Необыкновенные приключения бывшего балрога Готмога (джен)

Космический корабль устремляется вверх. Проходит всего несколько секунд, но мне они кажутся годами. И сердце в груди замирает, это чувство не позволяет скрыть даже плотный скафандр.

Но замирает сердце не от страха. Я почти ничего не боюсь, особенно в преображённой форме. И не от перегрузок. А от торжественности момента.

Ещё бы! Ведь я — один из четырёх майар, удостоившихся чести покинуть пределы Арды. Я направляюсь к далёким мирам, о которых только смутно мечтали аданы, где, возможно, не было доселе ни одного айну.

Корабль совсем близко к куполу. Мимо проплывает Ариэн. Неужели она машет мне рукой, желает счастливого пути? Нет, не может быть. Это просто блики света играют на стекле иллюминатора. Но я знаю, куда бы меня ни занесло, я всегда буду с ней, а она — со мной.

Купол, по мановению леди Варды, а также по договорённости с ней, безопасно раскрывается. Раскрывается так, что мы покидаем Арду и, тем не менее, не проваливаемся в Пустоту.

Близкие звёзды исчезают. Мигают манящим светом далёкие. Скоро мы высадимся у одной из них. Что тогда будет? Не знаю, как не знает и остальная часть команды корабля, трое аданов...

Реактивный двигатель увеличивает мощность. Мы набираем скорость. До свидания, Арда! Не забывай нас!

Я закрываю глаза. На меня внезапно обрушивается буря воспоминаний. Я понимаю, что при другом стечении обстоятельств вся моя судьба сложилась бы иначе. И передо мной проплывают события, непосредственно приведшие к такому результату...

Мы лежали рядом и смотрели на звёзды. Я и Ариэн. Когда это было? Точно сказать не могу. Я вообще слишком часто терял счёт времени. Но тогда для нас обоих это было неважно. Мы просто лежали рядом и разговаривали.

— Готмог, ты о чём-нибудь жалеешь? — спросила она.

— Нет, — честно признался я.

— А я жалею. И переживаю...

— Почему?

— Я бросила свой пост. Подвела леди...

— Ты же знаешь, это не так страшно!

— Неправда!

— Но Солнце же всходит, летает по небу, значит, волноваться не надо...

— Ты просто не понимаешь! Солнце — моя работа. А я её бросила! Тебе совершенно не знакомо слово «ответственность».

— Верно сказано...

— Ты никогда всерьёз не относился к своим обязанностям?

— Если бы я всерьёз относился к своим обязанностям, Белерианду бы сразу пришёл конец. Я же разрушитель, сила зла!

— Да, мы по-разному понимаем работу. Прости, не подумала.

— Не надо, я заслужил...

— Забудь. Кстати, разве у тебя не было обязанностей?

— Немного было.

— Ты занимал какую-то должность?

— Главный капитан Ангбанда. И лидер балрогов.

— Так для этого не нужно ничего делать?

— Нужно. Но немного.

— Что конкретно?

— Ну, вести войско в поход. Ну, обсуждать с другими планы уничтожения эльфов. Ещё играть в кости...

— Играть в кости?

— Да это мы, балроги, придумали, ещё когда без Гражданина Начальника, Мелькора, то есть, в Утумно сидели. Мы нашли шестигранную кость, на каждой грани поставили точки. Везде по-разному: на первой — одну точку, на второй — две. И так далее до шести. А потом бросали...

— И это все правила игры?

— Нет. Сейчас поймёшь. Играют двое. Кость бросают по очереди. У одного кость падает одной гранью кверху, у другого — другой...

— И?

— Ну, у одного выпадает сколько-то точек, у другого — столько-то. У кого выпало меньше, тот проиграл.

— Глупая игра!

— Глупая. Но время убить помогает.

— А призы в ней были?

— Что?

— Награды победителю.

— Не было. Наоборот.

— Что наоборот?

— Щелбан проигравшему.

— Не поняла.

— Щелчок пальцами по лбу.

— Ужас!

— Да не ужас! У нас головы крепкие! Рога помогают...

— Не надо! Не хочу! Не рассказывай больше про кости! Лучше давай про то, что ты ещё делал.

— Ещё я... А, нефть добывал!

— Как добывал?

— Из земли. Прожигал, пробивал оружием горные породы, доходил до залежей нефти, черпал её...

— Зачем?

— Мы её пили. Мы, балроги.

— Её ведь не для этого сотворил мастер Аулэ!

— Знаю.

— Зачем тогда пили? Вы отравиться могли!

— Не могли. Она сразу сгорала.

— Почему тогда пили?

— Кайф ловили...

— Какой тут кайф?

— Огонь ярче разгорается, мозг плавится, мысли — долой, тело расслабляется, всякие видения начинаются...

— И что в это хорошего?

— Ничего. Но если долго нефть пить, будет очень приятно. Да и перестать совсем не захочется...

— Это даже хуже, чем кости!

— Не спорю. Но нам нравилось.

— А теперь не пьёшь?

— Бросил. Как Гражданин Начальник перевёл нас в Ангбанд, только два раза пил, когда он нас отпускал. А это редко бывало. Поэтому бросил.

— И не начнёшь?

— Нет. Не хочу тебя приучить. Вредно же.

— Вредно впустую гореть?

— Ага. Непонятно на что силы уходят.

— Обо мне заботишься?

— Как сказать. Я тебя просто люблю...

— И я тебя...

Мы прижались друг к другу и поцеловались...

* * *

Эх, вот было время! Когда? Вечно этот вопрос преследует меня. Но в данном случае я могу ответить на него. С середины Первой Эпохи до её конца.

Началось с того момента, как я сбежал из Ангбанда и уговорил Ариэн уйти со мной, оставить пилотирование Солнца. А что ещё было делать? Мы любили друг друга ещё до сотворения мира, в Чертогах Безвременья. Мы надеялись, что как только попадём на Арду, станем мужем и женой. Два майар огня, очень хорошая партия. Но получилось совершенно по-другому. Я пел криво, она красиво, я стал уродом и злодеем, она ушла поливать цветочки в сады. Но пришёл удачный момент, она приняла пламенный облик, и я тотчас же предложил идею совместного бегства.

Мы удалились в самую пустынную часть Арды, на юго-восток. Это место я выбрал уже давно. И мы зажили вместе, как супруги. Грубо говоря, случилось обратное: мы автоматически превратились в мужа и жену, когда стали жить вместе. Таковы законы мироздания.

Конечно, на первых порах Ариэн переживала. Она считала, что никто уже не сможет осчастливить браком других её поклонников, гораздо более достойных, нежели я. Например, Тилиона, ответственного за Луну. И, возможно, Эонвэ.

Я же успокаивал её тем, что на неё положили глаз не только эти двое, но и сам Гражданин Начальник. И что он, Мелькор, непременно сделал бы её своей женой без всякого обоюдного согласия. И тогда она вернулась бы во владения Эру, а я бы последовал за ней. Мой последний аргумент гласил, что майар женского поля вообще слишком мало, и кто-нибудь из её поклонников непременно остался бы с носом при любом раскладе, ибо многожёнство и многомужество по законам мира невозможны.

Мало-помалу она успокоилась и больше не возвращалась к этой теме. Тем и так было предостаточно. Например, моё прошлое.

Я не случайно вспоминаю наши беседы, ведь за эти несколько сотен лет мы не занимались ничем, кроме разговоров и исполнения супружеского долга. Мы расстались со старыми обязанностями, не взваливая на плечи новых.

Мне очень нравилось такое времяпрепровождение. Ариэн, должно быть, не совсем. Но любовь, по-видимому, выкинула из её головы все посторонние мысли, так же, как выкинула из моей.

Итак, мы счастливо жили на юго-западе. Но любая радость конечна. Наша прервалась в последний год Первой Эпохи...

_____________________________________________

Примечания к 1 главе

1) «Гражданин Начальник» — близкий по смыслу перевод английского обращения guv’nor, которое, как кажется автору, по простоте своей мог использовать Готмог.

2) Подробнее о событиях этой главы можно прочитать здесь: http://kraloff.diary.ru/p192054157.htm.

— Эй, вы двое! Кончайте любиться!

Резкий оклик застал нас в самом что ни на есть любовном угаре. И дело здесь не только в страсти. Просто пока мы жили вместе, Ариэн приходилось принимать огненную форму, дабы я не навредил ей. Ведь я другой формы, кроме огненной, принять и не мог. На то я и балрог, деградировавший вариант майар.

Конечно, вдвоём мы образовывали нехилый костёр, по которому нас легко можно было отследить. Как из Валинора, так и из Ангбанда. Но мы об этом не думали, как не думали ни о чём другом. К тому же до сего момента нас не тревожили.

Но я увлёкся. Пора вернуться к тому, с чего начал.

Ариэн опомнилась первой, приподнялась, огляделась по сторонам, подняла голову вверх и испуганно прошептала:

— Эонвэ?

Я тоже пришёл в себя и действительно приметил фигурку майа в доспехах, медленно снижающуюся к нам.

— Да, Эонвэ, — подтвердила фигурка.

Вот он уже стоял перед нами. Подтянутый, вооружённый до зубов. Ариэн тихо спросила его:

— Ты же нас не убьёшь?

— С какой стати? — изумился Эонвэ.

— Ну... Из ревности...

— Какой ревности?

— Твоей. Меня. К Готмогу...

— Взбредёт же в голову! Посуди сама, разве я могу тебя ревновать, когда вы, двое, уже давно муж и жена?

— А за предательство нас не убьёшь?

— Было б там предательство. Нет, я, конечно, и убил бы Готмога... Но только на поле боя, сражайся он за Мелькора... К тому же, сейчас у меня совсем другая миссия, совсем другой приказ.

— Какой приказ? — осведомился я.

— Лорд Манвэ лично приказал доставить вас обоих в Валинор для дальнейшего разбирательства.

— С чего бы?

— А вы что, не в курсе?

— Ясное дело, не в курсе! Сколько лет мы тут провели!

— Да, надо было сразу сказать. Мелькор того...

— Это не новость. Он давно «того», — я выразительно покрутил пальцем у виска и присвистнул.

— Не в этом смысле! — Эонвэ, похоже, начали раздражать наши глупые вопросы и предположения.

— В каком тогда?

— Я его победил!

— Вот здорово! — обрадовалась Ариэн.

— Как же низко пал Гражданин Начальник... — пробормотал я.

— Ты даже не представляешь, насколько низко, — заметил Эонвэ. — Ему до этого в одиночку проколол ногу эльф. У него до этого один Сильмарилл увели. И знаешь кто? Девушка с собачкой! Моя победа вполне закономерна...

— Да уж.

— А как там солнце? — Ариэн набралась смелости и задала самый на тот момент важный для неё вопрос.

— Солнце запрограммировано, — откликнулся Эонвэ.

— Что с ним?

— Ходит по небу без майа. Так леди Варда сделала.

— Значит, я уже не нужна? Тогда зачем нас вызывать?

— Ещё неизвестно, кто нужен, а кто нет. Для этого вас и вызывают. Вас обсудят, куда-нибудь распределят...

— Но...

— Без возражений. Негоже, чтобы всякие майар болтались в Средиземье как, извините, цветочек в проруби.

Я понял, что он имел в виду и негромко засмеялся. Ариэн только вытаращила глаза. Вот оно, хорошее воспитание! Мне бы такое же!

— Так чего теперь? — поинтересовался я.

— Лететь в Валинор. За мной. Не отставайте, а то ведь заблудитесь, — Эонве раскинул руки и взмыл в небо.

Ариэн последовала за ним. Я немного колебался, так как не летал уже много лет. Но кода я увидел их силуэты уже под облаками, я испугался, выпустил струю пламени и быстро нагнал их.

При взлёте я посмотрел вниз и ужаснулся. Сколько земли мы с Ариэн выжгли! Воистину пылающая страсть!

За всё теперь ответим, за это тоже...

* * *

Мы достаточно долго летели над океаном. Но никаких знакомых очертаний Средиземья я не различал.

— Послушай, Эонвэ, — не вытерпел я, — мне кажется, или весь Белерианд действительно утонул?

— Да, утонул, — подтвердил Эонвэ.

— Почему?

— Битва айнур с айнур!

Я в очередной раз подивился законам нашего мироздания. А потом меня заняло немного другое:

— А мои... Ну, скажем, подопечные... Балроги тоже утонули?

— Наверное. В принципе, мы почти всех уничтожили. Но те, кто остался, наверняка утонули, — Эонвэ гордо улыбнулся.

— Хорошо, что я сбежал...

— Да, повезло тебе.

— Прибыли! — объявил Эонвэ.

Мы, все трое, опустились на обетованную поверхность Валинора. Ариэн замерла, понюхала воздух и мечтательно произнесла:

— Дом родной!

Я почувствовал некоторый дискомфорт. Нет, не физический. Скорее энергетический. Поэтому вырвалось только угрюмое:

— Куда?

— На Круг Судеб. Я поведу, — и Эонвэ действительно повёл нас мимо гор, садов, разнообразных поселений.

Окрестные эльфы, завидев меня, поначалу испугались:

— Смотрите! Балрог! Нам конец!

— Всему Белерианду от них житья не было, теперь нам не будет!

— Он пришёл отомстить за Мелькора!

Однако затем они, по-видимому, заметили моих спутников, потому как реплики приобрели совершенно другой характер:

— Правильно! Под конвоем двух майар!

— Давайте, избавьтесь от него!

— Утопите! Нет, лучше сбросьте с горы!

Меня передёрнуло. Знают же болевую точку балрога! Балрог может перенести всё, даже воду, если будет в ней короткое время. Не переносит только падения с горы. При нём ветер сдувает огонь, а тело ломается об утёсы. Верная гибель!

Хотя, проживая в Утумно без Гражданина Начальника, мы иногда прыгали с гор. С невысоких. На них пламя с тела сдувается, а скелет переломиться не успевает. Нельзя сказать, что мы очень любили это развлечение. Нам гораздо больше нравилось пить нефть и играть в кости. Но игры со смертью так завлекательны! Особенно для туповатых злобных существ в отсутствии чёткого руководства...

* * *

Мы на месте. Стоим в центре круга, по сторонам которого восседают Валар. Эонвэ уже скрылся из виду. Признаюсь, мне стало по-настоящему страшно. Не спасало даже присутствие Ариэн. Шутка ли, когда твою судьбу обсуждают почти все великие силы Арды.

Не хватает только двух леди: Нэссы и Эстэ. Но они, по рассказам Ариэн, вообще здесь нечастые гости. И зрелище даже без них получается величественное и пугающее. Особенно для балрога.

— Не бойся! — сказала мне на ухо Ариэн. — Наше дело, скорее всего, не первой важности, рядовое...

— Я не боюсь, — соврал я.

Между тем заговорил лорд Манвэ:

— Круг объявляется открытым. Готмог и Ариэн. Несмотря на то, что вы несколько сотен лет прожили как муж и жена, обсуждать положение каждого из вас мы будем в отдельности. Прошу прощения за неудобства. Мы начинаем с Ариэн. Передаю слово леди Варде.

Леди Варда приподнялась со своего места:

— Ариэн. Ты поступила крайне безответственно. Бросила возложенные обязанности, доставила много хлопот мне. Я полдня программировала Солнце. И Тилион чуть с ума не сошёл...

— Да, да... — Ариэн совсем опустила глаза, всхлипывала, едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Но есть и положительные стороны. Во-первых, выведен из строя один из подручных Мелькора. Во-вторых, мы перешли к более развитым формам небесной механики. В-третьих, торжествует любовь... Хотя это не по моей части... Принимая во внимания все обстоятельства, я предлагаю вернуть Ариэн на предыдущую должность, но возложить на неё дополнительные обязанности.

— Как прикажете, леди...

