено в коридоре «Хогвартс-Экспресс»: Мисс Одиночка, замаскированная под роковую блондинку, открыто бросила вызов королеве Ро, еще и заручившись поддержкой старшей фрейлины госпожи — смуглой принцессы Слизерина Зи. Что может быть лучше старой доброй женской драки? Однако сегодня фортуна нам не улыбнулась, и стычка завершилась простым обменом любезностями.

Но, зная нашу рыжую бестию, которая правит жестоко и совсем несправедливо, все только начинается. Держим наши ушки на макушки и запасаемся магкорном, мои дорогие!

Скорпиусу буквально волоком пришлось тащить Луи на собрание, попутно накладывая на него и себя отрезвляющие чары. Ал так и не появился в их купе, так что они продолжали методично напиваться с близнецами Чопра и Оливером Джонсоном, ностальгируя о прошедших годах учебы и предвкушая выпускной курс. Было что-то особенное в том, что все привычные школьные ритуалы повторялись для них в последний раз, а в воздухе витала светлая грусть и непривычная для компании парней сентиментальность. Хотя скорее всего, дело было в алкогольных испарениях и батарее пустых бутылок, доставленных подкупленными эльфами. Пока староста школы получался из Скорпиуса достаточно дерьмовым, видимо, как и бойфренд, судя по тому, в каком расположении духа Роза Уизли влетела в купе для собраний, расширенное специальной магией. Она так грохнула дверью, что все подпрыгнули на своих местах, кроме Луи, который демонстративно развалился на сидении, вынудив двух пятикурсников Слизерина сжаться на самом краю.

Вслед за гриффиндоркой в купе вошла понурая Лукреция Забини, она стала последней, кого ждали, и собрание началось. Скорпиусу пришлось его вести, так как обычно инициативная и властная Роза молчала, насупившись.

Поприветствовав новичков и обсудив основной регламент работы на начало года, встречу и распределение первокурсников, они перешли к обсуждению организации предстоящего мероприятия, которое должно было состояться уже в субботу. Официально это был благотворительный бал, посвященный открытию квиддичного сезона и старту отборов в команды, на котором ученики могли собрать средства на расходы по спортивной части, чтобы сделать турнир школы более красочным и интересным, но фактически это была первая вечеринка учебного года, где каждый мог получить шанс для нового начала общественной жизни среди однокурсников.

На данном этапе обсуждения, Роза, слава Мерлину, взяла бразды правления в свои руки, сухо и четко раздавая поручения, и староста мальчиков получил возможность выдохнуть и набраться сил для самой сложной темы — наказания Луи Уизли за его выходку с рассылкой писем первогодкам.

Сам нарушитель уже вставил пару дельных замечаний по поводу бала, поддержав кузину, и даже вызвал у нее и остальных несколько одобрительных улыбок, что добавило ему очков, но вряд ли могло позволить выйти сухим из воды. Удивительно, но обладая, пожалуй, самыми тяжелыми характерами в компании, крайней степенью нарциссизма и синдромом авторитарных правителей, Роза и Луи умудрялись сохранять удивительную гармонию и взаимопонимание в своих отношениях. Безусловно, Ал был абсолютным фаворитом девушки среди близких и дальних родственников, но с ним они периодически ругались в пух и прах, в то время как с Луи у них была особая злодейская связь и понятный им одним язык общения. «Исчадие ада» и «Повелительница тьмы» — так называла любимых племянников тетя Джинни, и никто с ней не спорил. Скорпиус порой и сам не понимал, как ему удается выживать среди такого окружения и продолжать считать эту группу сумасшедших родственничков любимыми и самыми близкими друзьями.

Назревающая перепалка отвлекла его от размышлений. Пришло время для разбора полетов Уизли, и разговор не заладился с самого начала.

— Что ж, как мы все знаем, руководство школы любезно предоставило возможность нам самим решить вопрос с неурядицей со школьной рассылкой, — осторожно начала Роза, строго поглядывая на Луи, который отсалютовал ей на последней фразе.

— Неурядицей в школьной рассылке? При всем уважении, Роза, ты теперь староста школы, но как всегда пытаешься выгородить своего кузена! — возмущенно перебил ее семикурсник с Пуффендуя.

— А ты как всегда, урод, Колдуэлл, — холодно отвесил в сторону сутулого и прыщавого префекта, Луи, вызвав возмущение у его сокурсников, несколько смешков у слизеринцев и плохо скрываемые улыбки у остальных. Скорпиус сам едва сумел сдержаться, вовремя вспомнив о своем новом статусе и предупреждающе глянул на младших ребят.

Следующие двадцать минут прошли в бурных обсуждениях, в ходе которых Луи еще несколько раз огрызнулся на Колдуэлла и других нескольких особо ответственных и непопулярных префектов, но в конце концов сдался под натиском Розы, чудом сумевшей выкрутить ситуацию в его пользу и предложила не слишком жесткий, но относительно справедливый компромисс. Луи отделался большим пожертвованием и общественными работами, включающими организацию мероприятий, в которых он и так почти всегда принимал участие, в основном отвечая за наличие алкоголя и легких наркотиков, а также уроки квиддича для первокурсников. Кроме того, рыжий гриффиндорец пообещал попридержать коней со скандальными выходками и вопиющими нарушениями хотя бы на два ближайших месяца. Неловкая пауза повисла в купе, когда неугомонный Колдуэлл напомнил всем о возвращении Ала, который со своей репутацией, тоже мог вытворить что-нибудь не менее возмутительное, но Луи вовремя отшутился и все, уставшие и проголодавшиеся, быстро разошлись по своим купе.

Оставив Розу и Лукрецию с их девчачьими разборками, Луи и Скорпиус вернулись к себе, обнаружив что близнецы и Джонсон удалились освежиться и переодеться перед скорым прибытием на конечную станцию. Зная еще с четвертого курса, как обойти пожарные чары, друзья разлеглись на свободных местах, закурили и продолжили обсуждать предстоящие выходные и ближайшее будущее.

— К балу у меня приготовлен особый табак с сюрпризом, — заговорщически сообщил Луи, выпуская дым, который послушный его магии, принимал форму пенисов.

— Знаешь, дурь может понадобится мне уже завтра, — задумчиво ответил Скорпиус, выдыхая надпись «отьебись».

— Полегче, приятель, ты же теперь староста школы, а я на испытательном сроке!

— Ро запланировала нечто грандиозное на наш первый вечер в отдельной башне, — тяжело выдохнул блондин, словно сообщая о неизбежном наказании.

— Мне попросить эльфов стащить папино зелье для продолжительной твердости змея? — многозначительно хмыкнул Луи.

— Лучше отправь их за прозаком* * *

тети Гермионы.

Луи запустил в него пустой пачкой сигарет.

— Скорпиус Гиперион Малфой, тебе предстоит, наконец, сорвать цветок невинности своей любимой девушки, по совместительству роскошной красотки, а звучишь так, будто собираешься на оргию с соплохвостами, — Делакур призывно помахал ладонями, указывая на себя. — Расскажи дяде Луи, что стряслось? Вы с Розой столько лет наслаждались обществом друг и друга, и что же внезапно пошло не так? То, как вы шарахались друг от друга все лето, не заметил только слепой.

— Да все так. Просто… — Скорпиус замолчал, собираясь с мыслями, чтобы правильно сформулировать свои чувства. — У тебя никогда не было ощущения, будто вся наша жизнь уже спланирована и в конце концов мы вынуждены закончить так же, как наши предки?

— Чувак, да в твоей голове реально темная хрень, — Луи даже приподнялся на локтях, внимательно взглянув из-под длинных темно-рыжих ресниц на собеседника.

Скорпиус отвернулся к окну и, кажется, окончательно погрузился в меланхолию.

— Разве нам не дано выбирать свою судьбу самостоятельно и делать только то, что делает нас счастливыми?

— Эй, притормози, Урик Странный* * *

! Что нам точно дано, так это гигантские счета в Гринготтс, вечное сравнение с героями войны, несколько поместий во Франции и сильная предрасположенность к депрессии, наркотической и алкогольной зависимости… Список можно продолжать бесконечно, но счастье в нем вряд ли есть. Поэтому кончай сопли на кулак наматывать, будь мужиком, и займись Рози, наконец, ведь что тебе точно предначертано судьбой, так это ее упругая попка.

Парни и переглянулись с улыбками, и тут раздался гудок, оповещающий о прибытии в Хогвартс.

Примечания:

*Мимоза — алкогольный коктейль, в составе которого шампанское или игристое вино и свежевыжатый апельсиновый сок.

**Droit de cuissage (фр) — право первой ночи, дословно с франзуцского языка — право на возложение ляжки.

* * *

Fashion emergency (англ) — чрезвычайная ситуация, связанная с модой, стилем или внешним видом.

* * *

Прозак — сильный антидепрессант.

* * *

Урик Странный — сумасшедший маг, чье фото входит в коллекцию карточек из шоколадных лягушек.

I need another story, somethin’ to

Get off my chest

My life gets kinda boring

Need something that I can confess

Till all my sleeves are stained red

From all the truth I’ve said

Come by it honestly, I swear

Thought you saw me wink, no,

I’ve been on the brink

So tell me what you want to hear

Somethin’ that’ll light those years

I’m sick of all the insincere

So I’m gonna give all my secrets

Мне нужна новая опора,

Та, что позволит сбросить груз с груди

Моя жизнь становится скучной

Мне необходимо начать признания и продолжать

До тех пор, пока мои рукава не намокнут от крови

Из-за всей правды, что расскажу

Я буду честен, клянусь!

Тебе показалось, что я моргнул, но, нет

Я на грани срыва…

Так скажи, о чем бы хотел услышать

Как лучше облегчить все эти годы лжи

Я устал от неискренности и потому

Выдам все свои тайны

One Republic «Secrets»

Начало первого учебного дня не задалось для Ала с первых минут. После вчерашнего тяжелого разговора с Розой он нашел еще одно пустое купе и проспал до прибытия в Хогвартс. Выскочив из поезда в последний момент, парень был вынужден добираться до замка вместе с несколькими ботаниками-пятикурсниками, которые всю дорогу пялились на него с благоговением.

Питтс позаботился о внушительном запасе провизии в багаже молодого хозяина, так что Поттер пропустил ужин и до глубокой ночи болтал с Лили по магфону, который эльфы тайком пронесли ей на семейный завтрак, в одном из заброшенных классов, новом секретном месте, отмеченным Джеймсом на карте Мародеров. Он знал, что в гостиной Слизерина проходила небольшая вечеринка старшекурсников, поэтому вернулся в подземелья лишь под утро. Теперь, когда Скорпиус съехал в башню старост школы, они остались в спальне втроем с близнецами Чопра, но те не удосужились разбудить товарища, и когда Ал открыл глаза, стрелка часов указывала почти на двенадцать часов дня. Мерлин, иногда Скорпиус и Роза все-таки вели себя как пара. Как парочка заносчивых придурков, для которой в порядке вещей было объявлять идиотские бойкоты, когда что-то шло не так, как им того хотелось. То, что соседи не разбудили его, разумеется, не было случайностью. Однако Поттер-младший не был каким-то подпевалой, пусть Скорпиус и считался вторым слизеринским принцем, зато Ал был королем Хогвартса и мог вернуть себе титул в два счета. Но сейчас для него важнее всего было поговорить со своим лучшим другом, а школьные разборки не входили в планы, если, конечно его не продолжат провоцировать. Первые пары он уже пропустил, поэтому приняв душ и переодевшись в форму, он захватил оставшийся с ужина домашний сэндвич Питтса и направился прямиком во внутренний двор, где во время большой перемены в ожидании продолжения уроков зависали почти все ученики, греясь в лучах еще теплого сентябрьского солнца. Младшекурсники шушукались и играли, а ребята постарше обжимались и курили под маскировочными чарами от учителей. Те, кто пропускали завтрак, выбирая более длительный сон, что-то жевали, так как до обеда оставалось еще полтора часа. Из разных уголков двора, где базировались группы и стайки учеников раздавалась музыка и смех, по этому разделению, как и в любом другом учебном заведении, можно было проследить школьную иерархию. Элита старших курсов всегда занимала лучшие места.

Старосту школы Скорпиуса Малфоя в окружении свиты он нашел на их традиционном насесте — ступеньках у Западного входа. Королева Роза с фрейлинами как обычно расположилась на лестнице напротив.

Не решаясь приближаться и игнорируя злобные взгляды Ро, он кивнул девчонкам и направился прямиком к парням, лениво развалившимся на ступеньках. Близнецы и Джордан окружили Скорпиуса, но Луи не было видно. Согласно «Ведьмочке-Сплетнице» он смиренно отбывал отработку за свою выходку с письмами первокурсникам во имя грядущего бала. Несмотря на то, что Уизли-Делакур приходился ему кузеном, Поттер почувствовал облегчение от его отсутствия. Они с Луи всегда отлично ладили, но тот вечно, хоть и безуспешно, соперничал с ним за звание лучшего друга Малфоя, и судя по холодному приветствию в ходе короткого разговора по магфону и тому, что рыжий не отлипал от Скорпиуса на приеме, на вокзале и в поезде, ему явно удалось еще больше сблизиться с блондином за время отсутствия Ала. Да и с Розой у них наблюдалась эта неразрывная демоническая и чертовски пугающая связь, так что вряд ли Альбусу приходилось рассчитывать на поддержку самого отвязного хулигана школы и члена своей семьи в предстоящих выяснениях отношений.

Среди привычной компании Ал заметил высокого кудрявого шестикурсника в форме Когтервана. Парень показался ему знакомым. Кажется, он раз или два видел его в компании Саламандеров и Хьюго Уизли, но не помнил, где и когда.

Пацан демонстрировал парням результат своей работы над квиддичной страницей и приглашениями на бал «Поцелуй и снитч», приуроченный к началу сезона и отборов в команды. Ал играл за Слизерин, но не относился к этому так серьезно, как Джеймс или Скорп, и уж точно не планировал спортивную карьеру. У него имелись определенные задатки, но отсутствовал такой яркий талант как у отца, старшего брата или лучшего друга.

— Очень круто, чувак, тебе надо делать карьеру с этой хренью! — одобрительно присвистнул Анвар Чопра, глядя на картинки в воздухе, которые Тайлер демонстрировал, коснувшись палочкой своего магфона. Второй близнец Чопра, Радж и Оливер Джордан согласно закивали.

— Хорошая работа, — сдержанно улыбнулся Скорпиус и бросил Нотту маленький игрушечный снитч, который тот неловко поймал. — Твой пропуск в вип-зону бала и на просмотры, как и договаривались. Сохрани его, он действителен в течении года.

— Спасибо! — смущенно пробормотал Тайлер, сжимая долгожданный приз за старания.

Заметив приближающегося к ним Поттера, Малфой не перестал улыбаться, но его взгляд заметно похолодел.

— Привет! Так и думал, что найду вас здесь, парни! Приятно видеть, что традиции остаются прежними.

Альбус невозмутимо пожал руки приятелям, игнорируя явное напряжение в компании и приветливо обернулся к младшему Нотту.

— О, здорово, я Ал!

— Да, я знаю. То есть, привет, я Тайлер Нотт.

После смущенного приветствия когтевранца повисла неловкая пауза, во время которой два слизеринца, блондин и брюнет, буравили друг друга глазами в безмолвном поединке. Поттер не выдержал первым и попытался разрядить обстановку.

— Так, значит, бал в субботу, да? А отборочные и тренировки тогда начнутся во вторник, как обычно?

Однако его вопросы не то, что не разрядили, а, напротив, усилили напряжение. Смех, разговоры и музыка вокруг заметно поутихли.

— Знаешь, ты вроде как не приглашен ни на бал, ни в команду, ведь еще день назад все были уверены, что ты проведешь последний курс в таинственном интернате на другом материке.

Скорпиус продолжал улыбаться, его голос звучал непринужденно, но глаза оставались ледяными. Братья Чопра и Оливер неловко заерзали на своих ступеньках, услышав как один из их предводителей бросил вызов другому.

— Я бы хотел что-то с этим сделать, но вряд ли получится. Как капитану команды мне пришлось объявить о наборе на твое место охотника, а Тайлер уже отправил все приглашения на бал для рассылки, и согласовал списки с комитетом и тренером Вудом, — продолжал Скорпиус фальшиво благодушным тоном.

— Вообще-то я бы мог…

Тайлер заметил, как нахмурилось лицо Поттера и хотел было возразить, но Малфой прервал его повелительным жестом руки.

— Ты можешь идти! Увидимся, позже, Нотт.

— Извини!

Тайлер с жалостью посмотрел на Поттера, не смея перечить Малфою.

Альбус похлопал его по плечу и кивнул. Его голосом можно было резать сталь.

— Ничего, не бери в голову, я разберусь.

Расстроенный парень отправился восвояси, пару раз оглянувшись. Школьные сплетницы уже схватились за палочки и магофоны, почти весь двор, не скрываясь, наблюдал за встречей двух слизеринских принцев, ученики ожидали развязки.

Скорпиус неожиданно поднялся со своего места, не глядя на своих товарищей, едва заметно качнул головой и те неловко вскочили следом.

— Что ж, мы собирались зайти в раздевалки, проверить ремонт до окончания большой перемены. А тебе, похоже, еще предстоит закончить свой сэндвич.

Малфой презрительно приподнял бровь, кивнул на сверток в руке Поттера и, не дожидаясь ответа, развернулся, чтобы подняться по ступенькам в замок. Анвар, Радж и Оливер виновато поплелись следом, бросив извиняющие взгляды на застывшего Ала.

— Эй, Малфой, встретимся сегодня после уроков? — вызов в голосе Поттера прогремел громче колокола, оповещавшем о скором окончании перерыва. Следом за ним по двору еле слышно пронесся удивленный ропот публики.

— Я бы с радостью, но у нас с Розой планы на вечер, отмечаем новоселье в Башне Старост,— невозмутимо парировал Скорпиус.

Однако оклик бывшего товарища заставил его остановиться и обернуться, что демонстрировало полную готовность принять вызов.

— Поле, в семь часов. Роза подождет, — продолжал настаивать Поттер, с многозначительным выражением на лице.

Серые глаза наполнились холодным пониманием.

— Думаю, мне удастся выделить полчаса.

— О, благодарю, что нашел время! — Ал отсалютовал Скорпиусу палочкой и поклонился с издевкой, не оставляя сомнений в том, о какой встрече только что договорились двое слизеринцев.

— Ну что ты, время всегда найдется для лучшего друга, — сладко заверил Малфой с презрением наморщив нос и копируя жест Ала.

Замечено на ступенях внутреннего дворика Хогвартс: в первый учебный день Ал и Эс меряются палочками, если вы понимаете о чем я, мои ведьмочки и сплетнички. Неужели Ал думал, что может вот так вернуться к нам, и все останется как прежде? Или принц Эс надеялся, что свергнутый король школы, уступит свой трон и сдастся без честного боя? А, может, два красавчика смогут все разрешить мирно наедине? Вчера мы с вами уже лишились острых впечатлений от женской драки, но нет лучшей почвы для сплетен, чем старая добрая дуэль. А эта еще и имеет все шансы войти историю и стать классикой.

Целую ваши магфоны и жду новостей,

Ваша Ведьмочка-Сплетница.

* * *

Роза была вынуждена наблюдать встречу Ала и Скорпиуса со стороны, и это превратилось в настоящую пытку. Девушка понимала, что вряд ли Поттер станет сообщать новости прямо посреди внутреннего двора школы, проще было сразу отправить весточку Сплетнице, но мучительное ожидание казни зависло над ней как дамоклов меч. Зная упрямство своего любимого кузена (теперь даже мысленно называть Ала так, стало особенно противно), надеяться на то, что он передумает и согласиться сохранить их грязный секрет, не имело никакого смысла. Несмотря на статус девушки Скорпиуса, Роза всегда ощущала себя в их трио на последнем месте. Мальчишки были связаны между собой так сильно, что, порой ей не находилось место рядом, и, если быть совсем честной самой с собой, вдвоем или с остальными парнями, парочка слизеринцев проводила гораздо больше времени, нежели с ней. Конечно, ее окружали подружки, но пример матери, на которую она отчаянно старалась ровняться всю свою сознательную жизнь, демонстрировал ей, что двое настоящих друзей мужского пола могут стать опорой на всю жизнь, даже если отношения с представительницами прекрасного складывались неровно. Как и мать, младшая Уизли-Грейнджер стремилась командовать, и только кузены со Скорпиусом принимали это как данность и смотрели на все ее выходки сквозь пальцы. С девочками она постоянно была на чеку, привязывала их к себе чаще кнутом, чем пряником, и нещадно давила авторитетом. Поэтому, после свадьбы Люпина, она фактически потеряла все. Сначала своего рокового кузена, а теперь, без всякого сомнения, и отношения со Скорпиусом разрушатся в то же мгновение, как Поттер сообщит ему новости.

Но Роза рассчитывала, что у нее будет чуть больше времени и, запланированное в башне старост, свидание как-то повлияет на исход. Она могла рассказать первой и скрасить новость сексом. «Парням лучше сообщать самые ужасные новости, сжимая их член во рту или в своей вагине».

«Нет ничего, что не мог бы исправить хороший минет». Такие фразы она слышала в обрывках пьяных бесед тети Джинни, Флер и мамы Лукреции в конце светских раутов, пока ее собственная мать лицемерно краснела и закрывала уши руками. Судя по тому, что все они, кроме тети Пэнси были разведены, ее старшие родственницы то ли не следовали своим собственным советам, то ли те не работали, да и входила ли новость о сексе и лишении девственности со своим кузеном в перечень плохих новостей, которые стоило сообщать в постели, тоже вызывало вопросы.

В любом случае, развернувшаяся перед ней сцена и назначенная на тот же вечер дуэль с последующим выяснением отношений, разбили ее последние надежды вдребезги. Помимо кошмарной ссоры и окончательного расставания с парнем, ей предстояло придумать правдоподобную легенду, которую они скормят общественности, как причину распада такого крепкого союза, не только двух молодых сердец, но и двух семей. Представлять разочарование на лице матери или дяди Драко было страшнее всего. Кроме того, дружба Скорпиуса и Ала тоже явно не останется прежней, если, вообще, не закончится. Единственный, кто мог действительно обрадоваться таким новостям, помимо толпы поклонниц и поклонников Малфоя — это ее отец. Но отец, который единственный дарил Розе безусловную любовь, недавно сбежал из семьи ради собственного блага и счастья, поэтому вряд ли окажется рядом в качестве поддержки.

Поразительно, ей казалось, что она безумно любила Скорпиуса с десяти лет и вот сейчас, в шаге от громкого разрыва не по своей воле, ее больше волновала реакция взрослых и то, как она будет выглядеть со стороны, чем собственное разбитое сердце. Может, дело было в том, что в глубине души она надеялась на прощение, а, может, в зеленых глаза и темных вихрах Альбуса Поттера, которые манили ее все то время, что она провела рядом с Малфоем-младшим. Но признаться себе в многолетнем, безумном и иррациональном притяжении к Алу, означало отказаться от всего, чем она жила, за что боролась: звание идеальной дочери, идеальной девушки, старосты школы, самой умной, самой красивой, с безупречной репутацией, незапятнанной животными инстинктами и спорными связями с родственниками. Столько лет она строила свою стену почета, кирпичик за кирпичиком, чтобы разрушить годы мучений и стараний одной безумной выходкой.

А винить можно было только себя.

— Лонгботтом, Джордан, вы, дурехи, совсем забыли напомнить мне о собрании комитета по мероприятиям! Из-за вас я все пропустила! Хватит лопать, скоро обед, ненасытные, вы, утробы! Ведь в субботу нам всем влезать в наряды для бала. Или вы хотите заставить ателье расшивать авторские платья тети Флер?

Аманда и Фрида встрепенулись, поспешно отложив баночки с йогуртом и круассаны. Роза изводила их все утро, вызвав в свою спальню к семи тридцати, поэтому бедняжки почти ничего не успели съесть за завтраком и тщетно надеялись выпить кофе и заморить червячка в перерыве, чтобы дотянуть до обеда. В последнее время настроение их старосты постоянно достигало нулевой отметки, и хотя учебный год едва успел начаться, девочки уже не знали куда деваться.

— Ты же сама просила нас следить за Скорпиусом и прийти на ланч сюда, чтобы не потерять их с Алом из виду… — Робко возразила Фрида Джордан, но заметив взгляд Розы, прикусила язычок.

Лукреция Забини спасла гриффиндорок от головомойки своим появлением. Слизеринка как всегда лучезарно улыбалась и пребывала в прекрасном расположении духа.

— Собрание прошло быстро и безболезненно, Ро. Все твои поручения выполнены, комментарии учтены. Мы перепроверили списки гостей и участников, а приглашения по просьбе Скорпиуса подготовил Тайлер Нотт! Парень просто гений, смотри какая красота! Скажи — да, и они мгновенно будут разосланы, лишив твою прекрасную головушку хотя бы от одной из многочисленных забот.

Лукреция взмахнула палочкой, демонстрируя девушкам приглашения, совсем как сам Тайлер среди парней несколько минут назад.

Роза хмуро кивнула. Приглашения ей понравились, а вот упоминание фамилии хамки из поезда совсем нет.

— Нотт? Брат той невоспитанной лохудры, сохнущей по Алу? Надеюсь, ее там не будет? — холодно поинтересовалась она, демонстративно не глядя на улыбающуюся Лукрецию.

Забини ответила, не меняя выражения лица, но чуть более настойчивым тоном.

— Как ты правильно заметила, Ро, Тайлер — ее брат, поэтому приглашение на нее есть. Сама Грейс никогда не была фанаткой вечеринок и светских раутов, не помню, чтобы она хоть раз приходила на школьные мероприятия, поэтому думаю, что и в этот раз вряд ли собирается быть, тем более в тот же вечер открытие галереи мистера Нотта, ее отца. Насколько я знаю, мои родители, мистер Малфой и твоя мать тоже собирались заглянуть туда перед балом. Но, так как это — последний курс, родители и дядя Драко просили всех нас поддержать семью Нотт, а новый цвет волос Грейс вполне может стать шансом начать новую жизнь, я попросила ее прийти, и подчеркнула, что Роза Уизли-Грейнджер — королева и Староста школы, выше всяких мелких склок и как глава комитета по организации будешь рада видеть всех желающих!

Забини щебетала без умолку в свойственной ей манере, но карие миндалевидные глаза хитро следили за реакцией Розы, завуалировано бросая ей вызов. Очевидная и неприкрытая лесть, которую та явно распознала, все же сработала.

— Плевать, пусть приходит, может научится чему-то полезному или просто опозорится, — фыркнула рыжая, не желая тратить время на обсуждение девицы Нотт. — Лу, нам надо поговорить наедине, буду ждать тебя на обеде у себя в гостиной. Скорпиус собирался полетать, нам никто не помешает. А вы, скажете профессору Лонгботтому, что меня задержали обязанности старосты и сами сходите к нему по поводу нашего дополнительного курса магии для детей маглов и сирот, которые воспитываются и живут в не магических или плохих условиях. Убедитесь в том, что внушительная часть со сборов на «Поцелуй и снитч» будет направлена на их нужды, а не на очередное обновление метелок или шкафчиков в квиддичных раздевалках. И вам лучше преуспеть, иначе я найду вам замену! Мне нужно знать, что в начале этого года будет хоть что-то хорошее!

Фрида с готовностью закивала, а Аманда нахмурилась. Она не любила врать отцу и ей не нравилось, когда Роза и Лукреция шушукались вдвоем за их с Фридой спиной. Они были дочерями ближайших друзей Гарри Поттера, Гермионы Грейнджер и Рона Уизли, настоящих героев.

Отец Аманды уничтожил один из крестражей, мать — Ханна Аббот, была членом отряда Дамблдора, как и родители Фриды, которую назвали в честь погибшего в бою одного из близнецов Уизли, ближайшего друга ее отца Ли Джордана и первой любви ее матери Анджелины Джонсон.

И все же, Роза больше доверяет и ставит выше эту хитрую слизеринку, чей дед по матери был Пожирателем смерти, сами родители Пэнси Паркинсон и Блейз Забини, представителями древнейших чистокровных семей, чьи предки веками учились на Слизерине, презирали магглов и магглорожденных волшебников, ущемляли их права и даже открыто поддерживали Тома Реддла, печально известного как Темный Лорд. Неприязнь Аманды Лонгботтом к Лукреции Забини усугублялась еще и яркой внешностью второй девушки. Роза всегда была их лидером и королевой, поэтому составить конкуренцию ее длинным ногам, тонкой талии, копне рыжих кудрей и царственному выражению безупречных черт лица не представлялось возможным, но тем ожесточеннее было соперничество за звание первой красотки среди остальных девчонок, а в первую очередь среди ее ближайших подруг.

Фрида, чернокожая и стройная, с грацией пантеры сильно напоминала свою мать — одну из самых ярких выпускниц Хогвартс, но характер она явно унаследовала от отца: развеселого комментатора, вечного спутника близнецов Уизли в школьные годы. Будучи сама одним из близнецов, она легко отпускала все неприятности и обиды и прекрасно чувствовала себя частью компании и в роли фрейлины Розы Уизли-Грейнджер, успевая при этом в полной мере наслаждаться собственной жизнью.

Самой Аманде досталось телосложение Невилла, который никогда не был толстяком, но имел плотную конституцию и круглую форму лица, светлый цвет волос матери и в целом очень миловидное, но лишенное запоминающихся или характерных черт. Она вечно сидела на диете и изводила сама себя не только физически, но и морально, страдая от неумения постоять за себя, громко выразить мнение и закрепить позиции.

Лукреция же была воплощением красоты обоих родителей: ее кожа была светлее, чем у Фриды, красивого цвета молочного шоколада, полные губы, кудрявые волосы, необыкновенная форма больших светло-карих глаз, маленький аккуратный нос, длинные ресницы, а женственность и тонкий стан выдавали в ней аристократку в десятом колене. Но самое главное, она была дьявольски хитра и умела обуздать крутой нрав Розы, заслужить ее уважение и доверие, чего годами не удавалось самой Аманде. Девушка старалась слишком сильно и в этой борьбе, порой, теряла собственную индивидуальность и обаяние. Как и многие тинейджеры в ее возрасте в силу разных причин, она потеряла ощущение ценности и уникальности собственного я в бесконечных попытках стать похожей на кого-то и превзойти данные от природы или лучшие качества других.

