Увольнительная за 1,5 дня (джен)

— Стой! Кто идёт?! — Сначала путь преградила огромная алебарда, а следом из-за угла показался и её хозяин. Толстый сгорбленный крыс угрожающе прижал уши к затылку, его красные глаза были нехорошо прищурены.

— Эй, Терренс, это же я! — Флак отступил на шаг — мало кому понравится, когда кончик острой стали щекочет голое пузо — и примирительно приподнял ладони.

— О, Флак... — Терренс чуть приопустил алебарду, но всё ещё выглядел достаточно напряжённым. — Вроде бы, ты дежуришь двумя проёмами выше, — негромко пробурчал он. — Чего забыл?

— А, так я за увольнительным! — Флак так и лучился энергией.

В отличие от всех остальных стражников Тающих башен, он был довольно-таки молод. Мир сквозь не постаревшие ещё красные глаза выглядел розоватым и вовсе не унылым. Кроме того, в Тающих башнях Флак был по собственной воле — не имея желания уходить в гарнизон и ловить мышей где-нибудь в мятежных городах, он перевёлся в тихое и более-менее спокойное местечко. Разумеется, своих страшилок и тут хватало — по ночам особо глазастые стражники часто видели таинственного призрака Дуинлана, а иногда, после долгих тёмных ночей, недосчитывались того или иного несчастного... Крысы находились потом, мёртвые и тихие, унёсшие все тайны с собой в могилы. Но Флак мало боялся, что когда-нибудь настанет его черёд.

Как-то Паков сказал, что скорее мёртвые усеют Костяной берег, чем "этот неисправимый идиот Флак перестанет всему радоваться". Что ж, в этом предположении что-то было.

Но мы отвлеклись.

— Увольнительный? — Терренс приподнял брови и зашёлся хриплым лающим смешком. — А их нет, Флак! Никаких увольнительных! Ты ведь в курсе, кого нашли в колодце?

Флак кивнул.

— Вот так вот, малыш Флакки. Теперь мы будем здесь заперты, пока убийцу не найдут. — Смешок перетёк в надсадный кашель. Терренс сгорбился, махнул лапой — свободен, в смысле.

Флак вздохнул.

— Ну и ладно, — улыбнулся он, — пойду тогда дозорить.

* * *

Большинство стражников Тающих башен были весьма немолоды. Их морды покрывали седые шерстинки, а сеточки морщин, смешиваясь с белёсыми шрамами, оставленными бурной молодостью, украшали лапы. Мозоли давно въелись в ладони, стёртые постоянными контактами с потным древком алебард. Неприятные взгляды тусклых алых глаз, уши, порванные в бесчисленных стычках с пауками и преступниками, куцые шелушащиеся хвосты и взъерошенная шерсть, клочками висящая на поджарых телах — всё это делало крыс Тающих башен не самыми прекрасными внешне существами. И всё же были те, кто с нетерпением ждал их домой, высматривая на берегу далёкий силуэт приближающегося корабля.

Редкий стражник не имел семьи. Даже Паков, самый агрессивный и неприятный тип, какого только можно представить, — и тот получал с вестовиками строчки писем, полные нежного ожидания. Молодые и не очень крысы ждали своих крысов, мелкие крысята бегали наперегонки к серым берегам озера Ваэлия, стремясь самыми первыми выкрикнуть заветное: "Папка возвращается!".

Один лишь Флак был исключением в этом правиле. Старая крыса-мать давно уже не ждала домой своего выросшего крысёнка — прах её унёс ветер, смешав с прахом других бесчисленных крыс, обретших вечный покой. Флак так и не привёл в родовое гнездо молодую жену. Его младший брат давно обзавёлся семьёй, а Флак решил сначала как следует устроиться в жизни. Это желание привело его в Тающие башни. Здесь хорошо платили — и Флак, пересылая брату и его семье заработанные флорины, не учёл лишь одного: с крысками тут были основательные проблемы.

На двадцать восьмом году жизни он всё ещё не был женат. Даже брата проняло — и в этом году он решился таки пригласить старшего отпраздновать рождение очередного племянника. Авось на празднике приглянётся глупому крысу какая-нибудь милая барышня...

Вот только таинственный убийца, заведшийся в Тающих башнях, был иного мнения на этот счёт и своими действиями запер всех стражников в крепости.

Первым удар на себя принял Роло. Флак давно отменил учтивую молчаливость кузнеца и с удовольствием пересказывал ему все сплетни и слухи, которые только умудрялся подцепить своими не особенно-то длинными ушами. Роло методично стучал молотком по раскалённому добела металлу, и по его равнодушной морде сложно было сказать, о чём он думал.