— Дополнительные обязанности — это ухаживание за садами. За всеми садами Валинора. Лориэном, садами Ваны и так далее. А основные обязанности видоизменяются. Нужно будет просто периодически проверять ход Солнца по небосводу. Передвигается оно само. Согласна, Ариэн?

— Согласна, леди...

— Возражений нет?

Ни один из Владык не высказался против.

— В таком случае, — заключила леди Варда, — Ариэн должна немедленно приступить к своим обязанностям.

— Мы ещё обязательно увидимся! — Ариэн долго посмотрела на меня и незаметно покинула Круг Судеб.

— Переходим ко второй, более сложной части собрания. К балрогу Готмогу, — лорд Манвэ вновь выступил вперёд. — Здесь единого мнения быть не может. Предлагайте свои варианты решения его судьбы. Лично я считаю, что Готмога следует отправить на перевоспитание. Леди Варда со мной солидарна.

«Огонь воде не товарищ!» — подумал я, когда следующее предложение внёс не кто иной, как лорд Ульмо:

— Да чего с ним церемониться! Это же балрог! Уничтожить его, утопить, отправить назад к Эру. Вон скольких Эонвэ уничтожил, и ничего, хуже нам не сделалось!

— Так нельзя! Это бесчеловечно! Мы должны его простить! — ужаснулась леди Ниэнна.

— У них же любовь! — леди Вана также была не в восторге.

— А я, наоборот, поддерживаю! Будет знать, как моего майа Тилиона в депрессию вгонять! — вставил лорд Оромэ.

— Личные мотивы не должны мешать делу! — холодно прервал его лорд Мандос. — Кроме того, я знаю... Впрочем нет, не нужно... Сами увидите...

— Да, в будущем он поможет, — подтвердила леди Вайрэ.

— А по-моему, надо сбросить его с горы, и дело с концом! Мелькора бить можно, а балрога, что ли, нельзя? Ерунда! Чем меньше в мире сил зла, там лучше! Я готов его лично сбросить с утёса, — вмешался лорд Тулкас.

— Утёсы не для этого нужны... — проворчал мастер Аулэ.

— Кажется, лорд Аулэ не всё понимает! — леди Йаванна знала, какими словами уколоть мужа. — Ты посмотри, сколько он травы пожёг! И небо закоптил! И эльфов загубил, а они могли создать семью!

— Вы не переживайте! Я у него несколько тысяч лет в голове покопаюсь, и будет как новенький! От обычного майа ни за что не отличите! — почти кричал лорд Ирмо, но его уже никто не слушал.

Валар предлагали варианты по новой, но ничего уже нельзя было разобрать. Наконец леди Варда не выдержала, воспарила над остальными и сказала так громко, что сразу наступило молчание:

— Что за балаган? А ещё Валар называются! Выдвигайте только конструктивные меры! И только по одному!

Напряжённую тишину нарушила леди Вана:

— А давайте его тоже на Солнце посадим!

Владыки улыбнулись, некоторые даже хохотнули. Даже я немного повеселел, когда представил себе такую картинку. У леди Варды на минуту пропало строгое выражение лица:

— Спасибо, Вана, как всегда вовремя.

— Нет, никого мы никуда сажать не будем, — послышался голос лорда Манвэ. — Я вижу, что образовалось две точки зрения. Первая — ликвидировать Готмога, вторая — использовать его в дальнейшем. Ставим вопрос на голосование.

Поднялись руки. Восемь против четырёх — в пользу моего помилования. Лорд Манвэ продолжал:

— Значит, Готмог остаётся в Валиноре в качестве дополнительного майа. Но, думаю, вы согласитесь, что его нужно не только использовать, но и перевоспитать. Поэтому предлагаю приставить его к самому близкому из Валар. А он, по своей огненной сущности будет ближе всего к... Наверное, к Аулэ.

— Взять на поруки молодца? — переспросил мастер.

— Да. Ты готов?

— Готов... Я, пожалуй, смогу его пристроить. На работах с постоянной температурой. Например, в плавильной печи.

— Отлично. Ты согласен, Готмог?

— Согласен. Мне терять нечего, — вздохнул я.

— Никто не против? — раздался общий для всех участников Круга Судеб вопрос от леди Варды.

Никто не возразил. Мои недоброжелатели смирились, мои заступники обрадовано собирались уходить.

— Круг объявляется закрытым! — лорд Манвэ взял под руку супругу и удалился.

— Пойдём в мастерскую. Я тебе рабочее место покажу, инструктаж проведу, — предложил мне мастер Аулэ.

Я кивнул в ответ.

Мастерская встретила нас шумом, дымом и плодотворной работой. Повсюду лежали разнообразные творения мастера в различных видах и жанрах искусства. Также сновали многочисленные майар.

— Добрый день, мастер! — поздоровался один из них.

— Рад тебя видеть, Курумо, — обрадовался мастер Аулэ. — Что, работаешь?

— Работаю. Всегда рад поработать.

— Молодец.

— А вы новенького привели?

— Да, балрога.

— Зачем балрог-то?

— Он исправиться хочет. В плавильной печи сидеть будет.

— Правильно. Грамотно.

— Ты о том, что там раньше было сложно поддерживать постоянную температуру, а теперь станет просто?

— В общем, да.

— Рад, что ты меня понимаешь. Ну, ладно, работать пора.

— Точно, пора...

Курумо затерялся в глубинах мастерской, а мы с мастером наконец-то добрались до гигантской плавильной печи. Высокого железного ящика с дверцей, сквозь которую мерцали светло-оранжевые угли.

— Сюда и сядешь, — резюмировал Аулэ, жестами обрисовав мне весь объём нового рабочего места.

— Угу, — я не возражал.

— Особенно работать тебе не придётся...

— Неужели?

— Да. Просто сиди и гори, нагревай печь. Я время от времени буду плавить разные металлы. Тогда разгорайся поярче.

— И всё?

— Всё. Сиди да гори. Но ты всегда горишь, так что это совсем не сложно.

— Как-то больно легко...

— Я ещё не договорил. Делать тебе нужно очень мало. Но гораздо больше я тебе категорически запрещаю. Во-первых, саботаж. Ни за что не дай печи остыть. Во-вторых, шпионаж. В пользу Мелькора, может быть. Или кто там остался? Не важно. Ну и в-третьих, запрещаются откровенные акции балрога: нападения на эльфов, разрушения мирных поселений и далее по списку. Ясно?

— Ясно. А если не справлюсь?

— Нарушишь один из пунктов? Посмотрим. Но скорее всего соберётся новый Круг Судеб, и там я уже поддержу твою ликвидацию.

— Последний вопрос.

— Валяй.

— А из печи выходить можно?

— Зачем это?

— Ну, к Ариэн... К жене на свидание.

— К жене? Можно. Даже нужно! Только ненадолго выходи. И перед этим нагрей печь посильнее.

— Понятно. Я приступаю к работе?

— Приступай. Залезай.

Я послушно открыл створку, уселся в пылающем горниле на горячие угли и затворил за собой...

* * *

Той же ночью я хотел покинуть рабочее место. Но не успел. По стене печи кто-то постучал. Я выглянул наружу и увидел Ариэн.

— А я собирался тебя искать, представляешь, — обрадовано начал я.

— А я уж думала, что тебя не найду, — проговорила она. — Мастерская такая большая. Хорошо, другие майар подсказали.

— Как прошёл день?

— Ничего. Работа хорошо знакома. И основная, и дополнительная. А тебя, наверное, сильно мастер нагрузил?

— Нет. Работа тоже знакомая. Гореть и ничего не делать.

— Не может быть!

— Ну, я преувеличил. Я печь нагреваю. До постоянной температуры.

— Значит, мы уже не сможем быть вместе?

— Почему ещё?

— Ты всё время будешь в печи...

— Да выходить можно! По крайней мере, к жене. Интересно, да?

— Нет, ничего удивительного. Вспомни, на ком женат мастер.

— Ха, и правда ничего удивительного.

— Значит, можешь выйти ко мне?

— Хоть сейчас. Только нагрею посильнее.

— Или мне залезть к тебе?

— Думаю, мастер не обрадуется...

— Ты прав. Нагревай.

Я выбросил из себя настоящий пламенный шквал. Печь загудела, засвистела, повалил в небо чёрный дым.

— Хватит, хватит! Даже меня обжигает! — вскрикнула Ариэн.

— Хорошо, — я спрыгнул к ней через створку.

— Начнём?

— Начнём.

Мы потонули в объятиях друг друга...

Вообще слова «наркоман» и «наркомания» я узнал намного позже, когда вернулся в Средиземье. Но сами явления имел счастье лицезреть ещё во Вторую Эпоху, даже не отвлекаясь от работы.

Конечно, можно сказать, что я и сам был наркоманом, когда употреблял нефть. Но такое увлечение для балрога скорее сродни человеческому алкоголизму.

Но вернусь во Вторую Эпоху.

Не прошло и недели с того дня, когда я стал работать на мастера Аулэ, как кто-то неуверенно постучал по створке плавильной печи. Я удивился, поскольку для визита Ариэн было ещё слишком рано, а мастер, удостоверившись, что работаю я нормально, перестал ко мне заглядывать. Ну, его столь занятого и разностороннего Валу, можно понять.

Я выглянул через щёлочку и увидел незнакомого майа мужского пола, небрежно облокотившегося на трубу.

— Ты кто? — я высунул голову наружу.

— Айвендил, — ответил незнакомец. Он не смотрел в мою сторону, его пустые глаза с небывалой величины зрачками косились вверх. Говорил медленно, неразборчиво. Неестественно улыбался. По всей видимости, он находился во власти мечтаний. Или видений.

— Ты откуда?

— От леди Йаванны...

— Чего тебе надо?

— А?

— Чего надо, говорю?

— Спросить тебя хотел...

— Ну?

— Ты же балрог?

— Балрог.

— Ты, стало быть, нехороший?

— Исправляюсь... — я осторожно прощупывал почву, но никак не мог понять, чего же от меня ждёт этот фрукт.

— Но пока-то не исправился? — с надеждой в голосе.

— Пока нет. Но скоро...

— Вот и хорошо, что пока нет! Если бы ты исправился, наверное, уже позабыл бы свои... деяния...

— К чему ты клонишь?

— Ну, забавы нехорошие... Ваши, балрожьи.

— Тебе Ариэн рассказала? — я насторожился.

— Без подробностей. А я их узнать и хочу! — Айвендил обрадовался, что смог чётко сформулировать мысль.

— Про игры на щелбаны?

— Нет, про кайф. Про дурман в голове.

— Ну, с этого и надо было начинать! Мы, балроги, пили нефть.

— Только-то?

— Да.

— И вам хватало?

— Хватало. С избытком.

— Значит, нефть?

— Нефть.

— Спасибо!

Айвендил отошёл так же неожиданно, как и появился. Я решил, что очень скоро позабуду всю эту несколько странную ситуацию. Но вскоре последовало продолжение: где-то в мастерской разговорились двое. Голоса принадлежали мастеру Аулэ и моему недавнему визитёру:

— Мастер, а отлейте-ка мне немного нефти!

— Зачем тебе?

— Для удобрения растений...

— По-моему, у тебя достаточно других удобрений.

— А леди просит нефти!

— Что-то сомневаюсь. Ты случайно с балрогом не говорил?

— О нефти? Нет, что вы!

— Ты смотри, балроги нефть пьют.

— А вы откуда знаете?

— Я, между прочим, каждый день проверяю залежи всех горных пород. Поэтому вижу, где и кто добывает нефть. Вернее, и нефть тоже.

— Так нальёте?

— Нет, не налью!

— А я леди пожалуюсь!

— Знаешь же, чем меня пронять. Ладно, так уж и быть, налью. Мне лишние семейные скандалы не нужны. И так их много.

— Вот спасибо! Держите стаканчик!

Тихий плеск, бульканье. Возглас мастера:

— На. Иди. И больше меня не отвлекай.

Торопливые удаляющиеся шаги...

* * *

Совсем под вечер появилась новая гостья, Валиэ Эстэ, доселе мне незнакомая. Увидела меня и только руками всплеснула:

— Что ж ты наделал, Готмог!

— А что? — недоумевал я.

— Ты зачем Айвендилу посоветовал нефти выпить?

— Он что, её выпил?

— Конечно. А ты как думал?

— Он совсем дурак, что ли?

— У него проблемы. Он употребляет вредные для мозга вещества и получает от этого удовольствие...

— Знакомо.

— Вот потому и страшно!

— Я думал, ему и в голову не придёт за мной повторять.

— Но неужели ты не заметил, какой он странный? Неужели ты не мог предположить, что он не разбирается в физиологии майар, и для него огненный майа и майа земли — одно и то же?

— Честно говоря, я вообще не думал. Просто не понял, чего он хочет, и пересказал всё, что сам знал и делал...

— В следующий раз думай, пожалуйста.

— О последствиях моих слов?

— Да. Если хочешь нормально перевоспитаться.

— Учту. А как Айвендил?

— Ничего, здоров...

— Уже здоров?

— Именно. А так ему пришлось проводить полную очистку организма, полную детоксикацию. Для начала...

— Без подробностей, прошу вас.

— Как хочешь. Я вижу теперь, что ты не специально устроил диверсию. На первый раз прощу. Но если из-за тебя ещё кому-нибудь придётся лечиться...

— Я понял. Ликвидация...

— Боюсь, что так. Прощай.

— Прощайте...

Серое платье леди Эстэ затерялось в печном дыму. А я ещё долго вспоминал этот урок. Должно быть, догадывался, что он может пригодиться.

В Валиноре у нас с Ариэн установился чёткий режим дня. По стабильности он не уступал прошлому, порождённому нашей одинокой жизнью на юго-востоке. Однако детальнее сильно отличался: светлое время суток мы проводили на рабочем месте, а тёмное — в обществе друг друга, за супружескими обязанностями и обменом новостями.

Время опять утратило для меня всякую ценность. Проносились годы, но для меня они сливались в один неделимый период. По-видимому, в мире не происходило выдающихся событий. Или событий, затрагивающих меня.

Но в один вечер произошли невероятные вещи. Сперва землетрясение. Мастерская задрожала, плавильная печь готова была обрушиться мне на голову. Вскоре всё стихло, однако как-то уж очень выразительно. Все окружающие меня майар исчезли, с ними куда-то запропастился и мастер Аулэ. А Ариэн не появилась на ночном свидании. Я же не смел покинуть место.

Наутро мастер вернулся, его майар — тоже. Однако они выглядели настолько измождёнными, что я не решился задавать им вопросов.

Любопытство моё росло день ото дня. Удовлетворила его Ариэн. Она зашла ко мне ещё пару дней спустя. Выглядела также уставшей и взмыленной. Однако сразу с порога произнесла:

— Ты прости. Но там такой ужас. И люди погибли, и Арда изменила форму, и Солнце по-другому ходит...

— Давай поспокойнее и поподробнее, — предложил я.

— Как скажешь. К нашим берегам приплыли люди...

— Смертные Дети Илуватара?

— Они самые. И они потребовали бессмертия. Лорд Манвэ предложил отдать им верховную власть...

— Кучке наглецов? Да гнать их в шею! Даже Гражданин Начальник себе такого не позволял! — я, во избежание неприятностей, решил рьяно защищать интересы Валинора.

— Эру так и сделал. Даже хуже. Устроил землетрясение. Армию погребло под обломками скал, флот потопило. А на острове, где они жили, взорвался вулкан. Почти всех сожгло лавой. И залило водой.

— Так и надо этим сволочам!

— Не говори так!

— Разве я не прав?

— Не прав. Их сбили с пути?

— Кто? Неужели вернулся...

— Мелькор? Нет. Всё устроил Саурон.

— Прихвостень Гражданина Начальника? Не ожидал!

— Никто не ожидал...

— А я думал, вы его победили...

— Это стратегическая неудача Эонвэ.

