У камина вдвоём (гет)

Дождь хлестал с самого утра, и хотя синоптики уверяли, что к обеду небо над Лондоном прояснится, к семи вечера этого так и не произошло, и стало очевидно, что оттягивать выход с работы не имеет смысла — дождь не прекратится. Грета вздохнула, бросила взгляд на залитое потоками воды стекло и обречённо застегнула пиджак.

Машина сломалась ещё позавчера, и надежда получить замену скончалась в муках утром — свободных автомобилей в Скотланд-Ярде не было. Но хуже всего было, что сломался и зонт — беднягу вывернуло наизнанку порывом ветра в каком-то десятке шагов от метро, и глядя на покорёженные спицы, Грета сразу поняла — починке подобное не подлежит.

И вот теперь ей предстояло добираться домой мало того что пешком, так ещё и без зонта.

Потоптавшись перед стеклянными дверями, она наконец смирилась со своей судьбой и шагнула наружу. Ветер тут же забрался под пиджак, по лицу потекли капли, по макушке застучала дробь дождя… Не прошло и минуты, как Грета была мокрой с ног до головы. До метро было недалеко, и пусть в час пик соваться туда не хотелось, альтернативой было долгое стояние в пробке…

Машина преградила ей путь, едва не проехав по ногам. Грета собралась было выругаться, но не успела сказать ни слова: стекло на задней двери опустилось, и из полумрака салона на неё посмотрел тот, кого она однозначно не ожидала увидеть перед зданием Скотланд-Ярда.

— Инспектор, вас подвезти?

Первым порывом был отказаться — любезность этого человека не сулила ничего хорошего. Но дождь лил, ветер леденил влажное тело, и она малодушно кивнула и тут же нырнула в салон через заботливо открытую дверь.

— В такую погоду без зонта? — скептически выгнул бровь Майкрофт Холмс.

Грета могла бы рассказать про сломавшийся с утра зонт, но оправдываться не хотелось, и она ограничилась пожатием плечами.

— Вы оказались здесь случайно?

Майкрофт взглянул на неё как на неразумного младенца и промолчал.

В машине было тепло и приятно пахло хвойным освежителем. Грета начала согреваться, хотя влажная одежда комфорту не способствовала, и с любопытством осмотрелась. Стоя под потоками воды, она не обратила внимание на автомобиль, а изнутри трудно было судить о марке, однако увиденного хватило, чтобы понять главное: такие шикарные машины абы кому не дают.

Кожаный салон выглядел солидно, и если сама Грета смотрелась чужеродно, Майкрофт в своём шикарном костюме с машиной сочетался идеально. Она даже не поняла, что откровенно любуется визави, пока тот не задал вопрос:

— Как продвигается дело о душителе?

Грета вздрогнула, нахмурилась было, но вместо уместного упоминания тайны следствия — взяла и вывалила все детали открытого расследования человеку, даже должность которого не знала.

Холмс слушал внимательно, не перебивал и не встревал с вопросами, как всегда делал Шерлок, и Грета непроизвольно принялась сравнивать двух Холмсов. Вывод был странным.

Она давно знала Шерлока. Признавая его гениальность, Грета тем не менее считала того ужасным человеком и каждое обращение за помощью воспринимала как унижение, на которое вынуждена идти во имя правосудия. До сегодняшнего дня Майкрофта она воспринимал через призму знакомства с младшим братом, также считая его высокомерным засранцем, презирающим каждого, чей интеллект уступал представителям семейства Холмс, — и была прав. И однако же Майкрофт доброжелательно смотрел на неё, а когда стал обсуждать дело, ни словом не упомянул тупость полицейских и самой Греты, хотя его советы и предположения, выданные на основании скомканного и лишённого подробностей рассказа, били точно в цель, в то время как Скотланд-Ярд, чахнувший над делом две недели, не дошёл и до половины этих заключений.

— Могу я задать личный вопрос? — вдруг спросила Грета. Прикусила язык, да поздно — Холмс кивнул: — Вам нравятся расследования?

Тот склонил голову к плечу, затем неопределённо хмыкнул.

— Скажем так, любовь к разгадыванию ребусов у нас семейная.

— Но вы не детектив. — Теперь Майкрофт откровенно фыркнул, и Грета поспешила задать следующий вопрос: — А почему?

— Инспектор, в отличие от младшего брата, я не располагаю таким количеством свободного времени. Я, знаете ли, занятой человек.

— А как вы проводите досуг?

