Неожиданное супружество (гет)

Когда закончился ужин, Дэнетор, по обыкновению, раскланялся с отцом и, пожелав ему доброй ночи, ушел к себе. Уже много лет Блюститель любил проводить вечера в обществе Торонгила, и Дэнетору не хотелось быть лишним в этой компании. Он давно свыкся с тем, что северянин стал куда ближе отцу, чем он сам, и ничем не выказывал своего неудовольствия. Впрочем, его почти уже и не было. Они с отцом перестали быть близкими людьми, и вечер с книгой был для Наследника куда более приятным.

В комнате горел камин, слуга зажег лампу, и Дэнетор погрузился в чтение. Еще год назад у его ног лежал Митрил, большой серый пёс, его друг и товарищ, но прошлой весной он умер от старости, и Дэнетор не спешил заводить нового. Первого щенка ему подарил Дед, блюститель Тургон, вскоре после смерти матери и младшего брата. Когда пес умер спустя пятнадцать лет, лорд Туор Лоссарнахский, узнав об этом, подарил Наследнику еще одного щенка, но теперь умер уже и он…

В дверь громко постучали. “Кто это может быть на ночь глядя?” — не без досады подумал Дэнетор, но он умел быть ровным и приветливым.

— Войдите.

Дверь резко распахнулась, и в комнату сына вошел Эктелион. Тот встал и поклонился. Блюститель прошел, сел в кресло и теперь изучающе смотрел на Дэнетора.

— Тебе нужен... вернее, нам нужен наследник.

Сын не ответил.

— Почему ты молчишь?

— Думаю о том, что вы сказали, милорд.

— Разумный властитель помнит об этом с юности, но я надеялся, что хотя бы после смерти племянника, который был наследником нашего рода, ты задумаешься над этим.

Дэнетор молчал, и Блюститель пытался понять, о чем он думает, но из-за привычной вежливо-отстраненной сдержанности сына не смог.

— Тебе нужно жениться. Понимаю, что это не так просто, раз ты не женился ни в тридцать, ни в сорок. Но, учитывая твое высокое положение, выбор у тебя все равно будет, хотя тебе и сорок пять.

— Если мне все-таки суждено жениться, отец, я хотел бы жениться по любви.

— Надо было раньше думать. Кому нужен уже не слишком юный муж с вечно кислой физиономией?.. Согласится быть тебе верной женой, рожать детей и терпеть тебя — уже хорошо.

— Значит, я не женюсь.

Эктелион уставился на него.

— Что значит “не женишься”? Это твой долг перед страной. О том, что такое долг, тебе внушали с пеленок. Как оказалось, напрасно.

— Я не хочу, чтобы моя жена была несчастна и жила со мной только из чувства долга.

— Тогда научись улыбаться и радоваться. Дружить с людьми, а не сидеть, запершись с книгами.

Дэнетор усмехнулся.

— Ничего смешного! Если бы у твоей старшей сестры был еще один сын, я бы оставил тебя в покое. Или ты хочешь, чтобы род блюстителей иссяк подобно королевскому из-за того, что ты неисправимый гордец и не хочешь смириться с тем, что твоя жена будет жить с тобой из чувства долга?

Сын опять не ответил, и Эктелион в сердцах поднялся.

— Даю тебе год срока. Ищи девушку, которая полюбит тебя. Не найдешь — я сам выберу тебе невесту, и, если ты откажешься, я лишу тебя титула, права наследования и выставлю из Цитадели.

“Что ж, опыт в этом у вас есть”, — подумал Дэнетор, но промолчал.

Дверь сердито захлопнулась, и он снова опустился в кресло. — “Жаль, отец, что вам не нравятся плоды вашего воспитания. Ведь вы с детства твердили мне про то, что я наследник великого Гондора, про долг перед королевством… Мне нельзя было иметь пыльные или, упаси Небо, рваные коленки и грязные руки. Я должен был быть примером для всех детей страны… Мне нельзя было громко смеяться или, тем более, плакать. Вы учили меня, что, прежде чем я открою рот, я должен дважды подумать — ведь я наследник — и люди будут обсуждать мои слова. Я научился молчать, властвовать собой, улыбаться, когда это нужно, а не когда хочется… А теперь вам не нравится моя кислая физиономия, и вам не представить, что кто-то может полюбить меня”.

Лорд Эктелион не питал насчет сына иллюзий и начал мысленно подыскивать ему невесту. “По любви, — фыркнул он. — Кто полюбит холодного насмешливого человека, которому книги куда милей живых людей?” Впрочем, лучший выбор казался очевидным. У наследника Дол-Амрота лорда Адрахила было две дочери на выданье: Ивриниэль и Финдуилас. — “Пожалуй, старшая ему бы подошла… Она очень хороша собой, умна, держится, как истинная леди. И лет ей уже немало. Еще не старая дева, но самое время подумать о замужестве. Тоже, наверное, перебирала женихов, раз из такой семьи — и в двадцать восемь не замужем. Что ж, они должны подойти друг другу. Надо написать принцу Ангелимиру… И пригласить его наследника с дочерьми в Столицу”. У Эктелиона мысли не расходились с делом, и уже утром письмо было на пути в солнечное княжество Белфалас.

Через несколько дней оно достигло адресата.

— Что пишет лорд Эктелион, отец? — поинтересовался Адрахил.

— Этого следовало ожидать…

Сын вопросительно взглянул на него.

— После смерти лорда Хурина, внука Блюстителя, он все-таки решил женить сына.

— Странно, конечно, что лорд Дэнетор до сих пор не женат… Он умен, по-своему красив, на редкость образован.

— Меня это тоже удивляет, — согласился Ангелимир.

— И, разумеется, лорд-Блюститель хочет увидеть невесткой одну из моих дочерей.

— Ивриниэль.

— Я тоже про нее подумал. Финдуилас слишком молода и слишком хороша для этого любителя книг. А для Ивриниэль это, пожалуй, — лучшая партия. Ведь по положению он — первый жених в Гондоре.

— Лорд Эктелион приглашает тебя с дочерьми в Столицу.

— Мне кажется неразумным брать Финдуилас с собой. Ее утомляют путешествия.

— Мне тоже кажется, что раз речь идет об Ивриниэль, можно поехать только с ней.

Адрахил сообщил старшей дочери о том, что собирается по делам в Столицу и хочет, чтобы она отправилась вместе с ним. О том, что было в письме Блюстителя, он, естественно, умолчал, но молодая леди догадывалась о причинах поездки. Она знала, что после гибели племянника лорду Дэнетору понадобится наследник. Нельзя было сказать, что Дэнетор нравился ей, но он должен был стать Блюстителем Гондора, а его супруга — почти королевой.