— Точнее и не скажешь. Но довольно. Расскажи, что с Ардой произошло.

— Арда теперь стала круглой. Шарообразной. Солнце и Луна не садятся, ходят вокруг неё круглосуточно. На одной стороне день, на другой — ночь. И наоборот. Я не приходила, пока не освоилась. Кстати говоря, Валинор отдельно от остальной поверхности существует.

— Поверить не могу! И чего делать?

— Ничего. Жить дальше. Леди Варда советует не паниковать.

— А Гортхаур?

— Гортхаура поймают, будь уверен.

* * *

И его поймали. Правда, примерно через три тысячи лет. И меня даже угораздило с ним встретиться. А до этого моя жизнь вошла в прежнее русло. Потекла по Валинорскому режиму. Без времени и воспоминаний.

Но день встречи с бывшим соратником настал. Для меня он начался с пробуждения в топке печи от диалога на повышенных тонах между мастером Аулэ и указанной выше личностью:

— Садись, вышивай, Гортхаур!

— Я не буду! Вы меня не заставите!

— Заставлю. Ты — мой майа!

— Я не ваш! Я Учителя!

— Нет больше твоего учителя! Давай, работай!

— Уберите пяльцы!

— Нет, ты их возьмёшь!

— В чём дело? — я вылез из-за створки по пояс и с интересом наблюдал, как мастер усаживает Гортхаура в угол и суёт ему в руки инструменты для вышивания.

— А это кто? — оторопел Гортхаур.

— Угадай! — меня взял азарт.

— Курумо? Нет, нет...

— Холодно.

— Ты... Готмог!

— В точку.

— Ах ты подонок! Ах ты продажная мразь! Перебежчик! Так и знал, что ты нашим врагам продался! Подлец!

— На себя посмотри!

— А что я? Я, между прочим, Учителя в трудную минуту не бросал, как некоторые! Я верен его идеалам до конца!

— Нашёл, чем гордиться...

— И ты бы гордился тем же самым, если бы не струсил и не сбежал! Подумай, мы могли бы захватить весь мир вдвоём!

— Ой, как я много потерял!

— Ты даже не представляешь, насколько! И вообще, может, признаешься, почему вышел из игры? Почему продался врагам?

— Не хочу говорить...

— Нет уж, скажи!

— Не буду!

— Значит, просто струсил?

— Я не струсил! Я влюблён! В Ариэн! — он вывел меня из себя.

— Влюблённый балрог? Какая нелепость! — он нервно засмеялся после непродолжительного молчания.

— Я нелепый? А ты (я покрыл его потоком ненормативной лексики)!

— Кто бы говорил! Ведь ты даже не имеешь право называться балрогом! У тебя, вон, рога пропали!

— Как пропали? — я ощупал голову и рогов действительно не обнаружил.

— Прекратите! — мастер Аулэ использовал эту неловкую паузу для наступления. — Гортхаур, ты пойдёшь в другую комнату! — он ухватил моего оппонента за ворот рубахи и выволок прочь.

— А ты, Готмог, тоже хорош! Нашёл перед кем красоваться! — заявил он, когда вернулся к печи.

— Простите, мастер, — я опустил голову.

— Ничего. Возвращайся в печь.

— А правда у меня рога пропали?

— Подожди, посмотрю... Ты знаешь, действительно пропали. Ну, поздравляю!

— С чем это?

— Ты встал на путь исправления. Так держать. Только поменьше обращай внимания на всяких негодяев.

Совсем скоро подобная сцена разыгралась снова, только теперь мастер усаживал за вышивание кого-то другого. Мне стало интересно, кого, ибо голос был до боли знакомым. Но я и носу не показал, подождал, когда буря уляжется, и лишь затем, не отворяя печи, спросил мастера Аулэ:

— А кого это вы опять?

— Да одного инженера... — в речи мастера прослеживалось крайнее раздражение.

— Скажите, пожалуйста!

— Да Курумо!

— Не верю! Он мне показался таким, не знаю... Надёжным... Трудолюбивым... Настоящим вашим майа, короче.

— А на самом деле он чуть не провалил задание в Средиземье.

— Это какое?

— Когда пять майар поехали решать проблему кольца Гортхаура...

— А, припоминаю! Мне Ариэн рассказывала. И что же Курумо?

— Ничего! Спелись мои ученики! Вместе гадили! Два сапога пара!

— А зачем вы их вышивать посадили?

— В наказание.

— Но какое-то оно не страшное. Вот, Гражданина Начальника, я слышал, лишили тела и выбросили за границу Арды...

— Сравнил тоже! Твой начальник — враг, антагонист. А эти двое — мелкие пакостники, инженер да ювелир.

— И женская профессия им не понравится?

— Вот, смекаешь. Привыкли они традиционными мужскими ремёслами заниматься. А тут раз, и женскими! К тому же наказание действительно страшное. Ты вспомни, какие истерики закатили оба.

— Я всё никак успокоиться не могу по поводу Курумо...

— А что? Стандартная история. Сам знаешь, положительные майар иногда становятся отрицательными...

— И наоборот?

— И наоборот тоже.

Я запомнил эту волнующую фразу...

<div align="center">* * *

</div>

А время потекло со страшной быстротой. Пробегали столетия, тысячелетия, а моё положение не менялось. Но вот ранним утром некоего дня некоего года некоей эпохи я проснулся. И почувствовал кардинальный переворот.

Мне было холодно! Впервые в жизни! Поначалу я даже не разобрался в ощущениях, потом решил, что сплю. Но когда я поворочался в топке остывшей печи, я, наконец, осознал произошедшее. Я больше не горел! Моё тело приняло другую, неизвестную форму! Вот так номер!

— Эй, почему печь потухла! Я кое-кому сейчас напомню про саботаж! — мастер Аулэ подошёл совершенно неожиданно.

— Мастер, я объясню! — я вышел из оцепенения.

— Попробуй.

— Я потух! Я не горю!

— Что-то мне не верится... Хотя, огня действительно не видно через щёлочки... Давай-ка, вылезай, посмотрим.

— Сейчас, — я повиновался.

— Ого! — глаза мастера расширились в изумлении.

— Что там?

— Знаешь, так просто не объяснить. Лучше, чтобы ты увидел сам.

Он совсем ненадолго скрылся, появился вновь и протянул мне небольшое зеркало. Я глянул на сей предмет и обомлел. Я увидел совершенно незнакомого майа мужского пола. Смуглого, высокорослого, без всякой одежды. На голове его — длинная чёлка разделена надвое и торчит кверху в форме рогов.

— Мастер, это не шутка? — я не мог прийти в себя от восхищения.

— Нет, ты преобразился, — мастер Аулэ уже успокоился.

— Почему ж оно случилось?

— Ты исправился. Пришёл в нормальное, естественное для майа состояние.

— Значит, ничего особенного? Всё объяснимо?

— Как сказать. В истории это первый случай. А если смотреть по законам мироздания, он вполне закономерен.

— Объясните.

— С чего бы начать... Начну с противного. Согласись, что чем больше айну делает зла, тем меньше у него сил.

— Согласен. Вон Гражданин Начальник...

— Да, Мелькор — главный пример. Но что дальше? Дальше логический переход. Чем больше айну делает добра, тем он сильнее.

— А сила здесь причём?

— Сила — залог стабильности. Вот балрог — нестабильная структура, а естественная форма майа — стабильная.

— Меня можно было легко отправить к Эру. Бросить с горы, утопить. А теперь, получается, нельзя?

— Всё правильно понял.

— От добра?

— От добра.

— Откуда добро? Я сидел в печи, ничего не делал, только небо коптил...

— А ты не думал, сколько я полезных вещей в этой самой печи выплавил? Скольким они помогли? Помощь мне, помощь другим — вот и добро!

— Надо будет подумать... Кстати, теперь-то мне где работать?

— Там же... Ты, наверное, теперь умеешь менять форму. Попытайся загореться.

— Сейчас.

Я закрыл глаза, представил себе свой прежний облик... Да, сработало! Я горел! Примерно в такое тело переходила для меня Ариэн.

Мастер обследовал меня со всех сторон, что-то бормотал себе под нос. Остановился, почесал в затылке:

— Знаешь, в печи сидеть — дело нехитрое. Я тут вспомнил кое-что ещё. Там, у подножия горы Таниквэтиль, Варда собирает майар от разных Валар. Пока неизвестно, зачем. Какая-то программа. Вроде новых Истари. Думаю отправить тебя туда, хоть нормальным делом займёшься. Готов?

— Готов! — отозвался я.

— Тогда быстро на исходную позицию! Вот тебе костюм, одевайся и беги.

У подножия горы Таниквэтиль стоял пока только один майа. Мужского пола, стройный. Кожа его немного отдавала синевой. Из-за левого уха у него небрежно выглядывала глубоководная водоросль.

— Здравствуй! — произнёс я.

— Здравствуй, — он с интересом разглядывал меня. — Ты тоже на новую программу леди Варды? От мастера Аулэ?

— На программу. От мастера. Я вообще, наверное, не очень эту программу заслуживаю... Я ведь балрог. Бывший. Готмог.

— Ух ты! Давно хотел на тебя посмотреть!

— Ну, смотри. А ты, наверное, майа лорда Ульмо?

— Да. Я...

— Не говори. Я угадаю. Ты — Салмар.

— Точно! А как ты угадал?

— Довольно просто. Видишь ли, я очень давно бросил пить нефть. От этого мысли в голове появляются. Анализировать многое хочется. Вот я проанализировал и понял, что лорд Ульмо не мог послать ни Оссэ, ни Уинэн.

— Ну-ка подробнее.

— Хорошо. Если бы лорд Ульмо послал Оссэ, катастрофа бы произошла на самой программе...

— Так-так.

— А если бы послал Уинэн, катастрофа произошла бы здесь. Инструмент катастроф — Оссэ, их причина — отсутствие Уинэн.

— Ха, точно!

— Я могу собой гордиться?

— Можешь. Кстати, об Оссэ. Он велел передать тебе привет.

— Мне? Почему?

— Ну, ты же повторил его судьбу. Только в больших масштабах.

— Разве?

— Конечно. Тебя тоже сбил с пути Мелькор. Ты тоже женился, сумел себя перебороть, перевоспитался...

— Верно!

— Добрый день, коллеги! Салмара я узнаю. А второй кто? — к нам приближался третий майа, также маскулинный. В тёмно-коричневом одеянии, с копной серебристо-белых волос на голове и огромным крючковатым носом.

— Готмог, бывший балрог, — представился я.

— Готмог? — прибывший поморщился. — Ну вот, теперь проблемы начнутся...

— Я уже исправился! Рог даю на отсечение!

— Не в том дело. Просто четвёртым в нашу команду кого-то хотели направить лорд Оромэ и леди Вана, должно быть Тилиона. Так как бы вы с ним...

— Не подрались из-за Ариэн? Да нет, тут волноваться не о чем. Я думаю, Тилион понимает, что мы уже муж и жена.

— Понимает. Но ведь любовь — дело сложное...

— Не будем о грустном. Может быть, всё ещё обойдётся. А ты, между прочим, нам тоже не представился.

— Да, забыл, извините. Я — Торондор.

— Орёл лорда Манвэ? — хором ахнули мы с Салмаром.

— Ну да. А почему это вас, собственно, удивляет? — насторожился Торондор. — Орлы — такие же майар, как и остальные.

— А человеческое тело? — поинтересовался Салмар.

— Мне его даровала леди Варда: сказала, что в облике орла мне едва ли удастся поучаствовать в её новой программе.

— Ты точно не знаешь, что это за программа?

— Нет, она тайная. Однако леди Варда обещала выйти и всё до конца объяснить, когда соберутся четыре майар.

— Но миссия, кажется, важная.

— Естественно! До нас в Средиземье группу майар отправляли только однажды.

— Я не помешаю?

Мы, трое, обернулись на эту невинную реплику и увидели позади миловидную майа женского пола. Я бы на месте Валар ни за что не послал такую на трудное и опасное задание. Значит, не стоит бояться будущего! Незнакомка продолжала:

— Я — Ниэликвэ. Леди Вана уговорила лорда Оромэ прислать меня вместо Тилиона. Вы на новую программу?

— На неё самую! — подтвердил Торондор. — А Тилиона правильно не взяли. От охотников Оромэ всего можно ожидать...

— Чем ему охотники не угодили? — поинтересовался я у Салмара.

— Неужели не знаешь? Неужели тебе Ариэн не рассказывала? — удивился тот.

— Рассказывала. Там посылали двух, в синем. Но дальше...

— Дальше они потерялись на просторах Средиземья. Лорду Оромэ их лично отыскивать пришлось.

— Что, на охоту ушли?

— Ага. И вошли в раж.

Внезапное яркое свечение отвлекло нас от разговоров. К нам, остолбеневшим майар, с горы Таниквэтиль спускалась леди Варда. Как только она остановилась, мы вчетвером осыпали её градом вопросов:

— Леди Варда, что за программа?

— Куда мы едем?

— Неужели опять мировая угроза?

— Нам придётся сражаться?

— Ничего, что я балрог, хотя и бывший?

— Миссия важная? Спасать?

— Или что-нибудь искать?

— Это ничего, что он балрог, хотя и бывший?

— Спокойно! — леди жестом заставила нас замолчать и успокоиться. — Я сейчас всё подробно расскажу. Вопросы потом.

— Скажите хоть примерно, что делать надо! — выпалил я.

— Хорошо. Вы полетите к далёким звёздам в составе аданских экспедиций.

Мы раскрыли рты от изумления. Леди, видимо, наслаждаясь нашей реакцией, продолжала:

— Сейчас. История долгая. Приготовьтесь. Слушайте...

Я постарался дословно запомнить весь её рассказ. И запомнил. Привожу его ниже, целиком и полностью:

— С чего бы начать, дорогие мои? Начну с мироустройства. Вы, я думаю, как только мы пришли в мир, но ещё не начали петь, сами заметили, что Арда не единственная система. А если не заметили, то догадались.

Да, там, в пространстве, горит бесчисленное множество звёзд. И у каждой, по всей видимости, расположен свой собственный мир. Точно этого доказать вам не могу, хотя я и путешествовала по вселенной до сотворения Арды. Я видела далеко не всё. Мелькор в данном отношении прекрасно бы нам помог, так как пролетел огромные расстояния в поисках Огня Творения. Но его спросить уже не получится. Да он и не ответил бы нам, даже если бы получилось.

Миров много, каждый устроен по-своему. Наш, например, представляет собой шарик, накрытый куполом. Между куполом и шариком вращаются Солнце, Луна и Эарендил. А звёзды, я имею в виду наши, такие как Валакирка, прикреплены непосредственно к поверхности купола.

Но купол не только обозначает конец нашей системы, ограничение её от остальных миров и звёзд. Он закрывает нас от Пустоты. Пустота, грубо говоря, прослойка между всеми мирами и Чертогами Безвременья. Думаю, вы поняли. В таком свойстве купола виновата я. Это моя недоработка. Я не превратила Арду в обычную звёздную систему, оставила у неё связь с Пустотой. С другой стороны, только в Пустоте, за Вратами Ночи, представляется возможным содержать Мелькора.

С миром разобрались. Переходим к аданам. Аданы сначала передавали правильные знания из поколения в поколение, понимали и представляли себе всё, что я вам сейчас разъяснила.

Но к середине Пятой Эпохи знания стали исчезать, забываться. А их место заняли сомнения. Не только в структуре мироздания, в самом Валиноре, в самих Валар и майар. Аданы разуверялись в нашем существовании, считали нас среднестатистической цивилизацией, вроде эльфов, погибшей во время Падения Нуменора. При этом парадоксально, что в существовании Эру аданы не сомневались. Поэтому концепция получила название «Научный аваларизм».

