Встреча достойных соперниц (гет)

— Я даже понять ничего не успела, только удар и всё… падение, темнота.

Обстановка в больничном крыле полнилась тревогой и напряжением. Тому причиной ещё одно нападение на ученицу. В этот раз пострадала Джинни Уизли: кто-то нанёс ей подлый удар со спины на движущейся лестнице. Благо, что это случилось на третьем этаже, и она не получила серьёзных повреждений. Мадам Помфри, покачав головой, попросила деканов факультета Слизерин и Гриффиндор оставить её подопечную в покое.

— И что вы теперь скажете, Северус? — строго спросила профессор МакГонагалл, когда они с коллегой отошли от койки пострадавшей. — И это, по-вашему, проделки Поттера и его друзей?

Северус Снейп поджал губы и решил воздержаться от ответа. Не так давно Пэнси Паркинсон и Дафна Гринграсс тоже находились под наблюдением мадам Помфри. Одна закрывала лицо руками и в истерике твердила, что кто-то пробрался в спальню и полоснул её лезвием, другая плакала и держалась за бок, где треснуло ребро. Профессор Снейп считал, что сумел связать одно и другое.

— Мисс Паркинсон грубо выразилась в отношении мистера Поттера и назвала его уродом, а мисс Гринграсс посмела пожелать ему не удержаться на метле. Вы разве не находите странным совпадением то, что внешность одной попытались испортить, а другой навредить?

Профессор МакГонагалл не могла в это поверить — чтобы такой отважный, воспитанный и добрый мальчик, как Гарри, навредил девочкам? Быть такого не может! Какие-то дни, а затем и недели, она наблюдала за ним, но не замечала ничего подозрительного. Но тут, будто назло, Гарри Поттер был одурманен любовным зельем и приведён своими друзьями — Гермионой Грейнджер и Роном Уизли — в больничное крыло. В тот же вечер произошло ужасное — четверокурсница Ромильда Вейн, подбросившая Поттеру любовное зелье, выпала из окна. Её однокурсницы поговаривали, что слышали стук по стеклу, а потом их подружка отошла посмотреть, не прилетела ли к ней сова с письмом, и исчезла. Вряд ли она вдруг раскаялась и решила свести счёты с жизнью. Это однозначно было нападение.

Друзья Поттера оказались вне подозрений по той простой причине, что весь вечер провели с ним, пока мадам Помфри готовила ему противоядие. Профессор МакГонагалл видела только одно объяснение происходящему — одна из ярых поклонниц Гарри Поттера мстила его неприятельницам и убирала соперниц с пути. А кто был одной из тех, кто мог влюбиться в Избранного до беспамятства? Джинни Уизли, как помнила профессор, была спасена им от смерти. Такое не может не оставить в душе глубокий след.

До последнего времени всё сходилось. Гарри Поттер стал оказывать Джинни Уизли знаки внимания на тренировках, пару раз брал её за руку и гулял по замку…

Теперь всё в одночасье рухнуло. Джинни Уизли лежала в больничном крыле, и профессор МакГонагалл недоумевала, кто же в таком случае совершает жестокие нападения на девчонок. Не мог же у Гарри Поттера завестись ярый фанат? Тот ещё абсурд!

Не видя другого выхода, декан позвала в свой кабинет самую ответственную и усердную ученицу на своём факультете.

— Присаживайтесь, мисс Грейнджер.

В конце концов, кому лучше знать, кто так горячо пытается «уберечь» Гарри Поттера от чужого внимания, как не друзьям? Гермиона Грейнджер не сильно удивилась, когда профессор МакГонагалл поделилась с ней своими соображениями: похоже, годы дружбы и совместные приключения закалили её характер.

— Да, вы совершенно правы, профессор, — серьёзно сказала она, — я тоже считаю, что кто-то очень рьяно следит за Гарри и его окружением.

Профессор МакГонагалл попросила ученицу не забывать о благоразумии и быть предельно осторожной.

— Конечно же, профессор, я всё понимаю.

Однако о «благоразумии» Гермиона, уходя, совершенно не думала. Она была зла. Страшно зла. Час тому назад она побывала в больничном крыле, где Джинни уверяла её в том, что Гарри проклят, и с ним лучше не дружить.

