Остановись, пока не поздно (гет)

Послушай: остановись,

Пока не поздно!

Я падаю вниз, за тобой

Туда, где светят твои

Мёртвые звёзды,

Ослепляя солнце высотой —

Слот, «Мёртвые звёзды»

— Остановись! — кричала Сакура, глядя в спину удаляющемуся Утихе. Саске упрямо продолжил идти к воротам Конохи неторопливым уверенным шагом. — Пожалуйста!

Тонкие руки девочки обняли Саске со спины, сжимая в крепких, полных какого-то безысходного отчаяния объятиях. Парень напряженно замер, чувствуя, как от раздражения начинает гореть метка Оротимару, расползшаяся по всему плечу.

«Лобастая», как любила обзывать Сакуру глупая ревнивая Яманака, ужасно злила Утиху, как и этот придурок Наруто, и слишком проницательный Хатаке. Кулаки непроизвольно дрогнули, грозясь грубо оттолкнуть Харуно, да еще и ударить ее, но Саске вовремя себя одернул. Последнее, конечно, было бы уже слишком.

— Я люблю тебя, Саске-кун, — прошептала юная куноити, глотая горячие слезы. Наконец-то она смогла ему признаться. Смогла перебороть свои робость, стеснительность и неуверенность. — Не уходи, прошу тебя...

Чёрные, как вороново крыло, мрачные и безжизненные, глаза Утихи на миг удивленно расширились; парень обернулся, невольно касаясь губами девичьей макушки и вдыхая сладкий цветочный запах розовых волос. Такого поворота событий Саске никак не ожидал. Чувство злобы моментально испарилось, сменившись недоумением. Кто, маленькая «Лобастая»?.. Любит его?.. Весьма интересный поворот событий. Но вот незадача: каким бы удивительным, пылким и неожиданным ни было ее порывистое признание, ему нет ровным счетом никакого дела до ее наивных чувств. Ему никто не нужен. Его цель — найти Итачи, и помехи в виде друзей, а уж тем более влюбленной в него дурочки Харуно, ему вовсе не нужны.

Секунда, и Сакура почувствовала теплое размеренное дыхание где-то в районе своего затылка.

— Спасибо, Сакура, — произнес холодный бесстрастный голос, и в ту же секунду сознание взволнованной девочки погрузилось во тьму.

Саске осторожно поднял хрупкую Харуно на руки и отнес к ближайшей лавочке, опуская бессознательное тело на холодную каменную поверхность.

— Прощай, — бледные тонкие губы Утихи шевельнулись в беззвучном шепоте.

Сделав шаг, парень моментально сорвался в быстрый бег, незаметной тенью минуя посты Котецу и Идзумо и растворяясь во тьме сладкой летней ночи.

Больше он сюда никогда не вернется.

С той ночи прошло ровно три года.

За это время Саске сильно изменился: повзрослел, набрался жизненного и боевого опыта и многое понял. В частности, что повел себя тогда, в ночь прощания с Харуно, как глупый ребенок. Нет, он, разумеется, не отказался от мысли о мести за гибель своего клана и, окончив обучение у Оротимару, у которого ему и учиться-то было особо нечему, кроме как приготовлению бесполезных, по его мнению, ядов, Утиха стал упорно разыскивать старшего брата.

Итачи Утиха нашелся спустя несколько месяцев.

Нукэнин был в бегах после того, как организация Акацуки, в которой Итачи успешно выполнял миссии на протяжении нескольких лет, оказалась почти полностью разрушенной и, как следствие, расформированной. Встреча с младшим братом стала для него роковой — Саске уже не походил на того слабого сопляка, пытавшегося сразить Итачи простым «Тидори». Теперь это был сильный ниндзя, чей уровень достигал уровня дзёнина, если не выше. Тем не менее, невзирая на возросшую силу и отточенное мастерство Утихи-младшего, после долгого, изнурительного, жестокого сражения, Саске, можно сказать, лишь чудом удалось победить брата. К концу боя полностью истощенный юноша находился уже практически на волоске от смерти. В качестве «трофея» Саске вырвал у умирающего Итачи глаза и тем самым обрел вечный «Мангекьё Сяринган». А еще — внутреннюю пустоту и бесконечную усталость, обусловленные потерей ориентиров для дальнейшего существования.

Исчерпав свою месть, лишившись чувства ненависти, Саске утратил смысл жизни, которую проживал до этого исключительно ради встречи и последующей битвы со старшим братом.

