Она доверяет ему свою спину (гет)

— Значит девочка… девочка должна умереть?

Северус Снейп не считал себя человеком, склонным к поэтическим сравнениям, но, вот ведь нелепость, охватившее его чувство напоминало падение в бездонную яму.

Потеря равновесия. Словно мир накренился.

Был ли причиной цинизм Дамблдора или суть его слов?

— Вы сохранили ей жизнь, чтобы она могла умереть в подходящий момент?

Ему не следовало удивляться. Действительно не следовало.

Парселтанг, не поддающаяся объяснению связь с Темным лордом, а еще эти действия, манера общения…

Узнав о существовании крестражей, он должен был догадаться.

— Вы использовали меня.

После смерти Лили чувство вины грозило поглотить его целиком. Дамблдор воспользовался случаем, одновременно обеспечив его верность и даровав новую цель.

Защита Гарриет Поттер на долгие шестнадцать лет стала опорным столбом его никчемной жизни.

А что теперь?

— Не начали ли вы, в конце концов, заботиться о девочке?

В одиннадцать она была копией Джеймса Поттера. За исключением глаз. У нее были глаза Лили, и, впервые увидев девочку без очков, он на долгий миг потерялся в воспоминаниях.

Год за годом она утрачивала сходство. Разумеется, родство угадывалось в ее чертах, но в целом… Она отличалась. И даже глаза… Он искал глаза Лили, а находил лишь взгляд, которого никогда не было у его подруги.

Или был? Годы стерли подробности, украли детали…

— Северус, — требовательно произнес Дамблдор. — Она должна умереть. В противном случае… вы сами понимаете, какая опасность нависнет над нами.

Опасность, да…

Он понимал. Он видел, как она пытала Роули. Видел тело Кэрроу.

Он не жалел никого из них, но равнодушная уверенность, с которой она применяла непростительные, слишком напоминала ему другого мага.

Дамблдор возложил на его плечи непомерный груз. Иногда Северус удивлялся, почему до сих пор не сломался под этим весом.

* * *

Управление Хогвартсом поглощало почти всё его время и почти все силы. Эти дети как с цепи сорвались. Будто не понимали, чем грозило им непослушание.

Северус почти жалел, что не способен, подобно им, следовать за внутренним побуждением без оглядки на жизненные реалии.

Однажды она вернулась. Она, которой он прямо велел спасаться. Девочка — девушка, — которая меньше всего подходила на роль противника Темного лорда.

Она предложила открытое противостояние, и он трусливо отложил тяжелое решение.

Он подбирался к Нагайне, не имея четкого плана, но не упустил возможность. Адское пламя с готовностью вырвалось из его палочки, но, Мерлин, каким же трудным оказался контроль над ним! Пламя билось и рычало, словно живое, Северус сдерживал его изо всех сил и точно знал, что не сумеет уклониться от атаки Повелителя.

На короткий миг он даже обрадовался, что не придется исполнять последний приказ Дамблдора.

А потом она отвлекла Волдеморта. Она, знавшая наверняка, что не справится.

Зачем?..

Пламя взревело вместе с волной отчаянного горя. Он закрутил палочку в сложном узоре и прервал связь. Пожиратели и Орден подтягивались ближе к своим лидерам, но Северус первым упал на колени возле Поттер и приподнял ее, вглядываясь в безумной надежде.

Она открыла глаза.

И он испугался, что ее глазами смотрит Темный лорд.

Но она сказала:

— Это всего лишь я, профессор.

И он позволил себе поверить.

* * *

Она стояла на террасе, а он наблюдал за ней, прячась в тени.

Это было странное чувство. В ней жила частица женщины, которую он любил, как когда-то думал, больше жизни, частица мужчины, который превратил его школьные годы в ад, и частица мага, которого остаток жизни он ненавидел.

Гарриет Поттер.

Он так и не определился в своем отношении к ней.

Зато он знал, что она доверяла ему. В определенной мере.

Полагалась. В некоторой степени.

И, судя по ее словам, намеревалась сделать его частью своего плана по захвату власти.