Сначала такие взгляды излагали лишь немногие, но постепенно «Научный аваларизм» приобретал всё новых и новых сторонников, завоёвывал новые и новые сферы жизни общества. К Шестой Эпохе его стали преподавать детям наряду с традиционными религиозными верованиями.

Но нет худа без добра. Аданы-аваларисты задумались о межзвёздных путешествиях, о множественности миров. Я слышала их разговоры и нарадоваться не могла. Наконец-то заинтересовались не властью, не деньгами. Правда, я считала, что дальше философии не зайдёт... А с аданами никогда нельзя быть уверенным ни в чём. Они — двигатели прогресса, вершители судьбы мира.

И начались исследования. Учёные разрабатывали способы, чтобы покинуть пределы Арды. Причём не просто воспарить над поверхностью, поскольку подобные устройства уже изобрели, а именно выйти в окружающее безвоздушное пространство.

Они нашли подходящий метод, подходящую технологию. Назвали её «реактивным движением». Я не буду подробно останавливаться на физике этого процесса. У меня не получится рассказать ни доступно, ни толково. Скажу только, что с помощью реактивного движения можно преодолеть притяжение Арды. А если вам необходимы детали, обратитесь к Аулэ.

Как только открыли реактивное движение — почти сразу же разработали устройства для его генерации. И запустили управляемый аппарат. Небольшой железный шарик. Он до сих пор обращается под куполом, вместе с Солнцем, Луной и Вингилотом. Аданы ликовали. Мечта исполнилась. Притяжение побеждено.

Однако останавливаться на достигнутом они не собирались. Им во что бы то ни стало захотелось провернуть сразу два проекта одновременно. Во-первых, увидеть далёкие звёзды. Во-вторых, отправить в путешествие живых существ. И не каких-нибудь там собачек, а сходу исторические народы Средиземья: эльфов, гномов, орков — и аданов, конечно, тоже.

Все эльфы, коих и так уж осталось немного, сразу отказались. Аданы, гномы и орки не противились. Так появилась команда межзвёздного корабля «Вингилот-12», лично мне знакомая.

Всё произошло в начале сегодняшней, Седьмой Эпохи, объявленной нынешними аданами «межзвёздной». «Вингилот-12» без нашего ведома стартовал и, разумеется, врезался в купол. Пробил его в месте соприкосновения с Пустотой. Отвалилась Валакирка, вырвался Мелькор... В общем, казалось бы, пришла Вторая Музыка, пора сматывать удочки.

Манвэ помчался спрашивать совета у Эру. Эру сказал, что это аданы ошиблись, что Вторая Музыка и не думает начинаться, что надо всё исправлять. И мы, Валар, побежали исправлять. Тулкас поймал Мелькора и засадил его обратно. Я закрыла купол и явилась экипажу звездолёта. Они меня признали, извинились. Оказалось, что они и сами предчувствовали неладное, боялись купола, но начальство увлеклось аваларизмом, и им уже ничего не оставалось, кроме как согласиться. Я помогла их кораблю опуститься. А в голове у меня уже созрел хитрый план.

Я созвала круг судеб и предложила нам помочь аданам исследовать другие миры. Познавательно будет и для них, и для нас. Мы-то привязаны к Арде, нового вряд ли уже узнаем. А тут возможность. Мы долго спорили, совещались, в итоге решили отпустить аданов, но в сопровождении наших посланцев майар, засланных наподобие Истари. Если первые исследования сложатся благополучно — отпускать аданов и впредь. Если неудачно — соответственно, не отпускать.

Но для такого смелого плана необходим был прямой контакт с аданами. Мы решили действовать по старинке и отправили к лидерам космической программы, которая только разрослась после неудачи, Эонвэ.

Большинство этих лидеров оказалось научными аваларистами. Эонвэ они и слушать не захотели. Решили, что он переодетый радикал традиционной религии и выгнали его в шею. Хотя спорил он с ними долго и упорно.

Эонвэ очень переживал. Раньше он всегда находил общий язык с народами Средиземья. Я решила помочь его горю и сама вступила в игру. Конечно, явление Валиэ возымело на лидеров космической программы гораздо более действенный эффект, нежели явление майа, пусть и героя древности. Ведь я приняла самый грозный и величественный вид: огромный рост, звёзды по всему телу, сияние плазмы в глазах. Приверженцы традиционных верований сразу упали на колени. Почти все аваларисты через пять минут уверовали в Валар и последовали примеру первых. Только трое никак не хотели признавать, что я высшее существо. Но коллеги схватили их за штаны и усадили рядом. Кроме того, лицезрение живой плазмы звёзд кого угодно заставит покориться и выслушать позицию оппонента.

Мы обсудили текущую ситуацию, пришли к консенсусу. Они построили четыре космических корабля, рассчитанных на четырёх членов экипажа. Я сказала, что как можно скорее вышлю по одному майа на каждый корабль. При взлёте кораблей я открою купол так, чтобы выпустить аданов и майар к другим звёздам, но не выбросить корабли в Пустоту. Корабли должны возвратиться с исследований одновременно, я открою для них купол таким же образом. Они согласились.

Вот вы и отправляетесь на эти корабли. Сначала вас как следует потренируют, потом полетите. Всё...

_________________________________

Примечание к 9 главе

История о полете «Вингилота-12» рассказывается в фанфике "Вингилот-12": http://kraloff.diary.ru/p192073523.htm.

Леди Варда замолчала. Но рассказ произвёл на нас такое сильное впечатление, что мы разом позабыли все возникшие по ходу дела вопросы.

— Хорошо, я помогу, — леди верно оценила наше поведение. — Я поясню то, что вас больше всего волнует. Это ничего, что Готмог — балрог, хотя и бывший. Если он справится с заданием, он окончательно реабилитируется в глазах общественности. И вообще, я ему доверяю. Он показал себя с хорошей стороны.

— А нас не узнают? Не раскроют? — Торондор опомнился первым.

— Ты о чём?

— Ну, вы говорили, что аданы-аваларисты даже Эонвэ в шею прогнали. Они узнают, что мы майар, и нас погонят.

— Откуда узнают? Мы же вам новые имена дадим.

— Как Истари?

— Да, эта методика себя оправдала. Никто не опознал в почтенных старцах помощников Валар.

— Нас тоже состарите?

— Нет, вас тогда не возьмут в звёздный полёт. Мы просто придумаем вам другие имена. Или вы сами себе придумаете. Главное, чтобы новое имя не вызывало ассоциаций. А то с балрогом не очень хочется путешествовать. И с орлом тоже.

— Я тогда буду Таворон, — сообразил Торондор.

— А я — Сарнор, — подключился Салмар.

— Я тогда — Нетвен. Звучит красиво, — тут же нашлась Ниэликвэ.

— Я... Я не знаю... — я напряжённо тёр лоб, но в голову ничего не приходило. — Может быть, Калимбо? Или Косомот?

— Не пойдёт! — покачала головой леди Варда. — Так тебя уже называли в некоторых хрониках. Аданы догадаются.

— Тогда придумайте, леди!

— Хорошо, пусть будет Годир. Ничего?

— Ничего, подойдёт...

— Ещё вопросы?

— Нет вопросов, — промолвил Салмар после некоторого затишья.

— Ладно. Если что-то вам осталось неясным, вы спросите у руководителей космической программы. Они о вас знают, они вам расскажут, — махнула рукой леди.

— А сейчас?

— Сейчас я даю вам час свободного времени. Вы можете попрощаться со всеми знакомыми, как-нибудь подготовиться к отъезду. Главное, через час приходите к морю на пристань. Оттуда и отправитесь в Средиземье.

* * *

Куда я мог направиться? Конечно к той, ради которой я согласился последовать в Валинор и прожил там пять долгих эпох. К Ариэн, любви всей жизни, ныне уже вечной, как у любого нормального айну.

Она продолжала отрабатывать бегство со мной в садах. Ей это было совсем не в тягость. Я нашёл её у леди Ваны.

Она увидела меня и не узнала облик. Потом, осознав мою суть, вскрикнула и обхватила мою шею. Я долго говорил о своём превращении, а также о новой миссии. Она слушала и молча кивала. Я угадал в её состоянии смутную тревогу. Когда монолог завершился, она осторожно осведомилась:

— Значит, мы расстаёмся? Ты летишь к звёздам?

— Так оно и есть, — я покрепче прижал её к себе.

— А вдруг ты...

— Если моё тело уничтожат, я окажусь здесь. Мастер построит мне новую форму и отправит назад. Разве не так?

— Действительно... А если... Нет, это невозможно...

— Ты о чём?

— Ну, ты ведь летишь в другие миры. Там, наверное, есть свои Солнца. Ты их увидишь... Вдруг меня забудешь?

— Ты же сама сказала, что это невозможно! Мы муж и жена, айнур, по закону природы расстаться можем только после Второй Музыки. И то не факт, никто не знает, что там будет дальше.

— Я знаю, я зря беспокоюсь, но...

— Всё будет хорошо. Обещаю.

— Мне проводить тебя?

— Хочешь? Пожалуйста! Выйдем на пристань. А ещё можешь помахать мне рукой, когда я взлечу на звездолёте.

— Насчёт второго не знаю. Я теперь мало слежу за солнцем...

— Не страшно. А на пристань придёшь?

— Приду.

* * *

Я хотел также увидеть мастера Аулэ, однако в мастерской его не обнаружил. Время поджимало, и я отправился к морю. Там, совершенно неожиданно, и заметил мастера. Он налаживал у берега какой-то невиданный корабль. С виду он напоминал маленькую лодочку, но внутри, похоже, таил страшную мощь.

— Здравствуйте, мастер! — я подошёл вплотную.

— Здравствуй, — мастер не отрывался от своего занятия.

— Что делаете?

— Налаживаю вашей команде транспорт.

— В смысле майар?

— А кому ещё?

— Интересный транспорт.

— А то! Автоматическая лодка на воздушной подушке! Технологии не стоят на месте. Не отправлять же вас на вёслах и парусе, как Истари. Вы — герои нового века, межзвёздной эпохи. И лодка должна вам соответствовать.

— Вы сказали автоматическая?

— Да, вам не нужно будет ничего нажимать. Она сама вас отвезёт в Дол Амрот. А там вас уже аданы подхватят.

— Прекрасно! А как работает?

— Летит над водой. Под киль, с помощью вот этих винтов, вентиляторов, загоняется атмосфера. В результате между лодкой и водой образуется прослойка сжатого воздуха. Проще лететь птице, чем плыть рыбе. Поэтому расстояние, которое древние мореходы проходили месяцами, вы преодолеете за несколько часов.

— Забавно.

— А о двигателе лодки, двигателе внутреннего сгорания я тебе пока рассказывать не буду. Ты, извини, конечно, пока не готов...

— Не беспокойтесь, я на звание техника не претендую.

— К слову, на этой же лодочке вы вернётесь в Валинор. Я оставил вам указание, на дне, у мотора.

Подошли остальные коллеги-майар. Мастер загрузил нас в лодку и нажал кнопку. Загудело, зашумело, корма отскочила от берега. На отдаляющемся утёсе я заметил до боли знакомый образ Ариэн.

До встречи, Аман.

Здравствуй, Средиземье...

Конец 1 части.

Эту лекцию в главном корпусе Космодрома Коричневых Земель я заучил наизусть. Я не знал ни вестрона, ни других языков Средиземья, кроме валарина и тёмного наречия, искажённой вариации первого. Но в общении сей недостаток мне не мешал. Мой мозг мгновенно доводил до моего сведения перевод фраз собеседника, а мой язык самопроизвольно порождал правильную формулировку моих ответных мыслей. Когда я впервые задумался над данным механизмом, я в очередной раз порадовался, что перестал быть балрогом. Ведь им, в отличие от обыкновенных майар, недоступна такая форма общения.

Короче говоря, все реплики лектора я в любой момент могу передать слово в слово. Что теперь и делаю:

— Я расскажу вам о развитии космонавтики на Арде. Возможно, некоторые факты вам известны, но большинство материалов по данной теме засекречено, поэтому вам будет интересно с ними ознакомиться.

Итак, зарождение космонавтики принято связывать с изобретением реактивного движения. Вам, естественно, ещё со школьной скамьи известен его принцип, пересказывать который смысла нет. Напомню только, что теоретически реактивное движение обосновал видный учёный Маблунг Премудрый, а первый реактивный двигатель собрал спустя двадцать лет знаменитый авиаконструктор Имборозон. На экране вы можете видеть их портреты и даты жизни.

Обе персоны являлись сторонниками учения научного аваларизма, считали, что их изыскания и изобретения помогут сломать древние представления о мире, о куполе, накрывающем Арду.

Именно для этой цели при участии Имборозона и других не менее значимых конструкторов, физиков, химиков и астрономов создаётся первый космический аппарат, ставший первым искусственным спутником. Вместе с ним, конечно же, разработали и воплотили в жизнь несущую трёхступенчатую ракету.

Запуск отметил начало Седьмой, межзвёздной Эпохи. Хотя назвать её таковой пока не представляется возможным, ведь ни один космический аппарат до сих пор не покинул пределов Арды. С другой стороны, на первый аппарат никаких надежд и не возлагалось. Физики сразу рассчитали, что силы реактивного двигателя первой ракеты недостаточно для преодоления притяжения Арды. Изначально планировалось, что аппарат станет искусственным спутником, наподобие трёх естественных, Солнца, Луны и Звезды Надежды, Вингилота, как её называли в старину.

Мнения о дальнейшем развитии космической программы разделились. Часть учёных, последователей Имборозорна, предлагала лишь усилить мощность двигателей и выслать идентичный первому аппарат за пределы Арды, возможно, без последующего возвращения. Остальные предлагали в первую очередь усложнить сами запускаемые устройства, например, оборудовать их для живых существ или сделать их пилотируемыми, а не управляемыми с Арды.

Смерть Имборозорна внесла свои коррективы. Специалисты обоих направлений решили работать сообща. Так появилась программа «Вингилот». Во время её существования было создано и запущено одиннадцать космических аппаратов с аналогичным названием.

Десять первых, начиная с «Вингилота-2» и кончая «Вингилотом-11», имели сходную конструкцию и судьбу. Все они носили на борту разных живых существ, а двигатель каждого из них не мог полностью преодолеть притяжения Арды. Зато на них возникла система посадки, развивающаяся с каждым новым кораблём. Очевидно, что без посадки исследования животных-космонавтов не представляются возможными.

Так или иначе, система жизнеобеспечения космических аппаратов была проверена и налажена. Теоретически, она уже могла обеспечить нормальную жизнедеятельность человека, эльфа, гнома или орка. Осталось проверить теорию на практике. Специалисты создают новый проект — «Вингилот-12».

Именно «Вингилот-12» стал самой крупной научной удачей и самым крупным научным провалом нашей эпохи одновременно. Начать стоит с основных положений проекта, двух ключевых пунктов. Пункт первый: проверка системы жизнеобеспечения на представителях разумных рас Средиземья. Пункт второй: создать реактивный двигатель, мощность которого превысила бы притяжение Арды. Обе цели были успешно достигнуты, а полёт не состоялся, или, скорее, признан научным сообществом неудачным. Но обо всём по порядку.

Когда сведения о «Вингилоте-12» дошли до широкой общественности, многие возмутились. Особенно эльфы. Проект ведь был абсолютно аваларистским, его теоретики не учитывали прохождения сквозь мировой купол, поскольку сам купол считали вымыслом.

В итоге, не удалось разместить на борту не одного эльфа. В путешествие к звёздам отправились два человека, гном и орк. Кроме того, взлёт чуть не сорвала очередная демонстрация партии зелёных. Активистов от матушки природы пришлось разгонять силами полиции. Однако, как смешно бы это ни звучало, зелёные в некотором роде оказались правы.

