Ферма (джен)

Они отбились-таки от погони, и это было просто вау: модифицированная тау-пушка одинаково хорошо разносила в клочья и мирмидонтов с их стрекочущей армией, и грозные, бронированные машины Альянса. А уж про зомбаков с крабами и говорить было нечего...

— Сколько ещё до базы, Гордон? — его верная спутница Аликс поставила "Глок" на предохранитель и ловко сунула ствол в кобуру. — Что-то не узнаю эти места!

— Большой Катаклизм, родная, изменил многое, — подсбросив газ, Фримен ловко обруливал валуны, скатившиеся на шоссе. — И если я чего-то не узнаю, то это не значит, что мы не приедем в нужное нам место. По словам Кэббиджа, тут находится одна из крупнейших баз повстанцев, и Альянсу пока что не дано её разыскать...

— Чем же они только питаются то? — нахмурила брови Аликс. — Ведь тут наверняка и дети есть. А детям нужно сладкое и молоко...

— Лучше тебе пока этого не знать, — Фримен лихо протиснулся между двумя нависшими над дорогой глыбами, и у Аликс даже перехватило дыхание. — А впрочем, и сама скоро увидишь...

Дорога пошла под уклон, узкими зигзагами спускаясь в долину, и Аликс смотрела по сторонам во все глаза: справа их путь очерчивал пологий горный кряж, слева — глубокие обрывы перемежались плоскогорьями с дремучими лесами. То была картина величавого Вселенского покоя, да и в округе пока что было тихо: не жужжали надоедливые штурмовики, не цокотали по дороге страйдеры, не орали истошно зомби, и только гарь от выхлопа портила весь кайф от поездки.

Багги спустился на самое дно долины, и теперь неспешно пробирался сквозь лес, по укатанной грунтовке прямо в неизвестность, но когда на предплечье Гордона захрипела рация, Аликс понимающе улыбнулась: значит, впереди окончание пути. Перейдя на вторую передачу, багги выкатил на небольшую каменистую опушку, и в отвесной, монолитной вроде бы плоскости кряжа вдруг образовался проход: так неожиданно, незримо и бесшумно перед ними испарилась стена, и они нырнули внутрь, где кромешная тьма поглотила их...

Впереди была неопределённость: теперь багги крался при свете фар; под треск рации Аликс видела перед собой только маячившее жёлтое пятно, да гул мотора, отражаясь от стен, немного давил на слух.

— Мы что — попали в Преисподнюю? — девушка подправила сбившуюся на лоб чёлку, и тут туннель внезапно осветился: ориентируясь по гирлядам тускловатых огоньков на потолке и стенах, багги покатился дальше, пока не выехал на подсвеченную площадку на дне небольшого грота и остановился. У входа Аликс заметила хорошо укрепленный форпост с патрулем и пару пулеметов, способных вести перекрёстный огонь. И Фримена тут явно ждали: высокий подтянутый человек, в полувоенной аммуниции и с роскошной бородой, приветливо размахивая руками, поспешил навстречу гостям.

— Мэйджор, — представился он, издалека протягивая сразу обе руки, и как-то застенчиво улыбнулся. — Кэббидж сообщил о вас, и мы готовы распахнуть свои гостеприимные объятия. Мисс?

— Аликс, сэр! — девушка первой спрыгнула на камни, чтобы сразу же ответить на крепкое рукопожатие; Фримен последовал за ней. — Значит, у вас тут нечто вроде гостиницы для удачливых беглецов?

— Расскажу чуть позже, — Мэйджор тепло пообнимался с Фрименом, а затем махнул рукой, приглашая за собой: — Машину осмотрят техники, а столовая и комната отдыха у нас дальше.

* * *

Как и предполагал Фримен, основание базы составляла естественная сеть карстовых пещер у основания кряжа, соединяемых штольнями между собой, и повстанцы здесь устроились с размахом. Тут были столовая, оружейка, хозблок со складом, госпиталь, мастерские, детская игровая комната и ещё много чего. По дороге в столовую Мэйджор описывал благоустройство лишь общими фразами, обещая в конце поразить их воображение, чем неслабо так заинтриговал гостей.

