Джеймс Поттер и История о том, что бывает, если уметь думать головой (джен)

Фрэнк подозрительно огляделся, но ничего странного не заметил, хотя мог бы поклясться, что что-то было не так. Ему померещился шорох, кто-то даже, кажется, кашлянул, но Фрэнк так никого и не увидел, хотя, казалось бы, откуда в его кабинете взяться ещё кому-нибудь? Места тут едва хватало для парочки шкафов, стола, кресла и тумбы.

— Пс, — раздалось справа, прямо из-под руки, и Фрэнк, едва не взвизгнув, что совершенно с его образом бравого аврора не вязалось, ткнул палочкой в сторону источника шума, за что моментально схлопотал по бедру тяжёлым аврорским ботинком.

Джеймс Поттер, выглянувший из-под мантии-невидимки, оскорблённо засопел, грозно нахмурившись, но перепуганный Фрэнк зверского выражения его рожи совершенно не оценил.

— Ты дурак? — спросил он Поттера в лоб.

Поттер засопел ещё активнее, потом всё-таки выпутался из мантии, явив миру себя целиком, затолкал свою волшебную тряпку в рюкзак и сел на стол. Стол обиженно скрипнул, но больше своего неудовольствия никак не выразил.

— Чего припёрся и почему так секретно? Твой кабинет напротив.

— У меня выходной, — сказал Джеймс, — а Аластор терпеть не может, когда я тут шляюсь без повода. И он всё ещё не должен знать, что мы воду мутим.

— А ему-то откуда знать?

Джеймс посмотрел на Фрэнка снисходительным взглядом человека, переполненного житейской мудростью.

— Ты думаешь, Альбус сам себе такой мозг? Он, конечно, муд… рила тот ещё, но без Грюма он толком ничего и не сделает, ему только дай волю — будет сидеть над своей вазочкой с конфетками и фантазировать. Зуб даю, он и с Гриндевальдом-то поссорился наверняка только потому, что тот просто заколебался слушать альбусовы пространные речи! У меня иногда уши трубочкой сворачиваются от его выступлений в Ордене.

— Это понятно, — сказал Фрэнк, покивав, — а делать-то в итоге что?

— Ну, крестражи мы с Лили пособирали…

— Все? — Фрэнк удивился. — Медальон тоже, что ли? Я думал…

— Сириус матери пообещал, что в семью вернётся и займётся её делами, а Вальбурга после смерти Регулуса так расклеилась, что только рада была медальон на Сириуса обменять, — Джеймс хмыкнул. — Так что мы с ней даже полюбовно расстались. Тем более, она когда узнала, что Лорд себе крестражей настругал, так отстаивать его интересы зареклась. Блэки тёмные, конечно, но не настолько.

— А чашку вы как забрали?

— А тут случайно вышло, — Джеймс потёр шею. — Нарциссе этот Лорд поперёк горла, мужа же отвлекает, а у них самих ребёнок маленький, мало ли что. Ну и доступ в сейф Беллы у неё был. Они с Сириусом и достали. Дневник, кстати, у Люциуса дёрнула тоже Нарцисса. Диадему Флитвик приволок. А кольцо в лавке Горбина оказалось: хижину Мраксов всю перевернул кто-то, жуликам-то никакие чары не страшны, они лоб разобьют, но достанут, ну мы их контору там с Гидеоном медным тазиком и накрыли. Чтобы неповадно было.

— Ага, — Фрэнк задумчиво потёр подбородок. — А что Дамблдор?

— А мы ему ещё не показывали, — Джеймс скривился. — Я к нему в кабинет заявился, чтобы позлорадствовать, слова сказать не успел, он меня усадил и про пророчество втирать начал.

— Чего?

Джеймс сердито фыркнул.

— Видите ли, Трелони ему нашептала, что мой или твой сын может бросить Лорду вызов и, как там было… «Ни один не сможет жить, пока жив другой». Я там так и сел. Спросил его, когда она ему эту дурость сказала. А он мне говорит, что их ещё и Снейп подслушал, и донести успел этому, лорду своему. Но я на него не в обиде, потому что умудриться устроить всё это в трактире — надо совсем ума не иметь. Лили сказала, что Снейпу потом сама по мозгам поездит, когда мы с чудиком разберёмся. А так пусть поволнуется немножко, ему полезно.

— Хочешь сказать, что он может заявиться к нам или к вам с целью убийства ребёнка? — уточнил Фрэнк.

— Я не просто хочу сказать, я уже говорю, и я уверен на сто процентов, что будет это в Самайн, потому что Лорд любит символизм отвратительно нежной любовью. Но! — он поднял палец вверх. — Мы его там и приберём.

— Каким образом? — Фрэнк нахмурился.

— Самым обыкновенным. Лорд — всего лишь маньяк и террорист, крестражей у него больше нет, цепляться не за что, ну мы сигналки накинем и пустим две группы силовиков по периметру. Потом уже будем отловом Пожирателей заниматься.

— А Снейп?

