Жадные коллекционеры (гет)

Виктор любил квиддич, но даже если бы ненавидел — ни за что не отказался бы от предоставляемых им возможностей. Некрасивый небогатый парень, посредственный ученик, будущее не обещало Виктору ничего хорошего, пока во время дружеского матча на него не обратил внимание тренер болгарской сборной. С тех пор жаловаться Виктору стало не на что: деньги, готовые на всё поклонницы — за то, что он с большим удовольствием делал бы и бесплатно.

Дома и на сборах всё было отлично, а затем он по глупости согласился на предложение директора принять участие в Турнире Трёх Волшебников, и о привольной жизни пришлось позабыть. В Хогвартсе было совершенно невозможно уединиться, к тому же уединяться было не с кем — английский девушки хоть и пускали по нему слюни точно так же, как фанатки из других стран, всё самое интересное прятали под таким количеством слоёв мрачной одежды, что желание познакомиться поближе даже не просыпалось.

Исключением были француженки, в том числе его коллега по несчастью — чемпионка Шармбатона Флёр Делакур.

Её взгляды он ловил на себе с первого дня, но принимал как должное — он же Виктор Крам, на него все смотрят с восхищением! Но после выбора их обоих чемпионами её взгляды изменились, теперь в них читался вызов и насмешка, как будто она не верила, что он способен пройти испытания и победить.

Виктор всегда был жаден до славы, коллекционировал поклонниц, как снитчи, и то, что такая девушка не попадёт в число его побед, не радовало. Некоторые её подруги уже побывали в его постели и остались довольны, но Флёр то ли не знала об этом, то ли сознательно игнорировала и притворялась незаинтересованной.

Подготовка к первому туру не занимала всё время, так что освобождённые от большинства занятий чемпионы нередко пересекались в пустых и гулких коридорах, но молча расходились, так и не обменявшись ни словом, пока в декабре, незадолго до бала он не преградил ей путь.

Делакур подняла глаза, и он поразился, насколько насыщенно-голубыми те были.

Виктор не был оратором, его едва ли можно было назвать дамским угодником, потому что ни разу в жизни ему не приходилось добиваться женщины — все падали ему в объятья сами. И сейчас он не знал, что сказать или сделать… Секунды утекали рассыпанным песком, тишина сгущалась.

«Будь что будет», — решил он и, аккуратно взяв Делакур за руку, потянул за собой.

Та не выдернула руку, не окатила волной негодования, напротив, легко пошла рядом, словно так и было нужно. Виктор чувствовал себя непривычно в роли инициатора, обычно он ограничивался приглашающей улыбкой или кивком, а дальше всё было просто. С Делакур просто почему-то не было.

Ближайший пустой кабинет нашёлся за первым же поворотом, и Виктор запер дверь семейным заклинанием, которое никто — даже сам Дамблдор! — не смог бы снять, проще было выломать стену. Попытался было самоуверенно улыбнуться, но под взглядом Делакур понял, что даже такая малость ему не удалась. Ему бы отступить, оценить ситуацию, но жадный зверь внутри нашёптывал, что нельзя упускать добычу, он должен сделать эту сексуальную блондинку своей, чтобы воспоминания об этой встрече заняли достойное место в его памяти.

— Какой же ты неукъюжий, — снисходительно закатила глаза Делакур и прошла на середину кабинет. Обернулась вокруг своей оси, осматриваясь, и хмыкнула. — Никакой г`омантики! Дикаг`ь!

— Что? — не поняв из-за акцента последнего слова, Виктор почувствовал себя идиотом. Может, она тоже не понимает, что он говорит?

— И почему только ты так попуъяг`ен? Тог`мозишь, как какой-то девственник, — прокартавила та и вдруг расстегнула фибулу, сбрасывая мантию на пол. — Ну? Ты так и будешь стоять?

Виктор тут же замотал головой и по-военному быстро избавился от большей части одежды.

Делакур наблюдала за ним с холодным любопытством, будто они пришли сюда стратегию игры составлять, а не трахаться.

Такого у него ещё не было.

Неуверенно переступив с ноги на ногу, он напомнил себе, что является одним из самых желанных молодых мужчин магического мира, что тысячи девушек готовы на всё за то, чтобы вот так вот остаться с ним наедине, и приободрился. Сделал шаг к Флёр, положил руку ей на талию, потом опустил её чуть ниже и, обхватив мягкое полушарие задницы ладонью, резко притянул девушку к себе, впиваясь жёстким поцелуем ей в губы.

И дальше всё наконец стало привычно просто и естественно. Одежда летела в стороны, дыхание с шумом вырывалось изо рта, руки лихорадочно скользили по разгорячённой коже, а потом кабинет наполнили стоны, и Виктору стало не до анализирования ситуации.

— Девочки так тебя хвайийи, — дождавшись осмысленности в его глазах, прохладно протянула Делакур, одеваясь, — я думайа, ты секс-гигант. Тойко в койекцию и сгодишься.

— Что? — привстав на локте, Виктор непонимающе нахмурился: её акцент был ужасен.

— Я койекциониг`ую знаменитостей, — хихикнула та, закрепляя мантию фибулой и осматривая себя, чтобы убедиться, что внешний вид не выдаёт, чем она занималась буквально пару минут назад. — Ты тепег` тоже в моей койекции.

Проводив её ошарашенным взглядом, Виктор покачал головой и рассмеялся. Они оба были жадными коллекционерами, не способными на чувства.