Флак рассказал ему о найденном в колодце стражнике, обстоятельно расписал реакции всех стражников на эту весьма рядовую для Тающих башен новость, сообщил о запрете на увольнительные и загрузил тихого крыса всякой ненужной информацией. К чести Роло, удар он принял достойно — стоически протерпел четыре часа безудержного трёпа. И лишь когда у Флака закончились более-менее интересные новости и он перешёл на обсуждение своей жизни, Роло прервал его и отправил в столовую. "Мне надо к командующему заглянуть", — хмуро буркнул он и быстро ретировался.

Флак пожал плечами и направился в столовую — а почему и нет? Тепло, сухо, в котле аммы Рецции что-то приятно булькает... Да и стражники там часто обитали — после целого дня, проведённого на стене, под пронзительными порывами ветра, что в этой части континента не отличался теплотой, очень хотелось есть и греть продрогшие лапы под уютными всполохами факелов.

Первым, на кого упал взор Флака, оказался Скав — новенький низенький крыс, присланный из Ювы.

— Эй, привет, Скав! — громко воскликнул Флак, помахав лапой для верности.

Скав вздрогнул и настороженно посмотрел на него, испуганный громким криком. Убедившись, что новенький его заметил, Флак заулыбался, ощерив желтоватые зубы, и добавил:

— Эй, дружище, выпьешь со мной?

— Я... может, потом как-нибудь... — неумело выкрутился Скав. Подёргал нервно своим ещё целым и невредимым носом и осторожно добавил: — А ты Силаса не видел?

Флак вытянул шею и оглядел собравшихся.

— А, вон этот пьянчуга, — махнул он лапой.

Скав тотчас убежал — лишь послышался издалека скрежет его великоватых доспехов. Флак вздохнул и перевёл задумчивый взгляд на сидящего за соседним столиком крыса.

— Беллар, выпьем? — предложил он, с надеждой глядя в красные усталые глаза.

Азартный Ларр кивнул, даже не подозревая, какую оказал себе "паучью" услугу...

Беллар без сил повалился на продавленную казённую кровать и испустил усталый вздох.

— Разрешаю отрезать хвост, если я когда-нибудь вновь поддамся на уговоры Флака, — ворчливо заметил он.

Торсе хохотнул, разминая гудящие от долгого хождения лапы:

— Да без проблем, дружище! Обращайся, это я мигом!

— И главное, как он быстро входит во вкус, — продолжал Беллар, задумчиво разглядывая потрескавшийся потолок. — Трещит без умолку, как та сорока. Как вообще крыса может извергать из себя столько... всякого?..

— Это талант! — убеждённо заключил Паков.

На следующий день Тающие башни познали нирвану. Впервые за историю этого места стражники работали так, будто сам Дуинлан стоял за их спинами и грозно дышал в затылки.

Причиной тому, как и следовало догадаться, был Флак. Бедняга честно отдежурил ночную смену, с интересом вглядываясь в затихшую темноту двора, тишину которой разрывали лишь негромкие потрескивания вестовиков. Утром ему на смену явился сонный и помятый Джатт.

— Как жизнь, Фла-а-а-ак? — зевнул он, обдав морду Флака тёплым и вонючим ветерком.

Флак отложил алебарду и размял ладони.

— Да ничего так. — Он прислушался к ощущениям и удовлетворённо кивнул — лишь дёрнулись усы, осыпав на доспехи капли росы. — Даже спать не хочется.

— Да? — Джатт удивлённо посмотрел на него. — Совсем?

— Совсем. — Флак похлопал его по плечу. — Удачи тебе, Джатти! Ночью, кажется, мышь пробегала, я не вглядывался. Откуда здесь взяться свободной мыши? Кстати, а как там поживает этот, менестрель? Его вообще кормят? Вот я бы отобедал лапкой ящерицы. Амма вкусно готовит. Ты уже позавтракал?

Бедный Джатт тупо смотрел на него, моргая, как разбуженная не вовремя белка. Шерсть, мокрая от росы, топорщилась во все стороны, из-за чего он напоминал уже не белку, а ежа.

— Нет, — наконец выдавил он, подавив очередной зевок, — не завтракал.

— Это ты зря, — покачал головой Флак. — Постоишь на стене пару часов — и вестовики аппетитными казаться будут.

— Ну, мыши их едят, — всё-таки не удержался и зевнул Джатт.

— Угу, только ты сигнальщику нашему это не скажи! Он до этих букашек больной, как не знаю кто! Мигом хвост открутит, если услышит, что его питомцев есть собрались.

Джатт прищурился. Кажется, он остро пожалел, что не начал своё утро с пару крепких глотков брюходёра.

— Силас? — уточнил он.

— Ага, сигнальщик! Слышал, как он орал на Пакова в столовке? Тот лишь сказал, что жучиные яйца были бы отличным дополнением к свекольному салату.

