Кто служит смерти (джен)

Семья герцогини Коррацианской жила лучше многих. Раффаэла Регеллиро, сестра короля, возглавляла элитный рыцарский орден — одну из самых богатых и сильных организаций в Реньотте. Сам Венцеслио Регеллиро спонсировал его, на что шла львиная доля вырученных с налогов средств.

И потому у Розенны Регеллиро было всё, о чём она могла мечтать — дорогие украшения и платья, подобные которым большинству реньотийских женщин только снились, книги, собственное фортепиано, личная охрана… Она привыкла к роскоши. Какая разница, что всё это куплено на деньги крестьян и на них же оплачено образование? Розенна принадлежала к великому королевскому роду и имела куда больше прав, нежели чернь.

Одного ей не хватало — права выбора. Герцогиня собиралась выдать старшую дочь замуж за паладина из ордена, достигшего немалых высот. И для многих он — молодой, статный, богатый, пусть даже своенравный и жестокий, — был бы завидным мужчиной, но Розенна всё ещё верила в любовь. Ей недавно исполнилось двадцать, однако никакие убеждения в том, что любовь — сказки, не действовали. Слишком нравилось ей жить в красивых иллюзиях.

Солнце, бледным кругом просвечивающее сквозь сплошную завесу дыма в небе, спряталось за горизонт, как уползает в нору раненный зверь, бегущий от опасного хищника. И хищником этим была ночь. Вечерние сумерки сгустились на улицах Коррации. Розенна вышла на балкон, взглянула на быстро пустеющие дороги. Скоро не только город, но и её семья отойдёт ко сну, и она сможет незаметно ускользнуть из особняка — всего лишь на ночь, но, быть может, однажды она решится бежать с возлюбленным. Сейчас же Розенна была не готова расстаться со всеми благами, доставшимися ей с рождения.

Постучав в дверь, в спальню вошла служанка. Рядом с богато одетой красавицей она казалась серой мышью, что немало льстило Розенне. Обычно она помогала расстегнуть тугой корсет, стянутый кожаным шнурком на спине, и выполняла мелкие указания. Но сегодня её роль состояла в другом.

— Ты принесла мой плащ? — не оглядываясь, спросила Розенна.

— Да, госпожа. Когда вы планируете вернуться? — учтиво поинтересовалась служанка.

— К середине ночи.

— Я позабочусь о том, чтобы никто не узнал.

Эта девушка была единственной, кому Розенна открыла свою тайну, и наверняка выдала бы её Раффаэле Регеллиро, однако за лишнюю золотую монету согласилась хранить любой секрет: слугам платили так мало, что едва хватало на еду; с хозяйского стола им если что и перепадало — объедки, да и те обычно отдавали охотничьим собакам.

Надев плащ и накинув глубокий капюшон, Розенна сбросила с балкона заранее спрятанную в спальне верёвку и спустилась за забор, после чего служанка смотала канат. Пропитанные зловонием улицы совсем опустели: далеко не все решались играть с судьбой, слоняясь ночью по Коррации. До столицы не добралась страшная эпидемия, разыгравшаяся в Польвьере и его окрестностях, а бо́льшую часть бешеных собак истребляла стража, но безопаснее город не стал. Всё ещё оставалась вероятность столкнуться с преступниками или увидеть лишнее… Розенна понимала степень риска, но не могла пропустить встречу с любимым, что становились всё реже.

Богатых домов в Коррации было мало: позволить себе хорошее жильё могли только высшее сословие да рыцари из ордена герцогини Коррацианской. Черни приходилось ютиться в грязных трущобах, занимавших почти всю территорию города. Но всё равно горожане жили лучше крестьян: в деревнях условия ушли далеко за грань непригодных для жизни.

Лавки и заводы уже закрывались. Припозднившиеся рабочие спешили разойтись по домам. Откуда-то ещё слышался лязг металла, сквозь вонь помоев пробивался запах дыма. От находившихся снаружи зданий механизмов шёл пар. Гудели трубы, ветвившиеся по стенам приземистых лачуг.

Розенна тенью скользнула в переулок, миновала пару длинных улиц и остановилась на пустом перекрёстке. Теперь оставалось только ждать. Порой ей чудились шаги, откуда-то доносился надсадный кашель… Розенна поёжилась от липкого страха перед ночным городом, изменившимся до неузнаваемости. С наступлением темноты родная Коррациа становилась чуждой, холодной и опасной. Её непредсказуемость пугала.

Ледяная, как у мертвеца, рука легла на плечо. Розенна вздрогнула и отскочила. Бесшумно подкравшийся со спины молодой человек рассмеялся.

— Адефиро… — вздохнула с облегчением Розенна.

В тени капюшона горели янтарные глаза. Хищная улыбка исказила красивое лицо. Нетипично светлая для реньотийца кожа отдавала болезненной бледностью. Адефиро уже не был человеком: связавшись с тёмными силами, он изменился. Розенна знала об этом, но не боялась некроманта, доверяла ему.

