Бесконечная вечность (джен)

Опыт не обязательно должен опираться на личные переживания — в этом Джозеф был абсолютно убеждён. Почти всегда вполне достаточно было понаблюдать, чтобы всё становилось более чем очевидно. А личный опыт… что ж, он прожил достаточно, чтобы обзавестись опытом в самых разных областях и сферах.

«Отношения с едой до добра не доводят», — сказал кто-то мудрый веке эдак в семнадцатом, и Джозеф запомнил и повторял это для каждого новообращённого. Обычно хватало кратких размышлений, чтобы юные вампиры соглашались с высказыванием, но случались и исключения — каждое хуже предыдущего, — и одним из таких исключений был Мик Сент-Джон.

Мику было за тридцать, когда он стал вампиром, — вполне сознательный возраст, — и потому Джозеф не слишком беспокоился о нём. О том, что это было ошибкой, он узнал слишком поздно, когда изменить сложившееся отношение стало почти невозможно.

— Зачем ты тратишь время на смертных? — искренне недоумевал Джозеф, наблюдая за другом. И слышал неизменный ответ:

— Мне нравятся люди.

Джозефу тоже нравились люди, особенно юные девушки, но — в гастрономическом плане. Он вообще любил окружать себя красивыми вещами: картины, скульптуры, стройные брюнетки со второй положительной группой крови… Но заводить с ними отношения? Это попахивало извращением. Никто ведь не водит корову на свидание и не занимается с ней любовью, прежде чем выпить молока или съесть стейк.

Но на Мика мерзкие аналогии не оказывали ровным счётом никакого эффекта. Он продолжал жить как человек, притворяться смертным, а потом и вовсе начал встречаться с обычной девушкой и даже разболтал ей правду о вампирах. И Джозефу пришлось отступить — ссориться с единственным другом не хотелось, да и у него было достаточно опыта, чтобы понять, что долго сложившееся положение вещей не продлится: либо Бет согласится на обращение, либо они с Миком расстанутся, либо же нахальная журналистка сунет нос куда не следует и ей его оторвут вместе с головой. Джозефа бы устроил любой вариант, последний был бы даже предпочтительнее… Вот только он упустил из виду, что смерть Бет станет таким сильным ударом для Мика.

На язык просились неуместные банальности. «Она бы всё равно умерла», «она же всего лишь человек», «это было вопросом времени, когда она умрёт» — ничто из этого не утешило бы Мика. И потому Джозеф просто молчал.

— Зачем ты здесь? — спросил Мик, когда гроб опустили в землю. — Тебе ведь не было дела до Бет.

— Мне есть дело до тебя, — сдержанно ответил он, кладя руку на плечо безутешного вдовца.

— И потому ты не появлялся целый год?

— Не хотел вам мешать, — сказал он и, сочтя искренность лучшим оружием, честно добавил: — Мик, ты знаешь, что я думаю о любви к еде, моё мнение не изменилось.

— И почему ты думаешь, что изменилось моё? — исподлобья взглянул на него Мик.

— Потому что терять любимого человека чертовски больно.

Мик отвёл взгляд, и Джозеф понял, что попал в цель.

— Дело ведь не только в том, что спать со смертными противоестественно. В мире полно извращенцев, но у нас свободная страна. Главное, Мик, в том, что даже при самом прекрасном раскладе эти отношения обречены. В любом случае, понимаешь? Даже если ничего не случится. Даже если чувства не угаснут. Вечная любовь, о которой мечтают романтики вроде тебя, со смертными невозможна. Это очевидно любому вампиру. Я всего лишь хотел защитить тебя от боли, что корёжит тебя сейчас. Будь Бет вампиром — ничего этого бы не произошло, — Джозеф обвёл широким жестом кладбище. — Но она была обычной смертной.

Хотелось добавить, что именно Мик косвенно виноват в смерти жены, ведь он годами защищал её, подспудно приучая к мысли, что с ней ничего не может случиться, и в конце концов Бет поверила в неуязвимость, забыла об осторожности… Но Джозеф был не только четырёхсотлетним вампиром с богатым жизненным опытом, но и хорошим другом.

— Тучи скоро разойдутся, — подняв лицо к небу, констатировал он и снова положил руку на плечо Мика. — Нам пора.

Тот бросил последний взгляд на гроб и, сгорбившись, покорно двинулся прочь.

— Ты выглядишь не только несчастным, но и измождённым. Когда ты в последний раз пил кровь? — Мик промолчал, и Джозеф поморщился. — Поехали ко мне. Я не мастер устраивать поминки, но отвлечься тебе нужно.

Мик снова промолчал, но без возражений сел на пассажирское сидение.

Джозеф прекрасно понимал, что не сможет по щелчку пальцев изменить отношение Мика к жизни, в конце концов тот полвека упорствовал в своём заблуждении и дружил с едой. Но теперь, когда Бет мертва, а сердце Мика представляет собой мешанину острых осколков, шансы достучаться многократно возросли. Горе надолго отвратит его от отношений, а уж снова связываться со смертными он не захочет и подавно. Идеальный момент, чтобы пересмотреть принципы и изменить круг общения. Пусть это займёт много времени, неважно. Это смертные ограничены в ресурсах, у вампиров в распоряжении вся бесконечная вечность. И Джозеф намеревался распорядиться ею с умом и для начала пригласить на ланч несколько очаровательных девушек в качестве закуски.

— Прими мои соболезнования, — сказал он, сворачивая на подземную парковку. — И не отказывайся. Поверь, я действительно лучше знаю, как вампиру справиться с горем.

— Натравишь на меня свой гарем? — безучастно хмыкнул Мик.

— Для начала, — спокойно кивнул Джозеф, приглашающе кивая на лифт. — Я даже готов дать тебе капельницу, если не хочешь пить из вены…

Мик снова хмыкнул и грустно улыбнулся.

— Я во многом с тобой не согласен, Джозеф, но ты хороший друг…

— Благодарю, — поклонился тот.

— И потому я доверюсь тебе и позволю делать всё, что ты сочтёшь правильным.

— Рад это слышать, — польщённо улыбнулся он и, распахнув дверь в свои апартаменты, пропустил Мика первым, одновременно обращаясь к уже ожидающим девушкам-ланчу: — Милые дамы, накормите и обогрейте несчастного скитальца.

Потеря Бет была сильным ударом, но она же могла открыть Мику глаза на реальную жизнь. Для вампира люди — это прежде всего еда, и забывать об этом вампиру не следовало. Превращение раз и навсегда меняло их, и дело было не только в крови, солнце или серебре; проживая жизнь за жизнью, каждый вампир приходил к одному выводу — они выше человеческой суеты, они правда бессмертны. Как бы Мик ни отрицал свою природу, он был вампиром.

— Прими себя, — тихо сказал Джозеф, подталкивая друга к еде. — Не противься.

Глаза Мика стали меняться, показались клыки, и Джозеф облегчённо выдохнул. Первый шаг сделан, и даже если впереди ждёт миллион шагов — бесконечная вечность по-прежнему в их распоряжении, чтобы пройти их все.