Здесь мог быть ваш счастливый финал (гет)

Уже больше года прошло с тех пор, как Скорпиус стал с нетерпением ждать тренировки и готов был часами не слезать с метлы. Пусть его не слишком интересовал Квиддич и вообще он присоединился к команде лишь чтобы порадовать отца, но это была дополнительная возможность увидеть её — свое наваждение, мечту и ночной кошмар — Лили Луну Поттер. Он и сам не понял, с чего началось его увлечение, но знал, что заметил её еще во время Распределения, когда Шляпа выкрикнула "Слизерин!" в самый неожиданный и даже не подходящий момент.

Тренировка закончилась, и игроки недружной гурьбой поплелись к раздевалкам. Скорпиус же намеренно замедлил шаг, чтобы иметь возможность перекинуться парой слов с Лили, задержавшейся на поле. Но на подходе к мужской раздевалке он увидел, что у двери стоит девушка. Его девушка. Да, верно, существовала небольшая оговорка, малозначительная деталь в идеальной картине мира — Скорпиус уже два месяца встречался с Роуз Уизли-Грейнджер.

* * *

Как образовался глупый любовный треугольник, спросите вы? Обыкновенные невезение и неумение вовремя взять себя в руки. Просто незадолго до Дня Святого Валентина, когда Скорпиус решился наконец признаться Лили в своих чувствах, она застукала его за покупкой милой девчачьей безделушки во время похода в Хогсмид. К такому он не был готов, и потому на ее прямой вопрос, кому предназначена эта вещица, ляпнул, что ее сестре. Уничтожив тем самым все шансы на сближение. Он мог воспользоваться удачной возможностью и признаться, он мог назвать буквально любое имя, но выбрал самое неправильное, будто его кто-то за язык тянул. А теперь вынужден был расхлёбывать, потому что Лили тут же задалась целью свести их, ведь "серьезно? Ты ей давно нравишься! Ой, я не должна была это говорить, хотя какая разница, если все взаимно, нужно срочно ей тоже рассказать!"

И вот они стали первой парой Хогвартса, даром что почти не разговаривали, проводя время в библиотеке за книгами. А еще у Скорпиуса был огромный секрет. По ночам, когда гостиная Слизерина пустела, он проводил время с другой девушкой. В ее карих глазах плясали бесята, улыбка лучилась теплом, и она совсем не походила на Роуз.

* * *

Иногда Скорпиус задумывался, а может не так уж плохо все вышло? Роуз многим нравилась, она была умной, забавной, острой на язык и с ней можно было говорить обо всем на свете. Именно это сообщил ему Хьюго, когда узнал о новом парне сестры. И предупредил, что лучше бы ему о ней заботиться. Он учился на курс младше и вряд ли общался со Скорпиусом больше пары раз, не говоря о том, чтобы выносить ему предупреждения, но не мог оставаться в стороне, когда речь шла о Роуз.

Больше они к этой теме не возвращались: Скорпиус отказывался обсуждать свою девушку с другими, даже с её семьей. Любой, услышав это, сказал бы, что ей очень повезло с парнем. А на самом деле ему просто было неловко.

Скорпиус и сам считал Роуз отличной девушкой, с одним-единственным недостатком — она не была Лили.

Просто её синие глаза не могли сравниться с расплавленным янтарем. И в её волосах не плясал огонь. Просто не она улыбалась ему, сидя ночью в подземельях. И не с ней он не замечал времени и не считал тишину тягостной.

* * *

В один из вечеров, когда Скорпиус провожал Роуз до гриффиндорской гостиной, она заметно волновалась. Это было видно по выражению её лица, румянцу на щеках и тому, как она сжимала ладони в кулаки. Она явно готовилась к чему-то, и вот момент настал. У подножия лестницы, ведущей к портрету Полной Дамы, она повернулась к нему и выпалила негромко:

— Знаешь, мне нужно кое-что тебе сказать. Кажется, я тебя люблю.

Произнеся это, она метнулась вверх и через несколько секунд за её спиной закрылась дверь с портретом.

Скорпиус стоял, не в силах пошевелиться. За семнадцать лет никто еще не признавался ему в любви. Следующие две недели он избегал встреч с Лили наедине, видясь с ней исключительно на тренировках и в Большом Зале.

* * *

Когда погода стала достаточно теплой, чтобы проводить свободное время у озера, Роуз позвала его на прогулку. Её глаза сияли от предвкушения, будто она узнала невероятную новость, и он не мог не согласиться.

— Знаешь, Хьюго рассказал, что в заброшенном классе в подземельях обнаружили Еиналеж, — сообщила она, когда они лежали в траве, наблюдая за Гигантским Кальмаром.

— Но зеркало сгорело в Выручай-Комнате во время Второй Магической Войны, это все знают, — возразил Скорпиус.

— Да, именно так многие и думали! — ее голос дрожал от восторга. — А оказалось, что оно уцелело.

— Неужели Адское Пламя обошло его, или Комната начала, наконец, восстанавливаться?