Роза почти всегда лично контролировала вопросы курсов дополнительного волшебства, они были ее детищем и всегда одним из самых важных дел, поэтому пропуск первой встречи с директором, на которой, как правило, решалась судьба и размер финансирования проекта в течение всего года, мог быть связан только с чем-то из ряда во выходящим. С чем-то, чем она предпочла поделиться только с Лукрецией. Опять. Злость просто кипела в душе девушки и ей, как и почти все в своей жизни, очень плохо удавалось это контролировать. Аманда ощутила, как внутри поднимается волна невербальной магии и в последний момент едва успела направить выброс в другую сторону от места, где стояли Роза и Лукреция. К несчастью, удар пришелся на ничего не подозревающую Фриду и баночки с йогуртом, которые она собиралась левитировать в урну. Те взорвались и смачно хлюпнули, оседая на одежде Джордан и осыпая брызгами Розу, Забини и незаметно подошедшего к ним Луи Уизли-Делакур.

— Ой, мамочки! — завизжала Фрида подскакивая от холодной жижи, покрывшей ее лицо и одежду.

— Блять! Аманда, когда ты научишься колдовать! — заорала Роза. Вся злость от бессилия, которая копилась почти два дня, нашла выход. Почти все студенты уже разошлись по кабинетам на уроки, и в их сторону бросили несколько косых взглядов лишь те немногие, кто задержался, но и они спешили скрыться внутри замка. Аманда сжалась, замечая, что теперь настала очередь Розы выпускать эмоции и дело вряд ли ограничится бедствием йогуртового масштаба. Магический выброс искрился на кончиках идеально наманикюренных пальцев и золотых волос.

— Полагаю, научится не раньше, чем станет блядью! — насмешливо протянул Луи. — Спокойно, девушки, все под контролем. Не станем же мы обижать такого сладкого пупсика из-за мелкого недоразумения. Ну что, ты, милая Аманда, не переживай, все нормально. Давай, вы с Фридой успокоитесь и отправитесь на занятия, сообщив о небольшом несчастном случае с йогуртом, который ненадолго задержит нашу старосту и меня.

Он мгновенно и без помощи палочки избавился от брызг на своем пиджаке, и, несмотря на злую шутку, ласково потрепал по щеке и загородил собой непутевую дочку директора, защищая от ярости кузины. Лукреция молча избавилась от последствий взрыва и помогла Розе. Она бросила очень тяжелый взгляд на Аманду, но быстро взяла себя в руки, и снова заулыбалась.

— Полагаю, клан Уизли лучше оставить наедине. У меня тоже начинается урок. Увидимся, Ро! Делакур.

Забини, кивнув парню, взяла Джордан под руку и направилась по ступеням вверх. Аманда обреченно поплелась следом, хотя умирала от любопытства и безнадежной влюбленности в рыжего хама, который за пару минут умудрился, оскорбить, успокоить и защитить ее. Виновато взглянув на Розу, всю еще тихо шипящую от злости, она скрылась из виду вслед за подругами.

Роза хмуро взглянула на своего шикарного кузена. Луи наверняка уже увидел новости и явился с допросом. В нем удивительным образом сочетались качества холодного, почти бессердечного злобного испорченного хулигана и удивительно верного и преданного хранителя семьи, который всего был готов защитить ее членов любой ценой. Остальных людей он, как правило, не сильно жаловал. Но Скорпиус, Ал, младшие кузены и сама Роза входили в узкий круг тех, о ком он действительно заботился. Чтобы не происходило, Луи всегда был рядом. Он был единственным, кто по-настоящему поддерживал и всегда околачивался неподалеку, когда становилось совсем тяжело. Например, в Греции, когда отец сообщил, что не вернется домой и между ним и матерью поставлена окончательная точка. Или сразу после свадьбы, когда она кое-как привела себя в порядок, проснувшись одна на полу заброшенного зала торжеств и обнаружив лишь послание Ала, исчезнувшее сразу после прочтения: «Прости. Это была ошибка. Я не вернусь, не ищи меня».

Луи не задавал вопросов, он прикрыл ее, сообщив, что кузина была с ним всю ночь и приняв волну негодования и выговоров от родителей на себя. Скорпиус кстати, как оказалось, совсем не интересовался местом нахождения своей девушки после того, как прямо на танцполе сообщил, что не желает помолвки и серьезных обязательств. Как выяснилось, он напивался и занимался еще Мерлин знает чем в компании Джеймса и его друзей, продолжив вечеринку на какой-то вилле. Подробности Луи благоразумно опустил. И когда перед отъездом в школу, в ванной девушки материализовались противозачаточное зелье и женские обезболивающие, она тоже не сомневалась в личности отправителя. Роза наплела ему, что не смогла устоять перед красавчиком французским официантом, с которым и правда флиртовала весь вечер, стараясь отвлечься от лекции матери, посвященной недостаточно высоким оценкам за первый семестр и безразличия Скорпиуса, которое он плохо маскировал за холодной вежливостью и участливостью. Луи понимал ее. Он сам, младший сын, последняя и не увенчавшаяся успехом попытка сохранить брак Билла и Флер, страдал от малого присутствия отца в своей жизни и чрезмерного матери. Однако каком-то этапе, лет через одинадцать, мадам Делакур, решив, что мальчик совсем взрослый, полностью погрузилась в светскую жизнь, резко потеряв неусыпный интерес к сыну, что ранило того еще сильнее, чем привычные нечастые встречи со вторым родителем. Как и Роза, Луи с двенадцати лет заковал себя в крепкую броню, выставив снобизм и необходимую жестокость напоказ, заслоняясь ими от истинных внутренних терзаний и слабостей. Луи Уизли-Делакур стал негодяем, самым большим из них, щитом, который первым принимал удары и выгодно оттенял грехи остальных тем, что вел себя даже хуже, чем кто-либо мог представить. На его фоне Ал, Лили, Хьюго, Скорпиус и сама Роза казались не такими уже потерянными для общества элементами, ведь, что бы они не натворили, Луи уже совершал подобное не раз и кое-что еще более ужасное в довесок. С кем только он не спал в ходе своей недолгой, но крайне бурной сексуальной активности за последние два года, но вот кузенов и кузин в его списке точно не было, а молодые люди и девушки близких всегда оставались табу.

Поэтому Роза сильно сомневалась, что на этот раз он сможет оттенить их с Алом мерзкую выходку хоть чем-то.

Тем более, сейчас он выглядел по-настоящему встревоженным.

— Ты видел новости, — констатировала Роза после того как парень наложил на них чары маскировки и приглушения, защищая от посторонних глаз и ушей и достал сигарету из-за уха.

— Да, и тебе придется кое-что мне пояснить. Какой-то пиздец случился на свадьбе, судя по состоянию, в котором я нашел тебя утром, и дело явно не только в том роковом французе официанте. Тогда же Поттер отчалил в неизвестном направлении и полгода скрывался хрен знает где, до своего неожиданного и унылого возвращения без объяснений пару дней назад. Ваши отношения с Малфоем явно трещат по швам. Эти двое собачатся за звание первого парня школы, к тому же Скорп обижен на безмолвное исчезновение Ала. Но на иголках ты вовсе не из-за потерянной любви, и явно избегаешь нашего кузена. Что я упускаю, и почему складывается впечатление, что худшее еще впереди?

— Может, тебе стоит поинтересоваться у своих закадычных дружков? Это они назначают дуэли на глазах у всей школы и собираются поубивать друг друга, — раздраженно фыркнула Роза. — И прекрати дымить мне в лицо!

Луи лишь прищурился и глубоко затянулся, игнорируя выпад девушки. Защита — лучшее нападение. Огрызаясь, кузина явно хотела отвлечь его от главного — того, что волновало ее гораздо сильнее дуэли и прочих показных выяснений отношений.

— Нацепив маску капризной курицы, ты не утаишь от меня правды. Все, что мне нужно узнать у принцев я выясню сам. Мой вопрос касается только тебя. Роза, я не шучу. Что на самом деле происходит?

Он наклонил голову, вглядываясь в красивое лицо девушки. Та хмурила идеальные брови и закусила губу. Она как всегда пыталась казаться сильной и спрятать все в себе в безуспешных попытках скопировать мать. Но в отличии от железной леди Министра Магии, она обладала слишком эмоциональной и инфантильной душой, прямо как дядя Рон. И он точно знал, когда она врет или скрывает что-то. На самом деле, Луи понял все в первую минуту, когда вошел в тот зал. Пиджак Ала, отсутствие его владельца, Роза завернутая в зеленый плед, явно трансфигурированный из ее собственного наряда. И неподдельный ужас от произошедшего. Но у него теплилась надежда, что он поспешно сделал выводы и подобные картины лишь рисовало его извращенное воображение. Теперь же, глядя на то как его боевая кузина беспомощно теребит кружево чулок на безупречных длинных ногах он не сомневался в собственной правоте.

— Другими словами, как ты собираешься скрыть от всех, что трахнула одного из них и это был совсем не твой блондинистый горе-бойфренд?

Роза с ужасом вскинула голову и уставилась на Луи с выражением полнейшего шока на лице.

I need another story, somethin’ to

Get off my chest

My life gets kinda boring

Need something that I can confess

Till all my sleeves are stained red

From all the truth I’ve said

Come by it honestly, I swear

Thought you saw me wink, no,

I’ve been on the brink

So tell me what you want to hear

Somethin’ that’ll light those years

I’m sick of all the insincere

So I’m gonna give all my secrets

Мне нужна новая опора,

Та, что позволит сбросить груз с груди

Моя жизнь становится скучной

Мне необходимо начать признания и продолжать

До тех пор, пока мои рукава не намокнут от крови

Из-за всей правды, что расскажу

Я буду честен, клянусь!

Тебе показалось, что я моргнул, но, нет

Я на грани срыва…

Так скажи, о чем бы хотел услышать

Как лучше облегчить все эти годы лжи

Я устал от неискренности и потому

Выдам все свои тайны

One Republic «Secrets»

Первый учебный день тянулся невыносимо долго, а Грейс прошла все круги ада, оказавшись в центре нежелательного внимания однокурсников из-за нового цвета волос. С Тайлером они помирились еще в гостиной, сразу после приезда в Хогвартс, но, как и ожидалось, вернуть сестре натуральный оттенок шевелюры он не смог, поэтому на протяжении всего дня, начиная с завтрака, девушка отвечала на вопросы и выслушивала замечания о новой прическе и образе. К ее удивлению, большинство из них оказались комплиментами и похвалой перемен во внешности. Словно она сделала магическую пластику или приняла оборотное зелье. Не мог же, в самом деле, натуральный цвет волос настолько портить ее, а перегидрольно-белоснежный вдруг превратить в красавицу. Но, как известно, пути к достижению популярности среди подростков воистину неисповедимы. Вдобавок ко всему, мать умудрилась зачаровать на свой вкус большую часть вещей, включая школьную форму, так, что смену гардероба Грейс обнаружила только развешивая вещи в своей спальне, и теперь, в совокупности с экстремальной сменой прически, все вместе выглядело как хорошо продуманный план по обновлению имиджа. Разумеется, посвящать по сути малознакомых однокашников в историю о стычке с отцом и братом, в ходе которой последний безвозвратно заколдовал ее шевелюру, и о тайном обновлении гардероба стараниями матери, девушка не собиралась, а потому приходилось делать вид, что она и правда самостоятельно решилась на изменения облика. В итоге, дошло до того, что парочка перевозбудившихся парней даже предприняли неловкие попытки пригласить ее на грядущий бал «Поцелуй и снитч». Пожалуй, это был самый насыщенный общением период за всю ее школьную жизнь, не считая первого курса. Однако она подозревала, что радоваться оставалось недолго: последняя пара перед обедом, Защита от Темных искусств, проходила согласно расписанию вместе с Гриффиндором, а, значит, ей предстояла встреча с королевой школы впервые, после стычки в поезде и с ее зловещим кузеном после того, как тот поймал ее за подслушиванием разговоров на вокзале. Ни Забини, ни Малфоя, ни даже ее зазнобы Альбуса Поттера, на чью поддержку можно было рассчитывать, не будет, так как у Слизерина в расписании значилось маггловедение с Пуффендуем. Благодаря своему неосторожному поведению на вокзале при внезапном появлении Ала, и из-за стычки с Розой в поезде, она теперь стала героиней блога «Ведьмочки-Сплетницы» под кодовыми кличками «Мисс Одиночка» и «Лжеблонди», а слава верной воздыхательницы Альбуса Поттера разлетелась по классам Хогвартса со скоростью бладжеров. Оставалось лишь сложить две сплетни вместе, и вот, пожалуйста, вокруг некогда незаметной и малоинтересной персоны Грейс Нотт родилась целая история о том, как она, первой узнав о возвращении блудного принца, решила пойти в ва-банк и, радикально изменив внешний вид, бросила все силы на покорение его заплутавшего сердца, попутно объявив войну королеве школы Розе Уизли-Грейнджер.

Игнорируя шушуканье за спиной, новая звезда понуро двинулась к своему месту вечной одиночки за партой. Незадолго до звонка в класс вошли Фрида Джордан и Аманда Лонгботтом. Последняя заняла стол в середине класса, за которым традиционно восседала с ее сиятельством Розой Уизли, а Джордан села вместе с братом, дремавшем на собственной сумке. Рыжая королева и ее зловещий кузен отсутствовали и не появились даже после оповещения о начале урока.

Профессор Сангвини материализовался за столом как всегда бесшумно и ровно в ту секунду, как стрелка часов остановилась на половине первого дня.

Вампир был принят в преподавательский состав Хогвартса пять лет назад, еще во время директора Минервы Макгонагалл, которая спустя еще два года уступила пост профессору травалогии Невиллу Лонгботтому для снижения нагрузки и с учетом солидного возраста, но все еще оставалась почетным советником и председателем совета школы, а также преподавала трансфигурацию для младших курсов. Назначение такого рода безусловно стало революционным и вызывало большой ажиотаж вкупе с общественным резонансом. Конечно же, этот шаг был лишь одной из ступенек в глобальном плане на устройство волшебной Британии и равенства всех рас, будущей госпожи Министра Магии, но вместе с тем, профессор Сангвини сильно возбудил интерес всех учеников. Не только его уроки в программе, но и дополнительные занятия пользовались безумной популярностью. Современные чары и зелья на основе маггловских лекарственных разработок подарили ему почти полностью человеческий облик и образ жизни, делали его неопасным для всех обитателей Хогвартса и его округи, но загадочность, очарование, двухсотлетний возраст и уникальная внешность привлекали молодые умы и сердца похлеще приворотного зелья. Но, несмотря на все скандалы и интриги вокруг своей персоны, вампир действительно хорошо преподавал и привнес много нового в изучение самого неоднозначного и опасного предмета.

— Приветствую, класс. С возвращением школу и примите мои поздравления с началом выпускного курса. Желаю Гриффиндору, ровно как и Когтеврану, победы в гонке за баллами, кубке школы и остальных соревнованиях между факультетами, ведь для вас, семикурсников, как никогда важно оставить достойный след в истории своего обучения и своего дома, — флегматично произнес он явно заученный текст с легким акцентом и зловещим очарованием в низком голосе.

Профессор обвел томным с поволокой взором класс, который остановился на пустующем рядом с Амандой месте. Согласно инструкции для преподавателей, он должен был поздравить старосту школы с назначением. Дочь директора сжалась под пристальным взглядом Сангвини и, покраснев, несмело подняла руку. Вампир прикрыл глаза в разрешающем жесте.

— Профессор Сангвини, Роза и Луи Уизли задержатся. Произошло небольшое недоразумение с… — голос Аманды заметно дрожал и она запнулась, вспомнив прошедшие события. — С нашим ленчем, у меня случился выброс невербальной магии и …

— Ложь! — ледяным голосом прервал поток оправданий вампир и взмахом руки пресек попытку Аманды возразить, вынуждая девушку сесть на место.

— Ложь — тема нашего сегодняшнего урока. Смею предположить, что все вы ожидаете от последнего года изучения предмета большое количество непростительных и темной магии, и уверяю вас, нам предстоят поистине ужасные вещи, но к ним мы вернемся чуть позже.

С точки зрения, которую мне выпала честь формировать на протяжении ни одной сотни лет, по настоящему жестокими и злыми волшебников делает не только определенный тип колдовства или природные наклонности, но, прежде всего, самые основные людские инстинкты и формы общения: зависть, страдания, ревность и ложь. Если наше с вами понимание мира строится внутри простой парадигмы существования добра и зла, то истина — это путь света, а ложь всегда связана с тьмой. Человечество веками пыталось найти оправдания и обратить различные формы лжи в свет: ложь во спасение, умалчивание фактов ради блага, полуправда, сокрытие истины и многие другие. Тем не менее, каждый из миллионов раз любое отклонение приводило к темным последствиям или трагедиям, чему служат доказательством бесчисленные факты из истории. Однако вернемся к нашему предмету. Как ложь влияет на темные искусства? Ответ лежит на поверхности. Все вы, уверен, наслышаны о непростительных заклятиях. Сегодня их становится все больше, но самый оригинальный перечень состоит из трех: боль, подчинение воли и смерть. Кто может ответить на вопрос, что объединяет их, помимо того, что, исходя из основ любого социума, они являются прямым преступлением против живого существа?

Грейс подняла руку, и, как это часто бывало, обнаружила себя в одиночестве. Но в отличие от привычного равнодушия однокурсников, в этот раз она ощутила на себе внимание не только Сангвини, но и всего класса.

— Мисс Нотт? — спросил профессор, не оборачиваясь и продолжая рисовать схему на доске чуть пониже начертания трех печально известных заклятий.

— Если мы говорим о сегодняшней теме, то ответ — ложь, профессор.

— Верно. Однако мы должны расшифровать эту связь для остальных и убедиться, что вы верно поняли смысл, а не ответили, исходя из простой логической привязки к теме урока. Позвольте, я начну, — Сангвини изящно развернулся и прикрыл глаза, оторвавшись от пола на несколько сантиметров. — Возьмем, Круцио — заклятие боли. Его действие основано на обманчивом ощущении невыносимой боли у жертвы, однако на самом деле, это лишь игра воображения и оно не несет реального физического вреда, кроме того, что жертва наносит себе сама, в попытках выдержать атаку. А, значит, это заклятие не что иное, как ложь. Движемся дальше. За время своего существования не магическое сообщество изобрело огромное количество способов убийства, впрочем, магическое тоже отличается похожей изобретательностью, но классическое заклятие смерти, само по себе на самом деле является лживым. Прошу, поясните, пожалуйста, почему, мисс Нотт?

— У человека останавливается сердце без всякой на то причины, что по сути тоже является обманом нашего тела и работы организма, — ответила Грейс твердым голосом, игнорируя собственное волнение и румянец на щеках.

На лице вампира появилась легкая улыбка и он кивнул, по-прежнему не открывая глаз.

— Верно, десять баллов Когтеврану. Прошу, вас, финализируем тему с заклинанием подчинения воли…

Дверь в класс распахнулась, впуская Луи и Розу. Парочка царственно замерла на пороге.

— Мисс Уизли-Грейнджер, нам вас не хватало. По инструкции меня обязали поздравить с вступлением в должность старосту школы, и я оказался в весьма затруднительном положении, когда не обнаружил вас на месте.

Вампир, не поменял позы, но холодно взглянул на вновь прибывших.

— Прошу прощения, профессор Сангвини. Меня и моего кузена задержали неотложные дела, но, смею вас заверить, я, как староста и, прилежная ученица, приложу все усилия, чтобы подобное не повторилось.

Роза с успехом скопировала старомодный тон общения вампира и склонила голову с почтением, толкнув Луи в бок, чтобы тот последовал ее примеру. Делакур всегда недолюбливал Сангвини, подозревая профессора в злоупотреблении своим природным обаянием и незаконном применении чар на совершеннолетних студентах и студентках. Эта неприязнь была взаимна, ведь вампир считал спесивого студента высокомерным и излишне самоуверенным для своего хлипкого возраста и недалекого ума, хотя со стороны двухсотлетний вампир и семнадцатилетний юноша были чем-то неуловимо похожи. После толчка кузины, парень принял более уважительную позу, но его серо-голубые глаза необычного оттенка смотрели на вампира с плохо скрываемым легким презрением. Профессора Сангвини, казалось, все это совершенно не смущало, однако он слегка сменил положение рук, что придало его облику чуть более устрашающий вид, и весьма кровожадно улыбнулся.

— Что ж, мисс Уизли-Грейнджер, я принимаю ваше объяснение, тем не менее, буду вынужден лишить Гриффиндор пяти баллов, так как оправдания мисс Лонгботтом, которая сообщила о причинах вашего с мистером Уизли-Делакур отсутствия, не показались мне убедительными. Что возвращает нас к теме урока, на который вы опоздали, и к ответу мисс Нотт, который прервали своим появлением. Если мистер Уизли-Делакур сможет продолжить и объяснить, почему заклятие подчинения воли строится на лжи более успешно, чем внушить мисс Лонгботтом солгать о причинах вашей задержки, то факультет храбрых львов не лишится баллов, а мы сможем продолжить процесс образования в отведенный нам период времени.

Грейс слегка съежилась от взглядов, моментально направленных на нее, после окончания реплики вампира. Особенно сильно чувствовалось и почти прожигало насквозь кожу сверлящее внимание со стороны двери. Луи явно узнал ее, и прищурился с не предвещающей ничего хорошего ухмылкой, в то время как Роза источала презрение такой силы, что когтевранке казалось, словно рыжая вот-вот выплюнет яд в ее сторону.

— Мистер Уизли-Делакур, прошу! — настаивал профессор.

Луи бросил короткий взгляд на доску и повернулся к остальным студентам, намеренно игнорируя вампира.

— Поскольку тема урока обозначена как «ложь», а речь идет об Империо, то смею предположить, что объяснение кроется в процессе ложного внушения жертве и побуждению ее к действиям, словам и поступкам, которые обманчиво диктуются накладывающим заклятие, а не подсознанием.

Все время своего витиеватого ответа Луи не отрывал взгляда от Грейс, буравя своими холодными глазами. Девушка поймала себя на мысли, что никогда раньше не обращала внимания на то, какой необычный цвет у радужки рыжего хама. Но с окончанием фразы связь между ними оборвалась, как и секундное помутнение и признание красоты потенциального врага.

Сангвини, как и подобало, человеку его возраста и способностей, успешно скрыл разочарование и фирменным взмахом руки позволил опоздавшей парочке сесть, не лишив их факультет баллов, как и обещал. Роза грациозно опустилась рядом со скукожившейся от стыда и страха Амандой, полностью игнорируя ее и явно намерено хлестнув темно-рыжими волосами по лицу горе-подруги. Луи же вальяжно направился к парте Грейс и невозмутимо уселся рядом, принял развязанную и непостижимым образом одновременно аристократическую позу, аккуратно поправив пиджак и вызвав шепоток однокурсников и молчаливое удивленное негодование новой соседки.

— Эй, блондиночка — шпионка, успела на свою важную встречу? — прошептал гриффиндорец, как только профессор-вампир заунывно продолжил лекцию.

— Не твое дело! А прямо сейчас я не хотела бы пропустить встречу со знаниями, если позволишь! — прошипела Грейс, мгновенно приняв оборонительное положение.

— Как грубо, — насмешливо протянул рыжий. — Ты же аристократка в десятом колене, Нотт, неужели тебя так плохо обучили манерам?

— Мои манеры, цвет волос и даже эта парта, за которой я сижу одна с первого курса, тебя не касаются, Уизли, захлопнись, уже! — шепотом рявкнула Грейс.

Она и сама не понимала, почему завелась с полуоборота и продолжала лезть на рожон. Конечно, в ее памяти еще была свежа ситуация с Тайлером два года назад, когда этот мерзавец опозорил ее брата на весь Хогвартс, но это были дела давно минувших дней, к тому же в тот раз Грейс с успехом постояла и за брата, и за себя. С тех пор, с этим Уизли они практически не пересекались, и делить им было особо нечего. Но что-то в нем вызвало в ней непонятную бурю плохо контролируемых эмоций. И резкий запах дорогого парфюма, какого-то слишком терпкого и сладкого для парня, и щегольской костюм — смелая вариация на тему школьной формы, и запах табака, который удивительно шел ему, красивые руки с длинными, но не слишком тонкими пальцами с несколькими каплями чернил на кисти, которые вот уже не первое мгновение цепляли ее взгляд.

— Если ты закончила восхищаться мной и пялится на татуировку, которая к слову зачарована от посторонних глаз, и к моему удивлению стала заметной для тебя, то прежде вернуться к унылой лекции живого трупа, я все-таки хотел бы выяснить, зачем ты влезла на первую полосу Ведьмочки-Сплетницы, подслушивала меня и Скорпа на вокзале, сменила имидж и волочишься за Алом больше обычного.

Грейс смахнула осветленную прядь со лба и подняла взгляд к надменному лицу. Поразительно, но почему-то ей впервые захотелось сказать правду, несмотря на контекст ситуации и отсутствие хоть одной капли доверия к спорному и высокомерному персонажу рядом, с которым она обменивалась словами, вероятно, третий раз за все десять лет заочного знакомства.

— Ты будешь удивлен, но все это — какая-то дурацкая цепочка совпадений, не связанных между собой, сложившаяся абсолютно против моей воли. Мы с Таем случайно вернулись от бабушки Джокасты тем же поездом, что и твой кузен, поэтому мои фотки попали в идиотский блог. Затем я поругалась с родными, из-за этого самого блога и того, что мой братец спутался с твоими дружками ради квиддича и тупого приглашения на ваш блядский бал. В ходе ссоры он шарахнул меня выбросом магии и мои волосы безвозвратно побелели. Кроме того, моя мать вбила себе в голову, что последний курс — особенный, а потому зачаровала и подменила весь мой гардероб, поэтому вы с Малфоем и не узнали меня на вокзале. Новый цвет волос не брало ни одно зелье и заклинание, из-за чего мне пришлось обратиться к Забини, которая разбирается в подобных женских штучках. Мы убили на парикмахерские экзерсисы почти все время в поезде, но ничего не сработало, зато нас застукала твоя бешеная сука кузина и благодаря ей моя скромная персона повторно засветилась в Ведьмочке. А теперь все считают, будто я намерено привлекаю к себе внимание, изменила имидж, и бросила вызов элите школы, хотя все это — просто бред и нелепые случайности. Единственное, что их объединяет — ваша ненормальная семейка, от которой мне почти всю жизнь удавалось держаться подальше. И вот, гляди-ка, о Грейс Нотт судачит вся школа, ежедневно пишет полоумная Ведьмочка в одних заметках с Поттером и Розой, и я рассказываю все это тебе, сидя за одной партой, вместо, того чтобы слушать своего любимого профессора.

Луи выглядел почти ошарашенным после такой длинной тирады, но возможности ответить его лишил профессор Сангвини.

— Минус пять баллов, Когтеврану, мисс Нотт. Полагаю, вам лучше сидеть одной, раз наличие соседа побуждает вас к таким бурным монологом во время моего урока.

Грейс красная как рак, опустила голову. Прошло больше пяти минут, прежде чем на нее перестали пялиться и перешептываться, а Роза прекратила молчаливую дуэль взглядов с кузеном.

После окончания урока Луи безмолвно покинул класс к легкому разочарованию своей соседки, однако, когда она направлялась на обед на ее магфоне появилось сообщение с незнакомого номера и витиеватой подписью в виде личного фамильного герба.

«Я верю, тебе, Лжеблонди, но, боюсь, что вынужден согласиться с мадам Забини-Нотт, последний курс станет особенным, желаешь ты того или нет. К сожалению, опасный аттракцион с нашей семейкой уже начал вращение с тобой на борту, а эта карусель кружит без остановки».

* * *

— Знаешь пап, существует такая кнопка на магфоне и одно простое заклинание, чтобы твое приглашение в течение секунды получили все, кого ты хотел бы увидеть, — насмешливо протянула любимая дочь Теодора Нотта, глядя на то, как он аккуратно сортирует стопку каллиграфично исписанных пергаментов, прежде чем отправить их в отделение совиной почты Хогсмида. — Спаси деревья и пожалей сов, оставь свой след в виртуальном мире!

Закончив с уроками, Грейс отправилась в школьный пригород, который был открыт для старшекурсников всю неделю, если они не получали взысканий. После неудачного утра первого учебного дня, ей хотелось загладить вину перед отцом, тем более тот готовился к открытию филиала своей галереи в Хогсмиде, где благодаря обеспеченным ученикам и их влиятельным родителям, а также именитым преподавателям, он рассчитывал на хороший приток покупателей. Открытие было назначено на субботу, в один день с треклятым балом, на который собирался ее братец, исчезнувший в неизвестном направлении, хотя они договорились встретиться у отца вместе. В данный момент девушка восседала на антикварном трюмо времен Ренессанса и жевала жвачку со вкусом табака от Умников Уизли. Для окружающих она пахла мятой, но для тех, кто безуспешно боролся с вредной привычкой, как и сама Грейс, практически полностью заменяла палочки смерти. На сигареты ее год назад подсадила тетя Пэнси, вместе с которой они частенько прятались от бабушки Джокасты и других женщин из рода Забини во время особо горячих семейных мероприятий древнего рода. Если бы отец узнал, то убил бы дочь на месте, ведь он не мог допустить мысли, что его прекрасная маленькая девочка баловалась такими несоответствующими статусу леди порочными пристрастиями. Хорошо еще, что Нотт старший не видел, как щедро мать наполняет их с Тайлером бокалы лучшими итальянскими винами за обедами и ужинами, или сколько кувшинов апероля они с Лукрецией приговаривали этим летом жаркими днями на пляжах Сардинии. Грейс тщательно оберегала дорогого «папА» от подобных ненужных мелких потрясений. Но вот подколоть его никогда не упускала шанса, а Теодор обожал эти шутливые словесные перепалки с детьми больше всего на свете. Они напоминали ему о юности и всегда согревали душу.