Запуск корабля «Вингилот-12» всё же состоялся. Первые секунды полёта также прошли нормально. А дальше... Дальше произошло необъяснимое. Ракета встретила непонятное препятствие, столкнулась с ним. В тот же самый момент обнаружилось сразу несколько необъяснимых астрономических явлений. Необъяснимы даже не сами явления, а их кучность, то, что они наблюдались в короткий промежуток времени. Так или иначе, наблюдалось следующее: угасание целого созвездия, Валакирки, приближение к поверхности Арды двух метеоритов и их исчезновение, наконец, возникновение в небе плазматической радиоактивной женской фигуры и посадка корабля «Вингилот-12» без включения предназначенных для этого механизмов.

Валаристы заговорили о вмешательстве Королевы Арды леди Варды, аваларисты видели только метеоры сложной структуры, состоящие из радиоактивных металлов и плазмы, сбившие космический аппарат. Причём их появление случайно совпало с гибелью целой звёздной системы.

Что бы тогда ни произошло, учёные пришли к неутешительному выводу: космические путешествия пока опасны и невозможны. Программа «Вингилот» была приостановлена и вскоре закрыта.

Но наука не стояла на месте. Последовали серьёзные преобразования. Прежде всего, космическая программа стала международной. Ведь и программа «Вингилот», и предыдущие проекты были исключительно гондорскими. Специалистов из других стран по непонятной причине Гондор не приглашал. Теперь же совместными усилиями разнородной команды учёных на нейтральной территории Коричневых Земель был возведён данный космодром, самый большой центр исследований в области космонавтики, к которому примыкают пусковые шахты ракет и квартиры лидеров космической программы.

Затем, уже здесь, специалисты превратили провал «Вингилота-12» в преимущество для науки. Они изучили участвовавших в полёте космонавтов и пришли к выводу, что наиболее пригодны для межзвёздных путешествий именно люди. Гномы плохо переносят перегрузки, а орки — радиационный фон. Эльфы же попросту отказываются от космических полётов из-за сильных религиозных убеждений.

Кроме вышеперечисленного, на космодроме на сегодня закончено множество важнейших изобретений. Первое из них — самый современный реактивный двигатель. Он сочетает в себе несколько типов мощности и способен преодолеть притяжение Арды.

Другое изобретение — универсальный переводчик. С его помощью можно установить контакт с любым разумным, то есть обладающим речью организмом. Прибор нужно настроить на мозговые волны собеседника, после чего он будет передавать приблизительный смысл его фраз. Естественно, необходимость в таком изобретении наступает при обнаружении разумных рас в других звёздных системах.

Ещё один важный прибор, разработанный на космодроме — лучевой пистолет. Это оружие удастся применить в любом положении, даже в безвоздушном пространстве. Оно фокусирует лучи света в выбранной точке. Полученный тепловой луч поджигает цель и плавит металлы. На экране представлены схемы трёх последних изобретений.

Для исследования звёздных систем построен целый ряд устройств: универсальных сканеров. Но вы подробно ознакомитесь с ними позднее.

Не стоит забывать и о четырёх космических кораблях: «Денеторе», «Эктилионе», «Барахире» и «Фарамире», обладателях новейших двигателей и систем жизнеобеспечения. Каждый из них рассчитан на четырёх членов экипажа, то есть на вас. Да, не удивляйтесь. Ситуация изменилась. Лидеры космической программы пересмотрели свои взгляды на межзвёздные полёты, сочли их безопасными. И вся показанная аппаратура может вам пригодиться.

Конечно, пока изобретения не проверены на практике. Их работоспособность и пригодность предстоит проверить именно вам. Но таков уж главный принцип исследователей космодрома: пока возможности практики нет, нужно на теоретической основе разработать как можно больше, чтобы, когда возможность представилась, быть к ней полностью готовыми. Однако не бойтесь, нашим теоретикам и конструкторам можно доверять! Шутка. Ещё ничего не известно.

На этом лекцию можете считать законченной.

Как и запланировал мастер Аулэ, лодка сама принесла всех нас, четверых, в аданский порт Дол Амрот. Не успели мы сойти на берег, как к нам подбежал непривычно для жителей Валинора одетый, знакомый с ситуацией адан. Он пожал нам руки и повёл нас к портовому складу, а по дороге говорил:

— Я знаю, кто вы такие. Полчаса назад прилетал Эонвэ, предупредил меня, вас описал, ваши имена назвал. Я — один из лидеров космической программы. Сейчас на складе вы переоденетесь в современные костюмы. Нельзя же космонавтам, пусть даже и майар, одеваться по Валинорской моде, аваларисты не поймут. Вот, переоденетесь и сядете на скорый поезд, он довезёт вас прямо до Космодрома Коричневых Земель. Там вас сразу отправят на лекцию, а потом вы познакомитесь и разместитесь в одной комнате с другими членам экипажа своего корабля. Просто очень выгодно, если коллеги-космонавты совместно жить начинают ещё на Арде. Не надо привыкать друг к другу в полёте.

Облачение в современное аданское платье, похожее на платье нашего спутника, заняло много времени, хотя сам костюм был ничуть не сложнее привычного для нас. Сам лидер космической программы тихо посмеивался над гостями из Амана, хотя и не переставал выдавать ценную информацию:

— Разумеется, никто не должен знать, что вы майар. Трудно предугадать реакцию как валаристской, так и аваларистской общественности. Поэтому, если вас спросят, кто вы такие, отвечайте, что вы солдаты из войск специального назначения. Этого будет достаточно, большинство наших космонавтов — военные. Кстати говоря, мы распределили, кто из вас на каком корабле полетит. Таворон — на корабле «Денетор», Сарнор — на «Барахире», Нетвен — на «Фарамире», а Годир — на «Эктелионе».

— Парадокс! — заметил Торондор, но никто его не понял.

Со склада мы впятером отправились на поезд под названием «Дол Амрот Экспресс». Сам поезд, эта длинная железная гусеница, ползущая по двум железным балкам, произвёл на меня и коллег сильное впечатление. Лидер космической программы попрощался с нами, и мы всего с одной пересадкой в столице Гондора на экспресс «Минас Тирит — Эсгарот» помчались к Коричневым Землям.

Путь занял более двух суток. Но для майар такой промежуток времени совершенно незначителен. По прибытии на место, уже под вечер, нас действительно сразу отправили на лекцию, которую я помню до сих пор.

* * *

Лекция завершилась. Будущие космонавты двинулись из зала по коридорам главного корпуса космодрома. Я откололся от остальных, потому что размышлял о последних словах лектора: «Очень грамотная фраза — «Ситуация изменилась»! Грамотная, поскольку нейтральная. Валарист увидит в ней разрешение со стороны Валар, аваларист подумает о достаточности технического развития».

Перед глазами проплыла дверь с табличкой «Каюта экипажа «Эктелиона». Я затормозил, постучал.

— Войдите, — послышалось изнутри.

Я отворил. В комнате расположилось трое мужчин. Я видел их во время лекции, хотя не заострял на них внимания. Первый напоминал классическое изображение адана, а также тех, кого я мельком видел в Дол Амроте и в поезде. Другой от первого почти ничем не отличался, только взгляд у него был необыкновенным. Каким-то особенно проникновенным, принадлежащим будто бы не адану, а майа. Третий поражал смуглой кожей и узким разрезом глаз.

— Значит, все теперь в сборе? — поинтересовался последний.

— В смысле? — не понял я.

— В том смысле, что экипаж нашего корабля готов.

— Да? Тогда не мешало бы познакомиться.

— Согласен, — немедленно отреагировал классический адан. — А то сидим здесь, разговариваем о ерунде, никак четвёртого дождаться не можем. Я представлюсь первый, поскольку лидеры программы назначают меня капитаном корабля. Меня зовут Араторн, сын Хуора.

— Очень приятно, — откликнулся я, а следом за мной и другие.

— Моё имя Соган, — представился тот, что с ясными глазами.

— Очень необычное, — промолвил я.

— Иначе быть и не может. Я ведь друадан, практически чистокровный. А у нашего народа несколько другой язык.

— Ого! Друадан! — оживился смуглый.

— Извини, конечно, но на дикаря ты не похож, — Араторн слегка замялся перед этой репликой, видимо, не желая обидеть Согана.

— Ну вот, — поморщился Соган, — все, с кем я разговариваю, находятся в плену стереотипов. Друаданы больше не дикари, вполне цивилизованные люди. Но мы сохранили часть своей древней культуры. Кстати говоря, именно из-за этого нас охотно берут в космический полёт.

— Почему?

— А как иначе? Мы неприхотливы в еде, искусны в медицине, у нас очень остро развита интуиция. Возможно, даже ясновиденье.

— Ноль вреда, сплошная польза, — заключил я.

И все засмеялись.

— Ладно, настал и мой черёд, — смуглый принял величественную позу и откланялся. — Зовите меня Зейд. И, раз уж речь зашла о происхождении, скажу прямо, я — харадец. Но помните, стереотипы неуместны. Если мои предки и сражались на стороне сил зла, я точно не последую их примеру.

— Не сомневаюсь. И, я думаю, никто не сомневается, — вставил Араторн, сын Хуора. Мы с Соганом закивали в знак согласия.

— Со мной всё предельно просто, — сказал я после некоторой паузы. — Имя мне — Годир. В происхождении ничего необычного не вижу. На программу прислан из войск специального назначения.

— Военный? Мы все здесь военные! Правда? — откликнулся Зейд.

— Правда. Гражданских в космос пока не берут, — подтвердил Соган.

Вдруг комнату огласил непонятный гудок. Трое из нас недоумённо переглянулись, Араторн же, как руководитель полёта, объяснил:

— Это сигнал отбоя. Ночь на дворе, спать пора. Лидеры программы говорили мне о том, что весь период подготовки к путешествию мы будем жить по гудку. Вернее, по двум гудкам, утреннему и вечернему. Пора ложиться, завтра рано вставать, начинаются тренировки. Разбирайте кровати.

Мы осмотрели две двухъярусные кровати. Зейд и Араторн улеглись на одной: первый сверху, второй снизу. Соган попросил меня уступить ему верхний ярус, что я и сделал. Араторн погасил свет.

Я погрузился в полусон. Но окончательно упасть в объятия лорда Ирмо сразу не удалось. Среди ночи ко мне свесилась голова Согана.

— Послушай, я вижу, что ты не человек, — торопливо зашептал друадан.— Сейчас, когда эти двое спят, ты можешь мне сказать. Я не выдам твоей тайны. Просто признайся, ты ведь древний ужас, поступивший на службу свету?

— Ну... В некотором роде... Да... — выдавил я из себя.

— Ах, значит, чувства меня не обманули! Слава Эру! Теперь не так страшно лететь в неизвестность, зная, что ты под мощным покровительством! Не переживай, я очень доволен, что ты именно тот, кто ты есть!

Последовало ещё несколько восторженных фраз, которые я уже не различил, потому как окончательно успокоился и задремал.

Утренний гудок. Обитатели комнаты с табличкой «Каюта экипажа «Эктелиона» проснулись и уселись на кроватях.

— Встаём, умываемся, завтракаем и бежим на тренировку, — скомандовал Араторн, сын Хуора.

Нам не пришло и не могло прийти в голову оспаривать приказ, поэтому через полтора часа мы, чистые и сытые, прибежали в другой корпус космодрома, на стрельбище. По пути Араторн рассказал, что нас научат стрелять из лучевых пистолетов и что это довольно легко, так как мы все военные, но немного труднее, чем стрелять из пистолетов обыкновенных.

К стрельбищу подтянулись и мои коллеги-майар с экипажами своих кораблей. Инструктор продемонстрировал мишени, показал, как генерировать луч и прицеливаться, выполнил все операции сам.

Мы выстроились в колонну. Первый в ней подходил к мишеням, брал у инструктора пистолет и пробовал поразить, воспламенить цели. Генерировал пять лучей, не более, потом уступал место следующему в строю, а сам становился в конец. Мы прошли несколько полных кругов, инструктор объявил перерыв.

Я отошёл в сторону. Совершенно неожиданно рядом со мной оказалась взволнованная Ниэликвэ и спросила:

— Скажи, зачем нас учат обращаться с таким ужасным оружием?

— Видишь ли... В других системах может быть опасно... — я объяснял так, чтобы не испугать и не обидеть нежную майа леди Ваны. — Вдруг на нас нападут ужасные враги, против которых сработает только очень мощное оружие, вроде лучевого пистолета?

— Если мне нужно будет защищаться, я скорее использую свою силу майа, чем покалечу врагов этим ужасным механизмом!

— Как знаешь, я просто...

— Нет, ты всё говоришь правильно. Только мне противна мысль об убийстве, даже для самозащиты. Я, конечно, научусь стрелять по мишеням, но в бою пистолет в ход пускать не собираюсь...

Инструктор оповестил об окончании перерыва. Мы снова построились в колонну.

* * *

К полудню мы оставили стрельбище, отправились на обед, за которым последовали два часа свободного времени. Я сказал экипажу, что собираюсь осмотреть территорию космодрома. Никто не пожелал составить мне компанию. На это я и рассчитывал. Я не хотел, чтобы кто-нибудь стал случайным или преднамеренным свидетелем моих действий.

Дело в том, что мне глубоко запали в душу слова Ниэликвэ о сражении с применением мощи майа. Я живо представил себе перемещение предметов силой мысли, а также подходящее балрогу поджигание объектов взглядом и заряжение их взрывной энергией.

Именно эти боевые техники я и решил освоить. Я поспешил к пусковым шахтам, где обыкновенно было безлюдно. Выбрал лежащий невдалеке камень, совсем небольшой. Зажмурился, напрягся, представил, что камень приподнимается. Открыл глаза. Ничего не изменилось. Тогда я, наоборот, пристально уставился на свою цель. Мысленно увидел, как огненный вихрь проносится по земле, подхватывает камень и уносит с собой. Пейзаж перед глазами расплылся, а камень и вправду взмыл в воздух. Получилось! Теперь направленное перемещение... Небольшое мозговое усилие — и камень со звоном встретился с железной оградой шахты «Барахира».

Небольшие камни оказались полностью в моей власти. Зажечь и взорвать некоторые из них уже не составило труда. Я, может быть, достиг бы и больших успехов, если бы не кончилось свободное время...

* * *

Вторую половину дня мы также полностью посвятили тренировкам. Только гораздо более разнообразным. Нас приучали к состоянию невесомости и преодолению перегрузок, вызываемых резкими переменами в притяжении во время полёта в специальных вращающихся помещениях. Кроме того, мы по часу носили защитные скафандры, привыкали дышать не свежим воздухом, а его эквивалентом из баллона.

Не менее важными оказались и интеллектуальные тренировки. Мы изучали различные сканеры и прочие приборы для исследования других систем. Пробовали себя в роли пилотов корабля в так называемых «симуляторах».

Когда нам показалось, что мы уже полностью выдохлись, наши инструкторы снова предоставили свободное время. Правда, всего час. Затем состоялся ужин и отзвенел сигнал отбоя. Будущий экипаж корабля «Эктелион» уснул, как убитый.

* * *

Так закончился первый день подготовки к космическому полёту. Остальные были похожи на него, как две капли воды. В череде одинаковых тренировок менялось только наше состояние: с каждым разом мы всё лучше и лучше переносили перегрузки, невесомость, скафандры, всё вдумчивее и вдумчивее работали на сканерах и вели воображаемые ракеты по симулированному бескрайнему космосу.

Иногда вместо работы на симуляторах нас приводили на лекции. Там рассказывалось, в основном, о теории развития в других звёздных системах. Например, об условиях окружающей среды, при которых может появиться разумная жизнь. Занятно. Но для меня, для лица, принимавшего непосредственное участие в сотворении мира, крайне неубедительно.

Я сам учился перемещать, взрывать и поджигать камни всё большего и большего размера. К концу отмеренного срока я, по всей видимости, сумел бы поднять и передвинуть целую гору.