— А откуда же берётся электричество? — Фримен даже примерно не смог оценить мощности первоисточника. — Если от генераторов, то где взять столько топлива?

— У нас есть подземная река с парочкой самодельных гидротурбин, — Мэйджор сделал характерный жест, означающий гордость за своих. — Но с кабелем было совсем плохо, и на поиски его отправлялись специальные бригады сборщиков, чтобы доставить бухты сюда, с громадным риском и трудностями. Всё это заняло не один месяц, но результат того стоил. Мы вполне обеспечиваем себя электропитанием, а если есть энергия — то, соответственно, есть и жизнь.

— А отопление у вас тоже электрическое? Здесь достаточно свежо!

— Комбинированное.

— Это как?

— Госпиталь, жилые помещения — на электричестве, кухня и хозблок — на ф-брикетах.

— Ф-брикетах???

— Да, это наше ноу-хау, но об этом потом. А вот и столовая, мы пришли.

Они очутились в гроте с низким потолком, где во всю его немалую длину, стройными рядами, были расставлены столы и стулья, самодельные и фабричные, всевозможных форм, расцветок и исполнений: пластиковые, железные, деревянные, высеченные из камня и собранные из самого невообразимого хлама, но прибранные и чистые.

— Чувствуется порядок, — одобрил Фримен, присаживаясь за крайний, сколоченный из ящиков стол. — Почти по-военному.

В ответ Мэйджор согласно кивнул.

— Мы привыкли, это дисциплинирует и позволяет, в случае чего, быстро свернуть базу. У нас все функции четко распределены.

И подал знак рукой.

Из бокового ответвления, не оттуда, откуда появились гости, показались две женщины с подносами в руках. Одеты были пестро, но в брючках, волосы подобраны. И обе искренне, широко улыбались.

Гости улыбнулись в ответ, а когда самодельный поднос из жести опустился на стол перед её носом, Аликс слегка оцепенела: увиденное было трудно назвать едой. Но виду, однако, не подала. Лишь кончиком ложки принялась помешивать какую-то жидкую серо-коричневую массу, не решаясь поднести ко рту.

— Это грибная похлебка, мисс, — мимика Мэйджора была добродушной и всепонимающей, — охотиться в округе особо негде, а белок всё же нужен, абсолютно всем. Поэтому у нас просто громадные грибницы: налажен свет, подведена вода, обучен персонал. А иначе просто было бы не протянуть. И галету попробуйте: продукт злаковых плантаций под искусственным освещением. Растили мы их долго, также отбирая материал по зернышку. Были трудности пророста семян, пару раз чуть совсем без урожая не остались, но вытянули, на грибах. Можно сказать, это одно из самых больших наших достижений. Вот только ни масла, ни сметаны, ни майонеза нет. Взрослые ещё помнят их вкус, а детям сие уже неведомо.

— Надеемся, что они доживут до свержения Альянса, — внимательно слушая собеседника, Фримен первым отправил похлебку в рот, и его мимика не отражала ничего критичного или ужасного. — А вкус приятный, несмотря на видимую неприглядность.

Аликс последовала примеру друга: да, вполне съедобно, особенно, если сравнивать грибное блюдо с кусками не-пойми-чего, составлявших их с Гордоном рацион во время побега. На второе тоже были грибы, а т.н. чай представлял собой травянистый настой. Как подозревала Аликс — из стеблей злаковых, но умозаключение оставила про себя.

* * *

Посовещавшись, путники решили отдохнуть пару дней. Когда Мейджор привёл их в местную гостиницу, Аликс уже всё готова была отдать за спальное место. У них обоих едва хватило сил растянуться по соседству на травяных циновках, заменявших простыни на грубо сколоченных койках, и сразу же провалиться в глубокий сон. Подогреваемое снизу ложе было чисто спартанским, и Аликс иногда просыпалась, чтобы перевернуться на другой бок, и даже пила воду из кружки, которую кто-то заботливый оставил на скамейке у изголовья...