— Знаешь, если бы волшебники не увлекались маггловскими виртуальными технологиями так сильно, а почаще использовали собственные мозги и палочки, то современное магическое поколение не было бы таким безвкусным и серым, — парировал Нотт-старший, изящным жестом подавая руку дочери, побуждая ее слезть со старинной мебели. — Что касается сов, то бедные птицы совсем одичали и чахнут без работы, так что я как раз и занимаюсь их спасением, в отличии от ленивых любителей новомодных технологий.

— Звучишь, как истинный революционер, — Грейс развела руками, смачно лопнув пузырь из жвачки, и потянулась за палочкой, услышав вибрацию магфона.

— Спасибо, дорогая! Свободный дух и открытое мышления — качества, которые ты унаследовала от меня, а не от своей узколобой матери, которая…

— Мне пора, пап, Тай прислал сообщение, у него какое-то ЧП в его узколобом мире. Ты же тут справишься сам со своими свободным духом и открытым мышлением?

Грейс выскользнула на улицу до того, как Теодор успел ответить на колкость, и направилась в сетевой мол дизайнерской одежды, куда ее вызвал брат, не обратив внимание на парочку красивых подростков на другой стороне улице.

* * *

Альбус и Лили Поттер направлялись в тот же магазин, оживленно болтая.

— Я очаровал медсестру и похитил тебя на пару часов. Мы идем на шоппинг перед балом, где состоится триумфальное возвращение принцессы Лили Поттер, — тараторил Ал, сжимая хрупкую ладошку сестры, твердо вознамерившись развеселить ее и стереть кислое выражение лица на хорошеньком личике. — Как только выберем платье, то заглянем и в твою любимую кондитерскую, обещаю, управимся за пару часов, вернем тебя к ужину, никто и не заметит. Я так рад провести время с тобой, ведь у меня был по-настоящему паршивый день…

— Да неужели? — перебила Ала сестра, ехидно прищурившись. — Ведь мой прошел просто прекрасно. Меня пичкали таблетками и зельями, копались в подсознании, провели несколько болезненных тестов и заставили пройти полтора часа групповой терапии с конченными психами. Сплошное веселье.

Ал на секунду застыл с болью, растерянностью и сожалением на лице, но, зная, что совсем не это нужно его младшей сестре, постарался взять себя в руки и отшутился.

— Зато они подают то великолепно зеленое слизистое желе в качестве десерта, настоящая вкуснятина. Пожалуйста, скажи, что слопала свою порцию и умыкнула для меня вторую?

Заметив, как Лили горько улыбнулась, он крепко обнял ее за плечи и поцеловал в висок, продолжив уже полностью серьезным и твердым тоном:

— Я сделаю все, чтобы вытащить тебя оттуда, клянусь, Лилз, больше никогда не оставлю и не позволю обидеть. В субботу ты будешь блистать на балу, здоровая, свободная и счастливая, чтобы там не думала и не планировала наша мать.

* * *

— Тайлер, что случилось? Ты в порядке? — накинулась на брата Грейс, обнаружив его в отделе мужских смокингов рядом с примерочными. Нотт младший крутился у зеркала в одном из дорогих черных костюмах.

— Как я тебе в нем? — спросил он, игнорируя вопросы сестры.

— Погоди, ты, что, за этим меня позвал? В сообщении значилось «emergency»! — возмущенно зашипела Грейс.

— «Fashion emergency», — терпеливо пояснил парень, безуспешно пытаясь поправить, съехавшую бабочку. — Да брось, это мой первый серьезный бал, я никогда не был на таких мероприятиях в качестве ВИП гостя.

— Я тоже!

— Согласен. Но мама не отвечает на вызовы, а отец вместо совета попытался всучить мне пыльную коллекцию своих доисторических нарядов вместе с блузами с жабо и воланами на рукавах. Я пытался ему объяснить, что у меня аллергия на пыль, а он в ответ заявил, что у него аллергия на общественные магазины и пролетарское безвкусие.

Тайлер закатил глаза, а Грейс захихикала. На самом деле, она не злилась, а была даже польщена тем, что брат доверился ей, несмотря на все разногласия между ними. Кроме того, в глубине души она считала его невозможным красавчиком и обожала наряжать и подбирать костюмы еще с детства.

— Ты выглядишь отлично, Тай. Уверена, будешь самым роскошным парнем на этом глупом балу и мне придется отбивать тебя от толпы поклонниц.

— Спасибо! Конечно, смокинг стоит чуть больше, чем папина галерея, но, думаю, маман с радостью оплатит его, когда узнает о покупке, только, чтобы насолить ему.

Грейс лишь покачала головой, наблюдая за тем, как зачарованные булавки и иголки подгоняли смокинг по стройной и широкоплечей фигуре брата.

— О, смотри, это же Поттер! — восторженно вскинулся Тайлер, увидев знакомую фигуру неподалеку, не замечая как его сестра с ужасом метнулась прочь. — Привет Ал! Мы с Грейс тут…

Кудрявый осекся, не обнаружив девушку в поле своего зрения и сконфуженно обернулся к подошедшим Поттерам, которые, к счастью не заметили его неловкости, или вежливо сделали вид, что ничего не слышали и не видели.

— Тайлер? Привет! Это моя… — Ал приветливо поздоровался и тоже указал рукой на сестру рядом с собой.

— Его стилист и персональный ассистент по шоппингу, Лили! Привет, Тай!

Лили не стала ждать представления и тепло улыбнулась Нотту младшему. Хьюго и близнецы Саламандер всегда хорошо отзывались о нем, Лили находила его очень милым и красивым парнем, хотя и не в ее вкусе.

— Это моя сестра, но как я понял, ты уже в курсе. Вот срочно вызвал ее с практики перед предстоящим балом, — закончил фразу Ал, дружелюбно оглядывая костюм Тайлера. — Так ты, значит, тоже выбираешь смокинг для бала «Поцелуй и снитч»?

— Вроде того, — неловко пожал плечами Нотт и вдруг, словно что-то вспомнив, призвал свою палочку. — Кстати о бале, я все-таки внес тебя в базу ВИП гостей, как раз, на случай, если передумаешь и соберешься, сохранил одно пригласительное, — на лице Тайлера расцвела самая очаровательная улыбка, демонстрирующая знаменитые ямочки. — Но если кто-то спросит, я, разумеется, не имею к этому никакого отношения.

Ал понимающе кивнул, взмахнул своей палочкой и коснулся изображения пригласительного, на мгновение появившегося в воздухе и, игнорируя вопросительный взгляд Лили, с благодарностью пожал руку шестикурснику. Они еще немного поболтали обменявшись любезностями, а когда Поттеры уже почти удалились, чтобы продолжить свой шоппинг, Ал внезапно окликнул Тайлера.

— Эй, Тайлер! Знаешь, Лили считает, что этот смокинг будет лучше смотреться на тебе в темно-синем цвете! — Лили согласно кивнула и показала большой палец. — И лично я сто процентов доверяю сестре в вопросах стиля. До скорого!

— Темно-синий, ясно. Спасибо! — кивнул Нотт и развернулся по направлению к примерочным.

— Невидимка вернулась, — скептически объявил он, глядя как Грейс появилась из кабинки, в которой стремительно скрылась от Поттеров. — Знаешь, я и не думал, что ты можешь так быстро двигаться, может тебе все же стоило податься в квиддич?

Грейс раздраженно закатила глаза и поправила брату бабочку.

— Что ж, я решила, раз тебе уже помогли разобраться с твоим «fashion emergency», то в моих услугах больше нет нужды.

— Ох, Грейс, прекращай! Поттер поздоровался с тобой на свадьбе Люпина в прошлом году и ты с тех пор не можешь его забыть. Кстати, выглядела ты тогда классно. Мама никогда не ошибается с ее чувством стиля, поэтому я рад, что она поколдовала над твоим гардеробом, и мой неожиданный талант к парикмахерскому искусству пригодился.

Тайлер попробовал заправить сестре прядку за ухо, но та лишь шлепнула его по руке.

— Он явно принял меня за кого-то другого на свадьбе и тем более не узнает сейчас, благодаря твоим и мамочкиным стараниям. Или того хуже, прочитает обо мне в Ведьмочке-Сплетнице, и тут же начнет презирать.

— Знаешь, по-моему, он на самом деле неплохой парень и не станет делать выводов из блога, отравляющему жизнь ему самому. А если ты дашь шанс вам обоим познакомиться поближе, то наверняка понравишься ему. Тем более, судя по всему, у него сейчас не все гладко с друзьями, ведь в их компании полный раздор.

На лице Грейс явно читались не только неуверенность в себе вместе с сомнением, но и отчаянное желание услышать опровержение своих собственных мрачных доводов, которые она бормотала, чтобы удержаться от смелых фантазий о тесном общении с объектом долгого вожделения.

— Не знаю, не похоже, чтобы он был впечатлен моим образом злобной одиночки все эти годы, или даже подозревал о моем существовании, и вряд ли его заинтересует очередная поклонница…

— Слышал вечером ему предстоит тяжелая встреча на квиддичном поле с Малфоем, и, судя по тому, что я видел, разговор вряд ли пройдет гладко. Ему может понадобится моральная поддержка или даже медицинская помощь после предполагаемой дуэли, о которой гудит вся школа. Только представь, как он, раненый и одинокий, бредет в сумерках по пустому полю, по тому самому, через которое лежит твой обратный путь в Хогвартс… И, кстати, отец просил захватить ужин из его любимого ресторана на углу, чтобы мы провели вечер вместе!

Тайлер многозначительно поджал губы и выжидательно взглянул на сестру, стягивая дорогой пиджак. Этот паршивец точно знал, как манипулировать родственницей, и из него всегда выходил отличный заговорщик. Сын был явно одного поля ягода со своей хитрой матерью.

Грейс рассеянно взяла одежду и задумчиво кивнула. После того, как о ее симпатии и так уже узнал весь мир, благодаря блогу Ведьмочки-Сплетницы, может, и правда, пришло время поменять свою жизнь и действовать решительно, как настоящая современная леди. Старая Грейс Нотт могла вечно молча и смиренно сохнуть по Альбусу Поттеру. Новая же Грейс, роковая блондинка в роскошных шмотках, главная героиня сплетен, однозначно должна претендовать на нечто большее.

— А, знаешь, скажи папе, что у меня за первый день накопились школьные дела. Вам не помешает вечер только для парней, а я вернусь в Хогвартс. Может, встречусь с Лукрецией или займусь чем-то с другими, хм, однокурсниками…

— Чудненько. Я как раз сделал заказ только на двоих.

* * *

На встречу со Скорпиусом Альбус отправился пешком из Хогсмида после нескольких часов с Лили. Несмотря на обожание сестры, его радость и желание провести с ней, живой, и почти невредимой, время не все прошло гладко. Чем больше он находился рядом с хрупкой красавицей, тем очевиднее становилась ее психологическая травма и тяжелый отпечаток переживаний, толкнувших на отчаянный шаг. Ал боялся и не хотел принимать этих изменений в вечно беззаботной и веселой младшей сестре, которая всю жизнь боготворила его и лишь смешила бунтарскими выходками. Он не знал, что делать и чем ей помочь, потому ощущал себя полным дураком. Кроме того, Лили была жутко привязана к отцу и старшему брату, с которыми сам Альбус разругался в пух и прах, пока она была в тяжелом состоянии, и безуспешно пыталась их примерить, вынуждая общаться по

магической видео-связи. Разговор получился максимально неловким, и теперь, ему необходимо было проветриться и настроиться на еще более тяжелую беседу. Судя по дневному общению на школьной лестнице, Малфой был сильно обижен на неожиданный отъезд друга и его безмолвное отсутствие, и нетрудно было представить себе, как он отреагирует на новости об измене с Розой. Младший Поттер в очередной раз взлохматил волосы одной рукой, другой стряхивая пепел с сигареты и тяжело вздохнул. Как он скучал по своей беззаботной жизни полгода назад. Тусовки, учеба, квиддич, популярность, легкость и никаких проблем. После свадьбы Тедди все полетело к хуям собачьим. Карма уже успела сполна наказать его за разврат с кузиной. Ссора с отцом и старшим братом, интернат, воздержание, а затем попытка самоубийства Лили, еще одна порция бесконечной ругани теперь уже с матерью, а после с Розой. Он всего лишь хотел жить и развлекаться, но судьба распорядилась иначе.

За тяжелыми мыслями парень не заметил, как оказался на поле. Скорпиус не обманул ожидания друга и тоже был на месте, приземлившись на своей навороченной метле неподалеку. Блондин попрощался с несколькими парнями, с которыми договорился полетать после ужина, и помахал толпе девчонок на трибуне, намекая всем, что пора расходиться. Публика рассасывалась весьма неохотно, нарочно задерживаясь, чтобы успеть запечатлеть разговор двух слизеринских принцев, который мог привести к самой ожидаемой дуэли года. Но и Поттер, и Малфой, выросшие под прицелом папарацци и пристальным вниманием общественности, слишком хорошо знали, как все обставить. Встреча была назначена в довольно публичном месте не случайно. Они планировали начать непринужденную, на первый взгляд, беседу у всех на виду, чтобы не вызывать подозрений и произвести впечатление спокойного разрешения конфликта, а, после, тщательно замаскировавшись от любопытных ушей и глаз, уже поговорить по душам и выразить все истинные эмоции и чувства. Обменявшись приветствиями и отойдя на небольшое расстояние, покинув зону прямой слышимости, которая не исключала возможности узнать содержание их разговора с помощью чар, они завели светскую беседу. Малфой непринужденно опирался на древко своей метлы, а Поттер скрестил руки на груди, нацепив дружелюбную улыбку.

— Так, как дела у твоей матери? — поинтересовался Скорпиус, прекрасно зная о натянутых отношениях великолепной мисс Поттер с сыном.

Альбус слегка скривился, но постарался ответить как можно более непринужденно, а за его легкой иронией угадывались другие сильные чувства.

— Знаешь, за мое отсутствие ничего особенно не изменилось. На горизонте какой-то новый ухажер, она сбросила еще полкилограмма, носит более развратные наряды и обновила свои чары молодости под глазами. А как твой отец?

Больше чем вопросы об отце Скорпиус не любил разве что гной бубонтюберов* и вареную брюссельскую капусту. Как истинный джентльмен, он не подал ни малейшего признака раздражения, однако его ответ тоже прозвучал на удивление правдиво и невольно тронул Ала, ведь он знал Драко Малфоя не понаслышке.

— Великолепно. Он продолжает встречаться с той неизвестной женщиной, скрывать все от меня и общается только с целью выразить недовольство малейшими неудачами или дать дальнейшие ценные указания по моему строго выверенному жизненному плану.

— Мне правда жаль, — внезапно искренне ответил Ал, скинув маску фальшивого радушия.

— Да, я заметил, раз уж ты не писал, не связывался со мной миллионами магических и маггловских способов, которые сейчас доступны для поддержания отношений с друзьями на расстоянии, не говоря уже о моментальной трансгрессии, — Скорпиус тоже почти вышел из образа и в его аристократическом тоне явно засквозила обида.

— Блядь, мужик, я знаю, что вел себя как полный мудак. Ты не представляешь, какие в этом интернате были правила и ограничительные чары для…

— Я вообще ни черта не знаю, ни про этот интернат, ни про то, с хуя ли ты туда уехал… — перебил друга Малфой, распаляясь все больше. — Можешь представить, каким сказочным долбоебом я себя почувствовал, когда ты не вернулся в Хогвартс после свадьбы и все спрашивали, куда пропал Поттер? Мне удалось связаться с твоей мамой только через пару дней, но она сказала лишь то, что ты точно не вернешься до окончания учебы и свалил хрен знает куда! А твой отец, мой крестный, вообще не появлялся на горизонте, но зато присылал какие-то идиотские письма без малейших деталей?

— Я должен был свалить, понимаешь, так было нужно… и я никому не мог ничего сказать, тем более матери… Пожалуйста, поверь мне!

— Как мне тебе доверять, если я больше не уверен, знаю ли тебя вообще?

— Конечно знаешь! Ты — мой лучший друг! Давай исправим это, позволь мне загладить вину! Сегодня в школе, ты так здорово рулил всем вместе с парнями, и я правда могу уйти из команды, чтобы не мешать и не отнимать у тебя все это…

— Конечно, ведь все и так твое, стоит только пальцами щелкнуть, — горько усмехнулся Скорпиус, приподняв бровь.

— Да нет же, речь не о том, вот дерьмо, — Ал раздраженно запустил пятерню в волосы, а вторую руку опустил другу на плечо, проникновенно взглянув ему в глаза. — Я скучаю по тебе. Мне хочется, вернуть все, как было раньше. Ну, знаешь, наши совместные завтраки, танцы на обеденном столе Пуффендуя в Большом зале на спор или дефиле в нарядах девчонок на бал, ночные заплывы в бассейне, тайные вечеринки и прочая хрень. Ты же фактически мой брат, а с нашими долбанутыми семьями, которые так тесно связаны, мы нужны друг-другу.

— Что ж… тебе посчастливилось пропустить несколько классических мероприятий в поместье Малфой. Было бы почти трагично, если бы не так смешно, — Скорпиус тоже положил руку на плечо парня, стоящего напротив. — Но, если честно, трагедия все же преобладала.

Казалось, он был растроган и улыбался теперь уже по-настоящему, но Ал, находившийся так близко, и знавший его так хорошо, видел горечь и злость, плескавшуюся на дне светло-серых глаз. К счастью, несколько сплетников, задержавшихся на поле, при всем желании и своем магическо-техническом оснащении, не могли заметить подлога.

— Мужик, мне правда, жаль, что меня не было рядом, — сердечно заверил блондина Альбус, крепче сжав его плечо, на радость, скрывающейся за трибунами, публике.

— Но теперь-то ты здесь, — почти искренне и на полтона ниже ответил Скорпиус, без лишних слов заключив блудного лучшего друга в объятия.

Со стороны трибун раздались слегка разочарованные вздохи с отчетливыми нотками умиления.

Замечено на поле для квиддича: сердечные объятия и разговоры по душам между Алом и С. Вместо кровавой дуэли к нашему общему, воистину вселенскому разочарованию. Хм, вы, тоже чувствуете этот резкий запах фальши за версту, мои сплетнички? Странно, ведь, согласно нашим данным, ложь была сегодня главной темой уроков не у Слизерина, а у Гриффиндора и Когтеврана и ее с отличием усвоили новоиспеченная Лжеблонди и главный бунтарь, мой любимчик, Луи де Бедокур. Как выяснилось, эти двое теперь приятельствуют и даже сидят вместе, к очередному приступу гнева королевы Ро, которая ранее уже вызвала взрыв взрыв кабачка в коляске с поносом пачки йогурта на школьном дворе, доведя до слез одну из своих верных фрейлин. Что-то мне подсказывает и, уверена, вы со мной согласны, все это — лишь начало, а самое интересное ждет нас впереди. Возможно, дорогие С и Ал сегодня пылко сжимают друг друга в тесных объятиях, но мы точно знаем, они скрывают нечто гораздо большее, а вы, мои смелые сплетницы, мои сладкие колдуны, должны объявить на них неустанную охоту с магфонами наперевес.

Целую и знаю, как вы меня любите, ваша Ведьмочка-Сплетница!

Как только фигура последнего из любопытных зевак скрылась в сумерках, Ал, стоявший лицом к замку, разомкнул объятия. Скорпиус отбросил метлу, пробормотал маскирующие и глушащие чары, и, швырнув освободившейся рукой на землю порошок «Шпион, скройся, вон!» от Умников Уизли, сжал в кулак вторую, и резко, со всей силы, двинул Поттеру в глаз, зацепив скулу. Тот взвыл сквозь зубы и отшатнулся, едва удержавшись на ногах.

— Блять, не подразумевалось бить так сильно, ты, придурок! — обиженно огрызнулся он на тяжело дышавшего друга.

— А ты, конечно, рассчитывал на дуэль на палочках, ведь дерешься, как девчонка! И как тебе такое, неженка Поттер? — продолжал провоцировать его наглый слизеринец.

— Кого, ты, назвал неженкой, смазливая аристократическая задница? — завопил Ал и по инерции бросился в ответную атаку, на полпути вспоминая, что заслужил удара и даже более чем. Однако Малфою моментально удалось вывернуться из захвата и попутно напихать приятелю в бок, заставив того скоротечно сдаться.

— Все, брейк! Ты победил, не хочу больше драться. Моя вина, и я заслужил удара по морде, но хватит!

Как только Ал перестал сопротивляться и поднял руки, Скорпиус, как истинный джентльмен тут же отступил и глядя на то, как брюнет, неловко оступился держась за бок и плюхнулся на задницу, вдруг захохотал. Он никогда не мог долго злиться на этого идиота. Сколько бы тот не отбирал у него игрушек и не отбивал девчонок, не сталкивал с Олимпа школьной популярности, не влезал в команду по квиддичу просто, чтобы позлить, не переключал на себя внимание учителей, несмотря на свои не самые блестящие в отличие от самого Скорпиуса оценки, не получал без малейших усилий все то, что Малфою давалась с огромным трудом, включая одобрение и внимание его собственного отца, блондин никогда не смог бы по-настоящему его возненавидеть или отказаться от идеи, что они были братьями, пусть и не по крови, но по духу. Всегда и навечно, чтобы не случилось. За то время, пока Ала не было рядом, несмотря на гнев и обиду, он понял, что слишком отчаянно хочет присутствия этого лохматого недоразумения с членом вместо мозга в своей жизни, и, несмотря на удивительно теплую и максимально доверительную дружбу с негодяем Луи, сложные, но стабильные и такие привычные отношения с Розой, вековую фамильную связь с семьей Лукрецией, тесное приятельство с Чопра, Джорданами и остальными, никто не мог заменить проклятого Альбуса Северуса Поттера и родство их душ. Сейчас, выпустив пар и глядя на него, такого напыщенного и побитого, беззаботно сидящего тощей задницей в нелепо обтягивающих коровьи ноги дорогущих джинсах Saint Laurent, он не ощущал ничего, кроме глупой радости и облегчения, ведь Ал, наконец, вернулся.

— Знаешь, уже не так и важно, почему ты свалил. Я врезал тебе, и мне стало лучше. Вижу, ты что-то скрываешь, но мы же не бабы, чтобы душу друг перед другом наизнанку выворачивать. Главное, ты здесь, и у нас получиться закончить школу вместе, как и собирались.

Ал смотрел на лучшего друга, который в очередной раз готов был его простить и ему впервые по-настоящему стало дерьмово от осознания того, что он сделал.

Признание встало комом в горле и болью, которую он должен причинить, отдавалось в груди. Хотя, возможно, болели ребра, по которым блондин двинул от души.

— Эй старик, ты в порядке? Я не слишком сильно тебя приложил?

Серые глаза Скорпиуса наполнились тревогой и он, склонившись со свойственным ему изяществом, весьма неуклюже хлопнул брюнета по плечу, демонстрируя, пожалуй, самое сильное проявление заботы среди восемнадцатилетних парней. И Ал не выдержал.

— На свадьбе Люпина и Мари-Виктуар я переспал с Розой!

Альбус выпалил роковую фразу, и, зажмурившись, почувствовал как рука Скорпиуса на его плече на мгновение словно обмякла, но через секунду ощутил железную хватку, стало почти больно, и он открыл глаза. Скорпиус резко выпрямился, с силой оттолкнувшись от него так, что брюнет слегка завалился на бок. Лицо Малфоя теперь ничего не выражало, и только по слегка опущенным кончикам губ можно было разгадать его эмоции. Однако и этого было достаточно, чтобы глаза самого Ала практически оказались на мокром месте. Таким он видел друга лишь один раз. Когда умер Люциус.

Им стукнуло двенадцать, они уже были не разлей вода и когда профессор Лонгботтом вызвал их к себе прямо с урока, в кабинете они увидели Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер, то не сразу поняли, что происходит, но уже знали, что случилось несчастье. Драко не смог приехать, с ним и Нарциссой остались Забини, и, получивший разрешение на пребывание в Англии на сутки, Теодор Нотт. Пока отец сообщал им новости, Ал не сводил глаз со Скорпиуса, глядя на то, как тот сидел опустив голову все время, не обращая внимание ни на друга, замершего рядом, ни на тетю Гермиону, гладившую его по голове и ласково сжимающую плечи, ни на директора Лонгботтома, неловко суетящегося с бумагами. Затем повисла неловкая тишина, пока не пришли Роза и Лукреция. Девочек вызвали после них, посчитав, что новости лучше сначала Скорпиусу лично в присутствии самых близких. Он, Ал, считался практически его братом. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер были его крестными.

Роза бросилась Малфою младшему на грудь, Лукреция тихо встала неподалеку. Она не так давно сама хоронила деда по матери, мистера Паркинсона, который как и Люциус был приговорен к пожизненному сроку, и несмотря не смягченные условия содержания и визиты родственников, не смог дождаться выпуска внучки.

Обнимая Розу, Скорпиус поднял голову с растерянным выражением лица, но, кажется, слегка успокоился, заметив сочувствующее лицо Ала рядом. Он держался во время путешествия через камин в госпиталь Святого Мунго, пока они прорывались сквозь толпу жадной прессы, оставив им на растерзания Министра Магии Гермиону Грейнджер-Уизли, когда проходили пропускные чары в отделение для особо опасных преступников и после того, как Роза страшно ругалась на своего отца, запретившего ей идти дальше с ними. Но, когда при входе в палату он услышал громкие рыдания и осознал, что рыдает не хрупкая Нарцисса, сидящая у изголовья покойного супруга, а его собственный отец, всегда такой строгий и сдержанный, рыдает как малое дитя, спрятав лицо на коленях у своей матери, то оглянулся на Поттеров застывших в дверях с тем же выражением лица, что и смотрел сейчас на Ала. С таким, будто какая то часть его души умерла.

Сейчас Скорпиус стоял перед ним, уставившись в одну точку перед собой. Не дав ему прийти в себя, Альбус отчаянно зашептал оправдания, в процессе осознавая насколько банально и мерзко они звучат.

— Это была ошибка, мы напились, обнюхались и она злилась на тебя из-за отказа от помолвки, а я ничего не соображал, клянусь, это ничего на значило…

— Мне все стало понятно, с первого раза, не нужно объяснений и уточнений. Минус пятьдесят баллов Слизерину за участие в драке и применение физической силы к Старосте школы. Лукреция сообщит тебе, где и когда отбывать наказание, — произнес Малфой подчеркнуто равнодушным тоном.

— Скорпиус… — безуспешно пытался достучаться до друга Ал, но тот продолжал чеканить слова, не давая ему возможности договорить.

— Я никогда не хочу больше слышать об этом, и сегодня больше не хочу или слышать видеть тебя. Очевидно, ты нашел общий язык с другой Старостой школы, поэтому свои обязанности, касающиеся тебя, я смело передам ей.

— Малфой, мы не можем…

— О, не волнуйся, я, блять, прекрасно знаю, что нам нельзя больше никому рассказать или позволить ссоре повлиять на охуительные взаимоотношения и карьеру наших семей. Тем более после милой слащавый сценки, которую мы только что успешно разыграли. Не переживай, я скоро смогу здороваться и, возможно, даже улыбаться на публике, дай только время. Но не смей заговаривать со мной первым!

Тон Малфоя незаметно для своего обладателя начал повышаться и к концу фразы звенел от обиды и разочарования.

— Скорп, я прошу, прости, прости меня! — голос Ала тоже сорвался на отчаянный крик. — Я никогда бы не сделал этого, если бы не…

— Если бы не что? — вновь резко оборвал его Малфой. — Не хотел трахнуть Розу с 12 лет? Или если бы не знал, что наша с ней великая любовь — это все дерьмо драконье и давно уже висит на волоске? Если быть точнее, на волоске из карьеры родителей?

— Я не… Что? — Альбус снова не закончил фразу, осознав до конца смысл сказанного друга и оторопев.

— Думаешь, я не знал? Не видел, что между вами давно что-то есть? Что-то большее, чем родственная связь и дружба? Теперь то, уж точно, блять! — Скорпиус горько хмыкнул и пнул свою метлу, к которой обычно относился как к зенице ока. — Или, ты, правда верил, что я надеялся на твое неведение относительно моих чувств? Ты, тот, с кем мы мерились письками, обсуждали девчонок с самого детства, тот, кто в курсе всех моих похождений, от первых обжиманий и демонстрации сисек, до безумного тройничка на каникулах в Портофино. Ты знаешь меня лучше всех, и наверняка давно сообразил, что несмотря на всю мою привязанность к Розе и то, сколько лет мы, вроде как, вместе, я никогда не был влюблен до конца, по-настоящему. Как Тедди и Мари-Виктуар. Поэтому и отказался от этого нелепого обещания помолвки на той свадьбе! Черт, я же не девчонка, а нам всего по восемнадцать лет. У меня нет никакого желания повторять судьбу предков, которые переженились после войны ради судорожного продолжения рода, а теперь все никак не могут перестать разводиться! Если я и женюсь когда-нибудь, то хочу смотреть на невесту, как Люпин смотрел на Мари. Мне никогда не удавалось так смотреть на Розу! Она по-прежнему самая умная и прекрасная девчонка, которую я видел, и я люблю ее, как сестру! Но в отличии от тебя мне было тяжело решиться на секс с ней, ведь в глубине души я давно понял, что она не та самая, а мы слишком близки, чтобы делать это просто ради минутного удовольствия. Хотел ее, естественно, я же, блядь, не железный, у меня встает по несколько раз за день, в нашем-то возрасте, но ты всегда хотел ее больше, и не отрицай! А мне пришлось защищать вас обоих от ошибки. И мой папаша все твердил, как важно закрепить наш союз с семьей победителей, он наверняка был бы рад, даже если бы я оказался геем, и совратил Джеймса или тебя! Но Роза — наша ровесница, мы росли вместе, и тетя Гермиона относилась ко мне как к родному сыну, а ваша нездоровая связь с кузиной… Эти отношения начались ради моего отца, твоей крестной, самой Розы и тебя, моего лучшего друга! Который явно не думал ни обо мне, ни о ком из них, когда залез ей под юбку! Но, знаешь, ты в какой-то мере даже помог мне. Мне давно пора разорвать этот порочный круг и перестать жить так, как хотят другие. Так что отношениям с Розой конец, как и нашей дружбе.