— Рядовые! — от грозного рыка сержанта содрогнулись каменные стены.

Джатт тотчас вытянулся по струнке, прижав уши. Флак обернулся и удивлённо посмотрел на суровое начальство. Рычать так — горло же сотрётся! В Тающих башнях голос стоило беречь. Под покровом ночи и стылых сумерок легко можно было стать жертвой пауков. Да и помимо членистоногих тварей в крепости было великое множество опасностей. Те же ямы, в которые легко могла провалиться даже самая крупная крыса. Ждать помощи, молча сидя на дне рытвины, можно было веками. Выживали лишь самые горластые.

— Рядовой Флак, вам надлежит быть в столовой, — сухо уточнил сержант уже более спокойным голосом. Сурово посмотрел на подавившегося зевотой Джатта и утопал вверх по стене.

— Ну надлежит так надлежит, — пробормотал Флак себе под усы. — Чего орать-то?

Ох, как были "рады" завтракающие засони, когда их почтил своим вниманием мокрый, воняющий ветром и плесенью, но абсолютно позитивный крыс!

— И что ты такое мастеришь? — Флак сидел на бочке и мотал лапами, наблюдая, как красный металл под молотом приобретал на мгновение белоснежный цвет.

Роло проворчал себе под усы что-то весьма неприветливое.

— А, понял. — Флак замолчал на мгновение, задумавшись. — Доспехи!

— М-м.

— Нет? Оружие?

— М-м.

— Паков сломал алебарду, когда ночью за какой-то мышью гонялся. Это алебарда, да? Хотя, Паков вроде из арсенала взял, он скорее хвост сожрёт, чем раскошелится на что-то новое. Я вообще думаю, что он шизоид. Откуда у нас тут мыши взяться? Они ж от дождя не произрастают.

— Хм...

— Я вообще считаю, что здесь мышам не место. Видел тюрьму? Бр-р, не ровен час пауки и туда проберутся. А мышам капканы нипочём, у них лапа мелкая.

— Как связаны пауки и размеры мышиных лап? — не выдержал Роло. Он впервые отложил свою работу и пристально уставился на говорящего. От этого взгляда мурашки самопроизвольно зародились на плешивой спине Флака и ускакали куда-то под подмышку. Крыс передёрнулся — взгляд кузнеца словно выворачивал его наизнанку, препарируя обнажившиеся внутренности.

Как он это делал?!

— Пауки сломают стены, а мыши сбегут, им капканы нипочём, — растерянно пояснил Флак, разглядывая своё отражение в алых зрачках Роло.

Кузнец усмехнулся.

— С острова не сбегут, — как-то совсем зловеще ответил он и вновь занялся металлом, потеряв к собеседнику интерес.

— Флак, куда бежишь? — на свою голову поинтересовался Торсе, столкнувшись с крысом на пути к Дальней башне.

Флак поднял на него горящие энтузиазмом глаза, и Харрум передёрнулся. Ох, зря он его остановил, очень-очень глупый поступок...

— В лес, проверить капканы! — отчеканил крыс. — Представляешь, я тут подумал...

— Действительно странно...

— ... а что, если чуть уменьшить зубцы? Роло говорит, мышам они нипочём. А вдруг и паукам тоже? Скольких мы поймали капканами? Двоих? А скольких они укусили? Больше, чем двоих? Да? Да?

— Флак... — Торсе помассировал уши, которые неожиданно заболели. — Может, тебе стоит заняться чем-нибудь более... полезным?

— Что может быть полезнее безопасности? Ты хочешь быть укушенным?! Скарф просчитался — мы ловим больших пауков, а самые опасные — мелкие! Потому что они могут пролезть куда угодно — даже в казармы! Нужно уменьшить зубцы!

— Слушай, поговори об этом с командующим, — проворчал Торсе. — Уверен, он будет рад, что ты так печёшься о безопасности.

— А ты прав. Так я и сделаю! — Флак, резко развернувшись, бросился к восточной аллее, а Харрум издал облегчённый вздох. Не приведи Зелёное Пламя, если этот инициативный остолоп будет крутиться у Дальней Башни! А то ещё узнает то, что ему совершенно не обязательно знать...

Командующего не оказалось на месте. Зато оказался Скав, и Флак тотчас переключил своё внимание на него.

— Мыш, — позвал он, и Скав с такой поразительной быстротой обернулся, будто увидел за спиной призрака. — То есть крыс, конечно, — поправил самого себя Флак. — Извини, ты просто такой мелкий, словно мышь.

— Рост храбрецу не помеха, — нахмурился Скав, нервно комкая в лапе соплетёрку. — Ты что-то хотел?

— Да. Да! — Флак вновь преисполнился воодушевления. — Скав, ты ведь такой малыш! Что ты думаешь насчёт капканов?