К удивлению отца, с ними попросилась и Финдуилас, которая не была в Столице с детства. Поскольку Блюститель приглашал в Минас-Тирит обеих девушек, Адрахил не стал возражать и скоро вместе с женой Келебриан и дочерьми сел на корабль, идущий в Пеларгир. Младшая дочь тоже догадывалась о цели поездки и искренне хотела, чтобы старшая сестра вышла замуж. У нее самой недавно попросил руки и сердца лорд Виньярион Линхирский, но, хотя он был ей очень симпатичен, девушка все же колебалась и не торопилась с ответом.

В Пеларгире наследник Дол-Амрота с семейством пересел на корабль, идущий вверх по Андуину. Когда корабль миновал Лоссарнах, Финдуилас вспомнилось одно событие из детства.

* * *

Когда ей было лет десять, ее родители гостили в Лоссарнахе на юбилее лорда Туора. В замке собралось много знатных семейств, и для детей устраивали игры, пикники и другие развлечения в окрестностях.

В один из дней дети гуляли в роще неподалеку. Финдуилас устала от шума и нарочно немного отстала, чтобы побыть одной. Ей казалось, что она в любой момент сможет вернуться — ведь смех и голоса остальных слышались неподалеку. Но девочка замечталась и не заметила, как они стихли. К тому же начала портиться погода. Детей спешно увели в Замок, и, когда она вернулась на поляну, остальных уже не было. Дул ветер, небо затягивало темными облаками. Она поспешила к Замку, но перепутала тропинки и ушла еще дальше. Обнаружив ошибку, Финдуилас вернулась назад и на этот раз пошла в правильном направлении, но уже почти стемнело, и она едва различала дорогу. Ветер усилился, она устала и начала замерзать. Из последних сил девочка побежала вперед, надеясь все же успеть до ливня, но поскользнулась и упала, подвернув ногу. Идти было больно, и в отчаянии она расплакалась. Вдруг она услышал стук копыт по мощеной дороге. “Значит, дорога уже близко”, — обрадовалась она и начала звать на помощь, но ветер уносил ее голос. К счастью, стук копыт все же замедлился.

— Я здесь, помогите мне! — закричала она из последних сил.

Некоторое время ответом был только вой ветра и скрип деревьев, но наконец откуда-то поблизости послышался мужской голос.

— Кто здесь?

— Я здесь… Помогите... пожалуйста…

Во мраке возникла фигура в плаще с капюшоном.

— Дитя, что ты здесь делаешь одна в такую погоду? — спросил человек, наклоняясь над ней. Я с трудом нашел тебя. И сначала думал, что мне показалось, но решил проверить...

— Я отстала и заблудилась, — пожаловалась она. — Будьте так любезны, отвезите меня в Замок…

Ее бережно взяли на руки и понесли в сторону дороги.

— Ты, наверное, замерзла? Как можно было не пересчитать детей, прежде чем уводить их... — Человек распахнул плащ и укрыл ее полой.

Подойдя к лошади, всадник на мгновение поставил ее на землю, после чего вскочил в седло, подхватил ее, усадил перед собой и снова укрыл.

— Держись за меня, — велел он и пустил лошадь в сторону Замка.

Финдуилас было интересно, кто же ее спаситель, и она время от времени поднимала голову, пытаясь разглядеть его лицо, но было темно, а лицо всадника частично скрывал глубокий капюшон. Но ей повезло: перед Замком, где над воротами горели фонари, порывом ветра капюшон сорвало.

Девочка взглянула на лицо всадника, и оно показалось ей благородным и прекрасным. Они миновали ворота, скоро лошадь остановилась, и юноша отнес ее в Дом. Там их встретила расстроенная Ивриниэль.

— Вы нашли ее? Спасибо! — Она бросилась к сестре и обняла ее.

— Девочка устала и замерзла, займитесь ей, — ответил всадник и стремительно вышел.

Финдуилас немедленно обернулась, но он уже скрылся в вечерней мгле. Она так и не узнала, кто это. Старшая сестра была слишком рада тому, что она нашлась до того, как об этом узнали родители, и тоже не обратила внимания на спасителя. Узнав о случившемся, лорд Адрахил отчитал дочерей. Финдуилас — за то, что она отстала и едва не потерялась вечером в ненастье, Ивриниэль — за то, что ушла в Замок, не убедившись, что младшая сестренка рядом, и обеих — за то, что они не узнали имя всадника. Он считал своим долгом отблагодарить его за помощь дочери, но в Замке никто не сознался в спасении девочки. “Это мог быть не знатный лорд, а простой капитан или даже воин, — сказал он дочерям, — и денежное вознаграждение могло быть для него совсем не лишним… Вы повели себя не как леди, а как простые глупые девчонки”.

* * *

С тех пор она мечтала поблагодарить его. Встречаясь в Замке деда или в гостях со знатными юношами, она незаметно вглядывалась в их лица в надежде узнать всадника, но увы, никто не был на него похож. Теперь же, по прошествии стольких лет, она понимала, что даже если и встретит, то вряд ли узнает его.

Наконец корабль пристал в Харлондской гавани, и семейство лорда Адрахила отправилось в Столицу. Немного передохнув, они пошли во Дворец, где были любезно встречены лордом Эктелионом.

Не подозревавший о скором прибытии потенциальной невесты, Дэнетор возвращался из Итилиена. Его отряд благополучно переправился на безопасный западный берег Андуина, где наследника ждал приказ отца незамедлительно отправиться в Город. Тот передал командование младшему капитану Аргону, сел в седло и поскакал в Минас-Тирит. По дороге он размышлял о том, что же могло случиться, а также о том, что его уже довольно давно не радует возвращение домой, потому что никто по-настоящему не ждет его. “Наверное, надо снова завести собаку... Идеальные существа — молчаливые и преданные. Жаль, что их жизнь столь коротка…” Потом он вспомнил об угрозах отца спустя год женить его или выставить из дома, если ему не понравится невеста. — “Порой кажется, что он ищет предлог, чтобы устранить меня. Если бы он мог, он бы усыновил Торонгила, но законы Гондора запрещают передавать власть приемным детям”. Дэнетор усмехнулся.

К вечеру он достиг Столицы, поднялся в Шестой Ярус и увидел в конюшнях несколько великолепных лошадей.

— Кто-то приехал, Турин? — спросил он у грума.

— Да, милорд. Из Дол-Амрота наследник с супругой и дочерьми.

“Значит, у меня нет и года”, — хмуро подумал Дэнетор, поднимаясь в Цитадель. Он прошел по туннелю к верхним воротам и очутился в Фонтанном дворе. Возле мертвого дерева стояла девушка. Услышав шаги, она повернула голову. Тоненькая и хрупкая, с густыми волосами, уложенными на голове, она напомнила ему изящный цветок. Ее же совершенно не впечатлил уставший пыльный человек, и после вежливого приветствия она вернулась к созерцанию сухих ветвей, с которых текла вода. Прежде чем уйти во Дворец, он не выдержал и снова взглянул на нее.