Скорпиус говорил так долго, что у него пересохло во рту. Во время речи он начал расхаживать по защищенному от чужих глаз и ушей участку поля и активно жестикулировать.

Ал продолжал хлопать глазами, сидя на траве. Он не слышал такой длинной и эмоциональной речи от Малфоя уже очень давно. Тот пошел красными пятнами и выглядел теперь уже далеко не таким показательно спокойным, как первые несколько минут после сообщения новостей.

Внезапно Поттера младшего накрыла волна ответной злости. Учитывая то, что творилось с Лили, и вообще, в семье, его терзания и переживания из-за свадебного рандеву с кузиной, на самом деле, выглядели весьма спорно, учитывая все то, что сейчас вывалил на него Малфой. В сухом остатке тот не любил Розу, и Ал вовсе не стал разлучником пары века, предначертанной судьбой. Если опустить родственную связь, в целом вообще не являющуюся проблемой Скорпиуса, то единственное реальное прегрешение, которое числилось за наследником героя, был секс с девушкой лучшего друга и внезапный отъезд, за который он только что, и весьма не слабо, получил по физиономии. Значит, вопрос, считай, исчерпан. Прощать или не прощать — это уже проблема Скорпиуса, а продолжать самобичевание и выяснение отношений не имело смысла. Альбус и так устал столько месяцев страдать. Ему хотелось выдохнуть, подумать о себе, последнем курсе, чтобы с предками и Лили все наладилось, и он мог просто наслаждаться жизнью, как обычно. Может, Роза и была права. Нужно время и все утрясется. Они придумают, как выкрутиться перед предками и общественностью. Скорпиус остынет, напряжение между кузенами спадет, и постепенно жизнь вернется в прежнюю колею. Должна вернуться. Луи и Роза обязательно придумают какой-то изощренный план, чтобы вытащить их из этого дерьма. Все будет хорошо.

Ал поднялся на ноги, отряхнулся и аккуратно потрогал подбитый глаз и скулу.

— Понимаю, что сейчас ты злишься, Скорп, и имеешь на это полное право, — начал он примирительным тоном, скрыв раздражение. — Я сделаю, как просишь, но знай, что мне жаль лишь одного — нашей дружбы, и я буду ждать, пока ты простишь меня столько, сколько потребуется. А будете ли в итоге вы с Розой вместе или нет — неважно, можешь рассчитывать на мою поддержку в любом случае. Но сейчас, извини, надо позвать Лу, чтобы залечить раны, наверняка он ждет, пока мы вернемся, где-то неподалеку.

Все время пока Поттер говорил, красиво очерченные брови Скорпиуса поднимались все выше, а к концу речи, оказались практически на одной линии с началом роста волос.

— Просто, блять, невероятно! — пробормотал он себе под нос, слегка отступая и глядя на Альбуса с таким презрением, что тот невольно заволновался. Но прежде чем, Поттер успел что-либо сообразить или спросить, Малфой резко схватил его за локти и с силой вытолкнул из зоны чар.

— На хуй мне не сдалась твоя поддержка вместе с тобой, озабоченный, ты, ебаный эгоист!

* * *

Грейс брела по пустому полю в потемках, бормоча ругательства и проклятия в адрес Тайлера и собственной глупости. Судя по заметкам Ведьмочки-Сплетницы, Альбус и Малфой уже встретились, помирились и наверняка вполне довольные жизнью разошлись по своим спальням, при чем каждый в сопровождении собственной желанной компании, один — королевы Розы, а другой еще какой-нибудь красотки. В то время как она, жалкая и одинокая, прямо как описывал Тай, ковыляет по территории школы холодным вечером, безуспешно пытаясь заговорить мозоли от дизайнерских ботильонов, с любовью подобранных матушкой. Классическая неудачница-одиночка Нотт. И когда девушке показалось, что хуже уже быть не может, то она внезапно обнаружила себя на земле, сбитой с ног высоким парнем, появившимся прямо из воздуха, и бесцеремонно завалившимся на нее сверху. Каково же было ее удивление, когда он оказался никем иным, как Альбусом Поттером с подбитым глазом, который громко выругался в адрес какого-то неизвестного гондона, стремительно поднялся на ноги, едва обратив на Нот внимание и пробормотав невнятные извинения, скрылся восвояси, оставив на траве свой магфон. Грейс глядела вслед удаляющемуся парню, елозя пятой точкой в кружевных трусах с задравшейся модной клетчатой юбкой по влажной траве, сжимая в руке его магфон, и чувствовала себя еще большей идиоткой. Глупо было надеяться, что случайная встреча поможет им узнать друг друга, а судя по состоянию Ала, ему было не до новых знакомств. Хотя в чем-то Тай оказался прав, а Ведьмочка явно ошиблась. Она уже собиралась тяжело подняться, и несмотря на мозоли и ушибы, в гордом одиночестве добраться до школы, когда услышала шорох. Обернувшись, девушка обнаружила, что скрытый чарами, участок поля стал доступен для видимости и перед ее взором возник Малфой, сидящий в похожей позе рядом со своей брошенной метлой, разбитыми в кровь костяшками на одной руке и бутылкой джина в другой.

— Добро пожаловать в клуб, Нотт! Прошу, присоединяйся и чувствуй себя, как дома, — хрипло пригласил он, похлопав по траве рядом с собой и сделав несколько гигантских глотков из бутылки.

* Бубонтюбер (англ. Bubotuber) — магическое растение, которое выглядит как гигантский чёрный слизень, вертикально торчащий из земли. Он слегка извивается и усеян многочисленными блестящими припухлостями, полными гноя.

I dance around this empty house

Tear us down, throw you out

Screamin’ down the halls

Spinnin’ all around and now we fall

Pictures framing up the past

Your taunting smirk behind the glass

This museum full of ash

Once a tickle, now a rash

This use to be a funhouse

But now it’s full of evil clowns

It’s time to start the countdown

I’m gonna burn it down, down, down

I’m gonna burn it down

9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1

Fun

Echoes knockin’ on locked doors

All the laughter from before

I’d rather live out on the street

Than in this haunted memory

I’ve called the movers, called the maids

We’ll try to exorcise this place

Drag my mattress to the yard

Crumble, tumble, house of cards

Я танцую по всем комнатам этого пустого дома,

Разрушаю все, что от нас осталось,

Вышвыриваю тебя прочь, выкрикивая твое имя,

Кружась в коридорах до упада.

Фотографии обрамленные прошлым,

Твоя ядовитая усмешка за стеклом.

Все вокруг словно музей из пепла,

Раньше манило, а теперь вызывает раздражение.

Это дом раньше был полон веселья,

Но теперь здесь остались лишь злые клоуны.

Пора начинать отсчет!

Я сожгу его, сожгу его, сожгу его,

Сожгу его дотла!

9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1

Начинаем веселье!

Эхо стучит в заколоченные двери,

За которыми когда-то звучал смех.

Я лучше буду жить на улице,

Чем здесь, среди кошмаров и воспоминаний.

Я вызову грузчиков и уборщиков,

Мы попробуем очистить от дьявола это место,

Мой матрас уже во дворе,

Карточный домик вот-вот рухнет!

«Funhouse» Pink

Роза не находила себе места в ожидании развязки встречи Ала и Скорпиуса. Она заготовила тысячи фраз на случай всех вариантов развития события. По ее мнению Малфой мог вернуться в бешеной ярости, с холодным игнором, ну или, что наименее вероятно, полностью разбитым. Как бы девушке не хотелось ощутить себя роковой покорительницей сердец, героиней одного из многочисленных любовных романов или сериалов, которыми она тайно баловала себя, в глубине души ей было слишком хорошо понятно, что в данном случае речь шла скорее об уязвленной гордости, предательстве дружбы и крахе репутации семьи, чем о разбитой любви. Точка в их романтических отношениях по сути уже была поставлена тем вечером на свадьбе Тедди Люпина и Мари-Виктуар. Скорпиус ясно дал ей понять, что не относится серьезно, и совсем не готов к помолвке, а уж тем более к свадьбе в ближайшие пять-десять лет. Если быть совсем уж откровенной, она прекрасно знала, что Малфой появится не раньше, чем через несколько часов, а с минуты на минуту ей предстояло увидеть совсем других гостей. Гостей, которые не заставили себя долго ждать, и вынудили почтенного джентльмена с крючковатым носом на картине, охранявшую проход, грязно сквернословить. Роза в спешке накинула шелковый халат на пеньюар, который надела на случай, если ее бойфренд все же захочет поговорить после удручающих новостей. По крайней мере так она говорила себе, прекрасно понимая, что ее соблазнительный внешний вид не найдет аудитории, кроме двоих кузенов, ввалившихся в гостиную после того, как девушка открыла проход изнутри. Луи от души зашвырнул Поттера в комнату, несмотря на стоны и вопли, которые издавала жертва недавних побоев.

— Ты — жестокий человек, Делакур! Если я так тебе противен, то отправляйся к своему драгоценному Малфою! Вы друг друга стоите! — укоризненно прогундел Ал, картинно приняв позу страшно больного на диване и держась за подбитый глаз. — Роза, если не хочешь, чтобы я истек кровью на диване старост, советую тебе срочно заняться моими увечьями!

Роза, сдерживая смех, призвала палочку, чтобы выполнить его просьбу, но поймала на себе недобрый взгляд Луи.

— Смотрю, ты подготовилась к встрече с близкими родственниками, дорогая кузина, — язвительно протянул он. — Выглядишь, как прожженная куртизанка.

Проигнорировав, комментарий, Роза взялась за лицо Ала, проводя палочкой по ушибам и синякам. Сам Поттер, кажется, прислушался к замечаниям Луи и притих, пробежавшись глазами по стройной фигуре девушки, которую едва прикрывал шелк, оставляя не так много пространства для воображения. Чтобы разрядить накаляющуюся атмосферу, Роза задала вопрос обоим парням.

— Все получилось?

— Да, Лу только что отписалась, наши голубки распивают джин на лужайке, а сплетники на позициях, чтобы суметь запечатлеть какую-нибудь жаркую сцену, — ответил Луи, располагаясь в кресле и выуживая фляжку из внутреннего кармана своего роскошного кардигана. — Остается только надеяться только, что Малфой не прикончит нас, когда обо всем узнает.

— Что ж, я свое уже получил, — констатировал Ал, прикрыв глаза от охлаждающих чар, которые Роза заботливо наложила для облегчения боли. — И потом, я намерен делать вид, что не был в курсе ваших коварных замыслов.

— О, разумеется, ты заварил эту кашу и надеешься выйти сухим из воды. Спешу тебя огорчить, в этот раз ничего не выйдет.

Роза от души использовала дезинфицирующую магию, удовлетворенно глядя на то, как мгновенно зашипел и закрутился Ал.

Луи закатил глаза и сделал глоток. Ему совсем не нравилось то, что они затевали, но в условиях ограниченного времени и фантазии, не слишком изящная многоходовая операция казалось единственно возможным вариантом. Грейс Нотт случайно, очутившаяся в центре внимания, невольно стала ключом и решением сразу нескольких проблем. Ее наличие в истории могло объяснить и расставание Розы с Малфоем, и ссору закадычных друзей, и, к тому же, отвлечь внимание родителей и общественности. Однако при таком раскладе, Скорпиус хоть и освобождался от навязанного романа, но оставался жертвой и терял преданность друга, Роза становилась той, кому изменили, не говоря уже о бедняжке Грейс, на чувствах к Алу которой строилась основа интриги. Все, кто был дорог Луи или, в случае с Нотт, крайне симпатичен, страдали. Все, кроме гребаного Ала, который выходил почти сухим из воды и получал шанс закрутить новый роман со стоящей девчонкой. Некоторые вещи никогда, мать их, не меняются.

— Уверен, Скорп еще не раз начистит твою самодовольную физиономию, Поттер. Надеюсь, ты справился с возложенной на тебя ответственной миссией?

Луи задал вопрос, тщетно стараясь спрятать гнев в голосе.

Но Ала было почти невозможно смутить. Он сел на диване, лишь слегка кивнув Розе в знак благодарности, и бесцеремонно призвал фляжку из рук Луи.

— Конечно, мой магфон остался у красотки Нотт, и я не сомневаюсь, что завтра она первым делом в ахуе кинется его возвращать. Маман в последнее время звонит дважды в день и наверняка будет в ярости, когда утром не увидит мой ангельский лик, — несмотря на шутливый тон, на последней фразе Ал слегка нахмурился. — Она вынудит Нотт разыскать меня, а я из благодарности приглашу эту роковую барышню на бал — и дело в шляпе. Все благодаря вашему дьявольскому уму, мои обожаемые родственнички.

Ал отсалютовал Луи фляжкой, но тот лишь закатил глаза и призвал ее обратно. Роза поморщилась, услышав очередной комплимент в адрес ненавистной соперницы. Когда Луи поведал ей план, у нее не было особых шансов отказаться, но ситуация, в которой какая-то выскочка оказывалась в центре внимания, выводила из себя донельзя. Скорпиусу нравилась Нотт, Ал с радостью согласился за ней поухлестывать и даже Луи, кажется, симпатизировал этой крашеной мымре, не говоря уже о Лукреции, которая, хоть и не была посвящена во все щекотливые подробности, тоже поддержала всю историю, попутно пожалев Нотт, словно считала ту чуть ли не близкой подругой. И пусть все уверяли, что никакие интриги не смогут отнять у Розы статус, поддержку семьи и друзей, колоссальная неуверенность пожирала первую красавицу школы изнутри с той же скоростью, с которой флоббер-черви уничтожали листья зеленого салата, с любовью и заботой подкладываемым директором Лонгботтомом в канавы рядом с теплицами.

— Ты не появишься на балу с этой выскочкой, Ал, — прошипела Роза, обратившись к брюнету. — Пусть Лукреция и всучила ей приглашение, ее, как и тебя, там видеть никто не желает.

— Большая часть приглашенных, если не все, не согласятся с тобой, Ро! Любой бал — ничто без фамилии Поттер, моя семья, мой отец — тот, благодаря кому вообще существует эта школа, Хогсмид и подобные мероприятия, и тебе, дочке Министра Магии это должно быть известно как никому другому, — холод и высокомерие в голосе Альбуса заставили обоих Уизли немного опешить, но Ал тут же смягчил ситуацию, переходя на более шутливый, но не менее ядовитый тон. — Впрочем, если тебе удастся убедить наших маменек, что мое присутствие необязательно — буду только благодарен. Я уж точно найду, чем занять этот вечер, тем более в компании Грейс Нотт.

— Может, бал и состоится благодаря семье Поттер, но уж точно не благодаря тебе, Ал, и, поверь, в этом никого не придется убеждать, — Роза изящно скрестила руки на груди и приподняла одну бровь, ее улыбкой можно было убить, а голос резал, как сталь. — Сезон откроют настоящие героини войны — тетя Джинни и моя мать, а дядя Гарри обещал записать послание, так что твое отсутствие вряд ли будет замечено, ты — лишь жалкое подобие Джеймса и своего отца, как и Грейс Нотт — жалкое подобие аристократки из семьи неудавшихся Пожирателей и неудавшихся оправданных, так что можешь спокойно проводить с ней время где и как угодно, она тебе под стать.

Лицо Ала на мгновение дрогнуло, едва ли кто-то мог задеть его сильнее, но он тут же взял себя в руки и вернул жалящую улыбку, сверкнув изумрудными глазами.

— Не стоит так сильно ревновать, Рози, просто признайся, ты плюешься ядом, от женской обиды, ведь наше рандеву едва ли можно было назвать жалким подобием, иначе как объяснить твое наслаждение той ночью и отчаяние от осознания, что она никогда не повториться? Для тебя ведь я был первым, не так ли? Тяжело смириться, что для меня это была лишь одна из сотни ночей, а малышка Нотт станет следующей, и далеко не последней?

— Довольно, вы оба! Роза, прекрати его оскорблять! Ал, завали, ты, лишь унижаешь себя как мужчину и ведешь себя низко и жалко!

Луи буквально физически ощущал напряжение, ненависть и обиду, с острой примесью сексуального влечения, подростковые гормоны и волны стихийной магии, которые наполняли воздух, точно электрические разряды.

Он пытался вмешаться, но было очевидно, что Роза и Ал не желали замечать никого и ничего вокруг себя, слишком увлеченные, тем, чтобы морально изничтожить друга друга не отрывая скрещенных, словно клинки, взглядов. Ответ кузины застал его врасплох, как и младшего Поттера.

— Я признаю, что ревную, — Роза выдержала паузу и убрала руки от груди, жестом расправив плечи и вынудив шелковый поясок соскользнуть с ее талии, халат распахнулся и открыл взору темную сорочку, под которой, не оставляя почти никакого простора для воображения, легко читалось отсутствие нижнего белья и аккуратная высокая девичья грудь. — Ревную эту самозванку, но не к тебе, а к Скорпиусу. Я всегда ждала и хотела только его. Сегодня, тогда, на свадьбе и на предстоящем бале. Ты помог мне, кузен, вовремя оказавшись рядом вместе с алкоголем и дурью, подарил опыт и немного наслаждения, чтобы мой первый раз с любимым стал для него лучше и слаще, за что я благодарна, но, как я сказала, ты — не герой, и уж точно не для меня. Все мои следующие гребные ночи принадлежат лишь Малфою, и я сделаю все, чтобы он меня простил, абсолютно все. Я буду королевой бала, а он — моим королем и я не хочу, чтобы твоя лохматая физиономия испортила наш вечер, поэтому забирай свою крашеную когтевранскую мымру и держитесь от нас подальше.

Ал выглядел так, словно вот-вот был готов наброситься на кузину, при чем непонятно, с какой целью: бросить заклятье, ударить или сорвать одежду и… Магфон Луи завибрировал, тот резко поднялся со своего кресла, не скрывая облегчения.

— Лукреция написала, что Нотт и Малфой отправились в замок. Пока нет Лили, Забини отправила одну соседку в спальню шестикурсниц, а вторая сбежала с бойфрендом в Хогсмид, так что Малфой переночует у нее, а Нотт заберет сестру в башню Когтеврана.

— Мой будущий жених будет ночевать здесь! — рявкнула Роза, поправив одежду и скрестив руки на груди. — Здесь его спальня и его место, рядом со мной.

— Но вряд ли он захочет…

— У него отдельная комната, Луи. Малфой пьян и вряд ли привередлив в данный момент. Тем более, ты прекрасно знаешь, что Лукреция по нему сохнет, нечего ей укладывать Скорпиуса у себя в логове. С меня хватит одной интрижки, незачем давать повод для еще более скользких слухов.

Ал закатил глаза и направился к выходу, одарив девушку взглядом, полным презрения. Он снова выглядел так, словно собирался сказать что-то еще более мерзкое, но Луи среагировал быстрее, схватил его за рукав и вытащил в проход, прежде чем брюнет успел открыть рот, а рыжая добавить еще что-то.

— Как скажешь, Ро! Я попробую вернуть его в родные пенаты!

Оказавшись в коридоре, Луи еще раз внимательно оглядел кузена. Щеки Ала горели яростным румянцем, глаза сверкали негодованием, он сжимал и разжимал кулаки в бессильной ярости. Все это выглядело крайне подозрительно, словно…

— Ал, мужик, ты, что, правда переживаешь из-за этой хуйни между вами с Ро? — голос Делакура звучал удивительно мягко, и он аккуратно похлопал Поттера по плечу, успокаивая того, словно дикого гиппогрифа.

— Пошел, ты, Луи! Ни черта, ты, не понимаешь, никто из вас!

— Так объясни, я готов тебя выслушать и понять, чтобы там не было, мы — семья! — проигнорировав грубость, лишь доказавшую правоту его предположений, Луи, продолжал попытки достучаться до двоюродного брата, который на удивление, явно терзался чем-то серьезным, где-то глубоко внутри под бесчисленными масками жестокой беспечности и вседозволенности.

— Да, я заметил, какая мы невъебенная семья, когда вы все сразу же сделали самые хуевые выводы после моего отъезда, а уж более теплого приема и ожидать было нельзя! — горько огрызнулся Ал, неловко пытаясь скинуть руку рыжего с плеча.

— Ал, ты съедался в закат, ничего не объяснив! Мы были растеряны и расстроены! И когда вернувшись, ведешь себя так…

— Вы были расстроены? А мне, значит, расстроенным ни хуя быть нельзя? Нельзя быть кем-то другим, кроме того, еблана, которым вы все, блять, меня считаете?

Луи уставился на него в полном недоумении. Серьезные разговоры с Альбусом можно было сравнить с фестралами — призрачными парнокопытными из карет Хогвартса, видеть которых могли лишь свидетели чьей-то кончины. Услышать нечто глубокое и болезненное от среднего кузена Поттера Луи ожидал лишь в контексте вопроса жизни и смерти.

— Забей, Луи. Как я уже сказал, тебе не понять. Скорпиус всегда будет идеальным принцем не только для Розы, для всех вас, для нашей семьи, — Альбус вздохнул, с горечью поставив акцент на последней фразе. — Мерлин видит, он для меня — любимый брат, и мне жаль, что так вышло. Но никто не знает его так, как я, и никто не знает, что многое далеко, не так, как кажется. Все равно это не важно, поверь, есть вещи гораздо страшнее и серьезнее случайного секса с кузиной и соперничества за звание короля или королевы школы. Когда твоя семья по-настоящему в полном дерьме, а ты ни черта не можешь исправить, и ничего не остается, кроме как творить разную хуйню для отвода глаз.

— Ты знаешь, мужик, я понимаю тебя как никто, но теперь я чувствую себя полным мудаком, ведь понятия не имел, что ты реально переживаешь. — Во взгляде и голосе Луи сквозило удивление и раскаяние, он снова сделал шаг навстречу собеседнику и сильнее, чем в прошлый раз, сжал его плечо. — Мне жаль, но, Ал, — ты реально последний от, кого я ожидал услышать нечто подобное. И мне правда жаль и немного стыдно.

Альбус лишь покачал головой и, вывернувшись из хватки кузена, скрылся в темном коридоре.

* * *

Вторая бутылка джина подходила к концу, и хотя, алкоголь в крови и согревающие чары не позволяли в полной мере ощущать холода, темнота и явное снижение температуры воздуха — все указывало на то, что пришло время сворачивать посиделки, какими бы веселыми они ни были. А Грейс действительно уже давно не было так весело. Скорпиус оказался куда лучшим собеседником, или, если быть точнее собутыльником, чем она ожидала. Под идеальной внешностью падшего ангела и вычурными манерами безупречного принца Малфоя, скрывалась душа вполне себе живого и земного во многих отношениях молодого человека, с прекрасным чувством юмора и широким кругозором.

С каждым новым глотком алкоголя и парень, и девушка становились все более раскрепощенными, а их смех все чаще и громче звучал над пустым квиддичным полем. Они говорили обо всем на свете: вспоминали нелепые случаи из детства, обсуждали родителей и друзей семьи, летние каникулы в Италии, увлечения друг друга и даже школьные отметки. Единственная тема, точнее парочка, которой они оба не желали касаться — это Альбус Поттер и Роза Уизли. Грейс не решалась спрашивать о причинах их конфликта с Алом, а Скорпиус тактично обходил стороной заголовки блога «Ведьмочки-Сплетницы». На самом деле, хоть ее и раздражала эта пресловутая «идеальность» Малфоя, в данный момент она от части восхищалась его выдержкой и преданностью Альбусу. Судя по тому, как тот покинул скрытый от чужих глаз участок поля, было абсолютно ясно, что между ними произошла крупная ссора, а раз уж Мистер Безупречность как следует отделал закадычного друга, то причина должна быть воистину весомая и ужасная. Однако, несмотря на то, что градус алкоголя в их с Грейс крови рос в геометрической прогрессии, Скорпиус и словом не обмолвился о Поттере: ни хорошим, ни плохим. Нотт ни за что бы так не смогла. Стоило ей поругаться с кем-то из членов семьи или Лукрецией Забини, например, которая все эти годы становилась ее подругой лишь на две недели каникул в Италии, куда она приезжала ровно в тот же период, когда ее Величество, королева Роза Уизли-Грейнджер, отдыхала а Греции, а по истечению этого срока исчезала из жизни Грейс и в Хогвартс весь учебный год делала вид, что они мало знакомы и общаются лишь из-за связи родителей, то кровь когтевранки закипала и она не могла успокоиться, постоянно думая и говоря о тех, кто ее ранил. Когда Лукреция едва поздоровалась с ней в первый день школы, а затем вместе с Розой жестоко высмеяла, при попытке Грейс узнать, что произошло, Нотт зареклась заводить друзей и полагаться на них. Со временем, ради компании ей пришлось сносно общаться с Лукрецией пару-тройку недель в год на летних каникулах, ведь Тайлер просто фанател от Скорпиуса и бросал сестру, как только блондин оказывался рядом. Забини постепенно начала общаться с ней и в школе, но только когда их не видела главная ведьма Хогвартса или ее фрейлины. Тем не менее, ущерб уже был нанесен и Грейс считала дружбу со звездной компашкой и ее представителями сильно переоцененной. Таким образом у Скорпиуса уже не было шансов сблизиться со строптивой сестрой своего одного из самых преданных поклонников Нотта.

— Клянусь, я думал, ты ненавидишь меня! — В пьяном состоянии Малфой так активно жестикулировал, что рисковал нанести себе или собеседнику травму легкой степени. — Ты всегда злобно зыркала и закатывала глаза, стоило мне появиться рядом!

Грейс вырвала у него бутылку и сделала очередной внушительный глоток живительной и веселящей субстанции, прежде чем ответить.

— Я вовсе не ненавидела тебя, просто ты всегда был таким чистеньким сладеньким и идеальным, что, признаюсь, изрядно меня подбешивал, но глубоко внутри даже нравился мне. Серьезно, думаю это охрененно сложно постоянно держать самую высокую планку абсолютно во всем. Знаю, Роза твоя девушка, но вот ее я и правда ненавижу, она тоже держит планку, но помимо тошнотворной идеальности, лучше всего преуспевает в том, чтобы двадцать четыре на семь оставаться конченной сукой, а ты при всей ебанце умудряешься не быть полным козлом, возможно, единственный из всей вашей шайки. Наверняка поэтому Тай выбрал тебя образцом для подражания.

— На твоем месте я бы не торопился с выводами Наша шайка, как ты ее называешь, на самом деле не так уж плоха, а моя кандидатура едва ли тянет на лучшего из нас. Когда я приехал в Хогвартс, то впервые узнал все детали о прошлом деда и отца. Они скрывали от меня так много, что реальность просто раздавила меня. Наверно так ощущается гребаное разбитое сердце. И первой, кто оказался рядом, была Роза. Послала всех к хуям собачим и была такой сукой, что отвадила всех желающих травить отпрыска труса и по совместительству сына самого презираемого Пожирателя смерти. Луи защищал нас обоих, с такой яростью, что побил рекорд по взысканиям в первую же неделю, он пытался отпиздить даже ребят с четвертого курса. Неудивительно, что рыжий стал гриффиндорцем. А Ал назвал меня братом и сделал ебаным принцем Слизерина. Так что без их помощи неизвестно, как бы все сложилось, — Скорпиус говорил о друзьях взахлеб, с восторгом и гордостью, как вдруг его лицо резко нахмурилось. — Хотя я уже не уверен…

Мерлин, неужели Грейс снова все испортила и сболтнула лишнее, как всегда, стоит ей принять на грудь, язык девушки развязывался и начинал молоть без умолку — очевидно сказывались дни одиночества. Но прежде чем, ей удалось сдержать себя, она услышала собственный голос, задающий крайне неуместный вопрос.

— Не уверен в чем?

— В том, что Роза все еще моя девушка, Ал считает братом, а, главное, в том, что я такой уже идеальный и тем более являюсь гребным образцом для подражания твоего брата или кого либо другого.

Последняя фраза Скорпиуса невнятно оборвалась, когда он поднес бутылку ко рту для очередного глотка джина. Грейс нетерпеливо вырвала ее из рук блондина.

— За королеву Уизли не скажу, но для Тая лучше ровняться на тебя, чем на идиота Пьюси, за которым он таскался на первых курсах, или на младшего Уизли. Тот задирал его, пока я не вмешалась.

— Хьюго? Серьезно? — Скорпиус приподнял одну бровь, слегка нахмурившись наблюдая за тем, как девушка изрядно прикладывается к крепкому спиртному. В тайне его восхищала такая раскованность. Роза бы никогда не стала вот так хлестать алкоголь у него на глазах, подобные выходки были скорее в духе бунтарки Лили Поттер. — Хотя в последнее время он и правда изменился. Из тихони превратился прямо-таки в ебнутый комок неприятностей. Я и забыл, что они цапались с твоим братом пару лет назад. Это в тот раз, когда ты надрала зад Луи за безобидную шалость?

— Это в тот раз, когда кузены Уизли оклеветали его сексуальную ориентацию и подвесили с голым задом и оскорбительной нецензурной надписью в главном холле!

Грейс возмущенно ткнула в него почти пустой бутылкой, мгновенно ощетинившись и превращаясь в злобную фурию. К ее удивлению Малфой внезапно захохотал, откинувшись назад и проигнорировав джин, позволяя тому упасть на траву. Девушка безуспешно размахивала палочкой, не успев замедлить падение и спасти последние живительные капли.

— Ты чего ржешь, Малфой? Это совсем не смешно, Тая травили целых полгода, а я таскалась чистить котлы и склянки некому ненужных зелий за то, что сглазила Делакура! И ты пролил остатки, нам бы еще по глотку хватило.

Парень попытался успокоиться, но от резких движений спиртное н еще сильнее ударило в голову, и остановиться было практически невозможно.