Серые глаза впились в её лицо, и Грета даже не поняла, чем продиктован такой взгляд.

— У вас есть планы на вечер?

Это не было попыткой сменить тему или уходом от неприятного вопроса, хотя выглядело именно так. Она пожал плечами. У неё давно не было никаких планов, если дело не касалось работы. Ненормированный рабочий день, непредсказуемость преступлений, звонки посреди ночи, аресты на рассвете, найденные экспертами улики, о которых те сообщают, когда Грета уже подъезжала к дому… Она давно смирилась, что смысла в планировании нет. Если она попадала домой рано, могла включить фильм… внутренне будучи готовой в любой момент нажать паузу и вернуться на работу. Иногда она заезжал в ресторан вместо того, чтобы заказать очередную пиццу, но в подавляющем большинстве случаев эти походы заканчивались одинаково: она просил упаковать еду с собой и доедала в машине по дороге в рабочий кабинет.

Майкрофт не стал комментировать молчание и сделанные глядя на ей гримасы выводы, лишь кивнул и что-то написал в телефоне. Грета почувствовала, как минуту спустя машина развернулась.

— В таком случае позвольте пригласить вас на чашку чая.

Приглашение было странным и неожиданным, но захотелось согласиться. Она не знал, почему возникло это желание и что она надеется… узнать? получить? Размышления забуксовали, и Грета кивнула и почему-то смущённо сказала:

— Если это будет удобно.

Дальнейший путь они проделали в тишине. Майкрофт смотрел в окно, а Грета — на Майкрофта.

Тот выглядел… обычно. С поправкой на разницу в доходах с окружением Греты, конечно, но всё равно обычно. Отличный костюм, идеальная причёска, гладковыбритое лицо, аккуратные руки... Грета представила, как сама выглядит со стороны, и беспричинно почувствовала стыд. Её костюм давно пора было сдать в чистку, да и подстричься не мешало бы. К концу её и без того не выразительное лицо выглядело усталым и осунувшимся, про маникюр говорить не приходилось — руки мало того что было в заусенцах, под ногтями после засовывания рук в карманы образовались тёмные полоски. И уровень доходов никак на это не влиял. Просто Грета давно забила на попытки выглядеть хорошо, ей было жать тратить время на подобное, когда выспаться и просто отдохнуть едва ли удавалось.

Машина плавно затормозила, и она понял, что они подъехали к воротам.

— Где мы? — додумалась спросить она.

— Терпение, — чуть растянул губы в подобии улыбки Майкрофт.

Послышалось шуршание, машина проехала ещё несколько ярдов и окончательно остановилась. Майкрофт не пошевелился, и Грета тоже осталась на месте. Пару секунд спустя шофёр открыл дверь, и они выбрались из салона.

Дождь по-прежнему лил и, кажется, даже стал сильнее. Сквозь закрывающуюся гаражную дверь Грета успела увидеть, как ветер гнёт к земле деревья, и непроизвольно передёрнула плечами.

— Прошу, инспектор, следуйте за мной.

В молчании они поднялись на четыре степени и оказались в гостиной.

— Ванная комната прямо по коридору. Уж не знаю, насколько уместно предлагать вам принять душ, но хотя бы вытереть волосы вам однозначно не помешает, — невозмутимо сказал Майкрофт. Грета хотела поблагодарить, но вместо этого чихнула. — И как можно скорее. Я пока разожгу камин и заварю чай.

— Благодарю, — искренне улыбнулась она и двинулась в указанном направлении, с любопытством осматриваясь.

Дом Майкрофта был довольно безликим, но зато в идеальном порядке и, как ни странно, весьма уютным. Привыкшая к тесной ванной комнате Грета оказалась в огромном помещении и даже не сразу сообразила, в каком из шкафов искать полотенца…

Когда она вернулся в гостиную, там уже жарко пылал камин, а на столике между близко придвинутыми к огню креслами исходил паром заварочный чайник и стояла чайная пара. Молча заняв пустующее кресло, Грета непроизвольно потянулась к огню.

— Зря вы не переоделись, — заметил хозяин, разливая чай. — Мне бы не хотелось, чтобы вы заболели из-за моего внезапного желания провести вечер в вашей компании.

— Всё в порядке, — следуя правилам приличия, Грета улыбнулась и взяла чашку. — У камина я быстро согреюсь. Не поделитесь, чем вызвано ваше, как вы только что признались, внезапное желание?

