Диадема (джен)

Диадема так и манила, переливаясь в неверном свете свечи. Елена провела пальчиком по гладкой поверхности камня, вобравшего в себя все оттенки синего, затем по металлическому обручу.

— Ума палата — дороже злата, — прочитала она шепотом вырезанную на диадеме надпись. Это были любимые слова матушки, которые она не уставала твердить дочери.

Ровена Рейвенкло представляла собой воплощение мудрости, сдержанности и элегантности и считала что любознательность и ум — главная человеческая добродетель. Елена всегда ею восхищалась и хотела быть похожей во всем, но, увы, до матушки ей было как до звезд: сидению за книжками она предпочитала подвижные игры, вместо изучения звезд ловила сверчков, и даже самые простые, казалось бы, загадки не всегда решала с первого раза. Несмотря на внешнюю строгость и холодность, Ровена тепло относилась к дочери и терпеливо исправляла ее ошибки, направляя на истинный путь знаний, но от внимательных глаз не укрылись бы искорки разочарования в ее взгляде.

Елена, хоть и была мала, чувствовала это, а потому хотела набраться ума, чтобы порадовать матушку и саму себя. Диадема, прибавляющая ум, казалась отличным решением такой задачи. Пусть она не сможет всегда носить её, но если примерить хоть разок, может получиться чуть-чуть поумнеть?

Обычно матушка убирала шкатулку с диадемой в сундук, который запирала хитрым заклинанием. Но сегодня она отвлеклась на дело чрезвычайной важности, и Елена сумела, тихонько проскользнув в покои, добраться до диадемы. Подцепив пальчиком краешек обруча, она достала её из шкатулки и водрузила себе на голову, застыв в благоговении перед зеркалом. Украшение было тяжеловато для маленькой девочки и лишь благодаря венцу из кос не падало с ее головки, зато серые глаза на фоне сверкающего сапфира приобретали красивый голубоватый оттенок.

Неизвестно, сколько прошло времени, пока Елена стояла в ожидании благотворного воздействия диадемы, но за дверью послышались негромкие шаги матери, и сердце девочки ухнуло куда-то вниз — если её поймают за такой шалостью, ей не сдобровать. В отчаянии она забралась под кровать и крепко зажмурила глаза, надеясь на чудо.

А дальше... ничего не произошло. В комнате стояла все та же тишина: ни звука открывающейся двери, ни присутствия другого человека, ни недовольного возгласа матери — ничего. Елена осторожно приоткрыла сначала один глаз, затем второй. Обнаружив, что в комнате никого кроме неё нет, она вылезла из-под кровати и огляделась. Это была её собственная комната, примыкающая к покоям матушки. Дотронувшись до головы, она обнаружила, что диадема с нее исчезла. Не нашлась она и под кроватью.

Делать было нечего — Елена несмело вышла из комнаты и направилась прямиком к матери — сдаваться. Но когда она зашла в ее комнату, увидела, как та запирала сундук. Ни гнева, ни недовольства от нее не исходило, а значит, она либо не заметила пропажу — что было маловероятно, либо случилось какое-то чудо.

Ровена повернулась к дочери и умиротворенно, будто разгадала особо сложную загадку, улыбнулась:

— Расчесать тебе волосы перед сном?

Елена молча кивнула головой.

* * *

Серая Дама чинно плывет по гостиной Рейвенкло. Она не обращает внимания ни на шепотки за спиной, ни на любопытных первогодок, ни на оживленные дискуссии старших. Лишь одна тема способна заставить её обратиться в слух — разговоры об исчезнувшей семейной реликвии, традиционно заводящиеся в пору экзаменов.

— Вы что-нибудь знаете о диадеме Ровены Рейвенкло?

Серая Дама привычно прислушивается, на этот раз к группке пятикурсников, сидящих у камина.

— Я слышал, что она прибавляет ум всякому, кто наденет её.

— Это правда?

— Ну, так говорят.

Серая Дама хмыкает про себя — вздор, ей диадема прибавила лишь беды.

— Было бы здорово надеть её перед экзаменом по Зельеварению

— Вот только она исчезла. Забыл, что ли, о чём нам профессор Флитвик рассказывал.

Серая Дама кивает головой, что правда, то правда, исчезла. Увы, не без её участия.

Эта история об исчезнувшей диадеме уже давно стала легендой факультета Рейвенкло и вышла далеко за его пределы. Лишь об одном никогда не узнают обитатели этого мрачного замка — диадема исчезала несколько раз. И первенство принадлежало стихийному выбросу магии юной волшебницы.