Одуванчики  (гет)

Когда он встречает ее впервые, то думает лишь о том, какие глупые цветы вплетены в ее волосы.

Кто вообще вплетает цветы в волосы? Тем более одуванчики.

Она ходит босиком и невероятно раздражает его своей яркой, словно не от мира сего, улыбкой. Раздражает заливистым смехом, которого совершенно не стесняется, и искрящимися от счастья глазами.

Она раздражает его каждой частичкой своей неаристократично загоревшей кожи и веснушками по всему носу.

Хельга Хаффлпафф — кто вообще мог выдумать подобное имя? И почему оно так хорошо ее описывало?

Она любила глупые шалости и готовку. Постоянно что-то выдумывала на кухне, а в ее волосы неизменно были вплетены одуванчики.

Кажется, один раз Салазар все же съязвил по этому поводу, а в следующую встречу Хельга появилась с обычной косой.

Его и это раздражало.

Зачем она его послушала? И почему от неё все ещё пахло проклятыми одуванчиками?

— Зачем ты сняла венок? — он становится напротив неё, замечая муку на щеке. «Растяпа», — думает.

Хельга смотрит на него своими огромными голубыми глазами, взглядом ребёнка, который ничего не понимает. А затем неловко проводит тыльной стороной ладони по щеке, ещё больше размазывая муку.

— Ты же сам сказал, что…

— Не слушай меня, Хаффлпафф, — отрезает раздраженно, окидывает ее взглядом и разворачивается, словно это она — вина его скверного настроения.

Так ведь и было?

Хельга Хаффлпафф раздражает Салазара Слизерина всем.

Она единственная, перед кем он не может сдерживать эмоции.

Этого нельзя допускать. Никто не мог управлять сильнейшим магом столетия, тем более девчонка с вплетенными в волосы одуванчиками.

Но каждый раз, пересекаясь с ней, он в очередной раз срывается. Раздражение. Ненависть к девчонке, которая совершенно нелепо смотрит на него непонимающими синими глазами.

И этот чертов запах одуванчиков, ударяющий в нос…

— Ты никогда не улыбаешься.

Он вдруг заинтересованно смотрит на неё, стоящую так близко. Задерживает взгляд на цветах и вновь обращается к синим глазам.

Почему она никогда не боится его?

— Это не так сложно. Смотри, — Хельга Хаффлпафф касается пальцами уголков рта и легко разводит их в стороны, улыбаясь.

А затем вдруг заливисто смеётся, махнув волосами перед самым его носом, и вприпрыжку бежит по коридору замка.

Он лишь смотрит вслед ее босым ногам, думая, какая же всё-таки странная эта Хельга.

И лишь потом замечает, что на его губах застыла самая настоящая улыбка.

Он не замечает, как влюбляется.

Переводит все на раздражение, ненависть и злость к «этой странной Хаффлпафф», заглядываясь на ее пшеничные волосы с вплетенными в них одуванчиками и бездонные синие глаза.

Он утверждает, что ненавидит ее веснушки, игнорируя тот факт, что именно они снятся ему по ночам.

Салазар Слизерин никогда не улыбается, глядя на Хельгу. Он надеется задеть ее, оскорбить, но девушка лишь смеётся ему в лицо.

Он действительно терпеть не может запах одуванчиков, пока не разливает амортенцию и не осознаёт, что любовное зелье пахнет теми самыми жёлтыми цветами, что вплетены в косы Хельги.

Но даже тогда Салазар не признаётся. Потому что ненавидит свою слабость, ненавидит любовь, ненавидит Хаффлпафф и эти глупые одуванчики, чей запах мерещится на каждом углу.

Девушка словно специально пропитывает им весь замок, словно знает о единственной слабости Слизерина.

А он всё ещё не может прочитать ее. Даже Годрик и Ровена с ее острым умом более предсказуемы, чем Хельга Хаффлпафф, вновь и вновь удивляющая его своими необдуманными поступками (чего он, естественно, не показывает).

Он вдруг чувствует одуванчики, и видит Хельгу. Она стоит в темном углу, прижимая к себе огромного жмыра, и смотрит на Салазара по-прежнему огромными синими глазами.

— Ты притащила в замок опасного зверя.

Она отвечает не сразу: умоляющий взгляд сменяется решительным.

— Он неопасен. С виду да, но внутри — невинен.