В целом, подготовка заняла около полугода, однако я снова перестал задумываться о времени, и столь долгий для аданов срок мне, как часто бывало, показался совершенно незаметным.

Но вот настал судьбоносный вечер. После ужина Араторна, сына Хуора, вместе с другими капитанами вызвало к себе высокое начальство. Он возвратился, вернее, вбежал в каюту поздно, уже после гудка отбоя, с улыбкой до ушей.

Соган, Зейд и я, уже порядком обеспокоенные его отсутствием, окружили его, принялись расспрашивать. Он отдышался и ответил крайне ярко и эмоционально:

— Я вас поздравляю! Лидеры программы только что сообщили! Запуск назначен на завтра! Мы летим! Ура!

Радости нашей не было предела. Дождались! Дождались чуть ли не главного события в жизни! Полгода не прошли даром! Уверен, в ту ночь мы бы ни за что не уснули, если бы не гнетущая усталость от ежедневных тренировок...

Я проснулся с радостным ощущением перемен. Но перемен не наступало. Звонок, умывание, завтрак... Нас даже не повели на тренировки, рядовых членов экипажа отправили в каюты и порекомендовали остаться там, капитанов опять вызвали на долгое время.

А где, собственно, космический полёт? Я разочаровался, Соган и Зейд были со мной солидарны. Мы сидели на кроватях в мрачном молчании. Вошёл Араторн, от вчерашней весёлости которого не осталось и следа.

— Вот уроды! — пробормотал он.

— Кто? — удивился Соган.

— Да эти «зелёные»!

— Что случилось? Объясни толком!

— Сейчас, только успокоюсь. Партия «зелёных» прознала о нашем полёте. Решила, что он вреден для природы, как предыдущий, «Вингилота-12», и устроила на месте старта митинг... Вот уроды! Срывают нам полгода работы, балрог их побери!

— А полиция их не разгонит? — подключился Зейд.

— Разгонит, но уже только завтра! — Араторн кипел от негодования. — Вот дрянь! Целый день коту под хвост!

— А что, ни одного наряда полиции поблизости нет?

— В том-то всё и дело. Их только-только выслали из Минас Тирита....

— А может, они сами уйдут? — я решил поменять тему разговора.

— Не уйдут, — покачал головой Араторн, — у них явно серьёзные намерения. Ведь притащился даже их бессменный лидер...

— Кто?

— Ты что, газет не читаешь? — глаза Зейда округлились в изумлении. — Радагаст Бурый, его все знают!

— Радагаст? — я напряжённо перебирал в памяти имена и лица. — Это, кажется, тот, который Айвендил?

— Газет не читаешь, а древние хроники читаешь? Похвально. Да, по преданиям, Радагаста раньше, в Валиноре, именно так и звали. Правда, я не уверен, что борец за права природы и, кажется, в прошлом наркоман, может быть высшим существом, майа. Скорее всего, он какой-то проходимец, работает под звучным псевдонимом.

— Забавно... Радагаст... Слушайте, наверное, я знаю, как нам улететь сегодня же! — у меня созрел хитрый и дерзкий план.

— Да ты что! Поделись! — попросили разом все участники беседы.

— Нет, пусть будет секрет. И сюрприз. Сейчас я вас покину, а через десять минут, обещаю, «зелёные» дадут нам дорогу!

— Ладно, попробуй, — вздохнул Араторн.

— Но будь осторожен, — предупредил Соган.

— Задай им! — поддержал Зейд.

* * *

Я вышел из главного корпуса. Один из лидеров программы пытался меня остановить. Он боялся, что скоро прибудет полиция, и я пострадаю в потасовке. Но я, не слушая возражений, выбрался на улицу.

Зрелище, открывшееся мне, достойно описания в летописях. По всей территории космодрома расползлась возбуждённая, кричащая толпа с плакатами и зелёными флагами в руках. В центре её, на составленных друг на друга ящиках, возвышался бородатый старик в коричневом одеянии с массивным посохом. То есть виновник беспокойства, Айвендил, он же Радагаст Бурый. Айвендил находился в невменяемом состоянии и восторженно кричал:

— Друзья мои! Они снова хотят запустить ракету, покинуть пределы Арды, побороть законы природы! Но законы природы не побороть! Мы не позволим им снова раскроить купол и нарушить экологию!

— Не позволим! — всколыхнулась толпа.

Я с трудом протиснулся к его импровизированному постаменту, привстал на ящике и сдержанно бросил:

— Айвендил, прекрати!

— Ты от мастера Аулэ? — он повернулся ко мне, заговорил тихо. — Вот так всегда! Леди защищает природу, а мастер её портит. Из-за этого они постоянно ругаются... Уходи! Не важно, Гортхаур ты или Курумо, уходи!

— Я не тот и не другой. А ты, похоже, опять нефти перепил!

— А, это ты, балрог! — взгляд Айвендила стал более осмысленным. — Знай, ты не сможешь мне помешать, даже если тебе послал мастер. И вообще, нефти я не употребляю.

— Но что-то другое употребляешь? Наркоман? — я обрадовался возможности применить только что выученное слово.

— Неправда! С Шестой Эпохи ничем не балуюсь!

— С чего бы?

— Стал «зелёным» и завязал. Лидер партии должен поддерживать светлый имидж в глазах сторонников...

— Перестал быть наркоманом? Рад за тебя! Но ты не перестал быть таким же идиотом!

— Не смей так говорить!

— Разве я не прав?

— Нет!

— А почему нет? Давай подойдём к ситуации логически. Аданы отправляют сразу четыре корабля. Теперь к тебе приходит майа. Что это значит?

— Не знаю...

— Это значит, что полёт согласован с Валар. Леди Варда откроет купол при старте, леди Йаванна тоже не против.

— Неубедительно...

— Мне встать на колени и поклясться?

— Не стоит, не стоит. Я верю.

— Веришь? Тогда убери своих людей и дай дорогу космонавтам!

— Хорошо.

Я развернулся и с чувством выполненного долга зашагал к главному корпусу. Айвендил отдал торопливые распоряжения, и толпа за несколько минут очистила прежде занятую ей площадь. Исчезла, как не бывало.

У парадного входа ко мне подскочил Араторн, сын Хуора. Он с чувством пожал мне руку и радостно произнёс:

— Молодец! Отличная работа! Ты справился! Не знаю, что ты сказал тому малахольному, но лидеры уже не видят опасности! Они отозвали полицию и велели капитанам загружаться на корабли. Отлёт состоится через полтора часа. Пока иди к остальным, приведи себя в порядок. Потом дуйте к шахтам запуска, одевайтесь в скафандры. Я уже буду там.

Я проделал все указанные процедуры. И вот, через полтора часа корабли «Эктелион», «Денетор», «Фарамир» и «Барахир» взмыли на огненных струях в воздух, унося к мировому куполу свои восхищённые экипажи...

Всё, вплоть до этого самого момента, я вспомнил, пока наша ракета проходила сквозь купол Арды. Теперь же новейший аданский двигатель уносил нас в чёрную неизвестность, к далёким системам. Договорись леди Варда с лидерами космической программы чуть ранее, мы бы потратили долгие годы на то, чтобы достигнуть даже самой близкой планеты, как назывались нынче подобные Арде образования. Двигатель «Вингилота-12», например, отличался слабой мощностью. Но наш двигатель использовал то один способ реактивного движения, то другой, поэтому доставил бы нас к цели всего за несколько дней.

Кроме того, мы не выбирали себе планету получше, а единогласно решили сесть на ближайшей. Нас не привлекала перспектива скитаний в космическом пространстве до звонка, оповещающего об окончании путешествия. Дело в том, что на всех кораблях для исполнения плана леди Варды, то есть одновременного возвращения всех ракет, было установлено реле со звонком. Через какое-то время после начала полёта должен прозвучать сигнал, а мы — с максимальной скоростью мчаться к Арде.

В таком положении можно было совсем не увидеть другой системы. Этого Араторн, Соган, Зейд и я позволить себе не могли.

Мы находились в состоянии невесомости, однако совершенно от него не страдали, ибо привыкли к нему за полгода тренировок. Через сутки после старта, сутки Арды, условно взятые за расчёт, Араторн собрал нас в самом большом помещении «Эктелиона». Собрал и начал разговор:

— Прямо по курсу — звёздная система. Десять планет вращаются вокруг одного светила, одного солнца. Через двое суток, если курс не менять, мы приблизимся к третьей от солнца планете. Как поступим?

— Сразу там и сядем! Раз судьба послала нам такой шанс: мы ведь не настраивали курс именно таким образом, почему бы шансом не воспользоваться? — сразу же живо отреагировал Зейд.

— И я так считаю! — включился я. — Чем раньше прибудем на другую планету, тем больше её исследуем!

— Ох, боюсь, тяжеловато нам будет... — Соган закрыл глаза, потом окинул всех нас грустным взглядом.

— Ты о чём? — обеспокоился Араторн.

— Да вот, предчувствие нехорошее...

— Об этой планете? Лететь туда не стоит?

— Нет, почему не стоит? Пожалуйста, полетим. Просто помните, легкой жизни там не будет. Мне так показалось.

— А мы лёгкой жизни и не ищем! — воскликнул Зейд.

— Верно! — подхватил я.

— Конечно, ничего страшного. Я уверен, что со всеми трудностями мы справимся, — Соган многозначно посмотрел в мою сторону. Я не удивился, ведь друадан знал, кто я такой, хотя, надо отдать ему должное, виду не подавал и другим ничего не рассказывал.

— Решено. Летим прямо по курсу, до третьей, если считать со стороны солнца, планеты, — заключил Араторн.

* * *

Ещё два дня в невесомости. Затем — спуск, применение посадочных механизмов. Ничего удивительного, всё как учили.

«Эктелион» занял поверхность другой системы без происшествий, разве что сломал корпусом несколько деревьев... Или как на этой планете называются высокие растения с толстыми ветвями и широкими листьями? Перед нашей командой через иллюминаторы предстал самый настоящий лес. Густой, дремучий, зелёный. А над ним — голубоватое, чуть более тёмное, чем на Арде, небо.

— Красиво, — первым произнёс Соган.

— Внешность может быть обманчива. Нужно сначала детально всё исследовать. Просканируйте планету, — распорядился Араторн.

— Есть! — мы, не снимая скафандров, разбрелись к приборам.

Привычные движения рук, переключение кнопок и ручек. Мы по очереди получали результаты с различных сканеров и озвучивали ту или иную часть полной информации о приютившей нас системе:

— Воздух пригоден для дыхания. Напоминает воздух Арды. Только более плотный и содержит несколько другие газы.

— Расширенный анализ... Газы безопасны для нас!

— Радиационный фон нормален. Разве что под землёй немного зашкаливает. Возможно, залежи радиоактивных металлов.

— Почти вся планета покрыта лесом.

— Климат — жаркий и влажный, даже на полюсах.

— Есть несколько источников воды, как наземных, рек, озёр и ручьёв, так и подземных, родников.

— Расширенный анализ... Вода также подобна воде Арды. Как и воздух, содержит неизвестные, но безопасные соединения.

— Рельеф планеты ровный, гладкий. Без гор, без возвышенностей. Существуют только низменности, в основном, в поймах рек.

— А вот под почвой — наоборот. Огромное количество каверн, подземных пещер. Некоторые залиты водой.

— А некоторые заморожены, завалены льдом. Странно, это противоречит жаркому климату...

— Притяжение поверхности планеты немного меньше притяжения поверхности Арды. Нам будет легко перемещаться пешком.

— Интересно! Смена дня и ночи происходит из-за того, что планета вращается вокруг себя под определённым наклоном к своему солнцу. То есть поворачивается к солнцу то одной, то другой стороной. На стороне, которая обращена к солнцу — день, на обратной стороне — ночь.

— Кстати, вращается планета довольно быстро. Так называемые «сутки» здесь вдвое меньше, чем на Арде. Двенадцать наших часов, по шесть на день, и, соответственно, по столько же на ночь.

— Тепловой сканер... Судя по всему, на планете существуют высокоразвитые формы жизни. Теплокровные.

Сканеры отключаются, предварительные исследования завершены. Зейд нервно сжал и разжал кулаки:

— Ну, и какие выводы?

— Выводы? Для начала — практические. Раз уж планета оказалась так благоприятна, можно снять скафандры, отключить подачу воздуха, он пригодится нам на обратную дорогу, и открыть корабль, — Араторн сам выполнил собственную команду, а остальные последовали его примеру.

— Я так понимаю, выводы есть ещё и теоретические? — предположил я, спустя несколько минут.

— Правильно понимаешь.

— И о чём ты? — голос Согана.

— Как о чём? Вспоминайте лекции! Сопоставьте их с условиями доставшейся нам среды, — Араторн всё больше и больше вдохновлялся. — Ну, неужели неясно? На планета вполне может существовать разумная жизнь!

Словно в подтверждение его слов, мимо уха Зейда, задевая волосы, промчалась стрела. Её каменный наконечник вонзился во внутреннюю обшивку «Эктелиона»...

Мы в смятении переглянулись. Затем разом повернули головы к раскрытой двери ракеты. Там, в глубине леса, мелькнула быстро отдаляющаяся тень двуногого существа. Существо напоминало представителя Детей Илуватара на ранних стадиях развития: тело едва прикрыто набедренной повязкой из листьев, на спине — примитивный колчан с плохо обструганными стрелами, в руках — архаичный лук.

— Дикарь, — пробормотал Зейд.

— Значит, придётся несладко... — Соган выдернул из стены стрелу, поднёс наконечник к носу, поморщился, включил химический сканер. — Да, так я и думал! Стрелы отравлены! Коренные жители считают нас врагами. Тот, с луком, разведчик. Значит, скоро нападёт большая армия... Причём наверняка возьмут нас в кольцо, зайдут со всех сторон. И обстреляют нас с деревьев.

— Ты понимаешь их тактику? Ты понимаешь их психологию? — в реплике Араторна явно чувствовалось недоверие.

— Мои предки поступили бы так, — просто ответил друадан.

— Значит, организуем круговую оборону. Встанем спиной к ракете по кресту, поделим атакующих на четверых.

— Лучевые пистолеты брать? — быстро сориентировался я.

— Несомненно.

— А вдруг не стоит? Вдруг мы что-то сделали неправильно, по их мнению. Например, поломали деревья. Тогда мы им объясним, что не знали. Спокойно, без драки... — попытался слабо возразить Соган.

— Ты говорил, что они похожи на твоих предков. А твои предки хорошо разбирались в людских намереньях. Вывод: жители этой планеты агрессивны и нападут на нас целенаправленно! — отрезал Араторн.

— Да о чём речь? Сначала отразим нападение, а потом уже разберёмся, кто прав, кто виноват...

Договорить Зейд не успел. Послышались гортанные боевые крики, топот сотни ног, треск сучьев. Я, не дожидаясь появления дикарей, раздал каждому по лучевому пистолету. Мы высыпали на улицу и заняли оговоренные позиции.

Признаюсь, я хотел сражения. Во мне взыграла уже давно забытая, усыплённая тысячами лет работы в плавильной печи, ярость балрога. Нет, до конца изменить свою природу невозможно. Тем более что воевал я в своей жизни не так уж и много. Под руководством Гражданина Начальника я провёл всего три боевые операции: против высадившегося Феанора, против его сына Маэдроса, который бросился за нами в погоню и против нолдор Второго и Третьего Домов близ пролива Хелькараксэ. Наиболее зрелищной получилась первая. Помимо этого, мною были предприняты внеплановые действия боевого характера, когда Гражданина Начальника чуть не съела так называемая союзница Унголанта. Я бы мог дать волю ярости и немного ранее, при захвате всё того же Мелькора Валар, но я, как и остальные балроги, предпочёл не вмешиваться.