“Какая красивая”, — подумал он, поднявшись в спальню. Проходя мимо зеркала, он невольно взглянул на себя. “Да, на меня смотреть далеко не так приятно”, — усмехнулся он, глядя на хмурого, утомленного человека.

— Валакар, приготовь купальню, — велел он.

Когда спустя час он вернулся к себе и собрался ужинать, пришел Эктелион.

— К нам приехал лорд Адрахил с дочерьми.

— Мне сообщили.

— Ты прекрасно понимаешь, зачем они проделали неблизкий путь.

— Да, милорд.

— Принц Ангелимир и лорд Адрахил готовы выдать за тебя леди Ивриниэль.

— Они готовы выдать ее за будущего Блюстителя, а не за меня.

— О чем ты говоришь? Ты и есть будущий Блюститель.

— Им безразлично, кто я. Им важно, чтобы она стала первой дамой королевства. На моем месте мог бы быть любой человек.

— Не надоело тебе умничать?

— Вы обещали, отец, что у меня есть год, чтобы найти девушку… Которая бы полюбила меня.

— Почти за двадцать лет такая девушка не нашлась. С чего бы она появилась сейчас?

— Я по-настоящему и не искал…

— Ты предлагаешь мне пойти к лорду Адрахилу и сказать ему приехать через год?!

— Нет. Мне не нравится леди Ивриниэль, и не думаю, что через год что-то изменится.

— Это лучшая невеста в Гондоре. Старшая дочь будущего принца Дол-Амрота. Красавица. С хорошим приданым.

— Красавице нужно положение, а не я.

— Ты на себя посмотри. От твоего взгляда молоко свернется. Я даже особо не рассчитывал на понимание со стороны дол-амротского семейства и был очень рад, что леди и ее родители благосклонно…

— Мне не нужна их благосклонность! Мне нужен человек, который любил бы меня. Меня, а не мое положение или титул, или что-либо еще… С тех пор, как умер дед, никто не любил меня...

— Я люблю тебя. Но любить — не значит не видеть недостатков.

— Вы?.. — опешил Дэнетор.

— Да. И я приказываю тебе обратить внимание на леди Ивриниэль и, если у девушки не возникнет возражений, жениться на ней. Для твоего же блага. А любовь может со временем прийти… Родятся дети… — он потрепал сына по плечу. — Завтра жду тебя — и попрошу без чудачеств.

Когда дверь за Блюстителем закрылась, сын сел на постель. “Что ж, выбора у меня нет, как никогда его и не было. Я с малолетства был приучен поступать правильно и не думать о своих чувствах и желаниях. Остается надеяться, что леди Ивриниэль любит собак…” — усмехнулся он и лег.

На следующий день к обеду он надел камзол чуть наряднее повседневного, тщательно причесался и отправился в трапезный зал. Войдя, он немедленно заметил дол-амротское семейство. Они обратили внимание на его появление и теперь изучали. — “Похоже, что выбираю не я, а выбирают меня… Вернее, решают, смогут меня терпеть или нет”. Он подошел к ним и учтиво раскланялся с лордом Адрахилом, после чего поцеловал руки леди Келебриан и леди Ивриниэль. К ним подошла еще одна девушка, в которой Дэнетор узнал вчерашний “цветок”. — “Значит, это Финдуилас, младшая дочка Адрахила”. Он взял ее пальцы, коснулся их губами, улыбнулся и на мгновение невольно задержал ее руку в своей ладони, но юная леди аккуратно, но твердо забрала ее.

Появился Блюститель, и все направились к столу. “О, и Торонгил здесь… Как же без него”, — подумал Дэнетор. Собравшиеся обратились лицом к Западу, а потом заняли свои места.

— Я рад, лорд Адрахил, что вы, откликнувшись на мое приглашение, нашли возможным проделать неблизкий путь и посетить Столицу, — начал Эктелион.

— Мы давно не были в Минас-Тирит и с удовольствием приняли ваше приглашение, милорд, — ответил Адрахил.

Дэнетор бросил взгляд на “невесту”. Девушка ответила любезной улыбкой. “Она, конечно, хороша собой, но смотрит на меня так, словно приценивается в лавке, чтобы не отдать слишком много”.

— Как чувствует себя принц Ангелимир? — продолжил Блюститель.

— Для его весьма преклонного по нынешним временам возраста — очень неплохо, милорд.

— Рад слышать. — Эктелион взглянул на сына. Тот невозмутимо ел и смотрел или в тарелку или перед собой.

“Истукан, — в сердцах подумал Блюститель. — По любви… Кто полюбит бревно?..”

— Как чувствует себя леди Ротинэль? Потерять столь достойного сына — воистину трагедия, — сочувственно произнесла леди Келебриан.

— Увы, это так, и, не буду скрывать, моя старшая дочь и ее супруг все еще убиты горем, — ответил Эктелион.

— Воистину, пришли страшные времена, — произнес Торонгил, — и как бы ни сложилась судьба Средиземья, мир не будет прежним.

“С каким вдохновением он изрекает очевидные вещи”, — подумал Дэнетор, отпив вина.

— Мы наслышаны о вашей доблести, капитан Торонгил, — произнес Адрахил, — и весьма рады, что вы служите Гондору.

— Вы преувеличиваете, милорд, — скромно ответил тот.

— Нет, что вы, слава о вас гремит по всей стране, — возразила Келебриан.

“Выдайте за него Ивриниэль”, — про себя усмехнулся Дэнетор.

“Скажи что-нибудь, не сиди как статуя”, — в сердцах подумал Эктелион, сердито глядя на сына.

— Минас-Тирит в это непростое время не обделена доблестными и талантливыми полководцами, — произнес Торонгил, — лорд Дэнетор — отважный и умелый воин.

Взоры Адрахила, его супруги и старшей дочери обратились к Наследнику.

— Капитан Торонгил по своей доброте и скромности преувеличивает, — ответил тот, — капитан я самый заурядный, и мне далеко до его воинских талантов.

Раздосадованный Эктелион красноречиво взглянул на сына, но тот сделал вид, что не заметил этого.

— Да… Времена тяжелые, — вслух произнес Блюститель. — Саурон уже почти четверть века как вернулся в Барад-Дур, и тень растет над Мордором.

— Если бы не Минас-Тирит и ее храбрые воины, эта тьма заполнила бы собой Средиземье, — произнесла леди Келебриан. — Мы, живя под благодатным солнцем Дол-Амрота, всегда помним о тех, кто стоит на страже наших жизней. Благодаря вашим усилиям, сады Белфаласа по-прежнему цветут весной и плодоносят осенью.

