The wind of life|Ветер жизни (джен)

Она смотрит. Смотрит. И смотрит. Чуть позже закусывает губу, зарывается пальцами в юбку и покидает кабинет.

«Экзамен написан», — думает она, сворачивая в другой коридор, а в спину ей дует ветер. Треплет волосы, ласкает ладони, заставляет звенеть подвески на груди.

Так начинается первый год взрослой жизни: с дождя, зажатого в ладони результата и заявки на общежитие.

В первый день она собирает вещи, постоянно цеплясь взглядом то за одну, то за другую; откладывая потрёпанную кожаную куртку, прощупав металлические соты под тканью, вздохнув.

Да, она не жалеет.

Во второй день она пропускает автобус и, пройдя метра три, ловит машину — за окном дождь. На спине у неё рюкзак, а в руках — зеркало. Она вертит его, ища проблески чего-то... Чего-то, кивает она. Краем глаза — правого — глядит в окно, там — размытое отражение её, капли дождя и несколько пятен, ни... Но! Вскинулась она, повернула голову... Ничего, да.

Она не жалеет.

На третий день она сходит с поезда в Москве. Сжимает в руках лямки рюкзака, подмышкой — короткий зонт.

Час-два.

И вот она здесь — там, где хотела быть: в новом месте. Четвертый этаж, облезлые стены и пыльный пол, на который сразу были сброшены сумки. Задумчиво сидит там же, лениво разглядывая потолок и грызя привезенные с собой хлебцы, чешет отросшими ногтями голень и — смотрит.

Да, не жалеет она.

На семнадцатый день она впервые выпила. Проснулась, как ни странно, там, где должна: в кровати. Чуть погодя узнала от соседки, "что напилась ты, несла там разное, — взахнув рукой вальяжно, — про мир, покрытый белым то ли океаном, то ли морем; про птиц, людьми* ставших...

Она хотела поправить, но тряхнула головой — вспомнила.

...Ну и привели мы тебя сюда, — уже закрывая дверь, — и да, твоё зеркало разбилось.

Прошло пять лет. Она закончила учиться, нашла работу и живёт.

Прошло пять лет. Она больше не путешествует, её второе лицо разбито и она не жалеет.

Прошло пять лет. Она — Маша Некрасова и она жалеет.

Прошло пять лет. Она — сквозняк.