— Прости, задержался, — тихо сказал Адефиро. От его чуть шипящего бархатного голоса по коже пробежала волна мурашек. — Рад, что ты дождалась. Сегодня я приготовил для тебя кое-что особенное. Надеюсь, ты не боишься выходить из города?

— С тобой — куда угодно, — улыбнулась Розенна.

Адефиро жестом поманил её за собой и зашагал к окраинам города. Чем дальше от центра они уходили, тем уже становились улицы. Многие дома обветшали и держались только на медных балках, поддерживающих стены. Медь была самым распространённым металлом в Сфертруме — на самом большом континенте не только в Меритарийском море, но и во всём мире. Её использовали в строительстве наравне с камнем и деревом, отливали из неё броню, а порой и оружие, разные бытовые мелочи… Самые дешёвые монеты делали из меди.

Избегая постов стражи, Розенна и Адефиро вышли к воротам. Часовые даже не взглянули в их сторону, хотя в их обязанности входила проверка не только новоприбывших, но и уходящих. К работе они относились довольно халатно, когда не выслуживались перед высшими чинами. Оттого и преступность в Реньотте процветала.

В ста метрах от неприступных стен Коррации начинался дремучий лес, через который пролегал тракт. На опушке возвышался одинокий обветшалый храм, окружённый кладбищем. Его построили несколько десятилетий назад, когда восстания нежити участились и прощаться с усопшими в городе стало опасно. Теперь мертвецов выносили в этот маленький храм, целиком посвящённый Диомору — богу смерти и загробного мира.

Это здание всегда вызывало у Розенны суеверный трепет: о нём и служащем в нём жреце ходили разные слухи. Поговаривали, что жрец давно сошёл с ума, что храм населяют призраки и что на кладбище нередко проводят свои мерзкие ритуалы тёмные маги. И если в Коррации Розенна могла рассчитывать на защиту со сторону стражи или рыцарей, которых обязывал подчиняться ей долг, то за пределами города оставалось надеяться только на себя. К высшим силам за помощью обращаться смысла нет: вряд ли тёмным богам есть дело до смертных.

— Куда мы идём? — спросила Розенна.

— Скоро узнаешь. Если я скажу сейчас, станет неинтересно, — усмехнулся Адефиро.

Розенна предпочла больше не задавать вопросов. Если он хочет сохранить интригу — пусть, в конце концов, так действительно интереснее. Загадочность и непредсказуемость некроманта манили её, но в то же время происходящее начинало напрягать. Они шли не к лесу, о чём поначалу подумала Розенна, а к храму.

Адефиро занимался не только некромантией, но и мистицизмом. Его связь с потусторонним миром крепла с каждым днём, о чём он обмолвился лишь однажды. «Может быть, он вышел на контакт с местными духами?» — предположила Розенна. Призраки знали многое, о чём стоило бы узнать и живым.

Кладбище и храм окружал потемневший от времени забор с острыми пиками. Скрипучие ворота покачивались на ветру. Адефиро отворил створки из прутьев и направился к старой части кладбища, где над могилами возвышалась каменная статуя Диомора. Розенна шла за ним, оглядываясь на каждый шорох. А на кладбище не стояла тишина, что должна сопутствовать таким местам. Мёртвые деревья со скрипом покачивались, отбрасывая на чёрную землю похожие на гротескных тварей тени, кроны живых — тихо шелестели. В шуме ветра слышался зловещий шёпот. Или не слышался?..

Розенна прислушалась и различила обрывки фраз на древнем, незнакомом ей языке. Мороз пробрал до костей, хотя ночь выдалась тёплой. Чем глубже не кладбище заходили незваные гости, тем холоднее становилось. На грани человеческого восприятия метались тени и силуэты.

— Адефиро, давай вернёмся, пожалуйста! — попросила Розенна, пытаясь не выказывать страха, но голос предательски дрогнул. — Я не могу здесь больше находиться!

— Ты тоже видишь? Это хорошо, — проигнорировав её просьбу, сказал Адефиро.

В городе или даже в лесу Розенна ушла бы без него, но сейчас она чувствовала, что если пойдёт во тьму одна — больше не вернётся. Кладбище кишело нечистью, жаждавшей крови, но боявшейся некроманта. Адефиро мог без труда смести всех призраков и тварей, бродивших вокруг.

Дым висел лишь над городом. Здесь же небо скрывали тучи, из-за которых опасливо выглянула полная луна. Её всегда бледный свет сегодня отдавал алым. Дурной знак, если верить легенде о появлении первого некроманта, который при такой же луне принёс нескольких человек в жертву покровительствующей тёмным магам богине, за что получил силу.

Розенна всегда с нетерпением ждала свиданий с Адефиро, но сегодня жгучее желание вернуться домой, пока не поздно, не давало ей покоя. Как бы эта прогулка по кладбищу, явно не веющая романтикой, не обернулась трагедией.

Адефиро остановился перед статуей Диомора. На земле стояли, образуя причудливый узор, чёрные свечи с выцарапанными на них рунами. Щелчок пальцами — и они вспыхнули одна за другой, слабо разгоняя мрак и заставляя призраков отступить во тьму.