Пробуждение было тяжелым и продолжительным — сказывалось напряжение последних суток. Пока Гордон пытался сотворить нечто вроде гимнастики, встав между кроватями, Аликс нехотя спустила ноги с постели и теперь с интересом оглядывалась. Грот как грот, только маленький, кроватей на тридцать. Пресловутая скамейка с кружкой, полупритушенное освещение и они вдвоем с Гордоном. Как будто и нет никого в округе, но за гостями, видимо, наблюдали. Спустя несколько минут зазвонил допотопный телефон в нише у изголовья Фримена, и, бросив гимнастику, Гордон подхватил трубку — на лице его было написано изумление:

— Да?

— Проснулись? — сквозь трески и скрипы помех Фримен узнал голос Мэйджора. — Перекусить не желаете?

Гордон похлопал себя по заурчавшему животу, вопрошающе взглянул на Аликс.

— Да, можно повторить!

— Тогда выходите через центральный проход и по стрелкам поднимайтесь в столовую.

* * *

Немудреный обед не занял много времени, а когда гости допивали чай, подошел Мэйджор.

— Всё ли хорошо? — деловито осведомился он. — Извините, что не лебяжий пух и не пружинные блоки. Когда сборщики шарятся по окрестностям, обычно не берут тюфяки.

— Потому что тащить тяжело?

— Да потому что на них спали зомби! — и все трое заразительно рассмеялись, а Мэйджор, почесывая свою густую бороду, тут же стал серьёзным.

— Каковы у вас дальнейшие планы? Что думаете делать? Не бойтесь, мы вас ничем грузить не будем, и багги ваш уже на ходу.

И тут вмешалась Аликс. Аккуратно смахнув крошки с уголков губ, вежливо поинтересовалась:

— А что там насчёт интриги то? Гордон, ты ведь хотел...

— На кухню!

* * *

Всё трое появились на кухне вовремя: там как раз готовился обед. Десятка три мужчин и женщин были плотно заняты своим делом: одни обрабытывали несметное количество грибов, нарезанных в жестяные короба, составленных столбиком друг на друга. Другие колдовали у плит: ставили баки с водой и мешали варево. Третьи, поддерживая огонь, бросали какие-то бесформенные коричневые лепешки в жерла подпечков.

— Наверное, это и есть те самые брикеты, — Аликс наклонилась к уху Фримена, и Мэйджор правильно истолковал её интерес.

— Да, это они — утвердительно склонил голову он, — и это, наверное, наша самая большая интрига. Если интересно, могу сначала немного рассказать, а уж потом — и показать.

И восторженная мимика гостей подсказала хозяину базы, что он не ошибся.

* * *

Кабинет Мэйджора был таким же гротом, как и все остальные, но только крохотным. И в нём было два входа.

— Это аварийный, на всякий случай, — Мэйджор проследил за взглядом Фримена. — Там отвесный колодец и в нише — примитивная дыхательная система, которой хватает минут на десять, но её достаточно, чтобы перебраться через реку.

— Правильно, — Фримен сел за колченогий железный стол, и к нему сбоку пристроилась Аликс. Мэйджор, как и подобает хлебосольным хозяевам, отодвинул простенькую занавеску и достал из ниши, что была за ней, квадратный штоф из зелёного стекла и три стопки, очень смахивающие на какие-то колпачки. Разлил странноватую, мутно-коричневую выпивку и поднял свою стопку:

— Ну, за здравие! Будем!

Гости выпили, спиртное скользнуло внутрь: оно было неплохим и не вызывало отвращения, но отдавало какой-то плесенью.