— Лорд Эктелион… — внезапно заговорила Финдуилас. — Ведь Белое Дерево умерло более ста лет назад?..

— Сто три года, если быть точным. Оно угасло вместе с моим прадедом Белектором.

— Я знаю, что иного семени или саженца не нашли, — продолжила девушка.

— Да, к сожалению, это так.

— Если его не нашли уже целых сто лет… Вряд ли его найдут, а мертвое дерево — это так печально… Если Белого дерева все равно больше нет, то почему бы не посадить вместо него вишню… они так красиво цветут весной и тоже белыми цветами…

Лорд и леди Дол-Амрота замерли, услышав эту наивную глупость, Эктелион думал, что ответить, а Дэнетор улыбнулся.

— Леди Финдуилас, Белое дерево священно, и, увы, мы не вправе заменить его на обычное, — ответил наконец Блюститель, — но я полностью согласен с вами, что это весьма печальное зрелище… Как чувствует себя ваша матушка, милорд? — обратился он к Адрахилу, чтобы сменить тему.

Наконец обед кончился, и высокие гости оставили Блюстителя.

— Почему ты молчал всю трапезу? — спросил Эктелион у сына.

— Отец, вы с детства приучали меня молчать за столом и отвечать, только когда к тебе обращаются.

— Ты в детстве? Тебе сорок пять лет, а ты молчишь весь обед, игнорируя беседу. Это невоспитанно.

— Но ко мне не обращались.

— И кто тебя просил говорить глупости, когда Торонгил похвалил тебя?

— Я должен быть счастлив, что сам Торонгил похвалил меня?

— Не передергивай! Зачем было при девушке и ее семье заявлять, что ты заурядный капитан и тебе далеко до него?!

— Отец, вы внушаете мне это много лет. Я всего лишь повторил ваши слова…

— Я говорил это, воспитывая в тебе скромность. Ты очень хороший капитан. Ты лучший военачальник в Гондоре и мало чем уступаешь ему!

— Первый раз от вас об этом слышу, отец.

Эктелион раздраженно махнул рукой.

— Потрудись вечером вести себя достойно. Поддерживай беседу и не говори глупостей. И посмотри донесения из Анориена.

Дэнетор поклонился и оставил Блюстителя.

— Что скажешь? — спросила Финдуилас у старшей сестры, когда они пришли к себе.

— Что ж… Выглядит он молодо, хотя, конечно, юношей его уже не назвать. Можно сказать, довольно хорош собой, хотя… Мне не нравятся его глаза.

— А что с ними не так?

— Они слишком темные!.. Зрачков не видно. Это некрасиво… и не по-гондорски. Глаза должны быть серыми или голубыми.

— Он не виноват в этом.

— Никто и не говорит, что виноват. Но если такие глаза будут у наших детей?.. Как у умбарцев.

— Откажешься?

— Нет. Глупо отказываться от стОящего брака из-за цвета глаз. Придется привыкнуть. Вот Торонгил красивее, хоть они и похожи. Глаза у него серые, ясные. И выглядит он немного моложе. Жаль, он не лорд…

Вечером все собрались в лучшей гостиной Блюстителя. Эктелион взглянул на сына и чуть не выругался. На руках у того были чернильные пятна, а небольшое даже красовалось на щеке. К тому же он пришел с книгой. — “Неужели было не оттереть, если испачкался?” Наследник вежливо поклонился гостям и сел в одно из кресел. Бросив на сына сердитый взгляд, Блюститель поприветствовал собравшихся.

— Как ваш сын и наследник, юный Имрахил? — любезно обратился он к гостям.

После чего не менее четверти часа счастливые родители рассказывали об уме, отваге и прочих достоинствах сына.

— Какой замечательный молодой человек, но, думаю, это не случайно. Я слышал, что в жилах властителей Дол-Амрота течет кровь лесных эльфов, — произнес Торонгил.

Этой фразы хватило еще на полчаса. Ивриниэль и Финдуилас начали скучать. Заметив это, Адрахил начал говорить о достоинствах старшей из дочерей.

Дэнетор, когда юные леди не смотрели в его сторону, незаметно изучал их. Старшая умела себя вести, знала цену своей красоте, происхождению и крови эльфов в своих жилах и точно не возражала бы, чтобы потенциальный жених заметил все это и оценил. Но Дэнетора было непросто удивить, а кривить душой он не любил. Младшая же явно не думала о том, какое впечатление производит, вела себя очень непосредственно и, скорее всего, скучала. По крайней мере, она тоже молчала и слушала беседу не слишком внимательно.

Через час Эктелион начал бросать на упрямого сына выразительные взгляды, но тот словно не замечал их. Наконец Торонгил вызвался спеть собравшимся старинную балладу. Пел он хорошо, Финдуилас оживилась и теперь с интересом и благодарностью смотрела на него. Дэнетор подумал, что вряд ли сможет понравиться столь юной и привлекательной девушке, но он поймал себя на мысли, что ему не хочется, чтобы она прониклась симпатией к его сопернику.

Теперь дол-амротское семейство осыпАло комплиментами талантливого “менестреля”, и Эктелион во всем соглашался с ними. Потом речь зашла о музыкальных талантах Ивриниэль.

— А вы любите музыку, лорд Дэнетор? — спросил Адрахил, сообразив, что наследник за весь вечер не проронил ни единого слова.

— Нет, мне наступил на ухо медведь.

— Какой еще медведь?! — пробормотал Эктелион.

— Большой, лохматый и коричневый. Я люблю животных, милорд, — обратился он к Адрахилу.

— Мне кажется, лорд Дэнетор преувеличивает, что у него нет слуха, — вмешался Торонгил, — во время одного из походов я слышал, как он поет, и…

— Вам показалось, капитан Торонгил, вам показалось... Это был не я.

— Я полагаю, должны были доставить срочное донесение из Итилиена, будь добр, посмотри его, пока я с гостями, — произнес Блюститель, выразительно глядя на сына.

— Разумеется, милорд. — Дэнетор встал, поклонился и вышел.

Через час лорд Адрахил с супругой и дочерьми вернулись в свою резиденцию.

— Ну уж нет! Я не выйду за него замуж! У всего есть предел… Правду говорят, что он нелюдимый, насмешливый человек. Недаром, будучи самым завидным женихом в Гондоре, он в сорок пять лет не женат.

— Никто не неволит тебя, доченька, — ответил Адрахил, — побудем еще пару дней в Столице и поедем назад. Да-а… Мы хотели пойти им навстречу… Но никто не ожидал, что он окажется настолько неприятным.

Но на следующий день из Дворца прислали две корзины чудесных белых роз для молодых леди и приглашение покататься верхом по окрестностям Минас-Тирит.

— Отказывать неудобно… Возможно, он понял, что вел себя не слишком любезно, и таким образом хочет извиниться перед нами… — произнес Адрахил.