Северус прикинул варианты. Он не мог — не стал — решать проблему предложенным Дамблдором способом. И он не мог — иногда хотел — оставить ситуацию без контроля. Слишком долго боролся и слишком многим пожертвовал, чтобы допустить повторение режима Темного лорда, пусть даже внедренного ненасильственным путем.

Он понимал, что, соглашаясь, добровольно обрекает себя на новые узы.

Приносит в жертву?

Он усмехнулся собственным мыслям.

Героиня войны, победительница Волдеморта, молодая, привлекательная, во всех смыслах перспективная, если не выдающаяся волшебница… В этом браке потерпевшей стороной будут считать не его.

Впору было чувствовать себя польщенным.

А не загнанным в угол.

Свой первый патронус она призвала в двухтысячном году.

Это было странное время. Начинался новый век, магглы готовились к концу света, и даже волшебников не миновала апокалиптическая лихорадка. Работая в Министерстве Магии почти два года, она уже обзавелась обширными знакомствами и потому знала, какое впечатляющее количество пророчеств с шильдиком «2000-й» томилось на полках.

Гарриет мало волновала поднятая паникерами и подхваченная СМИ суматоха. В ту пору она усердно закладывала фундамент для своего назначения, параллельно решая вопросы ближнего круга — поразительно, какой жесткий отпор давала им старая система, как быстро забывались военные заслуги и возвращали былое могущество чистокровные и богатые. Гарриет была тысячу раз права, направив большую часть усилий на укрепление своих позиций среди старой элиты.

На фоне вечного беспокойства и нескончаемой череды проблем смена тысячелетия интересовала ее в последнюю очередь. Но для Снейпа, с очередного учебного года вернувшегося к должности директора, это было первое Рождество в новом статусе, и Гарриет сочла правильным провести праздники вместе с ним. Кроме того, следовало чаще появляться вместе на людях, чтобы к нужному моменту никто не усомнился в мотивах их помолвки.

Разумеется, каникулы Северус проводил в Хогвартсе. Гарриет нисколько не удивлял его аскетизм и отсутствие желания развеяться и сменить обстановку, так что она воспользовалась не слишком любезным приглашением погостить в замке, умолчав о том, как сильно изменится привычная ему жизнь после заключения брака.

Гарриет и сама с удовольствием отдыхала от людей. Но понимала, что подобный шанс будет выпадать всё реже.

Они встретили новый год тихо. Обменялись подарками — Северус всё ещё отделывался купленным в ближайшей лавке готовым свертком из серии «другу», «коллеге», «члену семьи» (судя по ежедневнику и позолоченному перу, ее был скорее для коллеги), — обсудили проблемы на работе — Снейп понемногу начинал прислушиваться к ней, хотя не признал бы этого под угрозой смерти — и недавно прогремевшую новость о романе Джинни Уизли с Драко Малфоем. Тогда-то от нечего делать и втайне гложущего любопытства Гарриет попросила научить ее заклинанию патронуса.

— Просите крестного, — попытался отмахнуться Снейп. — Или ваших друзей.

— Я прошу тебя, — повторила она мягко. — Боюсь, могут возникнуть специфические трудности… которые ты сумел преодолеть.

— Если вы намекаете на проблемы Пожирателей с этим заклинанием, то причина всего лишь в умении защитить себя иным способом, — пробурчал Снейп. — И в отсутствии необходимости использовать чары патронуса.

— Я хочу научиться, — твердо сказала Гарриет. — Это пригодится мне в политической карьере.

— Ну разумеется, — хмыкнул Северус. — Зачем еще.

Она подавила вздох. Иногда он становился колючим, как свернувшийся еж.

— Разве тебе не любопытно узнать, какую форму примет мой патронус? — вкрадчиво произнесла Гарриет. — Ведь он будет отражением моего характера?

— Я догадываюсь о форме вашего патронуса, Гарриет, — желчно сказал Снейп. — И не вижу причин торопиться с подтверждением.

Гарриет побарабанила пальцами по подлокотнику своего кресла.

Змея. Он подозревал змею.

— Я ведь даже не смогу сообщить, если что-то случится, — тихо сказала она. — Северус, ты считаешь это блажью, но вдруг однажды это умение спасет мою жизнь?

Он вскинул на нее темные глаза.