— А я говорил, что ты не должна с ним встречаться! — твердил рядом обозлённый Рон.

С Гарри он поссорился этим же днём, твердя, что считал его своим другом, а тот вздумал так подло поступить с его сестрой. Гарри был мрачен и держался от всех в стороне. Ромильда Вейн, ходившая по школе на костылях, вспоминала, что в прошлом году Полумна Лавгуд их о чём-то таком предупреждала…

— Ты хороший парень, Гарри Поттер, сказала она тогда, — замогильным голосом профессора Трелони вещала Ромильда, — но меня тревожат ледяные нити тренотопыгов, которые тянутся за тобой…

Девчонки охали и вспоминали, что Кэти Белл в начале года тоже вроде бы засматривалась на Гарри…

— А потом её постигло проклятие! — «догадалась» Лаванда Браун. — Она взмыла в воздух и ударилась об землю!

— Ну что за бред! — возмущалась в те минуты Гермиона. — Это вообще никак не связано же!

Её, конечно же, никто не услышал.

— Точно-точно! — подхватила Парвати. — Чжоу Чанг на прошлой игре от удара Гарри упала с метлы и сломала нос! А ведь она до сих пор была к нему не равнодушна…

За какие-то часы Гарри снова сделался изгоем, и Гермиона, обиженная за него, готова была взвыть от бессилия и бестолковости большинства учеников, а теперь вот её ещё вызвала к себе декан факультета, чтобы попросить присмотреть за другом. Возможно, всё это время у него имелся какой-то секрет, из-за которого его неприятельницам и дамам, которые ему надоедают, достаётся. Чтобы Гарри и вредил девчонкам? Да мир сошёл с ума, не иначе!

— Бред, полный бред, — свирепо повторяла Гермиона, добравшись до гостиной.

Друга она нашла одиноко сидящим в кресле. Живоглот, свернувшись на его коленях клубком, мирно спал.

— Все как с ума сошли, — возмутилась Гермиона и опустилась в соседнее кресло. — Нет такого проклятия, чтобы оно шарахало неравнодушных к тебе без разбора. Это дело рук человека, я уверена.

— Есть или нет, но тебе бы тоже держаться от меня подальше, — помолчав, хмуро заметил Гарри.

— Вот ещё. Стану я из-за какой-то сумасшедшей тебя бросать, — упрямо заявила Гермиона.

Друг повернул голову и какие-то мгновения так внимательно на неё смотрел, что кровь стала приливать к её щекам: разве она сказала что-то лишнее и выдала свои чувства? Однако Гарри ничего не ответил, только поднялся с места, передал ей кота и ушёл. Гермиона тяжело вздохнула и погладила Живоглота по голове. Её одолевали смешанные чувства. А ведь она немного завидовала Джинни… подруга, хоть и не была такой же начитанной, в сообразительности ей не уступала, умела рассмешить, и Гарри с ней, кажется, был счастлив. После его расставания с Чжоу Гермионе казалось, что у неё появился шанс, но тут возникла Джинни, а теперь вот она лежала на больничной койке, а Гарри был подавлен. И не порадуешься, и не позавидуешь.

— Бред какой-то, — ещё раз повторила Гермиона, прежде чем сама ушла в спальню.

Этот самый «бред» тянулся вот уже второй месяц. Рон, получив от матери в письменной форме нагоняй, пытался помириться с Гарри, но тот был непреклонен.

— Ты бы поосторожнее, а то вдруг моё «проклятие» и тебя коснётся! — рассерчал он после утренней почты и не стал разговаривать с другом.

Гермиона какие-то дни пыталась помочь им восстановить шаткий мостик дружбы, но Рон увлёкся Лавандой Браун и сам же всё испортил. Впрочем, разные слухи так разрослись, что некоторые стали болтать про проклятие рода Поттеров, из-за которого все его представители умирают после брака.

— А помните Джеймса и Лили Поттер? Так вот, они заключили брак и погибли.

Это было последней каплей. Гермиона стояла в общей гостиной и видела, как Гарри, поднявшись из-за стола, сжимает руки в кулаки. Вот-вот взорвётся.

Она взорвалась первой.

— Да что ещё за бред! Лили и Джеймса Поттеров убил Лорд Волан-де-Морт! Это все знают! Никакое проклятие на их род не было наложено! Я вам всем сейчас это докажу!