Бесцельно скитаясь по землям Страны Огня, Утиха, абсолютно неожиданно для самого себя, стал часто вспоминать счастливые моменты детства, проведенного в Команде номер семь. Тогда маленький одинокий сирота, оставшийся один-на-один с жестокой реальностью, обрел новую семью, новую жизнь и настоящих друзей.

Хм, друзей?

Неужели недалекая Сакура и неудачник Удзумаки были его настоящими друзьями, семьей? Действительно ли он считал их близкими людьми? Возможно. Всякий раз, когда его голову посещали подобные мысли, Утиха горько усмехался своей не пойми откуда взявшейся сентиментальности, коей раньше никогда прежде ни к кому и ни к чему не испытывал.

Да, он все-таки изменился. Кардинально изменил взгляды на жизнь. На призрачном горизонте внезапно замаячила новая цель: вернуться в Коноху. Пускай Саске уже считают преступником, негодяем, безумцем, да кем угодно, он все равно хочет вернуться. Хочет навсегда изменить историю клана Утиха, вновь увидеть честное открытое лицо Удзумаки и еще раз сказать «спасибо» Харуно. За ее любовь и преданность.

Коноха была разрушена.

От некогда красивой, богатой и влиятельной деревни остались одни лишь руины.

Саске слышал о том, что это сделал бывший лидер Акацуки, Пейн, но также слышал и о том, что Наруто, несмотря на первоначальную неравнозначность сил, удалось таки победить Нагато, по факту являвшегося истинным руководителем организации.

И вот теперь, гуляя среди развалин, из-под которых кое-где виднелись мертвые тела синоби и простых жителей, Утиха с содроганием вдыхал трупный запах, заботливо развеваемый легким весенним ветерком.

На душе было странное, гнетущее ощущение, больше похожее на некое нехорошее предчувствие. Юноша не мог понять, что оно означало, но с каждым новым шагом по разбитой каменной дороге, с каждым новым взглядом, брошенным на кровавые останки людской плоти, это предчувствие только усиливалось.

За несколько часов блужданий по деревне Утиха не встретил еще ни одного живого человека. Неужели здесь не осталось никого из выживших? Да нет, быть такого не может, а как же Удзумаки, Харуно, сенсей Хатаке?..

— Саске?!

За спиной Утихи внезапно прозвучал удивленный возглас. Резко обернувшись в сторону говорившего, Саске увидел ту, кого, признаться честно, меньше всего желал сейчас видеть — Цунаде. Женщина едва стояла на ногах и была сильна изранена. По всему пыльному болотно-зеленому хаори виднелись пятна засохшей крови; некогда роскошные длинные светлые волосы, обычно собранные в два легкомысленных хвостика, были растрепаны, тяжелыми, грязными, слипшимися прядями ниспадая на исхудавшие плечи; под нижними веками золотисто-желтых, утративших волевую решимость глаз женщины залегли глубокие серые тени. Непобедимая и прекрасная Принцесса Конохи выглядела чересчур жалкой и слишком потрепанной. Изломанной. Казалось, Пятая Хокаге в любой момент могла рухнуть без сознания.

Рядом с Цунаде, крепко поддерживая её под руку, стоял высокий худощавый юноша лет семнадцати-восемнадцати. Короткие чёрные волосы, чёрные же глаза, ледяной пронзительный взгляд... Саске никогда раньше его не встречал, однако задаваться такими ненужными сейчас вопросами о том, кем являлся этот синоби и что делал подле Хокаге, не хотелось.

Вместо этого, скрестив руки на груди в своеобразном жесте «защиты», Утиха набрал в грудь побольше воздуха и насмешливо произнес:

— Ну здравствуй, бабуля Цунаде.

При упоминании ласкового и весьма вольного обращения Наруто, который всегда называл её «бабулей», плечи Цунаде болезненно дрогнули. Женщина опустила голову. Лицо ее было белее мела.

— Все-таки ты вернулся... — глухой, полный боли и отчаяния голос неприятно резал слух. Саске предстоял сложный разговор. — И что же заставило тебя вспомнить о родной деревне?

Утиха отвел взгляд. Впервые в жизни он отвел взгляд от собеседника. Ему было безгранично стыдно признаваться в собственной слабохарактерности, в наивном желании вернуть все, как было. Вернуть друзей, ставших семьей, вернуть дом, вернуть улыбку и лихорадочное, граничащее с помешательством, обожание Харуно. Вернуть детство, в конце концов.