— Это такой ужин при свечах на манер душевнобольного? Ради этого ты привёл меня на кладбище?! — раздражённо спросила Розенна.

— Нет. Встань в центр. И плащ сними — свечи заденешь, — указал Адефиро. Нехорошие нотки сквозили в его голосе.

— А если я не хочу? Мне это всё не нравится!.. — возмутилась Розенна.

Адефиро повернулся к ней. Его зрачки превратились в точки, глаза недобро блестели.

— Это приказ! — прошипел он.

Ноги стали ватными. Розенна замерла в ужасе, как беззащитный зверёк перед волком. Она не узнавала возлюбленного: юноша с обворожительной улыбкой и аристократическими манерами открыл свою истинную сущность.

— Иди в центр и ложись головой к статуе, — повторил Адефиро. — И даже не думай бежать: тебя порвут.

Розенна не с первой попытки расстегнула застёжку плаща, — пальцы не слушались, — сбросила его и, подобрав полы платья, шагнула в центр узора из свечей. Позади лязгнул металл. Она не хотела видеть, что делает Адефиро. Не оглядываясь, Розенна легла на сырую землю. Слёзы ручьями стекали по бледному от страха лицу.

Адефиро встал рядом с ней, глядя в ночное небо. Лунный свет заиграл на волнистом лезвии кинжала с инкрустированными в рукоять драгоценными камнями.

— Не надо, прошу! — в отчаянии взмолилась Розенна, окончательно растеряв гордость и самообладание. — Это жестокая шутка? Зачем, зачем ты это делаешь?

— Никаких шуток, милая, — ухмыльнулся Адефиро. — Нельзя верить красивым речам первого встречного. Эта ночь стала бы тебе уроком, но ты её не переживёшь. Ты неожиданно наивна для леди Регеллиро… Слишком наивна. Ты знаешь, кто я, и всё равно доверилась мне… Нет, меня не интересует, почему. Важен только настоящий момент. Ты — мой ключ к силе, подобной той, что была дарована первому из нас. Последняя жертва. Дочь герцогини, по чьему приказу устроили не одну облаву и сожгли нескольких самых верных последователей Анноскури.

— Если ты сделаешь это — сам окажешься на костре инквизиции! — ухватилась за спасительную ниточку Розенна.

— За кого ты меня держишь? — расхохотался Адефиро. — Нет, я окажусь на костре, если отпущу тебя. А после этого жертвоприношения инквизиция не будет мне страшна.

Силуэты во тьме стали чётче, напрочь отбив желание бежать. Розенна не хотела умирать, но лучше удар кинжалом, чем мучительная смерть в лапах нечисти. Давясь слезами, она смиренно ждала своей участи.

Но вместо того, чтобы заколоть жертву, Адефиро взял её за руку и полоснул клинком по запястью. Розенна вскрикнула.

— Sangue nel suolo, sangue nelle rune. Un corpo deperibile ai piedi degli dei, un'anima tra gli artigli della Padrona delle tenebre. La vendetta sarà fatta, l'acciaio sarà intinto nel sangue. Vita per forza, vita per potere. Accetta il sacrificio, mia oscura padrona, in cambio, lasciami frenare la magia della morte… — зашептал Адефиро.

Кровь стекала на землю, и из неё складывались древние руны. Розенна дрожала от страха и боли, умоляюще глядя в обжигающие холодом глаза. Но Адефиро и не думал прекращать ритуал. Вряд ли он испытывал жалость и сострадание к кому-то, а уж к заранее выбранной жертве — тем более.

Адефиро читал заклинание, и с каждым словом внутри огнём разгоралась нестерпимая боль. Пальцы на запястье разжались. Розенна закричала, извиваясь на земле. Казалось, на теле не осталось живого места: её с ног до головы сковала боль. Она мысленно умоляла прекратить ритуал, будучи не в силах молить о пощаде вслух. Розенна пошла бы на всё, чтобы её страдания прекратились, но с некромантом нельзя договориться.

Адефиро замолчал, но боль никуда не делась. Пламя свечей покраснело, словно рубины, темневшие в рукояти кинжала. Розенна едва не теряла сознание, и в ледяной тьме, заполнявшей разум, ей чудился образ женщины в странной одежде, чьё лицо и тело покрывали такие же руны, как те, что написал кровью Адефиро.

Видения становились яснее с каждой минутой. Розенна признала в женщине богиню Анноскури, которой поклонялись тёмные маги. «Убей её», — прозвучал приказ, который слышала не только жертва.

— Во славу моей госпожи… — выдохнул Адефиро и вонзил кинжал в сердце Розенны.

Боль отступила. Душа отделилась от мёртвого тела, но отправиться в загробный мир ей было не суждено. Она предстала перед Анноскури, и та приняла облик жуткого создания, больше похожего на демона, нежели на божество. Призрак заметался в загнутых когтях, но вырваться не смог.

Розенна оступилась, связавшись с некромантом. Но не смерть — расплата за доверие…