— А за Снейпа мне Лили откусит голову, поэтому его мы отмажем. И Малфоя, видимо, тоже придётся, родня Сириуса всё-таки. Хотя этот, наверное, сам отмажется. Они всё равно нигде ещё замечены не были.

Фрэнк только вздохнул.

Спустя пару недель, аккурат в день Самайна, две группы оперативников, возглавляемые Поттером и Лонгботтомом соответственно, рассредоточились каждая на своём участке, накрылись дезилюминационными чарами и принялись ждать сигнала.

Алиса и маленький Невилл были в срочном порядке и глубокой тайне отправлены к бабушке Августе в Испанию, где та отдыхала, Лили и Гарри остались на месте, иначе могло не сработать, потому что опять вмешался Дамблдор.

Лили фыркала и плевалась, хотя знала, что мужа всё равно не оставила бы, но Альбус почему-то особенно настаивал на Фиделиусе. Мол, укроет — и всё будет пучком. Джеймс так не думал, поэтому посоветовался с женой, и операция свернула на куда более разумный путь: хранителем назначили Петтигрю (Джеймс наверняка знал, что тот перебежчик), но разыграли такой спектакль, что даже Дамблдор в итоге запутался и подумал, что хранителем стал Сириус. Ремуса вообще решили не вмешивать в этот цирк. Он и не особо стремился, потому что занимался переговорами с Фенриром. Дипломат есть дипломат.

В конце концов, когда стало уже достаточно темно для того, чтобы зажглись праздничные огни, Лили накинула на кроватку мантию-невидимку, прежде убедившись, что Гарри сладко уснул, напоенный убойной дозой детского снотворного, перехватила палочку поудобнее и спряталась в шкафу.

Джеймс поместил перед входной дверью наспех слепленную из артефактов мутную копию самого себя, чтобы ввести врага в заблуждение, кивнул рассредоточившимся тут и там коллегам и принялся ждать. Не то чтобы он рассчитывал, что враг просто откроет входную дверь, тот мог вообще предпочесть Бомбарду или что-нибудь похожее, но Джеймс человеком был умным, что бы там про него ни говорили, и в шахматы играть умел, а от Лорда так фонило пафосом и самоуверенностью (и, к тому же, полной уверенностью в своём бессмертии), что в последнее время тот скатывался в откровенную банальщину. Так что мог и впрямь через дверь пойти, как приличный человек.

Пока Годрикова Лощина ждала вторжения, дом Лонгботтомов тряхнуло ровно за час до полуночи. Оперативники спокойно пропустили процессию сразу из троих Лестрейнджей вперёд, потому что в дверях их хватать было гораздо удобнее. Атака готовилась сразу с двух сторон, но Беллатрикс была дамой весьма темпераментной, а потому ничтоже сумняшеся открыла дверь и половину стены Бомбардой. После чего вся троица стройно рухнула лицами в пол, укутанная несколькими слоями Инкарцеро и Ступефаев.

Пленников лишили сознания и утащили в дом, чтобы переждать до тех пор, пока из Годриковой Лощины не покажется финальный фейерверк.

Фейерверк появился в половину первого ночи.

Джеймс оказался прав. Лорд, невозмутимый и явно уверенный в собственной непобедимости, преспокойно открыл дверь Алохоморой, сделал шаг внутрь, мазнул Авадой по муляжу, а потом остановился в удивлении. Муляж, стоящий исключительно благодаря направленным лучам заклинаний, от его Авады жалобно скрипнул и распался на эти самые артефакты, и призрачный Джеймс Поттер буквально испарился.

Наверху послышался шорох, Джеймс закатил глаза, Лорд встряхнулся и сделал шаг, после чего удивлённо рухнул на пол, подкошенный ответной Авадой. Но, в отличие от муляжа, Лорд был вполне материальный, поэтому всё-таки умер.

Со двора раздался писк, визг, зарычал Сириус, и на лестницу выскочила Лили, злая и растрёпанная.

— Сириус, держи крысу! — рявкнула она со всей силы.

Джеймс вздохнул и, вручив прибывшему Хагриду корзину с сыном, отправился помогать жене и другу ловить предателя. Великану было поручено доставить ребёнка в Хогвартс, к директору.

В Хогвартсе директора не оказалось, так что пришлось маршрут перестраивать на ходу, к тому же Хагрид так распереживался, что совершенно забыл сказать Альбусу о вполне себе живых родителях.

Северус и Минерва, правда, проблему эту потом вполне споро решили.

На этом-то, в общем, эпопея и закончилась.

Через неделю Фрэнк, награждённый Орденом Мерлина первой степени, укатил в Испанию, чтобы там провести отпуск с женой и сыном. Джеймсу отпуска не обломилось за своеволие, но всё равно наградили, как и Лили, а Аластор потом самодовольно улыбался, расхаживая по Аврорату.

Конечно, он-то, в отличие от Дамблдора, реально умел думать. И видеть. И сотрудников набирать к себе в отдел. Кингсли, конечно, лопух лопухом, но и посвящён не был.

В общем, вполне всё неплохо сложилось.

А третий глаз Альбусу открывать строго-настрого запретили.