Поэтому он непривычно тихо, даже как-то робко, ответил:

— Воспоминания, Цунаде. Меня заставили вернуться воспоминания.

Послышалась хриплая, клокочущая подступающей истерикой усмешка. Усталый взгляд золотистых глаз устремился юноше прямо в душу. Цунаде всегда глядела так, будто видела человека насквозь, заранее зная всю его подноготную. Впрочем, в действительности именно так и было: женщина повидала на своем веку слишком многое, чтобы не уметь разбираться в людях.

— Сожалею, мальчик, — запекшиеся, растрескавшиеся губы Пятой Хокаге растянулись в печальной улыбке, — но твоих воспоминаний здесь больше нет. Ты зря сюда вернулся. Неважно, стал ли ты преступником, или решил встать обратно на путь истинный и восстановить доброе имя своего клана, тебе здесь, в Конохе, уже не место.

Пораженный и оглушенный подобным резким заявлением, Саске едва не задохнулся от возмущения: да что она себе позволяет?! Не зная всего, через что ему пришлось пройти, каких усилий стоило ему переступить через свою гордость, она заявляет, что ему здесь не место?!

— Откуда тебе знать, старуха! — в бешенстве крикнул Утиха, крепко сжав мелко подрагивающие кулаки. — Почему ты решаешь за меня, где мой дом?! Мое место там, где мои друзья, моя семья! Я вернулся только ради них!

— Ты вернулся только ради своего самолюбия! — холодный и надменный тон Хокаге хлестко прошелся по гордости Утихи, заставив того зло скрипнуть зубами. — Ты бросил своих друзей три года назад. Бросил Наруто, который считал тебя своим лучшим другом. Бросил влюбленную в тебя Сакуру. Бросил своего учителя. Ты не подумал об их чувствах, о том, что они будут скучать по тебе, переживать, так чего же ты хочешь теперь?

Саске молча слушал гневную тираду Цунаде и понимал, что, в общем-то, она права. Но сдаваться так легко не собирался.

— Я уже сказал, чего я хочу. Не вижу смысла повторяться.

— Госпожа Цунаде придерживается точно такого же мнения, — находившийся рядом с Пятой бледный юноша, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, выступил немного вперед, при этом не отпуская руки раненой женщины и как бы закрывая Цунаде собой. — У тебя больше нет друзей.

— Сай! — Цунаде попыталась одернуть подчиненного, но тот лишь упрямо мотнул головой и продолжил, сверля надменным взглядом каменное лицо Саске:

— Наруто-кун сейчас находится далеко отсюда, на острове, где учится контролировать чакру Кьюби. Какаси-сан лежит в госпитале, его едва удалось спасти после сражения с лидером организации Акацуки. Сакура-сан...

Сай вдруг запнулся, не решаясь говорить дальше. Цунаде вновь опустила голову. Воцарилась напряженная тишина. Утиха медленно осмыслял все, что услышал, про себя изумляясь, сколько событий он пропустил. Не только он, но ведь и Наруто тоже подрос и, наверное, круто изменился. Стал сильнее, раз смог победить Пейна. А Харуно...

— Что с Сакурой? — очнувшись от глубоких раздумий, быстро спросил Саске.

Почему они недоговаривают, что с ней случилось? Где она? Стала ли она сильнее, красивее? Любит ли его еще?

— Она умерла, Саске, — сердце юноши невольно пропустило удар. — Погибла от яда одного из членов Акацуки. Она до последнего дня своей жизни мечтала вернуть тебя в Коноху. Забудь о ней, как ты уже сделал это однажды, и уходи из этой деревни.

В то же мгновение Цунаде и Сай исчезли, буквально испарились из виду. Саске, с трудом веря в слова Пятой Хокаге, ошеломленный неожиданной жестокой правдой, даже не успел удивиться, как тяжело раненая женщина смогла сорваться на такой быстрый бег.

Юноша просто стоял, тупо разглядывая кусок разбитой дороги под ногами. Он утратил смысл жизни. Снова. И лишился всего. Снова.

— Остановись! — кричала Сакура.

— Я люблю тебя, Саске-кун... — шептала Сакура.

— Не уходи, прошу, — молила Сакура.

— Прощай, — не успела сказать Сакура.