— Капканов? — Скав дернул усами. — На пауков?

— Ага. Тебе не кажется, что зубья слишком широкие? Мышь через них легко проскочит.

— Эм... да... наверное... Но не думаю, что это... ну... проблемы...

— Почему?

— Ну... у нас тут редко мыши гостят...

— Ага. Но часто гостят пауки. Огромных мы худо-бедно ловим, а всякая мелюзга? Это очень серьёзное упущение, Скав! — перешёл на наставительный тон Флак. — Наши боятся вымышленных мышей, призрака, в конце концов, это же смешно! Настоящая опасность — это маленькие членистоногие твари. Жутко ядовитые и жутко голодные.

— Эй, ты! Хватит его пугать!

Злобное шипение сигнальщика разорвало тишину. Охранник командующего, до сих пор внимательно слушающий лекцию о пауках, опёрся об алебарду и приготовился лицезреть представление — Силас не отличался дружелюбием.

— Я не пугаю, — пояснил Флак. — Я предостерегаю.

— Себя предостереги, ночью никто не придёт на крики. — Силас встал между Скавом и Флаком и посмотрел последнему прямо в глаза. — Тебе заняться нечем?

— Есть предложения? — Флак развёл лапами. — Здесь тухло, как у громокраба в...

— На. — Силас грубо прервал его, пихнув в лапы клетку, в которой копошились какие-то жирные зелёные личинки. — Отнеси на башню. Сожрёшь хоть одну — украшу морду так, что родной братец не узнает.

— Какие мы злые, — пробормотал Флак, крепче прижимая к себе молодых вестовиков — только за них сигнальщик мог грозиться оторвать всё, что только можно.

— Будь осторожнее, Тило, — едва размыкая губы, прошептал Силас, когда Флак завернул за угол, а охранник командующего, не дождавшись представления, потерял к ним интерес. — Этот скрыга весьма хороший нюхач.

— Разве это опасно? — также тихо произнёс Скав, опасливо косясь по сторонам.

— Да. — Голубые глаза Силаса предостерегающе блестели в полутьме галереи. — Запах мыши ни с чем не спутать. Тебе повезло, что эти доспехи ещё пахнут старым владельцем.

"Как можно добровольно возиться с... этим?" — Флак поставил клетку рядом с другой, более крупной, в которой грозно жужжали взрослые вестовики, и огляделся.

Так высоко он бывал редко — его основная работа находилась двумя проёмами ниже. Перегнувшись через край, Флак с наслаждением вдохнул прогретый солнцем воздух — более чистый и более свободный, чем снизу, — и посмотрел вниз. Там, на стене, глубокомысленно ковыряя в носу, замер в задумчивости Торсе.

— О чём задумался? — жизнерадостно крикнул ему Флак.

Раздался приглушенный расстоянием грохот — это Харрум, вздрогнув всем телом, выронил алебарду. И после поток непечатной ругани.

— Понял, принял, сгинул, — сообразил Флак и поскорее убежал в столовую — оставалось всего ничего до следующего дозора.

* * *

— Держи.

На сундук шлёпнулась замызганная расписка.

Флак отвлёкся от чистки шерсти и недоуменно посмотрел на неё.

— Что это? — спросил он, пытаясь разглядеть буковки сквозь цепкие пальцы Пакова.

— Твоя увольнительная, — сквозь зубы произнёс крыс, сверля Флака весьма... недружелюбным, к слову, взглядом.

Шерсть была полностью позабыта. Флак вытащил бумажку из-под ладони Пакова, распрямил на колене и с интересом прочитал. Вопреки сомнению, это и правда была расписка, а не какая-то весьма злая шутка, которыми славился дурной ум Пакова. И была она подписана командующим, что ещё больше удивило Флака.

— Разве ворота не закрыты? — поинтересовался он. — Ну, из-за убийцы?

— Тебе сделали исключение, — вставил вошедший в казарму Торсе. На улице накрапывал унылый стылый дождь, и седая шерсть Харрума была тяжёлой и мокрой, но в алых глазах светилось необычное для них выражение счастья. Он встряхнулся, очищая шкуру от лишней влаги, и добавил предельно серьёзно: — Уж ты-то точно не убийца.

* * *

Когда позитивный крыс, предчувствуя скорую встречу с родственниками, исчез за поворотом, ведущим на гавань, вся стража на радостях открыла заначку с брюходёром. И, что удивительно, даже сержант, зашедший в казарму в поисках блудных рядовых, ничего не сказал — лишь махнул лапой и тихо вышел.

Мелко накрапывал дождь, предчувствуя скорую осень. Из казармы доносились пьяные выкрики, полные удовольствия.

И лишь маленькая мышка в полном одиночестве кралась по стене, зорко поглядывая по сторонам.