Она была готова услышать, что Майкрофт хотел поговорить о Шерлоке, и даже стала прикидывать, что может рассказать без того, чтобы сам Шерлок не отказался иметь с ней дело из-за обиды, однако ошиблась.

— Как и вы, инспектор, я лишён возможности планировать досуг — национальная безопасность редко позволяет им следовать. Да и буду откровенным, число людей, с которыми я согласен проводить время, крайне ограничено.

— И я попала в это число? — неподдельно изумилась она и, пряча смущение, сделала глоток. — Превосходный чай!

— Благодарю. Вы, инспектор, весьма интересный человек. Опять же, Шерлок явно ценит вас…

Она рассмеялась, однако Майкрофт остался серьёзен:

— Я понимаю, мой брат редко снисходит до вербальной благодарности, однако поверьте мне, он действительно вас ценит.

— Так вы хотели бы обсудить Шерлока?

— Вот уж нет, — на миг утратив благодушие, скривился тот. — Меньше всего мне хотелось бы обсуждать моего непутёвого брата. Однако если вы этого желаете…

Теперь пришёл черёд Греты мотать головой:

— Точно нет! Мистер Холмс, я едва ли могу сказать, что знаю вас, но всё же уверена, что мы вращаемся в разных кругах, а потому ваш интерес к моей скромной персоне не может не удивлять.

— О, не волнуйтесь, мои намерения чисты… или, напротив, грязны. Но точно не имеют второго дна.

— Грязны?! — изумилась Грета, окончательно сбитая с толку.

— Вы знаете, кто я, инспектор?

— По правде говоря, нет.

Майкрофт рассмеялся.

— И всё же что-то же вы наверняка знаете?

— Шерлок называл вас «Правительством Великобритании», и я склонна верить.

— Что ж, братец любит драматичность и преувеличения, однако его оценка не слишком расходится с действительностью. Я хочу сказать, инспектор, что человек моего положения должен проявлять определённую долю осмотрительности при выборе круга общения.

— И я — достойная вас кандидатура? — усомнилась Грета.

— Верно. Вас проверяли много раз, в том числе по моему прямому распоряжению — я должен был убедиться, что сотрудничество с вами не повредит Шерлоку, — и я уверен, что вы достойны не только уважения, но и доверия. Также я знаю, что вы свободны, что посвящаете всю себя работе — в отсутствие альтернатив, и что личную жизнь скрываете тщательнее, чем того требуют обстоятельства.

Грета настороженно выпрямилась, сжав пальцы на хрупком фарфоре и не мигая глядя на Майкрофта. Тот сказал чистую правду — она действительно делала всё, чтобы о её личной жизни никто ничего не знал, и потому лёгкость, с которой об этом говорил Холмс, не могла не напрячь.

— Что вы имеете в виду? — слишком высоким голосом спросила Грета.

— Что в наше время скрывать внебрачные связи нет никакой необходимости, — тот равнодушно пожал плечами, будто объяснял очевидные вещи ребёнку.

Грете стало обидно.

— Дело не в браке, — буркнула она. Поймала чуть удивлённый взгляд и нехотя пояснила: — Я не хочу, чтобы меня обсуждали. Конечно, я не афиширую, сколько у меня любовников, собственно, до сегодняшнего дня я пребывала в уверенности, что никто, кроме бывших партнёров, об этом ничего не знает — меня устраивает, чтобы меня считали старой девой или фригидной сукой, лишь бы не мешало работе. Однако продиктовано это не неуверенностью в себе и тем более стыдом, а исключительно тем, что я не хочу давать повод для сплетен. Я инспектор Скотланд-Ярда и, смею надеяться, неплохой профессионал, а с кем я предпочитаю ложиться в постель, касается только меня.

— Абсолютно согласен, — улыбнулся в ответ на вспышку Майкрофт и выразительно замолчал.

Грета почти минуту пялилась на Холмса, прежде чем до неё дошло.

— Вы?.. — она поперхнулся словами и так и не смогла закончить вопрос.

— Верно, — удерживая на губах улыбку, спокойно кивнул тот. — Я живой человек, у меня есть желания и потребности. И мои предпочтения не имеют никакого отношения к государственным делам, однако если моя личная жизнь выплывет наружу, найдётся немало желающих использовать мои «слабости» против меня. Думаю, вы понимаете, что человек на моей должности не имеет права на слабости.

— Да, конечно, — пробормотала Грета, вспоминая число секс-скандалов и крах карьер политиков и бизнесменов, которые не сделали ничего плохого, всего лишь не сумели скрыть личные тайны. — Но зачем вы говорите это мне?