В общем, я внезапно осознал, что сейчас я смогу убивать. И неимоверно обрадовался, как бы дико это слово не звучало. Впрочем, тогда я не отдавал себе отчёта. Я напряжённо следил за нарастающим гулом из леса. И не зря. В одну секунду место посадки «Эктелиона» окружили сотни дикарей. Они разом заняли все тропинки, все просветы между деревьями. Некоторые действительно уселись на широких низких ветвях. В космический корабль тут же полетел нестройный рой стрел и копий с каменными наконечниками. А в противовес ему вспыхнули четыре смертоносных пистолетных луча.

Я расправлялся с врагами не слишком оригинально: выбирал мишень, фокусировал свет, пускал луч. Промахивался довольно редко, оставлял дикаря в живых — тоже, поскольку бил наверняка: в грудь или в голову. Ничего удивительного в моей технике боя не было, именно так нас учили стрелять из лучевых пистолетов на космодроме.

Араторн, сын Хуора, сражался очень похоже, только гораздо расчётливее и тщательнее. Он дольше прицеливался, не так часто включал луч, зато всегда поражал выбранную цель и всегда насмерть.

Зейд, в свою очередь, вообще не отключал луча и, казалось, совсем забыл о прицеле. Он просто водил пистолетом из стороны в сторону, изредка меняя высоту. Дикари при этом ложились штабелями, убитые и искалеченные. Лишь иногда удавалось им проскочить под лучом или перепрыгнуть его. Более того, Зейд, единственный из нас, решил проблему постоянно мелькающих копий и стрел. Луч просто превращал их в тлеющие обломки ещё в полёте, а порой и в руках неприятелей.

Но самую необычную тактику избрал Соган. Он старался как можно меньше навредить противникам. Поражал их, в основном, в конечности, делал это предельно аккуратно. К его ногам упало всего два-три трупа, и те по недосмотру.

Я был уверен в скорой победе или, по крайней мере, в отступлении дикарей. Груды их тел планомерно возрастали, а наши лучи нисколько не слабели. Часть врагов не выдержала организованного сопротивления и позорно бежала. И хотя сие радостное явление не было столь массовым, бреши в войске уже стали заметны.

Но тут положение осложнилось. Зейд устал водить лучом, на миг остановился, чтобы размять пальцы, и тут же в плечо ему вонзилось тяжёлое копьё. Он взвыл, осел спиной к кораблю, выдернул орудие, прижал пальцы к ране.

Краем глаза я наблюдал, как Соган бросился на помощь пострадавшему. Он, лучший, по причине своего происхождения, врач экипажа, присел рядом с Зейдом, стал выдавливать отравленную кровь, пережимать повреждённые сосуды. Затем извлёк откуда-то перевязочный материал: должно быть, он всегда входил в состав его снаряжения.

Наши силы сократились вдвое, натиск противников резко увеличился, нам с Араторном пришлось применять боевую стратегию Зейда, однако два бешеных луча едва-едва могли сдержать толпу дикарей.

И вдруг мне стало по-настоящему страшно. Араторн замер и покрылся ледяной коркой. Практически превратился в скульптуру. Тёплый лучевой пистолет также был заморожен. Похоже, какая-то сила из-под земли заставила его застыть. Я хотел было выстрелить в него, но испугался, что не растоплю, а расколю и тем самым убью его. К тому же надо было обороняться.

Я, не отключая луча, побежал вокруг корабля, но не сильно исправил ситуацию: противники сужали кольцо. А продвигаясь мимо Согана и Зейда, я с сожалением отметил, что подземная сила поработала и над ними. Привела их в состояние ледяных статуй. Я не знал, живы товарищи или нет. Но думать было некогда.

Я остался один против целой армии.

С другой стороны, я мог, не раскрывая своей тайны, обрушить на голову неприятеля все силы майа, заставить его ощутить ярость балрога. Прежде всего, я заставил летящие в меня стрелы и копья остановиться и детонировать в воздухе. Затем силой мысли поднял всех дикарей, подступивших ко мне слишком близко с копьями наперевес. А потом разбросал их в разные стороны. Большинство ударилось о деревья, упало и не подавало признаков жизни. Меньшинство умчалось в глубины леса.

Настала очередь лучников. Одно мозговое усилие — и их оружие пылало. Особо неистовые ринулись на меня с кулаками, но добежать не успели: сразу вспыхнули, повалились навзничь и задёргались.

Но кошмар добрался и до меня. Я внезапно осознал, что ноги мои не двигаются, тело охлаждается снизу вверх. Я постарался загореться, но не успел. Ледяная плёнка затянула глаза, уши, нос и рот.

«Я приму смерть в далёкой системе. Звучит красиво...» — мелькнула мысль. Но и она вскоре застыла, прекратилась.

Не знаю, сколько прошло времени. По-видимому, немного, раз я не возвратился в Валинор в виде огненного духа. Но в какой-то момент мои уши снова стали улавливать звуки. Я услышал неразборчивые голоса, шум возни, треск огня. Я немного подогрел себя изнутри и сумел открыть глаза.

То, что я увидел, поразило меня. Лес оккупировало, скорее всего, другое племя дикарей. Практически безоружных, зато несравненно лучше одетых. Они разожгли костры и размораживали наш заледеневший экипаж.

Я освободился из холодного плена первым, следом за мной — Соган, последними, одновременно, Араторн и Зейд. Мы не находили для ситуации слов, только обменивались многозначными взглядами и качали головами. Я осматривал «Эктелион» и с удовольствием убедился, что звездолёт не пострадал. Должно быть, это племя отогнало наших врагов раньше, чем они добрались до корабля.

Темнело. Вот оно, шестичасовое светлое время суток! К нам, уже собравшимся в кучу космонавтам, подошёл солидный дикарь. Раскрашенный жезл в его руке говорили о том, что он либо вождь, либо главный жрец племени, либо и то и другое сразу. Он стал нам что-то эмоционально объяснять и энергично разводить руками. Естественно, языка мы не понимали. Даже я сознательно заставил замолчать свой внутренний механизм перевода, дабы нечаянно не раскрыть свою сущность. Достаточно одного разоблачившего меня адана.

— Важные вещи, небось, говорит. Несите универсальный переводчик, — Араторн вышел из оцепенения.

Я принёс с корабля требуемый аппарат. Соган принялся за его настройку на мыслительные волны вождя. Мозг его практически не отличался от мозга жителя Арды, регулировка была непродолжительной. Мы дали вождю высказаться, прослушали примерный перевод гнусавым машинным голосом. Перенастроили прибор на Араторна, который договорился с нашим собеседником об условиях общения и задал ему первый вопрос. Для ответа переводчик снова отрегулировали под вождя. Для нового вопроса — на Араторна. И так далее. В результате получился необычный, прерывистый, но, тем не менее, стройный диалог. В отчёте нашей экспедиции, написанном чуть позже, в космическом пространстве при возвращении на Арду, диалог записан в стандартном виде. Именно из отчёта я его, ради достоверности, и переписал. Вот он:

«— Простите! Третий раз к вам обращаюсь, а вы не реагируете. Я вам хотел сказать, что рады вас приветствовать! А племени Ургугуур не бойтесь! Мы вас защитим! Мы их прогоним!

— Спокойно. Мы прибыли издалека, а говорить с вами можем только через эту блестящую коробочку. Посему предлагаю такой вариант разговора: я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Согласны? По глазам вижу, что согласны. Тогда приступим. Какая на вашей планете, то есть в вашем мире, обстановка?

— У нас идёт непрекращающаяся война между двумя племенами. Нашим, Ататаа, и тем, с которым вы встретились первыми, Ургугуур.

— За что воюете?

— Честно говоря, понять это невозможно. Но как мне, вождю Ататаа, рассказывал отец, а ему — его отец, а ему... Короче, на протяжении четырнадцати поколений передаются сведения о том, что Ургугуур всегда нападает на Ататаа. Теснит его из лесов, захватывает посевы... В общем, наши общие враги просто хотят захватить этот мир, а объективной причины для этого нет. Мы-то не хотим их захватывать.

— Выходит, на нас напали совсем не за то, что мы слишком шумно прилетели в железном доме и сломали пару деревьев?

— Нет, конечно. Дело в самих злобных Ургугуур. Они ненавидят чужаков, и, как оказалось, не только нас, Ататаа.

— Мы на личном опыте убедились, что у Ургугуур очень необычное оружие. Вы не могли бы рассказать о нём подробнее?

— Но вы и так всё видели. Рассказывать нечего. Отравленные стрелы и копья, только и всего. У нас — то же самое оружие, но его гораздо меньше.

— А как тогда быть с подземной заморозкой? Разве это не сила Ургугуур?

— С чем, с чем?

— Когда мы сражались с Ургугуур, нечто сверхъестественное из-под земли превратило нас в ледяные статуи. Вы знаете, вы сами нас размораживали. Я и сделал простой вывод: поскольку данная сила помогает противнику, она является или его оружием, или его природной способностью. Я прав?

— Нет, Ургугуур не при чём. Всё куда серьёзнее, куда хуже. На вас обрушила свой гнев Дева Льда.

— Дева Льда?

— Злой дух. Она обитает в подземных пещерах. Появилась там гораздо раньше обоих племён, так говаривал отец. Но она потворствует, поддерживает Ургугуур. Ни одна их атака не обходится без оледенения травы, деревьев, людей. К счастью, мы научились защищаться от неё.

— Каким образом?

— Несложным. Мы разжигаем костры, их жар мешает ей. Но иногда приходится отогревать зазевавшихся, вроде вас.

— А вы не думали победить, а то и уничтожить Деву Льда?

— Мы слишком её боимся. Довольствуемся тем, что научились выживать при её нападениях. Мы вообще редко предпринимаем боевые действия. То, что сегодня мы отогнали от вас Ургугуур — редкое исключение. Но не спасти вас, столь отважных чужаков, мы не могли.

— Звучит невесело. Но ничего не поделаешь, это ваш выбор. Сменим тему. С нами вы как поступите?

— Мы уже приготовили для вас жильё и пищу. Располагайтесь, будьте нашими гостями. Если вы остаётесь здесь навсегда, вы поможете нам отбиваться от Ургугуур. У вас замечательно получается. Если вы странники и покинете нас довольно скоро, вы хотя бы пару дней пробудете под защитой костров.

— Мы странники. Через несколько дней отчалим на своём железном летающем доме. Но остаться на эти дни у вас нам будет гораздо удобнее. Ведите нас».

Лес погрузился в беспросветный мрак. Племя Ататаа постаралось для нас на славу: каждому приготовили личный шалаш из веток и листьев. Араторн и Зейд уснули в них сразу же, как убитые. Я собирался поступить таким же образом, но меня за локоть удержал Соган.

— Я думаю, ты бы мог избавить племя Ататаа от Девы Льда, — шепнул он мне на ухо и удалился в свой шалаш.

Как точно! Я и сам думал о ликвидации злого духа! Всю короткую первую ночь на этой планете я ворочался под сенью громадных ветвей. Сон не приходил. Тревожили мысли о добре и зле, о месте исправившегося балрога в этом мире...

Наутро, то есть примерно часов через пять, когда забрезжили первые лучи солнца, я принял решение. Ещё за два часа я полностью разработал план моих сегодняшних действий. Осталась дождаться пробуждения коллег, экспедиции с «Эктелиона».

Ждал недолго. Зейд, Соган и Араторн встали и пригласили меня в шалаш последнего, где я сразу изложил свою идею:

— Я хочу исследовать Деву Льда. Мы не знаем, что это такое, а оно мешает нам жить. При этом мы фиксировали в здешних кавернах и оледенения, и некоторый уровень радиации. Чем не злой холодный дух? Вот я и спущусь в ближайшую замороженную каверну. Насколько я помню результаты сканирования, щель в неё расположена в двух шагах отсюда, а часть её — под этим самым лесом. Не возражаете?

— Нет, конечно, — Араторн воодушевился, даже повеселел. — Мы должны собрать о планете как можно больше информации, чему я и намеревался посвятить нынешний день. Ты проявляешь инициативу. Если разгадаешь тайну этой не то народной легенды, не то неизвестного оружия, честь тебе и хвала. А мы пока займёмся более скучными и безопасными исследованиями. Например, ещё раз переговорим с вождём. Или опишем обитающие в этом лесу формы жизни. Мы так и не выяснили, какие тут есть животные. Племена не в счёт.

— Собираешься поохотиться на злых духов? — улыбнулся Зейд. — Хорошо. Только не забудь захватить лучевой пистолет. А то мало ли что там встретишь.

— Не забуду, — уверил я.

— Удачи! — взгляд Согана выражал мой грядущий успех, причём не исследовательский, а известный только нам двоим.

— И поберегись, — предупредил напоследок Араторн. — Рядом с твоей каверной — другая, заполненная водой. А перегородка между ними, судя по химическому составу, тонкая, может прорваться.

— Не волнуйтесь. В любом случае вернусь. Рисковать мне не впервой, — гордо произнёс я и отправился в путь.

Я быстро достиг зияющей на зелёном лугу чёрной трещины, из которой веяло холодом. Осторожно, цепляясь руками за скользкие, покрытые льдом уступы, спустился на дно каверны. Мне открылся длинный, то сужающийся, то расширяющийся подземный коридор. Со стен свисали сосульки, гладкий пол заставлял ноги разъезжаться и терять равновесие.

Однако детально рассмотреть пещеру не получилось. Я понял, что застываю, превращаюсь в груду льда, как вчера на поле боя...

* * *

К моему удивлению, лёд с тела начал сходить сам. Я нисколько себя не подогревал и, тем не менее, снова становился способен воспринимать действительность. Но легче не стало: моё положение оказалось ужасным. Я был подвешен к оледеневшей стене каверны, мои руки и ноги стягивали прочные путы, они же умелыми узлами крепились за отроги скалы и гигантские сосульки. Лучевой пистолет с пояса исчез.

Надо мной мерно покачивалась зацеплённая за свод каменная цепь, на противоположной стене бросалась в глаза большая ручка.

А передо мной величественно стояла... Да, именно Дева Льда. Невозможно было бы назвать её точнее. Она — майа женского пола, а тело её полностью состояло из ледяных фрагментов.

Хотя критические умы Средиземья вряд ли бы отнесли её к майар, так же, как не относят к майар и балрогов. Ведь она выражала свою стихийную суть внешне, а внутренне, должно быть, не умела. Мастер Аулэ сказал бы, что она — нестабильная структура. Значит, вождь племени Ататаа прав. Она — злой дух, представитель деградировавшего класса майар, своеобразный ледяной балрог. Думаю, Гражданин Начальник, обладатель силы огня и льда, мог бы создать подобных существ, попадись ему на глаза в Чертогах Безвременья какие-нибудь морозные майар...

— Огненный Дух! Приветствую тебя! Наконец-то появился! Я ждала! — голос Девы Льда оторвал меня от занимательного анализа.

— А ты — Дева Льда? — вопрос мой прозвучал недоверчиво и оттого глупо.

— Тебе уже известно? Разговаривал с жалким вождём Ататаа? Прекрасно!

— Чем тебе не угодило племя Ататаа?

— А ты не догадался? Я — предводительница Ургугуур! Могучее племя целиком под моим контролем и влиянием. А Ататаа сопротивляется моей власти, хотя само не понимает этого! Как жалко и низко!

— Ты не союзник и не оружие Ургугуур? Ты захватила разум этих людей? А война идёт из-за того, что ты хочешь захватить весь свой мир?

— Да. А что тебя удивляет?

— Слишком знакомая история. И, поверь на слово, кончается она плохо! — мне внезапно вспомнился Саурон и поверившие ему аданы, ныне погребённые под обломками скал Валинора.

— Ты меня не пугай! — в ледяных глазах сверкнул гнев. — Моя сила велика! Я захвачу их всех, и никто мне не помешает!

— Не так уж, видно, велика твоя сила, раз ты не убила меня, а только заморозила и связала...

