В сердце снегопада (гет)

Снейп от души выругался, пробираясь сквозь метель. Было морозно, лесная тропа едва виднелась под его тяжелыми ботинками, и он чувствовал, как у него леденеют пальцы. Погода, определенно, не поднимала ему настроение. Он мысленно проклинал себя за то, что когда-то любил северные зимы, и продолжал идти вперед, склонив голову наперекор ветру.

В нескольких шагах от него брела Гермиона, время от времени вытирая нос ярко-красным рукавом слишком тонкого пальто. Согревающие чары в такую ​​погоду держались недолго. Ее ботинки скользили по ледяной дорожке, и она возмущалась себе под нос. Абсурдность их положения заставила Гермиону нервно хихикнуть. Снейп остановился и повернул голову, одновременно накладывая на них обоих еще одно согревающее заклинание.

— Ну, и что смешного?

Гермиона пожала плечами.

— Да так, ничего особенного. Ты знаешь, спустя столько лет службы в Аврорате, мы только сейчас поняли, что у Шотландского нагорья есть естественная защита от любого магического вмешательства.

— И что же тебя так обрадовало в этом конкретном факте? — не слишком любезно спросил Снейп, едва сдерживая раздражение.

— Мы застряли здесь. Мы, два лучших Аврора департамента, кавалеры ордена Мерлина первого класса, просто застряли посреди леса прямо накануне Сочельника! — ответила Гермиона и от души чихнула, схватившись за ближайшую елку.

— Что ж, именно твое упрямство и привело нас сюда в самом начале, — ответил Снейп и выудил из кармана чистый носовой платок. Гермиона шумно высморкалась.

— Прошу прощения, мистер Северус Снейп, эксперт по зельям, меня привлекло именно ваше нежелание отмечать Рождество, Солнцестояние, и какой-либо праздник вообще, — подразнила его Гермиона, уперев руки в бока. Снейп нахмурился.

— Тебе напомнить, что это твоя одержимость Келпи и их чудесной магией забросила нас сюда в самый разгар зимнего солнцестояния?

— Конечно, мистер Снейп. И поэтому вы со своей бесконечной страстью к редким зимним растениям, которые цветут прямо в полночь, потащились за мной, — Гермиона показала ему язык и возобновила свой путь.

— Да будет тебе известно, что Вишня фей дает тому, кто ее съест, защиту от Темных заклинаний на целых пять минут! А в дуэли это уйма времени. Более того, ее лепестки являются неотъемлемой частью одного из самых мощных лечебных зелий. Она очень бы нам пригодилась, — пояснил Снейп, воплощаясь в свою профессорскую персону.

— Спасибо за лекцию, Сев, но я сдала экзамен по Темным зельям и Целительским чарам на высший балл, — Гермиона отмахнулась от него и ударилась лбом о весьма своенравную ветку дерева, очень некстати выросшего посреди тропы. Снейп фыркнул.

— А кто же тебя к ним готовил? И сколько можно повторять тебе: не называй меня «Сев»?

— Северус, не будь таким упрямым, я ведь всегда могу называть тебя Рус.

— Мерлин, упаси!

Гермиона хихикнула, увидев его испуганное выражение лица, и через некоторое время добавила:

— Хотя единственное, что мне сейчас нужно, это теплая хижина, глинтвейн и горящий огонь. Я отморозила себе всю задницу!

— Мисс Грейнджер, что за выражения?

— Я самый крутой боевой маг в департаменте, меня больше не волнует изысканная речь.

— Это верно, — искренне согласился Снейп.

Гермиона была права: за семь лет службы в отделе Авроров она стала ходячим кошмаром для каждого преступника Британии и за ее пределами. Она освоила боевые искусства, улучшила свои знания по зельям и стала известным специалистом в области старинных артефактов. Как-то незаметно для Снейпа, она потащила за собой и его. Он насмотрелся неблагодарных болванов и обязанностей директора, поэтому с радостью согласился помочь ей с запрещенными зельями, а через некоторое время и сам стал ведущим Аврором.

Они работали в тесном сотрудничестве, поскольку Департамент Зелий и Древние Артефакты были переплетены во многих отношениях. Они стали партнерами, и стали друзьями. Снейп большего и не ждал.

Ему нравилось делиться с ней саркастическими шутками. Нравилось рассказывать ей о каком-нибудь хитром зелье или коварном темном артефакте. Она взяла в привычку делить с ним чашку кофе или сочинять один на двоих рапорт после какого-нибудь провала на службе. Но что ей не нравилось, так это то, что ее задница замерзла до смерти, и из этого проклятого леса выхода было не видать.

— Не жалеешь, что не согласилась на предложение Уизли присоединиться к нему и Лаванде в Египте? — спросил Снейп, которому в ледяной тишине стало скучно. Гермиона фыркнула.

— Египет был бы просто кладезем древних артефактов, но мне надоели наши сопливые молодожены, Рон и Лаванда, их поцелуи и то, что она зовет его Вон-Вон!

— Ну, ты всегда можешь сбежать в Австралию и позагорать на пляже.