— Было бы достаточно цветов и извинений. Почему девочки должны тратить на него свое время, — возразила его супруга.

— Мне кажется, можно ответить согласием, — вздохнула Ивриниэль, и скоро слуга отправился с ответом во Дворец.

Когда Дэнетор появился в холле, старшая сестра заметила это, потом выглянула в окно.

— Он один… — поморщилась она.

— А кого ты собиралась увидеть, дитя мое? — спросила Келебриан.

— Я так надеялась, что поедет еще кто-нибудь. Например, этот красивый и обходительный капитан из Арнора… Мама, будьте добры, скажите ему, что у меня разболелась голова.

— Но тогда с ним придется поехать бедной Финдуилас.

— Не съест же он ее.

— Я не хочу с ним ехать, тем более одна! — возразила младшая сестра.

— Покатайся пару часов и попроси вернуться. Он не посмеет отказать тебе.

Финдуилас выразительно посмотрела на Ивриниэль и обреченно спустилась в холл, где ждал наследник. Увидев ее, он улыбнулся, подошел и с поклоном поцеловал ей руку.

— Леди Ивриниэль немного нездорова… — произнесла она.

— Надеюсь, ничего серьезного, и она скоро поправится, — ответил Дэнетор.

Финдуилас надеялась, что, возможно, он передумает отправляться на прогулку без ее сестры, но он предложил ей руку, и скоро они шли к конюшням. Там он помог ей забраться в седло, и они выехали на главную дорогу Минас-Тирит.

— Вы, наверное, сожалеете, миледи, что вам предстоит провести целый день в моем обществе. Но, поверьте, я не всегда вредный и постараюсь сделать все, чтобы вы не скучали.

Она улыбнулась.

— Значит, вы признаете, что вы вредный?..

— Для некоторых — да.

Какое-то время девушка молчала. Они не спеша спускались по извилистой главной улице, проезжая мимо старинных особняков, многие из которых пустовали. В Четвертом Ярусе справа показался просторный, величественный дом с колоннами, и она невольно задержала на нем взгляд.

— Прекрасный дом, не правда ли? — заметил ее спутник. — Но, к сожалению, он пустует. Его построил лорд Торондир Каленардонский для своей семьи в 1636 году. Увы, он и его семейство погибли во время Великого мора. Нуменорский стиль, — добавил он.

Теперь, стоило Финдуилас заинтересоваться каким-нибудь зданием или памятником, как Дэнетор рассказывал ей его историю.

— Похоже, вы знаете про каждый камень в Минас-Тирит, — заметила она, когда они очутились в Нижнем Ярусе.

— Это мой родной Город, и я люблю его. Если бы дома имели память, они много бы рассказали нам.

Наконец они выехали из Главных ворот и повернули к югу.

— Судя по тому, что вам тяжело было созерцать мертвое дерево, вы любите природу, — заметил Дэнетор.

— Да, вы правы.

Некоторое время они ехали молча, и примерно через час девушка тихо ахнула. Из-за поворота показались белые и розовые облака из цветов.

— Я и не думала, что вишня растет и в окрестностях Минас-Тирит…

— Здесь неплохой климат, особенно к юго-западу от Города, там, где земли защищены с севера Миндоллуином. Конечно, с приморским Гондором не сравнить, но вишневым деревьям здесь неплохо.

Он остановил лошадь, отсек небольшую веточку, усыпанную белыми душистыми цветами, и протянул ей, после чего они тронулись дальше.

— Не хотите поехать к Андуину, миледи? — предложил он.

Финдуилас уже не жалела о вынужденной поездке и согласилась. Путь проходил мимо цветущих садов и зеленеющих рощ, и, преодолев несколько миль, они оказались над Великой рекой. Там они оставили лошадей в тени и по тропинке начали спускаться к воде. Дэнетор крепко взял ее за руку, и скоро она поняла причину этой вольности. Дорожка была довольно крутой, и если бы не его помощь, она наверняка бы поскользнулась и упала. От реки веяло прохладой, напротив возвышались покрытые лесом холмы.

— Это Эмин-Арненские холмы? — спросила она.

— Совершенно верно, миледи.

— Они ведь были владениями вашего рода?

— Да. На ближайшем холме стоял замок. Чтобы отомстить нам, Король-Колдун приказал уничтожить его до основания… Остался лишь фундамент... И несколько старинных описаний и изображений в столичной библиотеке, — добавил он.

— Простите… Вам, наверное, не очень приятно говорить об этом…

— Ну, что вы, это дела давно минувших столетий.

Им предстояло пересечь по камням небольшой ручей, впадавший в Андуин, и он снова протянул ей руку.

Девушка намочила цветущую вишню в воде.

— Не желаете отдохнуть и перекусить? — вскоре предложил он.

Солнце было высоко, и она согласилась. Он расстелил покрывало на траве в тени раскидистого вяза. Потом достал фляги с сухим вином и водой и разложил закуски.

— Вы сказали, что любите животных… — сказала девушка, когда они начали трапезу.

— Люблю. Они благодарные, преданные и никогда не лукавят.

— Иногда... иногда люди могут показаться неблагодарными, но это не так…

Он взглянул на нее.

— Когда мне было лет десять, и мы гостили в Лоссарнахе, я потерялась. Глупо, конечно, я понимаю. Погода испортилась, а я, как назло, подвернула ногу. К счастью, мимо проезжал всадник, который услышал мои крики о помощи. Он не поленился отыскать меня и отвез в Замок. А я не поблагодарила его… Не узнала его имя, чтобы мой отец мог его наградить. Но вовсе не потому, что я неблагодарная.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Вы были ребенком. И думаю, что человек, который нашел вас, не ожидал слов благодарности от испуганной девочки. То, что он нашел ее и отвез в безопасное место, уже было для него наградой.

— Надеюсь, вы правы, — задумчиво улыбнулась она.

После трапезы они продолжили прогулку, солнце начало припекать почти по-летнему. Девушка теперь шла совсем медленно.

— Вам жарко? — встревоженно спросил он.

— Немного.

— Давайте спустимся к воде. — Он подвел ее к самому краю, она зачерпнула горсть воды и уронила веточку вишни в реку. Он хотел было поймать ее.

— Пусть плывет… В воде она дольше останется живой.

“Какой же я болван, — подумал Дэнетор, — для меня это легкая прогулка, а девушка, конечно, устала”. И когда она умылась, снова расстелил покрывало в тени и усадил ее.

— Как вы думаете, который час? — спросила она.

Он вышел из тени и взглянул на солнце.

— Не меньше двух часов пополудни.

— Уже?.. — Про себя она удивилась, как быстро пролетело время.

— Вы отдохнете, и можно будет повернуть назад. — Он вернулся и сел рядом.