— Не смей так говорить! Если бы я захотела, ты был бы мёртв! Я оставила тебя в живых потому, что ты можешь мне пригодиться. Вспомни своего давнишнего Властелина, он совмещал в себе лёд и огонь. Так и мы с тобой дополнили бы друг друга в великом совместном завоевании.

— Во-первых, я уже женат, дополнения мне не нужды. Во-вторых, ты что, читаешь мои мысли, пользуешься моей памятью?

— Именно! А что такое?

— Это неэтично! — я ответил, как ответил бы любой из Айнур Средиземья, для нас чтение чужих мыслей, даже по согласию, в корне противоестественно.

— Ой, не смеши меня! Один из главных злодеев своего мира рассказывает мне об этике! — Дева Льда расхохоталась.

— Я больше не злодей!

— Но можешь легко им стать! Соглашайся! Будь мне верным союзником, раз уж не можешь быть мужем...

— Я отказываюсь! И твои верёвки меня не сдержат. Я сожгу их, а затем превращу тебя в пар!

— Страшно! Ну что ж, я перейду к более суровым мерам. Я дёрну за эту ручку, — она указала на стену, — откроется проход в другую пещеру, и нас зальёт водой. Ты потухнешь, а я растаю. Ну, что готов?

— Подожди секундочку! Остановимся на технических моментах. Теперь понятно, зачем тебе ручка. А для чего каменная цепь?

— Ага, заинтересовался! Первый шаг на пути к сотрудничеству! Без каменных цепей у меня бы не вышло вести войну, не выходя из-под земли. Множество цепей развешано по всем кавернам. Я дотрагиваюсь до них и передаю свой холод внешней поверхности. Только благодаря этому ты, твои друзья и многие Ататаа были заморожены. К слову добавлю, ты мог бы этими цепями нагревать наших противников...

Пока она выдавала этот великолепный пылкий монолог, я не терял времени даром. Я резко вспыхнул, путы пеплом развеялись по пещере. Дева Льда опомнилась, но было уже поздно: я обхватил её обеими раскалёнными руками. Клубы пара и дыма, брызги во все стороны, предсмертный вопль, яркая вспышка... Я воспользовался её нестабильностью и убил её, отправил прямиком к Эру. Она заслужила.

Однако Дева Льда оставила прощальный подарок: ей удалось чуть сдвинуть стенную ручку, и в каверну хлынула вода. Затопление не сулило мне ничего хорошего, несмотря на то, что я потух. Что делать? Где искать выход? Неожиданно, видимо из-за шокового состояния, я нашёл спасение: я силой мысли взорвал своды пещеры, ухватился за каменную цепь и полез вверх. И вскоре был вне опасности, в знакомом лесу.

Пару часов я пролежал у корней деревьев. Затем, пошатываясь, добрался до поселения возле звездолёта. Соган, Зейд и Араторн уже порядком переволновались. Уходил-то я в полдень, а вернулся затемно. Но когда они увидели меня, заволновались ещё больше, ибо в схватке с Девой Льда вся моя одежда сгорела.

Но я успокоил коллег добротным научным отчётом, который по сути своей являлся красивой сказкой:

— Я спустился в ту щель. Рассмотрел находящийся под поверхностью планеты огромный комплекс заледеневших пещер. Причину замерзания установить не удалось, причину радиоактивности — тоже. Ни одной формы жизни я не встретил, по крайней мере, невооружённым глазом заметить их было невозможно. А потом случилось то, о чём говорил Араторн: вода из соседней каверны размыла стену и залила подземные коридоры. Я чудом выплыл, пришлось сбросить и одежду, и лучевой пистолет. Слава Эру, обвалилась часть свода, и я выбрался наружу.

Араторн и Зейд отчётом удовлетворились, Соган понял его истинную сущность без слов. И они втроём стали пересказывать мне результаты собственных исследований местных растений и животных. Но я слишком устал, чтобы воспринимать их речь, буквально засыпал на ходу. Зейд, сам находившийся в похожем состоянии из-за травмы плеча, вошёл в моё положение и проводил меня в шалаш. Я не хотел его утруждать, но он заверил меня, что ранение уже проходит, и я покорился.

* * *

Самое интересное произошло на следующий день. Я пробудился от радостных возгласов, смеха и даже музыки. Силясь понять происходящее, я выглянул из шалаша и увидел необъяснимую картину: в лесу шёл праздник. Причём праздновали оба племени, и Ататаа и Ургугуур, я отличил по костюмам. Женщины кружились в причудливом танце и готовили пищу, мужчины аккомпанировали на простых музыкальных инструментах, вроде тростниковых дудочек и небольших барабанов. И, главное, везде царило счастье и понимание, словно долгая война между племенами была вычеркнута из истории.

У самого «Эктелиона» я приметил Араторна, вождя Ататаа и третьего, доселе незнакомого дикаря, одетого красиво, но скудно, как представитель Ургугуур. Они все втроём беседовали через универсальный переводчик. Я подошёл поближе и осведомился у Араторна:

— Что происходит?

— Разве не видно? — Араторн также поддался атмосфере всеобщего веселья. — Племена объединились! Вон я разговариваю с обоими вождями, они помирились, замечательно общаются!

— А война?

— Война забыта. Исчез главный негативный фактор — Дева Льда.

— Дева Льда? Она существует?

— Не знаю, я руководствуюсь лишь тем, что узнал от вождя Ургугуур. Дева Льда, будь она злым духом или неким существом, много лет влияла на Ургугуур, принуждала племя к агрессивным действиям. Её не стало — не стало и проблем. Может быть, утонула, когда ты был в пещере... Вождь долго извинялся за её преступления. Но роли это не играет. Важно другое. Это — праздник, мы — гости. Вожди разрешили нам пировать вместе с их народом!

Я отошёл и увидел занятых в празднике Согана и Зейда. Но сперва подобраться к ним не решился: мне стало слишком горько и стыдно. Я вспомнил, как фанатично проклинал погибших в Амане последователей Саурона. А они, оказалось, находились под дурным влиянием, как Ургугуур. Их пожалеть было надо, а не обзывать...

Всё-таки вид восторженной толпы помог мне преодолеть уныние. Я ринулся в самую её гущу, танцевал, ел, даже пробовал петь. Ведь, грубо говоря, я был причиной этого действа. Соган, Араторн и даже раненый Зейд не отставали.

Весь день и всю ночь длился пир. Мы, пришельцы из иного мира, в который раз наслаждались кухней этой планеты. До праздника мы пробовали её дважды в сутки, на завтрак и на ужин, поскольку Ататаа не давали нам тратить продовольственные запасы звездолёта и подкармливали нас с самого знакомства. Пищу местные использовали растительную, безвредную для жителей Арды.

* * *

Звон космического корабля порвал тишину леса. Сработало реле. Настало время покидать гостеприимную систему. Ещё спали опьянённые бурным торжеством представители обоих племён, а Араторн, Соган, Зейд и я нехотя облачились в скафандры и проверили готовность приборов.

— Как хоббит, — печально вздохнул Зейд.

— Как кто? — не разобрался я.

— Ну, вспомнился мне наш разговор перед отлётом, там, на космодроме. Мы вспоминали древние хроники. Одна из них называется «Хоббит, или Туда и обратно». Не читал? Прочти обязательно! Но это я к тому, что хотя здесь быть очень приятно, нам необходимо возвращаться на родину...

Все наши чувства этой простой метафорой выразил Зейд...

А нам пришлось ещё много поработать. Перво-наперво, попросить племена отойти на безопасное расстояние от места старта. Вожди очень жалели, что мы улетаем, однако они понимали культуру странников и не сильно возражали.

Затем — уже знакомые обязанности: регулировка двигателей, расчёт траектории. Наконец огненная струя подняла «Эктелион» и понесла его к Арде. Прощай, далёкая система, планета, вращающаяся вокруг солнца. Должно быть, аданы будут изучать тебя подробнее. Хотя совсем не обязательно. Но даже если информация о тебе потеряется в Средиземье, она останется в Валиноре, в моей памяти. А, значит, до скончания века, до Второй Музыки Айнур...

Трое суток пути практически без событий. Стоит отметить только, что Араторн, по долгу капитанской службы, написал подробный отчёт экипажа, мною уже упомянутый, а Зейд, не без помощи Согана, окончательно поправился.

Но вот мы подходим к Арде. А рядом, судя по сканерам, — три остальных звездолёта. Купол приветливо раскрывается, ракеты врываются внутрь, мчатся мимо Луны, Солнца, Вингилота, звёзд и, постепенно сбрасывая бешеную скорость комплексных двигателей, снижаются.

Снова приветствует нас до боли знакомый Космодром Коричневых Земель. Всех участников экспедиций расселили по старым комнатам и пять дней подвергали независимым исследованиям, в ходе которых установили, что космические полёты в другие системы для аданов угрозы не представляют. Итоговый вывод: космическую программу необходимо развивать и далее.

Как же я рад бы увидеть лица коллег-майар, особенно после страшной встречи с Девой Льда. Ни Торондор, ни Салмар, ни Ниэликвэ — никто не пострадал. Кроме того, в один из дней исследований лидер космической программы, тот самый, что помог нам освоиться в Дол Амроте, вызвал всех четверых к себе. Он выдал нам обратные билеты на поезд и ключ от склада, на котором до сих пор хранилась наша одежда. Потом, едва ли искренне не прослезившись, промолвил:

— А вы хорошо потрудились! Просто здорово! Ну, для начала, о ваших успехах в высших сферах. Сообщил мне лично Эонвэ, он был здесь утром, уже, к сожалению, отбыл... О чём это я... Ах да, леди Варда просила передать, что вы доказали безопасность звёздных перелётов, поэтому она меняет состав и свойства Купола. Теперь наши корабли могут беспрепятственно покидать пределы Арды.

Лидер смолк, набрал воздуха в грудь и продолжил:

— Перейдём к новостям менее возвышенным. Вы стали очень популярны среди молодёжи. Полёт не был засекречен, многие палантиры передавали ваш старт на широкий экран. А партия Зелёных, сама того не желая, привлекла к вам ещё больше внимания. Так что, вы — современные кумиры, примеры для подражания. Не только вы, разумеется, остальные космонавты тоже. Но, например, многие юноши стали укладывать волосы как вы, Годир, в виде рожек.

— Больше ценной информации нет. Поговорим о вашем возвращении в Аман. Или кто-то из вас хочет остаться в Средиземье навсегда? — поинтересовался наш помощник после короткой паузы.

Мы дружно, практически синхронно покачали головами. Судьба Айвендила нас совершенно не вдохновляла.

— Отлично! Никаких проблем, всё по намеченному плану! А то леди Варда беспокоилась, — лидер потёр ладонью о ладонь. — Итак, я раздал вам билеты. По ним вы на следующее утро после окончания всех тестов поедете в Дол Амрот. Как и в прошлый раз, с пересадкой в Минас Тирите. Там идёте на склад, переодеваетесь, ключ сдаёте сторожу, берёте лодку, на которой прибыли, с ней — полный порядок, и уезжаете. Я понимаю, не всем из вас захочется расставаться с членами ваших экипажей, но, простите, мы должны сохранять вашу тайну. Или отъезд, или жизнь среди людей, третьего не дано. Вы ведь стали известны, стоит вам хотя бы на день задержаться — вас замучают репортёры. И надо будет, для доказательства, что вы — нормальные люди, где-нибудь осесть, устроить жизнь. Куча вопросов. Ваш выбор — Валинор. И прекрасно! Он намного легче. Посему с окончания исследований вы официально находитесь в бессрочном отпуске...

* * *

Я, Торондор, Ниэликвэ и Салмар сидели в четырёхместном купе поезда, экспресса «Эсгарот — Минас Тирит». Каждый думал о своём, однако на всех лицах читалась грусть. Я провожал проплывающие за окном столбы и размышлял о последней встрече с экипажем «Эктелиона». Араторн и Зейд ничуть не расстроились, узнав о бессрочном отпуске. Даже очень оптимистично рассуждали о том, как я вернусь, найду их, и мы устроим праздник. Соган, конечно, понял несбыточность этих мечтаний. Но виду не подавал, показательно жал мне руку и громко желал удачи. Только взор его был полон тихой печали...

— Послушайте, так сидеть невозможно! — не выдержала Ниэликвэ мрачной обстановки. — Да, мы расстались с аданами. Мы никогда их больше не увидим... Но давайте поговорим и, желательно, о чём-нибудь более светлом! Например, о том, кто в какой системе побывал.

— Давайте! — оживились остальные.

— Кто первый хочет рассказать?

— Я хочу, — и я поведал своим коллегам, о планете, вращающейся вокруг солнца, о враждующих дикарях, о боях на лучевых пистолетах, о Деве Льда, её гибели и объединении двух племён.

Ниэликвэ отреагировала первой:

— Вот страсти какие! Хорошо, что наша экспедиция нигде не высадилась. Не смотрите так! Да, мы весь отпущенный срок странствовали среди звёзд. Зато никаких битв, никаких враждебных майар, не пришлось никого убивать или уродовать. В общем, я несказанно довольна!

— Мне бы приключение, как у Готмога! — позавидовал Салмар. А то высадились в пустой системе. Не совсем пустой, безжизненной. Только горы и вода. Зато она тоже вращалась вокруг солнца. Хоть что-то новое увидел.

— Готмог, Салмар, вы видели только одно солнце, пусть даже система крутилась мимо него, — усмехнулся Торондор. — А мы высадились на планете двух солнц! Одно из них — как светило из ваших рассказов, другое — спутник системы, вроде нашего Анора. Завораживающее зрелище.

— А жизнь-то в твоей системе была? — спросил я.

— Ну, в некотором роде...

* * *

Дол Амрот. Мы оделись в платье, ставшего для нас неудобным, на складе, внутренность которого уже не удивляла. На выходе ключ от склада протянули ознакомленному с целью нашего визита сторожу. И отправились на пристань.

Наша автоматическая лодка на воздушной подушке приветливо звала к себе. Мы заняли в ней прежние места.

— А как мы будем управлять лодкой? Мастер не сказал? Не мне, случаем, нести её по волнам? — обеспокоился Салмар.

— Нет, он оставил послание, — успокоил я.

Мои пальцы пошарили по дну и выудили небольшую деревянную табличку, на которой значилось: «Нажмите большую красную кнопку посередине кормы. И больше ничего не трогайте! Аулэ». Я исполнил указание Мастера.

В тот же миг взревел мощный мотор лодки, заработали вентиляторы. Нос нацелился на запад. Мы помчались прочь.

Круг нашего пребывания за пределами Валинора замкнулся.

Прощай, Средиземье...

Мы лежали рядом и смотрели на звёзды. Я и Ариэн. Когда? В первую же ночь после возвращения с космической программы.

Я долго рассказывал ей о своём путешествии и путешествиях остальных майар. Она только восторженно вздыхала и покачивала головой. Очевидно, за время моего отсутствия в Валиноре не случилось ничего примечательного. Я не удивился. Судьбоносные события почти всегда обходят обетованный остров стороной.

— Так вот, — заканчивал я, — я был в системе, где земля вращается вокруг солнца. А Торондор, например, видел целых два солнца...

— Ух ты! — Ариэн пришла в восторг. — Система с двумя солнцами?

— Да, разных цветов.

Она задумалась. Потом произнесла:

— Послушай! Это всё так интересно! Может быть, тебе стоит передать свой опыт другим? Написать книгу, хронику?

— Да ты что? — я чуть не подпрыгнул от такого предложения. — Я в жизни ничего не писал! У меня не получится!

— А я в тебя верю.

— Но у других выйдет намного лучше!

— Пускай. Но не всё же тебе в печи сидеть?

— Действительно. Надо попробовать. Только один космический полёт описать недостаточно. Нужна предыстория.

— Не важно. Главное, попытайся!

И я попытался...