— Конечно, только вместо этого я решила поискать Келпи. Я люблю свою работу, Северус. И я никогда особо не праздновала Рождество.

— Вот здесь я с тобой не соглашусь. Рождество — это очень важно, оно дает нам надежду, когда всё кажется утраченным.

— Ох, Сев, не начинай!

— А я начну, Гермиона, а ты послушаешь. Зимнее солнцестояние предназначено для того, чтобы напомнить нам о победе света над тьмой. В детстве я забирался на крышу своего старого и мрачного дома и смотрел на звезды. Я замерзал до смерти на той крыше, но почему-то в полночь я всегда чувствовал тепло и надежду на предстоящий год, независимо от того, что происходило в моей жизни или в доме моих родителей.

Гермиона задумалась.

— Никогда бы не подумала, что ты такой философ. Загадывать желания… Эта ерунда никогда у меня не сбывалась. Но сейчас я желаю попасть в тепло! Мне осточертел этот лес и эта метель!

— Тише ты, смотри! — Снейп внезапно замер и остановил ее рукой.

Гермиона подошла ближе и заглянула ему через плечо.

Словно в ответ на их безнадежные блуждания по лесу прямо на берегу озера появилась волшебная вишня. Ее ветви тянулись к небу, сероватые листья что-то шептали в неистовой вьюге, и каждая ветвь была покрыта нежными серебряными цветами, пахнущими медом и чем-то сладким. Гермиона ахнула от восторга. Снейп подошел ближе к дереву и открыл свой рюкзак.

— Это оно? Волшебное дерево? — прошептала она, почти боясь испортить сказочный момент своими комментариями. Снейп кивнул и набрав полные руки цветов, предложил их ей.

— Вот. Загадай желание, Гермиона.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Чего она желала? Она хотела провести ночь Солнцестояния с Северусом, как в прямом, так и в переносном смысле. Открыв глаза, Гермиона схватила Северуса за руку и указала куда-то на самый край озера.

Снейп нежно обнял ее за плечи и улыбнулся. Крохотный белый жеребенок осторожно шагал по замерзшей поверхности озера. Его серебряная грива развевалась на ветру. Келпи были существами коварными, они заманивали на смерть несчастных путешественников, являлись самим воплощением независимости и невероятной красоты. Сильные, неистовые и удивительные. Снейп посмотрел на Гермиону, словно отвечая собственным мыслям. Она завораживала своим внезапным счастьем.

На обратном пути им удалось отыскать деревянную хижину, возможно, она была жилищем лесника. Гермиона была счастлива по уши. Снейп, в свою очередь, немного поворчал и ушел за дровами для камина.

Дом, за неимением лучшего слова, можно было бы назвать уютным. С потолка свисали разные травы, лук и острый перец, на кровати сгрудилась кипа теплых одеял, на крючке над потухшим очагом висел чайник, а овечья шкура на полу добавляла общей атмосферы.

Гермиона открыла оба их рюкзака и стала наспех сооружать ужин, на весь дом лучась энтузиазмом. Снейп решил не отлынивать и занялся камином.

Магия Шотландского нагорья запрещала аппарацию и прочие чары, поэтому пришлось все делать вручную.

Пока Снейп разжигал огонь, Гермиона разыскала травы и специи и колдовала над кастрюлькой с красным вином, которое они захватили с собой, намереваясь отпраздновать Солнцестояние.

Спустя сорок минут они устроились у горящего пламени, держа в руках кружки с дымящимся глинтвейном. Гермиона заметно поежилась. Снейп сделал еще одну безуспешную попытку наложить на нее согревающие чары.

— Иди сюда, ты продрогла до костей.

Гермиона фыркнула.

— Ненавижу холод! Зима делает меня жалкой. Может быть, это вино во мне говорит, в конце концов, мы почти допили первую бутылку, но мне так одиноко, Северус. Как бы я ни старалась наладить личную жизнь, мне одиноко.

Снейп понимающе кивнул и обнял ее за плечи. Он знал о всех неудачных свиданиях в жизни Гермионы. Она приобрела привычку жаловаться ему после каждого провала.

— Мужчины обычно боятся сильных женщин, Гермиона. А ты храбрая, сильная и слишком умная для них.

— Но не для тебя, — пьяно выпалила она и прижалась ближе. Северус закрыл глаза.

— Гермиона, сейчас не время и не место для этого разговора, — нерешительно предупредил он. Его чувства к ней всё еще сбивали его с толку.

— Как раз наоборот, Сев. Не начинай свою бесконечную проповедь о том, что я твоя бывшая ученица, что у нас большая разница в возрасте, и ты чрезвычайно сложный и закрытый человек, — возразила Гермиона и отпила из кружки, наслаждаясь вкусом.

Северус вздохнул.

— Я на самом деле сложный человек с гораздо большим количеством шрамов, как физических, так и психических, чем ты можешь себе представить. Кроме того, ты молодая, умная и красивая.