— Прости, ик, просто секунду назад, глядя на тебя, я размышлял над тем, какие вы с Розой разные, а в следующее мгновение, ты наехала на меня точь в точь как она!

Грейс продолжала сверлить слизеринца злобным взглядом, распаляя его веселье.

— Беру свои слова обратно, может, ты и правда весьма мерзкий тип под стать своей компашке! — обиженно выдала она, игнорируя нарастающий гул в голове от сильно превышенной дозы алкоголя. Настроение Скорпиуса вновь резко поменялось, и веселый смех сменился ядовитой усмешкой.

— Во всяком случае, мой отец уж точно бы с этим согласился. Или моя мать, которую я убил, появившись на свет.

Скорпиус отвернулся, скрывая свои эмоции, но Грейс не желала дальше слушать подобный бред. Она принялась возмущенно размахивать руками, мгновенно позабыв об опьянении.

— Как ты можешь так говорить! Мы же просто дурачимся! Конечно, я не могу представить, какого это, родиться при таких обстоятельствах и жить без матери, но уверена, что любая мать, как и твоя, будь у нее выбор, без раздумий отдала бы свою жизнь за своего ребенка! Ты не виноват, слышишь? Жизнь необъяснимо жестокой и чудовищно несправедливой и ни хая с этим не поделать, но твоя мать любила бы тебя больше всего на свете, будь она жива. И твой отец считает также, не сомневайся! Возможно, дядя Драко скуп на эмоции, но он любит тебя!

Скорпиус пробубнил что-то невнятное, но явно отрицающее ее выводы.

— Таким сыном как ты можно только гордиться! — продолжала давить Грейс, придвинувшись ближе и, явно осмелев от алкоголя, положила одну руку ему на плечо, а другой аккуратно взяла за подбородок и повернула к себе. — Я достаточно хорошо знакома с твоим отцом и никогда бы не назвала его дураком, но он просто идиот, если не дает тебе понять, что ценит! Слышишь? Ты — возможно, один из самых лучших людей, которых я знаю и сегодняшний вечер лишь подтверждает это. И я никогда не ненавидела тебя и прямо сейчас ужасно сожалею, что не попыталась стать твоим другом раньше. А ведь у меня было время с самого нашего рождения!

Вблизи Скорпиус был просто невозможно красив: серо-голубые глаза с темными ресницами, светлые волосы, скулы, мужественный подбородок, идеальный нос и в меру пухлые губы, бронзовый загар и россыпь миленьких веснушек, легкая светлая щетина. Сложно было представить, что магия Мерлина, или Господь или его родители, смогли сотворить кого-то настолько совершенного, но ещё сложнее было поверить, что отец и окружающие его с рождения люди, смогли привить или внушить ему такое количество сомнений, неуверенности и причинить боль, которая сейчас плескалась в его глазах за удивленной полуулыбкой. Она знала этот взгляд, потому что часто видела такой же в своем собственном отражении. Что бы сейчас не сказала девушка, он не поверит и не услышит, он не видит себя со стороны, не ценит и не может представить, чего достоин. Скорпиус Малфой видел себя сквозь призму чужих ожиданий, слов и поступков, концентрируясь лишь на негативе и неудачах, пусть даже вымышленных. Грейс Нотт понимала это, как никто другой, и пусть не могла помочь самой себе, но в ее силах было доказать парню, сидящему напротив, что он стоит гораздо больше, чем думает, а в голову пришел лишь один способ. И, не позволяя себе передумать, она обняла Малфоя с такой силой, что они оба неловко завалились на землю. Скорпиус охнул, когда собственная метла больно воткнулась в спину между лопаток и залился румянцем, когда понял что юбка Грейс задралась и в попытке удержать ее от падения сверху, он коснулся ее ягодиц, лишь наполовину прикрытых весьма экстравагантными шелковыми трусиками.

Молодые люди одновременно отпрянули друг от друга, неловко улыбаясь. На какое-то мгновение Грейс показалось, будто она услышала щелчок камеры магфона и заметила какую-то тень и даже обрывки фраз, но в следующее мгновение с дальней части поля раздались грязные ругательства и мелькнула шубка худого джарви. * * *

На этом моменте воспоминания о прошедшей ночи переставали быть четкими и сменялись лишь расплывчатыми картинками. Кажется, до замка они добрались на навороченной метле Малфоя, помимо спортивных функций, явно нелегально обладавшей режимом «пьяный загонщик», который позволял подвыпившим владельцам баснословно дорогой модели «Молния 2021 PRO» и их спутникам безопасно долететь до ближайшего пункта назначения. В каком бы состоянии ни находился наездник и пассажир, специальные чары надежно закрепляли их тела на древке с помощью специальных ремней, метла летела невысоко над землей, при этом полностью притупляла неприятные ощущения и качку полета во избежание приступов тошноты. Кое-как приземлившись в отреставрированной Астрономической башне и едва не скатившись кубарем по ступенькам, они, кажется, решили перекусить, чтобы не принимать анти-похмельные зелья на голодный желудок. Скорпиус соблазнил ее любимыми тостами с трюфелем и жареным сыром, которые приготовили его эльфы, материализовавшиеся на школьной кухне. Там их и обнаружили Луи и Лукреция. Кажется, она о чем-то спорила с рыжим или наоборот, шутила, после чего Забини с трудом вырвала Грейс из объятий Малфоя, с которым они никак не желали расставаться и левитировала пьянчужку ко входу в башню Когтервана, шарахнув отрезвляющим, которое подействовало слабо и кратковременно, однако эффекта хватило, чтобы Нотт удалось вспомнить пароль и каким-то чудом незаметно доползти в свою спальню.

Утром голова Грейс раскалывалась так сильно, что она едва смогла оторвать ее от подушки. О том, что с выпитым на голодный желудок литром джина не справятся ни зелья, ни заклинания, ни маггловские абсорбенты ни даже отменные тосты с жареным сыром и трюфелем, девушка смутно догадывалась, еще когда вырубилась на кровати. Но то, что пробуждение станет настолько ужасным, все равно стало горькой неожиданностью. Как и безупречное, но слегка нахмуренное лицо Джинни Поттер с презрительным выражением, парящее над ней, пока она сонно хлопала глазами с размазанной тушью и подводкой, пытаясь прочистить пересохшее горло.

Понадобилось несколько секунд на то, чтобы быстро воспроизвести и вспомнить события прошлого вечера. Очевидно, причиной появления бывшей супруги прославленного героя магического мира стал злосчастный магфон Альбуса, который она с дуру подобрала и не сумела впихнуть Скорпиусу, пока Делакур и Лукреция растаскивали их по спальням. Кто бы мог подумать, что у среднего Поттера до сих пор не заблокирована опция родительского контроля.

— Миссис Поттер, простите, я …

— Мисс Поттер, — холодно поправила ее Джинни. — Доброе утро, полагаю, вы…

Женщина на секунду замолчала, с таким видом, словно припоминала что-то мало приятное.

— Грейс, меня зовут Грейс Нотт и это спальня Когтеврана, — выпалила девушка и тут же мысленно прокляла завладевшего ее телом капитана очевидность.

Интерьер в синих тонах и орлы, парящие на стенах, говорили сами за себя, а одна из самых выдающихся и известных выпускниц Хогвартса, едва ли нуждалась в дополнительных разъяснениях. Мисс Поттер холодно кивнула и слегка наклонила голову на бок, безучастно наблюдая за жалкими попытками Грейс сесть на кровати, прикрыться одеялом и при этом не заблевать все вокруг.

— Спасибо, я в курсе. Как вы уже догадались, мое утро прошло в поисках сына после того, как он не выходил на связь более восьми часов, и никто из моих племянников и его близких друзей, не смог дать внятного ответа, где он, и почему прогуливает первый урок. Мне пришлось прибегнуть к весьма удобной опции семейного тарифа на магфоне, после чего, к своему большому удивлению, я обнаружила его здесь, в женской спальне старшего курса Когтеврана, где вы, кажется, тоже не слишком торопитесь на встречу к знаниям. Полагаю, Альбус где-то неподалеку, возможно, принимает душ?

На последней фразе, Грей, уже почти принявшая наиболее приемлемую из вероятных в данной ситуации позу, дернулась и задела локтем лежащие на тумбочки конспекты, которые посыпались на пол с шумом, увлекая за собой расческу и кремы, с которыми делили маленькую площадь.

— О, нет-нет! Все совсем не так. Альбуса здесь нет, скорее всего, он даже не знает, что его магфон у меня. Это все большое недоразумение, — ответила девушка, запыхавшись от тщетных попыток вернуть все на место и удержать равновесие. Отчаявшись, она призвала палочку и одним взмахом избавилась от лишних вещей.

Но Джиневра не выглядела убежденной и явно не собиралась прерывать въедливый допрос с пристрастием.

— Недоразумение? То есть, дела обстоят еще хуже, чем я думаю? Вы украли мобильник моего сына?

Возможности ответить Грейс лишила голова Мелани Трэверс, внезапно возникшая в дверном проеме.

— Грейс, привет! Я вернулась за конспектом, а там в гостиной… Тебя ищет Альбус Поттер, — голос тараторившей однокурсницы дрожал от едва сдерживаемого восторга, а щеки алели от смущения. — Я, конечно, уже поняла, что ты неслучайно сменила имидж и поднимаешь рейтинг популярности, но, что б настолько! Ночью гуляешь с Малфоем, а с утра в гостиной сам Поттер околачивается …

Восхищенно-обвинительную тираду одной из главных сплетниц факультета светлых умов прервало презрительное фырканье, которое никак не вязалось с роскошным образом леди Поттер. Мелани, заметив проекцию матери Альбуса в воздухе, издала невнятный писк и исчезла из поля зрения, так же стремительно, как и возникла.

— О, чудненько, значит, в этом недоразумении замешан еще и Скорпиус, — Джинни поджала губы и выгнула бровь совершенно по-малфоевски.

Отчаяние Грейс нарастало со скоростью бладжера, а к горлу неудержимо подступала тошнота. Мысленно она проклинала каждую минуту вчерашнего вечера, которые привели ее к столь абсурдному и идиотскому положению этим утром.

— Все дело в том, что вчера вечером я возвращалась из Хогсмида из галереи моего отца, и на квидиччном поле столкнулась с Альбусом и Малфоем. Ал уже уходил и не заметил, что выронил свой магфон, но мы со Скорпиусом разговорились и … В общем, все затянулось, но я планировала вернуть чужую вещь первым делом с утра.

— Очевидно, ни завтрак, ни первый урок не вошли в список ваших утренних первоочередных дел. Видимо, ночка выдалась не из легких… — в голосе мисс Поттер проскользнула веселая нотка, но саркастический тон не предвещал ничего хорошего. Девушка почувствовала что на глаза наворачиваются слезы. Отец убьет ее, но сначала она убьет Тайлера, затеявшего всю эту чехарду.

— О, Мерлин, только не говорите ничего моему отцу. Это его так расстроит, он ждет открытия галереи больше всего на свете и работал над безупречной репутацией семьи годами, я не хочу все испортить этой дурацкой выходкой.

Теперь уже не одна, а обе идеально очерченных бровей Джинни взмыли вверх, а на лице промелькнула нечитаемая эмоция.

— Не могу представить себе ситуации, при которой я бы по доброй вышла на связь с Теодором Ноттом. Возможно, лишь условии при существования реальной опасности для жизни или здоровья наших детей.

На этот раз покрасневшей теперь уже от злости Грейс ответить помешал сам Альбус, переодетый в школьную форму, выглядящий свежо и бодро, и, разумеется, с легкостью обошедший все охранные чары женского общежития другого факультета. Взъерошенные волосы, нарочито небрежно повязанный галстук, подвернутые рукава рубашки и зачарованные под более узкий фасон форменные брюки и челси темно-коричневого цвета. Зеленый, серебристый, кудрявый — самый потрясный парень школы в ее спальне. Как долго она об этом мечтала, и вот, судьба явно насмехалась над ней вместе с Альбусом Северусом Поттером.

— Мам, Грейс, доброй утро! — лучезарно улыбнулся он, демонстрируя ямочки. — Я прихватил тебе кое-что с завтрака, раз уж ты была вынуждена его пропустить.

Он гордо левитировал на ныне удобно пустующую прикроватную тумбочку миндальный круассан и переноску с минеральной водой «Fiji» **, свежевыжатым апельсиновым соком и капучино

из «Joe & Juice» * * *

, чей вагончик был один из многих маггловских брендов, которые обзавелись магическими франшизами и появились на территории Хогвартса и Хогсмида.

Взгляд Джинни Поттер слегка потеплел и при виде сына, но тон, напротив, стал более строгим.

— Альбус Северус Поттер! Потрудись объяснить, почему ты прогуливаешь первый урок на второй день в школе, несмотря на все наши договоренности, и не отвечаешь на звонки, а я обнаруживаю твой магфон в спальне Когтеврана у дочери Теодора Нотта?! Это что, какая-то очередная изощренная попытка отомстить мне?

Имя отца Грейс она выплюнула с особой интонацией, которая сильно резанула слух девушки.

— Мам, какая месть, не драматизируй. Мы вчера зависали со Скорпом на поле, летали, я забыл закрепляющие чары, видимо, выронил магфон, Грейс была неподалеку, нашла его. С первого урока я отпросился, так как помогал Луи с отработкой, а Лукреция рассказала нам, что встретила Малфоя и Грейс накануне. И вот мы здесь, магфон найден, я жив и здоров, все просто чудесно, а ты совершенно зря паникуешь.

От стройного и стремительного рассказа Ала у Грейс закружилась голова, но, кажется, все звучало вполне себе правдоподобно и складно. Похоже, мисс Поттер придерживалась того же мнения, судя по тому, как разгладилась едва заметная морщинка на ее строгом лице.

— Ваши версии сходятся, похоже на правду. Впрочем, у меня мало времени. Прекрасно, что ты жив и здоров, и если хочешь остаться таковым, то приклеишь к себе магфон хоть мертвой хваткой из последней коллекции УУ и впредь всегда будешь оставаться на связи. Мисс Нотт, приятно познакомится, наконец, поближе, хотя обстоятельства весьма специфические, — она в очередной раз окинула девушку пристальным взглядом. — Ах да, Альбус, я распорядилась, чтобы твой смокинг для бала доставили вместе с платьем Розы и каким-то очередным баснословно дорогим эксклюзивом для Хьюго и Луи. Флер превзошла сама себя, думаю твоя тетка-министр будет в ярости, — мстительно усмехнулась она.

— Спасибо, конечно, но, честно сказать, я и не собирался на бал, мам.

Усмешка стремительно растаяла на идеально очерченных губах Джинни. Она впилась в Альбуса таким взглядом, словно намеревалась выпотрошить его прямо здесь, на синем когтевранском ковре.

— В ты смысле не собирался? Это самое важное событие в начале года. Семья Уизли и Поттер- устроители. Твоего отца и Джеймса, скорее всего, не будет, как и Рона — они пришлют обращение. Поэтому ты должен представить мужскую половину семьи, кроме того, в этот день Лили возвращается, хотелось бы чтобы ты был рядом, — мисс Поттер осеклась и мельком взглянула на сжавшуюся в своей кровати Грейс, словно резко вспомнила о ее существовании и уже жалела, что позволила себе несколько лишних фраз. Фраз, которые были не для ушей кого-то не из их круга. Не из их семьи.

Альбус слегка нахмурился, после упоминания об отце и сестре, но быстро взял себя в руки и его серьезность вновь уступила место бахвальству, с которым он продолжил общаться с матерью.

— Луи, Хьюго и Роза прекрасно представят нашу сильнейшую половину семьи без меня, — имя кузины он произнес с особой интонацией, которая по непонятным причинам резанула слух Грейс, которая не оценила шутку, как и Джинни Поттер, которая неодобрительно фыркнула. — А за Лили не переживай, я встречусь с ней накануне и провожу в школу после окончания вечеринки, но на бал никак не могу пойти, у меня уже есть планы на этот вечер и я дал слово, что проведу его в другой компании.

— Неужели? И с кем, позволь поинтересоваться? — нарочито холодно спросила мисс Поттер, но Грейс не покидало ощущение, что единственная причина по которой Альбус еще цел, это разделяющие их километры и ее присутствие в собственной спальне.

— С Грейс! — ответил Ал с ослепительной улыбкой и обернувшись на Нотт отчаянно зашевелил бровями и засверкал изумрудными глазами. Мимика у него была просто сумасшедшая. Грейс ощутила, как щеки зажгло румянцем, а внутри все похолодело. Теперь она засомневалась и в своей безопасности, в шоке глядя на не менее ошарашенное и яростное лицо мисс Поттер. Однако светская львица быстро взяла себя в руки и следующий вопрос задала ледяным тоном, обращаясь к хозяйке спальни.

— И чем это вы, с мисс Нотт собрались заниматься субботним вечером во время бала?

Грейс понимала, что прямо сейчас настал тот самый поворотный момент, когда невидимка и отшельница, на выпускном курсе вдруг получает шанс выручить парня своей мечты и оказаться с ним на свидании. Время быть дерзкой, смелой и сексуальной, прямо как все героини из книг и сериалов, черты которых она не раз примеряла на себя в мечтах. И ничто ее не напугает и не собьет с пути. Даже жутко злая Джиневра Поттер.

— Мы пойдем на открытие галереи отца. Его назначили в день бала по просьбе дяди Драко, — глядя на то, как лицо матери Ала в очередной раз презрительно скривилось при упоминании папы, Грейс почувствовала прилив смелости и злости, продолжая врать легко и четко, ловко апеллируя нужными именами и фактами.

— Мистер Малфой обещал папе, что открытие пройдет безупречно и госпожа министр обязательно заглянет к нам с прессой и, возможно, кто-то их Поттеров. По его словам, это крайне важно, Альбус пообещал ему, и мы договорились, раз вы и все Уизли будете на балу, то он посетит галерею от лица семьи Поттер. Мы очень ему благодарны.

Грейс перевела дух, подавив очередной приступ тошноты и с облегчением увидела, как решимость исчезла с красивого лица матери Альбуса. Казалось, впервые за все утро, ей было нечего ответить. Девушка сплела вместе все факты, которые неоднократно слышала от Малфоя старшего, своего отца, а также добавила несколько выводов после вчерашних посиделок со Скорпиусом. Она знала — что возвращение Нотта в Англию — это чистая политика и по какой-то не до конца понятной ей причине, успех ее отца действительно был крайне важен не только для его лучшего друга Драко Малфоя, но и для госпожи министра. А поскольку фундамент ее партии и власти, а вместе с ними и благосостояние всех героев войны, держался на плечах Гарри Поттера и галеонах наследников чистокровных династий, то мисс Поттер вряд ли могла оспорить решение Ала поддержать свою семью. Она лишь

поджала губы и сухо кивнула.

— Что ж, прекрасно. Оставим смокинг для приема в честь дня рождения тети Гермионы. Надеюсь, вы хорошо проведете время на открытии. Прошу прощения, у меня гости, — лицо Джинни Поттер стремительно исчезло, оставив изображения дисплея магфона Альбуса одиноко парить над кроватью Грейс. Девушка неловко поежилась в изрядно надоевшим ей одеяле, однако внутри у нее все пело от восхищенного выражения лица, с которым пялился на нее Поттер.

— Ни хера себе, — присвистнул ее однокурсник, роясь в карманах в поисках электронной сигареты. — Давно я не видел, чтобы маман так отбривали. Ты и правда оторва, Нотт. Надеюсь, ты не в серьез решила связаться со Скорпом, и у нас будет шанс познакомится поближе, — добавил он, выпуская облачко дыма, которое превратилось в большой палец.

Грейс не была уверена, от чего ее затошнило сильнее: от запаха табака или от его вопроса. Внезапно она остро ощутила свою несвежесть, похмелье и наготу. Прежде чем продолжить разговор, ей было необходимо хотя бы одеться и почистить зубы. Она слегка откашлялась и многозначительно глянула на Ала, неловко поднимаясь. Тот быстро понял намек и изящно отвернулся, заняв себя тем, что призвал свой магфон, и стерев проекцию, начал в нем копаться, разгребая накопившиеся новости и сообщения. Грейс позволила себе несколько секунд полюбоваться его охуительным тощим задом в Vetements * * *

и поковыляла в ванную. Там она с помощью магии, воды и кучи склянок и пузырьков постаралась за пятнадцать минут освежиться и мало-мальски привести себя в порядок, борясь с приступами рвоты. Соорудив из непривычно светлых волос нечто напоминающее стильный пучок, она приоткрыла дверь, и призвала запасной галстук, свежую рубашку странного фасона, подобранного маменькой и удивительно красиво севшую на нее и джинсовую юбку, которая выглядела безобидно, пока предательски не обтянула ее задницу. С облегчением водрузив на измученные вчерашними ботильонами ноги белые Converse * * *

и мельком оглядев свое отражение в зеркало, она нерешительно вышла обратно спальню. В пятницу разрешалось носить более свободную одежду casual, при условии, что на учениках присутствовали элементы формы с логотипами и символами факультетов.

Она не смогла справиться с восторгом охватившим ее при виде Поттера, полежавшего на ее кровати, но оно тут же сменилось ужасом при виде очередной проекции, которая витала над ним, пока он с интересом листал карусель фотографий из аккаунта мэджикграмма «Ведьмочки-Сплетницы».

«Доброго утра вам, мои сладкие подписчики, неутомимые пташки, гонимые жаждой запретных знаний. Как вы помните к нашему всеобщему вместо дуэли два слизеринских принца согрели друг друга в объятиях, открыли свои сердца и жарко примирились. Так мы и им поверили. Пусть Поттер и Малфой окружили себя стеной из отводящих взгляд и заглушающих заклинаний, нас с вами не обманешь, лапы мои, мы знаем, что правду не скроешь никакими чарами, как и разбитую губу Альбуса Поттера и другие увечья, с которыми он скрылся с поля стремительнее, чем пышная шевелюра директора Лонгботтома. Но кто же немедленно занял его место рядом с нашим снежным королем-Малфоем? Естественно, наша новая героиня Лжеблонди, так стремительно превратившаяся из Мисс Одиночки в Мисс, которая зажимается с одним из самых горячих красавчиков Хогвартса. Оставив воздыхания по нашему недосягаемому плейбою Поттеру, она переключилась на ослепительного блондина, никого иного, как парня королевы Ро. Замечено: под покровом ночи на квиддичном поле родилась сплетня года: нежная и яркая, как рассвет, запретная связь отверженной школой принцессы и некоронованного принца, многолетнего спутника злой королевы. Поддержим новоявленных влюбленных и будем надеяться, что они доживут до следующего рассвета. Жду в комментах ваши ставки, сколько пройдет, прежде чем королева Ро нанесет удар и уничтожит эту постыдную интрижку, поставившую под сомнение крепкую связь семей Уизли-Грейнджер и Малфой, в зародыше. Первый кто угадает, получит от меня специальный приз, а вы знаете, я как никто умею дарить подарки!

Целую, люблю, Ваша Ведьмочка-Сплетница».

Прочитав пост, Грейс издала невнятный возглас, тут прикрыв ладошкой рот. Ал обернулся и заговорщицки ей подмигнул.

— Это все бредни сраные поверь, — поспешила оправдаться девушка, в очередной раз густо покраснев. — Мы со Скорпом просто болтали, выпили и обнялись. Гребаная Сплетница готова раздуть из дружеских посиделок целый скандал! Мы проводим с Забини и Малфой каждое лето, если бы между нам была запретная любовь, это давно бы вскрылось, так что все, что она написала полное драконье дерьмо!

— Очень на это надеюсь, — невозмутимо закивал Ал, которого, кажется, весьма забавляла ее эмоциональность. — Как я сказал, мне не улыбается снова соперничать за сердце красотки с Малфоем, как выяснилось, это паршиво влияет на нашу дружбу.

— Снова? Вы ухаживали за одной девушкой? Он же сто лет встречается с этой стервой Уизли…

Ал, казалось, прикусил язык и выглядел точь-в-точь как мать, которая некоторое назад сболтнула лишнее об их семействе в присутствии Грейс, но ему не пришлось оправдываться, поскольку в следующее мгновение до Грейс дошел полный смысл его фразы и она сосредоточилась на самом для нее важном.

— Ты назвал меня красоткой? — робко поинтересовалась она, зардевшись еще больше и наивно глядя на него из-под темных ресниц так необычно контрастирующих с выбеленными волосами. У нее тоже были зеленые глаза, но другого оттенка, более темные, почти карие. В этот момент ей показалось, что Ал, словно впервые по-настоящему заметил ее и на его лице промелькнул неподдельный интерес. Он молча кивнул и грациозно поднялся с кровати, приблизившись и окутав Грейс запахом табака, дорогого парфюма и кофе. Ее сердце грохотало в ушах, пока он ловко поправлял галстук на груди девушки, откровенно оценивая ее грудь и ноги. Нотт мысленно благодарила мать за смелое вмешательство в свой гардероб и дизайнеров дорогих шмоток, которым удавалось превратить простую рубашку в безупречное оружие соблазнения.

Поттер отступил на пару шагов, явно собираясь уходить, и девушка тут же ощутила сильный укол сожаления. Мерлин, рядом с ним она превращалась в сопливую тряпку.

— Я-то тебе верю, но на твоем месте, я был бы осторожен, боюсь Розе и правда может не понравится ваше рандеву с Малфоем, возможно у них и без тебя не все гладко, но для нее важнее всего репутация и союз их семей. А это может стать охуительной проблемой.

Он заметил, как счастливое выражение лица девушки сменилось откровенной паники и поспешно добавил:

— Не переживай, я поговорю с ней, она, конечно, может быть пиздец, какой устрашающей, но…

— Да не боюсь, я этой гребаной стервы! — прервала его Грейс, мигом ощетинившись и тут же пожалела о грубости, заметив, как Ал слегка скривился. — Прости, я знаю, она твоя кузина, но просто я гораздо больше переживаю за отца, если эти новости действительно расстроят госпожу министра и дядю Драко, у него могут быть проблемы.

Ал поднял руки в примирительном жесте и казалось, искренне ей посочувствовал.

— Не переживай, Ро и правда бывает жуткой стервой, а что до наших предков, то вряд ли они читают Ведьмочку-Сплетницу, — он ничем не выдал себя, но Грейс точно знала, что парень врет. Сплетницу читали все, в этом и заключалось главное оружие проклятого аккаунта. Однако ей были приятны его утешения, и она испытала облегчение, когда злосчастный пост растворился в воздухе. Впрочем, продлилось оно недолго. Через несколько секунд магфон Ала перешел в режим блокировки, бесчисленные разноцветные иконки приложений сменила основная заставка и жирно сияющие дата и время: 10:30, пятница, 3 сентября.

Но Грейс удивило не только то, как стремительно промчались утренние часы в компании Поттеров и надвигающаяся опасность пропуска еще одной пары. Больше всего ее поразило то, что в качестве обоев на телефоне Альбуса Поттера была использована летняя колдография с пляжа, на которой он нежно обнимает заливисто хохочущую Розу Уизли. Вместе с ними в кадре можно заметить баснословно дорогие пляжные шорты Луи, русые вихры Джеймса, плечо Скорпиуса и тонкую руку Лили, но снимок явно был масштабирован, обрезая других участников композиции, и несмотря на то, что их части тела двигались, явно желая втиснуться обратно, в центре внимания оставалась одна парочка.

Грейс ненавидела дочку министра и королеву школы достаточно сильно, чтобы частенько наблюдать за ней в реальной жизни, и в сети, и она точно знала, что никогда не видела Розу такой, ни в жизни, ни тем более на четко выверенных и обработанных до скрипа постах: живой, естественной, растрепанной, в дурацком немодном почти детском купальнике в цветочек, которой как назло делал ее и без того идеальную высокую фигуру еще более сексуальной и грациозной, с полу растаявшим мороженым в цветной миске в руках и коричневым пятно шоколада на щеке, которое Альбус, кажется, в шутку пытался слизать, и абсолютно дико расслабленной и счастливой. А сам Поттер с высунутым языком и мокрыми волосами, откинутыми назад, смотрел на свою кузину так, как в самых сокровенных мечтах Грейс должен был смотреть на нее, свою любимую девушку. Восхищенным, горящим и почти безумным взглядом. Альбус, заметив, что Грейс обратила внимание на проекцию своего телефона, одним взмахом стер ее из воздуха и опустил голову, как будто пряча заалевшие щеки, но тут же поднял хитрые зеленые глаза на Грейс и задал вопрос, который мгновенно стер все лишние чувства и мысли девушки, заменив их на затаенный восторг и смущение.

— Так во сколько мне забрать тебя завтра?

— Неужели Альбус Поттер и правда, вместо первого бала в выпускной год собрался провести вечер в компании малознакомой девушки? — Грейс постаралась воспроизвести улыбку и интонацию, одной из любимых героинь фильма — раскованной и страшно сексуальной красавицы.

Он ответил своим собственным неповторимым хриплым голосом, сверкнув белоснежными зубами и продемонстрировав знаменитые ямочки на щеках

— Вряд ли ты окажешься хуже тех, с кем я уже знаком.

Когда за Поттером захлопнулась дверь, Грейс начала было исполнять энергичный победный танец, который пришлось немедленно прервать и метнуться в ванную. Нотт едва успела склониться над унитазом, пока ее рвало джином с привкусом черного трюфеля.

*Джарви, или хамхмырь (англ. Jarvey) (ⅩⅩⅩ) — магическое животное, которое встречается в Британии, Ирландии и Северной Америке. По внешнему виду он напоминает хорька-переростка, с одним отличием — джарви умеет говорить. Впрочем, на осмысленную беседу он не способен и ограничивается набором коротких (зачастую очень грубых) фраз, которые выстреливает практически непрерывным потоком.

* * *

Joe & Juice (Джо и сок, в переводе с англ.) — сеть кофеен и смузи баров, основанная в Дании.

* * *

Fiji Water — бренд бутилированной воды, которая производится и импортируется из Фиджи.

* * *

Vetements -(Ветмо́, в переводе с фр. — «одежда») — бренд модной одежды класса люкс и «дизайнерский коллектив»[1], основанный грузинским модельером Демной Гвасалией[2] и его братом Гурамом Гвасалией (генеральный директор компании).