И раньше, чем кто-либо смог её остановить, она дошла до Гарри и приложила ладони к его щекам. Её губы решительно коснулись его губ, и в гостиной воцарилась мёртвая тишина. Казалось, все ждали, что в потолке вот-вот откроется чёрная дыра, и оттуда выпадет рояль, которым насмерть придавит зазнавшуюся старосту.

Ошеломлённый Гарри стоял как вкопанный и не сводил с подруги глаз.

— Гермиона, ты… ты…

— Ну что, умерла я?! Умерла?! Коснулось меня это ваше «проклятие»?! — грозно спросила она, обратившись ко всем. — Не знаете, вот и не болтайте тогда!

Гермиона развернулась на каблуках и вышла через портретный проём. Её сердце бешено стучало в груди от такой дикой выходки, ей хотелось побыстрее скрыться с глаз, добраться до туалета и ополоснуть горящее лицо холодной водой, засесть в библиотеке и погрузиться в чтение, чтобы хоть как-то успокоиться. Она отважилась и поцеловала Гарри на глазах у всех! Подумать только!

— Гермиона! Гермиона, подожди!

Гарри догнал её на лестнице и взял за руку.

— Ты сошла с ума…

— Ой да брось, ничего со мной не случится, вот увидишь.

— Нет, с тобой я такого не допущу! Ни за что. Пожалуйста… давай… э-э… будем парой?

Его обеспокоенный взгляд и румянец на щеках чуть не пробил броню её самообладания: так и хотелось как обыкновенная глупая девчонка броситься ему в объятия, обвить шею руками и прошептать на ухо, что только об этом она и мечтала. Но как же наивно всё это звучит!

— Давай, — только и сказала Гермиона и сжала его руку.

С этой минуты её перестали волновать разговоры других учеников. Гарри стал проводить с ней больше времени: в библиотеке, в общей гостиной, в Большом зале, а она не пропускала его тренировок и игр. Гермиона и не думала, что это так приятно: ощущать его ладонь поверх своей ладони, ласкать его непослушные мягкие волосы и ловить ответную улыбку, опускать голову на его плечо, сидя близко друг к другу на диване, и чувствовать, как его рука обнимает её за плечи. Но больше всего ей нравились целомудренные и в то же время нежные поцелуи. Они приходились в её висок, в макушку, в уголок губ и глаза. Гарри желал ей хорошего сна или просто дарил прекрасные ощущения, отрывая от напрасных тревог и долгих раздумий. Иногда Гермиона думала, что, может, и хорошо, что существует это мнимое проклятие, что свело их вместе. А иногда ей хотелось честно сказать Гарри, что она чувствует, попросить его быть с ней по-настоящему, а не только ради её безопасности и вызова судьбе.

Как бы то ни было, но вызов самой Судьбе Гермиона точно бросила. Спустя две недели их «отношений» она тоже стала замечать некоторые странности… Сперва это было ощущение чьего-то присутствия. Она сидела в библиотеке за книгами и ловила блёклую тень, падавшую от окна. Стоило ей только повернуться, как эта тень с поверхности стола или книги исчезала. Такое случалось и в общей гостиной. Гермиона думала, что это выходка чьей-то совы, но никак не могла увидеть, чтобы та улетала за стеклом.

— Становишься подозрительной? — ехидно подметила как-то Лаванда. — А мы говорили… Проклятие тебя ещё настигнет!

Гермиона фыркнула и вернулась к своему занятию. Потом это стали странные шорохи. Казалось, что кто-то пытался к ней подкрасться, но ему всякий раз мешало присутствие других людей — в библиотеке, к примеру, что-то скрипнуло, упала книга, но когда обладающая чутким слухом мадам Пинс поспешила на шум, то обнаружила за стеллажом лишь открытое окно и возмутилась на весь зал за такое безобразие.

— У тебя всё хорошо? Ты… как будто чем-то встревожена, — заметил Гарри, вернувшись с очередной тренировки. — Это… из-за меня? Из-за того, что мы вместе?

Он выглядел таким заботливым и милым, что у Гермионы не повернулся язык пожаловаться. Вот ещё, будет она поддаваться опасениям и бросать его из-за ерунды! Они наконец-то вместе, пусть и при таких обстоятельствах. Никакой силе или дурному человеку этому не помешать.