— Она действительно понемногу восстанавливается и уже может выполнять новые требования, все-таки магия успела накопиться за все эти годы, но то, что там копилось учениками и прочими обитателями замка, к сожалению, безвозвратно утеряно.

— А как же зеркало?

— Его успели переместить до трагических событий. Представляешь, все это время оно было в подземельях! Уж не знаю, кому это понадобилось, но этот человек спас Еиналеж. Сходим вместе посмотреть? Хьюго звал меня с собой и Лили, но я решила, что хочу пойти туда с тобой. Проводишь меня? А то заблудиться у вас проще простого.

— Да, можем сходить, — согласился Скорпиус. — Только сегодня у меня отработка. Ты не обидишься, если мы отложим этот поход?

— Все в порядке, можем сходить в любое время, — улыбнулась Роуз. — Ой, смотри, Гигантский Кальмар снова швыряет камешки! — оживилась она и, прикрыв глаза от смеха, совершенно не заметила озабоченное выражение лица Скорпиуса.

Ночью, когда его соседи по комнате улеглись, он выскользнул за дверь и, подсветив себе дорогу Люмусом, отправился по привычному маршруту — к Лили, в их тайное убежище. Он обнаружил этот класс совершенно случайно, его уже давно не использовали для занятий, зато там было очень удобно встречаться.

Скорпиус погасил палочку и открыл дверь заклинанием. В комнате без окон слышалось завывание ветра.

— Ну, привет, — произнес он приглушенным голосом, почти шепотом, в такую знакомую, практически родную спину.

Лили с улыбкой обернулась.

— Что-то я сегодня задержался, прости.

У нее было безмятежное выражение лица, по которому было сложно что-то прочитать, но она явно не злилась на Скорпиуса. Он подошел к ней ближе и протянул руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь. Его пальцы столкнулись с зеркальной поверхностью, и Лили в отражении негромко рассмеялась.

— Да, ты права, мне бы стоило уже привыкнуть к этому.

* * *

Когда какая-то первогодка сообщила Скорпиусу, что Роуз попала в Больничное крыло, он тут же бросился к ней. Она лежала на единственной занятой в лазарете кровати, рядом сидели Лили и Хьюго. Завидев его, она помахала рукой и пригласила присоединиться. Скорпиус подошёл к кровати и присел на свободный стул.

— А я вот решила на метле научиться летать, — сообщила Роуз. — Папа в детстве пытался меня научить, но я оказалась безнадежна. Как видишь, ничего не изменилось, — она развела руками.

— Мы просто в маму пошли, — спокойно заключил Хьюго.

— Мы с тобой что-то засиделись, — обратилась к нему Лили, знаками веля подняться, — нам еще мой проект по Гербологии готовить, помнишь? Не будем им мешать, — она стремительно зашагала к выходу, потянув за собой брата. Скорпиусу оставалось лишь проводить взглядом ее удаляющуюся фигуру.

Роуз усмехнулась и неловко попыталась сесть в кровати.

— Нет-нет, не стоит, — запротестовал Скорпиус, — тебе нужен покой.

Она благодарно улыбнулась и улеглась обратно.

Повисло молчание.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец поинтересовался он, когда тишина уже стала неловкой.

— Уже получше, полежу денек, и все будет в порядке.

— И как тебя угораздило? Ты же говорила, что только под угрозой смерти на метлу залезешь. Да и вообще, высоты боишься.

— Не думала, что ты запомнишь. Просто один человек сказал, что ему нравится вид девушек в небе… — Скорпиус шутку явно не оценил, и она продолжила уже серьезно. — Я же видела, как у тебя глаза горят, когда ты на метле. Хотела бы я, чтоб ты и на меня так смотрел. Даже летать пыталась научиться. Но соскользнула и сорвалась. Лили помогла добраться до Больничного крыла, это я её попросила научить меня.

— И почему она позволила тебе сорваться, не подстраховала? И где в этот момент была твоя палочка? — вырвалось у Скорпиуса раньше, чем он успел обдумать слова. Из-за своего тайного увлечения он жил в постоянном напряжении, и его нервы сдали в самый неподходящий момент.

— Не сердись на нее, она же не нарочно. И так смягчила мне падение, иначе бы я тут Костеростом сейчас давилась, а не просто отлеживалась, — в ее голосе послышались возмущенные нотки. — А моя палочка, собственно, поэтому я и соскользнула — за ней потянулась!

— Извини, я что-то разошелся. Тебе и правда нужен отдых, позже увидимся, — с этими словами он поднялся со стула и вышел, не прощаясь.

Скорпиус понимал, что так не может продолжаться и рано или поздно он должен во всем признаться. Роуз будет разочарована, а её сердце разбито, и ее можно понять, но лучше так, чем трусливо притворяться и скрывать правду ото всех. Да, однажды Скорпиус так и сделает. Как только наберется решимости. Может, завтра. Или когда Роуз окончательно восстановится. Сейчас же он не станет тревожить её, а отправится туда, где его уже заждались.