Майкрофт укоризненно посмотрел на неё, и Грету без причины окатило дрожью. Мелькнувшая мысль не могла иметь ничего общего с реальностью. Ведь не могла?

Она отвела взгляд и уткнулся носом в чашку, вдыхая приятный аромат, а разум без её участия уже оценивал мужчину, сидящего в соседнем кресле, прикидывал варианты, генерировал сценарии…

После развода Грета долго была одна и не искала ни чьей компании. За годы брака она убедила себя в том, что не способна на отношения, а после вела себя как асексуалка — впустить кого-то в жизнь, позволив топтаться на осколках разбитого сердца, не хотелось.

Все её связи были редкими и случайными; когда одиночество становилось невыносимым, а мысль о самоудовлетворении вызывала отвращение, она оставляла телефон на тумбочке в прихожей, садилась в машину и ехала куда глаза глядят не менее трёх часов. Снимала номер в первом попавшемся отеле, шла в ближайший бар и пила, пока не находила компанию на вечер. А затем просто возвращалась в Лондон, шла на работу и до следующей поездки не вспоминала о том, что секс — неотъемлемая часть жизни.

Встречаясь по работе с огромным числом самых разных людей, Грета даже подсознательно не искала постоянного партнёра, хотя нередко ловила на себе заинтересованные взгляды. Она не думал о том, чтобы завести отношения, не оценивала окружающих мужчин в этом плане. Тем более Майкрофта Холмса.

Но теперь её разум отмечал одно достоинство за другим, и Грета тонула в обилии лезущих в голову мыслей.

Майкрофт не был красив, его даже обаятельным было не назвать — холодный, отстранённый, недостижимый, высокомерный… Но мужчина, сидящий в нескольких футах от неё, был совершенно другим. Домашняя версия производила совершенно иное впечатление. Домашний Майкрофт часто улыбался, в умных глазах светилась теплота, опять же можно было не переживать о том, что личная жизнь станет достоянием общественности — ему было что терять, особенно в сравнении с самой Гретой. Вяло трепыхнулся внутренний голос, едва слышно произнеся слово на букву «Л», но Грета даже не стала отмахиваться — какая к чёрту любовь? Она вот выходила замуж по любви, принесло это ей что-то, кроме разочарований и боли?

Несомненно, они могли попытаться… Грета почувствовала скапливающееся внутри напряжение — ещё не желание, его призрак, и признала, что легко может представить себя с Майкрофтом в постели. Но не станет ли это ошибкой?..

С другой стороны, если Майкрофт, будучи намного умнее всех, кого знала Грета, так не считает, вероятно, ей не стоит сомневаться…

— Кажется, у вас сейчас взорвётся голова, — почти весело произнёс тот. — Может, вы хотите что-то спросить, инспектор?

Грета кивнула — вопросов у неё было много, но вместо того, чтобы озвучить любой из них, поставила чашку на ломберный столик, встала и, не давая ни одному из них времени на то, чтобы передумать, подошла к Майкрофту, упёрлась в спинку его кресла обеими руками и наклонилась.

— У меня не хватит фантазии, чтобы представить, что из этого может получиться, но вы, мистер Холмс, намного умнее, уверена, вы уже всё просчитали и раз уж пригласили меня к себе и открылись, результаты размышлений вас устроили. А потому не вижу смысла тратить время на разговоры и рисковать целостностью моей головы. Где у вас спальня?

Майкрофт хмыкнул, оттолкнул Грету и встал.

— Мне импонирует ваш настрой, инспектор. Рад, что не ошибся на ваш счёт. А теперь прошу вас следовать за мной. — Ничуть не смущаясь, он улыбнулся и повёл вглубь дома, приобняв Грету за плечи. — Мы оба не влюблённые подростки и далеки от романтики, так что букетно-конфетный период предлагаю пропустить и сразу перейти к обсуждению условий наших будущих взаимоотношений, которые, полагаю, мы оба предпочтём держать втайне.

— Обсудим, — кивнула Грета, нетерпеливо расстёгивая рубашку ещё в коридоре, — но чуть позже. Пока у меня только один вопрос.

— Задавайте.

— Первый раз вы предпочтёте быть сверху или снизу?

Майкрофт рассмеялся, окончательно отбрасывая маску серьёзного политика, и прижал Грету к себе, втягивая в поцелуй.

— Удивите меня, инспектор.