— Ну что ты, я просто задумалась, всё прекрасно, — соврала Гермиона и поцеловала его в щёку. — Ты как? Сядешь со мной за уроки?

— Да… но только попозже, — извиняющимся тоном ответил Гарри. — Мне ещё «Молнию» надо отполировать, давно этого не делал…

— О, понимаю, ничего страшного. Полируй.

Сидя за столом, она всё поглядывала в его сторону, пока он, воспользовавшись некогда подаренным ею комплектом, ухаживал за своей метлой. «Поглядывания» привели к тому, что Гарри отвлёкся и мазнул кремом по дивану. Гермиона хихикнула и помогла ему стереть жирный след.

— Что бы я без тебя делал… — сказал Гарри и так нежно на неё посмотрел, что ей сделалось жарко.

Весь остаток дня они провели вместе, и Гермиона засыпала такой счастливой, будто у неё за спиной выросли крылья. Пробудилась она раньше всех и с улыбкой на губах ходила следующим утром по пустой гостиной. Гарри считает её незаменимой! Что тут думать, у них скоро всё будет по-настоящему! Её разум был так этим занят, что не мог уловить ничего подозрительного на странице раскрытой книги, а слух — отметить странность за стеклом.

Небольшая тонкая тень появилась и сегодня. Гермиона, купаясь в лучах собственного счастья, её не замечала. За её спиной тихо скрипнула створка окна, и нечто проникло в общую гостиную.

От сильного удара голову Гермионы уберегло не чудо, а собственный питомец.

Живоглот, занимавшийся умыванием в кресле, нутром почувствовал неладное и насторожился. В тот момент, когда нечто показало себя в оконном проёме и, подавшись назад, приготовилось к мощному рывку, кот наклонился и принял боевую стойку, необходимую для молниеносной атаки.

Всё случилось в одночасье. Гермиона услышала грозный рык, повернула голову на звук, и в тот же момент в каких-то дюймах от её лица оказалось нечто твёрдое и тёмное, такое, что могло бы отправить её в кому, если бы не рыжий кот, заставивший своим прыжком любительницу мести отклониться от цели.

Гермиона вскрикнула и свалилась с дивана. Они с сумасшедшей поклонницей наконец-то увидели друг друга — Гермиона и блестящая в утреннем свете, точно начищенная сковорода, «Молния». Две незаменимые подруги Гарри.

— Не может… — только и успела сказать ошарашенная девушка, как оскорблённая вмешательством в её дела метла замахнулась на животное.

Живоглот от удара кучки прутьев пролетел через гостиную и повис на портьере. «Молния» круто развернулась и пошла на таран, желая его добить.

— Не тронь моего Глотика!!! — вскочив с пола, закричала Гермиона и сама бросилась на метлу.

В прыжке она схватилась за изготовленное из гоблинской стали крепление, и метла под её весом немного затормозила. Живоглот выдернул когти из портьеры и, прицелившись, прыгнул на древко. Мстительная «Молния», сама попав под удар, рванула к окну.

Профессор МакГонагалл, в это же время преспокойно попивавшая чай в своём кабинете в обществе мадам Пинс, вздрогнула от разнёсшегося по округе крика и выронила чашку.

— Что это? — присоединилась к ней строгая подруга, и обе женщины поспешили к окну. — Мерлин мой, да это же!.. Это же…

— Мисс Грейнджер! — ахнула изумлённая профессор МакГонагалл. — Но что она вытворяет?!

— Пытается оседлать метлу? — щурясь, предположила мадам Пинс.

— Таким… невообразимым способом?

Вопли с улицы оторвали от мирных занятий и сна не только профессора МакГонагалл, но и тех учеников, кто ещё только спустился из спальни или плёлся на завтрак. Все они, заинтересовавшись услышанным, устремились к окнам. В их числе оказались и Рон Уизли с Гарри Поттером. Оба друга, забыв о ссоре, следили за странным зрелищем.

— Я тебе все прутья повыдергаю, гадина такая! — грозно кричала Гермиона, с десятой попытки перекинув через древко сопротивляющейся и виляющей из стороны в сторону метлы ногу, отчего её юбка заметно задралась. — Переломаю твой поганый черенок об колено и сожгу в камине! А потом посыплю этой золой тыквы Хагрида!