— Не надо, Северус. Просто не надо. У меня тоже куча шрамов, ты это прекрасно знаешь. Что касается молодости, мне за тридцать, я уже взрослая ведьма. И эта ведьма хочет тебя. Знаешь, я могла бы выбрать подающего надежды молодого Аврора, желательно бывшего Рейвенкло, или я могла бы принять предложение Рона и уехать в Египет. Но я предпочитаю превратиться в сосульку в этом лесу, просто чтобы провести время вместе с тобой.

— И зачем тебе такие глупости?

— Потому что я восхищаюсь тобой, ты сварливый, саркастичный и невозможный мужчина! — воскликнула Гермиона и посмотрела ему в глаза.

Он почувствовал, как у нее перехватило дыхание, когда он подался вперед и поддел пальцем ее подбородок. Он чувствовал запах глинтвейна и цветов вишни в ее дыхании. Их первый поцелуй был на вкус как расплавленный огонь, как пряности, как вересковый мед в послевкусии.

Ее пальцы впились в его волосы, массируя кожу головы, и он едва подавил стон. Она улыбнулась его губам, прижимаясь ближе.

Огонь горел ярко, разжигая страсть в жилах Снейпа. Он всегда представлял их первую близость нежной, почти робкой. Гермиона его мнений не разделяла, она обвила руками его шею и соскользнула к нему на колени.

— Гермиона… — начал Снейп, в последней попытке ее остановить. Она покачала головой и прижала палец к его губам.

— Я мечтала о тебе уйму времени, Северус. Я отвергала всех возможных парней и проводила бесконечные ночи, думая о том, как к тебе подойти.

— Мы оба пьяны, Гермиона, — пробормотал Северус, распутывая пальцами ее спутанную гриву и лаская затылок.

— Мне все равно, Северус, я не пожалею о своем выборе утром, и, надеюсь, ты тоже, — упрямо ответила она и накрыла его губы своими.

Она провела языком по его нижней губе, не дожидаясь разрешения, и он с радостью присоединился, забыв о своих колебаниях. Их языки соприкоснулись, лаская, пробуя, узнавая друг друга.

Его руки приподняли ее теплый свитер, впервые прикоснувшись к ее коже. Он нежно ласкал ее, пытаясь понять, что вызывает у нее это тихое, почти неслышное всхлипывание. Гермиона, со своей стороны, не медлила в своей страсти, расстегивая рубашку Северуса и пытаясь стянуть ее с его плеч. Он остановил ее ладонь.

— Гермиона, у меня полно шрамов, я как карта собственной искореженной судьбы. Тебе не понравится то, что ты увидишь.

Она закусила губу и решительно сняла через голову свой свитер. Огромный фиолетовый шрам проходил через ее левую грудь и спускался вниз, исчезая где-то за ремешком джинсов. Снейп коснулся шрама кончиками пальцев. Она вздрогнула.

— Разве это тебя отталкивает? — прошептала Гермиона, следуя за его прикосновениями.

— Нет, ты прекрасна для меня.

— Как и ты для меня, Северус. Давай больше не будем возвращаться к этому вопросу.

Гермиона не сумела сдержать стон, когда его руки переместились к ее бедрам. Жар внизу живота и его осязаемая страсть путали все мысли. Она оставила дорожку влажных поцелуев на его покрытой шрамами шее, и он судорожно выдохнул, прижимаясь губами к ее груди, его горячее дыхание вгоняло ее в дрожь.

Она запрокинула голову, когда мозолистые пальцы коснулись ее шелковистой кожи.

Он прикусил ей мочку уха и прошептал хриплым от едва сдерживаемого желания голосом:

— Вот. Теперь. Ты моя.

— Твоя… Иди сюда.

Она быстро бросила оставшуюся одежду и встала перед ним, протягивая к нему руки.

Отблески камина золотили ее бледную кожу, заставляя ее светиться теплым оранжевым светом в горящем пламени. Никогда раньше она не казалась ему такой красивой.

Он взял ее за руку и повел к их импровизированной постели на овчине перед огнем. Он замер над ней, любуясь золотым сиянием в ее волосах, и, хитро улыбнувшись, решился на более смелую ласку. Она выгнула спину, поцеловала его и снова запустила пальцы в его волосы.

— Скажи мне, что ты моя, — прошептал Северус ей в шею.

— Сделай меня своей, Северус.

И они стали одним целым, соединившись в любви и страсти.

Ближе к рассвету, когда они наслаждались объятиями и допивали остатки глинтвейна у окна, пара Келпи подошла к хижине и с любопытством заглянула внутрь. Гермиона украла поцелуй с губ Северуса и указала на них пальцем.

— Я так благодарна этой белой мгле и этой волшебной ночи, что свела нас вместе.

— Да, наконец-то, — вздохнул Снейп, целуя ее в макушку. — Счастливого солнцестояния, дорогая.

— Счастливого солнцестояния, любовь моя.

Они были тайной любовью друг друга, уже не веря в счастливый исход и опасаясь даже надеяться, но эта волшебная ночь посреди зимы, наконец, помогла им осознать их чувства.

И желание Гермионы сбылось.