— Не нужно манипулировать мной, — велел отрывисто. И встал. — Я пройдусь.

Она осталась. С невеселой миной уставилась на пляшущий в камине огонь, подперев рукой подбородок.

Ей определенно не хватало умения общаться с мужчинами.

Наутро Северус в свойственной ему манере уведомил, что готов уделить ее причуде некоторое время. И по итогу долгих, мучительных ежедневных попыток преобразовать свои чувства и воспоминания в конкретный посыл ей удалось вызвать патронус.

И нет, Северус ошибся в своих догадках.

Ее патронусом был ворон.

* * *

Гарриет вышла замуж зимой две тысячи второго.

Двадцатого февраля, если быть точной. Она не верила в магию чисел, но верила Луне, а Луна как-то за обедом сообщила, что это хорошая дата для начала долгого и плодотворного сотрудничества.

Возможно, она имела в виду новый проект Гермионы, но Гарриет воспользовалась моментом.

Когда она сказала об этом Северусу, тот лишь кисло спросил:

— Вы еще не передумали?

Иногда ей казалось, Снейп стесняется своего возраста. И внешности. И прошлого.

Другая на ее месте сказала бы прямо, что в сорок два мужчина только утверждается на ногах, что его мозги для Гарриет ценнее любой смазливой физиономии и что в своей жизни она встретила считаное количество таких же достойных людей.

В обеих своих жизнях.

Но Гарриет не умела говорить о таком. Надеялась, присутствия и поддержки будет достаточно, чтобы показать ее отношение без слов. И ошибалась.

Из политических соображений она оставила свою фамилию. Вскоре стало очевидно, что жить им также предстоит порознь: дом Снейпа в Коукворте мало подходил для семейной пары, переехать в дом Альфарда Северус наотрез отказался, а от приобретения нового жилья всячески отмахивался, мотивируя тем, что проводит в Хогвартсе большую часть года.

На свою беду, Гарриет была недостаточно искушена — или слишком загружена работой, а может даже, в глубине души, обижена нескрываемым нежеланием Снейпа держаться подальше — и позволила ему настоять на своем.

Впоследствии ее нерешительность вылилась в исключительно показной брак.

Они не просто не делили постель: Гарриет подозревала, что здесь могут возникнуть сложности из-за предубеждения Северуса, — но не становились ближе ни в каком смысле. Да, ей позволялось являться без предупреждения в Хогвартс, присутствовать на всех торжествах, отвлекать его от обязанностей директора ради вечерних мероприятий, на которые он без особого сопротивления сопровождал ее, находя в этом своего рода компромисс. В редкие встречи наедине они также могли обсудить какой-то требующий решения вопрос.

На этом всё.

Не так Гарриет представляла свою семейную жизнь.

Однажды она не утерпела и высказалась вслух:

— Северус, мы год как женаты. Долго еще ты намерен держать меня на расстоянии?

Он глянул на нее поверх журнала.

— Я любил вашу мать.

Этот аргумент не произвел на нее большого впечатления. В шестнадцать — да, было больно. В без малого двадцать три? Ему следовало найти оправдание получше.

— Очень много лет назад, — сказала она не без раздражения. Выдохнула, чтобы успокоиться. — Ну же, Северус, просто скажи, что не так?

— Всё так, — скучающе отозвался он, переворачивая страницу.

Гарриет разозлилась.

— Мне подлить вам любовное зелье?

— У вас оно есть? — издевательски поинтересовался Снейп.

— Образца девяносто шестого года, — мстительно уточнила она. — Производство УУУ.

Северус поднял брови.

— Мне казалось, вы хотели быть женой, а не вдовой.

— Я хочу вас, — сказала она в лоб.

Он сверкнул глазами и ушел, как всегда это делал.

* * *

Его упрямства хватило еще на год.

Долгий, мучительный год, когда даже работа, поглощавшая всё ее время и силы, не спасала от бушующих гормонов.

Она умудрилась поцеловать Драко Малфоя на очередном приеме, такого же шального от выпитого и семейной жизни.

После этого она сказала себе, что должна немедленно взять ситуацию в свои руки. Решить эту проблему так же, как решала все другие в своей — да и чужих — жизни.