Она искоса взглянула на него. Сегодня перед ней был совершенно другой человек. Интересный, остроумный, предупредительный. Темные глаза стали живыми и яркими, от прежней мрачности не осталось и следа. — “Почему же он так странно вел себя во Дворце?..” Дэнетор же любовался ей и с сожалением думал, что он много старше этой милой, непосредственной и при этом такой красивой девочки и что вряд ли ее родители одобрят ее брак с человеком почти на двадцать лет старше. Но сейчас рядом с ней ему было так хорошо, как не было много лет, и он прогнал невеселые мысли, пытаясь радоваться этому мгновению.

Через полчаса Финдуилас предложила вернуться. Они снова пошли вдоль берега, и девушка опять быстро устала. Тогда он просто подхватил ее на руки и быстро понес вперед. С одной стороны, ей было немного неловко, но с другой, она понимала, что у нее почти не осталось сил. Когда он подошел к склону, она ожидала, что он поставит ее на землю, но, к ее удивлению, он начал подниматься по тропинке. Примерно на середине подъема у него “поехала” нога, и он упал на колено. Финдуилас ахнула от неожиданности.

— Не бойтесь, я не уроню вас. Если страшно — закройте глаза, я постараюсь, чтобы больше подобного не было, — произнес он.

Она послушно закрыла глаза. Теперь он поднимался медленно, проверяя каждый шаг. Наконец они очутились наверху. Финдуилас почувствовала это и открыла глаза. Она смотрела на него снизу вверх и вдруг вспомнила свое возвращение в Лоссарнахский Замок. “Может ли быть… Что это он?..”

Дэнетор поднес ее к лошадям и усадил в седло. После чего вскочил на коня, и они не спеша тронулись в сторону Города. Солнце уже близилось к закату, когда они въехали в Минас-Тирит и начали подниматься в Шестой Ярус. Он предложил Финдуилас руку и проводил ее к дому властителей Дол-Амрота. В Холле они увидели не только Адрахила и Келебриан, но и хмурого Эктелиона. Дэнетор поцеловал девушке руку, поблагодарил ее, раскланялся с ее родителями, после чего они с отцом отправились домой.

— Что это было? Почему ты увез девушку, не предупредив, что вы вернетесь вечером?!

— Было бы странно ехать совсем ненадолго…

— Ее все потеряли.

— Все знали, что она со мной. И я приглашал на прогулку обеих леди, кто знал, что леди Ивриниэль… — с невинным видом произнес Дэнетор.

— Ты не предупредил, что вы так задержитесь.

— Я и сам не ожидал, что мы вернемся…

— Вот, что. Довольно! Мало того, что вчера ты вел себя совершенно неподобающим образом, чем вызвал сильнейшее неудовольствие леди Ивриниэль и ее родителей, хотя изначально девушка была настроена к тебе благосклонно. Но ты продолжил вести себя нелепо, а сегодня, забрал леди Финдуилас и исчез с ней на целый день! Ты скоро станешь Блюстителем. Подумай, как к тебе отныне будет относиться Дол-Амротское семейство! А это — знатнейшие властители в Гондоре. Надо же было так все испортить! — в сердцах произнес Эктелион. — Завтра утром поедешь в Осгилиат, чтобы встретиться с разведчиками, а вернувшись, не смей больше попадаться на глаза лорду Адрахилу и его семье!

— Хорошо, милорд. — Дэнетор поклонился, поцеловал Блюстителю руку и ушел к себе.

“Что ж, праздник кончился, впереди снова унылые будни”, — подумал он, укладываясь в постель. Засыпая, он снова видел ее кроткие серо-голубые глаза, в которых не было ни тени жеманства, высокомерия или осуждения.

Финдуилас спала плохо. Она вспоминала сегодняшнюю прогулку и своего заботливого спутника. Ее удивляло его странное поведение во Дворце, когда он не только не пытался понравиться возможной невесте и ее семье, а словно наоборот, выставлял себя в довольно неприглядном свете. А ведь он может быть удивительно приятным, внимательным и интересным человеком. Почему он прячет это за маской… Ивриниэль много потеряла из-за того, что отказалась поехать. Сейчас она, вероятно, согласилась бы выйти за него. Если он всегда будет так вести себя с женой, то она будет вполне счастлива.

Ей также не давала покоя мысль о том, что лорд Дэнетор, возможно, был тем самым всадником, что некогда отыскал ее… С одной стороны, он очень спокойно выслушал ее рассказ и ничем не показал, что знал эту историю. А с другой, он показался ей весьма похожим на того, кто привез ее в замок пятнадцать лет назад, и тогда ему было всего тридцать… И это вполне мог быть он…

Она так и не заснула до утра и, когда за окном начало светать, встала, накинула плащ и вышла из дома.

Рано утром Дэнетора разбудил стук в дверь. “Какого Балрога?!” — пронеслось у него, но вспомнил, что сам велел постучать, если не проснется на рассвете. Он сел, вздохнул, откинул покрывало и поднялся. Спустя четверть часа он быстрым шагом вышел из Дворца и внезапно заметил ее на смотровой площадке над Фонтанным Двором. Девушка куталась в плащ и смотрела куда-то в сторону Эмин-Арнен. Он замедлил шаг, вспомнив приказ отца не попадаться дол-амротскому семейству на глаза, немного поколебался и поднялся к ней. Она услышала шорох, обернулась и улыбнулась.

— Простите меня, миледи, что утомил вас вчера, — после приветствия произнес он.

— Поездка была приятной и увлекательной, вам не за что просить прощения, милорд, — ответила она, и Дэнетор почувствовал, что ее слова — не простая вежливость.

Солнце вставало за восточными горами, освещая его лицо.

— “Он или…”

— Вас, что-то беспокоит, миледи?

— Да, — решилась она, — скажите, это вы тогда нашли меня в Лоссарнахе и отвезли в Замок?

— Верно. — Он улыбнулся. — Я рад, что вы узнали меня.

— Почему вы не сказали мне вчера?!

— Мне не хотелось напрашиваться на благодарность.

— Спасибо! — искренне произнесла девушка.

“Сейчас, или никогда”, — подумал он.

— Леди Финдуилас, получается, мы знаем друг друга не пару дней, а целых пятнадцать лет…

Она тихо рассмеялась и кивнула. Внезапно он опустился на одно колено и взял ее за руку.

— Леди Финдуилас, я прошу вас стать моей женой… — Он взглянул ей в глаза.

Девушка опешила, улыбка сошла с ее лица, и теперь она внимательно и даже испуганно смотрела на него. Он опустил голову и вздохнул.

— Что ж…. Простите, что смутил вас… Забудьте обо мне, и дай вам Небо встретить достойного человека, который будет любить и беречь вас. — Он грустно улыбнулся, поцеловал ей руку, встал, поклонился и зашагал прочь.