Салазар собирается ответить, но что-то в ее словах заставляет его молча смотреть на девушку, прижимающую к себе опасное для всех, кроме неё, животное.

— Хаффлпафф, ты безнадёжна, — отрезает он спустя минуту молчания. — Зверь всегда остаётся зверем.

Она качает головой ему вслед, а он все ещё не понимает, чем его задела девушка, видящая во всем хорошее. Видящая хорошее даже в нем — опаснейшем темном маге.

— Ты влюбился, Салазар.

Они сидят на берегу озера, она собирает проклятые одуванчики, золотые локоны волос спадают на лицо.

Он влюблён в неё.

— Я не умею любить, — все тем же ровным тоном отвечает он, стараясь не смотреть на ее лицо, которое так манит. — Это привилегия слабых.

Хаффлпафф даже не оборачивается. Засматривается на цветы в руках и улыбается самой невинной улыбкой.

Возвращаясь в спальню, он обнаруживает на кровати одуванчики…

И тут же кидает их в камин, проветривает комнату… убирается вон.

Он ненавидит желтые цветы. Терпеть не может.

Когда узнает, что остальные основатели, в тайне от него, подписали договор с министерством о допуске грязнокровок в школу магии, он ненавидит их ещё больше; отделяет свой факультет и прекращает видеться даже с Годриком, которого называл лучшим другом.

А Хельга… Хельга лишь смотрит на него своими синими заплаканными глазами, подходит ближе и мягко кладёт руку на плечо.

Он не скидывает ее ладонь, хотя изначально лишь этого и хочет. Уничтожить Хаффлпафф вместе с проклятыми одуванчиками, чтобы никогда не чувствовать ее запах.

А вместо этого лишь грубо хватает девушку за талию и прижимается к ее губам — своими.

Он также сильно ненавидит каждый уголок ее тела, как и любит. Так же терпеть не может одуванчики, как и не представляет жизни без них.

Хельга Хаффлпафф может выглядеть, как ребёнок, думать, как невинное дитя, и иметь такой же непонимающий взгляд, но она всегда умнее всех основателей вместе взятых.

Она смогла приручить самого опасного зверя — Салазара Слизерина.

Хельга видит в нем лишь свет, заставляет его улыбаться одним своим видом и является его собственной дозой успокоительного.

Она не раздражает его. По крайней мере, это чувство полностью поглощается любовью и нежностью — тем, что он одновременно бережёт и совершенно не ценит.

Салазар Слизерин растворяется в Хельге Хаффлпафф, доверяет ей свою жизнь и становится абсолютно слабым. Так бы назвал его отец.

И счастливым. Хотя мысль о том, что девчушка, тихо сопящая ему в грудь, является его главной слабостью, по-прежнему угнетает его.

Он обожает Хельгу Хаффлпафф… как и никогда не уступает своим принципам.

Создавая тайную комнату, Василиска, он убеждает себя, что Хаффлпафф в очередной раз поймёт его, улыбнётся и простит, но знает, что все будет совершенно не так.

Или не знает?..

Понятно только одно: Салазар совершенно не может прочесть девушку с одуванчиками, вплетенными в волосы.

— Ты не должна была это видеть, Хел.

Теперь уже он смотрит на неё умоляющим взглядом, а она — с искрами ненависти в глазах, которые до этого лишь улыбались.

— Уходи.

Одна фраза, которая ранит его сильнее самого темного заклинания. Он предпочёл бы круциатус, а не ощущение ее осуждающего взгляда на себе.

Тысячу круциатусов.

— Я влюблён в тебя, Хельга Хаффлпафф, — произносит он одними губами.

Произносит, а затем шепчет неслышное «обливейт», стирая ей все лучшие воспоминания. Воспоминания о себе.

Хельга Хаффлпафф помнит Салазара, как самого угрюмого и скрытного темного мага, покинувшего Хогвартс по непонятной никому причине, и не осознаёт, почему в ее груди словно бы образовалась дыра.

Но он больше не может находиться в замке, где живет девушка с вплетенными в волосы одуванчиками.

В замке, где каждый сантиметр пропитан ее запахом.

Они встречаются ещё раз. Через несколько лет Хельга оставляет на его могиле слёзы, неслышное «прощай» и букет собственноручно собранных цветов. Желтых.

Одуванчики.