Рыжий кот со вздыбленной шерстью, вторя словам хозяйки, кусал и драл прутья метлы.

— Ну что за безобразие! — возмущалась профессор МакГонагалл в своём кабинете. — Устраивать представление и демонстрировать… демонстрировать своё нижнее бельё! Верх неприличия!

— В жизни не видел, чтобы Гермиона так бесилась! — восхищался Рон, отчего на него напустилась Лаванда.

— Похоже, Гермиона всерьёз решила доказать, что ваши с ней отношения не омрачить никакому проклятию, — заметил покрасневший Невилл, поравнявшись с Гарри. — Вот это характер!

Сам Гарри в то же время стоял, открыв рот, и не знал, что ему думать и на что смотреть: на прекрасную в гневе Гермиону, её нижнее бельё или же «Молнию», которую они с Живоглотом зачем-то вздумали оседлать. Неужели подруга его просто попросить не могла дать ей метлу покататься? К чему такое геройство?

К разочарованию большинства парней, «Молния» с Гермионой и Живоглотом, петляя, резко взмывая ввысь и падая к земле, унеслась в Запретный лес и скрылась за деревьями. Ученики стали расходиться. Профессор МакГонагалл, извинившись перед подругой, поспешила к парадному входу, чтобы поймать и наказать обезумевшую ученицу. Недоумевающий Гарри её обогнал и побежал в Запретный лес. А что, если всё дело в проклятии? Что, если его «Молнию» заколдовали, вот Гермиона и оказалась в воздухе? Что, если сейчас она в окружении уймы пауков или кентавров? Теперь-то она совершеннолетняя, и они могут её наказать!

— Нет-нет, только не это! — повторял обеспокоенный Гарри, мчавшись со всех ног.

Деревья впереди задрожали, послышался хруст, и навстречу Гарри вылетела Гермиона. Теперь она сидела на грязной и разодранной как после жестокой схватки метле так, как и полагалось опытному наезднику. Гарри не успел и отскочить в сторону, как между его ног оказалось тёмное древко «Молнии», а в грудь вцепилась рука подруги.

— Вот… теперь… я… поняла… как это… летать, — тяжело дыша, сказала она, и кот за её спиной протяжно мяукнул.

Гарри было не очень удобно лететь задом наперёд, но он не мог отвести глаз от Гермионы: на её коленках были видны свежие ссадины, блузка порвалась в двух местах и запачкалась, щёки горели ярким румянцем, а в растрёпанных волосах смешались листья и мелкие веточки. Невероятное зрелище!

— Ты… ты в порядке? — осторожно спросил он, ухватившись одной рукой за метлу, а другую положив Гермионе на предплечье.

— Да, в полном, — ответила она, и «Молния» понесла их ввысь, туда, где осталось открытым окно. — И да, Гарри, теперь я точно знаю, что ты не проклят, я… я позже тебе всё объясню! — прибавила Гермиона и потянулась к его губам.

Метла услужливо повисла в воздухе, не мешая их поцелую. Гарри улыбнулся и вытащил пару веточек из волос подруги.

— Я за тебя испугался. Зачем тебе брать и сразу же осваивать полёты на «Молнии»? Ты что, не могла меня попросить тебя подучить? Я бы тебя подстраховал, чем так! Ты же могла упасть!

— Ну… понимаешь ли, в чём дело, — весело сказала Гермиона: казалось, после полёта в Запретный лес она несколько изменилась, и уверенность светилась в её глазах, — иногда девочкам нужно уладить кое-какие вопросы самим! — и она, широко улыбаясь, направила метлу обратно в башню.

Профессор МакГонагалл, кричавшая ученикам с земли спускаться, конечно же, не была услышана. Ворча и пыхтя, она отправилась обратно в замок. Просила же ведь разумную и ответственную мисс Грейнджер присматривать за мистером Поттером и быть осторожной, а та целоваться с ним вздумала! Ну что за девчонки, одна романтика у них на уме!

Впрочем, несмотря на возмущение своего декана, Гермиона Грейнджер так и продолжила встречаться с Гарри Поттером, и её, к глубокому разочарованию некоторых учениц, так и не постигло никакое проклятие.