— Лорд Дэнетор…

Он замер и обернулся.

— Но… Я же не ответила вам…

Он медленно подошел к ней и остановился.

— Я согласна, — удивляясь самой себе, произнесла она.

— Согласны?!

— Да…

Он с трудом поверил своим ушам. А потом осторожно обнял ее и поцеловал в лоб.

— Не говорите пока никому… Я сейчас должен уехать, но сегодня же я пойду к лорду Адрахилу и попрошу вашей руки.

— Хорошо… — Ей было странно, что ее щека касалась камзола совершенно чужого человека.

И тем не менее, минуту назад она согласилась стать его женой. Он поцеловал ей руку и прижал ее ладонь к лицу. После чего поклонился и поспешил вниз. Ошеломленная Финдуилас еще какое-то время стояла на стене, а потом медленно спустилась по ступеням и вернулась домой.

— Где ты была?! — спросила мать.

— Я плохо спала и хотела немного прогуляться.

— Иди и поспи сейчас.

— Хорошо, — ответила девушка, но заснуть так и не смогла.

— “Что же я наделала… Теперь мне придется уехать от моря в Минас-Тирит, чтобы жить вдали от семьи с человеком, которого я знаю всего лишь третий день… Какая же я глупая… Но ведь это он нашел меня... И я всегда так хотела его встретить”. Финдуилас встала и спустилась к завтраку.

— Лорд Эктелион приглашает нас на обед, — произнес отец.

Ивриниэль громко вздохнула.

— Он намекнул, что его сына нет в Столице. Зато там будет капитан Торонгил, — ответил Адрахил.

— Нельзя ли отказаться, отец?

— Мы завтра уезжаем. Полагаю, лорду Эктелиону хочется проститься с нами на приятной ноте, чтобы сгладить неприятное впечатление, которое оставил его наследник. Финдуилас молчала и думала о том, что скажет отец, когда лорд Дэнетор придет просить ее руки.

За час до обеда служанка помогла девушке надеть нарядное платье и уложить волосы с небольшой диадемой.

— Зачем ты так нарядилась? — удивилась Ивриниэль. — Я, конечно, понимаю, что капитан Торонгил очень приятный человек… — усмехнулась она, — но не забывай: он не лорд, — она вздохнула, — а всего лишь капитан…

— Мне не интересен капитан Торонгил, — ответила Финдуилас, глядя на себя в зеркало.

— Ты очень бледна, — заметила сестра. — Не хочешь добавить немножко румян?

— Нет.

В назначенный час они появились в трапезном зале. Как и обещал Блюститель, Дэнетора не было. За столом Эктелион и его любимец старались сделать обед приятным и непринужденным. Ивриниэль в очередной раз с сожалением подумала, что сын Эктелиона — не обаятельный капитан, а угрюмый истукан с умбарскими глазами. Наконец хозяин объявил об окончании трапезы, и в ту же секунду двери распахнулись, и в Зал вошел Дэнетор. Голову его впервые венчал обруч, глаза непривычно сверкали на бледном лице. “Я же сказал ему!.. Что он выкинет теперь?..” — сжав руки, Эктелион выразительно смотрел на сына.

Дэнетор поклонился собравшимся.

— Отец и государь мой, лорд Адрахил и леди Келебриан, сегодня утром я просил руки леди Финдуилас, и она ответила мне согласием. Я прошу вас благословить наш союз.

В зале наступила мертвая тишина. Наконец Адрахил взглянул на дочь.

— Это правда, Финдуилас?!

— Да… — честно ответила девушка.

— Почему же ты ничего не сказала?! А как же лорд Виньярион?..

— Но я ничего не обещала лорду Виньяриону, — тихо ответила она.

Адрахил повернулся к ошеломленному Блюстителю.

— Это весьма неожиданно, милорд… Вы позволите нам поговорить с нашей дочерью наедине?

— Разумеется, лорд Адрахил.

Наследник Дол-Амрота подал руку дочери, и они вместе с супругой вышли из Трапезного зала.

— Финдуилас, доченька… Ты согласилась выйти за него замуж?..

— Да.

— Но… Но он настолько непривлекательный человек…

— Он может быть совсем другим… Добрым, заботливым, интересным…

— Деточка, с чего ты взяла, что он будет с тобой таким? Сейчас он старается, чтобы очаровать тебя, но останется ли он таким после свадьбы? — сказала Келебриан.

— Мне кажется, что он такой на самом деле, а его вредность и язвительность — просто маска…

— Какая же ты наивная… — вздохнула леди.

— Вот что, — сказал Адрахил, — я возьму это на себя, чтобы тебе не пришлось нарушать данное тобой слово. Я скажу Блюстителю и его сыну, что я не благословляю этот брак, и мы все вместе уедем домой.

Финдуилас молчала. Ей хотелось согласиться, но что-то удерживало ее.

— Так нельзя, — наконец произнесла она, — я подарила человеку надежду. Будет жестоко сейчас отвергнуть его.

— Ничего жестокого, по-видимому, он надавил на тебя. Посмотри, ты чуть не плачешь!

В трапезном зале ждал Дэнетор. Подсудимый, ожидающий, казнят его или помилуют, вряд ли томился бы сильнее. Охваченный волнением, он неподвижно стоял, сжав спинку стула побелевшими руками, и смотрел на двери. — “Она добрая и мягкая девочка… Конечно, они уговорят ее отказать…” И он, конечно, вернет ей данное ему слово… В груди что-то сдавило от тоски.

Оставшиеся за столом гости смотрели на него с интересом. Эктелиону стало жаль сына, он подошел и положил руку ему на плечо.

Тем временем за дверью лорд Адрахил и леди Келебриан уговаривали дочь.

— Финдуилас, он тебе совершенно не подходит! — убеждал отец.

— Вы же готовы были выдать за него Ивриниэль…

— Ивриниэль совершенно другая. Она может постоять за себя, и у нее здоровье намного лучше…

— Адрахил, прошу тебя, пойди и скажи, что мы против — и довольно об этом. Пусть женится на ком угодно, кроме наших девочек, — в сердцах добавила жена.

— Ты права, Келебриан. — Адрахил направился к двери.

— Нет, отец!..

— Финдуилас…

— Отец, вы помните?.. Меня нашли в Лоссарнахе.

— Помню, но причем здесь?..

— Это был он, лорд Дэнетор.

— Правда?..

— Да, я узнала его.

— Ты уверена?

— Да.

— Деточка... — Родители переглянулись. — Даже если это был он, отдать тебя ему за это в жены — это слишком, — произнесла Келебриан.

— Не думай, что ты ему после этого обязана, да еще настолько, чтобы связать с ним всю свою жизнь. Обойдется. — Адрахил взглянул на дочь.

