Эгоист (джен)

Когда Кузнец впервые увидел Гвоздь Рыцаря, он не придал ему никакого особенного значения. Да, этот Гвоздь или многое пережил, или просто стар, судя по затупившемуся острию. Сколько таких было видано? И всё же каждое оружие, даже такое запущенное, можно вернуть к жизни — был бы навык и сноровка. Вот и этот не был исключением. Так пусть же заточенный Гвоздь принесёт своему владельцу новые победы. За небольшую плату.

Когда же Рыцарь вернулся, принеся бледную руду, необходимую для улучшения Гвоздя, Кузнец тепло улыбнулся про себя: "Как хорош Аве, хотя совсем и юный хозяин: заботится о своём оружии, думает, беспокоится, стремится сделать его лучше. Смелый поступок. И пусть цена возросла, а одну руду найти на просторах Халлоунеста, должно быть, не так уж и сложно, Гвоздь так уверенно смотрится в этой ладошке. И несомненно заслуживает право быть улучшенным".

Прошло немало времени, Кузнец и забыл уже про маленькую тень, когда она появилась вновь. Рыцарь выглядел таким крохотным, а Гвоздь таким тяжёлым, и как же художественно эстетично приятно было смотреть на их почти до миллиметра выверенное сочетание. Но незачем было спешить с выводами, да и не слишком ли тяжёлая ноша для столь маленького существа? Так и хотелось сказать — безобидного, даже не обращая внимания на то, что Гвоздь в данный момент выглядел более грозно, чем когда Кузнец увидел его впервые.

Какого же было удивление Кузнеца, когда перед его глазами предстали две бледные руды. Деловито покачав головой и заломив цену втридорога, он готов был приступить к работе в сие же мгновение, не дожидаясь, пока Рыцарь найдёт необходимые гео. Но искусство не терпело спешки. И обязательно требовало оплату.

Счастье — превращать Гвоздь в нечто великолепное и устрашающее, неземное и могущественное. Но нет, до чистоты, соизмеримой с величайшем мастерством, путь долгий. Для Рыцаря, ведь руки умельца справятся со своей работой на ура. Но разве он, этот маленький жук, облачённый в ткань, чьи глаза сияют пустотой, сможет? Навряд ли. Витой Гвоздь отлично справится с возложенными на него обязанностями без всяких дополнений.

Как же хотелось верить в такие твёрдые и уверенные мысли касательно чужой неудачи. Но почему? Зачем? Ведь эта маленькая тень всё больше находила отражение себя в своём оружии, так почему бы не сделать их единым целым?

Ночью, во сне, прогоняя навязчивые мысли, Кузнец широко распахнул глаза, когда сам Гвоздь пришёл к нему, словно видение. Заточенный настолько изыскано, что даже бабочки с самыми тонкими крыльями опустили бы перед его искусством голову. Обрамлён настолько прекрасным узором, что одно только прикосновение к нему казалось верхом удовольствия, а каково же будет наслаждение во время боя? Вес, изящество лезвия, точность удара — верх красоты и гениальности. Чистейшая божественность.

К таким воздушным, как реализация самой идеи, снам Кузнец привык настолько, что когда Рыцарь положил перед ним три бледные руды, замер в немом молчании на несколько мгновений. От одной мысли о том, что вот она, возможность превратить столь умопомрачительный сон в реальность, вот она, перед тобой, по жучьему панцирю в прямом или переносном смысле прокатывались волны волнения, переживания и беспокойства. А сможет ли он? А если Гвоздю не понравится результат? А как же дальше?

Руки слегка подрагивали, когда Чистый Гвоздь засиял в старческих ладонях. Когда же Рыцарь взял его своими маленькими лапками и убрал за пояс, решение набатом отозвалось в старческих глазах, вторя пустоте совсем рядом.

«Я выковал Чистый Гвоздь, работа всей моей жизни выполнена. У меня осталось единственное желание — увидеть и почувствовать удар этого Гвоздя!

Прошу — срази меня. В свой последний миг я хочу ощутить на себе его совершенное острие.

Так много времени спустя, после стольких трудов… Ведь я это заслужил?»

Да, именно. Это был лучший финал. Мастерство достигло своего пика, а красота искусства приобрела живое лицо. Так пусть последние мгновения жизни будут разделены с целью всей жизни.

Какова же была досада, когда Гвоздь решил иначе. Кузнец был уверен: это не Рыцарь решил его пощадить, а сам Гвоздь отринул последнее желание своего создателя. Как эгоистично. Но если Чистый Гвоздь — верх божественности силы, красоты и искусства, зачем отбирать у него его личное желание?

Гвоздь ушёл, а Рыцарь последовал за ним. Кузнец ещё долго смотрел им двоим вслед. Точно эгоист, каких мир ещё не видел. Подстать своему спутнику, ведь ничто так и не смогло остановить Рыцаря, что становился всё сильнее вместе со своим оружием.

Кузнец задумчиво опустил голову. Он помогал Гвоздю, своей яркой звезде в пучине пустоты, стать лучше, и когда пришло время, Гвоздь поступил по-своему — наверняка брал пример с Рыцаря. Так почему бы Кузнецу не попробовать поступить так же? По-своему. Совершенно по-новому, так, как никогда он раньше не делал? Без прежних рамок и ограничений. Если даже Чистый Гвоздь не пожелал исполнить его последнее желание, стоит к нему прислушаться и поискать своё новое предназначение, как и новое желание. А когда они снова встретятся, а они обязательно встретятся, наивысшей наградой станет созерцание, что создатель молча скажет своему творению.