* * *

Converse — американская компания, производящая обувь с начала XX века и наиболее известная своими кедами Chuck Taylor All-Star. Контролируется компанией Nike[1].

I dance around this empty house

Tear us down, throw you out

Screamin’ down the halls

Spinnin’ all around and now we fall

Pictures framing up the past

Your taunting smirk behind the glass

This museum full of ash

Once a tickle, now a rash

This use to be a funhouse

But now it’s full of evil clowns

It’s time to start the countdown

I’m gonna burn it down, down, down

I’m gonna burn it down

9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1

Fun

Echoes knockin’ on locked doors

All the laughter from before

I’d rather live out on the street

Than in this haunted memory

I’ve called the movers, called the maids

We’ll try to exorcise this place

Drag my mattress to the yard

Crumble, tumble, house of cards

Я танцую по всем комнатам этого пустого дома,

Разрушаю все, что от нас осталось,

Вышвыриваю тебя прочь, выкрикивая твое имя,

Кружась в коридорах до упада.

Фотографии обрамленные прошлым,

Твоя ядовитая усмешка за стеклом.

Все вокруг словно музей из пепла,

Раньше манило, а теперь вызывает раздражение.

Это дом раньше был полон веселья,

Но теперь здесь остались лишь злые клоуны.

Пора начинать отсчет!

Я сожгу его, сожгу его, сожгу его,

Сожгу его дотла!

9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1

Начинаем веселье!

Эхо стучит в заколоченные двери,

За которыми когда-то звучал смех.

Я лучше буду жить на улице,

Чем здесь, среди кошмаров и воспоминаний.

Я вызову грузчиков и уборщиков,

Мы попробуем очистить от дьявола это место,

Мой матрас уже во дворе,

Карточный домик вот-вот рухнет!

«Funhouse» Pink

Полеты всегда помогали ему сосредоточиться. Казалось, сколько он себя помнил — всегда летал. Первая метла стала самым запоминающимся и ценным подарком от отца на шестой день рождения Скорпиуса Малфоя. Кроме того, тот день, который они провели вдвоем, пока Драко учил его летать, стал одним из самых счастливых и, к сожалению, редких совместных воспоминаний. Малфой-старший всегда был строг собран и холоден. Вечно пропадал на работе, будучи загруженным донельзя бизнесом, политикой, оправдательными и судебными процессами и благотворительностью. После трагической смерти Астории при родах, он долго не мог заставить себя даже взглянуть на сына и надолго оставил младенца на попечение матери и верных семье домовых эльфов, оставшихся жить и работать в поместье.

Четырехлетний Скорпиус называл Нарциссу мамой до тех пор, пока не начал замечать, что всякий раз в голубых глазах этой прекрасной феи, которая растила его, появлялись слезы. Сам мальчик плакал, только когда ему было больно грустно или страшно, а потому пришел к выводу, что маме не нравится такое обращение, и принялся изо всех сил стараться выговаривать ее имя. Это был долгий и сложный путь. Многие часы занятий по постановке речи и уроков французского, которые начались с самого раннего детства. Периоды «Тысси», «Нарпысса» и «Цися» сменялись один за другим, пока ему, наконец, не удалось без запинки произнести полное имя миссис Малфой. По прошествию лет, узнав полную историю своего рождения и семьи, он снова, в моменты наибольшей уязвимости и на пике эмоций, время от времени звал Нарциссу мамой, уже не опасаясь слез, которые она, растрогавшись, украдкой смахивала с ресниц. Теперь Скорпиус слишком хорошо понимал, что это — далеко не самое страшное. Например, тот день рождения, проведенный с отцом, и его подарок уже не ассоциировались со столь безоблачным счастьем. Все чаще закрадывались подозрения, что Драко Малфой, в первую очередь, хотел продолжить нелепое и негласное соревнование из прошлого, из собственного детства, когда одержимость всего волшебного мира, а главное, его отца, Люциуса Малфоя, Гарри Поттером, сводила маленького слизеринца с ума, и важнее всего было доказать, что он сам, не хуже, а в чем-то сможет и обогнать Мальчика-Который-Выжил. Прошли годы, Гарри Поттер превратился в почитаемого и признанного во всем мире героя, а Драко Малфой так и остался в его тени, заняв место рядом, но навсегда чуть позади верных друзей и соратников знаменитого гриффиндорца. Теперь их сыновья росли в новом мире, где были свободны от предрассудков и равны, но невольно, так или иначе, вынуждены были продолжать дурацкое соперничество родителей. В год, когда Джеймс Поттер младший, ожидаемо начал демонстрировать феноменальный талант в полетах в столь юном возрасте, Драко тут же подарил Скорпиусу метлу и сам начал заниматься с ним, надеясь разглядеть в сыне сильного конкурента звездному отпрыску. Но вскоре, не заметив никаких из ряда вон достижений и выдающихся тенденций, потерял надежду, а вместе с ней и едва вспыхнувший интерес к сыну. Тем более, Джеймс Поттер отправился в Хогвартс раньше и уже на первом курсе установил слишком высокую планку рекордов, которой постфактум было почти невозможно достичь. Но Скорпиус влюбился в полеты несмотря ни на что, ведь, там в воздухе, он был свободен.

От тяжести собственной фамилии и наследия, от холодности и отстраненности отца, от излишней и, порой, удушающей опеки Нарциссы, от фотографий, видео и воспоминаний близких из омута памяти о такой молодой и красивой Астории Малфой в девичестве Гринграсс, безвременно ушедшей, от вечно покрасневших глаз бабушки по материнской линии и упреков вечно пьяной или находящейся под кайфом тети Дафны, от визитов к заключенному под номером 12Б, в последние годы превратившихся в ежегодные собрания на фамильном кладбище в день рождения Люциуса Малфоя, во время которых пьян или под кайфом был его отец, и от мыслей об Альбусе и Розе, которые вечно пожирали друг друга глазами, стоило ему отвлечься или отвернуться, но все остальное время упорно делали вид, что ничего не происходит. Теперь, когда все случилось, он и сам не до конца понимал, как по-настоящему к этому относится. Не понимал за что злиться на названного брата больше: за секс со своей девушкой, за то, что он сбежал и так долго не выходил на связь или за то, что так внезапно вернулся, когда жизнь без него понемногу начала приходить в норму. Ревнует ли он Розу или больше бесится от вранья? Или, может, от того, что несмотря на все случившееся, он все равно вынужден будет продолжать числиться ее парнем? Ведь этого хочет отец?

По крайней мере, так он думал, когда тот разбудил его звонком. Как назло, еженедельный пятничный звонок отца совпал со всей неразберихой первых школьных дней и не предвещал ничего хорошего. Драко явно только вернулся с пробежки, судя по влажным волосам и домашней одежде, очевидно, что идиотский блог «Ведьмочки-Сплетницы» застал его после душа за утренним кофе и чтением корреспонденции, чему он посвящал ровно 25 минут до того, как отправиться в офис или на деловые встречи. Лицо отца на проекции магфона, как обычно, было почти невозможно прочитать, но Скорпиус заметил легкую морщинку на лбу, хорошо заметную благодаря зачесанным назад влажным волосам. Отец в последнее время отказался от сушки шевелюры заклинанием, так как Джинни Поттер внушила ему, что это, по ее словам, «повышает и без того гигантские шансы на тихое озеро на его блондинистой малфоевской макушке». Удивительно, как легко он прислушивался к другим людям даже по пустякам, когда собственный сын годами не мог до него достучаться.

Слава Мерлину, у Скорпиуса остался один из жутких антипохмельных и скрывающих следы любой интоксикации, отваров Лили и Хьюго, которые они собственноручно изобрели, опираясь на старые записи Снейпа по наводке от Джеймса, с чьей легкой руки, малявки начали эксперименты на третьем курсе и добились успеха. Теперь они приторговывали этими вонючими склянками в обмен на алкоголь и дурь. Надо сказать, что и Джеймс со своей бандой, и сам Скорпиус в компании Луи, Розы и Ала не один год пытались добиться успеха на этом поприще, но достичь стопроцентного результата никак не удавалось до тех пор, пока на третьем курсе Лили впервые не вызвали в кабинет директора, где ее впервые увидел портрет Снейпа. «Старина сальноголовый» как называл его Джеймс, был готов на все ради рыжей девчонки и скоро выдал все необходимые корректировки. Как известно, при первой встрече с дочкой Поттеров суровый зельевар прослезился второй раз за время своей жизни на холсте, при чем первый случился в том же году, несколькими месяцами раннее, стараниями самого Гарри, когда, в честь назначения мистера Лонгботтома директором Хогвартса, они вместе со всеми ключевыми и живыми членами ОД устроили вечеринку в школе перед началом учебного года, в ходе которой, помимо алкоголя, употребили и некие волшебные грибочки, тайком выращенные Невиллом в одной из теплиц. В результате, мистер Поттер старший сильно расчувствовался и на несколько часов забаррикадировался в главном кабинете замка, где вспоминал прошлое, изливал душу и просил прощения у величайшего волшебника, которого когда-либо знавал мир. Любопытно, что подробности стали известны благодаря главному свидетелю этого эмоционального общения — портрету Альбуса Дамблдора, который с удовольствием и умилением пересказывал самые подробные и интимные детали всем желающим, чем вызвал такой гнев Северуса, что тот несколько раз попытался перейти в рамку соседа и скормить ему его собственный «вшивый колпак». Так или иначе, благодаря всей этой драме, вот уже на протяжении трёх лет молодое поколение Поттеров и их ближайших круг достаточно легко избавлялся от похмелья и побочных эффектов других увеселительных препаратов. Благодаря чему, утренний звонок отца не застал Скорпиуса в помятом и непотребном виде, несмотря на количество выпитого накануне. Тем не менее, разговор не заладился сразу, тк Малфой старший начал с вопроса о показателях тестов перед стартом сезона по квиддичу. Результаты Скорпиуса, безусловно лучшего игрока Хогвартса этого года, капитана сильнейшей команды Слизерина, были невероятно хороши, но все еще уступали рекорду выпускника Джеймса Поттера младшего, и не гарантировали сто процентного начала игры на профессиональном уровне.

— Неплохая попытка, сын, — Драко лишь слегка поджал губы, превращая приободряющую фразу в первый укол холодного разочарования для Скорпиуса, который тут же опустил глаза в пол, не замечая внимательного и слегка потеплевшего взгляда отца под непроницаемой маской.

— Может, в следующий раз.

Скорпиус так отвлекся на все эти дрязги с Розой и Алом, что забыл о главном. Драко Малфой ценил только показатели и цифры, и если они не были достаточно высоки, то не стоило рассчитывать на его благосклонность или внимание. Но возвращаясь к дрязгам, судя по хмурой складке на гладком лице, отец уже был наслышан о последних новостях.

Конечно, не зря же они снабдили Сплетницу таким количеством сочного контента, вряд ли она стала бы дожидаться полудня для свежей публикации.

Драко обеспокоенно наморщил лоб, заметив, как напряжен сын. Больше, чем обычно.

— Ты выглядишь расстроенным этим утром. Это из-за того, что Альбус вернулся? Или у вас с Розой что-то случилось?

Скорпиус знал, что не получит прямого вопроса. Ему предоставлялась иллюзия выбора — уйти от обсуждения и перевести тему или самому рассказать подробности. Пожалуй, отношения с Розой и Альбусом Поттером были единственным вопросом, который Малфой старший не контролировал так скрупулезно. До поры до времени.

— Вообще-то, да. Мы все трое сильно разругались, — он слегка помедлил, прежде чем продолжить. — Если честно, думаю, я порвал с ними обоими.

Сказать об этом отцу было гораздо весомее, чем принять подобное решение внутри. Точнее, это отчасти снимало ответственность и лишало путей отступления. Если озвучил что-то отцу — будь добр соответствовать, отбросив все сомнения и терзания, неподобающие для наследника Малфоев. Однако если Драко не одобрял решения, то легко мог развернуть его на 360 градусов и в этом случае споры тоже почти всегда были бесполезны.

— Если хочешь услышать мой совет, то извинись первым. Даже если она не права. Цветы, изысканные деликатесы, шоколад. Добавь украшения, если ссора была по-настоящему крупная, а твои руки тоже не чисты. По опыту, это работает… — отец осекся, осознав, что затронул зыбкую почву.

Но Скорпиус в любом случае не стал бы цепляться к фразе и развивать тему опыта личных отношений Малфоя старшего. Он спросил однажды, в неподходящий момент, пару лет назад и получил ответ, после которого Луи, лишь вызвав на помощь Ала и Джеймса с Тедом, сумел привести его в чувство и силой увести с самой высокой точки Эйфелевой башни, умудрившись вовремя и незаметно стереть память маггловской полиции и охранникам. Астория Гринграсс обожала Париж, а по словам Драко Малфоя у него могла быть личная жизнь, если бы он, Скорпиус, не убил свою мать. Так что теперь Малфой младший скорее бы сожрал живого соплохвоста, чем обратил внимание на оговорку отца или продолжил задавать вопросы. Однако летом Нарцисса успела по секрету рассказать о том, что сын резко изменился, и ей кажется, у него появилась постоянная женщина. Скорпиус тогда быстро перевел тему, но начал замечать некоторые вещи. И вот это вот «по опыту работает» стало очередной из них. Но в данный момент, его больше заинтересовал ход мыслей отца на счет собственной личной жизни.

— С Альбусом точно сработает, — отшутился он, вызывая легкую усмешку отца. — Но, если серьезно, я правда сомневаюсь на счет Розы. Возможно, она — не та самая для меня, как и я для нее.

Драко приподнял бровь, что свидетельствовало о крайней заинтересованности.

— Постой-ка, вы действительно расстались?

— Ну, похоже, что да, — Скорпиус снова ощутил противоречивые чувства, но ответил машинально, первое что пришло в голову и, по идее, самое честное. Он искренне хотел бы расстаться. Но позволят ли ему?

— Роза — прекрасная девушка. Она умна, красива и амбициозна, ее семья сейчас играет одну из ключевых ролей в волшебном мире, — Драко лишь слегка поморщился, произнося это. — Трудно представить лучшую кандидатуру для тебя. С другой стороны, вы встречаетесь со времен киндергартена…

Казалось, отец взвешивал все «за» и «против», скорее сам для себя, чем для него. И это начинало бесить.

— Да, как говорят, Роза взяла меня в оборот, до того, как я смог сказать «нет», — он снова пошутил, в надежде перевести разговор в более легкое русло. Но отец внезапно стал еще серьезнее, чем в начале разговора. Так, словно они обсуждали, жизненно важную для всей семьи тему, а не его школьные ссоры.

— Ты любишь ее или нет?

Тон отца окончательно напугал и запутал парня. Он уже не понимал, к чему все идет, но подвох ощущался более чем явно.

— Возможно, я не знаю…

— Прекрати валять дурака Скорпиус! — рявкнул Драко, едва повышая тон, но заставив сына вздрогнуть. Он был уверен, хоть проекция и не позволяла увидеть полную картину, отец ударил рукой по столу в их гостиной. — Ты мямлишь так, словно не понимаешь, что мы здесь не только твои желания и предпочтения обсуждаем! От отношений с семьей Грейнджер и Уизли напрямую зависит будущее твоей семьи! Будущее рода Малфой! Тебе нельзя беззаботно порхать от юбки к юбке, гадая любишь ты Розу или нет, расстался с ней навсегда, на пять минут или через месяц приползешь обратно!

Скорпиус уже стремительно терял нить обвинений, слишком ошарашенный и уязвленный такой бурной и жестокой реакцией. Судя по всему, отец был осведомлен о его жизни, гораздо лучше него самого и не только из подросткового блога.

Будь он старше и проницательнее и не так сильно зависим от Драко, то, может, и догадался бы, что его ситуация была лишь триггером к собственным переживанием отца, скорее всего, лишь косвенно связаных с ним. Но чем больше нападал взрослый родитель, бросаясь упреками и обвинениями, тем больше подросток замыкался в себе и погружался в пучину отчаяния и обиды.

— Ты, как молодой человек, почти мужчина, обязан принять одно решение раз и навсегда, осознавая все риски и последствия в обоих случаях. Расставание с Розой — это серьезный шаг для всех нас, как и решение остаться с ней до конца. Я устал терпеть твою инфантильность и потакать глупым прихотям! Сегодня одно, завтра другое! — Драко видел, что на сыне уже и так лица нет, и ощущал, что перегибает палку, но как это часто бывает, в запале, остановиться уже не мог. — Сегодня квиддич в Америке, завтра архитектура во Франции, сегодня Альбус твой брат, а Роза любовь всей жизни, завтра ты маешься дурью без них, сегодня ты не хочешь видеть Нарциссу, потому что она задушила тебя опекой, завтра жить без нее не можешь и называешь матерью! Вечно с тобой так! Мы возвращали домашних питомцев, которые тебе надоедали, меняли цвет и обстановку комнат, перестраивали павильоны, увольняли учителей и наставников по десяткам твоих временных хобби! У тебя есть все, но тебе всегда мало! Деньги, цацки, шмотки, путешествия, тусовки, пьянки — все сходит тебе с рук, пока я из кожи вон лезу, чтобы обеспечивать наше будущее, сохранить репутацию статус богатство и влияние семьи Малфой в новом мире! А ты не можешь разобраться в отношениях со школьной подружкой, приятелем и собственной бабушкой! Это должно прекратиться! Не желаю больше слушать и слышать о твоих метаниях. Позаботься о том, чтобы на людях и в голове был четкий порядок, твой долг принимать решения и решения только во благо семьи! Во благо Малфоев!

Переведя дух и ощутив, что на лице, под аккуратной щетиной, до миллиметра выверенной лучшим французским барбером, как раньше в детстве, при ссорах с собственным отцом, проступили предательские пятна, Драко почти моментально раскаялся в том, что сорвался. На другой стороне волшебного проекционного экрана, Скорпиус, сгорбившись сидел на кровати, скрыв лицо под длинной белокурой челкой, а на его шее и груди проступили такие же пятна. Эта поза, этот мальчик были до боли знакомы, так хорошо, что грудь сдавило почти невыносимо, а в жалости и чувстве стыда хотелось утонуть. Но он больше не был тем мальчиком, он был мужчиной, главой рода, он пережил все испытания и потери, вытерпел боль и унижения, исправил роковые ошибки предков, в стал на ноги наперекор всему. Того же он ждал и от сына, не осознавая до конца, что в отличии от его детства и молодости, Скорпиус рос в мирное время, в благополучии, созданном самим Драко, и единственным, кто причинял боль и унижал сына, был он сам. Вместо слов утешения и извинений за несправедливый срыв, прежде чем прервать сеанс видео связи, он бросил:

— И как можно скорее помирись с Поттером, близкая дружба с ним — это твое единственное достижение!

* * *

Утро пятницы 3 сентября началось для Розы Уизли не самым лучшим образом, точнее сказать, просто ужасным.

Ее разбудил вопиллер бабушки Молли. Как бы далеко не зашел прогресс и применение маггловских технологий в современном волшебном мире, по большей части благодаря разработкам и технологиям ее мужа и сыновей, Молли Уизли, урожденная Пруэтт, продолжала пользоваться подобными доисторическими способами общения на расстоянии, оправдывая их ностальгией по молодости и попыткой не утратить культуру и многовековые корни старого волшебного мира. Кроме того, она считала неповторимым «бабушкиным стилем» отправлять внукам шутливые громовещатели и довольно подло посмеивалась, представляя, как они звучали в Большом зале. Ко всему прочему, частенько пожилая ведьма подговаривала братьев, сестер, кузенов и кузин провинившегося (благо их всегда было великое множество) снимать этот процесс на видео, пока несчастному родственнику приходилось прилюдно краснеть.

При чем в этом случае прогресс и маггловские технологии вкупе с магией ее совершенно не смущали, и многовековые корни очевидно оставались далеко в прошлом.

Однако, судя по тому, как ее голос гремел на всю комнату, рискуя заставить лопнуть барабанные перепонки Розы, в том, что она застала одного из своих внуков, который до недавнего времени казался таким милым и тихим мальчиком, на заднем дворе отреставрированной и перестроенной Норы, пока ему страстно делал минет соседский парнишка, она определенно не нашла ничего смешного и уж точно не желала запечатлеть сей момент на видео.

На этот раз виновником событий оказался младший отпрыск Гермионы и Рона — Хьюго Уизли Грейнджер, который совершенно бесцеремонно плюхнулся на кровать сестры, заставив письмо плеваться ошметками бумаги и искрами прямо над ухом, мирно спящей девушки. Роза в ужасе подскочила на месте и, забыв о шёлковой повязке на глазах, беспомощно размахивала тонкими длинными руками перед собой, вызвав у Хьюго очередной приступ хохота. Наконец, ей удалось справиться с повязкой и прицельно шарахнуть беспалочковой магией, заставив воппилер с жалобным писком вспыхнуть и бесследно раствориться в воздухе.

В ярости она уставилась на довольную физиономию братца, который удобно устроился на ее простынях из египетского шелка.

Хьюго нельзя было назвать красавчиком в общепринятом смысле. Он не обладал идеальными чертами лица снежного ангела как Скорпиус, не был типичным обожаемым красавчиком и плохишом Джеймсом, не мог похвастаться неповторимым обаянием и безусловной притягательностью Альбуса или манящей надменностью и холодным магнетизмом Луи, но за прошедший год умудрился выбиться в лидеры в гонке за звание самого сексуального парня школы, благодаря сенсационной трансформации из тихони, о котором редко вспоминали, в завсегдатая скандальных новостей «Ведьмочки-Сплетницы». Если Роза была воплощением всех самых красивых черт внешности родителей, то младший Уизли, скорее, собрал все недостатки. Глаза у Хьюго были разного цвета — один серо-голубой в отца, другой светло-карий, как у матери. В наследство от Гермионы ему достался невысокий рост — он был на несколько дюймов ниже длинноногой сестры, и выдающиеся передние зубы, которые можно было бы исправить, последовав примеру матери, если бы не загадочное заклинание стихийной магии, брошенное в пылу детских сражений с кузенами, которое необратимо изменило его челюсть и добавило щербинку. Рон одарил наследника прямым носом и бесчисленными веснушками. Его волосы, непослушные, как у матери, и жесткие, как у отца, долго досаждали ему, пока он не решил сделать стрижку под ноль, которая выгодно подчеркнула красивую форму головы и широкие плечи. Свой образ он дополнил сережкой в ухе. Кардинальная смена имиджа произошла на каникулах между четвертым и пятым курсом, после лета, которое он провел у дяди Чарли, в компании укротителей драконов и, как оказалось, весьма распущенных сверстников из молодежного лагеря неподалеку.

Изначально поездка в лагерь задумывалась как ссылка в качестве наказания, предназначенного вовсе не тихоне Хьюго, а его лучшей подруге и по совместительству кузине Лили Поттер. Тетя Джинни была буквально на грани и уже отчаялась найти хоть какую-то управу на свою дочь и это при том, что бывшая супруга Гарри Поттера приходилась матерью Джеймсу и Альбусу, воспитание которых уже смело можно было считать финальным кругом гонки на выживание в аду.

Вообще, сам факт, что мать согласилась отправить младшее чадо в Богом забытую Румынию, где явно какому-то психу пришло в голову идея организовывать каникулы для подростков по соседству с самыми опасными существами на планете, и без труда получила на то согласие отца — героя волшебного мира, обожавшего дочь, говорил сам за себя. Хотя, стоило отметить, что после окончания смены, родителям ничего не оставалось, кроме как согласиться с Чарли, по мнению которого, именно безумные человеческие существа в возрасте от 14 до 18 лет вселяли настоящий ужас, и он всерьез переживал за драконов, волею судеб оказавшихся в опасной близости от летнего лагеря.

Хьюго следовал за Лили, сколько себя помнил.

Конечно, изначально он стремился быть рядом с родителями и сестрой, но путем крайне болезненных проб и ошибок, пришел к выводу, что его семья, не функционирует согласно своему определению — сообщество, основанное на крепком браке, в котором супруги и их дети связаны духовно, общностью быта и взаимной моральной ответственностью. Безусловно, какие-то ценности присутствовали, но нехватка последнего пункта сильно резало глаз и сердце. Роза нашла свою семью в Альбусе, Скорпиусе и их друзьях, последовав примеру старших кузенов и кузин.

А Хьюго и Лили остались вдвоем. Пожалуй, самые одинокие из всех поколений. Дети, не сумевшие спасти своим появлением на свет брак родителей, со стороны казались избалованными маменькиным сынком и папиной дочкой, но являться фаворитами госпожи Министра Магии Гермиона Уизли Грейнджер и Гарри Поттера далеко не всегда значило быть по-настоящему любимыми, по-настоящему замеченными и по-настоящему счастливыми.

Лили жгла жизнь напалмом, пользуясь своим положением по полной.

Отец, дедушка и бабушка, дяди, братья и тетушки души в ней не чаяли и закрывали глаза на все или просто не обращали внимания. Младшая Поттер творила, что хотела, и оставалась неприкосновенной, чем жутко бесила Розу. Роза и Лили, мягко сказать, не ладили. Хьюго не мог определить точно, что стало причиной, а что следствием: то ли он сдружился с Лили назло Розе, то ли его сестра начала ненавидеть кузину еще сильнее из-за их дружбы.

Но факт оставался фактом — его близость с Поттер возвела очередную непробиваемую стену между ними, и когда Лили сообщила ему о ссылке в лагерь в Румынии и предложила присоединиться, он согласился, не раздумывая. Не то, чтобы у него был выбор. Лили Поттер всегда получала то, чего хотела. От Хьюго, во всяком случае. Роза считала, что она плохо влияла на него и это, пожалуй, было единственное в чем они были согласны с матерью. Но и Гермиона, и ее дочь обладали слишком сильным и самодостаточным характером, чтобы понять, как важно держаться вместе, держаться за кого-то. В отличии от них обеих, Лили всегда оставалась рядом с ним, поэтому ему было наплевать. И еще он верил, что нужен кузине не только как компаньон в семейном терроре и развлечениях, но и как буфер в моменты, когда тьма одолевала ее.

Лили называла тьмой свою тягу к саморазрушению и рефлексии, которые порой поглощали девушку почти без остатка и толкали прямиком к грани. Грани между подростковым бунтарством и реальными проблемам — зависимостью и депрессией.

Хьюго знал о них не понаслышке. Дядя Джордж, несмотря на прошедшие годы, так до конца и не оправился от после потери близнеца, продолжая изнурительную борьбу за собственное выживание, и он все еще боролся, все еще старался излечиться.

Поэтому Хьюго, в свою очередь, изо всех сил старался быть для Лили опорой, якорем, который не давал ей погрязнуть в пучине своей тьмы, и ему было все равно, как она влияет на него, все, что его волновало — то, на что он хоть немного мог повлиять сам.

Так или иначе, они отправились в лагерь в Румынию и Хьюго вернулся буквально другим человеком. Те, кто знал его по-настоящему хорошо, понимали, что он просто отпустил на свободу все то, что так долго хранил внутри и впервые стал тем, кем ощущал себя, а не тихоней Хьюго, которого видели или хотели в нем видеть остальные. А, может, дело просто было в гормональном всплеске, взрослении и возможности получить сексуальный опыт. Тот сексуальный опыт, о котором он всегда в тайне мечтал.

Свое влечение не к противоположному полу он осознавал с раннего детства. Ему начали сниться сны о мальчиках лет с семи, но то были самые первые и не до конца сформировавшиеся фантазии.

Позже, за год до отъезда в Хогвартс, они с Лили гадали на суженого на зимних каникулах. Роза и старшие кузины отказались брать «малявку» в свой кружок и она ревела два часа, в течении которых Джеймс и Альбус безуспешно пытались отвлечь ее полетами на метлах и сладостями, пока, наконец, Луи не предложил погадать вместе с ней и она согласилась, моментально прекратив истерику. Однако, как обычно, все закончилось тем, что старшие мальчики сбежали под предлогом необходимости скрываться от бабушки Молли, после очередной выходки, и с ней остался лишь малыш Хью. Но так как для Лили, пожалуй, единственной из всех в его жизни, Хьюго было более чем достаточно, она больше не плакала, даже когда после долгих приготовлений и мучений (в основном Хьюго) гадание не увенчалось успехом.

Лили гадала на самого красивого по ее мнению человека — Скорпиуса Малфоя. И Хьюго не мог не согласиться, Скорпиус был красив настолько, что, порой, на него было больно смотреть, вот только Роза уже выбрала его своим прекрасным принцем, и он знал, что сестра скорее убьет кого-то из них, чем даст Лили хоть малейший шанс приблизиться к Малфою в романтическом плане.

На самом деле, его окружало слишком много привлекательных мальчиков — его кузены и их друзья были как на подбор и, порой, он думал, что, может, поэтому его повело не в ту сторону. С другой стороны, его кузины с подружками тоже были чертовски хороши собой, и он засматривался на них неоднократно, правда, гораздо, гораздо реже.

Однако, чаще всего, он не мог оторвать глаз от мальчика, которого загадал тем вечером с Лили и, хотя, он никогда раньше не врал ей, тогда ему пришлось сделать это впервые. Дважды. Хьюго не сказал правду о том, чье имя нацарапал на клочке бумаге и не признался, что в отличии от ее, его попытка гадания принесла результат. Конечно, если можно считать успехом идиотские девчачьи ритуалы, которым просто смешно было доверять, особенно будучи волшебником.

Но так или иначе, глупое мальчишеское сердце, а с годами и другие, менее благородные части тела, отвечающие за более низменные желания, поверили, будто, его первая влюбленность в названного брата своего старшего кузена каким-то непостижимым образом может обернуться чем-то реальным.

В итоге оно и обернулось поцелуями и неловким петтингом ни с кем иным, как с объектом его вожделения — едва державшимся на ногах пьяным Тедди Люпиным, на четырнадцатый день рождения Хьюго. И пусть, он праздновал его в Норе с бабушкой, дедушкой, сестрой и кузенами, потому, что родители были, разумеется, заняты, а Джеймс с компанией и Альбус с Розой и Луи воспользовались им, как поводом устроить вечеринку для самих себя, после того, как ба и дед с малышами ушли в старый дом, опрометчиво разрешив детям постарше веселиться до ночи в саду, это был его лучший день рождения и самый желанный подарок.