Финдуилас колебалась. Но внезапно она вспомнила его взгляд, когда он решил, что она отказывает ему, и то, как он изменился, когда она ответила согласием.

— Мама, отец, я дала слово достойному человеку и не хочу от него отказываться. — Она вздохнула и решительно направилась к выходу.

Двери в трапезный зал распахнулись. Дэнетор побледнел еще больше и теперь смотрел на нее с надеждой и отчаянием. Девушка улыбнулась, подошла к нему и протянула руку. Не чувствуя ног, он подвел ее к Блюстителю и помог встать на колени, после чего преклонил колени сам. Эктелион положил руки на их склоненные головы и благословил. Затем Дэнетор встал, поднял невесту, и они подошли к ее родителям. Адрахил тяжело вздохнул и тоже благословил их.

— Как скоро вы хотите устроить свадьбу, милорд? — обреченно спросил он, глядя на будущего зятя.

— Через десять дней.

Взоры всех без исключения обратились к нему.

— Через десять дней?! — почти хором повторили Эктелион и Адрахил.

— Если все продумать, то вполне можно успеть, милорд, — ответил Дэнетор, — я возьму это на себя.

— Лорд Дэнетор… Мы бы хотели, чтобы все было сделано как подобает, без спешки. Да и наш сын просто не успеет прибыть на праздник.

— Тогда через две недели.

Келебриан и Адрахил переглянулись. Эктелион вздохнул.

— Вы позволите? — Дэнетор взял невесту за руку, и они покинули Зал, предоставив родителям обсуждать детали свадебного торжества и приданое.

Они спустились в Фонтанный двор, где оба с облегчением сели. Он взял ее руки в свои, Финдуилас подняла бледное личико и взглянула на него. В глазах ее стояли слезы.

— Милая моя, хорошая девочка… Я сделаю все, чтобы ты была счастлива и ни разу не пожалела о том, что согласилась стать моей женой… — Он прижал ее ладони к лицу и поцеловал, а потом обнял.

До ночи они не расставались. Сначала ушли гулять в Сад при Врачебных Домах. Потом был ужин, затем они сидели на смотровой площадке Цитадели и смотрели на звезды. Дэнетор, казалось, помнил все созвездия, а также множество легенд, с ними связанных.

— Откуда вы столько знаете? — спросила она.

— Я был одинок и, чтобы не грустить, читал и учился…

На улице стало свежо, он снял свой плащ и накинул ей на плечи.

За час до полуночи он проводил ее в дом Дол-Амротских принцев и вернулся к себе.

Только теперь он почувствовал, как устал, не было сил даже на привычное чтение перед сном. Радость его смешивалась с тревогой. Он едва верил своему счастью и теперь хотел как можно скорее назвать Финдуилас женой.

Следующие дни были заполнены приготовлениями к Свадьбе. Эктелион в глубине души был доволен выбором сына, хотя не показывал этого. Он даже на время освободил Наследника от обязанностей, и тот почти не расставался с невестой. Они вместе выбрали для нее комнаты во Дворце, и Дэнетор приказал заново отделать их. Он же заказал и свадебное платье, чем вызвал неудовольствие леди Келебриан. Впрочем, когда девушка примеряла его, все отметили, что платье было сшито с большим вкусом и очень ей шло.

За две недели Финдуилас полностью свыклась с мыслью о грядущем замужестве и теперь с нетерпением ожидала знаменательного дня. Накануне бракосочетания в Столицу приехал Имрахил, а также лорд Виньярион Линхирский, который знал девушку с детства и давно считал ее своей невестой, хотя та никогда не давала ему своего согласия. Финдуилас немного смутилась, чувствуя, что он ищет с ней встречи для объяснений. Но, надо отдать должное ее родителям, хотя они предпочли бы видеть супругом младшей дочери его, все же молодому человеку деликатно напомнили о том, что Финдуилас была свободна на момент помолвки с лордом Дэнетором.

Наконец настал день бракосочетания. Опасения Дэнетора оказались напрасными, и в полдень во Дворце началась церемония, навсегда соединившая их судьбы. Невеста выглядела вполне счастливой, в глазах жениха светилась тихая радость. После великолепного и изысканного свадебного пира, который Наследнику не испортил даже Торонгил, пожелавший спеть новобрачным, супруги удалились к себе.

Когда Дэнетор разделся и вошел в спальню, украшенную белыми розами, на краю постели сидела Финдуилас. Хрупкая и нежная, она теперь смотрела на него и, казалось, была немного в замешательстве. Он все понял, подошел и ласково обнял ее.

— Сегодня был замечательный день, но он был долгим и мы устали. Давай спать.

Она с облегчением легла в постель, он заботливо укрыл ее и лег рядом. Теперь деликатная Финдуилас переживала, не обидела ли она мужа своей нерешительностью, но, так как она и в самом деле очень устала, то вскоре заснула. Некоторое время он с любовью смотрел на нее, а потом тоже уснул.

Разбудил их глухой, но устрашающий рокот. Здание загудело, закачалась лампа под потолком. Испуганная, она вскочила на постели и не сразу поняла, где находится.

— Что это?..

— Опять Ородруин извергается… — ответил муж. — Не бойся, это не причинит Минас-Тирит серьезного вреда.

Окна комнаты смотрели на юг, и извержения Роковой Горы не было видно, но ей все равно было жутко. Дэнетор сел, обнял ее и стал качать, словно мать, утешающая дитя. Наконец она все же снова уснула.

Спустя неделю Адрахил и Келебриан простились с дочерью и вместе с сыном и Ивриниэль уехали в Белфалас.

После их отъезда Блюститель решил, что сын довольно отдохнул от дел, и отправил его на несколько дней в Итилиен. Финдуилас осталась одна. Внезапно она поняла, как ей было хорошо рядом с ним и как ей его не хватает. К тому же ее мучили мысли о том, что в Итилиене полно опасностей, и его могут ранить и даже убить… Каждый день она не находила себе места, поднималась на стену и смотрела на зеленые холмы за Великой рекой.

— Вот появится у вас малыш, миледи, — вы не будете так скучать, — заметила в один из вечеров Анариэль, ее служанка.

Финдуилас задумалась и поняла, что очень хочет детей.

Наконец, когда она ранним вечером сидела у себя и вышивала, двери комнаты распахнулись, и вошел муж. Он был пыльным и уставшим, но она не заметила этого, бросилась навстречу и обняла. Растроганный Дэнетор прижал ее к себе и нежно поцеловал. Спустя час он вернулся из купальни, и они вместе поужинали.

— Я хочу ребенка, — призналась она.

Он улыбнулся, подошел, легко взял ее на руки и унес.

Через два года у них родился мальчик, и его назвали Боромиром.

(C) 2020 murzwin