Их первый поцелуй случился на камеру, спасибо договоренности с Ритой Скитер. Максимально короткий и сухой, но всё же поцелуй. Это должно было донести до Снейпа, что никто не умрет, если они станут супругами в полном смысле слова.

Когда, наконец, Северус решился поцеловать ее как следует, у Гарриет в голове играли фанфары. И захлестнуло чувство эйфории, словно она одержала победу в войне.

Право, Снейп оказался куда более стойким противником, чем Волдеморт.

— Как он может быть таким узколобым сексистом!

Гермиона кипела. Пылала. Шкворчала, как мясо на сковородке. Еще немного, и из ушей должен был повалиться пар. А Гарриет, в противовес, лениво покачивала ногой, удобно устроившись в кресле, и только позвала Добби, чтобы попросить еще чай.

Чашка Гермионы стояла на столе нетронутой.

— Ты тоже считаешь, что я пытаюсь улучшить то, что и так хорошо работает? — с неожиданной тоской, выдающей усталость, спросила она.

— Я считаю, что ты напрасно противопоставляешь себя всему отделу, — прямо сказала Гарриет. — Люди ленивы, глупы, ограничены, но они окружают нас во всех сферах, Гермиона. Ты можешь заранее увидеть, как воспримут твою идею, просто поделившись ею с коллегами.

Гермиона упрямо стиснула губы. Закоснелость общества не должна была встать на пути необходимого прогресса!..

— Тебе следует заручиться поддержкой большинства, — продолжала Гарриет, пригубив свой горячий шоколад. — Либо могущественного меньшинства.

— Пойти по твоим стопам? — с защитной иронией уточнила она.

Гарриет мягко улыбнулась.

— По моим вряд ли получится, — произнесла она сочувственно.

Гермиона поняла, что она имела в виду. Ее кровь, конечно же. Слово «грязнокровка» могло войти в список запрещенных, но не исчезнуть из образа мышления.

— Так что мне делать? — с долей отчаяния.

Она действительно устала биться в закрытые двери.

— Выйти замуж.

В первый миг она решила, что ослышалась. Гермиона даже хмыкнула, до того забавным показалась ей ошибка. Но Гарриет смотрела открыто и серьезно, так что она сдавленно переспросила:

— Что?

Поттер поставила чашку.

— Гермиона, — начала она проникновенно, — это консервативное общество. Мы столкнулись с этим, когда были еще детьми, и убедились уже во взрослой жизни. Деньги, родословная и семейные связи здесь определяют твое место в мире. Ты умная, одаренная волшебница, но получила работу благодаря участию в военных действиях, а не по заслугам. И что с тех пор? Должность первого помощника? Ради которой пришлось лезть из кожи вон?

Руки сами собой сжались в кулаки. Она говорила правду, но до чего неприятную!

Гарриет предлагала помощь с продвижением по карьерной лестнице. И Гермиона знала, что в ее силах помочь — убедилась на примере множества одноклассников, которым Гарриет составила протекцию. Но Гермиона отказалась, решив, что добьется всего самостоятельно, а в итоге зависла в роли девочки принеси-подай на несколько лет. Сейчас Гарриет была заместителем главы своего отдела, а Гермиона едва-едва доросла до первого помощника.

— Ладно бы только мы, — задумчиво продолжила подруга, переведя взгляд куда-то вдаль. — На нашу долю выпало много испытаний, закаливших характер. Ты никогда не думала, как это скажется на наших детях?

Вот теперь Гермиона почти потеряла дар речи.

— Детях?!

Бога — или Мерлина, если угодно — ради, да ей всего двадцать два! Гермиона не планировала даже думать о детях еще хотя бы лет десять!

В голове пронеслась паническая мысль.

— Гарриет, ты что… — выдохнула она в ужасе.

— Мм? — посмотрела та безмятежно в ответ. И, оценив округлившиеся глаза, отзеркалила ее ужас. — Мерлин, нет, сплюнь! Не представляю, как воткнуть в расписание еще и ребенка! Я и Северуса-то вижу реже, чем хотелось бы!

Гермиона заерзала. Разговор удачно коснулся темы, ради которой она сегодня пришла — помимо искреннего гнева из-за скудоумия начальника, — так что она аккуратно спросила:

— Как вы вообще… поживаете?