— Ну, слушайте, — начал Мэйджор без долгих предысторий: он плюхнулся на деревянный ящик напротив гостей и розлил ещё по одной. — По факту, база в этом месте существовала давно, и я не первый её командир. Само по себе место было выбрано удачно: с одной стороны горы, с другой река, и на подступах были господствующие вершины. Единственной проблемой, со временем, стали кухонные отбросы и прочие перегниваемые отходы. При том количестве людей, до которого разрослась колония, это реально становилось проблемой. Отходы пытались сжигать, закапывать, топить и даже примитивно остекловывать, но глобально в этом смысле не решалось ничего.

И тогда объявили конкурс, с призом в виде пары банок настоящего тушеного мяса. Целую неделю строгая комиссия выслушивала соискателей на обещанный грант, и большинство предложений, хоть и с оговорками, были отвергнуты. Осталось последнее, которое и сразило комиссию наповал. Просто среди вновь прибывших оказался дипломированный зоотехник, и это с его подачи у нас теперь есть особенная ферма, — лицо Мэйджора стало неописуемо загадочным, — и я вам сейчас её покажу.

* * *

Путешествие вглубь горы заняло добрых полчаса, стало натурально зябко. Хорошо, что Мэйджор распорядился выдать Аликс потертую шерстяную накидку, а Фримен включил подогрев в своём костюме. Приоделся и Мэйджор. На голову он напялил шляпу с полями и закутался в плащ, изнутри подбитый каким-то синтетическим утеплителем, и теперь размеренно вышагивал рядом с гостями в одному ему известном направлении.

Сначала они двигались по слабо освещенному узкому коридору, где едва-едва убирались двое попарно в ряд, затем вывернули в другой коридор, заметно шире и с более высоким сводом. Здесь уже царило некое оживление, где добровольные затворники подземелья с хмурым видом катали туда-сюда по самодельным рельсам странного вида вагонетки. Помимо собственно клепаной из жести чаши, на раме была смонтирована натуральная печка, с огрызком-газоходом и системой опоясывающих трубочек. И в эту печку один из сопровождающих изредка подбрасывал знакомые гостям брикеты, которые брал прямо из чаши. На гостей аборигены не обращали никакого внимания, тянуло терпковатым дымком, но зазевавшаяся Аликс, смотревшая на все эти технические чудеса приоткрыв рот, никакого раздражения в глазах и носоглотке не почувствовала: все-таки вентиляция внутри туннеля работала.

— А весело тут у вас! Уж не завели ли вы нас куда-то не туда? — шутливо попеняла Аликс, догнав хозяина, на что Мэйджор лишь легонько отмахнулся.

— Да мы уже практически пришли! Неужели вы других запахов не чувствуете?

Попридержав шаг, Аликс потянула носом: действительно, теперь явственно потянуло сыростью, гниющими отбросами и ещё чем-то кисло-приторным. И этот запах был присущ месту обитания только одних существ на свете. И такие утробно-рыгучие, чвакающие звуки издавали тоже только они. Потому что это были...

— Барнаклы?! Мэйджор, вы ведёте нас к барнаклам????

— А что тут такого-то? — даже не смутился тот. — Мы единственные, кто научился получать с них пользу — сделал ферму по переработке мусора. Вот. Тем более, что они жрут все, кроме железа и стекла, а то, что потом извергают, почти не требует сушки и более чем годится на топливо. И запаха практически нет.

— Ну, или вы к нему просто привыкли, — подправив очки, скептически улыбнулся Фримен, но улыбка спала с его лица, когда они наконец прибыли на место.

Этот грот был не просто громаден, а огромен, и высота потолка, навскидку, местами достигала десяти ярдов. В нижней части пещера была разделена на секции-загоны перегородками из гнилой фанеры, ржавой жести и рифленого пластика; в верхней части свод пещеры был утыкан тушками барнаклов, которых было реально много: каждая колония в своём загоне. И по пещере деловито сновали люди: одни выгружали у отсеков тележки с отбросами, другие лопатами закидывали брикеты в пустые чаши и, завидев Мэйджора, здоровались кивком головы, не прерывая, однако, своего занятия. Как Аликс успела заметить, на всех работниках были схожие с командирскими накидки, да еще поверх ткани были нанесены какие-то желто-серые мазки.