Подарок, который обернулся кошмаром уже на следующее утро.

Эдвард Ремус Люпин Блэк (бабушка Андромеда настояла на том, чтобы Тедди взял ее девичью фамилию, так как отныне он и Скорпиус Малфой являлись единственной надеждой на продолжение великого рода Блэков. «Конечно, если Нарцисса не решит вновь обзавестись потомством», ехидно добавляла она, подтрунивая над младшей сестрой) всю свою сознательною жизнь отчаянно и беззаветно любил Мари-Виктуар Уизли Делакур, предшественницу Розы, прекрасную и жестокую королеву школы Хогвартс, которая упорно не отвечала ему взаимностью, и методично разбивала сердце старшего крестника Гарри Поттера раз за разом и из года в год.

Поэтому, повзрослев, Тед, будучи известным и богатым, топил боль в алкоголе, наркотиках и беспорядочных связях, в которых иногда попадались и парни. Никто не придавал этому значения, в первую очередь, сам Люпин. Во-первых, он вообще не был сторонником рамок или ярлыков, будучи особенным от рождения, сыном героев, самым известным сиротой в магическом мире после своего крестного отца. Кроме того, гремучая смесь наследия родителей — оборотня и метаморфа, наделили его способностью изменять не только внешность, но и пол и даже вид — он мог превращаться в животных, чем порядком раздражал Джеймса, который в поте лица с 14 лет пытался стать анимагом. Во-вторых, ему повезло жить и взрослеть в то время, когда доступ к информации и технологиям достиг высочайшего уровня, в том числе в волшебном мире, и прогресс позволил вопросу сексуальной ориентации стать открыто обсуждаемым, а многолетняя борьба за права и свободы, наконец, начала приносить реальные плоды. В-третьих, пусть он и остался сиротой во младенчестве, но его родители умерли героями, бабка являлась представительницей древнейшего и богатейшего рода, а крестный отец и его последователи во главе с Министром Магии Гермионой Грейнджер, посвятили всю свою политическую карьеру борьбе за равные права и возможность любого честно и свободно жить в мире и согласии, не разделяя волшебников и маглов, чистокровных и магглорожденных, оправданных бывших Пожирателей смерти и членов Ордена Феникса, других представителей волшебного мира, таких как оборотни, вампиры, эльфы и прочие.

И едва ли можно было представить, что в таких условиях имело место быть притеснение по признаку сексуальной ориентации. Возможно, если бы его жизнь была другой, в ином окружении или семье, он бы заметил и ощутил, что несмотря на то, что годы страшной и бессмысленной войны остались позади, мир вокруг, не важно с магией или без, далеко не такой открытый и толерантный, несмотря на все усилия правозащитников, активистов и политиков.

Но он был молод, лишен предрассудков и не придавал никакого значения, например, тому, что на семейных ужинах Чарли Уизли по-прежнему никогда не говорил о своей личной жизни и все принимали это как должное.

Поэтому, когда на день рождения Хьюго, он случайно оказался наедине с именинником и, будучи сильно пьяным, задал невинный вопрос, о самом сокровенном желании малыша, а тот вдруг неловко поцеловал его в губы, он не сразу отстранился. Позволив им обоим гораздо больше, чем мог простить себе на утро. Люпин всерьез подумывал стереть Хьюго память, ведь тот, похоже, совсем не стыдился произошедшего, и кажется, надеялся на продолжение. Проблема была не в том, что у Хьюго в штанах был член, кстати, далеко не маленький для его возраста и комплекции. Гораздо больше Теда волновал возраст мелкого Уизли, родство с Джеймсом, по сути, родство с ним самим, ведь он знал мальца с пеленок, они росли вместе. Но, самое главное, было то, как Хьюго смотрел на него. Обожание, жажда, восхищение. Люпин знал этот взгляд, ведь сам смотрел так на Мари-Виктуар с шести лет. А еще от поцелуев с ним у него яйца сводило и в животе порхали ебучие бабочки.

Эти бабочки должны были умереть, поэтому Теду не оставалось ничего, кроме как собрать свои многострадальные яйца в кулак и объясниться. Сказать, что любит другую, что для него вчерашнее было лишь минутной слабостью и он относится к Хьюго как к младшему брату, и, разумеется, повел себя как гребаный урод и готов дать возможность врезать себе по морде или попросит об этом Джеймса или Луи, если Хьюго захочет. Хьюго не захотел. Он согласился больше никогда не вспоминать о том, что случилось, и оставить произошедшее только между ними. Но Тед все равно тем же вечером, наговорил кучу гадостей, спровоцировав Луи и Джеймса на мордобой, после традиционной вечерней тренировки по квиддичу. Он знал их болевые точки наизусть, и пацаны отпиздили его от души, но все равно недостаточно сильно, чтобы заглушить чувство стыда и стереть из памяти необыкновенные глаза Хьюго разного цвета и то, как они погасли, когда он разбил ему сердце в первый раз. Тогда Тедди Люпин еще не знал, что далеко не в последний. Каким-то чудом им обоим удалось сохранить секрет и не вызвать подозрений. Люпин жалел об этом инциденте и считал его самым позорным в своей жизни, пока не встретил Хьюго, только вернувшегося вместе с мелкой Поттер из Румынии на ежегодном приеме тети Гермионы перед началом своего выпускного года. Джеймс ввязался в очередной спор со своим отцом, и он ретировался из поля зрения лучшего друга и крестного. Скрываясь от семейных разборок и от Мари Виктуар, которая накануне в очередной раз прилюдно отказала ему, он застал компанию Хьюго и Лили за курением травки в дальней беседке в саду особняка госпожи Министра. Эту беседку три года назад они с Джеймсом и близнецами Саламандер заколдовали, превратив в островок, где они могли укрыться от правил, запретов и светской жизни семейств героев. Не обратив внимание на то, как ангелочек Лили, заправски обращается с косяком, Тед не мог оторвать взгляда от бритой макушки Хьюго, который так пошло выдыхал дым в рот то парнишке, то девице из своей свиты и с ужасом ощущал каменный стояк на кузена Джеймса. То, как Хьюго повзрослел, выглядел, вел себя и, самое главное то, как от него веяло сексом за версту, чуть не сорвало ему крышу. Хьюго заметил его реакцию и нагнал жертву на обратном пути. Прижал высоченного Люпина к дереву и отсосал так, что у Теда звездочки перед глазами замерцали, а потом поцеловал в губы, оставив на языке его собственный вкус. И после снова пропал из его жизни. Избегал в школе, при этом сводил с ума внешним видом и слухами о своих похождениях на расстоянии. Он и Лили с компанией не пошли по пути старших отпрысков и не стремились стать правящей элитой, а ушли в андеграунд, превратившись, скорее, в оторв — рок-н-рольщиков с еще более развязанным поведением, чем группы Поттера старшего и Поттера среднего. Родители и преподаватели хватались за головы, в то время как Тед никак мог прийти в себя и на время даже забыл о Мари-Виктуар. А Мари это не понравилось. Не понравилось настолько, что она, напротив, начала обращать внимание на лучшего друга своего кузена, и, как это часто бывает, не заметила, как влюбилась. Тед разрывался между настоящими глубокими чувствами и девушке всей его жизни и пошлой грязной похотью к младшему Уизли, который, казалось, был повсюду, но одновременно оставался недоступным. Из незаметного спутника мелкой занозы Лили, он вдруг превратился в лидера бунтарей школы, не менее популярного, чем король Джеймс, еще более желанного, чем Скорпиус и Ал, и загадочного, чем Луи. Они сталкивались на общих вечеринках, матчах по квиддичу и вылазках в Хогсмид.

Во время одной из таких вылазок, Тед не выдержал и подкараулил Хьюго, застав его одного. Он нес какую-то чушь и сам не понял, как набросился на юношу. Неожиданно и без лишних слов тот согласился пойти с Люпином в неприметный отель и там случилось нечто такое запретное, греховное и прекрасное, что Тед просто не знал, куда деваться. Он окончательно увлекся Хьюго, потерял контроль и во время одной из тайных встреч, Джеймс застукал их на карте Мародеров. Поттер, узнав обо всем, сначала избил Люпина сам, затем бросил на растерзание Розе и Луи и не разговаривал с ним целый месяц. В итоге, он устроил для лучшего друга интервенцию и по ее итогам Тед понял, что не готов отказаться от настоящей любви к Мари-Виктуар и бросить все ради скандальной связи, плодом бушующих гормонов, глупости, распущенности, животной наследственности и попыткой доказать себе и девушке, которая так долго отвергала его, что он тоже может быть безумно желанным и любимым для других и недоступным для нее.

Ему доподлинно не было известно, решил ли сам Хьюго отомстить горе-любовнику, в очередной раз разбившему ему сердце, или исчадия ада — Роза и Луи вступили в игру, но, так или иначе, благодаря анонимной наводке, Мари узнала, что у Теда была интрижка, из блога «Ведьмочки-Сплетницы», благо личность любовника или любовницы осталось загадкой.

Люпин не знал куда деваться, но дочь Флер Делакур вновь оказалась полна сюрпризов: она не просто простила парня, но и пустила в ход все свое очарование и наследственность вейлы, чтобы окончательно стереть из его желаний, разума и сердца любой образ, кроме собственного.

В конце концов, Тед Люпин в качестве жирной точки сделал своей первой и единственной любви предложение, прекратив запретные отношения с Хьюго Уизли и окончательно растоптав юношеские чувства, оставив между ними лишь вежливые и пустые приветствия на семейных сборищах.

Когда Тед Люпин впервые разбил сердце Хьюго, помимо всего прочего, это заставило его задуматься о том, чтобы публично признать свою ориентацию.

Ему давно было известно, что Тедди сходит с ума по Мари, но одно дело было знать, наблюдая со стороны, а другое услышать это от него на утро после поцелуев и самых интимных моментов в жизни младшего Уизли, которыми определенно наслаждались они оба. Теперь он знал, какого это, быть с кем-то, о ком мечтаешь, хоть и мимолетно, и ему хотелось прокричать об этом на весь мир. Да, Тед сказал, что любит другую, но он, Хьюго, по крайней мере, мог бороться с ней на равных. Ему необходимо было заявить о себе, потому что Люпин был первой, но, возможно, не последней его влюбленностью, и в следующий раз у него должна быть возможность открыто проявлять свои чувства. Однако время шло, а он не смог сказать ни слова. Даже Лили. Особенно Лили. С ней явно творилось неладное, и он не хотел грузить ее еще и своими переживаниями.

Как обычно, в этой большой семье с кучей проблем, ни у кого не было времени и не хватало внимания, чтобы заметить, что с Хьюго что-то происходит. Но Роза заметила.

На самом деле, она была самым храбрым и уверенным человеком, которого он знал. А еще самым упрямым и раздражающим, который пробуждал в нем худшие инстинкты, особенно когда он столько всего держал внутри и эмоциям не требовалось даже особого повода, чтобы вырваться наружу.

Поэтому, когда, спустя пару недель после его четырнадцатилетия, очередные семейные посиделки продолжились настольными играми, для Розы и Хьюго он закончился кровавым побоищем. Дружеское соревнование, призванное объединить компанию по большей части рыжих, но таких разных не только по оттенку шевелюры, но и характерам родственников, словно пожар переросло в горячий спор и яростную битву. Остальные кузены и кузины остались в стороне и в шоке наблюдали за тем, как сцепились родные брат и сестра. Они бросались едой, мутузили друг друга, он вырвал ей не один клок волос, а она несколько раз с такой силой заехала ему по ребрам, что один бок парня превратился в сплошной синяк.

После окончания драки для всех остальных веселье продолжилось ночным купанием на озере, а Хьюго и Роза, взъерошенные и злые, без магии в качестве дополнения к наказанию, злобно пыхтя и демонстративно игнорируя друг на друга, оттирали пятна с пола и мебели, с трудом отмывали гору тарелок и бокалов после роскошного пира от бабушки Молли, который включал большое количество блюд и напитков самых разных консистенций.

В конце концов, парочка все же пересеклась взглядами и тут же оба расхохотались — настолько нелепо они выглядели со стороны, а причина ссоры уже давно казалась просто абсурдной. Отсмеявшись, брат и сестра, на этот раз сообща довольно быстро закончили с уборкой и не сговариваясь, прихватили два бокала, наполнив их оставшимся алкоголем, который предусмотрительно не стали выливать. Они расположились на крыльце отреставрированной и практически отстроенной заново, но, сохранившей былое очарование, Норы и потихоньку напивались в полной тишине, любуясь природой, пока вдруг Хьюго тихо не произнес: «Кажется, я гей». Покраснев, он замер, ожидая реакции сестры.

Его бескомпромиссной категоричной сестры, которая ориентировалась лишь на золотые стандарты и безупречные нормы буквально во всем, почти никогда не принимая другую точку зрения. Час назад она чуть не убила его за несогласие с ее мнением в дурацкой игре.

Роза долго молчала, затем вспорхнула с крыльца и скрылась в доме. Хьюго зажмурился, ощущая, что сердце бухнулось куда-то в желудок. Он всерьез подумывал присоединиться к оставшейся родне на озере и утопиться, когда сестра вдруг снова появилась в проеме и присела рядом, на этот раз так близко, что вплотную касалась его плечом. В руках она держала новую закрытую бутылку виски, явно из тайника деда, которому бабушка запрещала пить больше пары бокалов, и две ледяных колы из холодильника. Пока он пялился на нее с открытым ртом, Роза невозмутимо смешала им обоим весьма крепкие коктейли и, наконец, поймав взгляд Хьюго, просто пожала плечами и также тихо, но серьезно ответила: «Я знаю».

Он не мог и сам до конца понять, почему Роза была первой, кому он признался вслух. Дядя Чарли, наверняка, все понял гораздо раньше, но не стал допрашивать и обсуждать. Признание сестре просто вылетело из него той жаркой ночью и казалось самой естественной вещью на свете, тем более, реакция Розы и неожиданно душевный разговор, последовавший за ним, стали одними из лучших моментов его жизни. Он вспоминал о них, когда учился вызывать Патронуса несмотря на то, что после тех посиделок они блевали весь следующий день. Он вообще любил вспоминать то время, когда они были младше, и все еще не пошло по пизде. До того, как Тед Люпин поимел его несколько раз и выбросил из жизни навсегда, женившись на Мари-Виктуар, до того как Лили окончательно слетела с катушек, а отношения между Розой, Альбусом и Скорпиусом окончательно погрязли в дерьме и до того, как его собственный отец практически уничтожил его.

— Утречка, систа! Проснись и пой, — пропел Хьюго на той же громкости, что и исчезнувший громовещатель бабушки Молли и ловко увернулся от подушки, которую Роза в бессильной злобе запустила ему в голову.

— У тебя есть три секунды, прежде чем я прокляну твою пустую башку! Во-первых, какого хрена? А во-вторых, кто тебя впустил? Я поменяла пароль вчера, после того как выпроводила наших кузенов-неудачников.

Не то, чтобы она не была рада видеть Хью. Летом они толком не виделись изо всех этих событий. Его не пустили на треклятую свадьбу говнюка Теда, разбившего ему сердце, и она знала, что ему было очень хреново, но они с братом никогда не были близки настолько, чтобы делиться самым сокровенным. То есть, конечно, в экстренных случаях они защищали друг друга — когда Роза узнала о них с Тедом, то чуть не убила Люпина. Но в обычной жизни последние несколько лет они не особо делились секретами, ведь настоящим сестрой и другом для него была Лили Поттер, что жутко бесило и в глубине души сильно обижало Розу.

Но, больше всего, их с братом разделяли отношения с родителями. Хьюго с рождения был идеальным маменькиным сыночком и, как не парадоксально, это не изменилось даже после его бунтарской трансформации. Роза с детства знала, что на самом деле он всегда был настоящей занозой в заднице, просто изображал паиньку, как и его вечная спутница мелкая Поттер. Брат без конца делал гадости, выводил Розу из себя, добиваясь реакции, а потом жалостливо скулил и прятался за маминой юбкой. Гермиона отчитывала и наказывала дочь, а малыш Хьюго выходил сухим из воды, да и еще и получал утешительные подарки. Но даже когда он повзрослел и за одно лето резко скинул маску тихони, начав в открытую провоцировать и нарушать все правила, госпожа Министр, несмотря на все скандалы, не стала строже с сыном. Ему буквально все сходило с рук. Чем отвязнее становились выходки Хьюго, и чем успешнее и прилежнее училась Роза, тем чаще мать прощала и покрывала одного, и требовала большего, оставаясь строгой с другой. Эта ревность и горечь выстроили между Розой и ее младшим братом глухую стену, сквозь которую им крайне редко удавалось достучаться друг до друга. Тем более, у этой стены было две стороны.

— Во-первых, прекрати хмурится, тебе не идет злое выражение лица, я мог просто соскучиться по любимой сестрице, ведь мы не виделись почти два месяца. Отвечая на второй вопрос — меня впустил Малфой. И предвосхищая третий, да, он уже ушел, точнее улетел на тренировку, — Хьюго изящно помахал кистью в воздухе, изображая полет и сверкнув браслетами и перстнем, и игриво потрепал Розу по щеке.

Она увернулась от его руки и бросила в него вторую подушку, на этот раз попав в цель. Хьюго шутливо упал на спину, а она встала с постели, призвала халат и направилась в ванну для утреннего ритуала красоты.

— Не пизди, ты никогда по мне не скучаешь. Тебе что-то нужно, — Роза кивнула сама себе и прошла к зеркалу с умывальником, оставляя дверь открытой, чтобы продолжить разговор, одновременно ухаживая за лицом.

Она не заметила, как тень обиды пробежала по лицу брата, которому явно не понравились ни резкий ответ, ни то, что она не уделяет беседе все свое внимание, а предпочитает совмещать ее со сборами.

Хьюго разбудил ее не слишком поздно, но времени, чтобы при полном параде появится на первом уроке, оставалось не слишком много. Розе было важно сегодня быть как никогда красивой, а Хьюго наверняка просто пришел поиграть на ее и так расшатанных последними событиями нервах.

— Дело в вопиллере? Не о чем переживать, мама наверняка выгородит любимого сынишку перед Молли, а ты отправь ба письмо с извинениями, конфеты и цветы, она же тоже в тебе души не чает и тут же простит!

С утра Розе было сложнее сдерживать сарказм, но она знала, что на Хьюго эти уколы дано не действует, он прекрасно понимал, что является любимчиком матери и старшей Уизли, и с удовольствием ими манипулировал, да еще и не упускал возможности сам поддеть сестру на эту тему. Однако сегодня он молчал, и сестре не оставалось ничего, кроме как продолжить гадать.

— Или ты поругался с отцом? Папа не оценил твою попытку свести бабушку в могилу? — этот вопрос девушка задала мягче, прекрасно зная, что тема отношений с Роном для Хьюго зеркальна ее собственной ситуации с матерью. Она протерла лицо тоником после умывания и, наконец, обернулась на брата в ожидании ответа. Хьюго уже пересел на край кровати ближе к Розе, и она заметила, что его вальяжная поза изменилась. Он явно нервничал.

— Старина Рон не оценил своего сына — мерзкого педика, — он ответил в том же шутливом тоне, с полуулыбкой, но его взгляд был потуплен, а плечи слегка вздрогнули, словно, произнеся вслух эти слова, он причинил себе боль.

Роза замерла и инстинктивно сделала шаг к брату, прижав руку ко рту. Хьюго больше не улыбался, он смотрел прямо на нее и в его глазах что-то блеснуло, пока руки нервно теребили египетский шелк.

— Хью, не говори так! Этого не может быть! Ты что-то надумал себе… — Роза снова пришла в движение и села рядом с ним, не отводя встревоженного взгляда.

— Это — прямая цитата и, уверен, ты прекрасно знаешь, что именно так он и должен был отреагировать, — он покачал головой и горечь в его тоне лишь подтвердила правдивость слов.

В следующий миг Роза сделала то, что случалось крайне редко, но в данной ситуации казалось единственным правильным решением. Она крепко обняла брата, позволив ему спрятать лицо у нее на груди. Возможно, они и не были близки, но в такие моменты их объединяло не только родство, но и нехватка понимания и любви от одного из родителей, отчаянное желание заполнить эту горькую пустоту и ощущение, что они не только ровесники, оба еще дети, но и единственные, кто может понять эту боль.

Несмотря ни на что, они слишком хорошо знали друг друга. Хьюго почти никогда не делился с Розой секретами, и она большую часть времени отвечала брату тем же. Однако из любого правила существовали исключения и не просто исключения.

До этого лета Хьюго успел признаться Лили, Луи и Алу. Скорпиус и Джеймс узнали по инерции, особенно после всей истории с Тедди, а из взрослых в курсе были дядя Джордж, тетя Джинни, тетя Флер, и, конечно, Чарли. Не то, чтобы он скрывал это от всех остальных. Например, тетя Джинни обо всем догадалась сама, и аккуратно предложила любую помощь и поддержку. А Флер попыталась свести его со стажером в своем ателье. Остальные члены семьи либо не так сильно интересовались его личной жизнью, либо не воспринимали всерьез. То, что он мутит с парнями не было ни для кого секретом, но на вечеринках он целовался и с девушками, поэтому на публике и в «Ведьмочке-Сплетнице» Хьюго Уизли просто считался развратником, неожиданно превратившимся из тихони в распущенного бунтаря. Ему хотелось думать, что мама знает, но он так и не смог напрямую поговорить с ней. Просто не решился. Это было смешно, учитывая то, как они были близки. По крайней мере так считали все вокруг.

А от отца он и не ждал многого. Тот все равно никогда не был доволен Хьюго.

Рон обожал Розу и носил ее на руках, прощая и позволяя абсолютно все, а в сыне, казалось, был вечно разочарован. Хьюго годами слушал, как Скорпиус с горечью говорил о завышенных требованиях и тотальном контроле Драко Малфоя, как Ал жалуется на дядю Гарри и их бесконечные скандалы с Джеймсом, как иногда Луи делится скупыми деталями о тяжелых моментах с дядей Биллом связанных с ликонтрапией, и он знал как страдал Тед, который всегда уходил и тихо плакал на плече Джеймса, Гарри или бабушки Дромеды после каждого просмотра колдографий и фильмов о его родителях, собранного из воспоминаний тех, кто знал их при жизни.

Его собственный отец был рядом, но не контролировал его и не предъявлял никаких требований, никогда не ругался и между ними не было непримиримых разногласий.

Хьюго рассказывали, что Рон был в восторге, когда Гермиона забеременела, пусть и незапланированно. В семье часто упоминали, как счастлив был отец после его рождения. Глядя на колдо и видео из раннего детства он и сам смутно помнил время, когда папа возился с ним дни напролет. Но чем старше он становился, тем больше они отдалялись. Становилось ясно, что Рон мечтал не о таком сыне. Он ждал наследника: яркого, сильного, характерного, «настоящего мужика». Рон обожал Джеймса, своего первого крестника, с которым был ближе, чем старший сын Гарри Поттера со своим отцом, души не чаял в Теде, отлично ладил с Алом и Луи, он даже принял Скорпиуса, хоть и называл того «бледной смазливой задницей», впрочем, как и его отца, но явно, хоть и нехотя, уважал обоих. Однако Хьюго не был похож ни на одного из них, он был тихим, спокойным, сильно привязанным к матери. Он не был похож на самого Рона, и тот просто сдался. Они сосуществовали в семье, он отдавал Хьюго отцовский долг, но не дарил ощущения той заботы и любви, в которой нуждается каждый сын, того, в чем нуждался Хьюго. Поэтому парень и не задумывался о каминг ауте перед Роном. Казалось, больше разочаровать своего папашу он уже не мог, поэтому меньше всего переживал за его реакцию. И, как оказалось, зря. Нелепая случайность, которая выдала его перед Молли, превратилась в кошмаро. Ба разнервничалась слишком сильно, что неудивительно, он мог ее понять — половой оральный акт собственного внука, последнее, что стоит видеть любой бабушке. Он и сам знатно пересрался, позорно сбежав, в надежде на то, что дедушка Артур успокоит ее, и как сказала Роза, цветы и извинения вернут ему статус любимчика. Но, к несчастью, отец решил навестить родителей именно в тот день, и застал их, до того, как Молли пришла в себя. Вероятно, он уже был на взводе, а новости в Норе стали последней каплей. Рон настиг Хьюго дома, когда тот судорожно собирал вещи в школу. Роза была на шоппинге с подружками, мать, как всегда, на работе. Незаметно стандартный выговор превратился в крики и взаимные упреки, которые закончились самыми страшными словами, которые Хьюго слышал в свой адрес за все 16 лет. Они оба были оглушены произошедшим, повисла тяжелая пауза, но, прежде чем Рон пришел в себя и попытался что-то сказать или сделать, Хьюго схватил рюкзак с вещами, и вылетел из дома, и не планируя возвращаться. Он наплел какую-то чушь матери и ему чудом удалось перекантоваться у маггловского знакомого без лишних расспросов. Рон явно умолчал об инциденте между ними. Гермиона, конечно, узнала от Молли о щекотливой ситуации в Норе, но посчитала, что Хьюго скрывается от родных из-за чувства стыда и дала ему возможность побыть одному, посчитав это наилучшим решением.

Лили исчезла за неделю до этого, оставив лишь нелепые оправдания, и не выходила на связь, Роза была слишком погружена в свои проблемы. Неожиданно вернулся Ал, и, очевидно, что никто не заметил, что Хьюго не было ни на приеме, ни в поезде. Всем было насрать, даже «Ведьмочке-Сплетнице». Но он не мог больше переживать это в одиночку. Лили все еще была хрен знает где, а Роза, по-прежнему, оставалась единственной, кто могла его понять.

Резкий стук в гостиной заставил брата и сестру отпрянуть друг от друга. Щеки Розы покраснели от внезапного смущения, и она суматошно бросилась искать магфон. Призвав вещицу, девушка быстро застучала пальцами по экрану.

— Пишу девочкам, что встретимся на завтраке, — пояснила она, отвечая на немой вопрос Хьюго. — Это они пришли за мной, мы договаривались собраться вместе.

— Конечно, как королеве подготовиться к завтраку без свиты, — фыркнул брат, изящно и почти незаметно, смахивая выступившие слезы.

— Кто бы говорил, ты сам хуже любой королевы! — Роза шутливо пихнула его бок и тоже подозрительно хлюпнула носом. Хью не стал спорить, и вновь оставив его на кровати, девушка вернулась к зеркалу, на этот раз рядом с гардеробом. Через пару мгновение вокруг ее головы закружились магические модификации Dyson, а в руки по очереди прыгали кисточки, палетки и тюбики декоративной косметики.

Парень хотел было возмутиться, но к нему на кровать упали освежающие салфетки, бутылка его любимой водородной воды из родников Скандинавии, шкалик дорогого шампанского и маленькая упаковка клубники в шоколаде.

Это был фирменный «SOS» набор Розы Уизли.

— Я поговорю с отцом, — внезапно предельно серьезно сообщила она, обернувшись. — Он извинится, слышишь? Или потеряет нас обоих, и я не шучу!

— Спасибо, Ро, но думаю это уже слишком, — голос Хьюго опять зазвучал подозрительно сипло, и он поспешно занялся пробкой шампанского и конфетами, зашуршав фольгой. Но, через пару мгновений, парень все же поднял голову и одарил сестру своей самой лучезарной улыбкой.

— Слишком, блядь, это наговорить подобную хрень тебе, — пробурчала Роза, направляя палочкой кисть туши так, чтобы она загнула ресницы под нужным углом и легла равномерным слоем без комочков. — Я уверена, он хочет сквозь землю провалиться и все эти дни пьяный рыдает на плече у дяди Гарри. Или он уже под землей, если мама узнала. Ты сказал ей?

Она бросила вопросительный взгляд в отражение зеркала, услышав, как Хьюго поперхнулся то ли пузырьками алкоголя, то ли ее вопросом. Внезапно брат стал выглядеть до ужаса неловко. Слишком неловко, если только не…

— Ты не сказал маме о себе? Вообще? — взмахом руки Роза отправила косметику обратно на полку и снова приблизилась к кровати.

Хьюго продолжал молчать и сделал еще один большой глоток из прохладной бутылки.

— Почему? Вы же так близки, и она просто обожает своего сынулю! Думаешь, не поймет? — девушка не хотела, насмешка читалась так явно, но ничего не могла с этим поделать.

— Ты тоже близка с Роном, но у тебя ведь есть от него секреты? — Хьюго начал огрызаться, а, значит, разговор мог перерасти в ссору в любой момент.

— Это — совсем другое и, кроме того, мне от него нечего скрывать, кроме обычных родительских и девчачьих секретов, вроде алкоголя, тампонов и…

— Поцелуев с Алом? — невинным тоном продолжил Хьюго, выразительно слизывая шоколад с ягоды.

Щеки Розы снова предательски заалели, она схватила бутылку и допила остаток залпом, просто, чтобы позлить брата. Хотя он прекрасно знал, где в ее шкафу был припрятан ящик с охлаждающими чарами, что и продемонстрировал, невозмутимо призвав второй шкалик.

— Вообще-то, мы играли в бутылочку и да, я не собираюсь обсуждать с отцом свои поцелуи с кем бы то ни было, — Роза раздраженно запустила мусор в корзину и надувшись ринулась к шкафу в поисках одежды, попутно призывая средства, чтобы закончить укладку. Она так психовала и дергалась, что лак для волос прыснул ей в лицо, промахнувшись мимо волос. Хьюго веселился без остановки, почти позабыв о причине своего визита.

— Не знал, что игра в бутылочку, по правилам которой двое кузенов сосутся ночью, пока все спят, в детском домике на дереве во дворе дяди Перси. Ну, возможно, это ваше с Поттером ноу хау, — младший Уизли пожал плечами и с громким «пшиком» открыл второе шампанское, а получив в ответ длинный средний палец с безупречным «френчем», продолжил потрясываться от смеха и собственной подлости.