Получилось не слишком тонко.

— С Северусом? — уточнила Гарриет и пожала плечами. — Хорошо. А как иначе?

По версии Сириуса — ужасно.

— Он перестал… отгораживаться?

Гарриет посерьезнела.

Гермиона знала, каких усилий ей стоило довести дело до свадьбы. По правде, она не представляла, как именно Поттер в итоге добилась своего. Она не сомневалась в умении Гарриет идти до конца, но еще она знала Снейпа, хоть и не так хорошо, и была уверена, что переубедить этого человека было непросто.

— Бывает трудно, — словно прочитала ее мысли Гарриет. — Мне легче: опыт Тома и детство с Дурслями давит не так сильно, как прошлое Северуса. Он до сих пор не может позволить себе слабость. Но, по правде, я слишком хорошо его понимаю, чтобы обижаться. Я думаю, мы на правильном пути.

Гермиона кивнула: на миг сдавило горло. Она ни в коем случае не завидовала — Снейп был скорее наказанием, нежели благословением, — но то, с каким… пиететом, что ли, Гарриет говорила о нем, отзывалось одинокими нотами внутри. У Гермионы не было человека, чье имя она бы произносила с таким же непередаваемым чувством.

— А как насчет тебя? — вернула Гарриет вопрос. — Как Сириус?

— Сириус?

Странно было услышать его имя в таком контексте. Гермиона прищурилась.

— А при чем тут моя личная жизнь и Сириус?

— Ну, вы живете вместе, — выдала та как ни в чем не бывало. — Может, что-то витает в воздухе.

— Гарриет Поттер! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Ты же сама предложила пожить у него, чтобы не тратиться на аренду и заодно купировать риск его депрессии из-за одиночества после твоего отъезда!

— Всё так, — невозмутимо кивнула подруга. — Разве это мешает чувствам вспыхнуть?

И, пока Грейнджер подбирала ответ, наклонилась вперед, чтобы вполголоса добавить:

— Подумай, Гермиона. Ты на своей шкуре испытала силу предубеждений. Неужели желаешь своим детям такого же будущего?

Гермиона в очередной раз поразилась размаху ее планирования.

— Так ты нарочно?..

— В Англии мало фамилий, способных соперничать с Блэками по древности, — пожала Гарриет плечами. — Я ни к чему тебя не призываю, но предлагаю обдумать это. Тем более, как мне кажется, из вас бы вышла отличная пара.

* * *

Гермиона вышла на улицу в большой задумчивости. Она не ожидала поворота, который в итоге приняла их беседа, но уже сейчас признавала разумность суждений Гарриет. И ей нравился Сириус, по крайней мере как человек. Да и как мужчина он был привлекателен. И вполне комфортен в быту, насколько она могла судить по их длящемуся соседству.

И он варил превосходный кофе.

— Ну, как она? — нетерпеливо спросил Сириус, шагнув навстречу из-за угла. — Что сказала?

Гермиона смерила его оценивающим взглядом из-под ресниц. По просьбе Сириуса она пришла сегодня к Гарриет — убедиться, что окончание медового месяца не заставило ее передумать и пожелать развода. А ушла с почти оформившимся намерением присмотреться к Блэку получше.

Если бы он знал…

— У нее всё в порядке, Сириус, — сказала она с долей сочувствия и в жесте поддержки положила руку на его плечо. — Она выглядит счастливой.

Сириус поник. Широкие плечи опустились.

— Так она действительно… любит его?

Он произнес это с нескрываемым отвращением и одновременно отчаянием. Сириус очень плохо воспринял новость о помолвке Гарриет, а перед свадьбой и вовсе устроил им со Снейпом безобразный скандал. Потому и не явился в гости сам — обстановка между ними еще не утратила напряжения.

Что до его вопроса… Гермиона сомневалась, что чувство Гарриет к Снейпу отвечало критериям «любви» в понимании Сириуса. Но также была уверена, что Снейп — единственный мужчина, который, не будучи родственником или другом, был настолько дорог Гарриет.

Так что Гермиона посмотрела на Сириуса и сказала:

— Она доверяет ему свою спину.