— А зачем на одежде какая-то краска? — полюбопытствовала Аликс. — Эстетики это не несёт никакой.

— Это не эстетика, а защита, — терпеливо объяснил Мэйджор, — одежда обрабатывается серными мазками, потому что барнаклы серу не переваривают. Был случай в этом убедиться.

— А как вы выращиваете новые колонии? — пощипывая свою бородку, Фримен невольно пустился в воспоминания: одни приключения в каналах чего только стоили. — Где-то нужно взять личинки или как это там у барнаклов называется...

— Они размножаются как гидры: почкованием, — Мэйджор сопровождал пояснение движениями рук, — и для фермы мы специально отколупывали самые маленькие наросты. Регенерация тканей у материнских особей поразительная. Можно хоть раз в сутки отщипывать, но мы этим не злоупотребляем. Когда барнакл умирает, он перестаёт держаться на своде и падает, после чего его употребляют свои же собратья. Безотходная, так сказать, технология.

— И каннибализм, и сила жизни в одном лице, — и Фримен подошел поближе к одной из перегородок, невольно представляя себя на месте работников: некоторые из них смело заходили в загон, и едва язык барнакла касался их одежды, как монстр тут же судорожно отдергивал его и уже в таком виде ждал настоящую пищу.

И вообще-то странное и жутковатое это было зрелище: целый лес липких языков, свисающих с потолка до самой земли, шевелящихся, изгибающих кончики и брызгающихся секретом. Не только смотреть, но и идти, наверное, сквозь них, было противно, слушая, как жала существ елозят по твоим плечам, голове, ботинкам, и вздрагивать при каждом шаге. Хотя, человек такая тварь, что ко всему привыкает...

— А все-таки, как же получаются так называемые ф-брикеты? — по виду Аликс смело можно было судить, что она не на шутку ошарашена.

— О, ввиду особенностей образа жизни, пищеварение и выделение барнакла устроено особым способом: пищевод и кишечник представляют собой эластичную кожистую трубку, разделённую вдоль по оси особой подвижной перегородкой. Когда барнакс цепляет добычу своим языком, то по мере приближения её ко рту язык складывается в особую капсулу, с роговыми щетинками на входе: они не позволяют языку опускаться под тяжестью жертв. Затем, когда пища попадает в рот, барнакл смалывает её в кашицу, своими мощными челюстями, обильно смачивая слюной. Чтобы пища попала в правильное отверстие, перегородка смещается к стенке кишки, и, таким образом, блокируется кишечник, а посредством вибрации стенок трубки еда проталкивается далее в тракт. Сама же ферментация пищи происходит буквально за считаные часы. Далее корм поступает в кишечник, где из него "извлекается" жидкость, всасываясь в слюнные железы, а т.н.сухой остаток транспортируется к выходному отверстию. Естественно, что теперь перегородка смещается в другую сторону. Чтобы собрать урожай "брикетов", мы включаем ультразвуковую пищалку, и барнаклы тут же подбирают языки. И пока она работает, можно собирать и собирать...

* * *

Друзья вернулись в гостинице в слегка подвозбужденном состоянии. Хмель уже улетучился, а увиденное не получалось сразу ни понять, ни осмыслить. Тем не менее, Фримен почти сразу же отключился, едва перестал работать подогрев, а Аликс ещё долго лежала, заложив руки за голову и оцепенело глядя в каменный свод. Уму непостижимо, как это люди смогли фактически приручить этих тупых примитивных тварей, да еще и поиметь с них немалую выгоду, позволяющую выжить многочисленной колонии. Пройдут месяцы и годы, сгинет Альянс, одно поколение людей сменится другим, а память и знания останутся. И это будет важно для нового, свободного мира, который обязательно наступит...