— Знаешь, кажется, тебе не стоит торопиться делать каминг аут своей ориентации перед маман, начни с того, чтобы открыться ей в том, какой же ты редкостный мудак!

— Не стану спорить, но, пожалуй, оставлю оба признания для своей любимой сестрицы.

— В таком случае ты ошибся комнатой, тебе в спальню к твоей дражайшей Лили. И не налегай на алкоголь, ты сказал Скорп уже тренируется на поле, а тебе, разве не нужно поддерживать форму для нового сезона?

— Я теперь капитан команды Гриффиндор, так что форму пусть поддерживают остальные, — в его тоне зазвучали нотки гордости, и он отсалютовал самому себе бутылкой. — А Лили нет в спальне, ее вообще нет уже довольно долго и я, на самом деле, хотел спросить не знаешь ли ты, что случилось?

Вопрос о кузине Хьюго задал с неприкрытой тревогой и озабоченностью, чем вызвал очередной укол обиды и волну раздражения у сестры.

— Ты и капитан? Луи совершил огромную ошибку, отдав тебе повязку, но, похоже, у него не было выбора, — она почти сразу пожалела о грубости, заметив, как брат обиженно поджал губы. — Что касается Лили, откуда мне знать, где ее носит? Разве Джинни не упоминала, что продлила ей смену в вашей исправительной колонии в Румынии?

— Это — лагерь, и там нет смен во второй половине августа.

Я не шучу, Ро, с Лилз что-то не так! Ал ничего тебе не говорил? Я пытался с ним связаться, но он, блядь, неуловим.

— Мне с ним не о чем говорить, тем более о Лили, — Розу дико злил этот разговор. Ал. Лили. Блядские Поттеры. — Что с ней может быть не так? Больше не так, чем обычно? Наверняка она опять выкинула что-нибудь под наркотой и Джинни заперла ее дурке! Как я поняла, завтра она уже вернется, не переживай!

— Ну, конечно, нет ничего важнее проблем между тобой, блондинчиком и брюнетом. Никак не можете разобраться, кто кого хочет трахнуть? Устройте тройничок, в конце концов, сделайте всем одолжение, а то просто ебанный стыд какой-то. Уже и Нотт в это дерьмо втянули!

— А тебе, что есть дело до Нотт? — услышав ненавистную фамилию, Роза пропустила мимо ушей все остальные оскорбления.

— Нет мне никакого дела до Нотт! — излишне яростно рявкнул Хьюго. Его щеки тоже покраснели. Когда он злился, то всегда покрывался пятнами. Внезапно взгляд Розы зацепился за его шею, и она заметила несколько засосов, больше похожих на весьма страстные укусы. Ей страшно захотелось задать вопрос и перевести тему, но брат продолжал бубнить про свою ненаглядную Поттер.

— Лили не просто валяет дурака с запрещенными веществами. Она не всегда может управлять этим, понимаешь? Я просто боюсь, что однажды она серьезно переборщит, и случится что-то непоправимое и… Тогда я останусь один, мне не

к кому будет пойти, не с кем поделиться… — Хьюго было сложно найти слова, он хотел донести до Розы свои самые большие опасения, готов был вслух признать то, что никак не решался озвучить уже несколько месяцев.

Но девушка слышала совсем другое через призму собственных чувств и обид.

— О, так, значит, я не в счет, да? Меня нет? Я — никто?!

Ты здесь просто для того, чтобы разузнать, где твоя лучшая подружка?

— Я, блядь, не это имел ввиду, Ро, ты меня как будто совсем не слышишь… — парень поднялся с кровати и сделал шаг навстречу сестре, но было уже слишком поздно. Роза закрылась и скрестила руки на груди, пылая гневом.

— Подружка, которая бросила тебя, ничего не сказав? Сестра, которая подвергает свою жизнь и жизнь близких опасности просто так, от нечего делать? Думаешь, перебарщивать с наркотой и бухлом — это слабость? Это — выбор, Хьюго! Выбор и ответственность! Ты можешь быть лучшей версией для себя, для семьи и близких, или слать всех к черту и творить, что вздумается!

Сменив позу, она жестикулировала, тыча в него пальцем так яростно, что никакие средства уже не могли удержать укладку. Хьюго закатил глаза и отмахнулся.

— Блядский Мерлин, ты звучишь совсем как…

— Как кто? Как твоя любимая мамочка? — Роза передразнила его собственное обращение к матери слишком похоже. Настолько, что ему стало немного не по себе.

— Нет, как твой любимый папочка Рон. От тоже считает мои чувства к парням прихотью, а не тем, с чем я родился, — он проглотил комок в горле, предпринимая попытку не зацикливаться на недавней боли. — Лили не виновата в том, с чем не может справится! Ты не знаешь, что у нее на душе, не знаешь, какого ей!

— Думаешь, у меня нет души, нет чувств, нет проблем? Я просто, блядь, их контролирую! — Роза уже еле сдерживала слезы. Она просто не могла поверить, что у Хью хватило наглости выдать такое, после того, как она поддержала его. Не Лили, которая была хер знает где, а она, его родная сестра, которая, блядь, любила его и заботилась о нем, несмотря ни на что!

— А может, стоит отпустить чувства и перестать быть такой хладнокровной сукой! Вешать на всех ярлыки, гнобить… Лили у тебя наркоманка, мать — конченная сука, Ал — мудак, Скорпиус, видимо, тоже недостаточно хорош, подруги слишком жирные или слишком тупые, а я…

— Ты — мой брат!

— Порой, ты ведешь себя так, словно это не в счет, и ты не любишь никого, кроме себя и, возможно, немного Ала. Иногда, мне кажется, как будто я совсем не знаю тебя, как будто мы — чужие!

Он захлопнул рот, с ужасом осознав, что точь-в-точь повторил фразу Рона, который бросил ее самому Хьюго несколько дней назад. Он ранил Розу тем же оружием и не мог поверить своим собственным словам. Глядя, как аквамариновые глаза сестры наполняются слезами, ему захотелось провалиться сквозь землю.

— Ты прав, и зря пришел сюда в поисках Лили. Ее тут нет. Только я — чужая и хладнокровная сука, — голос девушки звучал приглушенно, она явно едва сдерживалась.

— Ро, я… — только начав говорить, парень тут же понял, что снова совершил ошибку.

— Убирайся! Выметайся, отсюда нахуй! — Хьюго едва успел увернуться от полетевшей ему в голову бутылки шампанского.

Крик Розы, казалось, был слышан по всей территории Хогвартс.

* * *

«Всех с пятницей, мои сплетнички! Кто не любит последний день рабочей недели, особенно, когда он выпадает на конец первых учебных бдений в преддверии осенней премьеры светской жизни Хогвартс — бала «Поцелуй и снитч»! Уверена, все вы начистили туфли до блеска, отпарили великолепные платья или подготовили шикарные смокинги! А те несчастные, кто не смогут присутствовать, или не приглашены на этот праздник жизни, уже искусали все локти и запаслись понижающими давление и замедляющими тахикардию зельями, чтобы бороться с приступами черной зависти, когда все магфоны начнут разрываться от колдо- и фотографий, видео и новостей из главного зала «Хогсмид Мемориал».

Но что может быть интереснее самого бала? Только сплетни и детали сборов наших ключевых героев, нашей сборной по публичной порке, наших любимцев, которых мы обожаем препарировать и ненавидеть вместе. От кого будут их наряды, на чем они прибудут на бал, как уложат волосы, какими камнями будут сверкать, что за парфюмом благоухать, но, главное, кто станет их парой? Несколько трудолюбивых совушек успели донести нам, что присутствие главного ит-боя, блудного светского короля школы — Альбуса Поттера все еще под вопросом, более того, прошел слух, что он сам предпочел провести вечер на открытии галереи Теодора Нотта в компании небезызвестной нам главной героини последних заметок, бывшей Одиночки Грейс — дочки владельца. Правда ли это? Скоро выясним! Кроме того, одной из интриг бала станет первое публичное появление самой младшей Поттер — принцессы Лили, которая пока по неизвестной нам причине, не прибыла в школу вместе со всем учениками. Официальная версия — стажировка заграницей у одного из дядюшек Уизли, но мы-то знаем, в этой героической семье ничего не бывает случайным и обыденным. Лили Луна уже оказалась замечена накануне в компании брата, что ставит версию поездки под сомнение. Но главная загадка — откроет ли бал наша идеальная платиновая парочка, чьи отношения заметно пошатнулись после всех событий последних дней. И я спешу к вам на всех метлах, чтобы дать ответ!

Замечены: на пикнике у Озера король и королева школы Роза Уизли и Скорпиус Малфой наслаждаются романтическим ланчем в восточном стиле. Очевидно, никакие ночные рандеву с особами низших ступень школьной иерархии и неожиданные возвращения кузенов не смогут разрушить такой крепкий союз. Королевскому танцу быть и нам остается только дождаться начала бала, чтобы увидеть все своими глазами и камерами магфонов.

Жду встречи, целую, ловлю ваши снитчи с горячими новостями,

Ваша Ведьмочка — Сплетница»!

— Спасибо, что согласился встретиться. Не ожидала, что это будет ланч на глазах у половины школы, но я рада, что ты готов выслушать меня и понимаешь, что все не так, как кажется, — Роза тараторила, безуспешно сражаясь с внезапно охватившими ее смущением и неуверенностью в присутствии парня. Она знала Малфоя слишком хорошо, чтобы не заметить странностей в его поведении. Девушка ожидала холодной аристократичной злости или, напротив, резких и бурных эмоций, которые порой охватывали слизеринского принца, да даже разочарованной грусти и безразличия, но не ощущения, что все слишком ровно и одновременного предчувствия неминуемой катастрофы, время и последствия которой невозможно было предугадать. После ужасного утра с Хьюго, она еле пришла в себя, и сил ругаться совсем не осталось.

Скорпиус совершенно невозмутимо жевал сашими, заказанные и доставленные эльфами из лучшего японского ресторана Лондона и в ответ лишь равнодушно приподнял бровь.

Сейчас, как никогда, он был похож на своего отца и царственную Нарциссу Малфой. Холодный, высокомерный, недоступный и, что самое неприятное, до жути привлекательный.

— Послушай, последнее, чего я хотела — это намеренно причинить тебе боль и уж, тем более, поставить нас в такую идиотскую ситуацию, подвергнув риску всю семью и окружение. Я готова пойти что угодно, лишь бы исправить эту ошибку, — Роза не собиралась сдаваться и ласково положила ладонь на правую руку парня, которая чинно покоилась на столе, пока в левая с баснословно дорогими часами на запястье ловко управлялась с палочкой, удерживая разноцветные кусочки рыбы.

Малфой закончил методично жевать и вывернув кисть из хватки рыжей бестии, сделал глоток имбирного лимонада.

— Неужели? И что же, ты собираешься сделать? — спросил он нечитаемым тоном.

Подвох ощущался все более явно, но Роза была решительна и намеревалась идти до конца.

— Мы оставим это недоразумение в прошлом, забудем, как страшный сон. На людях и семейных мероприятиях, я буду вежлива с Алом, но в остальное время он перестанет для меня существовать. Никаких контактов, никаких встреч и общения за твоей спиной. А если, вы помиритесь, то я не стану мешать вам проводить время вместе, а дам пространство, — Роза была отличницей в третьем поколении и дочкой блестящего политика, поэтому без запинки повторила все условия, которые время от времени Скорпиус выставлял ей, когда они ссорились. Все, что он хотел услышать годами и никогда, ни разу не получал в реальной жизни. Она ожидала хоть какой-то реакции. Справедливого недоверия и сомнений, или более жестких рамок, требований, на которые никто бы не осмелился, не будь эти переговоры актом полного отчаяния с ее стороны.

— Что ж, думаю, идея просто прекрасная. Так и договоримся, и давай не будем больше возвращаться к этому вопросу, — игнорируя вытянувшееся от удивления лицо подруги, Скорпиус вежливо занес палочки над блюдом с закусками и поинтересовался: — Ты будешь доедать нигири или я могу взять лосось?

— И все? Серьезно? Мне показалось, что прошлым вечером ты был сильно обижен и расстроен. Разве мы, ну, не должны поговорить об этом? Я могу объяснить и …

Роза замолчала, но повинуясь не высокомерному взмаху малфоевской руки, прервавшему ее, а скорее, опешив от наглости этого повелительного жеста.

— Не о чем тут говорить. Поттер все мне объяснил, даже, блядь, слишком подробно, — Скорпиус горько хмыкнул, и, казалось, позволил эмоциям слегка промелькнуть, но тут же взял себя в руки. — Если ты утверждаешь, что все в прошлом, значит, пусть там и остается. Вы переспали, сексуальное напряжение снято, ебучий гештальт закрыт. У меня был секс с другими, теперь и у тебя он был, мы квиты, можно двигаться дальше. Ты назвала это ошибкой и обещаешь, что больше не станешь шалить с кузеном — отлично. Конечно, немного жаль Ала, думаю, он и правда будет скучать, но, как ты сказала, когда мы с ним помиримся, уверен все придет в норму — жестокая, совсем нетипичная усмешка заиграла на губах блондина. Он поднялся, намекая на то, что разговор закончен и невесомо чмокнул Розу в щеку. — Так во сколько мы выдвигаемся из школы на бал?

— В восемь, — выдавила девушка ответ вместе с улыбкой, безуспешно стараясь скрыть вновь подступающие слезы и прекрасно осознавая, что хоть их и не слышно, но от любопытных глаз и магфонов едва ли можно скрыться.

— Великолепно.

* * *

Теодор Нотт планировал закрывать галерею, в которой все было готово для скорого открытия. Он был доволен проделанной работой, с нетерпением ждал назначенной даты, и собирался побаловать себя бокалом другим коллекционного бурбона, который Забини подарил ему на вечеринке в честь окончательного возвращения Нотта в Британию и дорогущих сигар Малфоя, когда чары на его «Apple Witch» оповестили о незваном госте.

Со вздохом он отлевитировал бутылку обратно на стойку бара, намереваясь встретить нежданного посетителя у парадного входа, однако гость, точнее сказать, гостья, уже ворвалась в главный зал тараном проносясь сквозь простенькие охранные чары галереи, разбив их в пух и прах, как и сердце ее хозяина восемнадцать лет назад. Он не мог поверить своим глазам.

— Джинни! Здравствуй! — обретя дар речи, он умудрился облечь шокированное приветствие в развеселый тон голоса. — Надеешься найти предметы высокого искусства для нового поместья, которое подарил тебе очередной ухажер? Ты, конечно, по адресу, но слегка рановато, я открываю лучшую…

— Спасибо, я уже закончила с обстановкой уборных в гостевом домике. Там живут эльфы. — Рыжая фурия в весьма открытом кашемировом платье остановилась в центре зала и, не удостоив даже вниманием ни одну из экспозиций, сверлила его убийственным взглядом совсем как раньше, по-детски уперев руки в боки.

— Галерею в субботу, — закончил Нотт, проигнорировав первое оскорбление, которое, впрочем, прозвучало достойным ответом на его собственный укол.

Она была той, кто всегда мог бросить ему вызов в остротах, а уж в сквернословии ей не было равных. Когда-то. До того, как она стала холодной светской львицей, о которой, впрочем, сейчас напоминала лишь изысканная одежда и великолепные украшения, сиявшие менее ослепительно, чем она сама.

— Почему твоя дочь пригласила моего сына на открытие этой занюханной арт-свалки в день бала?

А вот это уже звучало пожестче и побольнее, а, кроме того, застало Тео врасплох.

— Грейс идет на свидание? С младшим Поттером? — он удивленно приподнял брови и уголки красиво очерченных губ.

Джинни надеялась, молилась всем богам, чтобы он постарел, потолстел, полысел, подурнел, или, по крайней мере, лишился лоска и выглядел бы потрепанным жизнью. Но и боги, и Мерлин, и сам Нотт жестоки, как и большинство привлекательных от природы мужчин, прикладывающих хотя бы минимальные усилия по поддержанию себя в форме. С возрастом они выглядят только лучше. Оставалось лишь надеяться, что он думал о ней то же, ну или, по крайней мере, не замечал мелких изменений ни в ее пользу. Хотя, вряд ли покрасневшее от злости лицо и летящий в его сторону поток оскорблений, могли поспособствовать этому. Джинни и сама была поражена силе эмоций и гнева, которые захлестнули ее, словно она не могла остановиться, совсем как раньше.

Как всегда, из-за него.

— Так ты не в курсе или прикидываешься? Вы с Драко вполне могли провернуть это у всех за спиной! На приеме Гермионы он все талдычил как важно, вернуть тебя и твое семейство в высшее общество. Но использовать детей это низко — даже для вас! — забыв о нормах этикета, она отчаянно жестикулировала и ее наманикюренные пальчики порхали перед Ноттом слишком быстро. Но суть он уловил, и она ему совершенно не понравилась.

— Что ты несешь? У тебя от светской жизни совсем мозги набекрень съехали? Использовать детей для красивой картинки на публике — это скорее методы вашей героической компании, не суди по себе!

Вместо того, чтобы среагировать на резкость, она почувствовала мелкое удовлетворение от того, что он взорвался тут же, как пороховая бочка.

Тео тщетно пробовал сдерживаться. Но злость между ними была не связана с темой этого разговора. Она звенела болью прошлых лет, которые встали сейчас между ними, превращая спор взрослых людей в излишне эмоциональную перепалку подростков из девяностых.

— Твоя дочь сама сказала мне, что Альбус придет сюда в качестве политической поддержки и шага доброй воли, для обеления репутации фамилии Нотт. Но, видимо, я ошиблась, предполагая, что с возрастом ты стал играть в семье более значимую роль. Оказалось, как и 20 лет назад, важные решения принимаются за тебя. Ранее твоей бабкой, а теперь уже и дочерью, — Джинни жалила его, не замечая, что сама затронула их историю, демонстрируя свою уязвимость.

Нотт явно хотел ответить еще резче, но чудом сдержался, проведя рукой по лицу и глубоко вздыхая. У него всегда были красивые руки. Руки потомственного аристократа, руки художника. Которые рисовали не только картины, но и когда-то заставляли ее собственное тело играть самыми яркими красками.

— Пожалуйста, давай закончим оскорблять друг друга и, тем более, переходить на личности наших детей, — Тео явно приложил большие усилия, чтобы его голос звучал примирительно и вкрадчиво. — Как многие подростки, уверен это и тебе знакомо не понаслышке, мои сын и дочь далеко не всегда рассказывают, о том, что происходит в их личной жизни, тем более, пока живут и учатся в школе. Я не знал о завтрашнем визите твоего сына или об их с Грейс плотном общении. Что ж, Хогвартс — не такой уж и большой замок. Это должно было случиться рано или поздно. Пусть дети живут своей жизнью, а наша неприязнь не должна мешать им знакомиться и проводить время вместе.

Его аргументы были железными и, вдруг, мисс Поттер осталась наедине со своим порывом примчаться сюда без какой-либо опоры в виде стройного ряда причин и подозрений о вселенском заговоре. Но отступать было некуда, да и Джиневра Уизли никогда не умела сдаваться.

— Конечно, ты прав, и все звучит очень красиво, — холодно усмехнулась она. — Но где гарантии, что это — не спланированная акция и ты не решил снова отравить мою жизнь в честь своего возвращения в страну после того, как жена окончательно бросила тебя?

— О, так ты в курсе деталей моего развода? Пристально следишь? — на губах вдруг Нотта заиграла совершенно слизеринская усмешка.

Джинни слегка растерялась, заметив, как оживился Теодор. Не на такую реакцию она рассчитывала. Его намеки были просто смешны, и, конечно, ее скрупулезные допросы Пэнси обо всех новостях семьи Забини, в том числе, о браке кузины Блейза, раздражающе шикарной и красивой итальянки, к делу совершенно не относилось. Разговор принимал весьма скверный оборот.

— Хогвартс — не такой уж и большой замок, ты сам сказал.

Тео задумчиво покивал и сделал несколько шагов навстречу, заставив мисс Поттер в свою очередь слегка отступить.

— Знаешь, не зря говорят, что нападение — это лучшая защита, — начал он издалека, хитро прищурившись, точно зная, что повторил ее мысли. — Ставлю на то, что, узнав о моем возвращении и окончательно распавшемся браке, ты решила использовать свое очарование, вероятно доставшееся твоему сыну по наследству, чтобы он пригласил мою дочь, а у тебя появился повод примчатся сюда с беспочвенными обвинениями и убедится в том, что я по-прежнему чертовски хорош собой…

— Даже не мечтай, — резко оборвала его Джинни, пряча настоящие эмоции под лживой маской отстраненности и презрения.

Однако Нотт принял ее за чистую монету, и стало ясно, что перевести все в шутку уже не получится.

Она смотрела на него так, как будто ничего не было. Как на жалкого слизеринца, сына погибшего одно из самых жестоких Пожирателей смерти, которого спасла от Азкабана собственная бабка, выбившая смягчение наказания, депортацию в Италию и вынудившая его срочно жениться на благочестивой невесте из семьи, не запятнанной черной меткой. Совсем не так, как когда он оглушил ублюдка Кэрроу, который пытался избить и изнасиловать ее в темном коридоре школе и залечивал раны, обнимая, пока она рыдала у него на плече. Не так, когда он, Пэнси и Блейз во главе небольшой компании слизеринцев пришли на собрание ОД, рискуя всем, согласились на все унизительные проверки на честность и подписались на двойную игру против приспешников Риддла. Некоторые из них, как сам Тео или Пэнси, в тот день подписались на игру против родителей и против многолетней истории своей семьи. И уж точно не так, как когда после одной из тайных встреч для обмена информацией, он поцеловал ее, и она сначала залепила ему самую смачную пощечину в жизни, а потом притянула ближе и вернула поцелуй с такой яростной самоотдачей, что он почти потерял сознание, и, если быть до конца честным, то, кажется, до сих пор, спустя почти двадцать лет, все еще не пришел в себя.

— О, о таком я и мечтать не мог, — он картинно закатил глаза, пытаясь отвлечь внимания от горечи в голосе. — Как и о том, что застану тебя с Поттером с задранными до ушей ногами на вечеринке по случаю победы, и ты уйдешь от меня к нему без объяснений, не оглядываясь, позволив сослать из страны и стереть из своей жизни почти на 20 лет, — ему нужна была пауза, чтобы добавить в последнюю фразу хоть каплю так необходимого сарказма. — А, погоди-ка, кажется, ты уже воплотила все мои мечты в реальность!

На секунду, ему показалось, что он увидел то, на что надеялся — отражение его собственной боли, сожаление, возможно, даже нечто большее, но, спустя мгновение, ее красивое лицо ожесточилось, и она вернулась к слегка презрительному и отстраненному тону.

— Незачем вспоминать прошлое. Как ты сам верно заметил, почти двадцать лет прошло.

— Но у меня не было шанса получить объяснения, — он снова сделал шаг навстречу. — Если помнишь, ты заставила Малфоя порвать со мной, так что за тобой должок, и раз уж ты сама пришла, не могу не настоять на том, чтобы услышать лично от тебя, какого хрена тогда произошло! — он уже ничего не пытался скрыть и просто наседал. К черту гордость и достоинство, когда бесконечные годы терзаний и догадок могли закончиться здесь и сейчас. Вот она, перед ним, во плоти, а не в рассказах друзей и знакомых или не на изображениях магической и маггловской прессы, а сама может заполнить все пробелы. Он хотел начать жизнь с чистого лица и не будет слишком труслив, чтобы услышать правду. Какой бы она не была.

Джинни должна была догадаться, чем закончится эта встреча. В восемнадцать лет ей хватило ума и силы воли, чтобы не допустить этих объяснений и вынудить Драко сообщить все новости и передать короткую записку вместе с результатами теста на отцовство. В тридцать семь она не смогла сдержать глупого порыва и вот, пожалуйста, стоит перед ним, не оставив самой себе выбора, кроме как вслух произнести все те ужасные вещи, вывернутую наизнанку правду, в которою уже давно не верил никто. Но по-другому было нельзя. Он не мог, не должен был ни о чем узнать. Ей пришлось сделать глубокий вздох, собрать все силы, сжав руки и впиваясь длинными ногтями в ладони.

— Раз уж ты настаиваешь, прежде всего, давай раз и навсегда, определимся с тем, что никогда не уходила от Гарри к тебе и, тем более, обратно! — каждая фраза ощущалась как режущее заклятие, против которого Тео не мог использовать никакое гребанное «Протего» и она не понимала, кому из них было больнее слышать эти слова. — Я была бы с ним, но нам пришлось расстаться, чтобы он нашел способ убить выродка, который пришел к власти и развязал кровавую войну из-за глупости и узколобости чистокровных семей, включая твою. Благодари Нотта старшего за все горести и лишения своего рода!

Она видела, как он бледнеет и вздрагивает, словно от ударов, но была вынуждена продолжать.

— Не спорю, что была приятно удивлена, тем, что некоторые из вас и ты, в частности, оказались не такими трусами и слепыми идиотами, какими мы вас считали. Вы внесли свой вклад в победу и были за это помилованы и вознаграждены.

Тео не мог поверить свои ушам, но она продолжала говорить, и он, словно со стороны, ощутил, как ноги принесли его обратно к барной стойке, в которую он вцепился до побелевших костяшек.

— Ты и я поддержали друг друга в трудный момент и просто слегка увлеклись. Мы оказались заперты в школе с кучкой садистов, боялись за жизни близких и за свои жизни, несмотря ни на что, мы оставались напуганными детьми и нам было одиноко. Мне было одиноко, и я сожалею, если ранила тебя или ввела в заблуждение, но ты и я … Для нас никогда не существовало шанса быть вместе. Ты лучше всех знаешь, эта ссылка спасла тебе жизнь, а я никогда бы не бросила Гарри. Не после того, что он сделал для всех нас, для всего мира!

Бутылка бурбона влетела в стену и от силы удара с полки с грохотом упали еще несколько бутылок. Стекло разбилось вдребезги и не только стекло. И Джинни, и Тео тяжело дышали, как будто бежали марафон. Она от долгой речи, а он от долгой попытки сдержать эмоции. Они вырвались вместе со стихийной магией и нервным злым смехом. Он провел руками по волосам, зачесывая пальцами челку назад и глядя в потолок, будучи не в силах смотреть на нее.

— Блядский Мерлин, теперь понятно, зачем ты сюда явилась. Пролить свет истины на мое непреднамеренное заблуждение? — он все же мазнул по ней взглядом, но тут же отвел его на картины. — О, мне все стало предельно ясно, спасибо. Значит, тебе жаль? Похоже, не меня одного, — но теперь точно зрительного контакта уж точно было не избежать, он хотел увидеть результат своего словесного и сокрушительного удара. — Говоришь всем ему обязана и не бросила бы Поттера, никогда, да? Разве что, спустя трех лет брака?

— А вот это, уж точно, не имеет к тебе никакого отношения!

Губы Джинни предательски задрожали. Она грозила ему пальцем, но было ясно, что атака попала точно в цель.

— Ты говорила, что он бросил тебя, прикрываясь опасностью охоты за крестражами. Как будто, блядь, в Хогвартсе был санаторий! Сколько твоей крови я смыл с рук? А крови других учеников? — сначала он почти кричал, но чем больше повышался накал его речи, тем тише и холоднее звучал его голос. Теодор Нотт был аристократом в десятом колене, он воспитывался в окружении, где самые жестокие и яростные вещи произносились ледяным шепотом. — Где был Поттер, когда вместо матчей по квиддичу устраивали игры на выживание среди маглорожденных и полукровок с младших курсов? Где был Поттер, когда троих четырнадцатилеток оборотни разорвали в Запретном лесу за причастность к отряду ебучего Дамблдора? Где был Поттер, когда тебя насиловал Кэрроу? Где был Поттер, когда…

— Он спасал ебанный мир! — Джинни заорала, не до конца осознавая на кого именно: на Нотта или на его вопросы, которые она сама задавала себе бесчисленное количество раз.

— А я спасал ТЕБЯ! — заорал он в ответ, но продолжил говорить охрипшим и усталым голосом:

— И ты не вводила меня в заблуждение, ты очень буквально, блядь, говорила, что после войны хочешь быть с тем, кто остался рядом, кто будет твоим героем, а не героем всего ебанного мира и, что в отличии от Поттера, ты последуешь за ним, даже если мне придется жить на другом конце света. Где, по-твоему, находится гребаная Италия? На Луне?

У Теодора Нотта были удивительные глаза. Они часто меняли цвет: иногда они казались зелеными, иногда голубыми, иногда серыми. Сейчас они горели оттенком преданной надежды и нескольких разрушенных жизней. Этот оттенок был ей до боли знаком. Слишком часто она видела его в глазах Гарри, в глазах детей и в своих собственных.

— Ты знаешь, я была беременна Джеймсом и … — настала ее очередь почти шептать.

— Твой сын появился на свет не от святого духа, не так ли? Ты захотела меня в Хогвартсе и легко получила, кормила пустыми обещаниями, пока убеждалась, в том, что твой герой всего ебанного мира все еще хочет тебя и зачала с ним ребенка. Но вот, что странно, ни первенец, ни двое других детей, не остановили тебя от развода, когда и сам Гарри Поттер вдруг надоел. Сколько их было за эти годы таких же, случайно введенных в заблуждение? Может, хватит прикрывать войной и героизмом неуемное желание иметь все, всех и сразу, другими словами, обычное блядство? Может, ты просто не готова к отношениям и не умеешь любить, раз за все эти годы никто не смог сделать тебя счастливой?

Хлопок пощечины прервал звенящую тишину, повисшую между ними. Глядя на то, как на слегка небритой идеальной скуле Теодора Нотта проявляется красный след от ее собственной ладони, она думала о том, что это была вторая пощечина в их истории, и если первая принесла ей неожиданное счастье, пусть и с привкусом пепла войны на губах, то вторая сделала больнее, чем восемнадцать лет назад, когда она навсегда вычеркнула бывшего слизеринца из жизни.

— Держись подальше от меня и моей семьи, иначе пожалеешь, Нотт!